Постановление Европейского Суда по правам человека от 27 марта 2014 г. Дело "Мюллер против Германии" [Muller v. Germany] (жалоба N 54963/08) (V Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(V Секция)

Дело "Мюллер против Германии"
[Muller* v. Germany]
(Жалоба N 54963/08)

Постановление Суда от 27 марта 2014 г.
(извлечение)

(* Так в тексте. Правильное написание Muller (прим. перев.).)

Обстоятельства дела

В 1984 году заявитель был приговорен к пожизненному заключению за убийство своей жены. В 1999 году он был оправдан по дополнительному обвинению в причинении вреда здоровью его подруги (J) во время нахождения в отпуске в 1997 году. После отбытия 15 лет пожизненного срока он просил об условном освобождении, но региональный суд отказал ему на том основании, что он остается опасным лицом. Суд пришел к такому выводу, заслушав свидетельские показания относительно инцидента 1997 года. В сентябре 2007 года другой региональный суд отклонил новое ходатайство об условном освобождении в отсутствие реальной убежденности в том, что заявитель не совершит нового преступления. Делая этот вывод, он сослался на новое экспертное заключение о том, что "совершенное заявителем преступление против J. показало, что заявитель желал вступать в новые отношения с женщинами и что разрыв мог повлечь насильственные действия по причине уязвленной гордости". Это решение было оставлено без изменения после рассмотрения жалобы.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 2 статьи 6 Конвенции. (a) Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции. Заявитель был обвинен в причинении вреда здоровью своей знакомой во время нахождения в отпуске в январе 1997 года. В феврале 1999 года участковый суд оправдал его по этому обвинению по фактическим основаниям, не приводя дополнительных мотивов в письменной форме. В 2007 году палата регионального суда по вопросам исполнения приговоров и апелляционный суд нашли, что обстоятельства предполагаемого происшествия, имевшего место в январе 1997 года, сохраняют значение для решения по ходатайству заявителя об условном освобождении. Таким образом, имелась достаточная связь между уголовным разбирательством, которое окончилось оправданием заявителя в 1999 году, и разбирательством по его ходатайству об условном освобождении, чтобы дело могло относиться к сфере применения пункта 2 статьи 6 Конвенции.

Решение

Жалоба признана приемлемой (принято единогласно).

(b) Существо жалобы. Европейский Суд напомнил, что презумпция невиновности может быть нарушенной, если заявление публичного должностного лица относительно лица, обвиняемого в уголовном преступлении, отражает мнение о том, что он виновен, если он не признан таковым в соответствии с законом. Однако отсутствует единый подход к выяснению обстоятельств, при которых эта статья была бы нарушена в контексте разбирательства после окончания уголовного разбирательства, и он во многом зависит от характера и контекста разбирательства, в рамках которого было вынесено оспариваемое решение. Хотя выражение, использованное лицом, принимающим решения, имело критическое значение при оценке совместимости решения и его мотивов с пунктом 2 статьи 6 Конвенции, с учетом характера и контекста конкретного разбирательства даже использование некоторых неудачных выражений может не иметь решающего значения.

Обращаясь к делу заявителя, Европейский Суд отметил, что его жалоба прямо касалась лишь решений, вынесенных региональным судом и апелляционным судом в 2007 году. Таким образом, решения, вынесенные по его более ранним ходатайствам об условном освобождении, в частности, решение регионального суда, вынесенное в феврале 1999 года, имеют к этому отношение только в качестве контекста для решений 2007 года.

Что касается характера и контекста, в котором было вынесено оспариваемое решение, региональный суд должен был оценить, создаст ли условное освобождение заявителя угрозу для общественной безопасности, и поэтому должен был рассмотреть поведение заявителя во время отбытия наказания. Именно в этом контексте он рассмотрел его поведение после разрыва отношений с J. Европейский Суд не нашел, что региональный суд a priori не мог принимать во внимание определенные факты, которые рассматривались судом по уголовным делам в 1999 году, особенно поскольку в связи с ходатайством об условном освобождении в 1999 году прямо указывалось, что квалификация происшествия 1997 года в соответствии с уголовным законодательством не имела значения для прогностического решения, которое подлежало вынесению по вопросу об условном освобождении.

Что касается языка изложения решения 2007 года об отказе в условном освобождении, хотя для регионального суда было бы более благоразумным явно дистанцироваться от ошибочных заключений эксперта по поводу виновности в совершении преступления, из его формулировок достаточно ясно, что оно прямо цитирует экспертное заключение и что ссылка приемлема как дополнение к предыдущему анализу вопроса об условном освобождении. Ни региональный, ни апелляционный суд не указывали, что заявитель виновен в новом преступлении. Региональный суд прямо указал, что оценка фактической ситуации с медицинской точки зрения входила в задачу эксперта. Внимательное прочтение текста исключало понимание, затрагивавшее репутацию заявителя и его восприятие общественностью.

Соответственно, решение об отказе в условном освобождении не свидетельствовало о несоблюдении презумпции невиновности, которой пользовался заявитель в отношении обвинения, по которому он был оправдан.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").