Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 ноября 2014 г. N 23-АПУ14-11 Приговор в отношении осужденного в части осуждения за незаконные приобретение, передачу, перевозку, хранение и ношение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств подлежит отмене, а уголовное дело - прекращению в связи с отсутствием в деянии состава преступления; а также - переквалификации на редакцию уголовного закона, улучшающую положение осужденного

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 ноября 2014 г. N 23-АПУ14-11

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Абрамова С.Н.,

судей Кондратова П.Е. и Смирнова В.П.

при секретаре Маркове О.Е.

с участием прокурора Титова Н.П.,

осужденного Мусаева P.P. (в режиме видеоконференц-связи) и его защитника - адвоката Магомадова М.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Мусаева P.P. и его защитника - адвоката Магомадова М.Д.

на приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 15 июля 2014 г., по которому

Мусаев Р.Р., ...,

судимый по приговору Грозненского районного суда Чеченской Республики от 5 апреля 2013 г. по п.п. "а, б" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 5 годам лишения свободы, осужден:

- по ч. 2 ст. 209 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ) - к 10 годам лишения свободы со штрафом в размере 200 000 руб.;

- по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ) - к 6 годам лишения свободы;

- по п.п. "а, б" ч. 4 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ) - к 10 годам лишения свободы со штрафом в размере 300 000 руб.;

- по ч. 4 ст. 166 УК РФ - к 5 годам лишения свободы;

- на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений - к 12 годам лишения свободы со штрафом в размере 400 0000 руб.;

- на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, с учетом наказания, назначенного по приговору от 5 апреля 2013 г., - к 14 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 руб.

Заслушав доклад судьи Кондратова П.Е. об обстоятельствах уголовного дела, содержании приговора, доводах апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав объяснения осужденного Мусаева P.P. и выступление в его защиту адвоката Магомадова М.Д., поддержавших доводы апелляционных жалоб, а также выслушав мнение прокурора Титова Н.П., предложившего исключить осуждение по ч. 3 ст. 222 УК РФ за незаконные приобретение, передачу, перевозку, хранение и ношение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, кроме пистолета ПМ, а также переквалифицировать действия Мусаева P.P. с ч. 4 ст. 222 УК РФ на ч. 3 ст. 222 УК РФ с назначением более мягкого наказания, в остальном апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, Судебная коллегия установила:

по приговору Мусаев P.P. признан виновным:

- в участии в устойчивой вооруженной группе (банде) и совершаемых ею преступлениях;

- в незаконных приобретении, передаче, перевозке, хранении и ношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, совершенных организованной группой;

- в разбое, т.е. нападении на семью Ю. в целях хищения их имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия, с незаконным проникновением в жилище, совершенном организованной группой, в целях завладения имуществом в особо крупном размере;

- в неправомерном завладении принадлежащим Ю. автомобилем без цели его хищения, совершенном организованной группой, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.

Преступления совершены в период с мая 2008 г. по 6 июня 2009 г. в ... Республике при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Осужденный Мусаев P.P. в апелляционной жалобе (с дополнениями к ней), настаивая на незаконности и необоснованности постановленного в отношении него приговора, утверждает, что он не совершал инкриминируемых ему преступлений, а свою вину признал под физическим и моральным давлением. Считает, что объективных доказательств его виновности нет, а в основу приговора положены доказательства, полученные с нарушением закона. Указывая на недопустимость использования в качестве доказательств результатов его опознания, ссылается на то, что опознание проводилось после того, как его привозили в дом ... в переулке ... для участия в следственном эксперименте, где его засняли камеры домашнего видеонаблюдения, за четыре дня до этого его в помещении ОРЧ фотографировал на свой телефон племянник потерпевшего X. 12 мая 2012 г. его снимали как участника банды для телевизионной передачи, которую показывали по республиканскому телевидению, при проведении опознания он, в отличие от статистов, был одет в мятую одежду. Дополняет, что понятым при проведении опознания выступал помощник следователя С. Просит приговор отменить, его оправдать и признать за ним право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе в защиту Мусаева P.P. адвокат Магомадов М.Д. также просит об отмене постановленного в отношении его подзащитного приговора и о постановлении по делу оправдательного приговора. При этом ссылается на то, что суд в основу приговора положил противоречивые показания Мусаева P.P., признавшего под воздействием пыток, физического и психологического насилия свое участие в разбойных нападениях не только на семью Х., но и на семью Ю. При этом адвокат обращает внимание на неточность указания в приговоре даты допроса Мусаева P.P. в качестве обвиняемого, в ходе которого он признавал себя виновным, на намеренность неуказания в протоколах объяснений от 11 мая 2012 г. точного времени дачи соответствующих объяснений, а также на несоответствующее действительности содержание рапорта начальника ЦПЭ МВД по ... Республике о задержании Мусаева P.P. в районе автовокзала г. ..., что, по мнению защиты, может свидетельствовать об определенном манипулировании материалами дела. Подчеркивает, что осужденный уже в ходе предварительного следствия отказался от первоначальных объяснений и показаний, заявив о применявшемся в отношении него насилии. Высказывает сомнения относительно достоверности показаний потерпевших, отмечая, что потерпевший Ю. только в ходе последнего из 7 допросов заявил о том, что его жена, дочь и У. запомнили нападавших и смогут их опознать; потерпевшая И. давала различные показания о цвете глаз преступника, охранявшего их в ванной комнате, и заявляла, что никого из нападавших не сможет опознать; потерпевшие У., Ю. утверждали, что не смогут опознать нападавших, а при последних допросах заявили, что смогут опознать, связывая эти изменения в показаниях с принятием дела к своему производству следователем Ш. оказавшей на участников процесса незаконное воздействие. Отмечает, что показания свидетеля И. опровергают сведения о задержании Мусаева P.P. на автовокзале г. ..., а показания свидетеля К. об участии Мусаева P.P. в разбое должны быть признаны недопустимым доказательством, основанным на слухах, в связи с невозможностью допроса М., от которого якобы свидетелю стала известна эта информация. Полагает также недопустимыми доказательствами протоколы опознания Мусаева P.P., т.к. следователем были нарушены условия предъявления лица для опознания и в качестве понятого при проведении следственного действия участвовал общественный помощник следователя С. Считает, что суд необоснованно принял решение об оглашении показаний потерпевшей Ю. ссылаясь на рождение ею ребенка и нахождение за пределами Российской Федерации.

При таких данных, по мнению автора жалобы, вина осужденного не может быть признана доказанной, а имеющиеся сомнения должны быть истолкованы в его пользу.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и его защитника государственный обвинитель Абдул-Кадыров Ш.М. просит оставить их без удовлетворения, а приговор без изменения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и возражениях на них, а также в выступлениях сторон в заседании суда апелляционной инстанции, Судебная коллегия находит несостоятельными доводы стороны защиты об отсутствии объективных доказательств виновности Мусаева P.P. в совершении инкриминируемых ему преступлений.

Исходя из исследованных в судебном заседании и признанных отвечающими требованиям относимости, допустимости и достоверности доказательств, суд правильно установил, что Мусаев P.P. в мае 2008 г. добровольно вступил в устойчивую вооруженную группу (банду), созданную для совершения разбойных нападений на граждан и организации, будучи осведомленным как о целях деятельности этой группы, так и о наличии у нее на вооружении оружия, боеприпасов и взрывных устройств. Принимая участие в деятельности этой банды, Мусаев P.P. совершил в ее составе разбойное нападение на семью Ю., в ходе которого нанес Ю. и У. телесные повреждения, повлекшие легкий вред их здоровью, угрожал потерпевшим с применением оружия насилием, опасным для жизни и здоровья, похитил деньги, ювелирные изделия и драгоценности на сумму ... руб. ... коп., а также совершил угон стоявшего на территории домовладения Ю. и принадлежащего ему автомобиля ...

Доказательствами, подтверждающими совершение осужденным указанных действий, в частности, являются:

- показания, данные Мусаевым P.P. в ходе предварительного следствия при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также при проверке показаний на месте, в которых он признал, что примерно в мае-июне 2008 г. Мусаев Р. предложил ему заработать денег, напав на семью X. в ст. ..., что они и сделали. Затем в конце мая 2009 г. Мусаев Р. предложил ему совершить нападение на семью Ю., которое было ими и еще тремя другими лицами осуществлено в ночь с 5 на 6 июня 2009 г. В своих показаниях Мусаев P.P. подробно рассказал о совершенном нападении и о своих действиях при его осуществлении;

- показаниями потерпевших Ю. и У. о том, что в ночь с 5 на 6 июня 2009 г. на территорию домовладения Ю. ворвались вооруженные люди, которые, повалив и связав пытавшихся оказать им сопротивление Ю. и У., вошли в дом, где стали искать деньги и ценности, заставили Ю. открыть сейф, угрожали жене, сыну, другим детям К. Уходя из домовладения с похищенным, преступники захватили его автомобиль, который в тот вечер стоял не под навесом, а во дворе возле ворот. По выговору нападавших Ю. определил, что ими были ... Ю. также показал, что во время проведения следственного эксперимента с участием Мусаева P.P. тот уверенно воспроизвел все обстоятельства происшедшего, обнаруживая хорошую ориентированность в доме, хотя ранее официально в нем никогда не был;

- показаниями потерпевших И., Ю., Ю., давших в целом аналогичные показания об обстоятельствах совершенного в отношении них преступления и лицах, участвующих в нем;

- протоколами опознания Мусаева P.P. потерпевшими И., У., Ю.

- показаниями свидетелей Б., Б. участвовавших в качестве понятых при проверке показаний Мусаева P.P. на месте и пояснивших, что осужденный свободно ориентировался в обстановке в доме и свободно давал показания, в том числе относительно происшедших изменений обстановки в доме, а перед тем как войти в дом рассказал, что когда во время разбойного нападения они ворвались в дом, он испугался, увидев свое отражение в большом зеркале и, действительно в холле оказалось зеркало во всю стену.

- показаниями свидетелей Б., Т., Б. сообщивших об обстоятельствах поступления в 2009 г. в скупку серег, похищенных у И.

- заключениями судебно-медицинских экспертов о характере, локализации, степени тяжести и времени причинения телесных повреждений потерпевшим Ю., Ю., У.

- показаниями других свидетелей, протоколами очных ставок, осмотров и иными доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Оснований сомневаться в допустимости и достоверности указанных доказательств не выявлено.

Заявления Мусаева P.P. о том, что его признательные показания были даны в результате применения к нему физического и психического принуждения, проверялись как в ходе предварительного следствия, так и в судебном разбирательстве, однако никаких данных, которые бы подтверждали применение такого принуждения, получено не было. В возбуждении уголовного дела по фактам указанных Мусаевым P.P. незаконных действий сотрудников правоохранительных органов, в том числе связанных с его задержанием, 24 октября 2013 г. было отказано;

постановление об отказе в возбуждении уголовного дела сохраняет свою силу.

Не находит Судебная коллегия и оснований для признания недопустимыми доказательствами протоколов опознания Мусаева P.P. потерпевшими, поскольку указанные в жалобе осужденного обстоятельства, обусловливающие, по его мнению, незаконность этих следственных действий, не предусмотрены в качестве таковых в уголовно-процессуальном законе. В то же время эти обстоятельства были проанализированы и оценены судом во взаимосвязи с другими доказательствами с точки зрения достоверности результатов опознания, и эти результаты верно были положены в обоснование обвинительного приговора.

Тот факт, что первоначально потерпевшие в своих показаниях заявляли о том, что не смогут опознать нападавших, вовсе не исключало возможность проведения в дальнейшем опознания с их участием. Как усматривается из материалов дела, изменение потерпевшими своей позиции относительно возможности осуществления ими опознания было обусловлено как восстановлением ими в памяти некоторых обстоятельств совершенного преступления, так и существовавшими у них опасениями за свою жизнь в случае преждевременного сообщения данных о возможных преступниках, оснований полагать, что проведенные опознания Мусаева P.P. были сфабрикованы, не выявлено, как не выявлено и данных о каких-либо злоупотреблениях следователя Ш. при производстве ею предварительного следствия по делу.

Мнение адвоката Магомадова М.Д. о недопустимости использования в качестве доказательства при разрешении уголовного дела показаний свидетеля К. не основано на требованиях закона. Согласно п. 2 ч. 2 ст. 75 УК РФ к недопустимым доказательствам относятся, в частности, показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. K., давая показания об участии Мусаева P.P. в совершении преступлений, ссылался на информацию, полученную им от конкретного лица - М. То же обстоятельство, что М. не был задержан и допрошен по данному делу в ходе судебного разбирательства, никоим образом не порочит доказательственное значение данных К. показаний.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "п. 2 ч. 2 ст. 75 УК РФ" имеется в виду "п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ"

С учетом того, что судом были приняты все зависящие от него меры по обеспечению явки в судебное заседание потерпевшей Ю. и что ее неявка была обусловлена нахождением за пределами Российской Федерации и рождением ребенка, решение суда об оглашении ее показаний, данных в ходе досудебного производства, следует признать не противоречащим положениям ч. 2 ст. 281 УПК РФ, допускающим возможность оглашения показаний потерпевшего и свидетеля при невозможности обеспечения его явки в судебное заседание.

Исходя из установленных судом фактических обстоятельств им было принято правильное решение о квалификации совершенных Мусаевым P.P. действий по ч. 2 ст. 209 УК РФ как участия в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею преступлениях и по п.п. "а, б" ч. 4 ст. 162 УК РФ как разбоя, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших, с применением оружия, с незаконным проникновением в жилище, совершенном организованной группой, в целях завладения имуществом в особо крупном размере.

Вместе с тем, Судебная коллегия не находит оснований для признания наличия в действиях Мусаева P.P. признаков состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 222 УК РФ.

Из материалов уголовного дела со всей определенностью усматривается, что Мусаев P.P., вступая в банду и участвуя в ее преступной деятельности, знал, что на вооружении у нее имеется огнестрельное оружие, боеприпасы к нему, а также различные взрывные устройства и что оружие и боеприпасы (в частности, принадлежащее одному из членов банды табельное оружие - автомат АКМС и пистолет ПМ) применялось при совершении нападений на граждан, что дает основание квалифицировать его действия как участие именно в вооруженной устойчивой группе, а разбойное нападение - как совершенное с применением оружия.

При этом, однако, в приговоре не указано, что Мусаев P.P. непосредственно совершал какие-либо действия по приобретению, передаче, перевозке, хранению и ношению, оружия, боеприпасов и взрывных устройств: реактивной противотанковой гранаты (выстрела) РПГ-26, трех ручных осколочных гранат Ф-1, одного взрывателя УЗРГМ-2, двух магазинов к автомату Калашникова калибра 5,45 мм, одного магазина к автомату Калашникова калибра 7,62 мм, 30 патронов того же калибра, автомата Калашникова калибра 5,45 мм, табельного оружия - автомата АКМС и пистолета ПМ с 16 патронами к нему, и не конкретизировано, в чем именно заключались его действия.

В приговоре на основе конкретных доказательств признано установленным, что Мусаев P.P. получил от другого участника банды, хранил, перевозил и использовал в ходе нападения на семью Ю. предмет, который как им самим, так и потерпевшими определялся как пистолет ПМ, однако поскольку данный предмет обнаружен не был, выстрелы из него не производились, его исследование, в том числе экспертами, не проводилось, не представляется возможным с определенностью утверждать, что указанным предметом был именно пистолет ПМ, и что этот пистолет был приспособлен и пригоден для производства выстрелов, т.е. являлся предметом, за действия с которым установлена уголовная ответственность по ст. 222 УК РФ.

При таких обстоятельствах нельзя признать, что в действиях Мусаева P.P. содержатся признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 222 УК РФ, а потому в этой части уголовное дело в отношении него подлежит прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Квалифицируя действия Мусаева P.P., связанные с угоном принадлежащего Ю. автомобиля ... по ч. 4 ст. 166 УК РФ, суд исходил из того, что неправомерное завладение этим автомобилем осуществлялось с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.

Между тем, из материалов уголовного дела, в частности, из показаний участников преступления и потерпевших, не усматривается, что совершая разбойное нападение на семью Ю., Мусаев P.P. и его соучастники намеревались не только похитить деньги и драгоценности, но и совершить угон автомобиля. Как следует из показаний потерпевших Ю., И., У., Ю., применение к ним насилия нападавшими членами банды было связано с обеспечением проникновения напавших в дом и с выполнением их требований сообщить о местонахождении денег и ценностей и открыть сейф. Какие-либо требования, связанные с получением информации об автомобиле или с выдачей ключей от него, потерпевшим не предъявлялись и угрозы в этой связи в их адрес не высказывались.

Уходя из дома Ю. после похищения их имущества, члены банды высказали в адрес потерпевших угрозы расправой только в связи с их требованием никому не сообщать о случившемся; при этом об автомобиле опять никаких упоминаний не прозвучало.

Таким образом, из исследованных в судебном заседании доказательств следует, что завладение автомобилем фактически было совершено после окончания разбоя и носило ситуативный характер, поскольку на наличие автомобиля и ключей от него участники преступной группы обратили внимание уже во дворе после выхода из дома. По этой причине какой-либо связи между угоном автомобиля и высказывавшимися ранее членами группы угрозами в адрес потерпевших не установлено.

Что же касается вменения Мусаеву P.P. такого квалифицирующего признака угона как совершение его организованной группой, то его наличие сомнений не вызывает, поскольку действия всех участников преступления были совершены согласованно, в рамках общего для всех них умысла.

При таких условиях действия осужденного подлежат переквалификации с ч. 4 ст. 166 УК РФ на ч. 3 ст. 166 УК РФ с назначением ему по этой части статьи более мягкого наказания.

С учетом внесенных изменений в приговор Мусаеву P.P. надлежит назначить и более мягкое окончательное наказание.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 15 июля 2014 г. в отношении Мусаева Р.Р. в части его осуждения по ч. 3 ст. 222 УК РФ к 6 годам лишения свободы отменить, уголовное дело в этой части прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ ввиду отсутствия в его деянии состава преступления с признанием за ним в этой части права на реабилитацию.

Этот же приговор в отношении Мусаева P.P. изменить:

- переквалифицировать его действия с ч. 4 ст. 166 УК РФ на ч. 3 ст. 166 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), по которой назначить ему 4 года лишения свободы;

- назначить Мусаеву P.P. на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 209, п.п. "а, б" ч. 4 ст. 162, ч. 3 ст. 166 УК РФ, 11 лет лишения свободы со штрафом в размере 400 ООО руб., а на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, с учетом наказания, назначенного по приговору Грозненского районного суда Чеченской Республики от 5 апреля 2013 г., - 12 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 руб.

В остальном приговор в отношении Мусаева P.P. оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

Председательствующий

Абрамов С.Н.

Судьи

Кондратов П.Е.

Смирнов В.П.