Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. N 37-О14-2СП Приговор в отношении осужденного за участие в преступном сообществе и вымогательствах подлежит изменению в части исключения признания в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, опасного рецидива преступлений, поскольку при решении вопроса о мере ответственности суд необоснованно признал обстоятельством, отягчающим наказание, наличие в действиях осужденного опасного рецидива преступлений, хотя по приговору лицо было осуждено к условной мере наказания, которая не должна учитываться при признании рецидива преступлений

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. N 37-О14-2СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Абрамова С.Н.,

судей Романовой Т.А., Смирнова В.П.

при секретаре Беликовой О.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело

по кассационным жалобам осуждённых Шпомира А.П. и Кулаковского И.Н., их защитников - адвокатов Подымаева И.Л. и Климова А.В.,

кассационному представлению государственных обвинителей Бушуевой Л.В. и Сауниной И.А.

на приговор Орловского областного суда от 19 июня 2008 г., по которому

Кулаковский И.Н., ..., ранее судимый 11 апреля 2005 г. по п. "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ на 3 года 6 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 5000 рублей, условно с испытательным сроком на 3 года 6 месяцев, осуждён:

- по ч. 2 ст. 210 УК РФ на 5 лет;

- по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении Ю. на 8 лет;

- по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении В. на 8 лет;

- на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказания на 9 лет;

- согласно ст. 74 УК РФ постановлено отменить ... осуждение по приговору от 11 апреля 2005 г. и в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно на 10 лет в исправительной колонии строгого режима.

Шпомир А.П., ..., ранее судимый 27 июня 2007 г. по п. "г" ч. 2 ст. 158 и п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 2 года лишения свободы условно с испытательным сроком на 1 год,

оправдан по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении Г.) за неустановлением события преступления, осуждён к лишению свободы:

- по ч. 2 ст. 210 УК РФ на 5 лет;

- по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении М. и Плахоты С.В.) на 7 лет;

- по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении К.) на 8 лет;

- по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении Г. на 7 лет;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний на 9 лет в исправительной колонии строгого режима.

- приговор от 27 июня 2007 г. постановлено исполнять самостоятельно.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовой Т.А. о содержании приговора, существе кассационных жалоб и представления, возражений на жалобы, выступление осуждённых Кулаковского И.Н. и Шпомира А.П. в режиме видеоконференц-связи, адвокатов Кабалоевой В.М. и Тавказахова В.Б., поддержавших доводы жалоб, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Лох Е.Н., не поддержавшей доводы кассационного представления и полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

по приговору суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Кулаковский и Шпомир признаны виновными в участии в преступном сообществе, а также в совершении в составе организованной группы ряда вымогательств: Кулаковский - с конца мая по сентябрь 2005 года у потерпевшего Ю., и с июня 2005 года по март 2006 года у потерпевшего В.; Шпомир - с июля 2005 года по июнь 2006 года у потерпевшего М., с августа 2005 года по 15 марта 2006 г. у потерпевших К. и с февраля по июль 2006 года у потерпевшей Г. под угрозой применения насилия, уничтожения и повреждения имущества во всех случаях, за исключением эпизода вымогательства у Г., с применением насилия.

Этим же вердиктом признан недоказанным факт совершения вымогательства денежных средств у Г., в связи с чем в данной части обвинения Шпомир был оправдан за недоказанностью события преступления.

В кассационных жалобах (основных и дополнительных): осуждённый Кулаковский, выражая несогласие с приговором, ссылается на нарушения, имевшие место в ходе расследования дела и при рассмотрении его в суде. Указывает, что в стадии предварительного следствия было нарушено его право на защиту, так как его и Н. защиту в одно и то же время осуществляла адвокат Меркулова, а впоследствии Н. был признан потерпевшим; на момент рассмотрения уголовного дела в суде он не был в необходимом объёме ознакомлен с материалами дела; при судебном рассмотрении дела председательствующий судья удалил его из зала судебного заседания и коллегия присяжных заседателей формировалась в его отсутствие, поэтому он не мог заявить немотивированные отводы присяжным заседателям и ходатайство о роспуске коллегии ввиду её тенденциозности; ему необоснованно было отказано в удовлетворении отвода присяжному заседателю Л., которого он видел ранее в здании УВД общавшимся со следователем; кроме того, указанный присяжный заседатель является офицером запаса, в связи с чем в силу закона не мог участвовать в процессе; после удаления его (Кулаковского) из зала суда 15 октября 2007 г. он был возращён в процесс только к началу прений; в присутствии присяжных заседателей исследовались данные о его судимости; в своих показаниях потерпевший П. и подсудимый В. указывали на него как на лицо, совершившее преступление в отношении П., прокурор огласил протокол обыска по месту его жительства, в прениях упоминал вновь о том, что ранее он совершил вымогательство в сговоре с В. и был задержан при передаче денег; судья дважды разъяснял присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание, что он (Кулаковский) судим за вымогательство, тем самым, фактически указывая на него как на уголовника; при изложении доказательств в напутственном слове председательствующий судья говорил о нём как о лице, совершившем вымогательство у П., в подтверждение вины В. приводил доказательства того, что он (Кулаковский) был задержан на месте преступления и в его квартире проводился обыск; информация о его прежней судимости повлияла на объективность присяжных заседателей при вынесении вердикта; с участием присяжных заседателей исследовались протоколы его опознания с участием потерпевших Ю. и В., которые являются недопустимыми доказательствами, так как потерпевшие, стоя в коридоре УВД, видели, как его заводили в кабинет в наручниках; председательствующий судья вёл процесс с обвинительным уклоном, в ходе предварительного слушания не удовлетворил ни одного ходатайства стороны защиты о признании доказательств недопустимыми, давал присяжным понять, чтобы они верили показаниям В.; отказал ему (Кулаковскому) в исследовании объяснения потерпевшего Ю. в котором имелись противоречия по сравнению с показаниями, данными тем при допросе; прокурор в прениях приводил доказательства в совокупности, тем самым, формируя неправильное мнение у присяжных заседателей, давал оценку показаниям В., использовал психологические приёмы воздействия на присяжных заседателей; в нарушение УПК РФ вопросы стороны защиты в вопросном листе по преступлениям в отношении Ю. и В. были сформулированы таким образом, что ухудшали его (Кулаковского) положение; вопросы, поставленные на разрешение присяжных заседателей, почти полностью повторяют содержание обвинения; при нахождении присяжных заседателей в совещательной комнате участники процесса были лишены возможности наблюдать за тем, не заходили ли к ним председательствующий и прокурор; из-за объёма дела можно предположить, что присяжные заседатели не вникли в существо каждого вопроса, не разобрались в них; так как присяжные в своём ответе исключили то обстоятельство, что в преступной организации действовали 4 структурных подразделений, он не мог быть признан виновным в участии в преступном сообществе; назначенное ему судом наказание является чрезмерно суровым и несправедливым; в его действиях необоснованно было признано наличие опасного рецидива, не учтено, что ранее он осуждался к условной мере наказания; постановленный в отношении его приговор в силу ст. 10 УК РФ подлежит приведению в соответствие с изменениями, внесёнными в санкцию ч. 2 ст. 163 УК РФ Федеральным законом от 7 марта 2011 г.; просит приговор отменить и направить дело на новое рассмотрение;

адвокат Климов считает приговор незаконным, так как дело было рассмотрено с нарушениями уголовно-процессуального закона; в напутственном слове председательствующий судья упоминал о "криминальной направленности и полном нежелании Кулаковского заниматься общественно-полезным трудом", что могло сказаться на объективности присяжных заседателей; сторона обвинения и судья допускали упоминание о Кулаковском как лице, совершившем преступление в соучастии с В., хотя по этому эпизоду Кулаковский не обвинялся и был осуждён ранее; удаление Кулаковского из зала суда на момент формирования коллегии присяжных заседателей лишило его возможности всецело реализовать права, предусмотренные законом; отказав в постановке вопросов в предложенной защитниками редакции, председательствующий судья внёс корректировки в окончательный вариант, чем нарушил принципы, заложенные в ст.ст. 338, 339 УПК РФ; поставленные вопросы являлись громоздкими и сложными для понимания; включение в вопрос N 372 об участии Кулаковского в преступном сообществе признаков наличия общей кассы, планирования, организации и распределения ролей противоречит материалам, исследованным в ходе судебного заседания; постановленный приговор является чрезмерно суровым; при назначении наказания судом не учтены положительные характеристики Кулаковского, а также наличие у него заболевания - вирусного гепатита; просит приговор отменить, а дело направить на новое рассмотрение (в одной из жалоб приговор изменить, исключив из осуждения ч. 2 ст. 210 УК РФ).

Осуждённый Шпомир, не соглашаясь с законностью приговора, указывает, что дело рассмотрено с нарушением закона; вручённое ему обвинительное заключение не отвечало требованиям ст.ст. 220, 221 УПК РФ, что потребовало его замены при проведении предварительного слушания; при изложении существа предъявленного обвинения прокурор огласил данные о том, что М. был судим за бандитизм и убийство, династия К. занимается в Орле преступной деятельностью, О. является наркозависимым; при этом О. необоснованно было отказано в отводе всему составу суда, несмотря на тенденциозность состава коллегии присяжных заседателей и оказание влияния на формирование её мнения стороной обвинения и судом незаконными методами; вещественные доказательства в виде аудионосителей вскрывались не в присутствии присяжных заседателей, приносились секретарём в неопечатанном виде и непонятно откуда; прокурор, оглашая протокол осмотра предметов, сказал, что номер телефона, обозначенный под именем Т., принадлежит ему (Шпомиру), в судебных прениях утверждал, что он (Шпомир) звонил на сотовый телефон Г., предлагая ей передать денежные средства, хотя в судебном заседании такого разговора прослушано не было; суд незаконно огласил показания свидетелей А., П., К. потерпевшего К., не проверил алиби М., о котором он заявил после возвращения в зал судебного заседания; допустил нарушение права подсудимых В. и М. на защиту, выразившееся в том, что на протяжении нескольких судебных заседаний интересы В. представляла адвокат Карпеева, ранее защищавшая Н., адвокат Мелехина, отказавшись от защиты Моисеева, стала защищать Апостолова; председательствующий поставил в зависимость от своего усмотрения разрешение иным лицам, допущенным в качестве защитников, свиданий с их подзащитными Б., К., П., А.; вопросный лист был сформулирован исходя из обвинительного заключения с обвинительным уклоном, и изложенные в нём обстоятельства не были подтверждены доказательствами, в частности, это касается указания на состоявшийся между ним и Г. телефонный разговор, на наличие мелкокалиберного пистолета, который не был обнаружен; при обсуждении вопросного листа сторона защиты предлагала иную формулировку вопросов, но ей безмотивно было в этом отказано; председательствующий судья неправильно сформулировал вопросы, заложив в каждом из них до начала описания деяния признаки организованной группы, что препятствовало присяжным заседателям "отделить" само деяние, совершённое подсудимыми, от квалифицирующего признака (организованной группы); при обращении с напутственным словом судья нарушил принцип беспристрастности и объективности, подробно раскрыл доказательства стороны обвинения, в то время как доказательства стороны защиты были лишь перечислены, делал упор на показания потерпевших и свидетелей, данные ими на следствии; неполно и с искажением изложил показания потерпевшего М., не упомянул об отсутствии по делу мелкокалиберного оружия и не дал присяжным заседателям разъяснений о том, что, не будучи экспертом, В. не мог судить об отнесении виденного им пистолета к огнестрельному оружию, пригодному для стрельбы; возражения О., обращавшего внимание на необходимость дачи присяжным заседателям разъяснения о правилах оценки доказательств, были прерваны судьёй, который сказал присяжным заседателям, чтобы они не верили ему; при квалификации его (Шпомира) действий неправильно был применён уголовный закон; при положительном ответе на 356-й вопрос присяжные исключили указание о том, что преступная организация состояла из 4 структурных подразделений, что влечёт невозможность его осуждения за участие в структурных подразделениях этого сообщества ввиду исключения квалифицирующего признака самого сообщества; в суде не оглашались справки о размере ущерба, которые председательствующий судья упоминал в напутственном слове и при разрешении вопроса о размере причинённого ущерба; при рассмотрении его замечаний на протокол судебного заседания не были даны ответы на все его доводы о несоответствии данного процессуального документа закону; просит приговор отменить и направить дело на новое рассмотрение (в одной из жалоб - приговор изменить, исключив из осуждения ч. 2 ст. 210 УК РФ);

адвокат Подымаев в защиту осуждённого Шпомира полагает, что в ходе рассмотрения дела были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, а также неправильно применён уголовный закон. Указывает, что показания его подзащитного, признавшего вину в совершении менее тяжкого преступления, не опровергнуты; он и подзащитный ходатайствовали о постановке перед присяжными заседателями дополнительного вопроса, но председательствующим судьёй им в этом было необоснованно отказано, что привело к осуждению Шпомира за преступление, которое он не совершал; перед присяжными заседателями были поставлены слишком сложные вопросы; длительность нахождения присяжных заседателей в совещательной комнате свидетельствует о формальном их отношении к своим обязанностям; просит приговор отменить и направить дело на новое рассмотрение.

В кассационном представлении государственные обвинители ставят вопрос об отмене приговора, указывая на имевшие место нарушения при проведении прений, в ходе которых стороны неоднократно прерывали друг друга, выражали несогласие с оценкой доказательств, даваемой другой стороной, а председательствующий судья, не дожидаясь окончания прений, уточнял показания потерпевших и свидетелей, на которые ссылались стороны; в напутственном слове председательствующий судья не привёл все доказательства стороны обвинения, что повлияло на мнение коллегии присяжных заседателей при ответе на поставленные вопросы; в приговоре отсутствуют мотивы, по которым суд не применил дополнительное наказание в виде штрафа по тем статьям уголовного закона, санкция которых предусматривает такое наказание.

В своих возражениях на поданные осуждёнными и их защитниками жалобы государственные обвинители Бушуева Л.В. и Саунина И.А. считают приведённые жалобы неубедительными.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и представлении, Судебная коллегия не находит оснований к отмене приговора суда.

Как видно из материалов дела, нарушений уголовно-процессуального закона на стадии досудебного производства по делу либо при его рассмотрении в суде, влекущих в соответствии со ст. 379 УПК РФ отмену приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, по делу допущено не было.

Право Кулаковского на ознакомление с материалами дела при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, а затем по его ходатайству в суде в полной мере было реализовано. Установление ему определённого срока на ознакомление с делом по окончании следствия имело место на основании судебного решения. На протяжении около трёх месяцев подсудимые, включая Кулаковского, знакомились с материалами дела в суде.

Нарушением права Кулаковского на защиту не может быть признан факт осуществления его и Н. защиты на стадии следствия одним и тем же адвокатом Меркуловой, поскольку на период оказания услуг этим адвокатом Насибову тот являлся обвиняемым по делу и в его вину вменялось иное преступление, чем Кулаковскому, их позиция по делу каких-либо противоречий, соответственно, не имела и не могла иметь. После прекращения уголовного дела в отношении Н. и получения им статуса потерпевшего указанная ситуация не изменилась, и Н. никогда не давалось показаний относительно предъявленного Кулаковскому обвинения. На иных стадиях судопроизводства интересы Насибова в качестве потерпевшего адвокатом Меркуловой не представлялись и юридической помощи ему не оказывалось.

Вопросы, решаемые в ходе рассмотрения дела в суде, связанные с реализацией права на защиту других подсудимых по делу, на которые Шпомиром обращается внимание в своей жалобе, не затрагивали интересов ни его, ни Кулаковского.

Доводы Шпомира о несоответствии вручённого ему обвинительного заключения требованиям закона являются несостоятельными, так как полученное им обвинительное заключение имело лишь технические недостатки, заключающиеся в неправильной подшивке листов, что при наличии их нумерации не искажало содержания указанного процессуального документа и не препятствовало ознакомлению с ним. По ходатайству обвиняемого в ходе предварительного слушания отмеченные недостатки были устранены судом.

Применение к Кулаковскому и Шпомиру мер воздействия в виде удаления из зала суда имело место в соответствии с требованиями ст. 258 УПК РФ, было направлено на создание условий по дальнейшему отправлению правосудия, чему Кулаковский и Шпомир препятствовали, так как нарушали порядок в судебном заседании, не подчинялись законным требованиям председательствующего судьи и после предупреждения о недопустимости такого поведения продолжали свои действия, допуская пререкания, а Кулаковский к тому же - оскорбительные высказывания в адрес суда.

Коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. В процессе её отбора приняли участие адвокаты, представлявшие интересы Кулаковского и Шпомира, и подсудимые не были лишены возможности согласования своей позиции относительно желаемого состава коллегии, тем более, что его формирование проходило на протяжении нескольких судебных заседаний.

Как видно из дела, вопросы, связанные с отбором кандидатов в присяжные заседатели, в том числе с проверкой наличия обстоятельств, препятствующих участию лиц в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела, судом разрешены в соответствии с требованиями ст. 327 УПК РФ.

Принятие коллегией присяжных заседателей присяги в отсутствие подсудимых, удалённых из зала суда, не может свидетельствовать о том, что при отправлении правосудия по делу присяжные заседатели не руководствовались данной присягой.

После состоявшегося отбора коллегии присяжных заседателей и по возвращении в зал судебного заседания по ходатайству защитников Кулаковского и Шпомира им было разъяснено право на отвод кому-либо из присяжных заседателей, вошедших в состав коллегии и с целью реализации этого права вручен список сформированной коллегии, а каждый вошедший в её состав присяжный заседатель поименно представлен.

Указанным правом Кулаковский, как видно из протокола судебного заседания, воспользовался. Заявленный им отвод присяжному заседателю Л. был разрешён председательствующим судьёй надлежащим образом с приведением убедительного обоснования принятого решения.

Доводы Кулаковского, изложенные в кассационной жалобе, о невозможности участия Л. в качестве присяжного заседателя в силу того, что он являлся офицером запаса, не основаны ни на материалах дела, ни на положениях Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях Федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", принятого Государственной Думой 31 июля 2004 г., которые не содержат запрета на привлечение к рассмотрению уголовного дела в качестве присяжных заседателей, наряду с прочими лицами, военнослужащих. Относящиеся к данной категории лица, то есть действующие и находящиеся в запасе военнослужащие, подлежат исключению из общего и запасного списков кандидатов в присяжные заседатели исполнительным органом государственной власти только при подачи самими такими лицами письменного заявления с просьбой об этом.

Судебное разбирательство дела проведено с учётом требований уголовно-процессуального закона, определяющих его особенности в суде с участием присяжных заседателей.

В судебном заседании были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Все ходатайства участников процесса, направленные на реализацию предоставленных им законом прав, в частности, об исследовании доказательств, об исключении их из разбирательства по мотиву несоблюдения процедуры получения, о вызове и допросе свидетелей, о возможности оглашения ранее данных ими показаний, были рассмотрены председательствующим судьёй в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. Причины, по которым суд в ряде случаев не усматривал оснований для удовлетворения ходатайств, заявленных подсудимыми и защитниками, надлежаще мотивированы, в том числе со ссылкой на нормы закона и изложены в вынесенных на этот счёт постановлениях. Законность и обоснованность принятых по данному поводу судебных решений у Судебной коллегии сомнений не вызывает.

В присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Данных о том, что присяжные заседатели умышленно и целенаправленно подвергались какому-либо незаконному воздействию со стороны обвинения или защиты, а равно со стороны председательствующего судьи, на что указывается в жалобах осуждённых, Судебная коллегия не усматривает.

Председательствующим судьёй в полной мере обеспечивалось соблюдение сторонами особенностей судопроизводства в суде с участием присяжных заседателей, а отступления от установленных требований, на которые имеются ссылки в кассационных жалобах и представлении, устранялись путём принятия председательствующим судьёй надлежащих мер, заключавшихся в отклонении им не отвечавших закону вопросов, прерывании выступавшего или отвечавшего на вопросы участника с вынесением ему замечания, обращении председательствующего судьи к коллегии присяжных с указаниями и разъяснениями относительно информации, не имеющей для них значения, напоминании им в напутственном слове о недопустимости при вынесении вердикта учитывать не относящиеся к делу сведения, и в частности, характеризующие личности подсудимых.

Из содержания данных председательствующим судьёй присяжным заседателям разъяснений, содержания вопросов, заданных допрашиваемым лицам, а равно его иных действий, направленных на обеспечение судопроизводства по делу, не следует, что председательствующий судья каким-то образом давал свою оценку исследуемым доказательствам либо влиял на отношение присяжных заседателей к кому-нибудь из участников процесса.

Об обвинительном уклоне председательствующего судьи не могут свидетельствовать принятые им меры процессуального воздействия к подсудимым, нарушавшим регламент судебного заседания, не подчинявшимся законным распоряжениям и препятствовавшим своим поведением законному ходу процесса, а также результаты рассмотрения судьёй различных ходатайств стороны защиты, и в частности об отказе в оглашении объяснений потерпевшего Ю. о признании доказательств недопустимыми, о вызове в суд дополнительных свидетелей.

Упоминание о Кулаковском как о лице, участвовавшем в совершении вымогательства у П., имело место в той мере, в которой это было необходимо для установления фактических обстоятельств дела и установления вины других подсудимых, представших перед судом по данному делу. В связи с этим, нельзя признать убедительными доводы Кулаковского о невозможности исследования в судебном заседании протокола обыска и информации о задержании его на месте преступления. Вместе с тем, председательствующий судья неоднократно давал присяжным заседателям необходимые разъяснения о том, что ставшие известными им сведения не могут быть использованы в качестве информации, относящейся к характеристике личности Кулаковского. Данные действия судьи нельзя рассматривать как указание им самим на Кулаковского "как на уголовника", о чём приводит доводы в своей жалобе Кулаковский.

Вопросы допустимости доказательств, перечисленных стороной защиты в жалобах, в частности протоколов опознания, заключений экспертов, были исследованы судом в соответствии с требованиями гл. 10 УПК РФ и в порядке, определяемом ч. 2 ст. 334 УПК РФ. По каждому из ходатайств об исключении доказательств из разбирательства судом приняты обоснованные решения, не согласиться с правильностью которых Судебная коллегия оснований не усматривает.

Процедура опознания Кулаковского потерпевшими В. и Ю. соответствует правилам, установленным в ст. 193 УПК РФ, а составленные протоколы опознания - ст. 166 УПК РФ.

Доводы Кулаковского о том, что до опознания, находясь в коридоре, потерпевшие могли его видеть в наручниках, правильно признаны судом несостоятельными на основе результатов их проверки путём допроса следователя С. и потерпевшего В., а также с учётом отсутствия от Кулаковского и его защитника заявлений о такого рода нарушении в самих протоколах опознания.

Оглашение показаний потерпевшего К. и перечисленных осуждённым Шпомиром свидетелей состоялось после принятия судом исчерпывающих мер и предоставленными законом способами по обеспечению явки указанных лиц в судебное заседание.

В силу положений ст. 334 УПК РФ, устанавливающих полномочия присяжных заседателей, Судебная коллегия не усматривает нарушений в том, что в их присутствии не производилось вскрытие упаковок с вещественными доказательствами.

Судебные прения проведены с соблюдением требований ст.ст. 292, 336 УПК РФ.

Несостоятельны доводы кассационных жалоб об оказании государственным обвинителем воздействия на присяжных заседателей при произнесении речей в прениях. Государственным обвинителем в прениях были приведены доказательства по делу, исследованные с участием присяжных заседателей, поддержано предъявленное подсудимым обвинение, а также высказано мнение относительно достаточности доказательств для принятия решения присяжными заседателями. Речь государственного обвинителя в прениях не выходила за рамки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, поскольку он был вправе давать собственную оценку исследованным доказательствам. В той части, где государственный обвинитель либо другой участник прений искажал содержание доказательства, председательствующий судья принимал должные меры реагирования во время того, как было допущено нарушение, не дожидаясь для этого окончания прений, что соответствовало возложенной на него обязанности.

Утверждениям государственного обвинителя в прениях о доказанности осуществления Шпомиром телефонного звонка потерпевшей Г. с требованием о передаче денег и назначении с данной целью ей встречи не препятствовало отсутствие в деле записи такого разговора или экспертного заключения о Шпомире, как участнике разговора на подобную тему, поскольку факт совершения Шпомиром таких действий мог быть установлен и на основе иных доказательств. Не имелось также препятствий для ссылок государственного обвинителя на показания В. относительно характеристик виденного им пистолета, несмотря на отсутствие самого оружия, так как выводы государственного обвинителя об этом обстоятельстве как установленном были связаны с оценкой им достоверности показаний, данных B.

Вопросный лист, составленный председательствующим, соответствует требованиям закона. Вопросы в нём поставлены с учётом положений ст.ст. 252, 339 УПК РФ, изложены в понятных присяжным заседателям формулировках, и последние, как видно, не обращались к председательствующему судье с заявлением о неясности содержания вопросов и невозможности в силу этого дачи на них ответа. В стадии подготовки вопросов для коллегии присяжных заседателей председательствующий судья не наделён правом корректировки объёма обвинения в зависимости от убедительности представленных в его подтверждение доказательств.

Доводы жалоб о том, что председательствующий необоснованно отклонил предложения стороны защиты в постановке вопросов о наличии фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого или влекущих ответственность за менее тяжкое преступление, являются несостоятельными. С учётом позиции Кулаковского и Шпомира, заключающейся в отрицании причастности к совершению преступлений, не требовалось постановки председательствующим судьёй в вопросном листе каких-то частных вопросов. При согласии с версией защиты о том, что Шпомир не знал о вымогательстве денежных средств у потерпевших К., присяжные заседатели могли указать об этом при ответе на вопрос N 188 путём исключения указания о том, что целью избиения потерпевшего являлось вымогательство у него денежных средств. Аналогичным образом присяжные заседатели могли поступить при признании ими недоказанными иных действий подсудимых, перечисленных в вопросах, в том числе тех, на основе которых органами следствия, а затем судом делались выводы об их деятельности в составе организованной группы.

Такое право присяжным заседателем надлежащим образом судьёй разъяснялось и, как видно из вердикта, в определённых случаях ими использовалось. Данных, свидетельствующих о том, что в окончательною редакцию вопросного листа были внесены корректировки, ухудшающие положение Кулаковского и Шпомира либо выходящие за рамки предъявленного им обвинения, по делу не имеется.

Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, в нём не выражено в какой-либо форме его мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, правильно приведено содержание обвинения и изложены позиции государственного обвинителя и защиты, разъяснены: содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяний, в котором обвинялись подсудимые; основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положение о том, что вердикт может быть основан лишь на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании, и то, что выводы присяжных заседателей не могут основываться на предположениях.

Оснований считать, что напутственное слово по своему содержанию нарушало принцип объективности и беспристрастности, не имеется. При этом возражений в связи с содержанием напутственного слова по мотивам нарушения председательствующим принципа объективности и беспристрастности государственным обвинителем заявлено не было, в связи с чем его доводы, содержащиеся в кассационном представлении, не могут быть признаны убедительными.

Как следует из протокола, все принесённые стороной защиты возражения на напутственное слово председательствующим судьёй рассмотрены и в случаях их обоснованности приняты с обращением внимания присяжных заседателей на значимое для дела обстоятельство. Это имело место в случае заявления Шпомиром возражений в части приведённого судьёй содержания показаний свидетеля Т. Иных возражений, в том числе относительно неприведения показаний свидетеля Н., неполного изложения показаний потерпевшего М. и Н., искажения проведённого с участием последнего опознания, от Шпомира не поступало.

Доводы Кулаковского и Шпомира о нарушении председательствующим судьёй при произнесении напутственного слова принципа объективности и беспристрастности ввиду того, что им были приведены только уличающие подсудимых доказательства, являются несостоятельными, надуманными и не основанными на материалах дела.

Упоминание председательствующим судьёй в напутственном слове о криминальной направленности Кулаковского имело место при приведении содержания обвинения, предъявленного Кулаковскому, где данное выражение использовалось не в понимании наличия у Кулаковского судимости в прошлом, а применительно к такому значению, как нежелание Кулаковского жить законопослушно, которое, как следует из обвинения, стало известно руководителю преступного сообщества, использовавшего данное обстоятельство для вовлечения Кулаковского в состав преступной организации.

При приведении председательствующим судьёй в напутственном слове исследованных доказательств либо при описании им в приговоре совершённых Шпомиром преступных деяний, признанных доказанными вердиктом коллегии присяжных заседателей, не содержится упоминаний о каких-либо справках относительно размера причинённого ущерба, на что обращается внимание в жалобе осуждённого. Более того, из приговора следует, что гражданские иски потерпевших о возмещении причинённого ущерба также не разрешались.

Вердикт присяжных заседателей вынесен в соответствии со ст.ст. 343, 345 УПК РФ. Никаких оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей по основаниям, предусмотренным в ч. 5 ст. 348 УПК РФ, у председательствующего судьи не имелось. Данных, свидетельствующих о нарушении тайны совещательной комнаты, по делу не имеется. Заявлений такого характера не поступало ни от участников процесса, ни от присяжных заседателей. Длительность нахождения присяжных заседателей в совещательной комнате не позволяет судить о формальном подходе присяжных заседателей к исполнению своих обязанностей.

Постановленный на основе вердикта приговор соответствует требованиям ст.ст. 348-351 УПК РФ. Изложенные в приговоре выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным вердиктом.

Нарушений закона, являющихся основанием для отмены приговора, не имеется.

Замечания осуждённого Шпомира на протокол судебного заседания были рассмотрены председательствующим судьёй с соблюдением установленной процедуры и надлежащим образом (т. 43, л.д. 160).

Действиям осуждённых дана верная юридическая оценка, в том числе по ч. 2 ст. 210 УК РФ, поскольку исключённый присяжными заседателями в вердикте признак не являлся единственным и безусловным критерием, характеризующим деятельность преступного сообщества и участие в нём Шпомира и Кулаковского. О структурированности преступного сообщества свидетельствует функционирование в его составе вооружённой группы (банды).

Оснований для переквалификации действий осуждённых в силу положений ст. 10 УК РФ не имеется, поскольку за истекший с момента постановления приговора период, никаких изменений, улучшающих положение осуждённых, в санкции статей уголовного закона, по которым они осуждены, не вносилось. Для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ Судебная коллегия оснований не усматривает, исходя из фактических обстоятельств дела и степени общественной опасности преступлений, совершённых Шпомиром и Кулаковским.

Наказание осуждённому Шпомиру назначено с учётом положений ст.ст. 6, 60 УК РФ, соразмерно содеянному, с учётом всех обстоятельств дела и данных о его личности, влияющих на вид и размер наказания. При таком положении назначенное осуждённому Шпомиру наказание является справедливым, а потому Судебная коллегия не находит оснований для его пересмотра.

Между тем, при решении вопроса о мере ответственности Кулаковского суд необоснованно признал обстоятельством, отягчающим ему наказание, наличие в его действиях опасного рецидива преступлений, хотя по приговору от 11 апреля 2005 г. он осуждался к условной мере наказания, которая в соответствии с п. "в" ч. 4 ст. 18 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. не должна учитываться при признании рецидива преступлений.

При таком положении указание суда на данное обстоятельство подлежит исключению из приговора, а назначенное Кулаковскому наказание - соразмерному снижению, с учётом при этом характера и степени общественной опасности совершённых им преступлений, установленных обстоятельств дела, данных о его личности, включая сведения о его состоянии здоровья.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Орловского областного суда от 19 июня 2008 г. в отношении Кулаковского И.Н. изменить:

- исключить признание в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, "опасный рецидив преступлений";

- снизить назначенное ему наказание в виде лишения свободы: по ч. 2 ст. 210 УК РФ до 4 лет 6 месяцев; по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (эпизод в отношении Ю. до 7 лет 6 месяцев; по п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ (эпизод в отношении В. до 7 лет 6 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210, п. "а" ч. 3 ст. 163, п. "а" ч. 3 ст. 163 УК РФ, путём частичного сложения наказаний назначить Кулаковскому И.Н. 8 лет 6 месяцев лишения свободы; в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно назначить ему наказание в виде 9 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В остальном приговор в отношении Кулаковского, а также в отношении Шпомира А.П. оставить без изменения, кассационные жалобы и представление без удовлетворения.

Председательствующий судья

Абрамов С.Н.

Судьи

Романова Т.А.

Смирнов В.П.