Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 июля 2014 г. Дело "Харакчиев и Толумов против Болгарии" [Harakchiev and Tolumov v. Bulgaria] (жалобы NN 15018/11 и 61199/12) (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Дело "Харакчиев и Толумов против Болгарии"
[Harakchiev and Tolumov v. Bulgaria]
(Жалобы NN 15018/11 и 61199/12)

Постановление Суда от 8 июля 2014 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Оба заявителя отбывали наказание в виде лишения свободы пожизненно, первый заявитель - без возможности смягчения наказания, второй - с возможностью смягчения наказания. Оба заявителя содержались в месте отбывания наказания строгого режима содержания под стражей, применяемого в отношении лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы пожизненно, что влекло помещение в постоянно запертые камеры большую часть суток и изоляцию от других заключенных. В своих жалобах они указывали на условия их содержания под стражей (статья 3 Конвенции) и отсутствие эффективного внутригосударственного средства правовой защиты (статья 13 Конвенции).

Кроме того, первый заявитель жаловался на то, что вынесенный в отношении него приговор к лишению свободы пожизненно без возможности смягчения наказания и в отсутствие каких-либо перспектив реабилитации приравнивается к бесчеловечному и унижающему человеческое достоинство наказанию в нарушение требований статьи 3 Конвенции. Возможность вынести приговор к лишению свободы пожизненно без возможности смягчения наказания была введена в Болгарии в декабре 1998 года, после отмены смертной казни. Такое наказание существует наряду с наказанием к "простому" лишению свободы пожизненно, которое может быть смягчено. С 13 октября 2006 г. дискреционная власть президента Болгарии осуществлять помилование стала включать полномочие по смягчению всех приговоров к лишению свободы пожизненно, включая те, которые вынесены без возможности смягчения наказания. В 2012 году Конституционный суд Болгарии* (* Решение N 6 от 11 апреля 2012 г.) постановил, что право помилования должно реализовываться не включающим произвол способом при обязанности реализовывать конституционные ценности и принципы и принимать во внимание справедливость, гуманность, сострадание, милосердие, здоровье и семейное положение осужденного лица и любые позитивные изменения в характере личности осужденного лица. В 2012 году была учреждена Комиссия по помилованию для вынесения заключений с целью исполнения права помилования и составления регламента своей работы.

Вопросы права

(a) По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции - условия содержания под стражей (в отношении обеих заявителей). Заявители находились в постоянно запертых камерах, изолированно от остальных заключенных на всем протяжении срока лишения их свободы. Они были заключены в свои камеры от 21 до 22 часов в сутки, не имея возможности общаться с другими заключенными, даже с теми, кто находился в их же блоках места лишения свободы. Автоматическая сегрегация осужденных к лишению свободы пожизненно от остального контингента заключенных и друг от друга, в частности, в условиях отсутствия комплексной внекамерной деятельности или внутрикамерного стимула, могла само по себе поднять вопрос о соблюдении требований статьи 3 Конвенции. Не было каких-либо доказательств того, что любой из двух заявителей мог считаться опасным лицом в такой степени, что это требовало принятия подобных жестких мер. Действительно, изоляция заявителей, по-видимому, в основном являлась результатом автоматического применения внутригосударственных правовых норм, регламентирующих режим места лишения свободы, а не какую-либо обеспокоенность вопросами безопасности, что касается их поведения. Кроме того, у заявителей был ограниченный доступ к занятиям на свежем воздухе и деятельности в разумных пределах, поскольку им разрешалось выходить из камер только три раза в сутки для посещения туалета, поэтому они были вынуждены использовать ведра.

Душевное страдание и муки, которые испытывали заявители в результате кумулятивного эффекта условия их содержания под стражей и срока содержания под стражей (12 и 14 лет соответственно), достигли тем самым неизбежного уровня страданий при содержании под стражей и вышли за пределы минимального порога тяжести, требуемого от нарушения статьи 3 Конвенции. Они являются бесчеловечным и унижающим достоинство человека обращением.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

(b) Вопрос о лишении свободы пожизненно без возможности смягчения наказания (в отношении первого заявителя). Европейский Суд вновь подтвердил, что вынесение несмягчаемого приговора к лишению свободы пожизненно может поднять вопрос по статье 3 Конвенции. Однако приговор к лишению свободы пожизненно не становится "неснижаемым" ввиду того обстоятельства, что на практике он может быть отбыт полностью: для целей применения статьи 3 Конвенции достаточно, что такое наказание является de jure и de facto снижаемым* (* Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кафкарис против Кипра" [Kafkaris v. Cyprus] от 12 февраля 2008 г., жалоба N 21906/04, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 105.). Для того, чтобы оставаться совместимым со статьей 3 Конвенции, приговор к лишению свободы пожизненно должен иметь перспективу освобождения из-под стражи и возможность проверки его законности и обоснованности, поскольку заключенный не может находиться под стражей, пока существуют правомерные пенологические основания его лишения свободы, что включает реабилитацию. Осужденный к лишению свободы пожизненно вправе знать с самого начала отбывания своего наказания, что он или она должны сделать, чтобы попасть в категорию лиц, в отношении которых рассматривается вопрос об освобождении из-под стражи и при каких условиях, включая указание на то, когда состоится проверка законности и обоснованности наказания или когда возможно обращаться к властям с просьбой о ее проведении* (*Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Винтер и другие против Соединенного Королевства" [Vinter and Others v. United Kingdom] от 9 июля 2013 г., жалобы NN 66069/09, 130/10 и 3896/10, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 165.).

Хотя было очевидно, что с внесением поправки в закон в 2006 году наказание первого заявителя было de jure снижаемым, ситуация до этого была менее ясной. Но независимо от вопроса de jure снижаемости Европейский Суд не убежден, что на весь соответствующий срок наказание было de facto снижаемым или что первый заявитель мог знать, что существует механизм, позволяющий ему попасть в категорию лиц, в отношении которых рассматривается вопрос об освобождении из-под стражи, или смягчить его наказание.

Со времени, когда приговор в части наказания первого заявителя вступил в силу в ноябре 2004 года и до начала 2012 года, способ исполнения президентского права помилования был непрозрачен, без каких-либо публичных заявлений о данном вопросе и без указания оснований для принятия индивидуальных решений о помиловании. У этого процесса не было каких-либо формальных или даже неформальных гарантий и не было конкретных примеров лиц, отбывающих приговор к лишению свободы пожизненно без возможности смягчения наказания.

Со времени реформ, проведенных в 2012 году, в результате решений нового президента, практики Комиссии по помилованию и решения Конституционного суда от 11 апреля 2012 г. появилась существенная ясность о методе исполнения президентского права помилования, поэтому первый заявитель может считаться осведомленным о том, что существует механизм, предоставляющий ему возможность попасть в категорию лиц, в отношении которых рассматривается вопрос об освобождении из-под стражи, или смягчить наказание.

Однако Европейский Суд также должен учесть, была ли предоставлена первому заявителю подлинная возможность исправиться. Хотя Конвенция не гарантирует право на реабилитацию как таковое, и статья 3 Конвенции не возлагает на власти абсолютную обязанность создавать для заключенных реабилитационные или реинтеграционные программы и мероприятия, она требует от властей предоставить заключенным, осужденным к лишению свободы пожизненно, шанс, насколько бы он ни был отдаленным, обрести когда-нибудь свободу. Чтобы этот шанс стал подлинным и осязаемым, власти должны предоставить заключенным, осужденным к лишению свободы пожизненно, надлежащую возможность исправиться. Несмотря на то, что у государств в этой сфере имеется широкая свобода усмотрения, режим и условия содержания заключенного, осужденного к лишению свободы пожизненно, не должны считаться предметом безразличия. Первый заявитель был подвергнут особо строгому режиму лишения свободы, с почти полной изоляцией и весьма ограниченными возможностями социального общения. Пагубные последствия этого режима в совокупности с неудовлетворительными бытовыми условиями содержания должны были серьезно ослабить возможность его исправления и тем самым сохранения реальной надежды на то, что он может однажды достигнуть прогресса и продемонстрировать его, чтобы добиться снижения наказания. К этому следует добавить отсутствие последовательной периодической оценки его прогресса на пути к реабилитации. Соответственно, вынесенный ему приговор к лишению свободы пожизненно не может считаться de facto снижаемым в период после реформ 2012 года.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также установил единогласно нарушение требований статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективного средства правовой защиты во внутригосударственном законодательстве для того, чтобы заявители могли обжаловать условия их содержания под стражей.

В порядке применения статьи 46 Конвенции. С целью надлежащего исполнения данного Постановления Болгария должна реформировать, предпочтительно средствами законодательства, правовую базу, регламентирующую режим лишения свободы, применяемый к лицам, осужденным к лишению свободы пожизненно, с правом на условно-досрочное освобождение, обратив внимание, в частности, на автоматическое назначение крайне ограничительного режима лишения свободы и изоляцию всех лиц, осужденных к лишению свободы пожизненно.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд обязал государство-ответчика выплатить первому заявителю 4 000 евро и второму заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного условиями их содержания под стражей, установление факта нарушения является достаточной справедливой компенсацией морального вреда, причиненного первому заявителю в результате невозможности добиться снижения вынесенного в отношении него приговора к лишению свободы пожизненно без возможности смягчения наказания.