Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 октября 2012 г. Дело "Аблязов (Ablyazov) против Российской Федерации" (Жалоба N 22867/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Аблязов (Ablyazov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22867/05)

Постановление* Суда

Страсбург, 30 октября 2012 г.

По делу "Аблязов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 октября 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22867/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Фуатом Найлиевичем Аблязовым (далее - заявитель) 14 мая 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял С. Кирюхин, адвокат, практикующий в г. Орске. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что в период содержания под стражей в милиции он подвергся жестокому обращению и что последующее расследование этих утверждений не было эффективным.

4. 12 февраля 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение о рассмотрении жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости.

Факты

Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1970 году и до своего задержания проживал в г. Орске Оренбургской области.

A. Задержание заявителя и расследование по предполагаемому факту жестокого обращения

6. 23 июля 2003 г., в 13.00, заявитель был задержан по подозрению в непредумышленном убийстве. Заявитель утверждал, что следователь К. и сотрудники милиции отдела внутренних дел Октябрьского района г. Орска жестоко избивали его, чтобы добиться от него признания вины. К. ударил заявителя в челюсть, после чего заявитель упал на пол. Один из сотрудников милиции затем ударил его по голове предметом, напоминавшим мобильный телефон. Другие сотрудники милиции много раз пинали его. Ему на голову надели полиэтиленовый пакет, затем заявитель потерял сознание. После того, как сотрудники милиции вызвали "скорую помощь", и она прибыла, избиения прекратились.

7. 24 июля 2003 г. адвокат заявителя подал ходатайство о проведении судебно-медицинской экспертизы заявителя. Судебно-медицинская экспертиза состоялась в тот же день. Власти Российской Федерации сообщили, что экспертиза проводилась в какой-то период после 11.30. Судебно-медицинский эксперт установил, что у заявителя имелся кровоподтек на левой челюсти, причиненный ударом тяжелым предметом приблизительно за сутки до экспертизы. Судебно-медицинский эксперт также отметил, что заявитель жаловался на боль в теменной области головы, а также на тошноту и головокружение. По мнению эксперта, заявителю не было причинено тяжкого вреда здоровью.

8. 25 июля 2003 г. заявитель был переведен в Следственный изолятор N ИЗ-56/2 г. Орска* (* Так в оригинале. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 2 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Оренбургской области" (примеч. редактора).). При поступлении в изолятор он был осмотрен врачом, который указал в журнале учета, что у заявителя не было видимых телесных повреждений.

9. 12 августа 2003 г. заявитель подал жалобу на жестокое обращение в районную прокуратуру* (* Так в оригинале. По-видимому, имеется в виду прокуратура Октябрьского района г. Орска (примеч. редактора).).

10. 15 августа 2003 г. заместитель районного прокурора Ч. отклонил жалобу заявителя. В своем постановлении он указал, в частности, следующее:

"В ответ на жалобу (прокуратура)... изучила материалы уголовного дела (в отношении заявителя).

Было установлено, что... расследование в отношении (заявителя) было произведено в соответствии с уголовно-процессуальными нормами и что утверждения (заявителя) о жестоком с ним обращении не были подтверждены. Данный вывод основан, среди прочего, на результатах судебно-медицинской экспертизы, проведенной в отношении (заявителя)_".

11. 1 октября 2003 г. заявитель подал еще одну жалобу в районную прокуратуру на побои, которым он предположительно подвергся во время содержания под стражей в милиции. 3 октября 2003 г. следователь К., который также проводил уголовное расследование в отношении заявителя, основываясь на показаниях трех сотрудников милиции, отклонил его утверждения как необоснованные. 10 октября 2003 г. заместитель районного прокурора снова отклонил жалобу заявителя.

12. 20 декабря 2003 г. заместитель районного прокурора оставил без изменения постановление от 3 октября 2003 г. при его обжаловании.

13. 29 августа 2005 г. исполняющий обязанности районного прокурора отменил постановление от 3 октября 2003 г., указав, что проверка утверждений заявителя о жестоком обращении была неполной. В частности, следователь не допросил заявителя и предполагаемых виновных в жестоком обращении, не установил и не допросил других возможных свидетелей.

14. В начале сентября 2005 года прокурор Октябрьского района допросил заявителя, который описал сотрудника милиции, предположительно ударившего его "предметом, напоминавшим мобильный телефон". Затем прокурор Октябрьского района допросил сотрудника милиции З., который отрицал избиение заявителя и утверждал, что никто из сотрудников отдела внутренних дел Октябрьского района г. Орска не подходит под описание, данное заявителем. З. не помнил, были ли причинены заявителю какие-либо видимые телесные повреждения сразу же после задержания. Прокурор также допросил начальника следственного изолятора, в котором заявитель содержался 23-24 июля 2003 г., и врача, принимавшего заявителя в следственный изолятор 25 июля 2003 г. Они оба сообщили, что у заявителя не было каких-либо видимых телесных повреждений и что он не подавал жалоб на жестокое обращение, зарегистрированных в журналах регистраций соответствующих мест лишения свободы.

15. 8 сентября 2005 г. следователь T. отказался возбудить уголовное дело, решив, что не имелось каких-либо доказательств жестокого обращения. 7 ноября 2005 г. районный прокурор отменил это постановление и дал указание провести дополнительную проверку.

16. 10 ноября 2005 г. следователь T. вновь отказал в возбуждении уголовного дела по жалобам заявителя. С целью получения дополнительных доказательств следователь допросил соседей заявителя, которые видели его до задержания 23 июля 2003 г. Сосед С. подтвердил, что у заявителя не было видимых телесных повреждений в тот день. Д. не помнил, были ли у заявителя травмы до задержания. Сош. указала, что подруга заявителя специально попросила ее в случае допроса сказать, что у заявителя не было телесных повреждений.

17. 18 января 2006 г. Октябрьский районный суд г. Орска пришел к выводу о незаконности постановления от 10 ноября 2005 г. Суд счел, что прокуратура не установила, когда, где и при каких обстоятельствах заявитель получил телесное повреждение, отмеченное судебно-медицинским экспертом 24 июля 2003 г. Районный прокурор 30 января 2006 г. отменил постановление от 10 ноября 2005 г. и дал указание провести дополнительную проверку.

18. 2 февраля 2006 г. следователь Г. вынес четвертое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Он повторил выводы предыдущих проверок, сделав, в частности, следующие заключения:

"...собранные доказательства опровергают утверждения (заявителя) о том, что следователь К. и (сотрудники милиции) оказывали на (него) какое-либо физическое или психологическое давление. Отсюда следует, что (следователь и сотрудники милиции) действовали в соответствии с законом, они не злоупотребляли своими полномочиями и не нарушали прав и законных интересов (заявителя). Эти выводы подтверждены собранными доказательствами и многочисленными свидетельскими показаниями. Отсутствуют достаточные основания полагать, что телесные повреждения, которые имелись у (заявителя) 24 июля 2003 г., были причинены ему после того, как он был задержан. Вместе с тем имеется достаточно информации... доказывающей, что следователем К. и (сотрудниками милиции) какого-либо физического или психологического давления на (заявителя) не оказывалось_".

19. 15 февраля 2006 г. заместитель районного прокурора отменил постановление от 2 февраля 2006 г., установив, что следователь не выполнил требования постановления от 18 января 2006 г. В частности, он не установил, когда, где и при каких обстоятельствах заявитель получил телесные повреждения.

20. 7 марта 2006 г. следователь Г. вынес пятое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, сделав вывод о том, что имеющиеся доказательства опровергали утверждения заявителя о жестоком с ним обращении.

21. 10 октября 2007 г. Октябрьский районный суд г. Орска частично поддержал жалобу заявителя и признал постановление от 7 марта 2006 г. незаконным и необоснованным. Суд отметил, что следователь не провел дополнительной проверки, чтобы выяснить обстоятельства дела. 19 декабря 2007 г. начальник Следственного отдела по г. Орску Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации отменил постановление от 7 марта 2006 г. и распорядился осуществить дополнительную проверку.

22. 29 декабря 2007 г. следователь Н. вынес шестое постановление об отказе возбуждении уголовного дела. Что касается телесных повреждений заявителя, то следователь, в частности, указал следующее:

"_То обстоятельство, что заявитель имел определенные телесные повреждения, обнаруженные в ходе обследования, проведенного 24 июля 2003 г., не означает, что они были причинены (сотрудниками милиции или следователем). Не имеется какой-либо причинно-следственной связи, и не требуется устанавливать, когда, где и как заявителю были причинены телесные повреждения_".

23. 29 января 2008 г. Октябрьский районный суд нашел постановление следователя от 29 декабря 2007 г. об отказе в возбуждении уголовного дела незаконным, так как он не установил причин появления телесных повреждений у заявителя. 22 февраля 2008 г. заместитель начальника Следственного управления при областной прокуратуре* (* Здесь и далее так в оригинале. Возможно, имеется в виду Следственный отдел по г. Орску Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации при прокуратуре Оренбургской области (сейчас Следственный отдел по г. Орску Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Оренбургской области) (примеч. редактора).) отменил постановление от 29 декабря 2007 г. и направил материалы на дальнейшую проверку.

24. 3 марта 2008 г. старший следователь Г. вынес седьмое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Следователь повторил практически дословно мотивировку, изложенную в предыдущем постановлении.

25. 31 марта 2008 г. Октябрьский районный суд признал постановление от 3 марта 2008 г. незаконным на основании того, что следователь не указал правдоподобного и убедительного объяснения тому, как было причинено телесное повреждение заявителю. 15 мая 2008 г. Оренбургский областной суд оставил постановление от 31 марта 2008 г. без изменения.

26. 11 апреля 2008 г. заместитель начальника следственного управления при областной прокуратуре отменил постановление от 3 марта 2008 г. и распорядился о проведении проверки.

27. В дальнейшем следователи при областной прокуратуре отказывались возбуждать уголовные дела по утверждениям заявителя еще пять раз. Соответствующие постановления с мотивировкой, идентичной той, которая содержалась в предыдущих постановлениях, были вынесены 23 апреля, 28 июня, 8 и 18 июля и 20 августа 2008 г. Все эти постановления были отменены вышестоящими руководителями следователей 18 и 28 июня, 8 июля, 11 и 20 августа 2008 г. в связи с неустановлением обстоятельств дела.

28. 30 сентября 2008 г. следователь Ф. вынес 13 постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Хотя этот следователь не получил каких-либо доказательств в поддержку утверждений заявителя о жестоком обращении под стражей в милиции, он допустил, что телесные повреждения могли быть причинены заявителю побоями и что уголовное расследование должно быть начато по факту нанесения травм, но это не относилось к компетенции его ведомства. Материалы были направлены в районный отдел милиции. Жалоба заявителя на постановление от 30 сентября 2008 г. была оставлена без удовлетворения районным и областным судами 16 октября и 20 ноября 2008 г. соответственно.

29. 13 октября 2008 г. следователь милиции отказался вновь возбудить уголовное дело, поскольку истек установленный законом срок давности привлечения к уголовной ответственности по обвинению в нанесении побоев. 18 марта 2009 г. районный суд оставил без удовлетворения жалобу заявителя на данное постановление.

B. Производство по уголовному делу в отношении заявителя

30. В неуказанную в материалах дела дату заявитель предстал перед Октябрьским районным судом г. Орска по обвинению в совершении непредумышленного убийства.

31. Заявитель жаловался в суд первой инстанции на жестокое с ним обращение. 17 марта 2004 г. Октябрьский районный суд г. Орска дал указание провести проверку. 24 марта 2004 г. прокурор Октябрьского района установил, что отсутствуют доказательства жестокого обращения, и отказал в возбуждении уголовного дела.

32. 15 июня 2004 г. Октябрьский районный суд г. Орска признал заявителя виновным по всем пунктам обвинения и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на восемь лет. 31 августа 2004 г. Оренбургский областной суд оставил приговор районного суда без изменения.

C. Гражданские разбирательства

33. 11 августа 2004 г. заявитель подал иски к Управлению внутренних дел по г. Орску, прокуратуре Оренбургской области и Министерству финансов Российской Федерации о выплате ему компенсации. Он требовал взыскать в его пользу 5 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного ему в результате жестокого обращения, незаконного задержания и осуждения.

34. 22 апреля 2005 г. Ленинский районный суд г. Орска отклонил его исковые требования. Районный суд сослался, в частности, на результаты проверки прокуратурой утверждений заявителя о жестоком с ним обращении, постановление следователя К. от 3 октября 2003 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, обвинительный приговор в отношении заявителя. Районный суд также отметил, что жалоба заявителя на его избиение сотрудниками милиции с целью добиться от него признательных показаний была неубедительной с учетом того, что он в совершении преступления вообще не признавался. Кроме того, отсутствуют доказательства того, что кровоподтек на лице заявителя был результатом жестокого обращения со стороны сотрудников милиции.

35. 16 июня 2005 г. Оренбургский областной суд отменил это решение и вернул дело в Ленинский районный суд г. Орска на новое рассмотрение.

36. 25 августа 2006 г. районный суд удовлетворил исковые требования заявителя частично. Суд отклонил утверждения заявителя о применении пытки как не подтвержденные какими-либо доказательствами. В то же время суд отметил, что заявителя заключили под стражу в хорошем состоянии здоровья и что телесное повреждение было причинено во время содержания под стражей. Ответчики не дали объяснений по поводу того, каким образом это телесное повреждение было причинено. Суд установил, что заявитель, находясь под стражей в милиции 23 июля 2005 г., был подвергнут унижающему достоинство обращению, и взыскал в его пользу 1 000 рублей.

37. 11 октября 2006 г. Оренбургский областной суд оставил без изменения судебное решение от 25 августа 2005 г.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

38. Заявитель жаловался, что, находясь под стражей в милиции, он был подвергнут жестокому обращению и что последовавшее расследование было неэффективным в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

39. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они считали, что ввиду судебного взыскания в пользу заявителя он утратил статус жертвы нарушения Конвенции даже при том, что такое взыскание не означало, что его права, предусмотренные статьей 3 Конвенции, были нарушены. Размер судебного взыскания был соразмерен тяжести его телесного повреждения. В качестве альтернативы власти Российской Федерации указали, что заявителю могли быть причинены телесные повреждения до его задержания - факт, который был подтвержден в ходе эффективного расследования, проведенного властями в ответ на жалобу заявителя на предполагаемое жестокое обращение с ним под стражей. Следственные органы выполнили все необходимые меры для проверки утверждения заявителя. Они допросили свидетелей и изучили медицинские документы. Как следственные органы, так и суды неоднократно рассматривали данный вопрос. Соответственно, внутригосударственные органы власти выполнили свое обязательство провести тщательное и эффективное расследование.

40. Заявитель настаивал на своей жалобе.

A. Приемлемость жалобы

41. Что касается доводов государства-ответчика, что заявитель утратил статус жертвы нарушения Конвенции в отношении утверждений о жестоком обращении, Европейский Суд вновь подтверждает, что тот или иной заявитель лишается своего статуса жертвы нарушения Конвенции, если внутригосударственные органы власти признали нарушение недвусмысленно или по сути и затем предоставили надлежащей и достаточной компенсации вреда, причиненного этим нарушением (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скордино против Италии (N 1)" (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, §§ 178-193, ECHR 2006-V).

42. Что касается первого условия, то Европейский Суд отмечает: Ленинский районный суд г. Орска действительно установил, что заявитель был подвергнут унижающему достоинство обращению во время содержания под стражей в милиции. Соответствующее судебное решение от 25 августа 2006 г. по его жалобе было оставлено без изменения Оренбургским областным судом и вступило в силу 11 октября 2006 г. Соответственно, Европейский Суд согласен в том, что власти Российской Федерации признали факт нарушения прав заявителя, как они закреплены в статье 3 Конвенции.

43. Что касается второго условия, а именно надлежащей и достаточной компенсации вреда, то Европейский Суд замечает, что заявителю была предоставлена компенсация за нарушение его прав, закрепленных в статье 3 Конвенции. При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не считает необходимым углубляться в вопросе, являлась ли сумма компенсации, полученная заявителем, достаточной компенсацией вреда. В этой связи Европейский Суд вновь подтверждает, что в случаях умышленного жестокого обращения со стороны представителей государства нарушение статьи 3 Конвенции не может быть заглажено исключительно посредством судебного взыскания компенсации в пользу жертвы. Власти государства также несут обязательство провести расследование, способное привести к установлению и наказанию виновных лиц (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. редактора).) Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia) от 24 июля 2008 г., жалоба N 41461/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2009.), §§ 78 и 79, in fine* (* In fine (лат.) - в конце, в завершающей части (примеч. редактора).)). Однако этот аспект тесно связан с существом жалобы относительно предполагаемого отсутствия эффективного расследования утверждений о жестоком обращении под стражей в милиции. Соответственно, Европейский Суд считает необходимым объединить рассмотрение этого вопроса с существом жалобы и исследует его далее.

44. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение

45. Европейский Суд указывал во многих делах, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из фундаментальных ценностей демократических обществ. Даже в наиболее трудных обстоятельствах, таких как борьба с терроризмом и организованной преступностью, Конвенция запрещает в абсолютных выражениях пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание вне зависимости от поведения жертвы (см. среди многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 95, ECHR 1999-V).

46. Жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости, чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции. Оценка этого минимума относительна и зависит от всех обстоятельства дела, таких как продолжительность обращения, его физические и психические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 120).

47. Что касается задержанных, то Европейский Суд подчеркивает, что лица, находящиеся под стражей, легко уязвимы и на властях лежит обязанность защищать их физическое благополучие (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), § 73, ECHR 2006-XV (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova) от 4 октября 2005 г., жалоба N 3456/05, § 77, Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, § 40, ECHR 2002-IX). В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы, которое не является строго необходимым ввиду его собственного поведения, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является посягательством на право, закрепленное в статье 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шейдяев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), от 7 декабря 2006 г., жалоба N 65859/01* (* Там же.), § 59, Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., жалоба N 18896/91, § 38, Series А, N 336, и Постановление Европейского Суда по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria) от 30 сентября 2004 г., жалоба N 50222/99, § 53).

48. Европейский Суд напоминает, что заявления о жестоком обращении должны быть подтверждены соответствующими доказательствами. Для оценки этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но добавляет, такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровержимых фактических презумпций (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 161, Series А, N 25). Кроме того, когда утверждения делаются со ссылкой на статью 3 Конвенции, Европейский Суд должен проводить особенно тщательную проверку (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 32).

49. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд замечает, что заявитель представил четкую версию событий (см. § 6 настоящего Постановления). Вместе с тем Европейский Суд принимает во внимание выводы внутригосударственных судебных органов (см. § 36 настоящего Постановления) о том, что заявителю было причинено телесное повреждение, когда он находился под стражей в милиции, и признает, что заявитель создал prima facie* (* Prima facie (лат.) - судя по имеющимся данным, в порядке опровержимой презумпции, первоначально, предположительно, кажущийся достоверным (примеч. редактора).) позицию в поддержку своей жалобы на жестокое обращение. В связи с этим бремя предоставления правдоподобного объяснения того, каким образом было причинено телесное повреждение, лежит на властях государства-ответчика.

50. Европейский Суд напоминает, что государство-ответчик ограничилось лишь выдвижением версии о том, что заявителю могли причинить телесное повреждение до его задержания. В отсутствие какой-либо доказательственной базы для этой гипотезы Европейский Суд считает, что государство-ответчик не смогло опровергнуть презумпцию своей ответственности за телесные повреждения, причиненные заявителю во время нахождения под контролем государства. Соответственно, ответственность за жестокое обращение лежит на властях государства-ответчика.

51. Европейский Суд далее отмечает, что степень ушибов, установленная заключением судебно-медицинского эксперта, который осматривал заявителя, и последующее постановление властей о проведении официальной проверки утверждений заявителя о жестоком обращении указывают, что телесное повреждение было достаточно серьезным, чтобы подпадать под сферу действия статьи 3 Конвенции.

52. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к заключению, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в связи с бесчеловечным и унижающим достоинство обращением, которому заявитель был подвергнут во время нахождения под стражей в милиции.

2. Полнота расследования

53. Европейский Суд напоминает, что, если лицо обоснованно утверждает о жестоком обращении со стороны сотрудников полиции или других подобных представителей государства незаконно и в нарушение статьи 3 Конвенции, эта норма во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под (его) юрисдикцией, права и свободы, определенные в_ настоящей Конвенции" требует проведения эффективного официального расследования. Это расследование должно привести к установлению и наказанию лиц, ответственных за нарушение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

54. Не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем. Тем не менее оно должно в принципе вести к выяснению фактов дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кайя против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

55. Расследование серьезных обвинений в жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки выяснить, что произошло, и не должны ссылаться на поспешные или необоснованные выводы с целью прекращения расследования или в качестве основы для своих решений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие). Власти должны принять все разумные и доступные им меры, чтобы собрать доказательства по делу, включая, среди прочего, показания очевидцев и экспертные доказательства (см. mutatis mutandis Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, §§ 104 и последующие ECHR 1999-IV, Постановление Европейского Суда по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey) от 14 декабря 2000 г., жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, умаляющий возможность установления причины травм или установления виновных лиц, может не соответствовать этому стандарту.

56. Кроме того, расследование должно быть безотлагательным. По делам, рассматриваемым в контексте статей 2 и 3 Конвенции, в которых предметом является эффективность официального расследования, Европейский Суд часто оценивал, достаточно ли оперативно реагировали власти на эти жалобы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", §§ 133 и последующие). Следует принимать во внимание дату начала расследования, задержки в получении показаний (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 89, ECHR 2000-VI, Постановление Европейского Суда по делу "Тэкин против Турции" (Tekin v. Turkey) от 9 июня 1998 г., § 67, Reports 1998-IV) и продолжительность времени для завершения первоначального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy) от 18 октября 2001 г., жалоба N 31143/96, § 37).

57.  Наконец, Европейский Суд повторяет, что по ряду дел, касавшихся предполагаемого жестокого обращения во время нахождения под стражей, в которых уголовное преследование виновных было невозможно ввиду истечения сроков давности после чрезмерно длительного производства по делу, он отмечал, что система уголовного законодательства доказала свой далеко не жесткий характер в обеспечении эффективного предотвращения актов беззакония, таких как обжалуемые заявителями (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Мюдэт Кёмюрчю против Турции (N 2)" (Mudet Komurcu v. Turkey) (N 2) от 21 июля 2009 г., жалоба N 40160/05, § 30, Постановление Европейского Суда по делу "Салманоглу и Полатташ против Турции" (Salmanoglu and Polattas v. Turkey) от 17 марта 2009 г., жалоба N  15828/03, § 101, Постановление Европейского Суда по делу "Эрдоган Йылмаз и другие против Турции" (Erdogan Yilmaz and Others v. Turkey) от 14 октября 2008 г., жалоба N 19374/03, § 57).

58. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд замечает, что система уголовного законодательства Российской Федерации проявила схожую неэффективность, занимаясь жалобами заявителя. Первоначальным жалобам, поданным заявителем в органы прокуратуры, не было уделено надлежащего внимания или выполнен их анализ. Первая жалоба была оставлена без удовлетворения через три дня после того, как она была подана 12 августа 2003 г. Согласно тексту последовавшего постановления заместитель прокурора просто ознакомился с материалами дела заявителя и решил, что его утверждения о жестоком обращении были необоснованными. Вторая жалоба заявителя от 1 октября 2003 г. после трехдневной проверки также была отклонена. Европейский Суд считает поразительным тот факт, что прокуратура передала жалобу в производство следователю, которого заявитель называл среди предполагаемых виновников жестокого обращения. Такие недостатки и не активное отношение со стороны прокуратуры привели, по мнению Европейского Суда, к потере драгоценного времени и усложнили расследование утверждений заявителя.

59. Европейский Суд согласен, что в ходе последовавших проверок прокуратура действительно выполнила определенные меры, чтобы выяснить обстоятельства задержания заявителя и содержания под стражей в милиции. Заявитель, предполагаемые виновники и потенциальные свидетели были допрошены. Тем не менее, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы, Европейский Суд не может не отметить, что усилия прокуратуры были сосредоточены скорее на отклонении жалобы заявителя, чем на тщательной проверке сути его утверждений. На протяжении более семи лет жалобу заявителя отклоняли в 13 отдельных случаях. Каждый раз заявитель жаловался, и надзирающий прокурор или суд отменяли соответствующее постановление и распоряжались о проведении дальнейшей проверки, отмечая, что следователь не установил в полной мере обстоятельства дела. Европейский Суд считает, что подобные возвращения дел на новое рассмотрение вскрывают серьезный недостаток в уголовном расследовании, который непоправимо затягивал производство и привел к ситуации, когда уголовное преследование предполагаемых правонарушителей стало невозможным из-за истечения срока давности.

60. Вышеизложенных соображений достаточно, чтобы Европейский Суд мог прийти к заключению, что расследование по жалобе заявителя на жестокое обращение под стражей в милиции не обеспечило надлежащей компенсации вреда. Следовательно, заявитель вправе по-прежнему утверждать, что он является жертвой нарушения Конвенции по смыслу положений статьи 34 Конвенции. Европейский Суд соответственно отклоняет возражение властей государства-ответчика по этой части жалобы и приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

61. Заявитель жаловался, что расследование его утверждений о жестоком обращении было неэффективным в нарушение статьи 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

62. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба касается тех же вопросов, которые были рассмотрены в контексте статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте (см. §§ 53 - 60 настоящего Постановления), поэтому должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Учитывая свой вывод относительно статьи 3 Конвенции, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассмотрения этого вопроса в контексте статьи 13 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

63. Наконец, заявитель жаловался в контексте статьи 6 Конвенции на то, что производство по уголовному делу в отношении него было несправедливым и что судебное решение от 16 июня 2005 г. не было исполнено. Ссылаясь на статью 34 Конвенции, он жаловался на задержание и содержание под стражей его представителя, а со ссылкой на статью 3 Протокола N 7 к Конвенции - на отказ властей провести обследование состояния его психологического и физического здоровья.

64. Однако, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы и насколько эти жалобы относятся к его компетенции, Европейский Суд считает, что обжалуемые события не содержат каких-либо признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что в этой части жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная согласно пунктам 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

65. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

66. Заявитель требовал 70 000 евро в качестве возмещения материального ущерба и морального вреда.

67. Власти Российской Федерации считали требования заявителя чрезмерными и необоснованными. Власти Российской Федерации указали в качестве альтернативы, что установление факта нарушения Конвенции будет являться достаточной справедливой компенсацией.

68. Европейский Суд не усматривает наличия какой-либо причинно-следственной связи между установленным нарушением и требуемым возмещением материального ущерба, отклоняет данное требование. Однако заявитель являлся жертвой милицейской жестокости, и последовавшее расследование его утверждений было неэффективным. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что чувства страдания и тоски заявителя не могут быть компенсированы лишь констатацией факта нарушения Конвенции. Оценивая обстоятельства дела на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

69. Заявитель не требовал возмещения судебных издержек и расходов. Следовательно, отсутствует необходимость присуждать какую-либо сумму по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

70. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объединил рассмотрение жалобы по существу с рассмотрением возражения властей государства-ответчика в отношении заявителя как жертвы нарушения Конвенции и отклонил его;

2) объявил жалобы в контексте статьи 3 Конвенции в части жестокого обращения с заявителем во время его содержания под стражей и неэффективности последовавшего расследования и в контексте статьи 13 Конвенции относительно отсутствия эффективного средства правовой защиты в части предполагаемых нарушений приемлемыми, а в остальной части - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в материально-правовом аспекте;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения жалобы в контексте статьи 13 Конвенции;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 15 000 евро плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с указанной суммы, с переводом ее в рубли по курсу обмена на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 октября 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда