Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 ноября 2014 г. Дело "Шаля (Shalya) против Российской Федерации" (Жалоба N 27335/13) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Шаля (Shalya)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 27335/13)

Постановление Суда

Страсбург, 13 ноября 2014 г.

По делу "Шаля против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Комитетом судей в составе:

Ханлара Гаджиева, Председателя Комитета,

Эрика Мёсе,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Пребенсена, исполняющего обязанности заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 21 октября 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 27335/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Викторовичем Шаля (далее - заявитель) 15 марта 2013 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 19 декабря 2013 г. жалоба в части, касающейся чрезмерной продолжительности предварительного содержания заявителя под стражей, была коммуницирована властям Российской Федерации. Остальные части жалобы были объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель, 1981 года рождения, проживает в Краснодарском крае.

5. 29 ноября 2010 г. заявитель был задержан по подозрению в убийстве. 27 октября 2011 г. и в другие даты ему дополнительно были предъявлены обвинения в участии в преступном сообществе и в других преступлениях.

6. 27 января, 19 апреля, 19 июля, 20 сентября, 17 октября, 25 ноября 2011 г., 19 января, 16 апреля, 19 октября 2012 г. и в другие даты внутригосударственные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей. Каждый раз они ссылались главным образом на тяжесть предъявленных ему обвинений. 1 ноября 2012 г. Краснодарский краевой суд рассмотрел в упрощенном порядке жалобы заявителя и других обвиняемых по его делу на постановление о продлении срока их содержания под стражей от 19 октября 2012 г. и оставил ее без удовлетворения.

7. Присяжные признали заявителя невиновным в совершении инкриминируемых ему преступлений. 19 июня 2013 г. заявителю был вынесен оправдательный приговор, и он был освобожден из-под стражи. 30 сентября 2013 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил оправдательный приговор в силе.

8. Ссылаясь на свое "право на реабилитацию", предусмотренное статьями 133-135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), заявитель подал иск к Федеральному казначейству о компенсации ущерба в виде неполученного дохода, а также судебных издержек. Он не выдвигал требований о компенсации морального вреда. Решением от 28 января 2014 г. Краснодарский краевой суд частично удовлетворил исковые требования заявителя.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

9. Статья 133 УПК РФ регламентирует вопросы, связанные с осуществлением "права на реабилитацию", которое по сути представляет собой возвращение лица в status quo ante* (* Status quo ante (лат.) - прежнее состояние, существовавшее до нарушения (примеч. редакции).) в случае вынесения оправдательного приговора или прекращения уголовного преследования. Это право включает в себя право на возмещение имущественного вреда и устранение последствий морального вреда, а также восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред должен быть возмещен в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть первая). Часть вторая статьи 133 УПК РФ наделяет правом на реабилитацию подсудимых, которым вынесен оправдательный приговор, подозреваемых и обвиняемых, с которых сняты обвинения, подозреваемых и обвиняемых, уголовное преследование в отношении которых прекращено, и осужденных, вынесенные которым обвинительные приговоры отменены полностью или частично. Тем не менее права на компенсацию не возникает, если уголовное преследование прекращено по "нереабилитирующим" основаниям, например, вследствие акта амнистии или в связи с истечением сроков давности (часть четвертая статьи 133 УПК РФ). Часть третья статьи 133 УПК РФ предусматривает, что право на реабилитацию имеет "любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу". В оправдательном приговоре суд обязан прямо упомянуть о том, что лицо, которому он был вынесен, имеет право на реабилитацию (статья 134 УПК РФ). Требование о возмещении имущественного вреда подается в суд, постановивший оправдательный приговор, вынесший постановление, определение о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования (часть вторая статьи 135 УПК РФ), а иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства и рассматриваются согласно соответствующим положениям Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (часть вторая статьи 136 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

10. Заявитель жаловался на то, что его предварительное содержание под стражей продолжалось чрезмерно длительно и нарушало пункт 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Приемлемость жалобы

11. Власти Российской Федерации отмечали, что после того, как заявителю был вынесен оправдательный приговор, он мог воспользоваться правом на реабилитацию, предусмотренным статьей 133 УПК РФ. Реабилитация включает в себя возмещение ущерба, причиненного незаконным уголовным преследованием и незаконным избранием меры пресечения, не требуя подробно рассматривать вопрос о том, была эта мера избрана в соответствии со статьей 5 Конвенции или нет. Признание в оправдательном приговоре права заявителя на реабилитацию автоматически означает, что государство признало факт нарушения права заявителя, предусмотренного статьей 5 Конвенции. Заявителю был возмещен имущественный ущерб, и он вправе подать иск о компенсации морального вреда без ограничения срока давности. На основании изложенного власти Российской Федерации утверждали, что жалоба является неприемлемой для рассмотрения по существу или ввиду неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты или ввиду утраты заявителем статуса жертвы.

12. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы.

13. Европейский Суд напоминает, что средство правовой защиты может считаться "эффективным" лишь в том случае, когда оно либо предотвращает или пресекает предполагаемое нарушение прав человека, либо достаточным образом компенсирует негативные последствия уже имевшего место нарушения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2012.), § 96, где приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу).

14. В случаях заключения лица под стражу Европейский Суд приходил к выводу, что подачу иска о возмещении ущерба нельзя считать эффективным средством правовой защиты по жалобам на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерной продолжительностью предварительного содержания под стражей. В основе этого вывода лежит различие между правом на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда, закрепленное в пункте 3 статьи 5 Конвенции, и правом на получение компенсации ущерба, причиненного незаконным заключением под стражу, которое охватывается пунктом 5 статьи 5 Конвенции. Когда предварительное содержание под стражей еще продолжается, единственное средство правовой защиты, которое можно считать эффективным, - это то, которое может привести к вынесению обязательного решения об освобождении задержанного (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гаврил Йосифов против Болгарии" (Gavril Yosifov v. Bulgaria) от 6 ноября 2008 г., жалоба N 74012/01, § 40, где приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу, и Постановление Европейского Суда по делу "Щеглюк против Российской Федерации" (Shcheglyuk v. Russia) от 14 декабря 2006 г., жалоба N 7649/02* (* Там же. N 7/2007.), §§ 31-34).

15. Вместе с тем Европейский Суд приходил к выводу, что в случаях, когда обжалуемое по делу содержание под стражей завершилось, подача иска о возмещении ущерба, который может привести к заявлению о незаконности или о чрезмерной продолжительности содержания под стражей и вследствие этого к присуждению компенсации, может являться эффективным средством правовой защиты, которое требуется исчерпать при условии, что по делу была убедительно установлена его практическая осуществимость (см. Решение Европейского Суда по жалобе "Лавничак против Польши" (_awniczak v. Poland) от 23 октября 2012 г., жалоба N 22857/07, § 41, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гаврил Йосифов против Болгарии", § 42).

16. Далее Европейский Суд напоминает, что вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты обычно решается с учетом даты подачи жалобы в Европейский Суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бауманн против Франции" (Baumann v. France), жалоба N 33592/96, § 47, ECHR 2001-V (извлечения)). В настоящем деле заявитель подал жалобу в Европейский Суд 15 марта 2013 г., а оправдательный приговор по его уголовному делу был оглашен лишь 19 июня 2013 г. Следовательно, на момент подачи жалобы у заявителя не было возможности добиваться выплаты компенсации в связи с вынесением ему оправдательного приговора, а это является самостоятельным основанием для отклонения возражения властей государства-ответчика о предполагаемом неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты (см. для сравнения упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по жалобе "Лавничак против Польши", §§ 43-47).

17. Даже если согласиться с тем, что последняя стадия имеющихся средств правовой защиты должна была наступить после подачи жалобы, но до вынесения Европейским Судом решения по вопросу о ее приемлемости Европейский Суд не может прийти к выводу, что заявитель не исчерпал эффективных внутригосударственных средств правовой защиты по жалобе на чрезмерную продолжительность его предварительного содержания под стражей. Европейский Суд уже отмечал, что в настоящее время гражданское процессуальное законодательство Российской Федерации не предоставляет лицу, с которого сняты обвинения в совершении преступления, получить компенсацию ущерба, причиненного предварительным содержанием его под стражей, которое осуществлялось с нарушением статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Абашев против Российской Федерации" (Abashev v. Russia) от 27 июня 2013 г., жалоба N 9096/09, § 30, Постановление Европейского Суда по делу "Коршунов против Российской Федерации" (Korshunov v. Russia) от 25 октября 2007 г., жалоба N 38971/06* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.), § 62, а также Постановление Европейского Суда по делу "Говорушко против Российской Федерации" (Govorushko v. Russia) от 25 октября 2007 г., жалоба N 42940/06* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2008.), § 60).

18. По мнению властей Российской Федерации, в случае вынесения оправдательного приговора складывается иная ситуация, поскольку, когда заявитель был оправдан, его преследование стало незаконным с точки зрения законодательства Российской Федерации и в результате у него появилось право получить возмещение ущерба в рамках рассмотрения вопроса о его реабилитации. Понятие незаконности охватывает все аспекты содержания заявителя под стражей и предоставляло ему практически осуществимую возможность получить компенсацию причиненного в связи с этим ущерба на внутригосударственном уровне.

19. Этого довода недостаточно, чтобы убедить Европейский Суд в эффективности данного средства правовой защиты. Европейскому Суду трудно признать эффективным средство правовой защиты, доступность которого зависит от установления виновности или невиновности подсудимого. Одно лишь то, что внутригосударственный суд в соответствии с положениями законодательства Российской Федерации признает право человека на получение компенсации после вынесения оправдательного приговора или прекращения уголовного преследования, не равносильно признанию того, что предварительное содержание его под стражей осуществлялось с нарушением Конвенции. При рассмотрении заявления о реабилитации властям Российской Федерации нет необходимости признавать, хотя бы по существу, что содержание заявителя под стражей осуществлялось с формальными нарушениями, не имело под собой достаточных оснований или превышало разумные сроки, и даже рассматривать эти вопросы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шерстобитов против Российской Федерации" (Sherstobitov v. Russia) от 10 июня 2010 г., жалоба N 16266/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2011.), §§ 100-101, Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации (N 1)" (Trepashkin v. Russia) (N 1) от 19 июля 2007 г., жалоба N 36898/03* (* Там же. N 3/2008.), § 69). Присуждение компенсации осуществляется при выполнении определенных условий, не предусмотренных пунктом 3 статьи 5 Конвенции, а именно в случае вынесения заявителю оправдательного приговора или прекращения уголовного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France) от 27 августа 1992 г., § 79, Series А, N 241-А). Единственным основанием для присуждения заявителю компенсации является прекращение в отношении него уголовного преследования, а не процессуальные нарушения, предположительно допущенные во время его предварительного содержания под стражей. Это основание для присуждения компенсации не соответствует базовым положениям жалобы заявителя на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, а значит, в рамках соответствующего разбирательства негативные последствия предполагаемого нарушения устранить невозможно (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. редактора).) Постановление Европейского Суда по делу "Хаджи против Хорватии" (Haрi v. Croatia) от 1 июля 2010 г., жалоба N 42998/08, § 20).

20. Как признали власти Российской Федерации, в результате вынесения заявителю оправдательного приговора его предварительное содержание под стражей стало считаться "незаконным" на всем протяжении, а подробно рассматривать вопрос о том, действительно ли мера пресечения в виде заключения под стражу избрана в соответствии со статьей 5 Конвенции, не было необходимости. Какая бы компенсация ни была присуждена по результатам рассмотрения вопроса о реабилитации заявителя, она не равнозначна выводу о том, что его содержание под стражей не удовлетворяло требованиям статьи 5 Конвенции. Действительно, при определении размера компенсационных выплат можно принять во внимание длительность предварительного содержания заявителя под стражей, однако в рамках этого разбирательства ни прямо, ни косвенно не будет признано, что оно продолжалось чрезмерно длительно или нарушало пункт 3 статьи 5 Конвенции. Таким образом, несмотря на то, что заявитель получит определенную сумму в качестве компенсации за время, проведенное под стражей до суда, он по-прежнему останется "жертвой" нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции по смыслу положений статьи 34 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 143-144, ECHR 2000-IV).

21. Присуждение заявителю компенсации убытков в виде неполученного дохода, а также расходов, понесенных при рассмотрении уголовного дела, не может повлиять на данный вывод. Эта компенсация была ему присуждена в связи с вынесением оправдательного приговора, а не в результате вывода о нарушении права, на которое он ссылается в Европейском Суде. Присуждение заявителю компенсации нельзя считать ни признанием нарушения конвенционных прав, о котором говорится в жалобе по настоящему делу, ни устранением негативных последствий этого нарушения. Следовательно, его недостаточно для того, чтобы заявитель лишился статуса "жертвы" по смыслу положений статьи 34 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кучера против Словакии" (Kuиera v. Slovakia) от 17 июля 2007 г., жалоба N 48666/99, § 79).

22. Несомненно, присуждение компенсации по результатам рассмотрения вопроса о реабилитации заявителя является благоприятной для него мерой, однако Европейский Суд напоминает, что даже благоприятных мер в принципе недостаточно для того, чтобы заявитель лишился статуса жертвы предполагаемого нарушения, если только внутригосударственные власти не признали прямо или по существу факта нарушения Конвенции и не компенсировали потом причиненный этим нарушением ущерб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скордино против Италии (N 1)" (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, § 180, ECHR 2006-V). Как Европейский Суд установил ранее, рассмотрение заявления о реабилитации согласно положениям УПК РФ не затрагивает вопроса о предполагаемой чрезмерной продолжительности предварительного содержания под стражей и не может привести к признанию предполагаемого нарушения права на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Следовательно, отсутствуют основания требовать от заявителя возбуждать разбирательство, которое не может привести к признанию нарушения Конвенции, а значит, не лишит его статуса "жертвы" предполагаемого нарушения.

23. Европейский Суд приходит к выводу, что подача иска о возмещении ущерба согласно статье 133 УПК РФ не является эффективным средством правовой защиты по жалобе заявителя на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, поэтому возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено. Поскольку жалоба в этой части не является явно необоснованной по смыслу положений подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо другим основаниям, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

24. Власти Российской Федерации не предоставили комментариев по существу жалобы.

25. Европейский Суд отмечает, что период, который следует принимать во внимание, продолжался с 29 ноября 2010 г., когда заявитель был задержан, до 19 июня 2013 г., когда он был освобожден из-под стражи. Общая длительность этого периода составила два года, шесть месяцев и 20 дней.

26. Европейский Суд уже много раз рассматривал аналогичные жалобы против Российской Федерации, касающиеся пункта 3 статьи 5 Конвенции, и приходил к выводу о нарушении этой статьи на основании того, что внутригосударственные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей исходя главным образом из тяжести предъявленных ему обвинений, используя стандартные формулировки, не рассматривая ни конкретных особенностей его положения, ни возможности применения альтернативных мер пресечения (см. среди многих других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia) от 28 июня 2007 г., жалоба N 65734/01* (* Там же. N 5/2008.), Постановление Европейского Суда по делу "Белов против Российской Федерации" (Belov v. Russia) от 3 июля 2008 г., жалоба N 22053/02, Постановление Европейского Суда по делу "Ламажик против Российской Федерации" (Lamazhyk v. Russia) от 30 июля 2009 г., жалоба N 20571/04* (* Там же. N 12/2012.), Постановление Европейского Суда по делу "Макаренко против Российской Федерации" (Makarenko v. Russia) от 22 декабря 2009 г., жалоба N 5962/03* (* Там же. N 12/2010.), Постановление Европейского Суда по делу "Гултяева против Российской Федерации" (Gultyayeva v. Russia) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 67413/01* (* Там же. N 9/2010.), Постановление Европейского Суда по делу "Логвиненко против Российской Федерации" (Logvinenko v. Russia) от 17 июня 2010 г., жалоба N 44511/04* (* Там же. N 1/2011.), Постановление Европейского Суда по делу "Сутягин против Российской Федерации" (Sutyagin v. Russia) от 3 мая 2011 г., жалоба N 30024/02* (* Там же. N 5/2012.), Постановление Европейского Суда по делу "Романова против Российской Федерации" (Romanova v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 23215/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2012.), а также Постановление Европейского Суда по делу "Валерий Самойлов против Российской Федерации" (Valeriy Samoylov v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 57541/09* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2012.)).

27. Принимая во внимание свою прецедентную практику по аналогичным делам и обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

28. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

29. Заявитель требовал 522 146 евро 87 центов в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда.

30. Власти Российской Федерации не согласились с этими требованиями, считая их необоснованными.

31. Европейский Суд не усматривает наличия какой-либо причинно-следственной связи между установленным нарушением и материальным ущербом, который, как утверждается, был причинен заявителю. Вместе с тем Европейский Суд присуждает заявителю 2 700 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

32. Заявитель не предъявлял требований о компенсации судебных расходов и издержек, поэтому отсутствуют основания для присуждения каких-либо сумм по данному пункту.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

33. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 2 700 евро (две тысячи семьсот евро), а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 ноября 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Пребенсен Исполняющий обязанности заместителя Секретаря Секции Суда

Ханлар Гаджиев Председатель Комитета Суда