Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 марта 2008 г. Дело "Азиевы (Aziyevy) против Российской Федерации" (Жалоба N 77626/01) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Азиевы (Aziyevy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 77626/01)

Постановление Суда

Страсбург, 20 марта 2008 г.

По делу "Азиевы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 28 февраля 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 77626/01, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Лечи и Зулай Азиевыми (далее - заявитель и заявительница соответственно, вместе - заявители) 16 июля 2001 г.

2. Заявителям была оказана правовая помощь, и их интересы в Европейском Суде представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russia Justice Initiative), с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявители утверждали, что их сыновья исчезли после того, как они в сентябре 2000 года были задержаны российскими военнослужащими на территории Чеченской Республики. Заявители жаловались на нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции.

4. Решением от 21 сентября 2006 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

5. В связи с тем, что после консультаций со сторонами Европейский Суд принял решение не проводить слушаний по существу делу (пункт 3 правила 59 Регламента Суда, in fine* (* In fine (лат.) - в конце (примеч. переводчика).)), стороны представили письменные комментарии на замечания друг друга.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявители родились в 1947 и 1949 годах соответственно. Они женаты, и у них были два сына: Лом-Али Азиев, 1973 года рождения, и Умар-Али Азиев, 1974 года рождения. Все они проживали в квартире, расположенной на втором этаже дома по адресу: г. Грозный, ул. Тухачевского, дом 49.

А. Задержание сыновей заявителей

7. В ночь на 24 сентября 2000 г. заявители и их сыновья спали у себя дома. Около 1.20 группа из восьми человек с оружием и фонарями в камуфляжной форме и масках проникла в квартиру заявителей, выломав дверь. Никто из них не представился. Заявители утверждали, что все они были военнослужащими Российской Федерации, поскольку говорили по-русски и свободно передвигались по г. Грозному во время комендантского часа.

8. Лица, ворвавшиеся в квартиру, стали избивать заявителя ногами и прикладами автоматов. Они направили автоматы на обоих заявителей и приказали им молчать.

9. После этого нападавшие прошли в комнату сыновей заявителей. Не предъявив каких-либо документов в обоснование своих действий, они произвели в комнате обыск и задержали Лом-Али и Умар-Али Азиевых. Поскольку младший сын заявителей оказал сопротивление, его сбили с ног, надели на него наручники и мешок на голову. Затем нападавшие увели братьев Азиевых, не разрешив им одеться, в одном нижнем белье и босиком. Один из мужчин также забрал пару мужских туфель и магнитофон. Попытки заявительницы воспрепятствовать задержанию сыновей были пресечены, поскольку производившие задержание лица угрожали ей оружием. По словам заявителей, эти лица обещали отпустить сыновей сразу же после проверки личности.

10. Наутро заявители обнаружили паспорта своих сыновей на тумбочке у кровати. По комнате были разбросаны вещи, а диван был сломан.

11. По утверждениям заявителей, соседи впоследствии рассказали им, что в ту ночь вооруженные люди в масках и с фонарями стояли на всех лестничных площадках дома с первого по девятый этаж. По словам одной из соседок, ее спрашивали о братьях Азиевых, и она ответила, что они "очень хорошие ребята".

12. В подтверждение своих доводов заявители представили два заявления, одно - подписанное пятерыми соседями из их дома, в том числе Р., и одно - за подписью человека из дома напротив, расположенного на расстоянии около 30 метров от дома заявителей. Они подтвердили показания заявителей, сообщив, что в ночь на 24 сентября двери двух квартир в этом доме были выломаны группой мужчин, обутых в кроссовки и вооруженных автоматами. Они спрашивали соседей о семье Азиевых, с которыми соседи были в дружеских отношениях. Один из соседей позже видел группу вооруженных мужчин, направлявшихся в сторону блокпоста на пересечении улиц Тухачевского и Каспара* (* Так в тексте (Kaspara Street) (примеч. переводчика).).

13. С тех пор заявителям ничего неизвестно о судьбе сыновей.

14. Власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельств задержания братьев Азиевых в том виде, в котором они представлены заявителями. Власти Российской Федерации сообщили, что 24 сентября 2000 г., в ночное время, неустановленные лица в камуфляжной форме и масках, вооруженные автоматическим оружием, забрали из квартиры N 79 дома N 49 по ул. Тухачевского и увезли в неизвестном направлении братьев Лом-Али и Умар-Али Азиевых. Эти же лица причинили заявителю телесные повреждения.

B. Телесные повреждения, причиненные заявителю

15. Утром 24 сентября 2000 г. соседи отвезли заявителя в Городскую больницу N 9, где его осмотрел врач.

16. В результате медицинского осмотра были выявлены черепно-мозговая травма, рваная рана в височной области, гематома головы наряду с сотрясением мозга, временная потеря зрения, гематома грудной клетки и подкожных тканей живота, гематома мошонки, уремия, переломы ребер, ушибы печени, почек и мочевого пузыря.

17. По словам заявителя, во время лечения он пролежал в постели около месяца.

18. Согласно утверждениям властей Российской Федерации заявитель сообщил властям о причинении ему телесных повреждений только в феврале 2001 года. Заявитель возражал, указав, что он сообщил о телесных повреждениях следователям, которые допрашивали его 24 сентября 2000 г., а также упоминал об избиении в письме прокурору Чеченской Республики от 9 декабря 2000 г., копия письма была передана Европейскому Суду.

19. Постановлением прокуратуры г. Грозного (далее - городская прокуратура) (дата неизвестна) заявитель был направлен на судмедэкспертизу с целью проверить наличие причинно-следственной связи между телесными повреждениями и действиями неустановленных военнослужащих, ворвавшихся в его квартиру 24 сентября 2000 г. и избивших его.

20. Судмедэкспертиза была проведена 8 февраля 2001 г. В заключении судмедэкспертизы содержалась ссылка на запись в медицинской карте о результатах медосмотра, проведенного 24 сентября 2000 г., и подтверждалось, что телесные повреждения могли быть нанесены в указанный период времени и при обстоятельствах, описанных заявителем.

21. Как представляется, проверка утверждений заявителя проводилась в рамках уголовного дела, возбужденного по факту похищения двоих его сыновей, и 17 декабря 2003 г. заявитель был признан потерпевшим по данному уголовному делу.

22. В 2005 году следствием была назначена повторная судмедэкспертиза на том основании, что заключение экспертизы от 8 февраля 2001 г. было неполным. 10 марта 2005 г. эксперты сообщили, что не обнаружили признаков телесных повреждений на голове, лице или теле заявителя и что в результате рентгеноскопии не было выявлено повреждений его сердца, легких и ребер. Со ссылкой на медицинские записи, сделанные 24 сентября 2000 г. в Городской больнице N 9, эксперты пришли к заключению, что телесные повреждения, на которые жаловался заявитель, были получены в тот день и, по-видимому, были причинены заявителю в указанный им период и при описанных им обстоятельствах. В заключении судмедэкспертов также говорилось об отсутствии объективных данных в подтверждение выводов осмотра от 24 сентября 2000 г. о том, что у заявителя имелись переломы ребер, сотрясение мозга, ушибы печени, почек и мочевого пузыря.

C. Поиски Лом-Али и Умар-Али Азиевых и расследование

23. Начиная с 24 сентября 2000 г. заявители неоднократно обращались лично и письменно в различные государственные органы, в том числе в районный отдел внутренних дел (РОВД), прокуратуры разного уровня, военную комендатуру, Администрацию Чеченской Республики и к Специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод в Чеченской Республике. В этом им помогали две общественные организации: "Мемориал" и "Правовая инициатива по России". В своих обращениях в органы власти заявители ссылались на обстоятельства задержания сыновей, просили оказать им содействие и сообщить информацию о ходе следствия. Большинство этих запросов остались без ответа или были получены чисто формальные ответы, в которых указывалось, что обращения заявителей переданы на рассмотрение в различные органы прокуратуры.

24. Заявитель также лично посетил несколько следственных изоляторов и тюрем в Чеченской Республике и в других регионов Северного Кавказа, но не получил информации о местонахождении сыновей.

25. 29 сентября 2000 г. городская прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения в соответствии с частью второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека группой лиц с применением оружия). Делу был присвоен N 12200.

26. 11 октября 2000 г. городской прокуратурой заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу. Согласно утверждениям властей Российской Федерации ее в тот же день уведомили об этом постановлении прокуратуры. Из предоставленных заявителями данных следует, что они не были проинформированы об этом постановлении до мая 2003 года, когда получили его копию.

27. Постановлением городской прокуратуры от 29 ноября 2000 г. производство по уголовному делу было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

28. 9 декабря 2000 г. заявитель направил обращение в Прокуратуру Чеченской Республики, в котором изложил обстоятельства задержания сыновей и нанесения телесных повреждений ему самому. Он указал, что его дети никогда не участвовали в деятельности незаконных вооруженных формирований, и просил установить личность тех, кто совершил данное преступление.

29. Письмом от 19 января 2001 г. из Прокуратуры Чеченской Республики заявителей уведомили об отмене решения от 29 ноября 2000 г.

30. 1 февраля 2001 г. следствие по делу об исчезновении Лом-Али и Умар-Али Азиевых было возобновлено.

31. 1 марта 2001 г. производство по уголовному делу N 12200 было приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления.

32. 11 сентября 2001 г. заявительница обратилась с письменным заявлением в Прокуратуру Чеченской Республики. В своем обращении она описала обстоятельства задержания сыновей и указала, что в июне 2001 года видела список лиц, которые содержались под стражей на военной базе в Ханкале, и что в этом списке значилось имя Лом-Али Азиева, задержанного 23 сентября 2000 г.

33. В ответ на обращение от имени заявителей организации "Мемориал" из Прокуратуры Чеченской Республики в письме от 19 июня 2002 г. сообщили, что постановление от 1 марта 2001 г. было отменено, а производство по уголовному делу о похищении братьев Азиевых возобновлено.

34. Письмом от 30 июля 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила заявителей о возобновлении производства по уголовному делу N 12200.

35. Согласно письму из городской прокуратуры, датированному 29 октября 2002 г., следствие по делу было вновь приостановлено 6 сентября 2002 г.

36. Письмом от 17 сентября 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила заявителей о том, что производство по делу о похищении их сыновей было приостановлено 27 июля 2003 г. в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления.

37. По-видимому, через некоторое время следствие опять было возобновлено, поскольку постановлением прокуратуры Ленинского района г. Грозного от 17 декабря 2003 г. заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу N 12200.

38. 22 августа 2005 г. организация "Правовая инициатива по России" от имени заявителей направила запрос в прокуратуру Ленинского района г. Грозного с просьбой сообщить о ходе расследования по факту похищения братьев Азиевых и предоставить возможность заявителям как потерпевшим ознакомиться с материалами уголовного дела. В июле 2005 года из районной прокуратуры пришел ответ о том, что следствие по делу было приостановлено 28 апреля 2005 г. и все необходимые следственные действия были предприняты. Заявительнице предложили ознакомиться с материалами дела в помещении прокуратуры в рабочие часы.

39. 1 ноября 2005 г. прокуратура Ленинского района г. Грозного уведомила заявителя о возобновлении производства по делу. 1 декабря 2005 г. заявителя информировали о приостановлении производства по делу и о том, что он имеет право обжаловать данное решение.

40. Заявители сообщили о серьезном ухудшении состояния своего здоровья после событий 24 сентября 2000 г. и исчезновения сыновей. Они предоставили несколько медицинских документов, согласно которым заявитель перенес инсульт, а заявительница страдала хронической гипертензией и ревматологическими заболеваниями.

D. Информация, представленная властями Российской Федерации

41. Власти Российской Федерации в своих замечаниях не оспаривали информацию о расследовании похищения братьев Азиевых в том виде, в каком ее излагали заявители. Ссылаясь на сведения, полученные из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти государства-ответчика упоминали о ряде других процессуальных действий, предпринятых следствием и не названных заявителями. Однако несмотря на конкретные просьбы Европейского Суда и на два напоминания власти Российской Федерации не предоставили в распоряжение Европейского Суда копии большинства документов, на которые ссылались (см. ниже).

42. Со ссылкой на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти государства-ответчика сообщили, что уголовное дело по факту похищения Лом-Али и Умар-Али Азиевых и причинения телесных повреждений заявителю "неустановленными лицами в камуфляжной форме и масках, вооруженными автоматическим оружием" было возбуждено 29 сентября 2000 г. Сообщалось также, что следователь городской прокуратуры осмотрел место происшествия 24 сентября 2000 г., но "не обнаружил признаков преступления". Следователь также допросил заявителей.

43. Заявитель был впоследствии допрошен 22 июня 2002 г., 17 декабря 2003 г., 21 февраля и 5 апреля 2005 г., а заявительница была допрошена в качестве свидетельницы 11 октября и 22 июня 2002 г. Заявители были признаны потерпевшими по уголовному делу 17 декабря 2003 г. и 11 октября 2000 г. соответственно.

44. В апреле 2005 года по факту похищения теми же неустановленными лицами имущества заявителей было возбуждено еще одно уголовное дело. Власти Российской Федерации сообщили, что в сентябре 2006 года следствием были направлены запросы во все районные отделы внутренних дел в Чеченской Республике с целью установления местонахождения пары туфель и видеоплеера, похищенных у заявителей.

45. По утверждениям властей Российской Федерации, следствием были допрошены несколько свидетелей. Двое соседей заявителей, дата допроса которых не указана, в том числе Р., рассказали, что в ночь на 24 сентября 2000 г. "неизвестные вооруженные лица в камуфляжной форме ворвались в их квартиру, проверили документы и ушли". Р. был еще раз допрошен в октябре и ноябре 2006 года, когда следователем было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку ущерба свидетелю причинено не было.

46. В ноябре 2005 года и октябре 2006 года следствием были допрошены 12 человек, некоторые из них являлись родственниками и соседями заявителей. Согласно утверждениям властей Российской Федерации допрошенные лица подтвердили, что братьев Азиевых в сентябре 2000 года задержали неизвестные вооруженные люди. По-видимому, об этом событии свидетелям было известно главным образом понаслышке. По информации властей Российской Федерации, найти других свидетелей по делу не удалось.

47. Власти Российской Федерации сообщили, что следователями были направлены запросы в различные государственные органы 11 октября 2000 г., 3, 10, 11 и 16 февраля и 23 октября 2001 г., 21 июня 2002 г., 1 декабря 2003 г., 14 февраля и 2 ноября 2005 г., а также предпринимались другие следственные действия, но какие именно, указано не было. Также власти Российской Федерации указали, что в апреле 2005 года следствием были направлены запросы во все районные отделы внутренних дел в Чеченской Республике с целью установления местонахождения братьев Азиевых, но получить интересующую следствие информацию не удалось. Власти Российской Федерации ссылались на ответ начальника Управления уголовного розыска криминальной милиции Министерства внутренних дел по Чеченской Республике, согласно которому указанные лица подчиненными ему подразделениями не задерживались и в правоохранительные органы не доставлялись.

48. Согласно документам, предоставленным властями Российской Федерации, в период с сентября 2000 года по ноябрь 2006 года следствие приостанавливалось и возобновлялось восемь раз, однако установить виновных так и не удалось. В последнем по времени постановлении о возобновлении расследования по делу, датированном 10 ноября 2006 г., заместитель прокурора Ленинской районной прокуратуры г. Грозного критически отозвался о ходе расследования и указал на необходимость незамедлительно выполнить ряд следующих важных следственных действий:

"- получить у [заявителя] документы, удостоверяющие личность его сыновей;

- получить подробное описание внешности братьев У.-А. и Л.-А. Азиевых;

- дополнительно допросить заявителей для выяснения того, на каком языке разговаривали похитители;

- дать правовую оценку действий лиц, незаконно ворвавшихся в квартиры [заявителей] и [их соседа Р.];

- допросить сестру двух похищенных лиц;

- допросить жителей соседних домов для выяснения, видели ли они в ту ночь военных, идущих в направлении блокпоста...".

Кроме того, власти Российской Федерации сообщили, что результаты следствия взяты под контроль Генеральной прокуратурой Российской Федерации. Согласно утверждениям властей Российской Федерации заявителей уведомляли обо всех принимаемых в ходе расследования решениях.

49. Несмотря на конкретные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации отказались раскрыть содержание большинства материалов уголовного дела N 12200, предоставив только копии постановлений о приостановлении и возобновлении следствия и признании заявителей потерпевшими, а также нескольких уведомлений родственникам о приостановлении и возобновлении производства по делу. Ссылаясь на Генеральную прокуратуру Российской Федерации, власти заявили, что следствие по делу продолжается и раскрытие материалов дела будет нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), поскольку они содержат сведения военного характера, личные данные свидетелей и других участников уголовного процесса.

E. Рассмотрение жалоб на действия сотрудников правоохранительных органов

50. 30 декабря 2002 г. организация "Правовая инициатива по России" направила от имени заявителей в Ленинский районный суд г. Грозного жалобу на бездействие сотрудников городской прокуратуры в части непроведения эффективного расследования исчезновения Лом-Али и Умар-Али Азиевых.

51. 19 мая 2003 г. Ленинский районный суд г. Грозного оставил жалобу без удовлетворения, установив, что органами прокуратуры принимаются все предусмотренные законом меры к розыску похищенных братьев Азиевых, а также лиц, совершивших это похищение. Заявители не обжаловали это решение суда. В представленных ими в Европейский Суд материалах они утверждали, что не смогли этого сделать, поскольку их не уведомили о дате проведения судебного слушания по жалобе, и решение было принято в их отсутствие. Из копии судебного постановления, предоставленной властями Российской Федерации, следует, что заявитель присутствовал на судебном слушании.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

52. До 1 июля 2002 г. вопросы уголовного права регулировались Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР, принятым в 1960 году. С 1 июля 2002 г. вместо старого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР стал действовать новый УПК РФ.

53. Статья 161 нового УПК РФ содержит положение, которое запрещает разглашение данных предварительного следствия. В части третьей указанной статьи установлено, что данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения прокурора, следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается.

Право

I. Предварительное возражение властей Российской Федерации

А. Доводы сторон

54. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобу следует признать неприемлемой для рассмотрения по существу в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты. Власти Российской Федерации сообщили, что следствие по делу об исчезновении сыновей заявителей еще не окончено. Кроме того, по мнению властей Российской Федерации, заявители могли обратиться в суд с жалобами на незаконное задержание их сыновей или на действия либо бездействие работников прокуратуры или иных правоохранительных органов, однако заявители данным средством правовой защиты не воспользовались. Власти Российской Федерации указали, что заявители не обжаловали решение Ленинского районного суда г. Грозного от 19 мая 2003 г. Власти государства-ответчика также предоставили ряд писем из различных вышестоящих судебных инстанций Российской Федерации, в которых говорилось, что заявители не обращались в тот или иной суд с жалобой на задержание сыновей или на бездействие органов власти.

55. Заявители оспорили это возражение властей Российской Федерации. Прежде всего они отмечали, что в 2000 году не могли эффективно воспользоваться каким-либо средством правовой защиты на территории Чеченской Республики, поскольку там не функционировали надлежащим образом суды и правоохранительные органы. Со ссылкой на Постановление Европейского Суда по делу "Исаева против Российской Федерации" (Isayeva v. Russia) заявители утверждали, что не были обязаны обращаться в суды других регионов Российской Федерации для исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Исаева против Российской Федерации" (Isayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалоба N 57950/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), §§ 151-161). Кроме того, заявители считали, что правоприменительная практика, выражающаяся в отказе властей от проведения адекватного расследования преступлений, совершенных представителями федеральных сил в Чеченской Республике, делала в их конкретном случае любые потенциально эффективные средства правовой защиты неадекватными и иллюзорными. В связи с этим они ссылались на жалобы, поданные в Европейский Суд другими лицами, считающими себя жертвами подобных нарушений, а также на документы Совета Европы, доклады неправительственных организаций и средства массовой информации. Заявители указали, что они, тем не менее, неоднократно обращались в правоохранительные органы, в том числе в органы прокуратуры, и активно участвовали в расследовании. Однако это не принесло результата, так как следствие по уголовному делу продолжалось несколько лет, но не привело к установлению личностей виновных в незаконном задержании и исчезновении Лом-Али и Умар-Али Азиевых и в избиении заявителя. Что касается решения Ленинского районного суда г. Грозного от 19 мая 2003 г., заявители указали, что сделанное в нем утверждение об участии заявителя в судебном слушании не соответствовало действительности и что ни заявителей, ни их представителей не уведомили о проведении слушания, не дав тем самым возможности присутствовать на нем. Кроме того, копию этого судебного постановления они получили только в виде приложения к меморандуму властей от 9 марта 2005 г. Исходя из изложенного заявители утверждали, что фактически были лишены возможности обжаловать решение от 19 мая 2003 г.

B. Мнение Европейского Суда

56. В настоящем деле Европейский Суд не принял на стадии приемлемости какого-либо решения относительно исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, сочтя, что данный вопрос тесно связан с существом дела. Далее Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей прецедентной практики (см. их обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.), §§ 73-74).

57. Европейский Суд отмечает, что правовая система Российской Федерации в принципе предусматривает два способа обращения за помощью к суду для потерпевших от незаконных и преступных действий государства или его представителей, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства защиты.

58. Что касается гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, Европейский Суд уже постановил в ряде аналогичных случаев, что эта процедура сама по себе не может считаться эффективным средством правовой защиты в контексте требований, предъявляемых в рамках статьи 2 Конвенции. Рассмотрение гражданского иска в суде не предполагает проведения независимого расследования и неспособно в отсутствие результатов следствия по уголовному делу привести к установлению виновных в совершении убийств или похищений людей, а тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* Там же. N 12/2005.), §§ 119-121, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеуказанного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданско-правовым средствам защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этой связи подлежит отклонению.

59. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что заявители обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу же после похищения их сыновей и что следствие по делу продолжается с сентября 2000 года. Мнения заявителей и властей Российской Федерации относительно эффективности расследования расходятся.

60. Европейский Суд считает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей. В связи с этим Европейский Суд принимает решение исследовать данное возражение при рассмотрении существа жалобы и находит, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Оценка Европейским Судом имеющихся доказательств и установление фактов

А. Доводы сторон

61. По мнению заявителей, очевиден вне всяких разумных сомнений тот факт, что лица, которые ворвались в их квартиру 21 сентября 2000 г., увели их сыновей и избили заявителя, были представителями федеральных сил. В частности, эти лица говорили по-русски без акцента и обещали заявителям, что немедленно освободят их сыновей после того, как проверят их личности. Кроме того, данные люди пришли поздно ночью, а значит, имели возможность свободно передвигаться во время комендантского часа по г. Грозному, который в сентябре 2000 года контролировали российские войска. Далее заявители ссылались на свидетельские показания соседей о том, что в ночь, когда произошли рассматриваемые события, соседи видели вооруженных людей, направлявшихся от дома, где жила семья Азиевых, к федеральному блокпосту (см. § 12 настоящего Постановления). Заявители также отметили, что основанием для отказа властей предоставить материалы уголовного дела N 12200 послужило то, что в них содержались "сведения военного характера, раскрывающие дислокацию и характер действий воинских и специальных формирований".

62. Власти Российской Федерации признали, что в ночь на 24 сентября 2000 г. "неустановленные лица в камуфляжной форме и масках, вооруженные автоматическим оружием", похитили сыновей заявителей и причинили телесные повреждения заявителю. Далее власти Российской Федерации указали, что следствие по делу продолжается, причастность к данному преступлению представителей федеральных силовых структур не установлена, а потому оснований для утверждения о нарушении властями государства-ответчика прав заявителей не имеется. Власти Российской Федерации также сообщили, что, по одной из версий следствия, преступление могли совершить члены незаконных вооруженных формирований. Согласно утверждениям властей Российской Федерации в сентябре 2000 года указанные лица под видом российских военнослужащих и представителей официальных силовых структур совершили ряд убийств, разбойных нападений и других преступлений.

B. Подпункт "A" пункта 1 статьи 38 Конвенции и выводы, сделанные Европейским Судом

63. Европейский Суд повторяет, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб в соответствии со статьей 34 Конвенции крайне важно, чтобы государства обеспечили все необходимые материалы для проведения тщательного и эффективного рассмотрения жалоб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV). В исполнение данного обязательства государства должны предоставлять Европейскому Суду все необходимые материалы независимо от того, проводит ли он расследование по выяснению фактов или выполняет свои обязанности общего характера по рассмотрению жалоб. Когда власти государства-ответчика, располагая такой информацией, не предоставляют ее без удовлетворительного объяснения, это может не только привести к выводу о том, что жалобы заявителя обоснованы, но и негативно повлиять на мнение Европейского Суда относительно степени соблюдения государством-ответчиком его обязательств по подпункту "a" пункта 1 статьи 38 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 66, ECHR 2000-VI).

64. В настоящем деле заявители утверждали, что Лом-Али и Умар-Али Азиевых увели представители государства. В свете этих утверждений Европейский Суд просил власти Российской Федерации предоставить материалы уголовного дела, возбужденного по факту похищения. Данные материалы Европейский Суд считает критически важными для установления фактов данного дела.

65. В своих ответах Европейскому Суду власти Российской Федерации подтвердили, что в ночь на 24 сентября 2000 г. неизвестные вооруженные лица увели братьев Азиевых из их квартиры, после чего какой-либо информации о дальнейшей судьбе братьев не поступало. При этом власти Российской Федерации утверждали, что установить лиц, совершивших преступление, не представилось возможным. Власти Российской Федерации отказались предоставить в Европейский Суд большинство материалов уголовного дела, ссылаясь на статью 161 УПК РФ.

66. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не просили о применении пункта 2 правила 33 Регламента Суда, разрешающего ограничение принципа публичности в отношении подаваемых в Европейский Суд документов по законным основаниям, таким как защита национальной безопасности и частной жизни сторон, а также интересы правосудия. Далее Европейский Суд замечает, ссылаясь на целый ряд своих постановлений, что положения статьи 161 УПК РФ не запрещают предоставление кому-либо документов по делу до окончания следствия, но устанавливают порядок и ограничения такого раскрытия информации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01* (* Там же. N 6/2006.), § 104, Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), § 123, ECHR 2006-... (извлечения)). По этим причинам Европейский Суд считает объяснения властей Российской Федерации недостаточными для обоснования отказа раскрыть ключевую информацию, запрашиваемую Европейским Судом.

67. Ссылаясь на важность сотрудничества властей государства-ответчика с Европейским Судом в ходе рассмотрения жалоб на предполагаемые нарушения Конвенции, Европейский Суд отмечает, что в данном случае имеет место нарушение предусмотренного подпунктом "а" пункта 1 статьей 38 Конвенции обязательства предоставления всех необходимых Европейскому Суду материалов для установления фактов.

C. Оценка обстоятельств дела Европейским Судом

68. Европейский Суд ссылается на ряд выработанных им общих принципов относительно установления фактов в случае спора и, в особенности, в случае заявлений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткое описание этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), §§ 103-109). Европейский Суд также отмечает, что необходимо принимать во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. упоминавшееся выше* (* Так в тексте оригинала. По-видимому, допущена техническая ошибка, в данном Постановлении это дело упомянуто в первый раз (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), рр. 64-65, § 161). В свете этого и с учетом вышеназванных принципов Европейский Суд считает, что из поведения властей государства-ответчика можно сделать выводы относительно обоснованности утверждений заявителей. В связи с этим Европейский Суд переходит к рассмотрению ключевых элементов настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при установлении того, следует ли считать Лом-Али и Умар-Али Азиевых умершими и можно ли отнести их смерть на счет действий властей.

69. Заявители утверждали, что лица, которые увели их сыновей и причинили телесные повреждения заявителю 24 сентября 2000 г., были представителями государства.

70. Власти Российской Федерации в своих ответах указали, что лица, которые задержали братьев Азиевых, могли быть членами незаконных вооруженных формирований. Однако это утверждение не было конкретным и не подтверждалось какими-либо материалами. Европейский Суд в этой связи подчеркивает, что оценка доказательств и установление фактов являются его прерогативой, и именно самому Европейскому Суду предстоит определить доказательную ценность предоставленных документов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27693/95, § 71).

71. Европейский Суд отмечает, что изложенная заявителями версия событий, напротив, подтверждена свидетельскими показаниями, полученными заявителями и следствием. Заявители и соседи сообщили, что действия лиц, совершивших преступление, были аналогичны действиям при проведении спецопераций: они проверили паспорта соседей и документы заявителей, поставили вооруженную охрану с фонарями на лестничных площадках, говорили по-русски между собой и с жителями дома. Некоторые свидетели также указали, что затем эти лица направились к военному блокпосту, расположенному на расстоянии нескольких сотен метров от дома (см. §§ 7, 9, 11 и 12 настоящего Постановления). В своих обращениях в органы власти заявители постоянно указывали, что их сыновья были задержаны неизвестными военнослужащими, и просили следствие проверить эту версию, а также упоминали, что их сыновья, возможно, содержались под стражей на военной базе в Ханкале (см. §§ 28 и 32 настоящего Постановления).

72. Европейский Суд считает тот факт, что вооруженные люди в форме передвигались по городу большой группой после наступления комендантского часа, проверяли документы, а также задержали и увели из дома нескольких человек, убедительно подтверждает версию заявителей о том, что это были военнослужащие федеральных сил. Данная версия событий была принята и следствием, которое приняло ряд мер по проверке причастности силовых структур к задержанию Азиевых. Следствию не удалось установить, какие именно подразделения проводили операцию, но, по-видимому, серьезных шагов в этом направлении и не предпринималось.

73. Европейский Суд отмечает, что в том случае, если заявитель представляет доказательства prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).), власти государства-ответчика должны предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение относительно того, как именно разворачивались рассматриваемые события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям, и если они не выдвинут убедительных аргументов, возникнут вопросы о возможных нарушениях статей 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, ECHR 2005-II, § 211).

74. Учитывая вышеназванные элементы, Европейский Суд считает установленным, что заявители предоставили достаточно серьезные доказательства prima facie того, что их сыновей задержали представители федеральных сил. Утверждение властей Российской Федерации о том, что следствием не установлена причастность федеральных силовых структур к похищению, является недостаточным и не освобождает власти от упомянутого выше бремени доказывания. Делая соответствующий вывод из непредоставления властями государства-ответчика документов, находящихся в их исключительном владении, или каких-либо иных правдоподобных объяснений произошедших событий, Европейский Суд считает, что Лом-Али и Умар-Али Азиевы были задержаны 24 сентября 2000 г. у себя дома в г. Грозном представителями федеральных сил в ходе непризнаваемой властями спецоперации.

75. С 24 сентября 2000 г. заявители не получали достоверных сведений о своих сыновьях. Фамилии их сыновей отсутствовали в журналах регистрации лиц, содержащихся под стражей. И, наконец, власти Российской Федерации не предоставили каких-либо объяснений того, что произошло с ними после задержания.

76. Европейский Суд с большой озабоченностью отмечает, исходя из по целого ряда рассмотренных им дел, что феномен "исчезновений" в Чеченской Республике хорошо известен (см. среди прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), ECHR 2006... (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), и Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). К такому же выводу приходят в своих докладах и несколько международных организаций. Европейский Суд согласен с заявителями в том, что в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике, если кого-то задерживают неустановленные военнослужащие, а затем факт задержания не признается, это можно рассматривать как угрожающую жизни ситуацию. Отсутствие Лом-Али и Умар-Али Азиевых и каких-либо сведений о них в течение более семи лет подтверждает данное предположение. По вышеозначенным причинам Европейский Суд считает установленным вне всяких разумных сомнений, что Лом-Али и Умар-Али Азиевых следует считать умершими и что их смерть наступила после непризнаваемого властями задержания военнослужащими федеральных сил.

77. Европейский Суд уже отметил выше, что он не имел возможности воспользоваться результатами внутригосударственного расследования из-за отказа властей Российской Федерации предоставить некоторые документы из материалов дела. Вместе с тем Европейскому Суду ясно, что следствием не были установлены лица, виновные в похищении. Как следует из документов, предоставленных властями Российской Федерации, по состоянию на ноябрь 2006 года, то есть более чем через шесть лет после того, как произошло преступление и было возбуждено уголовное дело, не были выполнены некоторые основные следственные действия по установлению личностей потерпевших и допросу свидетелей событий, произошедших в ночь на 24 сентября 2000 г. (см. § 48 настоящего Постановления).

78. Поскольку в деле речь идет об исчезновении людей, Европейский Суд считает особенно прискорбным то, что органами прокуратуры и судами не было проведено тщательного изучения фактов. Предоставленные властями немногие материалы из уголовного дела, возбужденного районной прокуратурой, не дают оснований предположить какой-либо прогресс в ходе следствия за семь с лишним лет, но, напротив, демонстрируют неполноту и неадекватность расследования. Кроме того, позиция прокуратуры и других правоохранительных органов после того, как заявители сообщили им о задержании сыновей, в значительной мере повышала вероятность их исчезновения, так как в чрезвычайно важные первые несколько дней и недель после задержания не было выполнено необходимых действий. Поведение правоохранительных органов в ответ на обоснованные жалобы заявителей позволяет говорить как минимум о попустительстве и вызывает серьезные сомнения в объективности следствия.

79. На основании вышеизложенного Европейский Суд считает, что имеющиеся доказательства позволяют установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что Лом-Али и Умар-Али Азиевых следует считать умершими и что их смерть наступила после непризнаваемого властями задержания братьев Азиевых военнослужащими федеральных сил. Европейский Суд также заключает, что не было проведено добросовестного расследования похищения, что способствовало последующему исчезновению этих двух человек. Исходя из этого ответственность за произошедшее несут власти государства-ответчика.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

80. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 2 Конвенции, что двое их сыновей были похищены и органы государственной власти не провели эффективного расследования по данному факту. Статья 2 Конвенции гласит следующее:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

А. Предполагаемое нарушение права на жизнь в отношении Лом-Али и Умар-Али Азиевых

81. Заявители настаивали на своей жалобе и указывали, что их сыновья были задержаны военнослужащими федеральных сил и должны считаться умершими в связи с отсутствием достоверных сведений о них в течение нескольких лет.

82. Власти Российской Федерации ссылались на то, что следствием не было получено доказательств смерти братьев Азиевых и причастности представителей федеральных силовых структур к их похищению и предполагаемому убийству.

83. Статья 2 Конвенции, которая защищает право на жизнь и устанавливает обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, является одним из наиболее значимых положений Конвенции, отступления от которого недопустимы. Вместе со статьей 3 Конвенции она воплощает в себе одну из основополагающих ценностей демократических государств, входящих в состав Совета Европы. Поэтому обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, подлежат ограничительному толкованию. Предмет и цель Конвенции как инструмента защиты каждой отдельной человеческой личности также предполагают, что статья 2 Конвенции должна толковаться и применяться таким образом, чтобы провозглашенные в ней гарантии были практически осуществимыми и эффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, рр. 45-46, §§ 146-147). В свете важности той защиты, которую гарантирует статья 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, учитывая не только действия представителей государства, но и общий контекст окружающей обстановки (см. среди прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

84. Европейским Судом уже установлено, что сыновей заявителей следует считать умершими после их непризнаваемого властями задержания военнослужащими федеральных сил и что ответственность за их смерть несут власти государства-ответчика. В отсутствие какого-либо оправдания применения средств поражения представителями государства Европейский Суд считает, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Лом-Али и Умар-Али Азиевых.

B. Предполагаемый ненадлежащий характер расследования по факту похищения Лом-Али и Умар-Али Азиевых

85. Заявители утверждали, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и адекватности, установленным прецедентной практикой Европейского Суда по применению статьи 2 Конвенции. Они отметили, что расследование было начато с опозданием, оно неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, поэтому производство основных следственных действий затягивалось, а заявители не получали надлежащего уведомления о важнейших принимаемых следствием мерах. По их мнению, еще одним подтверждением неэффективности расследования было то, что оно продолжалось длительное время и не принесло ощутимых результатов. Заявители призвали Европейский Суд сделать соответствующие выводы из необоснованного отказа властей Российской Федерации предоставить заявителям или Европейскому Суду материалы уголовного дела.

86. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование исчезновения сыновей заявителей и избиения заявителя соответствовало требованиям Конвенции об эффективности расследования, поскольку следствием принимались все предусмотренные законом меры к установлению лиц, совершивших эти преступления.

87. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции подразумевает проведение в какой-либо форме эффективного официального расследования случаев гибели людей в результате применения силы. Европейским Судом выработан ряд руководящих принципов, которые должны быть соблюдены при проведении расследования, чтобы оно соответствовало требованиям Конвенции (краткое описание этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

88. В настоящем деле было проведено расследование по факту похищения. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

89. Европейский Суд сразу же отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили Суду большинство материалов дела. Следовательно, Европейскому Суду придется оценивать эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были представлены сторонами, и информации о ходе следствия, которую сообщили власти Российской Федерации. Европейский Суд также делает соответствующие выводы из поведения властей государства-ответчика с этой точки зрения.

90. Обращаясь к фактической стороне дела, Европейский Суд подчеркивает, что власти были немедленно уведомлены заявителями о преступлении. Также, по-видимому, в течение следующих нескольких дней были допрошены заявители и некоторые их соседи, а также осмотрено место преступления. Уголовное дело было возбуждено 29 сентября 2000 г. Заявительница была признана потерпевшей в октябре 2000 года. Однако после этого произошла задержка с проведением целого ряда важнейших следственных мероприятий, которые были предприняты только после коммуникации жалобы властям Российской Федерации либо не были проведены вообще.

91. В частности, Европейский Суд отмечает, что Р., в чью квартиру также ворвались той ночью и чьи документы были проверены похитителями, был допрошен в качестве свидетеля в октябре и ноябре 2006 года (см. § 45 настоящего Постановления). В период с ноября 2005 года по октябрь 2006 года были допрошены несколько соседей и родственников Азиевых. Запросы в районные отделы внутренних дел о возможном задержании братьев Азиевых были направлены только в апреле 2005 года (см. § 47 настоящего Постановления). Кроме того, как следует из постановления заместителя прокурора Ленинского района г. Грозного, только в ноябре 2006 года следствию было отдано указание установить личности братьев Азиевых, получить от заявителей сведения о том, на каком языке говорили похитители, установить и допросить свидетелей, которые могли видеть вооруженных людей, направлявшихся к блокпосту (см. § 48 настоящего Постановления).

92. Очевидно, что эти меры могли принести реальный результат лишь в том случае, если бы были приняты сразу после сообщения властям о преступлении и возбуждения уголовного дела. Европейский Суд напоминает о том, как важно проводить расследование жалоб на нарушение статьи 2 Конвенции незамедлительно. По прошествии времени неизбежно утрачивается количество и качество имеющихся доказательств и возникает впечатление недостаточной тщательности, что ведет к сомнениям в добросовестности проведения следственных мероприятий и продлевает страдания членов семьи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II). Эти задержки, которым в данном случае нет объяснений, не только демонстрируют нежелание властей действовать по собственной инициативе, но и являются нарушением обязательства соблюдать максимальную добросовестность и оперативность в борьбе с такими серьезными преступлениями.

93. Целый ряд важнейших следственных действий так и не был выполнен. Прежде всего складывается впечатление, что следственные органы не стремились найти и допросить военнослужащих, дежуривших на блокпосту, о котором говорили свидетели, и не пытались выяснить, проводилась ли в ту ночь какая-либо спецоперация в районе проживания заявителей.

94. Европейский Суд также отмечает, что, хотя со временем заявителей признали потерпевшими (заявителя в декабре 2003 года), их уведомляли только о приостановлении и возобновлении производства по уголовному делу, но не информировали о других значимых событиях и результатах. Таким образом, следственные органы не обеспечили требуемого уровня общественного контроля над ходом расследования и соблюдения законных интересов ближайших родственников.

95. И, наконец, Европейский Суд указывает, что расследование несколько раз приостанавливалось и возобновлялось, а вышестоящие органы прокуратуры неоднократно критиковали нарушения, допущенные в ходе производства по делу, и издавали распоряжения об их исправлении, но, по-видимому, эти распоряжения оставались не выполненными.

96. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации о том, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты в контексте уголовного расследования, и считает, что властями не было проведено эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Лом-Али и Умар-Али Азиевых, что является нарушением процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

97. Заявители также ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что их сыновья, по всей вероятности, после ареста подверглись пыткам, а заявитель был избит, но эффективного расследования этих обстоятельств проведено не было. Заявители также отмечали, что в результате похищения сыновей и непроведения государством добросовестного расследования этого происшествия они испытывали душевные страдания, что является нарушением статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

98. Власти Российской Федерации не согласились с данным утверждением на том основании, что в ходе расследования не было получено данных о том, что Лом-Али и Умар-Али Азиевы подверглись бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции и что представители государства были причастны к избиению заявителя. Кроме того, в отсутствие информации, свидетельствующей о том, что сыновья заявителей были похищены представителями федеральных сил, отсутствовали основания жаловаться на нарушение статьи 3 Конвенции в отношении душевных страданий заявителей.

А. Предполагаемое жестокое обращение с сыновьями заявителей

99. Поскольку заявители жаловались на предполагаемое жестокое обращение с их сыновьями после ареста, Европейский Суд напоминает, что заявления о жестоком обращении должны быть подтверждены соответствующими доказательствами. Для оценки таких доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "исключая сомнения на разумных основаниях", добавив, что такие доказательства могут следовать из одновременного существования достаточно веских, ясных и непротиворечивых выводов или сходных неопровергнутых предположений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", § 161 in fine).

100. Европейский Суд считает установленным, что сыновья заявителей были задержаны 24 сентября 2000 г. представителями государства. Он также находит, что в свете всех известных обстоятельств их можно считать умершими и ответственность за их смерть несут власти государства-ответчика (см. §§ 68-79 настоящего Постановления). При этом то, каким образом они умерли и подвергались ли жестокому обращению во время содержания под стражей, остается невыясненным.

101. Поскольку имеющаяся информация не позволяет Европейскому Суду сделать вывод вне разумных сомнений о том, что сыновья заявителей подвергались жестокому обращению, Европейский Суд не считает, что по данному признаку имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

B. Нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей

102. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального дистресса, который можно считать неизбежным у родственников жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как близость родственных связей, конкретные обстоятельства семейных отношений, то, в какой степени член семьи был свидетелем случившегося, активное участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запросы информации об исчезнувшем лице. Вместе с тем Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в бульшей степени в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения. Именно в силу этого последнего обстоятельства родственник может утверждать, что он является непосредственной жертвой действий властей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94, § 358* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2015.)).

103. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются родителями исчезнувших лиц. Они были очевидцами задержания, в ходе которого заявитель был избит и получил телесные повреждения. Более семи лет они не получали известий о своих сыновьях. В течение этого периода заявители лично и письменно обращались в различные органы государственной власти с запросами о своих детях. Несмотря на все попытки, заявители ни разу не получили правдоподобного объяснения или информации о том, что произошло с их сыновьями после задержания 24 сентября 2000 г. В ответах, полученных заявителями, по бльшей части отрицалась ответственность государства за задержание их сыновей либо им просто сообщали, что следствие по делу продолжается. Непосредственное отношение к изложенному имеют и выводы Европейского Суда относительно процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.

104. С учетом вышесказанного Европейский Суд считает, что заявители испытывали и продолжают испытывать дистресс и моральные страдания в результате исчезновения двоих сыновей и неспособности выяснить, что с ними произошло. То, как власти реагируют на их жалобы, следует считать равносильным бесчеловечному обращению, нарушающему статью 3 Конвенции.

105. Что касается жалоб заявителя на то, что он подвергся жестокому обращению во время задержания сыновей, Европейский Суд отмечает, что факт его избиения и получения им телесных повреждений подтвержден его собственными заявлениями, медицинскими документами, составленными на следующий день, и двумя экспертными заключениями. Заявитель сообщил следственным органам о нападении на него и в декабре 2003 года был признан потерпевшим по уголовному делу, возбужденному в связи с похищением его сыновей (см. §§ 16, 20 и 22 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не оспаривали факты в том виде, как их изложили заявители. В этой связи Европейский Суд считает установленным, что заявителя избили и нанесли ему телесные повреждения те же лица, которые увели Лом-Али и Умар-Али Азиевых и которых выше Европейский Суд признал представителями государства. По причинам, совпадающим с упомянутыми выше в отношении процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции, следствию не удалось установить этих лиц, и, соответственно, никому из них не были предъявлены обвинения.

106. Европейский Суд приходит к выводу, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

107. Далее заявители утверждали, что Лом-Али и Умар-Али Азиевы были задержаны в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, в соответствующих частях которой говорится следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

108. По мнению властей Российской Федерации, следствием не было получено доказательств, подтверждающих, что сыновья заявителей были задержаны в нарушение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции. Братья Азиевы не значились в списках лиц, содержащихся в местах лишения свободы, а также в списках неопознанных тел.

109. Европейский Суд ранее уже указывал на фундаментальную важность гарантий статьи 5 Конвенции для обеспечения права лица в демократическом государстве не подвергаться произвольному задержанию. Также Европейский Суд отмечал, что непризнаваемое властями задержание лица является полным отрицанием названных гарантий и серьезнейшим нарушением статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

110. Европейский Суд считает установленным, что Лом-Али и Умар-Али Азиевы были задержаны представителями федеральных сил 24 сентября 2000 г., и с тех пор их никто не видел. Их задержание не было признано властями и не было зарегистрировано в журналах регистрации лиц, содержащихся под стражей, а официальные сведения об их дальнейшем местонахождении и судьбе отсутствуют. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда сами по себе эти факты должны рассматриваться как серьезное упущение, поскольку позволяют ответственным за акт лишения свободы лицам скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы преступления и уйти от ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует считать несовместимым с главной целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

111. Далее Европейский Суд считает, что власти должны были осознавать необходимость более тщательного и незамедлительного расследования жалоб заявителей на то, что их сыновей задержали и куда-то увели при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако приведенные выше рассуждения и выводы Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции и, в частности, характер проведения следствия не оставляют сомнений в том, что власти не приняли незамедлительных и эффективных мер по защите Лом-Али и Умар-Али Азиевых от риска безвестного исчезновения.

112. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что Лом-Али и Умар-Али Азиевы подверглись непризнаваемому властями задержанию и были лишены гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Это является особенно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

113. Заявители жаловались на то, что в их распоряжении не было эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в связи с рассматриваемыми нарушениями, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

114. Власти Российской Федерации возразили, что в распоряжении заявителей имелись эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в использовании этих средств. В частности, заявители получали мотивированные ответы на все свои заявления, поданные в рамках уголовного производства. Кроме того, заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде.

115. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие на внутригосударственном уровне средства правовой защиты для обеспечения соблюдения по существу прав и свобод, гарантированных Конвенцией, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном праве. Учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, статья 13 Конвенции требует, в дополнение к выплате полагающейся компенсации, также проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению личности и наказанию ответственных за лишение жизни и за противоречащее статье 3 Конвенции обращение, что, в частности, предполагает фактический доступ истца к процессуальным действиям, направленным на установление личности и наказание виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161 и 162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydn v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба  25660/94,  208). Далее Европейский Суд повторяет, что требования статьи 13 Конвенции не сводятся только к обязанности государств согласно статье 2 Конвенции проводить эффективные расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

116. Из этого следует, что при обстоятельствах, подобных обстоятельствам настоящего дела, когда расследование по делу, возбужденному по факту насильственной смерти, было неэффективным, что подрывало эффективность любого другого имеющегося средства правовой защиты, включая возможность подачи гражданского иска, власти государства-ответчика не выполнили своих обязательств в рамках статьи 13 Конвенции.

117. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции.

118. Что касается ссылки заявителей на нарушение статьи 5 Конвенции, Европейский Суд ссылается на свой сделанный выше вывод о нарушении указанного положения. В свете этого Европейский Суд считает, что в данном случае отсутствует отдельный вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции, которая сама по себе содержит целый ряд процессуальных гарантий законности задержания.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

119. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб

120. Заявитель потребовал компенсации материального ущерба в части оплаты лечения, которое потребовалось в результате причинения ему телесных повреждений 24 сентября 2000 г. По этому основанию он запросил возмещение в размере 21 500 рублей (597 евро). Он предоставил ряд медицинских документов в подтверждение неоднократного получения медицинской помощи, однако не предъявил ни одного документа в подтверждение суммы, затраченной на лечение.

121. Власти Российской Федерации сочли эти претензии необоснованными.

122. Европейский Суд повторяет, что между требуемой заявителем компенсацией и нарушением Конвенции должна существовать четкая причинно-следственная связь. Кроме того, в силу правила 60 Регламента Суда любое требование о справедливой компенсации должно быть детализировано и представлено в письменной форме вместе с соответствующими подтверждающими документами или квитанциями, а "несоблюдение этого требования может повлечь отклонение Палатой требования целиком или частично".

123. Европейский Суд отмечает, что заявитель предоставил медицинские документы, подтверждающие, что он проходил лечение по поводу полученных травм и ряда хронических заболеваний. Европейский Суд согласен с тем, что заявитель, по всей вероятности, понес некоторые расходы на лечение, и что существует четкая причинно-следственная связь между лечением полученных им телесных повреждений и признанным выше нарушением статьи 3 Конвенции.

124. В отсутствие убедительных подтверждений требуемой заявителем суммы компенсации расходов Европейский Суд, основываясь на принципах равенства, присуждает заявителю 300 евро в качестве возмещения понесенных расходов.

B. Моральный вред

125. Заявители потребовали каждый по 70 000 евро в качестве компенсации морального вреда за страдания, причиненные им в результате потери двух сыновей, проявленного властями безразличия к ним и непредоставления сведений о судьбе их детей.

126. Власти Российской Федерации сочли запрошенную сумму компенсации завышенной.

127. Европейский Суд признал нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в отношении непризнаваемого властями задержания и смерти двух сыновей заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд считает, что им был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь фактом признания нарушений их прав. Европейский Суд присуждает заявителям совместно 75 000 евро плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.

C. Судебные расходы и издержки

128. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Они предоставили перечень понесенных расходов и издержек, включая расходы на исследования и интервью в Республике Ингушетия и г. Москве по ставке 50 евро в час и документов, которые были представлены в Европейский Суд и органы государственной власти, по ставке 50 евро в час для юристов "Правовой инициативы по России" и 150 евро в час для старших сотрудников указанной организации. Общая сумма требуемой компенсации в связи с судебными расходами и издержками, связанными с правовым представительством интересов заявителей, составила 12 743 евро.

129. Власти Российской Федерации не оспаривали отдельные пункты расчетов, поданных заявителями, но возразили, что запрашиваемая сумма была завышенной с учетом существующих в Российской Федерации расценок на ведение дел в суде. Также власти Российской Федерации выдвинули возражения в ответ на просьбу представителей перевести сумму гонорара за ведение дела непосредственно на счет организации в Нидерландах.

130. Европейский Суд должен, во-первых, установить, были ли расходы и издержки, указанные заявителями, понесены ими в действительности, и, во-вторых, были ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

131. Европейский Суд отмечает, что согласно договору, подписанному заявителем в ноябре 2006 года, он принял на себя обязательство оплатить представителю организации "Правовая инициатива по России" расходы и издержки, связанные с представлением его интересов в Европейском Суде, после вынесения Судом окончательного постановления по настоящей жалобе и оплаты Российской Федерацией судебных издержек, если они будут присуждены Европейским Судом. Что касается ставок оплаты труда юристов и старших специалистов организации "Правовая инициатива по России", а также административных издержек, Европейский Суд считает эти ставки разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявителей.

132. Европейский Суд также должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные в связи с ведением дела в Европейском Суде, были необходимы. Европейский Суд отмечает, что настоящее дело было относительно сложным и требовало определенной исследовательской и подготовительной работы. Однако Европейский Суд отмечает, что заявители не представили каких-либо дополнительных замечаний по существу дела и что в деле фигурировало очень мало подтверждающих документов в связи с отказом властей Российской Федерации предоставить большинство материалов из уголовного дела. Следовательно, Европейский Суд сомневается в необходимости проведения исследовательской работы в объеме, указанном представителями заявителей.

133. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что, как правило, он присуждает выплачивать сумму, причитающуюся в качестве компенсации издержек и расходов, непосредственно на счета тех, кто представляет интересы заявителей в Европейском Суде (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции", § 158, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 175, ECHR 2005-VII, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации").

134. Принимая во внимание детали требований, предъявленных заявителями, и принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд считает целесообразным присудить им 8 000 евро за вычетом 715 евро, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы, плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы с заявителей. Данная сумма должна быть перечислена на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

135. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации;

2) постановил, что имело место нарушение подпункта "a" пункта 1 статьи 38 Конвенции в части отказа властей государства-ответчика предоставить запрошенные Европейским Судом документы;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Лом-Али и Умар-Али Азиевых;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением эффективного расследования обстоятельств исчезновения Лом-Али и Умар-Али Азиевых;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении обоих заявителей;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Лом-Али и Умар-Али Азиевых;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в части предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции;

8) постановил, что не возникает отдельного вопроса в соответствии со статьей 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции;

9) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 300 евро (триста евро) в качестве компенсации материального ущерба заявителю в рублях по курсу на дату выплаты;

(ii) 75 000 евро (семьдесят пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда совместно обоим заявителям, переведенные в рубли по курсу, установленному на день оплаты;

(iii) 7 285 евро (семь тысяч двести восемьдесят пять евро) в качестве возмещения издержек и расходов, подлежащих уплате на счет банка представителей в Нидерландах;

(iv) любые налоги, которые могут быть взысканы с вышеуказанных сумм;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 марта 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда