Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 января 2009 г. Дело "Закриева и другие (Zakriyeva and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 20583/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Закриева и другие (Zakriyeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 20583/04)

Постановление Суда

Страсбург, 8 января 2009 г.

По делу "Закриева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джиорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 декабря 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 20583/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) восемью гражданами Российской Федерации (далее - заявители) 18 мая 2004 г.

2. Интересы заявителей в Европейском Суде представляли адвокаты из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 1 сентября 2005 г. Европейский Суд принял решение применить правило 41 Регламента Суда.

4. 21 мая 2007 г. власти Российской Федерации были официально уведомлены о жалобе. Европейский Суд также принял решение о рассмотрении жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости (пункт 3 статьи 29 Конвенции).

5. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявителями по настоящему делу являются:

1) Тамара Аднановна Закриева, 1951 года рождения;

2) Амнат Хасиевна Хакимова, 1978 года рождения;

3) Мовсар Асланбекович Хамзаев, 1999 года рождения;

4) Иман Асланбековна Хамзаева, 2002 года рождения;

5) Ильяс Асланбекович Хамзаев, 2003 года рождения;

6) Дук-Ваха Эсикаевич Хамзаев, 1972 года рождения;

7) Аслан Эсикович Хамзаев, 1980 года рождения;

8) Хаваж Эсикович Хамзаев, 1983 года рождения.

Вторая заявительница проживает в селе Ачхой-Мартан Чеченской Республики. Остальные заявители проживают в селе Гехи Урус-Мартановского района Чеченской Республики.

7. Первая заявительница является матерью шестого, седьмого, восьмого заявителей, а также Асланбека Эсиковича Хамзаева, 1974 года рождения. Асланбек Хамзаев был женат на второй заявительнице, они являются родителями третьего, четвертой и пятого заявителей.

А. Исчезновение Асланбека Хамзаева

1. Версия заявителей

8. Заявители не были свидетелями похищения Асланбека Хамзаева. Описание событий, приведенное ниже, основано на показаниях третьих сторон, предоставленных заявителями.

9. 25 июня 2002 г. Асланбек Хамзаев навещал свою тетю Ю., проживавшую в г. Грозном. Примерно в 15.00, когда он возвращался домой в село, на контрольно-пропускном пункте недалеко от села Алды его автомобиль был остановлен группой вооруженных мужчин. Военнослужащие приказали Асланбеку Хамзаеву выйти из автомобиля, а затем посадили его в один из бронетранспортеров, стоявших недалеко от контрольно-пропускного пункта. Регистрационный номер этого бронетранспортера был покрыт грязью настолько, что видны были только две цифры из трех, "2" и "8". Затем все бронетранспортеры уехали в направлении г. Грозного.

10. Тем временем распространился слух, что военные подразделения Российской Федерации проводили спецоперацию в окрестностях г. Грозного. Ю. беспокоилась о безопасности своего племянника и поехала в село Гехи, чтобы увидеть его. Недалеко от контрольно-пропускного пункта в селе Алды она встретила группу женщин, которые видели, как был похищен Асланбек Хамзаев, и рассказали ей об этом. Ю. поехала в г. Грозный следом за бронетранспортерами, которые она в итоге нагнала, а затем последовала за ними на охраняемую территорию военной комендатуры Заводского района г. Грозного.

11. Позднее в тот же день заявители обратились в военную комендатуру Заводского района г. Грозного с целью узнать что-либо о местонахождении Асланбека Хамзаева, но не получили какой-либо информации.

12. Примерно через полтора года неизвестные лица сообщили заявителям, что 25 июля 2002 г. не все бронетранспортеры прибыли в расположение военной комендатуры Заводского района г. Грозного, поскольку один из них отделился от группы и поехал в направлении Октябрьского района г. Грозного.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

13. Власти Российской Федерации утверждали, что 25 июня 2002 г. неустановленные лица, одетые в камуфляжную форму, похитили Асланбека Хамзаева в селе Алды Заводского района г. Грозного Чеченской Республики.

B. Розыск Асланбека Хамзаева и расследование

1. Доводы заявителей

14. 28 июня 2002 г. вторая заявительница обратилась в правозащитный центр "Мемориал", неправительственную организацию, находившуюся в г. Москве, и сообщила, что ее муж был задержан военнослужащими Российской Федерации, и просила сотрудников центра оказать содействие в его розыске. В тот же день адвокаты правозащитного центра "Мемориал" направили письмо в прокуратуру г. Грозного, ходатайствуя о возбуждении уголовного дела по факту исчезновения Асланбека Хамзаева.

15. 6 августа 2002 г. прокуратура г. Грозного возбудила уголовное дело по факту исчезновения Асланбека Хамзаева в соответствии с частью второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (похищение человека). Делу был присвоен N 50115.

16. 22 августа 2002 г. прокуратура г. Грозного признала первую заявительницу потерпевшей по данному делу.

17. 6 ноября 2002 г. прокуратура г. Грозного приостановила расследование в связи с невозможностью установить лиц, причастных к преступлению.

18. 6 марта 2003 г. первая заявительница обратилась с письмом в Прокуратуру Чеченской Республики, направив копию Специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике. Она утверждала, что ее сын был задержан военнослужащими Российской Федерации в ходе проведения операции "по зачистке", проводившейся в селе Алды, и увезен на бронетранспортере. Она ходатайствовала о возбуждении уголовного дела.

19. 3 июня 2003 г. Главная военная прокуратура направила жалобу первой заявительницы в военную прокуратуру Объединенной группировки войск.

20. 7 июля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики возобновила расследование по факту похищения Асланбека Хамзаева и надлежащим образом уведомила об этом первую заявительницу. Ей также сообщили, что она может обращаться с любыми последующими вопросами в прокуратуру Заводского района г. Грозного.

21. 11 июля 2003 г. прокуратура Объединенной группировки войск направила жалобу первой заявительницы в военную прокуратуру - войсковую часть N 20102.

22. 21 июля 2003 г. отдел внутренних дел Заводского района г. Грозного выдал свидетельство, подтверждавшее, что Асланбек Хамзаев считался пропавшим без вести с 25 июня 2002 г. и что дело о его розыске под N 02027 находилось на рассмотрении в отделе внутренних дел Заводского района г. Грозного.

23. 15 августа 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 проинформировала первую заявительницу о том, что следствием по факту похищения Асланбека Хамзаева не было установлено, что ее сын был задержан в ходе проведения спецопераций "по зачистке" 25 июня 2002 г. Не была установлена и причастность военнослужащих Российской Федерации к данному преступлению. Прокуратура также отметила, что жалоба заявительницы была направлена в прокуратуру Урус-Мартановского района.

24. 20 августа 2003 г. Управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации по Южному федеральному округу проинформировало первую заявительницу о том, что ее жалоба направлена в Прокуратуру Чеченской Республики.

25. 4 сентября 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 направила жалобу первой заявительницы военному коменданту Урус-Мартановского района.

26. 25 ноября 2003 г. представители неправительственной организации "Правовая инициатива по России" обратились в прокуратуру Заводского района г. Грозного с тем, чтобы их проинформировали о том, было ли возбуждено дело по факту похищения Асланбека Хамзаева военнослужащими Российской Федерации, и какие следственные действия были предприняты. Они также просили следователей допросить определенных свидетелей преступления.

27. 27 ноября 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила письмо первой заявительницы в прокуратуру Заводского района г. Грозного с указанием приобщить его к материалам дела N 50115.

28. 2 февраля 2005 г. неправительственная организация "Правовая инициатива по России" направила в прокуратуру Заводского района г. Грозного ходатайство о том, чтобы их проинформировали о ходе расследования по делу N 50115.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

29. 5 августа 2002 г. первая заявительница обратилась с жалобой по поводу похищения ее сына в прокуратуру г. Грозного.

30. 6 августа 2002 г. прокуратура г. Грозного возбудила расследование по факту исчезновения Асланбека Хамзаева в соответствии с частью второй статьи 126 УК РФ (похищение человека). Делу был присвоен N 50115.

31. 22 августа 2002 г. первая заявительница была признана потерпевшей по данному делу и допрошена. Она сообщила, что Асланбек Хамзаев проживал в селе Гехи. 24 июля 2002 г. он поехал в Заводской район г. Грозного навестить свою родственницу Ю. 25 июля 2002 г. она рассказала первой заявительнице, что днем ранее федеральные военнослужащие, проводившие спецоперацию "по зачистке", проверили документы Асламбека Хамзаева и затем отпустили его. После этого он направился домой в село Гехи. Приблизительно в 17.00 женщина сказала Ю., что неизвестные мужчины, одетые в камуфляжную форму, задержали молодого человека недалеко от дамбы. Чтобы защитить молодого человека, женщина сказала им, что она его мать. Мужчины, одетые в камуфляжную форму, доказали, что это неправда, показав ей паспорт на имя А. Хамзаева, и уехали.

32. 27 июля 2003 г. в качестве свидетельницы была допрошена В. Она сообщила, что слышала 25 июля 2002 г. от пожилой женщины, что та видела, как федеральные военнослужащие задержали молодого человека. Когда женщина сказала военнослужащим, что задержанный мужчина является ее сыном, они показали ей паспорт на имя Асланбека Хамзаева. Женщина также упомянула, что она видела цифры "2" и "8" на замазанном регистрационном номере бронетранспортера.

33. 31 июля 2003 г. Ю. была допрошена и пояснила, что 25 июля 2005 г.* (* Так в тексте оригинала. Видимо, имеется в виду "25 июля 2002 г." (примеч. переводчика).) она видела на автобусной остановке большую группу людей, у которых проверяли документы. Ее племянник Асланбек Хамзаев был среди них. Через час он пришел к ней домой, забрал вещи и уехал к себе домой. На следующий день ее сестра Р.Ю. рассказала ей, что со слов неизвестной женщины племянника увезли на бронетранспортере вооруженные мужчины.

34. 3 августа 2003 г. был допрошен отец Асланбека Хамзаева - Х. Он утверждал, что 24 июля 2002 г. его сын поехал в село Алды. 25 июля 2003 г.* (* Так в тексте оригинала. Видимо, имеется в виду "25 июля 2002 г." (примеч. переводчика).) Ю. сообщила ему, что днем ранее военнослужащие проверили паспорт его сына. Позже Ю. рассказали, что в 17.00 неустановленные лица увезли молодого человека на бронетранспортере.

35. 18 мая 2004 г. была допрошена Р.Ю., которая рассказала, что 25 июля 2002 г. она, ее сын и Ю. ехали на автобусе, который сломался и остановился недалеко от дамбы в селе Черноречье. Военнослужащие забрали сына Р.Ю. для проверки документов, сестра Р.Ю. пошла вместе с ними. По возвращении сестра сказала Р.Ю., что знакомый сообщил ей, что их племянник Асланбек Хамзаев был задержан неизвестными военнослужащими и увезен на бронетранспортере в направлении школы N39 в Заводском районе г. Грозного.

36. 18 мая 2004 г. Ю. была вновь допрошена. Она пояснила, что 25 июля 2002 г. она и ее сестра Р.Ю. ехали на автобусе, который сломался недалеко от дамбы. Она подошла к толпе, стоявшей на автобусной остановке, где военнослужащие проводили проверку документов. Ее племянник Асланбек Хамзаев находился там. Ю. отметила, что военнослужащие проверяли его документы по компьютеру, прежде чем вернуть его паспорт. Через полчаса ее племянник вернулся к ней домой и затем лег спать. Ю. и ее муж поехали на автомобиле на автобусную остановку за ее сестрой, которая оставалась ждать у сломанного автобуса. Ее сестра показала им записку со словами "Хамзаев Асланбек", которую ей передала неизвестная женщина, сообщившая, что она видела, как военнослужащие посадили Асланбека Хамзаева в бронетранспортер и увезли. Ю. сразу же подошла к военнослужащим, стоявшим около дамбы, и спросила о своем племяннике, но они ответили, что ничего не знают о нем.

37. 19 мая 2004 г. был допрошен муж Ю. Он сообщил, что в июне 2002 года его жена сказала ему, что военнослужащие задержали ее племянника и увезли его на бронетранспортере. В тот же день он и его жена поехали в село Черноречье. Они догнали колонну бронетранспортеров и спросили военнослужащих об Асланбеке Хамзаеве, но не получили какой-либо информации. Муж Ю. заглянул внутрь* (* Так в тексте оригинала. Конструкция бронетранспортера не предусматривает возможности свободно заглянуть снаружи в пассажирский отсек (примеч. переводчика).) нескольких бронетранспортеров, но никого там не обнаружил.

38. В неустановленную дату была допрошена Э., которая пояснила, что 25 июля 2002 г. в селе Алды она видела бронетранспортер и стоявших около него военнослужащих. Заглянув в окно* (* Так в тексте оригинала. Конструкция бронетранспортера не предусматривает возможности свободно заглянуть снаружи в пассажирский отсек и не имеет "окон" (примеч. переводчика).) одного из бронетранспортеров, она увидела молодого человека, но его лица она не разглядела. Э. попросила военнослужащих отпустить молодого человека, заявив, что он является ее сыном. Военнослужащие спросили, как зовут молодого человека, и она ответила "Магомед". Один из военнослужащих показал ей документы на имя Асланбека Есиковича Хамзаева. Регистрационный номер бронетранспортера был запачкан и не читался.

39. 28 августа 2007 г. была допрошена первая заявительница, она рассказала, что ее сын был похищен не 25 июля 2002 г., а 25 июня 2002 г.

40. Власти Российской Федерации утверждали, что следственные органы направили ряд запросов в различные государственные органы и провели иные следственные действия, но не указали, какие именно. Согласно данным различных правоохранительных органов Чеченской Республики каких-либо спецопераций в селе Алды 25 июня 2002 г. не проводилось.

41. В ходе расследования не удалось установить лиц, причастных к преступлению. Причастность к преступлению правоохранительных органов не была установлена. Асланбек Хамзаев не был привлечен к уголовной ответственности, его не задерживали и не помещали в изолятор временного содержания на территории Чеченской Республике.

42. Расследование неоднократно приостанавливалось в связи с невозможностью установить лиц, причастных к преступлению, а затем возобновлялось. Заявители были надлежащим образом уведомлены обо всех постановлениях по делу, расследование по которому еще не завершено и находится на контроле Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

43. Несмотря на конкретные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили материалов расследования по уголовному делу N 50115. Ссылаясь на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти Российской Федерации утверждали, что расследование еще не завершено и что раскрытие материалов дела стало бы нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), поскольку материалы содержат информацию военного характера, а также личные данные свидетелей и других участников уголовного разбирательства.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

44. Краткое изложение соответствующего внутригосударственного законодательства приведено в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), §§ 67-69.

Право

I. Возражение властей Российской Федерации, касающееся злоупотребления правом на подачу индивидуальной жалобы

45. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба была подана не с целью восстановления предположительно нарушенных прав заявителей. Реальная суть и цель жалобы носили явно политический характер, и цели ее подачи "противоречат целям и задачам правосудия, осуществляемого Европейским Судом". Они пришли к выводу о том, что со стороны заявителей имело место злоупотребление правом на подачу индивидуальной жалобы и что жалоба должна быть отклонена в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции.

46. Европейский Суд отмечает, что жалобы, представленные заявителями к рассмотрению, касались того, что с ними обошлись несправедливо. Ничто в материалах дела не указывает на наличие какого-либо злоупотребления правом на подачу личной жалобы. Следовательно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

II. Возражение властей Российской Федерации, касающееся locus standi*

* (* Locus standi (лат.) - право на обращение в суд (примеч. переводчика).)

47. Власти Российской Федерации предположили, что заявители не были знакомы с содержанием жалобы, которая была подписана не самими заявителями, а их представителями и еще двумя сотрудниками неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Кроме того, они высказали сомнение относительно того, что неправительственная организация "Правовая инициатива по России" подготовила замечания по приемлемости и существу жалобы от 20 декабря 2007 г. "с участием... и с согласия" заявителей. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Васила и Петре Константин от имени Михая Чобану против Румынии" (Vasila and Petre Constantin in the name of Mihai Ciobanu v. Romania) (от 16 декабря 2003 г., жалоба N 52414/99), власти Российской Федерации сделали вывод, что в данном деле отсутствует право на обращение в суд.

48. Европейский Суд отмечает, что заявители выдали адвокатам неправительственной организации "Правовая инициатива по России" доверенности на представление их интересов в ходе судебного разбирательства в г. Страсбурге, в частности, уполномочили их подписывать формуляры жалобы и другие материалы, подаваемые в Секретариат Европейского Суда от их имени. Отсутствуют основания предполагать, что заявители подписали доверенности против своей воли. Следовательно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

III. Возражение властей Российской Федерации, касающееся неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты

А. Доводы сторон

49. Власти Российской Федерации настаивали на том, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием заявителями внутригосударственных средств правовой защиты. Они также утверждали, что расследование по факту исчезновения Асланбека Хамзаева все еще не завершено. Кроме того, они считали, что заявители могли оспорить в суде или вышестоящему прокурору любые действия или бездействие следственных или иных правоохранительных органов, однако не воспользовались ни одним из доступных средств правовой защиты. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители могли подать гражданские иски о компенсации вреда, причиненного действиями или бездействием следователей, но не сделали этого.

50. Заявители оспорили данное возражение и указали на то, что уголовное расследование было неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

51. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей прежде всего использовать средства правовой защиты, которые доступны и достаточны в рамках внутригосударственной правовой системы, а также позволяющие получить компенсацию за обжалованные нарушения. Существование средств правовой защиты должно быть в достаточной степени определенным не только в теории, но и на практике, в противном случае они не являются доступными и эффективными. Пункт 1 статьи 35 Конвенции требует также, чтобы жалобы, которые впоследствии подаются в Европейский Суд, первоначально были рассмотрены внутригосударственным органом, по крайней мере, по существу и в соответствии с официальными требованиями и в сроки, установленные внутригосударственным законодательством, и чтобы вначале были приняты все процессуальные меры, которые могут предотвратить нарушение Конвенции. Однако заявитель не обязан прибегать к средствам правовой защиты, которые являются неадекватными или неэффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, §§ 51-52, Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, §§ 65-67, и Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey) от 27 июня 2006 г., жалоба N 41964/98, § 64).

52. Власти государства-ответчика, утверждавшие, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты, обязаны достаточно ясно продемонстрировать Европейскому Суду, что средства, которые не использовали заявители, были эффективными и существовали как в теории, так и на практике в рассматриваемое время, то есть что они были доступны, были способны предоставить возмещение в отношении жалоб заявителя и обеспечивали бы разумные перспективы на успех (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).

53. Европейский Суд отмечает, что в принципе правовая система Российской Федерации предусматривает два способа обращения за помощью потерпевшим от незаконных и противоправных действий государства или его представителей, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства защиты.

54. Что касается подачи гражданского иска с целью возмещения ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, Европейский Суд уже установил в ряде аналогичных дел, что данная процедура не может сама по себе считаться эффективным средством правовой защиты в контексте жалоб, поданных согласно статье 2 Конвенции. Рассмотрение гражданского иска в суде не предполагает проведения независимого расследования и неспособно в отсутствие результатов следствия по уголовному делу привести к установлению лиц, виновных в убийстве или похищении людей, и, тем более, привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), §§ 119-121, и Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Там же. N 4/2008.), § 77). Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства защиты.

55. Что касается уголовно-правовых средств защиты, предусмотренных правовой системой Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что заявители обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу после похищения Асланбека Хамзаева и что расследование ведется с 6 августа 2002 г. Заявители и власти Российской Федерации разошлись во мнении относительно эффективности расследования по факту похищения.

56. Европейский Суд считает, что возражение властей Российской Федерации поднимает вопросы, касающиеся эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей, поэтому рассмотрение данного возражения должно быть объединено с рассмотрением жалобы по существу и рассмотрено ниже.

IV. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

А. Доводы сторон

57. Заявители утверждали, что Асланбек Хамзаев был задержан 25 июня 2002 г. и что первая заявительница и Э. ошибочно упомянули в своих показаниях дату 25 июля 2002 г. Они также отметили, что в остальном различные свидетели дали аналогичное описание событий. По их мнению, вне всяких разумных сомнений мужчины, которые увезли Асланбека Хамзаева, являлись представителями государства. В качестве обоснования своей жалобы они указали на то, что военнослужащие Российской Федерации проводили спецоперацию "по зачистке" в день исчезновения, у Асланбека Хамзаева проверили документы незадолго до его исчезновения, бронетранспортеры использовались только федеральными силами.

58. Власти Российской Федерации утверждали, что Асланбека Хамзаева похитили неустановленные вооруженные люди. Они также отмечали тот факт, что заявители не были уверены в точной дате его похищения. По мнению властей Российской Федерации, преступление было совершено 25 июня 2002 г. Информация, предоставленная Э. заявителям и следователям, не была последовательной. Заявители и их родственники не предоставили обстоятельного и убедительного описания обстоятельств похищения их родственника. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование данного преступления еще не завершено, и отсутствуют доказательства, подтверждающие, что лица, причастные к похищению, являлись представителями государства, и, таким образом, нет оснований полагать, что государство несет ответственность за предполагаемые нарушения прав заявителей. Кроме того, они указывали, что отсутствуют доказательства, подтверждающие факт смерти родственника заявителей.

B. Оценка Европейским Судом фактов

59. В случаях оспаривания сторонами фактов Европейский Суд неизбежно сталкивается при их установлении с теми же трудностями, что и любой суд первой инстанции. Когда, как в настоящем деле, государство-ответчик имеет исключительный доступ к информации, которая может подтвердить или опровергнуть утверждения заявителей, любое отсутствие содействия со стороны властей государства-ответчика без удовлетворительного объяснения может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, ECHR 2005-... § 160).

60. В правоприменительной практике Европейского Суда разработан ряд принципов в отношении жалоб, где перед Европейским Судом ставилась задача установить факты, по которым у сторон имелись разногласия. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает о своей правоприменительной практике, согласно которой при оценке доказательств он руководствуется стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, ECHR 2001-VII, § 282). Такое доказательство может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных выводов или из аналогичных неопровержимых презумпций фактов. В этой связи необходимо учитывать действия сторон при получении доказательств (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).

61. Европейский Суд осознает субсидиарный характер своих полномочий и признает, что не может необоснованно принимать на себя роль суда первой инстанции, рассматривающего факты по делу, если только данный шаг не является неизбежным в контексте обстоятельств конкретного дела (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 г., жалоба N 28883/95). Однако если жалобы касаются нарушений статей 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд должен особенно внимательно рассматривать дело (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 32, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если уже были проведены определенные внутригосударственные разбирательства и расследования.

62. Европейский Суд напоминает, что отметил трудности, с которыми сталкивались заявители при получении необходимых доказательств в подтверждение своих утверждений в случаях непредоставления властями Российской Федерации документов, находящихся в его распоряжении. Если заявитель сообщает о подтвержденном доказательствами деле - о деле prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).) (prima facie case), а Европейский Суд не может прийти к конкретным выводам из-за отсутствия подобных документов, на власти Российской Федерации налагается обязательство убедительно аргументировать, почему такие документы не могут служить подтверждением утверждений, сделанных заявителями, или предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как произошли рассматриваемые события. Следовательно, бремя доказывания возлагается на государство-ответчика, и если оно не может подкрепить свои доводы, возникают вопросы о нарушении положений статей 2 и/или 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, ECHR 2005-II, § 211).

63. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о предоставлении копии материалов уголовного дела о похищении Асланбека Хамзаева, власти Российской Федерации не предоставили следственных материалов, ссылаясь на статью 161 УПК РФ. В предыдущих делах Европейский Суд уже устанавливал, что данное объяснение является недостаточным, чтобы оправдать сокрытие ключевой информации, которая им запрашивается (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), ECHR 2006-... (извлечения), § 123).

64. Европейский Суд признал в ряде дел, что власти Российской Федерации несут ответственность за казни без суда и исчезновения мирных граждан в Чеченской Республике, даже в отсутствие окончательных выводов внутригосударственного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia) жалоба N 69480/01* (* Там же. N 3/2008.), ECHR 2006-... (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). Это было сделано в первую очередь на основании показаний свидетелей и других документов, подтверждавших присутствие военных или сотрудников служб безопасности в рассматриваемом регионе в соответствующее время. Европейский Суд ссылался на упоминания о военных транспортных средствах и экипировке, на показания свидетелей, на иную информацию об операциях по обеспечению безопасности и на безусловный эффективный контроль военных сил Российской Федерации над рассматриваемыми районами. На этом основании Европейский Суд пришел к выводу, что данные районы находились "под исключительным контролем государственных властей", учитывая военные операции и операции по обеспечению безопасности, проводившиеся там, и присутствие военнослужащих (см. mutatis mutandis упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции", § 211, и Постановление Европейского Суда по делу "Зубайраев против Российской Федерации" (Zubayrayev v. Russia) от 10 января 2008 г., жалоба N 67797/01* (* Там же. N 1/2009.), § 82).

65. Однако в настоящем деле в распоряжении Европейского Суда имеется мало доказательств, на основании которых можно сделать такие выводы, поскольку описание событий, предоставленное заявителями на основании показаний свидетелей, достаточно непоследовательное.

66. Во-первых, ни заявители, ни другие свидетели не утверждали, что они видели задержание Асланбека Хамзаева вооруженными мужчинами и то, что его посадили в бронетранспортер или в иное военное транспортное средство. Напротив, Ю. сообщила следователям, что она видела своего племянника в то время, когда у него проверяли документы, и что позднее он пришел к ней домой (см. § 33 настоящего Постановления). Следовательно, в указанное время военнослужащие, проводившие проверку документов, решили не задерживать Асланбека Хамзаева.

67. Во-вторых, Европейский Суд отмечает, что показания, данные свидетелями следователям и Европейскому Суду, в значительной степени различаются. Более того, тот факт, что в показаниях свидетелей с августа 2002 года по август 2007 года содержалось расхождение относительно даты преступления (см. §§ 31-39 настоящего Постановления), также дает основания сомневаться в последовательности версии заявителей.

68. В заключение в своих замечаниях, представленных во внутригосударственные органы и в Европейский Суд, заявители в значительной степени опирались на свидетельские показания Э. (см. § 38 настоящего Постановления). Вследствие своей субсидиарной роли Европейский Суд не может установить достоверность описания событий свидетельницей Э. Однако Европейский Суд принимает во внимание утверждение мужа Ю. о том, что он на автомобиле догнал автоколонну бронетранспортеров и заглядывал внутрь транспортных средств, но не обнаружил там Асланбека Хамзаева (см. § 37 настоящего Постановления). Маловероятно, что в указанной местности одновременно двигались две автоколонны бронетранспортеров. Следовательно, Европейский Суд не склонен рассматривать показания Э. в качестве убедительного доказательства того, что Асланбек Хамзаев удерживался в бронетранспортере военнослужащими Российской Федерации.

69. Следовательно, информация, находящаяся в распоряжении Европейского Суда, не позволяет установить, что Асланбек Хамзаев был похищен представителями государства в ходе проведения спецоперации. Рассматривая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд не может возложить ответственность за незаконные действия на власти государства-ответчика без дополнительных соответствующих доказательств.

70. В итоге не было установлено согласно требуемому стандарту доказывания "вне всяких разумных сомнений", что сотрудники органов безопасности были бы причастны к похищению Асланбека Хамзаева. Европейский Суд также не считает, что на власти Российской Федерации полностью может быть возложено бремя доказывания.

V. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

71. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 2 Конвенции, на то, что их родственник исчез после того, как его задержали военнослужащие Российской Федерации, и что внутригосударственные власти не провели эффективного расследования в связи с этим. Статья 2 Конвенции гласит следующее:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

А. Доводы сторон

72. Власти Российской Федерации утверждали, что в ходе внутригосударственного расследования не было получено доказательств того, что Асланбек Хамзаев был мертв или что какие-либо военнослужащие федеральных правоохранительных органов были причастны к его похищению или предполагаемому убийству. Власти Российской Федерации считали, что расследование по факту похищения родственника заявителей соответствовало требованиям Конвенции об эффективности, поскольку были выполнены все предусмотренные внутригосударственным законодательством действия для установления лиц, совершивших преступление. Заявители сами несут ответственность за задержку при возбуждении расследования, поскольку они сообщили о преступлении в прокуратуру Заводского района г. Грозного только 5 августа 2002 г.

73. Заявители утверждали, что Асланбек Хамзаев был задержан военнослужащими Российской Федерации и что он должен быть признан погибшим в связи с отсутствием каких-либо достоверных сведений о нем в течение шести лет. Заявители также указывали, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и надлежащего характера, установленными правоприменительной практикой Европейского Суда по статье 2 Конвенции. Заявители призвали Европейский Суд сделать соответствующие выводы из необоснованного отказа властей Российской Федерации предоставить документы из материалов дела им или в Европейский Суд.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

74. Принимая во внимание доводы сторон, Европейский Суд считает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права согласно Конвенции, определение которых требует рассмотрения дела по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации, касающееся предполагаемого неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, должно быть рассмотрено одновременно с рассмотрением жалобы по существу (см. § 55 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое нарушение права Асланбека Хамзаева на жизнь

75. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, которая защищает право на жизнь и устанавливает обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, является одним из наиболее значимых положений Конвенции, которое не может быть объектом частичной отмены. Учитывая важность этой нормы, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать случаи лишения жизни самому тщательному рассмотрению, учитывая при этом не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, §§ 146-147, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

76. Как отмечалось выше, внутригосударственное расследование не дало каких-либо ощутимых результатов в отношении установления личностей тех, кто совершил похищение Асланбека Хамзаева. Заявители не предоставили убедительных доказательств в подтверждение их утверждения о том, что представители государства участвовали в совершении данного преступления. Европейский Суд уже установил, что в отсутствие соответствующей информации он не может установить, что сотрудники служб безопасности были причастны к похищению родственника заявителя (см. § 70 настоящего Постановления). Не было установлено "вне всякого разумного сомнения", что Асланбека Хамзаева лишили жизни представители государства.

77. Рассматривая данные обстоятельства, Европейский Суд не устанавливает ответственности государства и, таким образом, считает, что не имело места нарушение материальной составляющей статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемый ненадлежащий характер расследования по факту похищения

78. Европейский Суд напоминает, что обязательство защищать право на жизнь согласно статье 2 Конвенции, предусмотренное в связи с общим обязательством государства в соответствии со статьей 1 Конвенции "обеспечить каждому человеку, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции", подразумевает проведение эффективного официального расследования в тех случаях, когда лица лишаются жизни в результате применения силы (см. mutatis mutandis упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, § 86). Основной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения внутригосударственного законодательства, которое защищает право на жизнь, и в делах, связанных с участием представителей государства или органов государственной власти, привлечение их к ответственности за смерти, произошедшие в ситуациях, находившихся под их контролем. Данное расследование должно быть независимым, открытым для доступа семьи пострадавшего, проводиться в разумные сроки и незамедлительно, быть эффективным в том смысле, чтобы оно могло привести к определению того, было ли применение силы в таких случаях оправданно или же оно было незаконным, а также обеспечивать достаточную степень общественного контроля за следствием или его результатами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, ECHR 2001-III (извлечения), §§ 105-109, Решение Европейского Суда по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom) от 8 января 2002 г., жалоба N 56413/00).

79. Европейский Суд отмечает, что отсутствуют доказательства того, что Асланбек Хамзаев был убит. Тем не менее Европейский Суд напоминает, что вышеупомянутые обязательства также применимы к делам, когда лицо исчезло при обстоятельствах, которые можно рассматривать как угрожавшие жизни (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции", § 112). Заявители сообщили следственным органам, что Асланбек Хамзаев исчез при невыясненных обстоятельствах. Принимая во внимание значительное количество случаев зарегистрированных насильственных исчезновений людей в Чеченской Республике, а также наличие стойкого противостояния между незаконными вооруженными формированиями и федеральными силами в регионе в начале 2000-х годов, Европейский Суд считает, что исчезновение Асланбека Хамзаева можно было рассматривать как угрожавшее жизни. Кроме того, следует согласиться, что чем больше времени проходит без известий о судьбе пропавшего лица, тем более вероятно, что он или она мертвы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey), жалоба N 26307/95, ECHR 2004-... § 226). Следовательно, по прошествии определенного срока, в течение которого не поступало какой-либо информации о судьбе Асланбека Хамзаева, возникает предположение, что его могли лишить жизни, когда он находился в руках похитителей. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что государственные органы власти имели позитивное обязательство по расследованию рассматриваемого преступления.

80. Учитывая, что было проведено расследование по факту похищения Асланбека Хамзаева, Европейский Суд должен теперь оценить, соответствовало ли оно требованиям статьи 2 Конвенции.

81. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что документы из материалов дела N 50115 были засекречены властями Российской Федерации. Следовательно, Европейский Суд должен оценить эффективность расследования на основании нескольких документов, предоставленных заявителями, и исходя из информации о ходе расследования, предоставленной властями Российской Федерации.

82. Европейский Суд отмечает, что 28 июня 2008 г.* (* Так в тексте оригинала. Видимо, имеется в виду 28 июня 2002 г. (примеч. переводчика).), то есть через три дня после исчезновения Асланбека Хамзаева, заявители обратились к юристам правозащитного центра "Мемориал", которые незамедлительно информировали прокуратуру г. Грозного о преступлении. Уголовное дело N 50115 было возбуждено 6 августа 2002 г., то есть более чем через месяц после исчезновения Асланбека Хамзаева.

83. Власти Российской Федерации объяснили заявителям задержку в начале расследования тем, что первая заявительница обратилась с жалобой в прокуратуру г. Грозного только 5 августа 2002 года. Европейский Суд отмечает в связи с этим, что вопрос о том, кто именно, члены семьи Асланбека Хамзаева или другие лица, подавали официальную жалобу в связи с его исчезновением в компетентные следственные органы, не является решающим. Уведомление об исчезновении человека при угрожавших жизни обстоятельствах ipso facto* (* Ipso facto (лат.) - в силу самого факта (примеч. переводчика).) налагает на власти обязательство согласно статье 2 Конвенции по проведению эффективного расследования обстоятельств, сопутствующих преступлению (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Эрги против Турции" (Ergi v. Turkey) от 28 июля 1998 г., Reports 1998-IV, § 82, и Постановление Европейского Суда по делу "Яша против Турции" (Yasa v. Turkey) от 2 сентября 1998 г., Reports 1998-VI, § 100). Власти Российской Федерации не оспаривали утверждение заявителей о том, что адвокаты правозащитного центра "Мемориал" сообщили о преступлении в прокуратуру г. Грозного 28 июня 2002 г. Исходя из этого Европейский Суд считает установленным, что компетентные следственные органы были уведомлены об исчезновении Асланбека Хамзаева вскоре после совершения преступления. При таких обстоятельствах власти Российской Федерации, а не заявители несут ответственность за существенную задержку в начале расследования. По мнению Европейского Суда, данная задержка сама по себе могла оказать влияние на расследование похищения при угрожавших жизни обстоятельствах, поскольку важные следственные действия должны быть предприняты в первые дни после преступления.

84. Кроме того, ряд следственных действий, таких как допрос ключевых свидетелей, был отложен на значительное время. Например, отец Асланбека Хамзаева* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: текст был "Асланбека Хамзатова...".) и его тетя были допрошены в первый раз через год после преступления, а Р.Ю. и Ю. были допрошены только в мае 2004 года (см. §§ 33-35 и 37 настоящего Постановления). Очевидно, что следственные действия, если они были направлены на получение каких-либо значимых результатов, должны были быть выполнены незамедлительно, сразу после того, как властям стало известно о преступлении и как только началось расследование. Такие задержки, которые не были объяснены в настоящем деле, не только подтверждают неспособность властей действовать по собственной инициативе, но и являются нарушением обязательства максимально добросовестно и оперативно бороться с такими тяжкими преступлениями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Эндрю Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, ECHR 2002-II, § 86).

85. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что, к сожалению, не может реконструировать ход расследования из-за отказа властей Российской Федерации предоставить не только материалы дела, но и подробное описание соответствующих событий. Принимая во внимание данные обстоятельства, а также отказ властей Российской Федерации предоставить информацию о ходе разбирательства, Европейский Суд приходит к выводу о том, что некоторые важные следственные действия были выполнены с задержкой или не были выполнены совсем.

86. В частности, из имеющихся в распоряжении Европейского Суда материалов дела не следует, что следователи хотя бы пытались установить, проводилась ли проверка документов на автобусной остановке около дамбы 25 июня 2002 г., и если она проводилась, то какая государственная структура ее проводила. По мнению властей Российской Федерации, следователи запрашивали информацию о проведении спецоперации в различных правоохранительных органах и установили, что подобная операция не проводилось в этом районе в указанное время (см. § 40 настоящего Постановления). Однако власти Российской Федерации не разъяснили, может ли обычная проверка документов рассматриваться как "спецоперация" или нет. В отсутствие ясного ответа Европейский Суд допускает, что не каждая проверка документов может рассматриваться как "спецоперация". Принимая во внимание, что несколько свидетелей подтвердили тот факт, что у них проверяли документы на автобусной остановке, Европейский Суд считает, что следователи должны были более тщательно и конкретно формулировать свои запросы в правоохранительные органы. Кроме того, следователи не выполнили действий, чтобы установить на основании показаний мужа Ю. (см. § 36 настоящего Постановления), передвигались ли какие-либо автоколонны бронетранспортеров в окрестностях села Черноречье 25 июня 2002 г.

87. Европейский Суд также отмечает, что, хотя первая заявительница была признана потерпевшей по делу N 50115, прокуратура г. Грозного сообщила ей только об одном своем постановлении (от 6 ноября 2002 г. о приостановлении расследования), в то время как, согласно утверждениям властей Российской Федерации, расследование неоднократно приостанавливалось и впоследствии возобновлялось. Учитывая данные обстоятельства, Европейский Суд считает, что следователи не обеспечили надлежащий уровень общественного контроля и не защитили интересы ближайших родственников потерпевшего в ходе разбирательства (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ойур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, ECHR 1999-III, § 92).

88. В заключение Европейский Суд отмечает, что производство по делу приостанавливалось и возобновлялось неустановленное количество раз. Исходя из этого можно уверенно предположить, что имели место длительные периоды бездействия со стороны прокуратуры г. Грозного, когда производство по делу не осуществлялось.

89. Европейский Суд рассмотрит возражение властей Российской Федерации, которое было объединено с рассмотрением жалобы по существу (см. § 55 настоящего Постановления). В той части, в которой данное возражение касается того факта, что внутригосударственное расследование еще не завершено, Европейский Суд заключает, что власти не выполнили необходимых и срочных следственных действий и тем самым не обеспечили эффективность расследования на ранних стадиях. Кроме того, несмотря на то, что власти Российской Федерации упоминали о праве заявителей прибегнуть к судебной проверке постановлений следственных органов в контексте исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, не имея доступа к материалам дела и в отсутствие какой-либо информации о ходе расследования, заявители не могли эффективно оспаривать действия или бездействие следственных органов в суде. Вместе с тем, учитывая, что эффективность расследования уже была нарушена, весьма сомнительно, что рассматриваемое средство правовой защиты имело какие-либо шансы на успех. Следовательно, Европейский Суд устанавливает, что уголовно-правовое средство защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было неэффективным при обстоятельствах настоящего дела, и отклоняет их возражение, касающееся неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты в контексте уголовного расследования.

90. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективного уголовного расследования по факту исчезновения Асланбека Хамзаева* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбека Хамзатова...".) при угрожавших жизни обстоятельствах в нарушение процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

91. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что в результате исчезновения их родственника и неспособности властей государства-ответчика расследовать данное преступление надлежащим образом они испытали душевные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

92. Власти Российской Федерации оспорили данные утверждения и указали, что расследование не установило, что заявители подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

93. Заявители настаивали на своих доводах.

B. Мнение Европейского Суда

94. Ссылаясь на свою сложившуюся правоприменительную практику, Европейский Суд напоминает, что в ситуации, когда человек был похищен сотрудниками государственных служб безопасности и впоследствии исчез, его или ее родственники могут быть признаны потерпевшими в результате обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, в связи с душевными страданиями, причиненными "исчезновением" члена их семьи и реакцией и действиями властей, когда информация была доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-III, §§ 130-134, и Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, ECHR 2000-VI, §§ 96-98).

95. Рассматривая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявители являлись ближайшими родственниками Асланбека Хамзаева* (* То же.). Следовательно, не вызывает сомнений тот факт, что заявители действительно испытывали душевные страдания в связи с похищением их сына, мужа и брата.

96. Европейский Суд отмечает, что он уже устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в отношении родственников исчезнувших лиц в ряде дел, касавшихся феномена "исчезновения" в Чеченской Республике (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", §§ 117-118, Постановление Европейского Суда по делу "Хамила Исаева против Российской Федерации" (Khamila Isayeva v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 6846/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2011.), §§ 143-145, и Постановление Европейского Суда по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02, §§ 107-110). Однако Европейский Суд обращает внимание на то, что в этих делах власти Российской Федерации были признаны ответственными за исчезновение родственников заявителей. В настоящем деле, напротив, не было установлено "вне всякого разумного сомнения", что власти Российской Федерации были причастны к похищению Асланбека Хамзаева (см. § 70 настоящего Постановления). Учитывая изложенное, Европейский Суд отмечает, что настоящее дело существенно отличается от вышеупомянутых, поэтому он приходит к заключению, что власти государства-ответчика не могут быть признаны ответственными за душевные страдания, причиненные преступлением как таковым.

97. Кроме того, в отсутствие установленной ответственности государства-ответчика за похищение Асланбека Хамзаева* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбека Хамзатова...".) Европейский Суд не убежден, что действия следственных органов, хотя и небрежные в такой степени, что нарушили процессуальную составляющую статьи 2 Конвенции, могли причинить заявителям душевные страдания, уровень которых превышал минимальный уровень жестокости, который необходим, чтобы обращение рассматривалось как подпадающее в сферу действия статьи 3 Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Крус Варас и другие против Швеции" (Cruz Varas and Others v. Sweden) от 20 марта 1991 г., Series A, N 201, § 83).

98. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

99. Заявители также утверждали, что Асланбек Хамзаев* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбека Хамзатова...".) был задержан в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, в соответствующих частях которой говорится следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы, иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или другому должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

А. Доводы сторон

100. По мнению властей Российской Федерации, следователями не было получено ни одного доказательства в подтверждение того, что Асланбек Хамзаев* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбек Хамзатов...".) был задержан представителями государства в нарушение гарантий, закрепленных в статье 5 Конвенции.

101. Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

102. Прежде всего Европейский Суд уже указывал на основополагающую важность гарантий статьи 5 Конвенции для обеспечения права любого лица в демократическом обществе не подвергаться произвольному задержанию. Европейский Суд также устанавливал, что задержание лица, которое впоследствии не было признано, является полным игнорированием гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и свидетельствует об особо серьезном нарушении ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

103. Тем не менее Европейский Суд не считает установленным "вне всяких разумных сомнений", что Асланбек Хамзаев* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбек Хамзатов...".) был задержан военнослужащими Российской Федерации (см. § 70 настоящего Постановления). Отсутствуют какие-либо основания считать, что исчезнувший мужчина был заключен под стражу в неустановленном месте, контролируемом представителями государства.

104. Следовательно, Европейский Суд заключает, что данная часть жалобы должна быть отклонена, поскольку она несовместима с требованием ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - одно из оснований приемлемости жалобы, заключающееся в том, что лицо, подающее жалобу, должно, во-первых, являться одним из субъектов, указанных в статье 34 Конвенции, а, во-вторых, являться прямой и непосредственной жертвой нарушения Конвенции; так называемая компетенция Европейского Суда по кругу лиц (примеч. переводчика).) и должна быть признана неприемлемой в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VIII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

105. Заявители жаловались на то, что в их распоряжении не было эффективных средств правовой защиты в связи с заявленными нарушениями, противоречащими статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Доводы сторон

106. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителей были эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в том, чтобы они воспользовались этими средствами. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов вышестоящим прокурорам или в суд, а также могли подать гражданские иски о возмещении вреда. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что не было нарушения статьи 13 Конвенции.

107. Заявители настаивали на жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

108. Европейский Суд отмечает, что жалоба, поданная заявителями согласно данной статье, уже была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции. Принимая во внимание выводы о нарушении процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции (см. § 90 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что, поскольку жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 2 Конвенции является приемлемой для рассмотрения по существу, отсутствует необходимость проводить отдельное рассмотрение этой жалобы по существу (см. mutatis mutandis Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Макарадзис против Греции" (Makaratzis v. Greece), жалоба N 50385/99, ECHR 2004-XI, §§ 84-86, и Постановление Европейского Суда по делу "Анык и другие против Турции" (Anik and Others v. Turkey) от 5 июня 2007 г., жалоба N 63758/00, § 86).

IX. Предполагемое нарушение статьи 14 Конвенции

109. В своей жалобе заявители утверждали, что они подверглись дискриминации по национальному признаку в нарушение статьи 14 Конвенции, которая гласит:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка и религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или любым иным признакам".

110. В своих замечаниях по поводу приемлемости и существа жалобы, датированных 21 марта 2008 г., заявители указали, что они не намерены добиваться рассмотрения жалобы на нарушение статьи 14 Конвенции.

111. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, отмечает, что заявители не намерены добиваться рассмотрения жалобы в этой части по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд не усматривает причин общего характера, влияющих на соблюдение прав человека, определенных Конвенцией, которые требовали бы дальнейшего рассмотрения настоящей жалобы на основании пункта 1 статьи 37 Конвенции in fine* (* In fine (лат.) - в конце (примеч. переводчика).) (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Карагианнис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece) от 10 февраля 2005 г., жалоба N 27806/02, § 28).

112. Следовательно, данную часть жалобы следует исключить в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

Х. Применение статьи 41 Конвенции

113. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб

114. Первая и четвертая заявительницы, пятый заявитель требовали возмещения материального ущерба в связи с утратой заработка их родственника. Они утверждали, что, хотя Асланбек Хамзаев* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбек Хамзатов...".) на момент задержания являлся безработным, он мог бы найти работу и получать, по крайней мере, минимальную заработную плату и финансово поддерживать их. Первая заявительница требовала по данному пункту выплатить ей компенсацию в размере 296 086,21 рубля (приблизительно 8 300 евро), четвертая заявительница - 102 958,51 рубля (приблизительно 2 900 евро) и пятый заявитель - 93 326, 21 рубля (приблизительно 2 600 евро).

115. Власти Российской Федерации сочли требуемые суммы чрезмерными.

116. Европейский Суд напоминает, что должна существовать четкая причинно-следственная связь между заявленной суммой компенсации и нарушением положений Конвенции и что в соответствующих случаях может быть затребована компенсация в связи с утратой заработка. Принимая во внимание вышеприведенные выводы о том, что отсутствовало нарушение материальной составляющей статьи 2 Конвенции, Европейский Суд устанавливает, что отсутствует непосредственная причинно-следственная связь между предполагаемым нарушением права Асланбека Хамзаева* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбек Хамзатов...".) на жизнь и утратой первой и четвертой заявительницами, пятым заявителем финансовой поддержки, которую он мог бы оказать. Следовательно, Европейский Суд ничего не присуждает по данному основанию.

B. Моральный вред

117. Первая заявительница потребовала 40 000 евро, четвертая заявительница и пятый заявитель потребовали по 30 000 евро каждому, а шестой, седьмой и восьмой заявители - по 5 000 евро каждому в качестве компенсации морального вреда, причиненного им потерей члена их семьи, а также равнодушием, проявленным властями в связи с этим.

118. Власти Российской Федерации сочли требуемые суммы чрезмерными.

119. Европейский Суд установил нарушение процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд считает, что заявителям был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним только фактом установления нарушения. Европейский Суд считает справедливым присудить первой и четвертой заявительницам, пятому заявителю по 2 000 евро каждому, а шестому, седьмому и восьмому заявителям по 850 евро каждому плюс любой налог, который может быть взыскан с этих сумм.

С. Судебные расходы и издержки

120. Интересы заявителей в Европейском Суде представляли адвокаты неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Они предоставили перечень понесенных ими расходов и издержек, включая расходы на исследовательскую работу при ставке 50 евро в час, на составление юридических документов, которые были представлены в Европейский Суд и во внутригосударственные органы, при ставке 50 евро в час для юристов неправительственной организации "Правовой инициативы по России" и 150 евро в час для старших сотрудников указанной организации. Они также требовали компенсации расходов, связанных с курьерской доставкой документов, оплатой услуг переводчика, подтвержденных соответствующими счетами, и административных расходов, которые не были подтверждены какими-либо документами. Общая сумма требуемой компенсации в отношении судебных расходов и издержек, связанных с правовым представительством интересов заявителей, составила 7 773,17 евро.

121. Власти Российской Федерации оспорили обоснованность и оправданность требуемой суммы. Они также утверждали, что требования о справедливой компенсации подписаны шестью адвокатами, двое из которых не указаны в доверенности, подписанной заявителями. Они также подвергли сомнению разумность отправки корреспонденции в Секретариат Европейского Суда курьерской службой.

122. Европейский Суд отмечает, что заявители выдали неправительственной организации "Правовая инициатива по России" и четырем ее адвокатам доверенность. Требования заявителей о справедливой компенсации было подписано в общей сложности шестью лицами. Имена трех из них упоминаются в доверенности, в то время как три других адвоката сотрудничали с неправительственной организацией "Правовая инициатива по России". Принимая во внимание данные обстоятельства, Европейский Суд не видит оснований сомневаться в том, что шесть адвокатов, упомянутых в требованиях заявителей о выплате компенсации судебных расходов и издержек, принимали участие в подготовке замечаний заявителей. Кроме того, Европейский Суд также не видит оснований для вывода о том, что заявители не имели права направлять свои заявления в Европейский Суд курьерской почтой.

123. Европейский Суд должен, во-первых, установить, были ли расходы и издержки, указанные заявителями, понесены ими в действительности, и, во-вторых, были ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

124. Учитывая представленные подробные данные, Европейский Суд считает указанные ставки разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявителей.

125. Далее Европейский Суд должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные в связи с правовым представительством, были необходимы. Европейский Суд полагает, что настоящее дело было достаточно сложным и требовало определенной исследовательской и подготовительной работы. В то же время Европейский Суд отмечает, что в связи с применением пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле представители заявителей представили свои замечания по вопросам приемлемости и существу жалобы в одном пакете документов. Однако в деле было очень мало подтверждающих документов вследствие отказа властей Российской Федерации предоставить материалы дела. В связи с этим Европейский Суд сомневается в том, что на подготовку документов требовалось так много времени, как утверждали представители заявителей.

126. Принимая во внимание подробности требований, предъявленных заявителями, Европейский Суд считает целесообразным присудить представителям заявителей 4 500 евро за вычетом 850 евро, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы, плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы применительно к заявителям, и данная сумма должна быть перечислена на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

127. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исключить жалобу из списка своих дел в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции в части, касающейся жалобы заявителей на нарушение статьи 14 Конвенции;

2) отклонил возражение властей Российской Федерации, касающееся злоупотребления правом на подачу жалобы;

3) отклонил возражение властей Российской Федерации, касающееся locus standi;

4) решил одновременно с существом жалобы рассмотреть возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты и отклонил его;

5) объявил, что жалобы на нарушение статей 2 и 13 Конвенции являются приемлемыми для рассмотрения существу, а остальная часть жалобы - неприемлемой;

6) постановил, что отсутствовало нарушение материальной составляющей статьи 2 Конвенции в отношении Аланбека Хамзаева* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбека Хамзатова...".);

7) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением эффективного расследования обстоятельств похищения Асланбека Хамзаева* (* Исправлено 17 марта 2009 г.: в тексте было "Асланбека Хамзатова...".);

8) постановил, что не возникает отдельного вопроса в соответствии со статьей 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить всем заявителям следующие суммы:

(i) по 2 000 евро (две тысячи евро) каждому в качестве компенсации морального вреда первой и четвертой заявительницам, пятому заявителю и по 850 евро (восемьсот пятьдесят евро) шестому, седьмому и восьмому заявителям каждому, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на день оплаты, плюс любой налог, который может быть взыскан с этих сумм;

(ii) 3 650 евро (три тысячи шестьсот пятьдесят евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителей;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 января 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда