Постановление Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2012 г. Дело "Умарова и другие (Umarova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 25654/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Умарова и другие (Umarova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 25654/08)

Постановление Суда

Страсбург, 31 июля 2012 г.

По делу "Умарова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Линос-Александра Сисилианоса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 10 июля 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 25654/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) шестью нижеперечисленными гражданами Российской Федерации (далее - заявители) 14 апреля 2008 г.

2. Интересы заявителей представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители, в частности, утверждали, что их родственник был похищен представителями государства и что органы государственной власти не провели эффективного расследования данного происшествия. Они ссылались на положения статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции.

4. 22 апреля 2010 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке. В тот же день было принято решение официально уведомить власти Российской Федерации о жалобе. В соответствии с пунктом 3 бывшей статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение о рассмотрении жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями по настоящему делу являются:

1) Асет Умарова, 1959 года рождения;

2) Лаура Алхастова, 1981 года рождения;

3) Луиза Умарова, 1983 года рождения;

4) Ибрагим Умаров, 1987 года рождения;

5) Саид-Ибрагим (Said-Ibragim, также иногда используется написание Sayd-Ibragim) Умаров, 1991 года рождения;

6) Лариса Умарова, 1985 года рождения.

Заявители проживают в селе Ачхой-Мартан, Чеченская Республика. Первая заявительница является супругой Хамзата Умарова, 1956 года рождения, со второй заявительницы по шестого заявителя - его дети.

А. Похищение родственника заявителей и последующие события

1. Информация, предоставленная заявителями

(а) Похищение Хамзата Умарова

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, село Ачхой-Мартан находилось под полным контролем федеральных вооруженных сил. На дорогах, ведущих в данный населенный пункт, располагались блокпосты. В селе был установлен комендантский час. В полях около села Ачхой-Мартана размещались воинские части 58-й российской армии. В то время Хамзат Умаров работал руководителем Ачхой-Мартановского государственного дорожного управления* (* Так в тексте оригинала. Вероятно, имеется в виду Ачхой-Мартановское дорожно-ремонтно-строительное управление (примеч. переводчика).).

7. В ночь на 29 июля 2001 г. (в предоставленных документах также указываются даты 30 и 31 июля 2001 г.) заявители и Хамзат Умаров находились у себя дома по адресу: село Ачхой-Мартан, ул. Садовая, дом 29. В ту ночь в доме заявителей также ночевал их друг С.И., работавший в Датском совете по делам беженцев.

8. 30 июля 2001 г., примерно в 4.00, первую заявительницу разбудил шум на улице. Она услышала звук, как будто кто-то пытался тихо открыть ворота, которые вели в их двор. Когда заявительница спросила по-чеченски: "Кто там?", то не получила ответа. Тогда ее муж Хамзат Умаров выглянул из окна и сказал ей, что там русские с фонариками.

9. Люди с улицы потребовали, чтобы заявители открыли ворота. Первая заявительница сказала им, что они разбудят детей, и попросила их прийти утром. В ответ на это люди взломали ворота, и во двор ворвалась группа, состоявшая из примерно 20-25 человек, одетых в камуфляжную форму. Приблизительно 15 человек вбежали в дом, а остальные остались на улице. Некоторые из них направились во двор соседей заявителей, где проживала семья Р.З., и приказали соседям не выходить из дома. Другие остались на улице, также приказывая остальным соседям зайти в дома.

10. Все ворвавшиеся лица имели при себе фонарики и были вооружены автоматическим оружием (винторезами). Они развели заявителей по разным комнатам, двое из них следили за первой заявительницей. Некоторые из них были в масках, а те, что были без масок, имели славянскую внешность. Все говорили по-русски без акцента. Заявители решили, что это российские военнослужащие.

11. Ворвавшись в дом, люди заговорили друг с другом о поиске "двух человек". Первая заявительница подумала, что они говорили о ее муже и С.И. После того, как военнослужащие обнаружили комнату, в которой находились двое указанных мужчин, они ворвались туда и в течение пяти-шести минут обыскивали помещение. После этого военнослужащие вывели Хамзата Умарова и С.И. из дома. Первая заявительница последовала за ними. На улице были припаркованы два автомобиля УАЗ. На крыше одного из автомобилей имелись антенна и портативная радиостанция. Военнослужащие посадили Хамзата Умарова в один из автомобилей, но С.И. с собой не взяли. Сразу после этого оба автомобиля уехали в направлении улицы Ленина, где в то время располагались Ачхой-Мартановский районный отдел внутренних дел (далее - РОВД), временный отдел внутренних дел Ачхой-Мартановского района (далее - ВОВД) и Ачхой-Мартановский районный отдел Федеральной службы безопасности (далее - райотдел ФСБ).

12. С.И., которого похитители оставили на улице, вернулся в дом и сказал заявителям, что похитители угрожали застрелить его, если он последует за ними.

(b) Последующие события

13. Сразу после отъезда похитителей первой заявительнице удалось позвонить в ВОВД. Сотрудник ВОВД посоветовал ей позвонить в РОВД и дал соответствующий номер. Затем первая заявительница позвонила в РОВД и сообщила сотрудникам РОВД о похищении. Последние сказали ей, что нет необходимости беспокоиться, поскольку Хамзат Умаров был не единственным человеком, задержанным в ту ночь. После этого заявительнице велели приехать в РОВД утром, поскольку в ночное время в селе действовал комендантский час.

14. Утром первая заявительница сообщила родственникам мужа о случившемся, и они вместе направились в РОВД, где им сказали, что Хамзат Умаров их сотрудниками не задерживался и у них не содержится. В тот же день, 30 июля 2001 г., заявители обратились в ряд местных правоохранительных органов, в том числе в РОВД, райотдел ФСБ и Ачхой-Мартановскую межрайонную прокуратуру (далее - районная прокуратура), с письменными заявлениями о похищении Хамзата Умарова.

15. 31 июля 2001 г. перед зданием райотдела ФСБ собрались несколько жителей села Ачхой-Мартана. Они перекрыли дорогу и потребовали, чтобы к ним вышли сотрудники ФСБ. В какой-то момент из здания вышел начальник отдела и поговорил с толпой. Он сообщил заявителям и их односельчанам, что Хамзата Умарова, скорее всего, увезли военнослужащие 58-й российской армии, чьи воинские части размещались в полях рядом с их населенным пунктом. Начальник пообещал людям, что он выяснит местонахождение Хамзата Умарова.

16. После этого к зданию райотдела ФСБ подъехали глава администрации Ачхой-Мартановского района Б. и начальник РОВД К., которые попросили жителей разойтись по домам. 1 августа 2001 г., проведя у здания райотдела ФСБ два дня, толпа разошлась.

17. Примерно через месяц в доме заявителей побывали сотрудники Датского совета по делам беженцев вместе с группой журналистов.

18. В течение некоторого периода времени с конца августа 2001 года военнослужащие несколько раз обыскивали дом заявителей.

19. 22 ноября 2001 г. военнослужащие увезли брата Хамзата Умарова, Рамзана Умарова, которого с тех пор никто не видел.

20. В обоснование своей жалобы заявителями были представлены следующие документы: показания первой заявительницы от 16 сентября 2008 г., показания соседей заявителей, Л.Х., Р.Ж. и Р.Г., от 28 июля 2008 г., а также копии документов, выданных органами власти.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

21. Власти Российской Федерации не оспаривали версию событий в изложении заявителей. В то же время власти Российской Федерации утверждали, что в период с 29 по 30 июля 2001 г. каких-либо спецопераций в селе Ачхой-Мартане не проводилось.

B. Официальное расследование по факту похищения

22. 30 июля 2001 г. первая заявительница обратилась с заявлением о похищении в районную прокуратуру. В своей жалобе она указала, что похитители были в камуфляжной форме и масках, они говорили по-русски без акцента и угрожали ей и ее детям огнестрельным оружием.

23. 10 августа 2001 г. районная прокуратура уведомила заявителей о том, что в результате проверки было установлено, что Хамзат Умаров не задерживался местными правоохранительными органами и не содержится в местном изоляторе временного содержания.

24. 28 августа и 10 сентября 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики направила заявление о похищении на рассмотрение в районную прокуратуру.

25. 4 и 14 сентября 2001 г. районная прокуратура поручила ВОВД провести оперативно-розыскные мероприятия по установлению местонахождения Хамзата Умарова.

26. 9 сентября 2001 г. следователи ВОВД допросили соседа заявителей А., который сообщил, что утром 30 июля 2001 г. он узнал, что ранее утром того же дня Хамзат Умаров был похищен военнослужащими.

27. 9 сентября 2001 г. следователи допросили первую заявительницу, которая описала обстоятельства похищения ее мужа военнослужащими.

28. 25 января 2002 г. (в предоставленных документах также указываются даты 2 и 28 января 2002 г.) районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту похищения Хамзата Умарова по признакам преступления, предусмотренного частью второй статьи 127 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (незаконное лишение свободы). С 27 апреля 2002 г. следствие велось в рамках уголовного дела, возбужденного по части второй статьи 126 УК РФ (похищение человека при отягчающих обстоятельствах). Делу был присвоен N 63008.

29. 25 января, а затем 8 февраля 2002 г. следователи вновь допросили первую заявительницу, которая подробно описала обстоятельства похищения и сообщила, что похитители были вооружены автоматами, говорили по-русски без акцента и на некоторых из них были маски.

30. 28 января 2002 г. следователи допросили другого брата Хамзата Умарова, Ру. Умарова, который пояснил, что не был свидетелем похищения и узнал о нем от своих родственников.

31. 26 февраля 2002 г. первая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу.

32. 6 марта 2002 г. Заводской и Октябрьский РОВД г. Грозного и Грозненский РОВД уведомили следователей о том, что они не располагают информацией о местонахождении Хамзата Умарова и его содержании под стражей в относящихся к ним изоляторах временного содержания.

33. 25 марта 2002 г. следствие по уголовному делу было приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления. Заявители не были проинформированы об этом решении.

34. В период с марта 2002 года по март 2005 года следствие по уголовному делу было приостановлено.

35. 28 марта 2005 г. надзирающий прокурор вынес постановление о возобновлении следствия, поскольку следователи не приняли основополагающих мер к установлению лиц, причастных к похищению, включая проверку военнослужащих на причастность к похищению, установление транспортных средств похитителей и допрос свидетелей событий. Заявители не были уведомлены об этом решении.

36. 29 марта 2005 г. следователи осмотрели место преступления. Каких-либо доказательств собрано не было.

37. В период с конца марта по конец апреля 2005 года следователи допросили 20 человек из числа соседей и родственников заявителей, каждый из которых дал аналогичные показания о том, что летом 2001 года Хамзат Умаров был похищен вооруженными людьми в масках и что впоследствии, осенью 2001 года, его брата Рамзана также увезли неизвестные преступники, ни один из братьев них не вернулся домой.

38. 28 апреля 2005 г. следователи приостановили расследование по уголовному делу из-за неустановления лиц, причастных к совершению преступления. Заявители не были проинформированы об этом решении.

39. 10 сентября 2007 г. надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий. 19 сентября 2007 г. следствие было возобновлено.

40. 24 сентября 2007 г. следователи вновь признали первую заявительницу потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Копию ее показаний власти Российской Федерации не предоставили.

41. 17 октября 2007 г. следователи снова допросили брата Хамзата Умарова, Ру. Умарова, который подтвердил свои предыдущие показания.

42. 19 октября 2007 г. следствие было приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления. Заявители не были проинформированы об этом решении.

43. 17 марта 2008 г. надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий.

44. 20 апреля 2008 г. следствие по уголовному делу вновь было приостановлено из-за неустановления лиц, причастных к совершению преступления. Заявители не были проинформированы об этом решении.

45. 1 июня 2008 г. надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий.

46. 20 июня 2008 г. следователи вновь допросили брата Хамзата Умарова, Ру. Умарова, который подтвердил свои предыдущие показания.

47. В тот же день следователи запросили в Управлении Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике сведения о том, располагает ли данное Управление информацией о Хамзате Умарове, и подозревается ли он в принадлежности к незаконным вооруженным формированиям. На этот запрос был получен отрицательный ответ.

48. 25 июня 2008 г. следователи допросили начальника отдела уголовного розыска Ачхой-Мартановского РОВД С.-М. Ш., который сообщил, что не располагает информацией о местонахождении Хамзата Умарова и что последний не находится в кровной вражде и не подозревается в незаконной деятельности.

49. 1 июля 2008 г. следствие по уголовному делу вновь было приостановлено из-за неустановления лиц, причастных к совершению преступления. Заявители не были уведомлены об этом решении.

50. 21 января 2009 г. надзирающий прокурор подверг следствие критике, указав, что оно было неполным, и вынес постановление о возобновлении следствия в связи с необходимостью производства следственных действий.

51. 10 февраля 2009 г. следователи допросили С.Х., который сообщил, что в 2001 году он являлся главой Ачхой-Мартановской сельской администрации. Свидетель отрицал, что в 2001 году начальник Ачхой-Мартановского ВОВД в разговоре с ним подтвердил, что Хамзат Умаров содержится в ВОВД в целях допроса.

52. 17 февраля 2009 г. следователи снова допросили брата Хамзата Умарова, Ру. Умарова, который подтвердил свои предыдущие показания.

53. 21 февраля 2009 г. следствие по уголовному делу было вновь приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления. Заявители не были проинформированы об этом решении.

54. В различные даты в период между 2002 и 2008 годами следователи направили в различные правоохранительные органы и больницы ряд информационных запросов, в которых они запрашивали сведения о том, обращался ли Хамзат Умаров за медицинской помощью, был ли его труп обнаружен в районах, относящихся к данным учреждениям, пересекал ли он государственную границу, и располагают ли данные учреждения информацией о его местонахождении или содержании под стражей. Все ответы были отрицательными.

55. Представленные материалы показывают, что расследование по факту исчезновения Хамзата Умарова приостанавливалось как минимум шесть раз, а затем возобновлялось по причине непринятия необходимых мер следователями. На сегодняшний день оно не завершено. Заявители не были проинформированы о ходе производства по уголовному делу, помимо фактов его приостановления и возобновления.

56. В ответ на запрос Европейского Суда власти Российской Федерации предоставили часть материалов уголовного дела N 63008 в количестве 534 листов. Копии предоставленных документов имели двойную нумерацию. По утверждению заявителей, власти государства-ответчика не представили копии ряда важных свидетельских показаний, подкрепляющих их утверждения. Заявители также выразили сомнение в достоверности свидетельских показаний, предположительно полученных от их соседей и односельчан. Заявители утверждали, что эти лица не проживают по указанным следователями адресам (см.§ 37 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не прокомментировали аргументы заявителей в этой части.

C. Судебные разбирательства в отношении следователей

57. 1 апреля 2008 г. заявители обратились в Ачхой-Мартановский районный суд (далее - районный суд) с жалобой на неэффективность расследования уголовного дела. Они утверждали, что Хамзат Умаров был похищен военнослужащими федеральных сил и что шестилетнее расследование по факту его похищения не дало каких-либо результатов. Заявители просили суд обязать провести тщательное и эффективное расследование, а также вынести постановление о возобновлении производства по делу и проведении необходимых следственных мероприятий.

58. 10 апреля 2008 г. районный суд отказал в рассмотрении жалобы заявителей, указав, что 17 марта 2008 г. районная прокуратура возобновила следствие по уголовному делу.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

59. Краткое изложение соответствующего внутригосударственного законодательства см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), §§ 67-69).

Право

I. Вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты

A. Доводы сторон

60. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой как преждевременная, поскольку расследование похищения Хамзата Умарова еще не завершено. Кроме того, в отношении жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции власти Российской Федерации полагали, что заявители могли обратиться в суд с жалобой на любые предполагаемые действия или бездействие со стороны следственных органов. Они также могли потребовать возмещения вреда в порядке гражданского судопроизводства.

61. Заявители оспорили утверждение властей Российской Федерации, указав, что единственное предположительно эффективное средство правовой защиты, расследование по уголовному делу, оказалось неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

62. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей практики (см. их обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Там же. N 4/2008.), §§ 73-74).

63. Европейский Суд отмечает, что правовая система Российской Федерации в принципе предусматривает два способа обращения за помощью к суду для потерпевших от незаконных и преступных действий органов государства или его представителей, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства защиты.

64. Европейский Суд при рассмотрении ряда подобных дел уже устанавливал применительно к гражданскому иску о взыскании компенсации вреда, причиненного предположительно незаконными действиями или неправомерным поведением представителей государства, что эта процедура сама по себе не может считаться эффективным средством правовой защиты в контексте требований, предъявляемых в рамках статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* Там же. N 12/2005.), §§ 119-121). С учетом вышеуказанного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданско-правовым средствам защиты. Таким образом, возражение властей государства-ответчика в этой связи подлежит отклонению.

65. Что касается уголовно-правовых средств защиты, существующих в правовой системе Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что после похищения Хамзата Умарова заявители обратились с заявлением в правоохранительные органы, и что следствие по делу ведется с 25 января 2002 г. Мнения заявителей и властей Российской Федерации относительно эффективности расследования по факту похищения Хамзата Умарова расходятся.

66. Европейский Суд считает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей. В связи с этим он принимает решение исследовать данное возражение при рассмотрении существа жалобы и считает, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

67. Власти Российской Федерации утверждали, что в результате внутригосударственного расследования не было получено каких-либо доказательств, подтверждающих, что Хамзат Умаров мертв, или что к его исчезновению причастны сотрудники правоохранительных органов. Власти Российской Федерации подчеркнули, что родственник заявителей мог быть похищен членами незаконных вооруженных формирований, выдававшими себя за федеральных военнослужащих, и что заявители были непоследовательны в описании внешнего вида похитителей и их транспортных средств. Власти Российской Федерации также заявили, что расследование по факту его исчезновения соответствовало требованию Конвенции об эффективности.

68. Заявители утверждали, что Хамзат Умаров был похищен представителями государства и что впоследствии он исчез. Кроме того, они считали, что он должен считаться умершим в отсутствие каких-либо достоверных сведений о нем в течение более 10 лет. В частности, они отметили, что Хамзат Умаров был задержан большой группой вооруженных людей в камуфляжной форме, которые прибыли в его дом поздно ночью, что свидетельствовало о том, что они могли свободно передвигаться во время комендантского часа и проходить через блокпосты. Заявители подчеркнули, что органы власти не приняли каких-либо срочных мер к установлению лиц, совершивших похищение, и утверждали, что следователи не выдвинули каких-либо иных версий о личностях похитителей, которые бы противоречили их доводу о том, что похитители являлись представителями органов государственной власти.

B. Оценка обстоятельств дела Европейским Судом

69. Европейский Суд повторяет, что в его прецедентной практике выработан ряд принципов, применимых в ситуациях, когда он сталкивается с задачей установления фактов, относительно которых стороны расходятся во мнениях. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает о своей прецедентной практике, согласно которой при оценке доказательств он руководствуется стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, ECHR 2001-VII, § 282). Такой критерий доказывания может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных предположений или аналогичных неопровержимых презумпций фактов. В этом контексте следует учитывать действия сторон при получении доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, ECHR 2005-VIII, § 160).

70. Европейский Суд осознает субсидиарный характер своих полномочий и признает, что не может необоснованно принимать на себя роль суда первой инстанции, рассматривающего факты по делу, если только такой шаг не является неизбежным в связи с обстоятельствами конкретного дела (см. среди прочих примеров Решение Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 г., жалоба N 28883/95). Однако если жалобы касаются нарушений статей 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд должен рассматривать дело особенно внимательно (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 32, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если определенные внутригосударственные производства и расследование уже были проведены.

71. Имея в виду вышеупомянутые принципы, Европейский Суд приступит к рассмотрению тех аспектов настоящего дела, которые будут иметь решающее значение при разрешении вопроса о том, может ли ответственность за лишение жизни родственника заявителей быть возложена на органы власти.

72. Заявители утверждали, что 30 июля 2001 г. Хамзат Умаров был похищен военнослужащими и что впоследствии он был убит. Власти государства-ответчика не оспаривали версию событий в изложении заявителей и при этом не предоставили каких-либо объяснений по делу, за исключением довода об отсутствии достоверной информации о задержании Хамзата Умарова представителями органов власти.

73. Европейский Суд отмечает, что заявители предоставили мало доказательств в подкрепление своей жалобы. Тем не менее Европейский Суд отмечает, что, наряду с документами, прилагавшимися к материалам, представленным заявителями, их доводы подтверждаются свидетельскими показаниями, собранными в ходе расследования по факту похищения, когда также была принята версия событий в изложении заявителей и были приняты меры по проверке утверждения о том, что Хамзат Умаров был задержан военнослужащими (см. §§ 23, 26-27, 29, 32, 35, 37 и 48 настоящего Постановления). Однако представляется, что эти меры не могли принести ощутимого результата.

74. Европейский Суд отмечает, что в том случае, если заявитель представляет доказательства prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).), власти государства-ответчика должны предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение относительно того, каким именно образом разворачивались рассматриваемые события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям, и если они не выдвинут убедительных аргументов, возникнут вопросы о возможных нарушениях статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, ECHR 2005-II, § 211).

75. Учитывая вышесказанное, Европейский Суд убежден, что заявители представили доказательства prima facie, подтверждающие, что их родственник был похищен представителями государства. Утверждения властей Российской Федерации о том, что следователи не обнаружили доказательств причастности военнослужащих к похищению Хамзата Умарова, недостаточно для того, чтобы освободить их от вышеупомянутого бремени доказывания. Изучив документы, представленные сторонами, и делая выводы из уклонения властей государства-ответчика от предоставления иного правдоподобного объяснения рассматриваемых событий, Европейский Суд считает, что 30 июля 2001 г. Хамзат Умаров был задержан военнослужащими государства-ответчика.

76. Достоверных сведений о Хамзате Умарове не поступало со дня его задержания. Власти Российской Федерации не объяснили, что случилось с ним после задержания.

77. Европейский Суд считает, что, когда лицо задерживается неустановленными военнослужащими без последующего признания факта задержания, а затем отсутствует в течение ряда лет, подобная ситуация может считаться угрожающей для жизни. Отсутствие Хамзата Умарова и каких-либо сведений о нем в течение более 10 лет подтверждает данное предположение.

78. Соответственно, Европейский Суд заключает, что имеющиеся доказательства позволяют установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что Хамзат Умаров должен считаться умершим в результате его непризнанного задержания представителями государства.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

79. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 2 Конвенции, что их родственник Хамзат Умаров был лишен жизни представителями государства и что внутригосударственные власти не провели эффективного расследования в связи с этим. Статья 2 Конвенции гласит:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

80. Власти Российской Федерации утверждали, что в ходе внутригосударственного расследования не было получено каких-либо доказательств, подтверждающих, что Хамзат Умаров мертв, или что к его исчезновению причастны представители государства. Власти Российской Федерации также заявили, что расследование по факту его похищения соответствовало требованию Конвенции об эффективности, поскольку для раскрытия преступления принимаются все меры, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

81. Заявители утверждали, что Хамзат Умаров был похищен представителями государства, впоследствии он исчез и должен считаться умершим в связи с его безвестным отсутствием в течение более 10 лет. Заявители считали, что расследование по факту похищения было неэффективным. В частности, они отмечали, что органы государственной власти не приняли каких-либо срочных мер в связи с информацией, предоставленной заявителями сразу же после похищения, что уголовное дело было возбуждено с задержкой, составившей более пяти месяцев, и что место преступления было осмотрено только через четыре года после указанного инцидента. Заявители также подчеркнули, что следователи не приняли мер к установлению транспортных средств похитителей, а также к установлению и допросу должностных лиц, ответственных за соблюдение комендантского часа, для того, чтобы определить, каким силовым структурам было разрешено свободно передвигаться по селу на транспортных средствах в ночь похищения.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

82. Европейский Суд с учетом доводов сторон полагает, что данная жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты должен рассматриваться вместе с существом жалобы (см. § 66 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права Хамзата Умарова на жизнь

83. Европейский Суд уже установил, что родственник заявителей должен считаться умершим в результате непризнанного задержания представителями государства. В отсутствие каких-либо оправданий со стороны властей Российской Федерации Европейский Суд считает, что ответственность за его смерть может быть возложена на государство и что в отношении Хамзата Умарова было допущено нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения Хамзата Умарова

(i) Общие принципы

84. Обязательство по защите права на жизнь, гарантированного статьей 2 Конвенции, требует наличия определенной формы эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, § 161). Необходимо, чтобы лица, проводящие расследование и ответственные за его проведение, были независимы от участников расследуемых событий (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Гюлеч против Турции" (Gulec v. Turkey) от 27 июля 1998 г., §§ 81-82, Reports of Judgments and Decisions 1998-IV, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Огур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21954/93, §§ 91-92, ECHR 1999-III).

85. Как только органам власти станет известно о факте преступления, они должны по своей собственной инициативе предпринять меры в этом отношении: они не должны ждать, чтобы ближайшие родственники подали официальное заявление или взяли на себя ответственность за проведение каких-либо следственных мероприятий (см., например, mutatis mutandis Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ильхан против Турции" (Ilhan v. Turkey) жалоба N 22277/93, ECHR 2000-VII, § 63).

86. В этом контексте также должно иметь место явное требование незамедлительности и разумной быстроты исполнения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яша против Турции", §§ 102-104, и Постановление Европейского Суда по делу "Чакыджи против Турции" (Cakici v. Turkey), §§ 80, 87 и 106). Следует согласиться, что могут иметь место препятствия и трудности, мешающие проведению расследования конкретной ситуации. Однако незамедлительная реакция властей может, как правило, считаться существенной для поддержания уверенности общественности в принципе верховенства права и для предотвращения любых признаков сговора или терпимости к незаконным действиям.

87. Расследование должно быть эффективным в том смысле, что оно должно привести к установлению и наказанию виновных (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёгур против Турции" (Ogur v. Turkey), § 88). Это обязанность не достижения определенного результата, а использования определенных средств. Власти должны предпринять все доступные им разумные действия для установления доказательств, касающихся происшествия (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, ECHR 1999-IV, § 109). Любой недостаток расследования, который снижает вероятность установления личности виновного лица, может привести к нарушению данного стандарта.

88. Кроме того, должен существовать определенный общественный контроль над следствием или его результатами, чтобы обеспечить прозрачность как на практике, так и в теории. Степень требуемого общественного контроля может меняться в зависимости от дела. В любом случае ближайшие родственники потерпевших должны быть вовлечены в процедуру в степени, необходимой для защиты его или ее законных интересов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95, ECHR 2001-III, § 115).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

89. В настоящем деле было расследовано похищение Хамзата Умарова. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли данное расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

90. Европейский Суд отмечает, что заявители незамедлительно сообщили властям о похищении (см. § 22 настоящего Постановления). Однако официальное расследование началось лишь 25 января 2002 г., то есть спустя почти шесть месяцев после поступления обращения заявителей. С самого начала заявители утверждали, что их родственник был задержан военнослужащими (см. §§ 22-23 и 27 настоящего Постановления). Несмотря на своевременное получение этой информации, следователи не осмотрели место преступления, расположенное в месте задержания, не проверили книгу учета задержанных воинской части, военнослужащие которой предположительно увезли родственника заявителей (см. §§ 15 и 16 настоящего Постановления), и не приняли мер в связи с информацией о личностях преступников, которая была предоставлена соседом заявителей (см. § 26 настоящего Постановления) или могла быть получена от местных жителей (см. §§ 15 и 16 настоящего Постановления).

91. Кроме того, из предоставленных документов ясно, что надзирающий прокурор несколько раз в марте 2005 года, сентябре 2007 года, марте и июне 2008 года, в январе 2009 года критиковал работу следователей по причине того, что ими не были выполнены важные следственные действия (см. §§ 35, 39, 43, 45 и 50 настоящего Постановления), и требовал принять меры к устранению недостатков расследования, но его указания не выполнялись. Принимая во внимание отсутствие объяснений вышеуказанным недостаткам, Европейский Суд приходит к выводу, что власти не проявили усердия и оперативность при расследовании такого тяжкого преступления (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерылдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, ECHR 2004-XII, § 94).

92. Что касается проведения производства по делу в целом, Европейский Суд отмечает, что после начала следствия 25 января 2002 г. оно несколько раз приостанавливалось. При этом каждый раз это делалось без принятия необходимых мер и каждый раз следствие возобновлялось либо в результате критики со стороны надзирающего прокурора, либо в связи с необходимостью производства следственных действий. Подобное неоднократное преждевременное приостановление расследования в условиях непринятия следователями очень важных мер снизило шансы следствия на установление личностей и наказание виновных (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёгур против Турции", § 88).

93. Обращаясь к требованию общественного контроля, Европейский Суд отмечает, что, хотя первая заявительница по неизвестной причине была дважды признана потерпевшей по уголовному делу (см. §§ 31 и 40 настоящего Постановления), представляется, что и она, и другие заявители не были должным образом информированы органами власти о ходе производства по делу, за исключением фактов его приостановления и возобновления.

94. Власти Российской Федерации утверждали, что первая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу, поэтому заявители могли добиваться судебного пересмотра решений следователей в рамках исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявители, не будучи надлежащим образом проинформированы о ходе расследования, не могли эффективно обжаловать в суде действия или бездействие следственных органов. Таким образом, весьма сомнительно, что указанное средство правовой защиты имело бы какие-либо шансы на успех. Следовательно, Европейский Суд считает, что в данных обстоятельствах подобное средство правовой защиты было неэффективным, и отклоняет возражение о неисчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты в рамках следствия по уголовному делу.

95. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что власти не провели эффективного расследования обстоятельств исчезновения Хамзата Умарова в рамках уголовного дела, нарушив процессуальную составляющую статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

96. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что в связи с исчезновением их родственника и непроведением властями государства-ответчика надлежащего расследования они испытали душевные страдания, что является нарушением статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

97. Власти Российской Федерации не согласились с данным утверждением и заявили, что в ходе расследования не было установлено, что заявители подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

98. Заявители настаивали на своих доводах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

99. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

100. Европейский Суд уже находил во многих случаях, что в ситуации насильственного исчезновения близкие родственники могут быть признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в большей степени в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2015.), § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (§ 164).

101. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявителями являются жена и дети исчезнувшего лица. Более 10 лет они не получали каких-либо сведений о своем пропавшем родственнике. В течение этого периода заявители обращались в различные официальные органы с запросами о своем пропавшем родственнике как лично, так и в письменном виде. Несмотря на предпринятые ими усилия, они так и не получили какого-либо приемлемого объяснения или информации о том, что с ним случилось после задержания. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

102. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что в отношении заявителей было допущено нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

103. Заявители утверждали, что Хамзат Умаров был задержан в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

104. По утверждению властей Российской Федерации, у следствия отсутствуют данные, подтверждающие, что Хамзат Умаров был задержан или заключен под стражу правоохранительными органами.

105. Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

106. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

107. Ранее Европейский Суд уже отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного задержания. Европейский Суд также указывал, что непризнанное задержание представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, а также Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), ECHR 2006-XIII, § 122).

108. Европейский Суд установил, что 30 июля 2001 г. Хамзат Умаров был задержан военнослужащими Российской Федерации, и с тех пор его не видели. Его задержание не было признано и зафиксировано в каких-либо документах мест ограничения свободы, поэтому официально проследить его дальнейшую судьбу и местонахождение невозможно. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда этот факт сам по себе должен считаться серьезнейшим упущением, поскольку он позволяет лицам, ответственным за лишение свободы, скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы преступления и уйти от ответа за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также оснований для задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует считать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

109. Европейский Суд также считает, что органы власти должны были проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования по жалобам заявителей на то, что их родственника задержали и куда-то увезли при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако вышеприведенные выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, о характере проведения расследования, не оставляют сомнений в том, что власти государства-ответчика не предприняли своевременных и эффективных усилий по его защите от риска исчезновения.

110. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Хамзат Умаров был подвергнут непризнанному задержанию без соблюдения каких бы то ни было гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, что составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, закрепленного в статье 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

111. Заявители жаловались, что в их распоряжении отсутствовали эффективные средства правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

112. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд, а также могли потребовать возмещения вреда в порядке гражданского судопроизводства. Таким образом, власти Российской Федерации считали, что по настоящему делу не было допущено нарушения требований статьи 13 Конвенции.

113. Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

114. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

115. Европейский Суд напоминает, что при таких обстоятельствах, когда, как в настоящем деле, расследование по факту исчезновения в рамках уголовного дела является неэффективным, что подрывает эффективность любых других существующих средств правовой защиты, включая гражданско-правовые средства защиты, предложенные властями государства-ответчика, именно государство должно считаться нарушившим свое обязательство, вытекающее из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против России", § 183).

116. Следовательно, по настоящему делу было допущено нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

117. Что касается утверждений заявителей о нарушении статей 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд считает, что при имеющихся обстоятельствах не возникает отдельного вопроса о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia) от 20 марта 2008 г., жалоба N 77626/01* (* Опубликовано в настоящем выпуске на с. 1-16.), § 118).

VII. Применение статьи 41 Конвенции

118. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

119. Четвертый, пятый и шестой заявители требовали возмещения ущерба в связи с утратой доходов их отца Хамзата Умарова после его задержания и последующего исчезновения. Они полагали, что, будучи его детьми, каждый из них до совершеннолетия имел бы право на часть его доходов в размере прожиточного минимума. Заявители утверждали, что в своих расчетах они исходили из данных об уровне прожиточного минимума в Чеченской Республике, которые были опубликованы в ноябре 2010 года. Четвертый заявитель требовал присудить ему по данному основанию в общей сложности 221 716 рублей (около 6 204 евро). Пятый заявитель требовал присудить ему в общей сложности 498 861 рубль (около 11 710 евро), а шестая заявительница - 95 741 рубль (около 2 247 евро).

120. Заявители не предоставили каких-либо документов, подтверждающих доходы Хамзата Умарова или поясняющих их расчеты.

121. Власти Российской Федерации считали, что эти требования не имеют под собой каких-либо оснований, помимо их собственных измышлений.

122. Европейский Суд напоминает, что между ущербом, возмещения которого требуют заявители, и нарушением Конвенции должна существовать явная причинно-следственная связь, и что в соответствующих случаях может устанавливаться компенсация за утрату дохода. Европейский Суд также считает, что понятие "утрата дохода" также применимо к детям, поэтому разумно предположить, что впоследствии Хамзат Умаров имел бы какие-то доходы, которыми воспользовались бы заявители (см. среди прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против России", § 213). Принимая во внимание вышеуказанные выводы, Европейский Суд считает, что между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении отца заявителей и утратой заявителями финансовой поддержки, которую он мог бы им оказать, существует прямая причинно-следственная связь. Учитывая доводы заявителей, Европейский Суд присуждает четвертому, пятому и шестой заявителям по 2 000 евро в качестве компенсации материального ущерба плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

B. Моральный вред

123. Заявители утверждали, что размер компенсации должен быть определен Европейским Судом на справедливой основе.

124. Власти Российской Федерации утверждали, что в данном случае установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной компенсацией.

125. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением родственника заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд согласен с тем, что им был причинен моральный вред, который нельзя компенсировать одной лишь констатацией наличия нарушений. Европейский Суд присуждает заявителям 60 000 евро совместно, а также сумму всех налогов, подлежащих начислению на указанную сумму.

C. Судебные издержки и расходы

126. Интересы заявителей представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Заявители представили договор, заключенный с их представителем, и подробный перечень расходов и издержек, включавший изучение законодательства и правоприменительной практики, подготовку документов, а также административные расходы и затраты на услуги по переводу. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей была оценена ими в 7 492 евро. Заявители предоставили следующую расшифровку расходов:

(а) 6 768 евро за 42,3 часов опросов и составления юридических документов, представленных в Европейский Суд и внутригосударственные органы, по ставке 160 евро в час;

(b) 140 евро в счет административных расходов;

(c) 584 евро в счет услуг по переводу по ставке 80 евро за 1 000 слов.

127. Власти Российской Федерации сочли это требование необоснованным, указав, что соответствующие документы не были подтверждены документальными доказательствами.

128. Европейскому Суду, во-первых, необходимо установить, действительно ли имели место расходы и издержки, указанные заявителями, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

129. Принимая во внимание подробные сведения, предоставленные заявителями, Европейский Суд считает эти ставки разумными. Что касается вопроса о том, действительно ли они имели место, и являлись ли они необходимыми, Европейский Суд отмечает, что, хотя настоящее дело требовало определенного объема исследований и подготовки, вследствие схожести замечаний по вопросу приемлемости и по существу настоящей жалобы с замечаниями, представленными ранее по аналогичным делам, изучение законодательства и правоприменительной практики представителями заявителя было не настолько необходимым, как это утверждалось.

130. С учетом расшифровки требований, предоставленной заявителями, Европейский Суд присуждает им 3 000 евро, а также сумму всех налогов, которые могут быть взысканы с заявителей, с тем, чтобы сумма компенсации была перечислена на банковский счет их представителей, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

131. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить с рассмотрением жалобы по существу рассмотрение возражения относительно неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты и отклонил его;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Хамзата Умарова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением эффективного расследования обстоятельств исчезновения Хамзата Умарова;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей в связи с испытанными ими душевными страданиями;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Хамзата Умарова;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил, что не возникает отдельных вопросов о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы в рублях по курсу на день выплаты:

(i) по 2 000 евро (две тысячи евро) плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации материального ущерба четвертому, пятому и шестой заявителям;

(ii) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) заявителям совместно, а также все налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 3 000 евро (три тысячи евро), а также все налоги, которые могут быть взысканы с заявителей, в качестве компенсации расходов и издержек, с тем, чтобы сумма компенсации была перечислена на банковский счет их представителей;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 31 июля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда