Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 мая 2015 г. Дело "Лермитт против Бельгии" [Lhermitte v. Belgium] (жалоба N 34238/09) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Лермитт против Бельгии"
[Lhermitte v. Belgium]
(Жалоба N 34238/09)

Постановление Суда от 26 мая 2015 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В 2008 году заявительнице было предъявлено обвинение в убийстве своих пятерых детей. Ее дело рассматривалось судом присяжных. Она не оспаривала фактическую сторону дела, но утверждала, что была не в состоянии контролировать свои действия. Отвечая на пять поставленных перед ними вопросов, присяжные заседатели признали заявительницу виновной, и суд присяжных в составе трех судей и коллегии присяжных приговорил ее к пожизненному лишению свободы. Кассационный суд оставил жалобу заявительницы без удовлетворения.

Заявительница жаловалась на необоснованность вывода присяжных заседателей о ее виновности и решения о назначении ей наказания.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Поскольку заявительница не оспаривала фактическую сторону обвинения, сложность обсуждения заключалась в том, подлежит ли она уголовной ответственности или нет. Обвинительное заключение имело здесь ограниченное значение, так как оно было составлено до обсуждения вопроса, лежащего в основе судебного разбирательства. Что касается фактов, неоднократно констатированных в этом заключении, и того, в какой мере они помогают понять вынесенный заявительнице приговор, нельзя строить догадки по поводу того, повлияли ли они на позицию присяжных заседателей и на решение, вынесенное в итоге судом присяжных.

Четыре из пяти вопросов, поставленных перед присяжными, касались убийства пятерых человек и отягчающего обстоятельства, заключающегося в умышленном характере этого убийства. Последний вопрос был о том, подлежит ли заявительница уголовной ответственности. По-видимому, сами по себе эти вопросы не позволяли заявительнице понять, какие именно обстоятельства, обсуждавшиеся в ходе судебного разбирательства, в итоге привели присяжных к выводу о признании заявительницы ответственной за свои действия. Вместе с тем судебное разбирательство необходимо рассматривать в целом, включая судебные решения, которые последовали за выводом присяжных заседателей и в которых уточнялись мотивы данного вывода. Кроме того, суд присяжных в составе трех профессиональных судей и коллегии присяжных заседателей в решении о назначении наказания уточнил, что обстоятельства, на которые ссылалась заявительница, в частности, на ее "психическую неустойчивость, депрессивное состояние и особенности характера", не могут объяснить совершенные ею действия и не являются смягчающими. Кассационный суд, в свою очередь, прямо указал мотивы, на которых основывался вывод суда присяжных о том, что в момент совершения преступления заявительница могла контролировать свои действия. Таким образом, совместное прочтение решения суда присяжных и решения Кассационного суда позволяло заявительнице понять, по каким причинам присяжные заседатели отклонили приведенные ею в свою защиту доводы о том, что она не несла ответственности за свои действия во время их совершения, а, напротив, счел, что она была в состоянии контролировать свои поступки.

Действительно, решение о том, что заявительница несет ответственность за свои действия, принимали только присяжные заседатели, тогда как мотивировка этого вывода содержится в решении о назначении наказания, принятом судом присяжных в составе присяжных заседателей и трех профессиональных судей, и более подробно поясняется Кассационным судом. Следовательно, судьи суда присяжных внесли свой вклад в формулирование мотивов, одновременно касающихся решения, принятого по итогам обсуждения, в котором они не участвовали. Однако это не дискредитирует данных мотивов, учитывая их обоснованность в свете права на справедливое судебное разбирательство. В то же время, если бы судьи объединились с присяжными заседателями при обсуждении наказания, которое следовало назначить, и мотивировки вынесенного в связи с этим решения, они могли бы выяснить непосредственно у присяжных заседателей, почему они признали заявительницу виновной, и все вместе они могли бы согласовать мотивировочную часть решения, которая, разумеется, должна была соответствовать мотивам, лежащим в основе вывода о виновности заявительницы. То, что впоследствии Кассационный суд разъяснил, как необходимо толковать решение о назначении заявительнице наказания с точки зрения вывода о ее виновности, не может вызвать критики. В системе, в которой некоторые решения могут быть обжалованы, решение нижестоящего суда следует понимать в том смысле, который этому решению в соответствующих случаях придает вышестоящий суд.

Кроме того, если говорить конкретно о назначении наказания, решение суда присяжных по этому поводу было длжным образом мотивировано и не содержало каких-либо признаков произвола. При таких обстоятельствах заявительница располагала достаточными гарантиями, позволяющими ей понять вывод о ее виновности и назначенное ей наказание.

Постановление

По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено четырьмя голосами "за" и тремя - "против").

(См. также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Такске против Бельгии" [Taxquet v. Belgium] от 16 ноября 2010 г., жалоба N 926/05, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 135* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2011 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Лежийон против Франции" [Legillon v. France] от 10 января 2013 г., жалоба N 53406/10, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 159* (* Там же. N 6/2013 (примеч. редактора).), а также Постановление Европейского Суда по делу "Агнеле против Франции" [Agnelet v. France] от 10 января 2013 г., жалоба N 61198/08, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 159* (* Там же. N 6/2013 (примеч. редактора).).)