Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2015 г. Дело "Зеленин (Zelenin) против Российской Федерации" (Жалоба N 21120/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Зеленин (Zelenin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 21120/07)

Постановление Суда

Страсбург, 15 января 2015 г.

По делу "Зеленин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 декабря 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 21120/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Иваном Петровичем Зелениным (далее - заявитель) 29 июня 2007 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников правоохранительных органов и что не было проведено эффективного расследования этого обстоятельства.

4. 30 апреля 2010 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель, 1975 года рождения, проживает в г. Красноярске.

6. 5 февраля 2006 г. В.Н. сообщил в местное Управление Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков* (* Так в тексте оригинала. По-видимому, имеется в виду Управление по Красноярскому краю. См. также § 35 настоящего Постановления (примеч. редактора).) (далее - ФСКН) о том, что он приобрел у заявителя героин. После этого сотрудники ФСКН решили провести оперативно-розыскное мероприятие в виде проверочной закупки наркотических средств.

7. 6 февраля 2006 г., около 15.00, сотрудники ФСКН зашли в многоквартирный дом заявителя и позвонили в дверь квартиры, находящейся рядом с квартирой заявителя, где проживали две сестры, Е.Н. и Т.Н. Сотрудники ФСКН попросили женщин позвонить в дверь заявителя, чтобы он открыл ее, не зная о присутствии сотрудников ФСКН. Они отказались выполнить эту просьбу.

8. Тогда сотрудники ФСКН стали ждать заявителя на лестничной клетке. В какой-то момент он вышел из квартиры.

9. По словам заявителя, трое сотрудников ФСКН насильно вытащили его из квартиры, прижали к полу и избили на лестничной площадке. По утверждениям властей Российской Федерации, заявитель оказывал активное сопротивление, избивая сотрудников ФСКН руками и ногами. Они были вынуждены прибегнуть к физической силе, чтобы преодолеть сопротивление заявителя, и надели на него наручники.

10. Е.Н. и Т.Н. через открытую дверь наблюдали, как заявителя избивали руками и ногами трое мужчин.

11. Как утверждают власти Российской Федерации, заявитель добровольно разрешил визуально осмотреть его квартиру. Со слов заявителя, его заставили дать письменное согласие на проведение осмотра. Обе стороны указали, что после этого сотрудники ФСКН произвели осмотр в присутствии двух понятых и обнаружили шприцы со следами героина и кусочки алюминиевой фольги.

12. Сотрудники ФСКН сняли с заявителя наручники, чтобы он смог подписать протокол осмотра. Заявитель внезапно вскочил на ноги и бросился на шкаф со стеклянными дверцами, ударившись об него головой. Шкаф упал на заявителя.

13. После этого заявителя доставили в отдел ФСКН. 7 февраля 2006 г., примерно в 1.50, он был официально задержан в качестве подозреваемого и помещен в изолятор временного содержания.

14. Двое сотрудников ФСКН подали начальству рапорты о применении физической силы при задержании заявителя, датированные 6 февраля 2006 г., в которых утверждалось, что сила была применена на законных основаниях для преодоления оказанного заявителем ожесточенного сопротивления.

15. 7 февраля 2006 г. заявителя доставили в травматологический центр, а затем в больницу, где ему был поставлен диагноз "закрытая черепно-мозговая травма".

16. В тот же день Кировский районный суд г. Красноярска вынес постановление об избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу.

17. 9 февраля 2006 г. заявителя перевели в следственный изолятор. По прибытии его осмотрел врач и обнаружил у него закрытую черепно-мозговую травму, а также гематомы на лице и на голове.

18. 15 февраля 2006 г. заявитель подал в Кировскую районную прокуратуру г. Красноярска (далее - районная прокуратура) жалобу на предполагаемое жестокое обращение с ним.

19. 2 марта 2006 г. районная прокуратура, проведя доследственную проверку, отказалась возбуждать уголовное дело в отношении сотрудников ФСКН, которые предположительно избили заявителя 6 февраля 2006 г. Сославшись на показания сотрудников ФСКН и одного из понятых, который присутствовал в квартире при осмотре, районная прокуратура пришла к выводу, что заявитель оказал сопротивление во время законного задержания, поэтому при этих обстоятельствах применение силы и наручников было законным и оправданным. Кроме того, районная прокуратура установила, что заявитель бросился на шкаф, который упал на него, причинив ему телесные повреждения.

20. 15 ноября 2006 г. Ленинский районный суд г. Красноярска признал заявителя виновным в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, и назначил ему наказание в виде шести лет лишения свободы. Заявитель признал, что незаконно приобрел и хранил героин, но утверждал, что он не передавал его другим лицам, в частности, 5 и 6 февраля 2006 г.

21. С марта 2006 года по февраль 2007 года доследственная проверка по утверждениям заявителя о жестоком обращении с ним возобновлялась шесть раз из-за отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела районной прокуратурой и прокуратурой Красноярского края.

22. 2 февраля 2007 г. районная прокуратура вынесла еще одно постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

23. 13 февраля 2007 г. прокуратура Красноярского края отменила постановление от 2 февраля 2007 г. на основании того, что соседки заявителя, сестры Н., неизменно утверждали, что заявитель был избит сотрудниками ФСКН, еще одного соседа не допросили вообще, а подготовка заключения судебно-медицинской экспертизы не была закончена.

24. 13 февраля 2007 г. Красноярский краевой суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил обвинительный приговор от 15 ноября 2006 г. без изменения.

25. 20 февраля 2007 г. районная прокуратура вынесла постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы заявителя, чтобы установить при каких обстоятельствах ему были причинены телесные повреждения 7 февраля 2006 г.

26. 26 февраля 2006 г. судебно-медицинский эксперт подготовил заключение на основании медицинских справок и рентгеновского исследования, проведенного в феврале 2006 года, а также пояснений, которые заявитель дал 22 февраля 2007 г. Согласно этому заключению первоначальный диагноз "закрытая черепно-мозговая травма" не подтвердился, а гематомы могли "появиться либо в результате избиения тупым твердым предметом (предметами), либо в результате падения на указанный предмет (предметы) и удара об него (об них)".

27. 1 марта 2007 г. районная прокуратура вынесла еще одно постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого жестокого обращения с заявителем. Она утверждала, в частности, что показания Е.Н. и Т.Н. нельзя считать заслуживающими доверия доказательствами, так как "по полученной информации, обе сестры Н. - проститутки и сожительницы И.П. Зеленина, с которым у них [установились] дружеские отношения, поэтому они заинтересованы в прекращении содержания И.П. Зеленина под стражей". Районная прокуратура пришла к выводу, что у сотрудников ФСКН были законные основания применить силу для задержания заявителя.

28. 28 мая 2007 г. Кировский районный суд г. Красноярска в порядке осуществления судебного контроля оставил указанное постановление в силе. 6 сентября 2007 г. Красноярский краевой суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.

29. 26 октября 2007 г. Следственное управление Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Красноярскому краю (далее - краевой Следственный комитет) отменило постановление от 1 марта 2007 г.

30. 15 ноября 2007 г. следственный отдел по Кировскому району г. Красноярска Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Красноярскому краю (далее - районный Следственный комитет) вынес еще одно постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В нем снова указывалось, что не следует принимать во внимание показания Е.Н. и Т.Н., так как "по полученной информации, обе сестры Н. - проститутки и сожительницы И.П. Зеленина, с которым у них [установились] дружеские отношения, поэтому они заинтересованы в прекращении содержания И.П. Зеленина под стражей".

31. 30 января 2008 г. Кировский районный суд г. Красноярска в порядке осуществления судебного контроля оставил постановление от 15 ноября 2007 г. в силе. 5 июня 2008 г. Красноярский краевой суд оставил постановление суда первой инстанции без изменения.

32. 23 марта 2009 г. заявитель был условно-досрочно освобожден от отбывания наказания.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

33. Соответствующие положения внутригосударственного законодательства, имеющие отношение к настоящему делу, см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Рябцев против Российской Федерации" (Ryabtsev v. Russia) от 14 ноября 2013 г., жалоба N 13642/06* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2014.), §§ 42-52.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

34. Заявитель жаловался на то, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников правоохранительных органов и что на внутригосударственном уровне не было проведено эффективного расследования его утверждений. Он ссылался на статьи 3 и 13 Конвенции. Европейский Суд считает, что эти жалобы следует рассматривать в свете статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

35. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они утверждали, что сотрудники правоохранительных органов применили к заявителю физическую силу и надели на него наручники на законных основаниях, поскольку он оказал сопротивление при задержании, бил сотрудников ногами в живот и лицо. Телесные повреждения заявитель получил, когда безо всякого принуждения бросился на стеклянные дверцы шкафа. После того, как шкаф упал на него, его отвезли в больницу и ему поставили диагноз "черепно-мозговая травма". Впоследствии в следственном изоляторе у него обнаружили также гематомы на лице и голове. По утверждениям заявителя о жестоком обращении с ним была проведена доследственная проверка. По ее результатам было установлено, что применение к заявителю силы сотрудниками Управления Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков по Красноярскому краю было законным и необходимым для преодоления активного сопротивления, оказанного им при задержании, и что вскоре после этого заявитель сам бросился на шкаф. Судебно-медицинские эксперты пришли к выводу, что гематомы и ушибы на лице, голове и запястье заявителя могли появиться либо от удара тупым твердым предметом, либо от падения на такой предмет и удара об него. Диагноз "черепно-мозговая травма" не подтвердился. Власти Российской Федерации полагали, что причиненные заявителю телесные повреждения не являются "вредом здоровью". Сестры Н. ведут "антиобщественный образ жизни", и поэтому следователь не принял их показания во внимание. Власти Российской Федерации отметили, что внутригосударственные суды подтвердили законность постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ФСКН.

36. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы. Он, в частности, указывал, что не следует доверять выводам судебно-медицинской экспертизы, которая была назначена через год после того, как он получил телесные повреждения, и что показания сестер Н. были оставлены без внимания всего лишь на основании неопределенных утверждений.

A. Приемлемость жалобы

37. Европейский Суд отмечает, что жалоба в данной части не является явно необоснованной по смыслу положений подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

38. Европейский Суд вновь повторяет, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из наиболее важных ценностей демократического общества. Даже в самых трудных обстоятельствах, таких как борьба с терроризмом и организованной преступностью, Конвенция абсолютно запрещает пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание независимо от поведения потерпевшего (см. в числе многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV).

39. Европейский Суд напоминает, что в случаях, когда лицо получило телесные повреждения во время содержания под стражей или при иных обстоятельствах, находясь под контролем органов внутренних дел, это дает серьезные основания предполагать, что он подвергся жестокому обращению (см. в числе многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Мрозовский против Польши" (Mrozowski v. Poland) от 12 мая 2009 г., жалоба N 9258/04, § 26). Применение силы при задержании, даже если оно привело к причинению телесных повреждений, может не подпадать в сферу действия статьи 3 Конвенции при условии, что оно являлось совершенно необходимым и было вызвано действиями заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany) от 22 сентября 1993 г., § 30, Series A, N 269). Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что, если в момент задержания лицо здорово, а после освобождения из-под стражи у него обнаруживаются телесные повреждения, на государстве-ответчике лежит обязанность дать удовлетворительное объяснение тому, при каких обстоятельствах эти повреждения были получены, в противном случае возникают явные основания предполагать нарушение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V).

40. Далее Европейский Суд отмечает, что при оценке доказательств по жалобе на нарушение статьи 3 Конвенции он требует, чтобы это нарушение было доказано "вне всякого разумного сомнения". Однако такие доказательства могут являться следствием одновременного существования достаточно серьезных, ясных и согласующихся между собой умозаключений либо аналогичных никем не опровергнутых предположений об обстоятельствах дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фарбтух против Латвии" (Farbtuhs v. Latvia) от 2 декабря 2004 г., жалоба N 4672/02, § 54, Постановление Европейского Суда по делу "Базякс против Латвии" (Bazjaks v. Latvia) от 19 октября 2010 г., жалоба N 71572/01, § 74, а также Постановление Европейского Суда по делу "Кривошей против Латвии" (Krivosejs v. Latvia) от 17 января 2012 г., жалоба N 45517/04, § 69).

41. Если лицо выдвигает заслуживающие доверия утверждения о том, что сотрудники полиции или иные аналогичные представители государства подвергли его обращению, нарушающему требования статьи 3 Конвенции, эта статья во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции косвенным образом требует проведения эффективного официального расследования произошедшего (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 131).

42. Обязательство провести расследование - это "обязательство не результата, а средства его достижения": не всякое расследование обязательно должно привести к выводам, совпадающим с версией произошедшего, которую выдвинул заявитель. Однако в принципе оно должно предоставлять возможность установить обстоятельства дела и в случае, если окажется, что выдвинутые утверждения соответствуют действительности, к установлению виновных и привлечению их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), § 107).

43. Расследование по утверждениям о ненадлежащем обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти обязаны предпринять серьезную попытку выяснить, что произошло, и не должны опираться на поспешные или необоснованные выводы, чтобы завершить расследование, или принимать их за основу решений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., §§ 103 и последующие, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). Они обязаны предпринять все имеющиеся в их распоряжении разумные меры по обеспечению сбора доказательств, касающихся произошедшего, в том числе, в частности, показаний очевидцев и результатов судебно-медицинской экспертизы. Любой недостаток в расследовании, который уменьшает возможность по установлению обстоятельств причинения телесных повреждений или личности виновных, может вступить в противоречие с подлежащими применению стандартами (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", § 108).

44. Кроме того, расследование должно быть эффективным в том смысле, чтобы оно могло привести к установлению того, была ли сила, примененная сотрудниками правоохранительных органов, оправдана при обстоятельствах дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., § 87, Reports 1998-I).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(a) Соблюдение материально-правовых требований статьи 3 Конвенции

45. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель был задержан во время проведения сотрудниками ФСКН оперативно-розыскного мероприятия. Стороны по делу не оспаривали, что сотрудники ФСКН применили к заявителю физическую силу, что шкаф упал на заявителя после того, как заявитель на него бросился, и что 6 февраля 2006 г. заявитель получил определенные телесные повреждения. Однако стороны разошлись во мнениях относительно того, какой характер имели причиненные телесные повреждения, и при каких обстоятельствах они были причинены, то есть были они вызваны действиями сотрудников ФСКН или нет.

46. Европейский Суд считает, что заявитель выдвинул достаточно подробную и непротиворечивую версию по поводу предполагаемого жестокого обращения с ним со стороны сотрудников ФСКН и предоставил медицинские справки, свидетельствующие о том, что телесные повреждения могли быть причинены ему в результате избиения, по крайней мере, предположительно. Таким образом, Европейский Суд полагает, что заявитель выдвинул небезосновательное утверждение о жестоком обращении с ним.

47. Европейский Суд отмечает, что при рассмотрении дела в страсбургском разбирательстве власти Российской Федерации не привели подробного объяснения характера "законной и необходимой силы", которую сотрудники ФСКН применили во время задержания заявителя, а показания Е.Н. и Т.Н. о том, как заявителя избили на лестничной площадке, были отклонены внутригосударственными органами власти как не заслуживающие доверия (см. §§ 27 и 30 настоящего Постановления). В связи с этим Европейский Суд должен установить обстоятельства дела, делая выводы, которые он сочтет целесообразными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации" (Savriddin Dzhurayev v. Russia), жалоба N 71386/10* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2014.), § 132, ECHR 2013 год (извлечения)).

48. Европейский Суд отмечает, что судебно-медицинская экспертиза заявителя была назначена только один раз и состоялась более чем через год после предполагаемого жестокого обращения с ним. Соответственно, судебно-медицинский эксперт не смог дать однозначного ответа на вопрос о том, могли ли причиненные заявителю телесные повреждения быть вызваны описанными им действиями сотрудников ФСКН или нет (см. § 26 настоящего Постановления).

49. Европейский Суд допускает, что, по крайней мере, некоторые из причиненных заявителю телесных повреждений могли быть вызваны падением на него шкафа, но отмечает, что ни в ходе расследования, проведенного на внутригосударственном уровне, ни в ходе рассмотрения дела в Европейском Суде не было выдвинуто убедительной версии того, при каких обстоятельствах заявитель получил все телесные повреждения. Исходя из этого Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не выполнили требований лежащего на них бремени доказывания и по делу не было надлежащим образом установлено, что версия заявителя является неточной или ошибочной в каком-либо ином отношении (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябцев против Российской Федерации", § 74).

50. Принимая во внимание обязанность властей объяснить, при каких обстоятельствах были получены телесные повреждения задержанными лицами, находящимися под их контролем, Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации не привели правдоподобного объяснения характера силы, примененной сотрудниками ФСКН во время задержания заявителя. Европейский Суд приходит к выводу, что причиненные заявителю телесные повреждения могут быть частично вызваны обращением, ответственность за которое несет государство-ответчик.

51. Учитывая все обстоятельства жестокого обращения с заявителем, его физическое и психологическое воздействие, состояние здоровья заявителя, Европейский Суд заключает, что все акты физического насилия в отношении заявителя в совокупности представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, нарушающее статью 3 Конвенции.

52. Следовательно, имело место нарушение материально-правовых требований статьи 3 Конвенции.

(b) Соблюдение процессуальных требований статьи 3 Конвенции

53. Как отмечает Европейский Суд, стороны по делу не оспаривали, что в силу статьи 3 Конвенции у внутригосударственных властей возникла процессуальная обязанность провести эффективное расследование обстоятельств задержания заявителя.

54. Европейский Суд отмечает, что внутригосударственные власти провели доследственную проверку утверждений заявителя. Однако Европейский Суд не убежден, что проверка была достаточно тщательной и эффективной, чтобы соответствовать требованиям статьи 3 Конвенции.

55. Характер постановлений районной прокуратуры, а впоследствии постановлений районного следственного комитета вынуждал их собственные структурные подразделения регулярно отменять свои решения в связи с неудовлетворительным качеством или неполнотой проверок (см. §§ 21, 23 и 29 настоящего Постановления).

56. Неоднократные отказы в возбуждении уголовного дела привели к тому, что следственные органы так и не провели надлежащего расследования, в рамках которого был бы выполнен целый ряд следственных действий, в том числе допрос, очная ставка, опознание, обыск, выемка и следственный эксперимент (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2015.), § 132).

57. Ранее Европейский Суд уже приходил к выводу, что в контексте правовой системы Российской Федерации "доследственная проверка" сама по себе не может привести к привлечению виновных к ответственности, поскольку для того, чтобы предполагаемым виновным были предъявлены обвинения, которые затем мог бы рассмотреть суд, необходимо сначала возбудить уголовное дело и провести следствие. Европейский Суд считает весьма показательным отказ следственного органа возбудить уголовное дело по заслуживающим доверия утверждениям лица о том, что оно подверглось жестокому обращению, находясь под стражей в отделениях органов внутренних дел, полагая, что подобный отказ указывает на невыполнение государством своей обязанности провести эффективное расследование, следующей из статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 135-136).

58. В настоящем деле последствия невыполнения следственными органами обязанности провести эффективное расследование не были устранены внутригосударственными судами при осуществлении судебного контроля обоснованности их решений, так как суды дважды оставляли в силе постановления следственных органов об отказе в возбуждении уголовного дела (см. §§ 28 и 31 настоящего Постановления).

59. Следовательно, Европейский Суд считает, что отказ в возбуждении уголовного дела по заслуживающим доверия утверждениям заявителя о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников ФСКН представлял собой непроведение эффективного расследования в нарушение требований статьи 3 Конвенции. В связи с этим выводом Европейскому Суду нет необходимости подробно рассматривать доследственные проверки, неоднократно проводившиеся по делу заявителя, для выявления конкретных недочетов и упущений следственных органов.

60. Не выполнив своей обязанности провести эффективное расследование, государство способствовало появлению у сотрудников ФСКН чувства безнаказанности. Европейский Суд подчеркивает важность надлежащей реакции властей при расследовании серьезных утверждений о жестоком обращении со стороны сотрудников полиции или иных аналогичных представителей государства в соответствии с требованиями статьи 3 Конвенции для поддержания у общества веры в их приверженность принципу верховенства права и недопущения всякой видимости того, что они причастны к противозаконным действиям или терпимо к ним относятся (см. в числе прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Гасанов против Республики Молдова" (Gasanov v. Republic of Moldova) от 18 декабря 2012 г., жалоба N 39441/09, § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Аминэ Гюзель против Турции" (Amine Guzel v. Turkey) от 17 сентября 2013 г., жалоба N 41844/09, § 39, а также Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дениз против Турции" (Mesut Deniz v. Turkey) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36716/07, § 52).

61. Вышеизложенных соображений достаточно для того, чтобы Европейский Суд мог прийти к выводу, что власти Российской Федерации не обеспечили эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников ФСКН 6 февраля 2006 г.

62. Соответственно, имело место нарушение процессуальных требований статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

63. Заявитель жаловался на незаконность его задержания и содержания под стражей 7 февраля 2006 г. до 3.00. Он ссылался на подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

64. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они утверждали, что задержание заявителя являлось законным, поскольку у сотрудников ФСКН имелись основания подозревать заявителя в причастности к преступлениям, связанным с незаконным оборотом наркотических средств.

65. Заявитель настаивал на своей жалобе.

66. Европейский Суд отмечает, что при рассмотрении дела в Европейском Суде власти Российской Федерации не поднимали вопроса о несоблюдении заявителем правила шестимесячного срока. Тем не менее Европейский Суд уже приходил к выводу, что правило шестимесячного срока является правилом публичного порядка, а значит, он вправе применить его по своей инициативе (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии" (Assanidze v. Georgia), жалоба N 71503/01, § 160, ECHR 2004-II), даже если государство-ответчик не выдвигало такого возражения (см. Решение Европейского Суда по делу "Уокер против Соединенного Королевства" (Walker v. United Kingdom), жалоба N 34979/97, ECHR 2000-I).

67. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции касается конкретного временнго интервала с 6 по 7 февраля 2006 г. Заявитель не предоставил пояснений по поводу того, обращался ли он в связи с данными жалобами во внутригосударственные органы власти. Однако следует отметить, что он подал эту жалобу в Европейский Суд лишь 29 июня 2007 г., то есть более чем через шесть месяцев после окончания рассматриваемого периода времени. Исходя из этого Европейский Суд приходит к выводу, что заявитель вышел за рамки шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

68. Следовательно, в этой части жалоба должна быть отклонена согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

69. Заявитель жаловался на незаконность осмотра, обыска и выемки, произведенных в его квартире 6 февраля 2006 г. Он ссылается на статью 8 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение... его жилища...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

70. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они считали, что заявитель дал согласие на осмотр своей квартиры и подписал соответствующее разрешение.

71. Заявитель настаивал на своей жалобе.

72. Будучи вправе применять правило шестимесячного срока по своей инициативе (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабри Гюнеш против Турции" (Sabri Gunes v. Turkey) от 29 июня 2012 г., жалоба N 27396/06, § 29), Европейский Суд отмечает, что эта жалоба была выдвинута заявителем 29 июня 2007 г., то есть более чем через шесть месяцев после произошедших событий.

73. Следовательно, в этой части жалоба является неприемлемой для рассмотрения по существу в связи с несоблюдением правила шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, и должна быть отклонена согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

74. Наконец, заявитель жаловался на то, что обвинительный приговор был вынесен ему по ошибке, что судебное разбирательство по проверке обоснованности постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ФСКН было несправедливым и что его семья получала анонимные телефонные звонки с угрозами от неустановленных сотрудников правоохранительных органов.

75. С учетом имеющихся в его распоряжении материалов, и насколько обжалуемые вопросы относятся к его компетенции, Европейский Суд считает, что эти жалобы заявителя не указывают на нарушение прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, в этой части жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная согласно пунктам 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

76. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

77. Заявитель требовал 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

78. Власти Российской Федерации считали, что установление факта нарушения Конвенции будет являться достаточной справедливой компенсацией.

79. Европейский Суд, принимая решение на основе принципа справедливости, присуждает заявителю 19 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

80. Заявитель не выдвигал требований о возмещении судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

81. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части, касающейся нарушения статьи 3 Конвенции, приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение материально-правовых требований статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение процессуальных требований статьи 3 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующую сумму, подлежащую переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

19 500 евро (девятнадцать тысяч пятьсот евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 января 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда