Решение Европейского Суда по правам человека от 22 января 2013 г. по вопросу приемлемости жалобы N 39768/06 "Саламу Джамалдаев (Salamu Dzhamaldayev) против Российской Федерации" (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 39768/06
"Саламу Джамалдаев (Salamu Dzhamaldayev) против Российской Федерации"

По делу "Саламу Джамалдаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело 22 января 2013 г. Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание вышеупомянутую жалобу, поданную 6 сентября 2006 г.,

принимая во внимание объяснения властей государства-ответчика и объяснения, представленные в ответ заявителем,

проведя заседание, вынес следующее Решение:

Факты

1. Заявитель Саламу Джамалдаев является гражданином Российской Федерации, который родился в 1964 году и ранее проживал в Чеченской Республике (Российская Федерация). В настоящее время он проживает в г. Мускрон (Mouscron) (Бельгия). Его интересы представлял адвокат Хиннекенс (Hinnekens), практикующий в г. Кортрейк (Kortrijk) (Бельгия).

Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

2. Объяснения сторон и соответствующие документы могут быть кратко изложены следующим образом.

A. Изъятие грузовика заявителя

3. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель проживал в г. Грозном (Чеченская Республика). 7 марта 2001 г. военнослужащие изъяли грузовик заявителя КрАЗ-255 и доставили его в войсковую часть N 98311 в Ханкале близ г. Грозного. Заявитель утверждал, что они требовали деньги за его возвращение. По словам заявителя, когда он принес деньги, военнослужащие изъяли у него дополнительно еще ценности и отказались возвращать грузовик.

4. Власти Российской Федерации подчеркнули, что изъятие грузовика произошло в контексте проведения контртеррористической операции, цель которой заключалась в розыске членов незаконных вооруженных формирований и предотвращении незаконного оборота нефти и нефтепродуктов. Военнослужащие изъяли ряд транспортных средств на нефтяных полях, расположенных на окраинах г. Грозного, и доставили их в войсковую часть. Ни одно из транспортных средств или их водители не имели необходимых документов для переработки или перевозки нефти. Что касается утверждения заявителя о вымогательстве и грабеже, власти Российской Федерации ссылались на заключение уголовного расследования, которое не обнаружило доказательств этого (см. ниже).

B. Расследование изъятия грузовика

5. По жалобе заявителя компетентная военная прокуратура начала уголовное расследование изъятия грузовика и грабежа. Прокуратура вызывала заявителя для допросов с марта по июнь 2001 года.

6. 29 июня 2001 г. помощник военного прокурора решил прекратить расследование. Он установил, что 7 марта 2001 г. разведывательный патруль войсковой части N 98311 был направлен для проверки нефтяных полей и получил приказ разыскивать, изымать и доставлять в войсковую часть любые цистерны, перевозящие нефть. На территории, где нефтедобыча была запрещена, военнослужащие изъяли несколько грузовиков, в том числе принадлежавший заявителю, и перегнали их в войсковую часть. Военнослужащие изъяли грузовик заявителя из-за незаконной деятельности, связанной с нефтедобычей неустановленных лиц. Позднее грузовики были выведены с территории части и оставлены на автодороге. Помощник прокурора установил, что военнослужащие войсковой части N 98311 действовали в соответствии с применимым законодательством, в частности, с Законом о борьбе с терроризмом* (* Так в тексте оригинала. Имеется в виду Федеральный закон от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом", который утратил силу с 1 января 2007 г. в связи с принятием Федерального закона от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ "О противодействии терроризму" (примеч. редактора).).

7. Что касается предполагаемого грабежа, помощник прокурора допросил восемь военнослужащих из войсковой части N 98311, которые участвовали в патрулировании 7 марта 2001 г.: начальника разведывательной службы части майора Х., командира разведывательной роты прапорщика Н., сержантов М. и П., солдат А. и Б. Они сообщили, что во время операции никто не забирал у гражданских лиц деньги или ценности. Два косвенных свидетеля, начальник штаба войсковой части N 98311 подполковник Б. и командир разведывательного батальона капитан Б. подтвердили вышеуказанные показания. Таким образом, помощник прокурора заключил, что отсутствуют доказательства грабежа.

8. 29 июня 2001 г. военный прокурор информировал заявителя о том, что уголовное разбирательство прекращено, и разъяснил право на обжалование постановления в суде. Прокурор также уведомил заявителя, что он имеет право требовать возмещения материального ущерба.

9. В июле 2001 года адвокат, привлеченный заявителем, просил военного прокурора сообщить ему дополнительную информацию о постановлении от 29 июня 2001 г. Военный прокурор 4 августа 2001 г. повторно сообщил адвокату заявителя сведения, содержавшиеся в его письме от 29 июня 2001 г.

10. 27 ноября 2001 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа возвратила уголовное дело о незаконном изъятии грузовика и других активов для нового расследования и информировала об этом заявителя.

11. 28 ноября 2001 г. уголовное дело в части изъятия грузовика и предполагаемого грабежа было прекращено.

12. После коммуницирования дела российским властям в апреле 2009 года расследование уголовного дела возобновилось. Как сообщают власти Российской Федерации, в августе 2009 года дело находилось у военного прокурора Объединенной группировки войск (ОГВ).

C. Гражданское разбирательство о возмещении вреда

13. В августе 2001 года заявитель предъявил к войсковой части N 98311 иск о возмещении вреда в связи с изъятием грузовика и утратой ценностей.

14. В августе 2001 года Грозненский районный суд Чеченской Республики (далее - районный суд) потребовал от военной прокуратуры предоставить определенные материалы из уголовного дела. 17 сентября 2001 г. районный суд также предложил войсковой части N 98311 направить представителя на предстоящие судебные слушания. Как утверждает заявитель, представители войсковой части не явились, и районный суд отказался рассматривать иск в их отсутствие.

15. Власти Российской Федерации указали, что в октябре 2001 года документы районного суда были уничтожены вследствие террористического акта. Таким образом, самые ранние документы датировались ноябрем 2001 года и не содержали информации о гражданском деле заявителя и писем заявителя или его представителей. Войсковая часть N 98311 также не имела сведений о предположительно продолжающемся гражданском разбирательстве.

16. В неустановленную дату после января 2003 года заявитель покинул Российскую Федерацию и переехал в Бельгию, где обратился за признанием беженцем.

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

Жалобы

17. Заявитель жаловался со ссылкой на статью 6 Конвенции на то, что гражданское разбирательство являлось чрезмерно длительным.

18. В соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьей 13 Конвенции заявитель утверждал, что его имущественные права были нарушены и что он не располагал эффективными средствами правовой защиты в этом отношении.

19. В своих объяснениях от июня 2009 года заявитель дополнительно жаловался на ряд других событий с участием его и родственников, имевших место в период 1999-2006 годов. Он не ссылался на какие-либо статьи Конвенции в этой связи.

Право

A. Предполагаемые нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 13 Конвенции

20. Заявитель жаловался на утрату имущества. В частности он подчеркивал тот факт, что его грузовик и другие ценности были изъяты военнослужащими в марте 2001 года. Он также утверждал, что не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении этой жалобы. Заявитель ссылался на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции и статью 13 Конвенции, которые предусматривают:

"Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции* (* Такая последовательность в тексте оригинала (примеч. редактора).)

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.

Статья 13 Конвенции

Каждый, чьи права и свободы, признанные в_ Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

21. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть отклонена в связи с несоблюдением правила шестимесячного срока.

22. Заявитель утверждал, что до сентября 2006 года неэффективность уголовного расследования не была ему очевидна. Он указал, что подал жалобу в военную прокуратуру после данных событий и ожидал, что это разбирательство даст результат.

23. Европейский Суд уже отмечал в ранее рассмотренных делах по жалобам жителей Чеченской Республики на уничтожение их собственности, что потенциально эффективным внутренним средством правовой защиты при данных обстоятельствах могло быть адекватное уголовное расследование (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хамзаев и другие против Российской Федерации" (Khamzayev and Others v. Russia) от 3 мая 2011 г., жалоба N 1503/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2013.), § 154).

24. Однако Европейский Суд также отмечает, что, если имеется более одного потенциально эффективного средства правовой защиты, заявитель должен использовать только одно из них (см. Решение Европейского Суда по делу "Еличич против Боснии и Герцеговины" (Jelicic v. Bosnia and Herzegovina), жалоба N 41183/02, ECHR 2005-XII (извлечения), и Решение Европейского Суда по делу "Дибирова против Российской Федерации" (Dibirova v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 18545/04).

25. В настоящем деле заявитель вначале требовал возбуждения уголовного дела против лиц, совершивших преступление, а затем пытался предъявить иск. Оба разбирательства были безуспешными, и заявитель не поддерживал их после 2001 года. Его жалоба была подана в Европейский Суд в сентябре 2006 года. Власти Российской Федерации ставят под вопрос совместимость этой жалобы с правилом шестимесячного срока.

26. Европейский Суд напоминает, что цель правила шестимесячного срока заключается в содействии правовой стабильности и в обеспечении того, чтобы дела, затрагивающие вопросы применения Конвенции, рассматривались в разумный срок. Он также должен защищать власти и других заинтересованных лиц от любой неопределенности в течение длительного времени (см. Решение Европейского Суда по делу "Булут и Явуз против Турции" (Bulut and Yavuz v. Turkey) от 28 мая 2002 г., жалоба N 73065/01). Если средства правовой защиты отсутствуют или рассматриваются как неэффективные, течение шестимесячного срока в принципе начинается с даты обжалуемого действия (см. Решение Европейского Суда по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and Others v. Turkey) от 10 января 2002 г., жалоба N 62566/00). Однако особые соображения могут применяться в исключительных случаях, например, когда заявитель вначале воспользовался видимо существующим средством правовой защиты и только затем узнал об обстоятельствах, в связи с которыми это средство является неэффективным, также может быть целесообразным исчисление шестимесячного срока с того дня, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о таких обстоятельствах (см. Решение Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom) от 7 июня 2001 г., жалоба N 46477/99).

27. Определение того, соблюдены ли заявителем в конкретном деле критерии приемлемости, зависит от обстоятельств дела и иных факторов, таких как старательность и заинтересованность, проявленные заявителем, а также адекватность конкретного расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Нарин против Турции" (Narin v. Turkey) от 15 декабря 2009 г., жалоба N 18907/02, § 43). Европейский Суд напоминает в этой связи, что, если совершено действие предположительно в нарушение статей 2 или 3 Конвенции, от потерпевшего ожидаются контроль состояния расследования или его отсутствия и подача жалобы с надлежащей безотлагательностью, как только он осознает отсутствие эффективного уголовного расследования (см. Решение Европейского Суда по делу "Насирхаева против Российской Федерации" (Nasirkhaeva v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 1721/07, и Решение Европейского Суда по делу "Финоженок против Российской Федерации" (Finozhenok v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 3025/06). Те же требования применимы к жалобам на незаконное вмешательство в имущественные права в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Абуева и другие против Российской Федерации" (Abuyeva and Others v. Russia) от 2 декабря 2010 г., жалоба N 27065/05* (* Там же. N 2/2012.), § 225).

28. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что 29 июня, а затем 28 ноября 2001 г. компетентные прокуроры решили не возбуждать уголовное дело по жалобе заявителя на предположительно незаконное изъятие его имущества. Заявитель не обжаловал эти постановления в суд, хотя был осведомлен о такой возможности и был представлен адвокатом с июля 2001 года. Европейский Суд отмечает, что, хотя сам суд не имеет полномочий для возбуждения уголовного дела, его право отменить решение об отказе в возбуждении уголовного дела и указать на недостатки, требовавшие устранения, представляется существенной гарантией против произвольного осуществления полномочий следственным органом (см. Решение Европейского Суда по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia) от 14 октября 2003 г., жалоба N 49790/99, Решение Европейского Суда по делу "Медведев против Российской Федерации" (Medvedev v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 26428/03, и Решение Европейского Суда по делу "Слюсарев против Российской Федерации" (Slyusarev v. Russia) от 9 ноября 2006 г., жалоба N 60333/00). Следовательно, при обычном развитии событий подобная жалоба могла бы рассматриваться как эффективное средство правовой защиты при отказе прокуратуры от расследования требования. Отсутствие своевременного возбуждения разбирательства обычно влечет отклонение жалобы в связи с неисчерпанием (см. Решение Европейского Суда по делу "Насипова и Хамзатова против Российской Федерации" (Nasipova and Khamzatova v. Russia) от 2 сентября 2010 г., жалоба N 32382/05).

29. Исходя из того, что заявитель считал доступные внутригосударственные средства правовой защиты в сфере уголовной юстиции неэффективными, он должен был обратиться в Европейский Суд в течение шести месяцев после последнего известного внутригосударственного решения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Манукян против Грузии" (Manukyan v. Georgia) от 9 октября 2012 г., жалоба N 53073/07). Жалоба заявителя в Европейский Суд была подана в сентябре 2006 года, то есть почти через пять лет после постановления от 28 ноября 2001 г. Заявитель не указал уважительных причин, оправдывающих эту исключительно долгую задержку, и, таким образом, Европейский Суд заключает, что жалоба заявителя, затрагивающая вопросы в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьей 13 Конвенции, должна быть отклонена вследствие несоблюдения правила шестимесячного срока.

30. Наконец Европейский Суд отмечает, что расследование возобновилось в 2009 году после подачи жалобы заявителя в Европейский Суд. Однако на этой стадии не было получено новой информации, которая могла оправдать перерыв первоначального шестимесячного срока (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда по делу "Брекнелл против Соединенного Королевства" (Brecknell v. United Kingdom) от 27 ноября 2007 г., жалоба N 32457/04, §§ 70-71, Постановлении Европейского Суда по делу "Гасяк и другие против Турции" (Gasyak and Others v. Turkey) от 13 октября 2009 г., жалоба N 27872/03, §§ 60 и 63, и Решении Европейского Суда по делу "Хараламбус и другие против Турции" (Charalambous and Others v. Turkey) от 1 июня 2010 г., жалобы NN 46744/07 и др., §§ 53-54). Представляется, что это событие, произошедшее по истечении более чем семи лет, было простой формальностью и не повлекло заметных шагов в расследовании и потому не может считаться эффективным внутригосударственным средством правовой защиты для целей исчисления шестимесячного срока (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Финоженок против Российской Федерации" и упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Насирхаева против Российской Федерации").

31. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что заявитель не действовал с надлежащей старательностью и безотлагательностью. Его жалоба на предположительно незаконное изъятие его имущества и отсутствие эффективного средства правовой защиты в этом отношении является неприемлемой в связи с несоблюдением правила шестимесячного срока.

B. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

32. Заявитель жаловался на уклонение районного суда от рассмотрения его гражданско-правового требования в разумный срок. Он ссылался на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части устанавливает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на_ разбирательство дела в разумный срок_ судом...".

33. Власти Российской Федерации подчеркнули, что, хотя заявитель обратился в районный суд в августе 2001 года, в октябре 2001 года архив районного суда был уничтожен; заявитель не пытался восстановить утраченное дело и не связывался с районным судом после сентября 2001 года. Так, в ноябре 2001 года архив районного суда не содержал переписки с заявителем или иной информации о его гражданском деле. Кроме того, заявитель не пытался жаловаться в другой орган, такой как вышестоящий суд, или предъявить иск из-за бездействия районного суда после этого времени. Власти Российской Федерации указали на ряд внутригосударственных правовых норм, которые могли служить основанием для таких жалоб.

34. Заявитель, в свою очередь, не согласился с тем, что ему были доступны средства правовой защиты, помимо предъявления иска в суд. Тот факт, что к 2006 году его требование еще не было рассмотрено, доказывает, что процедура была неэффективной. От него нельзя было ожидать повторной подачи той же жалобы через годы после события. Он также подчеркнул, что покинул Российскую Федерацию в 2003 году и, соответственно, был лишен возможности ведения разбирательства в обычном порядке.

35. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что с учетом событий в гражданском деле в течение двух месяцев после предъявления иска от заявителя можно было разумно ожидать подачи дополнительных объяснений и наведения справок о состоянии расследования. Кроме того, заинтересованная сторона должна проявлять надлежащую старательность в защите своих интересов и принимать необходимые меры для получения сведений о разбирательстве (см. в числе других примеров Решение Европейского Суда по делу "Тёйшлер против Германии" (Teuschler v. Germany) от 4 октября 2001 г., жалоба N 47636/99, Решение Европейского Суда по делу "Евгений Блохин против Российской Федерации" (Yevgeniy Blokhin v. Russia) от 4 января 2007 г., жалоба N 11175/02, Постановление Европейского Суда по делу "Александр Шевченко против Украины" (Aleksandr Shevchenko v. Ukraine) от 26 апреля 2007 г., жалоба N 8371/02, § 27, и Решение Европейского Суда по делу "Уручи против Албании" (Uruci v. Albania) от 24 января 2012 г., жалоба N 6491/06).

36. Европейский Суд отмечает, что после сентября 2001 года и до подачи жалобы в Европейский Суд в сентябре 2006 года заявитель не принял каких-либо мер для контактов с районным судом, наведения справок о состоянии разбирательства или для подачи жалобы на его чрезмерную длительность в любой орган. Заявитель ссылался на тот факт, что он впоследствии покинул Российскую Федерацию, однако сам факт того, что в 2003 году он покинул Чеченскую Республику, не является достаточным для объяснения отсутствия связи с районным судом после сентября 2001 года.

37. С другой стороны, Европейский Суд принимает во внимание исключительные обстоятельства, которые произошли в октябре 2001 года, на которые ссылались власти Российской Федерации. Не имеется данных о том, что до октября 2001 года имелись ненадлежащие задержки, за которые могло нести ответственность государство-ответчик. Также не представляется, что заявитель принял какие-либо меры для возобновления своего иска после этого.

38. При таких обстоятельствах Европейский Суд заключает, что заявитель не поддерживал свое гражданское дело с надлежащей старательностью. Следовательно, его жалоба на чрезмерную длительность разбирательства является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

C. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

39. В своих объяснениях, поданных в июне 2009 года, заявитель также жаловался на другие потери имущества, имевшие место в 1996 и 2001 годах, и на иные происшествия, касавшиеся его и его родственников в 1999, 2001, 2002 и 2006 годах.

40. Однако принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько обжалуемые вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней.

41. Следовательно, эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно

объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда