Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2015 г. Дело "Албакова (Albakova) против Российской Федерации" (Жалоба N 69842/10) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Албакова (Albakova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 69842/10)

Постановление Суда

Страсбург, 15 января 2015 г.

По делу "Албакова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 декабря 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 69842/10, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Петимат Хожахметовной Албаковой (далее - заявительница) 17 ноября 2010 г.

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал", расположенной в городах Москве и Лондоне. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что ее сын был похищен, подвергнут пыткам и убит неустановленными представителями государства в Республике Ингушетия.

4. 14 декабря 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1956 году и проживает в станице Орджоникидзевская Республики Ингушетия.

A. Исчезновение и смерть батыра албакова

6. Как утверждает заявительница, 10 июля 2009 г. она находилась в квартире с двумя дочерьми, сыном Батыром Албаковым и его женой. В 5.30 в квартиру вошли четыре человека для проверки документов. Они представились сотрудниками Назрановского районного отдела внутренних дел. Вошедшие были вооружены, на некоторых из них была камуфляжная форма, на остальных - гражданская одежда. Они говорили по-русски, по-чеченски и по-ингушски. Они проверили паспорта членов семьи заявительницы и сообщили, что заберут Батыра Албакова в отдел милиции, чтобы завершить установление его личности. Снаружи находились еще четыре человека. На Батыре Албакове в это время были черные брюки и черно-белая полосатая рубашка с короткими рукавами. Заявительнице не разрешили последовать за ним.

7. Вооруженные люди и Батыр Албаков уехали на двух серебристых автомобилях ВАЗ-2110. Соседка заявительницы М. Галаева видела их отъезд. Заявительница смогла запомнить часть регистрационного знака одной из машин, которая, как представляется, была зарегистрирована в Чеченской Республике.

8. В тот же день заявительница видела несколько серебристых автомобилей ВАЗ у оперативно-розыскного бюро (далее - ОРБ-2). Она также видела группу лиц в камуфляжной форме, выходивших из здания. Среди них она опознала троих человек из тех, кто увез ее сына. Они сели в одну из машин и уехали до того, как заявительница смогла с ними поговорить.

9. 21 июля 2009 г. заявительница прочла в Интернете, что ее сын был застрелен военнослужащими в ходе проведения контртеррористической операции в лесу неподалеку от села Аршты в Республике Ингушетия. По информации интернет-сайта, Батыр Албаков являлся членом незаконного вооруженного формирования и оказал активное вооруженное сопротивление федеральным силам. Утверждалось, что на месте был найден ряд предметов, включая автомат Калашникова и патроны к нему, одна гильза, фрагменты использованной гранаты, рюкзак с одеждой и паспортом погибшего. М. Албаков, дядя покойного, опознал тело Батыра Албакова в морге г. Назрани. Погибший был одет в камуфляжную форму.

10. В тот же день судебно-медицинский эксперт О. провел судебно-медицинскую экспертизу тела Батыра Албакова. Он зафиксировал семь огнестрельных ранений, которые погибший получил незадолго до своей смерти, и признал их причиной его смерти. Он далее отметил пять кровоподтеков на ногах и руках погибшего, которые могли быть причинены незадолго до смерти. Камуфляжная форма была снята, упакована, опечатана и приобщена в качестве доказательства. В заключении судебно-медицинской экспертизы отсутствовали указания относительно наличия следов пороха на теле погибшего.

11. 22 июля 2009 г. обнаженное тело погибшего в целлофановом мешке было доставлено в квартиру заявительницы. Заявительница, одна из ее дочерей, жена ее сына и некоторые другие родственники увидели множественные травмы на его теле, включая огнестрельное ранение на груди, колотые раны, сломанные кости, ожоги и кровоподтеки. Его левая рука была частично отделена. Дочь заявительницы сфотографировала тело Батыра Албакова и его травмы.

B. Расследование похищения и смерти Батыра Албакова

12. 10 июля 2009 г. заявительница направила жалобу в Сунженскую районную прокуратуру в связи с исчезновением ее сына. В своей жалобе она высказывала сомнения в том, что лица, похитившие Батыра Албакова, были представителями государства, и просила прокурора возбудить уголовное дело по факту его исчезновения. Она также обратилась в Сунженский районный отдел внутренних дел, утверждая, что ее сын был похищен неустановленными представителями государства. В тот же день она обратилась в Министерство внутренних дел по Республике Ингушетия и Управление Федеральной службы безопасности по Республике Ингушетия за информацией о содержании ее сына под стражей. В ответ заявительница была уведомлена, что ее сын не содержался под стражей в этих органах и что они не имели сведений о его местонахождении.

13. 13 и 14 июля 2009 г. следователь прокуратуры допросил заявительницу и двух ее дочерей, Л. и З. Албаковых о событиях 10 июля 2009 г. Они сообщили сведения о регистрационном номере одного из автомобилей, использовавшегося предполагаемыми похитителями, и утверждали, что могут опознать преступников.

14. 23 июля 2009 г. старший следователь районной прокуратуры Г. отказал в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого похищения Батыра Албакова. В своем постановлении следователь обобщил показания членов семьи заявительницы о событиях 10 июля 2009 г. Он далее отметил, что не получил материалов о проведении сотрудниками правоохранительных органов операции по месту жительства заявительницы, и заключил, что отсутствуют доказательства, подкрепляющие ее утверждения.

15. 24 июля 2009 г. заявительница обратилась в Прокуратуру Республики Ингушетия, утверждая, что правоохранительные органы участвовали в похищении, пытке и незаконном убийстве ее сына. С учетом следов разложения на его теле она считала, что ее сын был казнен сотрудниками правоохранительных органов до 21 июля 2009 г.

16. 27 июля 2009 г. начальник следственного отдела по Сунженскому району Прокуратуры Республики Ингушетия отменил постановление от 23 июля 2009 г., отметив, что проверка, проведенная следователем, была неполной, и назначил дополнительную проверку.

17. 1 августа 2009 г. Сунженская районная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении неустановленного лица по обвинению в покушении на убийство представителей государства, незаконном владении оружием и участии в незаконных вооруженных формированиях. Уголовному делу был присвоен N 09600099.

18. 24 августа 2009 г. следователь назначил новую судебно-медицинскую экспертизу тела Батыра Албакова.

19. 28 августа 2009 г. эксперт О. провел новую судебно-медицинскую экспертизу тела Батыра Албакова. Он воспроизвел свои выводы из предыдущего заключения от 21 июля 2009 г., согласно которому во время экспертизы погибший находился в камуфляжной форме.

20. 10 сентября 2009 г. следователь допросил эксперта О., который подтвердил, что зафиксировал ряд проникающих огнестрельных ранений на теле погибшего. Он добавил, что видел кровоподтеки на руках и ногах погибшего, которые могли быть вызваны ударами или столкновением с тупым предметом. О. отрицал, что левая рука погибшего была частично отделена. Наконец он заключил, что причиной смерти являлись множественные огнестрельные ранения, которые погибший получил за четыре - шесть часов до обследования тела 21 июля 2009 г.

21. 14 сентября 2009 г. заявительница вновь просила Прокуратуру Республики Ингушетия возбудить уголовное дело по факту похищения и незаконного убийства ее сына сотрудниками правоохранительных органов.

22. 24 сентября 2009 г. заявительница была уведомлена, что ее обращение приобщено к материалам уголовного дела N 09600099.

23. 1 ноября 2009 г. следователь прекратил уголовное дело N 09600099. Ссылаясь на протокол осмотра места происшествия, данные судебной экспертизы (исследования гильзы, автомата, боеприпасов и фрагментов использованной гранаты, найденной на месте происшествия, и судебно-медицинской экспертизы тела покойного), показания заявительницы и членов ее семьи следователь заключил, что в ходе уголовного расследования было собрано достаточно улик, указывающих на то, что Батыр Албаков покушался на убийство сотрудника правоохранительных органов, и дело прекращено в связи с его смертью.

24. 3 ноября 2009 г. начальник следственного отдела по Сунженскому району Прокуратуры Республики Ингушетия отменил постановление от 1 ноября 2009 г. и возобновил уголовное дело. В частности, он указал, что следователь не установил обстоятельства похищения Батыра Албакова (предполагаемые виновные не были допрошены, автомобили, которые использовали похитители погибшего, не были установлены, а предполагаемое участие Батыра Албакова в террористической организации не подтверждено).

25. 1 декабря 2009 г. следователь отказал в возбуждении уголовного дела по факту похищения погибшего. Следователь заключил, что Батыр Албаков был освобожден "похитившими его лицами" и что он являлся членом незаконных вооруженных формирований, который "угрожал жизни представителей государства" 21 июля 2009 г.

26. Заявительница обжаловала постановление от 1 декабря 2009 г. Она указала, что ее сын был похищен представителями государства. Впоследствии они его пытали и убили. Чтобы скрыть эти преступления, военнослужащие доставили тело его сына в лес и оставили там с автоматом Калашникова, утверждая, что он был убит при попытке напасть на них. Когда заявительница получила тело ее сына, оно уже стало разлагаться и имело множественные повреждения, такие как кровоподтеки, ожоги и порезы. Его рука была почти полностью отделена.

27. 29 марта 2010 г. Сунженский районный суд Республики Ингушетия отклонил жалобу заявительницы как необоснованную, поддержав выводы следователя от 1 декабря 2009 года. 18 мая 2010 г. Верховный суд Республики Ингушетия, рассмотрев жалобу, оставил решение от 16 января 2010 г. без изменений.

28. Как утверждали власти Российской Федерации, в ходе расследования деятельности незаконной вооруженной группы один из подозреваемых сообщил, что Батыр Албаков являлся ведущим членом группы.

29. 14 мая 2012 г. уголовное расследование обстоятельств смерти Батыра Албакова было возобновлено. Следователь допросил двух военных, И. и М., которые участвовали в операции, проведенной Министерством внутренних дел 21 июля 2009 г. Они утверждали, что в ходе операции Батыр Албаков открыл огонь по их подразделению, и они были вынуждены пресечь его нападение и открыть ответный огонь. Он был убит в ходе перестрелки. Следователь также отметил, что отсутствовала возможность установить, принадлежали ли автомобили предполагаемых похитителей государству, в связи с уничтожением соответствующих документов.

30. 15 июня 2012 г. следователь прекратил расследование событий, произошедших 21 июля 2009 г.

C. Независимая экспертиза

31. 12 октября 2010 г. заявительница представила цифровые фотографии тела Батыра Албакова, сделанные его сестрой, в независимый экспертный центр.

32. 1 ноября 2010 г. эксперты осмотрели фотографии. Они пришли к выводу, что некоторые из них непригодны для оценки ввиду их низкого качества. На оставшихся фотографиях эксперты обнаружили четыре ранения: огнестрельное ранение на правой стороне груди, глубокую рану на левом плечевом суставе, возможно, нанесенную ударом тупого твердого предмета, поверхностную рану на левой стороне груди (эксперты исключили возможность того, что это было огнестрельное ранение) и рану на левой стороне спины, возможно, нанесенную полым прямоугольным коробчатым предметом. В дополнение к кровоподтекам, зафиксированным в заключении официальной судебно-медицинской экспертизы, эксперты отметили ссадины и кровоподтеки на груди погибшего. Наконец, они решили, что все травмы, видимые на фотографиях Батыра Албакова, были причинены, когда он был еще жив.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и практика

33. Краткий обзор соответствующего внутригосударственного законодательства и практики см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г. (жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2015.), §§ 43-59 и 69-84).

Право

I. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов относительно предполагаемого похищения и содержания под стражей сына заявительницы

A. Доводы сторон

34. Ссылаясь на свою версию событий 11 июля 2009 г. (см. §§ 6-8 настоящего Постановления), заявительница утверждала, что ее сын Батыр Албаков был похищен, заключен под стражу, подвергся пыткам и был казнен представителями государства. Она считала, что власти Российской Федерации ошибочно обвиняли его в принадлежности к незаконным вооруженным формированиям в попытке скрыть незаконные действия представителей государства.

35. Власти Российской Федерации отрицали причастность представителей государства к похищению Батыра Албакова. Они утверждали, что Батыр Албаков являлся членом незаконных вооруженных формирований, и полагали, что похищение было инсценировано его сообщниками. По их мнению, утверждения заявительницы относительно похищения ее сына, его содержания под стражей и пытки не имеют доказательной базы.

B. Мнение Европейского Суда

36. В прецедентной практике Европейского Суда выработан ряд принципов, относящихся к делам, в которых Европейский Суд сталкивается с задачей установления фактов, по поводу которых стороны не пришли к согласию. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает свою практику, требующую стандарта доказывания "вне всякого разумного сомнения" при оценке доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII). Такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. В этом контексте при получении доказательств должно приниматься во внимание поведение сторон (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII).

37. Европейский Суд сознает субсидиарный характер своих функций и учитывает необходимость проявлять осторожность при принятии на себя роли суда первой инстанции, устанавливающего факты, когда это представляется неизбежным с учетом обстоятельств конкретного дела (см. Решение Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 г., жалоба N 28883/95). Тем не менее, когда заявитель ссылается на статьи 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд обязан осуществлять особенно тщательную проверку (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., § 32, Series A, N 336, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если определенные внутригосударственные разбирательства и расследования уже имели место.

38. Европейский Суд напоминает, что он уже отмечал сложность получения заявителями необходимых доказательств в делах, в которых государство-ответчик является обладателем соответствующей документации и уклоняется от ее предоставления. Если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно власти Российской Федерации должны убедить Европейский Суд в том, что данные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и, если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

39. В ряде дел Европейский Суд ранее устанавливал ответственность государственных органов Российской Федерации за внесудебные казни и исчезновения гражданских лиц в Чеченской Республике даже в отсутствие окончательного решения внутригосударственного расследования (см. упоминавшееся выше* (* Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), ECHR 2006-XIII (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.), и Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). Он поступал так прежде всего на основании свидетельских показаний и других документов, подтверждающих присутствие военного или полицейского персонала на данной территории в период, относящийся к обстоятельствам дела. Он учитывал сообщения о военной технике и оборудовании, свидетельские показания, информацию о специальных операциях и неоспариваемый эффективный контроль над рассматриваемыми районами военными Российской Федерации. На этом основании он заключал, что эти территории находились под "полным контролем государственных органов" с учетом проведения военных или специальных операций и присутствия военнослужащих (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Зубайраев против Российской Федерации" (Zubayrayev v. Russia) от 10 января 2008 г., жалоба N 67797/01* (* Там же. N 1/2009.), § 82).

40. Однако на основании версии событий заявительницы в настоящем деле Европейский Суд не имеет достаточных данных, чтобы прийти к таким же выводам.

41. Европейский Суд отмечает, что в документах, предоставленных властями Российской Федерации, не имеется информации о специальной операции 10 июля 2009 г. Согласно доводам заявительницы она и ее родственники были свидетелями похищения Батыра Албакова. В поддержку своих доводов о том, что ее сын был похищен представителями государства, она утверждала, что лица, забравшие ее сына, были вооружены, говорили по-русски, по-чеченски и по-ингушски, некоторые из них носили камуфляжную форму и прибыли на гражданских автомобилях ВАЗ.

42. Европейский Суд не убежден, что этих подробностей достаточно для доказывания того, что эти лица являлись представителями государства. Заявительница не утверждала, что некоторые из лиц имели знаки отличия на форме представителей государства. Нельзя исключать, что форма, а также оружие могли быть получены из различных, возможно, незаконных источников. Кроме того, отсутствуют свидетельские показания о том, что Батыр Албаков был доставлен в какое-либо государственное учреждение после его похищения. В этой связи Европейский Суд также учитывает собственные показания заявительницы в прокуратуре, в которых она выразила сомнение относительно принадлежности похитителей к какому-либо государственному органу (см. § 12 настоящего Постановления).

43. Соответственно, информации, имеющейся в распоряжении Европейского Суда, недостаточно, чтобы установить, что Батыр Албаков был похищен и удерживался в заключении представителями государства. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может возложить на государство-ответчика ответственность за незаконные действия в настоящем деле без дополнительных доказательств в этом отношении.

44. Следовательно, нельзя установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения", что представители государства участвовали в похищении Батыра Албакова и последующем содержании под стражей, если таковое имело место.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

45. Заявительница жаловалась со ссылкой на статью 2 Конвенции, что ее сын Батыр Албаков был незаконно убит представителями государства и что внутригосударственные власти не провели эффективного расследования по этому поводу. Она ссылалась на статью 2 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

46. Власти Российской Федерации признали, что Батыр Албаков был лишен жизни представителями государства. Однако они указали, что применение летальной силы против него было законным. Батыр Албаков являлся членом незаконных вооруженных формирований. 21 июля 2009 г. он открыл огонь по представителям государства, пытавшимся его задержать. Сотрудники правоохранительных органов были вынуждены пресечь незаконные действия Батыра Албакова, который был вооружен автоматом, и защищать свои жизни. При этом они действовали в соответствии с законодательством страны.

47. Заявительница настаивала на своей жалобе. Она отрицала утверждение властей Российской Федерации о том, что ее сын имел отношение к незаконным вооруженным формированиям. Заявительница считала, что ее сын был похищен и убит представителями государства. По ее мнению, в момент смерти он находился под контролем представителей государства и не мог оказать активного вооруженного сопротивления внутригосударственным властям. Кроме того, тот факт, что только одна гильза была обнаружена на месте происшествия, опровергала довод властей Российской Федерации о перестрелке между ее сыном и представителями государства. Фотографии тела Батыра Албакова, сделанные членами ее семьи, также не подтверждали позицию властей Российской Федерации относительно травм ее сына или времени его смерти. Заявительница также оспаривала довод властей Российской Федерации о том, что применение силы против ее сына было законным. Она отмечала, что они не представили каких-либо доводов, способных оправдать применение летальной силы в отношении погибшего. Наконец, она утверждала, что внутригосударственные власти не провели эффективного расследования обстоятельств смерти ее сына. В частности, она указывала на следующие недостатки и упущения со стороны властей: расследование похищения было отложено, следователь не принял мер, чтобы установить местонахождение Батыра Албакова, установить предполагаемых виновных или использовавшиеся ими автомобили, власти не совершили каких-либо действий, чтобы определить, было ли оправданным применение летальной силы со стороны правоохранительных органов против погибшего, или допросить свидетелей перестрелки. Заявительница не получила какого-либо процессуального статуса и была отстранена от расследования. В результате она не имела возможности получить доступ к некоторым материалам дела, пока ее настоящая жалоба не была коммуницирована властям Российской Федерации для объяснений.

A. Приемлемость жалобы

48. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

49. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. Перечень ситуаций, при которых лишение жизни может быть оправданным, является исчерпывающим и допускает только узкое толкование. Применение силы, которое может повлечь лишение жизни, должно быть "абсолютно необходимым" для достижения целей, изложенных в подпунктах "a"-"c" пункта 2 статьи 2 Конвенции. Это выражение указывает на то, что должен применяться более строгий стандарт необходимости, чем обычно применяемый при определении того, являются ли действия государства "необходимыми в демократическом обществе" в соответствии с пунктами 2 статей 8-11 Конвенции. Следовательно, применение силы должно быть строго соразмерным достижению допустимых целей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., §§ 146-150, Series A, N 324, Постановление Европейского Суда по делу "Андронику и Константину против Кипра" (Andronicou and Constantinou v. Cyprus) от 9 октября 1997 г., § 171, Reports of Judgments and Decisions 1997-VI, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оур против Турции" (Oрur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 78, ECHR 1999-III, и Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.), § 103).

50. Таким образом, при определении того, соответствовало ли применение силы статье 2 Конвенции, может иметь значение вопрос о том, была ли правоприменительная операция спланирована, и контролировалась ли она так, чтобы свести к минимуму, насколько это возможно, применение летальной силы или случайное лишение жизни (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 194, и Постановление Европейского Суда по делу "Эргы против Турции" (Ergi v. Turkey) от 28 июля 1998 г., § 79, Reports 1998-IV).

51. Устанавливая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, статья 2 Конвенции предусматривает первичную обязанность государства обеспечить право на жизнь путем создания соответствующих правовой и административной основ, определяющих ограниченные обстоятельства, при которых должностные лица правоохранительных органов могут применять силу и огнестрельное оружие, с учетом относимых международных стандартов (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Макарадзис против Греции" (Makaratzis v. Greece), жалоба N 50385/99, §§ 57-59, ECHR 2004-XI, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 96, ECHR 2005-VII). Кроме того, внутригосударственное законодательство, регулирующее полицейские операции, должно создать систему адекватных и эффективных гарантий против произвола и злоупотребления силой и даже против несчастных случаев, которых можно избежать (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Макарадзис против Греции", § 58, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Джулиани и Гаджо против Италии" (Giuliani and Gaggio v. Italy), жалоба N 23458/02, § 209, ECHR 2011 (извлечения)). В частности, сотрудники правоохранительных органов должны быть обучены оценке того, имеется ли абсолютная необходимость для применения огнестрельного оружия, не только на основе буквы соответствующего законодательства, но также с надлежащим учетом приоритета уважения человеческой жизни как фундаментальной ценности (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Начова и другие против Болгарии", § 97).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(a) Убийство Батыра Албакова

52. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что он не установил в соответствии с требуемым стандартом доказывания "вне всяких разумных сомнений", что сотрудники специальных служб были причастны к похищению и содержанию под стражей Батыра Албакова (см. §§ 41-44 настоящего Постановления). С другой стороны, он принимает во внимание, что стороны не оспаривали того, что Батыр Албаков был убит российскими военными. Соответственно, вопрос, который должен рассмотреть в настоящем деле Европейский Суд, заключается в том, соответствовало ли статье 2 Конвенции применение силы против Батыра Албакова представителями государства 21 июля 2009 г.

53. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что информация, предоставленная ему, является довольно скудной. Власти Российской Федерации не предоставили документов относительно планирования и контроля операции, проведенной военным подразделением Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия в лесу неподалеку от села Аршты 21 июля 2009 г. В материалах уголовного дела, предоставленных властями Российской Федерации, также отсутствует подробная информация в отношении рассматриваемых событий. Европейский Суд признает, что доказательства, собранные на месте преступления, могут считаться частично подкрепляющими довод властей Российской Федерации о том, что Батыр Албаков принял участие в перестрелке с представителями государства. Однако кроме этого власти Российской Федерации предоставили недостаточно материалов, позволяющих полагать, что были приняты необходимые меры, чтобы свести к минимуму применение летальной силы против Батыра Албакова. Показания двух военнослужащих, участвовавших в операции, не содержат конкретных подробностей о ее проведении (см. § 29 настоящего Постановления).

54. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может адекватно оценить фазу планирования и контроля специальной операции. Также отсутствует достаточная доказательная база, позволяющая установить, что военнослужащие приняли достаточные меры, чтобы свести риск для жизни Батыра Албакова к минимуму.

55. Вышеизложенных соображений достаточно, чтобы прийти к выводу о том, что власти государства-ответчика не исполнили своего бремени доказывания того, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, они сделали всё, что от них было разумно ожидать, чтобы избежать реального и непосредственного риска для жизни, который, как они сознавали, мог возникнуть во время данной операции (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Макарадзис против Греции", § 71, и Постановление Европейского Суда по делу "Леонидис против Греции" (Leonidis v. Greece) от 8 января 2009 г., жалоба N 43326/05, § 66).

56. Соответственно, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении убийства Батыра Албакова.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования убийства

57. Европейский Суд напоминает, что обязательство по защите права на жизнь, предусмотренное статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в_ настоящей Конвенции", предполагает также существование некоторой формы эффективного официального расследования случая гибели лица в результате применения силы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., § 86, Reports 1998-I). Существенная цель данного расследования заключается в обеспечении эффективного применения законодательства страны, защищающего право на жизнь, а в делах с участием представителей государства или органов - в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место в ситуации, находившейся под их контролем. Это расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, оно должно осуществляться с разумной оперативностью и быстротой, должно быть эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы при таких обстоятельствах оправданным или законным в иных отношениях, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 24746/94, §§ 105-109, и Решение Европейского Суда по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom) от 8 января 2002 г., жалоба N 56413/00).

58. Европейский Суд отмечает, что должностные лица провели расследование обстоятельств убийства Батыра Албакова. Они выполнили предварительную проверку, а затем возбудили уголовное дело. Однако он не убежден в том, что расследование отвечало требованиям статьи 2 Конвенции.

59. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что следственные органы фактически не сделали ничего, чтобы проверить доводы заявительницы относительно похищения и непризнанного содержания под стражей Батыра Албакова. В частности, Европейский Суд учитывает, что следователь не принял мер для проверки факта* (* Так в тексте оригинала. Ранее Европейский Суд нашел недоказанным, что представители государства участвовали в похищении (примеч. переводчика).) участия сотрудников правоохранительных органов в предполагаемом похищении, хотя заявительница и члены ее семьи утверждали, что они могли опознать предполагаемых виновных, если бы они могли их увидеть, и они даже видели троих из них у здания ОРБ-2. Как следует из материалов дела, следователь придал такое большое значение предположению о том, что сын заявительницы был членом незаконных вооруженных формирований, что он не счел необходимым проверять оправдывающие доказательства, имевшиеся в его распоряжении.

60. Европейский Суд также отмечает, что внутригосударственные власти приняли недостаточно следственных мер в связи с убийством Батыра Албакова. С 2009 по 2011 год не был установлен ни один действительный свидетель убийства. Только после того, как настоящая жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации для объяснений, то есть спустя почти три года после рассматриваемых событий, следователь установил и допросил двух военнослужащих, принимавших участие в военной операции 21 июля 2009 г., завершившейся убийством Батыра Албакова. Европейский Суд также отмечает, что ничего не было сделано в связи с сомнениями заявительницы относительно достоверности судебно-медицинской экспертизы тела Батыра Албакова. В частности, Европейский Суд не находит в материалах, предоставленных властями Российской Федерации, объяснений того, почему вторая судебно-медицинская экспертиза, проведенная приблизительно спустя месяц после передачи тела Батыра Албакова семье и после того, как камуфляжная форма, в которой он был найден, была опечатана и приобщена в качестве доказательства, буквально повторяла выводы эксперта от 21 июля 2009 г., включая и то, что погибший был одет в камуфляжную форму. Европейский Суд отмечает, что не были сняты отпечатки пальцев с автомата, найденного рядом с телом, и c его рук не были взяты пробы на наличие следов пороха (см. § 10 настоящего Постановления).

61. Европейский Суд также отмечает, что заявительница не была безотлагательно уведомлена о существенных результатах расследования. Таким образом, он полагает, что следователи не обеспечили требуемый уровень общественного контроля и защиту интересов ближайших родственников в разбирательстве (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оур против Турции", § 92).

62. Наконец, Европейский Суд принимает во внимание, что следственные органы не предоставили заявительнице процессуального статуса потерпевшей. В результате этого она не могла воспользоваться процессуальными правами, которые дает этот статус, или участвовать в разбирательстве эффективно. Как было указано заявительницей, доступ к материалам следствия не был предоставлен ей в полном объеме, и она не знала об их содержании до того, как настоящая жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

63. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств убийства Батыра Албакова в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

III. Предполагаемые нарушения статей 3 и 5 Конвенции

64. Заявительница жаловалась, что ее сын был похищен, задержан и подвергнут пыткам под контролем представителей государства. Она ссылалась на статьи 3 и 5 Конвенции, которые предусматривают:

"Статья 3 Конвенции

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию_

Статья 5 Конвенции

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

(b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

(d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;

(e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче.

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

65. Власти Российской Федерации оспорили утверждения заявительницы.

66. Европейский Суд отмечает, что им не установлено "вне всякого разумного сомнения", что Батыр Албаков был похищен представителями государства (см. § 41-44 настоящего Постановления). Он также не может сделать вывод о том, что после похищения погибший находился под контролем представителей государства и подвергся жестокому обращению во время нахождения под стражей.

67. Отсюда следует, что в этой части жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

68. Заявительница также жаловалась, что была лишена эффективных средств правовой защиты в отношении вышеизложенных нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

69. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница располагала эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции. Она имела возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов и фактически использовала эти средства правовой защиты.

70. Заявительница настаивала на своей жалобе.

71. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы по данному основанию уже была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции. С учетом выводов о нарушении статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте (см. § 63 настоящего Постановления) Европейский Суд полагает, что в то время как жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции является приемлемой, отсутствует необходимость обособленного рассмотрения данной жалобы по существу (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Макарадзис против Греции", §§ 84-86, и Постановление Европейского Суда по делу "Анык и другие против Турции" (Anik and Others v. Turkey) от 5 июня 2007 г., жалоба N 63758/00, § 86).

72. Что касается утверждения заявительницы о том, что государственные органы не провели расследование по ее жалобе на жестокое обращение в отношении Батыра Албакова, когда он находился под контролем государства, Европейский Суд напоминает о своих вышеизложенных выводах относительно жалобы заявительницы в соответствии со статьей 3 Конвенции. Отсюда следует, что заявительница не имеет "доказуемой жалобы" на основании статьи 3 Конвенции, и на ее жалобу не распространяются гарантии статьи 13 Конвенции. Следовательно, данная жалоба подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

73. Наконец, поскольку заявительница, как можно ее понять, ссылалась на статью 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции, Европейский Суд подчеркивает, что в соответствии с его устойчивой прецедентной практикой более конкретные гарантии статьи 5 Конвенции, являясь специальным законом по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают ее требования. Таким образом, в настоящем деле не возникает обособленного вопроса в части статьи 13 Конвенции. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

74. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

75. Заявительница требовала 80 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Она полагала, что власти Российской Федерации должны провести новое расследование убийства ее сына Батыра Албакова.

76. Власти Российской Федерации считали требование заявительницы чрезмерным. Они утверждали, что в случае установления Европейским Судом нарушения Конвенции признание нарушения составило бы достаточную справедливую компенсацию.

77. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение статьи 2 Конвенции в связи с убийством сына заявительницы и неэффективным расследованием этого обстоятельства. Заявительница должна была испытать тоску и страдания, которые не могут быть компенсированы одним установлением факта нарушения. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд присуждает заявительнице на справедливой основе 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

78. Заявительница также требовала 1 800 фунтов стерлингов в качестве компенсации юридических расходов и издержек и 3 397 фунтов стерлингов 90 пенсов офисных издержек (работа административного ассистента, почтовые, телефонные и канцелярские расходы) и расходов, понесенных в Европейском Суде.

79. Власти Российской Федерации полагали, что требование заявительницы о компенсации судебных расходов и издержек является чрезмерным и что она не доказала их необходимость.

80. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд находит разумным присудить 3 300 евро в качестве компенсации всех издержек, которые должны быть перечислены на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве по указанию представителей.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

81. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение требований статей 2 и 13 Конвенции в части убийства Батыра Албакова и последующего расследования приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в процессуальном аспекте;

4) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) заявительнице в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(ii) 3 300 евро (три тысячи триста евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 января 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда