Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 2015 г. N 2522-О "По жалобе гражданина Синянского Павла Анатольевича на нарушение его конституционных прав положениями пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи М.И. Клеандрова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина П.А. Синянского, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин П.А. Синянский оспаривает конституционность пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации, согласно которому договор банковского вклада должен быть заключен в письменной форме; письменная форма договора банковского вклада считается соблюденной, если внесение вклада удостоверено сберегательной книжкой, сберегательным или депозитным сертификатом либо иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, в части слов "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота".

Как следует из представленных материалов, в июле 2008 года с П.А. Синянским, обратившимся в дополнительный офис "Геленджикский" АО "Банк "Первомайский", был заключен договор банковского вклада, процентная ставка по которому составила 12,8 процентов годовых, в сумме 750 тысяч рублей сроком на один год. В течение срока действия договора заявитель неоднократно вносил дополнительные денежные средства, в том числе последний раз (в апреле 2012 года) - 500 тысяч рублей, что повлекло увеличение процентной ставки по его вкладу до 17,2 процентов годовых, а также снимал денежные средства с вклада. Договор банковского вклада был заключен с П.А. Синянским в обстановке, обычной для заключения таких договоров (в здании банка, в присутствии его штатных работников, осуществляющих обслуживание клиентов банка).

В марте 2013 года П.А. Синянский обратился в тот же офис банка с заявлением о возврате денежных средств, однако получил отказ со ссылкой на то, что лицо, подписавшее договор между ним и банком (директор дополнительного офиса "Геленджикский"), не имело полномочий на совершение сделок от имени банка, а потому данный договор нельзя считать заключенным, и, кроме того, денежные средства, принятые от заявителя с выдачей документов, подтверждающих принятие данных денежных средств для зачисления во вклад, в кассу банка не поступали.

Решением Геленджикского городского суда Краснодарского края от 5 августа 2013 года П.А. Синянскому было отказано в удовлетворении иска к АО "Банк "Первомайский" о взыскании денежных сумм, находящихся на его банковском вкладе, процентов за пользование чужими денежными средствами, упущенной выгоды, штрафа за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя и компенсации морального вреда в связи с нарушением ответчиком условий договора банковского вклада. Суд на основании пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации признал данный договор незаключенным, указав, что представленный заявителем экземпляр договора не соответствует утвержденной банком типовой форме и от имени банка подписан неуполномоченным лицом.

Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 10 октября 2013 года. Суды первой и апелляционной инстанций также указали, что договор банковского вклада сам по себе не может удостоверять факт внесения денежных средств во вклад, если отсутствуют сведения об открытии вкладчику депозитного счета, а также документы, надлежащим образом подтверждающие внесение денежных средств на этот счет.

По мнению заявителя, оспариваемые положения пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации не соответствуют статьям 8 (часть 2) и 35 (части 1, 2 и 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они допускают такое их истолкование судами общей юрисдикции, в результате которого оформление договора банковского вклада в виде документа, подписанного сторонами, с приложением документов, подтверждающих факт внесения денежных средств на счет по вкладу, не является достаточным для признания данного договора соответствующим применяемым в банковской практике обычаям делового оборота документом, удостоверяющим факт внесения вклада, что влечет правовые последствия в виде признания такого договора незаключенным.

2. Постановлением от 27 октября 2015 года N 28-П Конституционный Суд Российской Федерации по итогам рассмотрения дела о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации признал его в части, позволяющей подтверждать соблюдение письменной формы договора банковского вклада "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку в этой части его положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и если разумность и добросовестность поведения гражданина при заключении договора в судебном заседании не опровергнута.

При этом в мотивировочной части данного Постановления Конституционный Суд Российской Федерации указал, что исходя из того, что пункт 1 статьи 836 ГК Российской Федерации допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, т.е. перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

Что касается неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, то их несение возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 ГК Российской Федерации), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

В частности, если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 ГК Российской Федерации). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Конституционный Суд Российской Федерации также отметил, что на гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что разумно и добросовестно действующий гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

3. Согласно пункту 3 статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение об отказе в принятии обращения к рассмотрению в случае, если по предмету обращения ранее им было вынесено постановление, сохраняющее свою силу.

Вместе с тем, поскольку жалоба П.А. Синянского поступила в Конституционный Суд Российской Федерации 5 июня 2015 года, т.е. до начала рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации дела о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации, судебные постановления по делу заявителя, основанные на указанных законоположениях в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в Постановлении от 27 октября 2015 года N 28-П, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет иных препятствий.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, пунктом 3 статьи 43, частью четвертой статьи 71, частями первой и второй статьи 79 и частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Признать жалобу гражданина Синянского Павла Анатольевича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

2. Судебные постановления по делу гражданина Синянского Павла Анатольевича, вынесенные на основании пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в Постановлении от 27 октября 2015 года N 28-П, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет иных препятствий.

3. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно, не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин