Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. N 201-АПУ15-21СП Оставляя приговор окружного военного суда, вынесенный с участием присяжных заседателей, без изменения, апелляционные жалобы осуждённых и их защитников - без удовлетворения, суд исходил из отсутствия оснований для отмены или изменения приговора, поскольку он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, а действия осуждённых квалифицированы правильно

Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. N 201-АПУ15-21СП

Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Замашнюка А.Н.,

судей Дербилова О.А., Сокерина С.Г.

при секретаре Замолоцких В.А.

с участием военного прокурора отдела 4 управления Главной военной прокуратуры Бойко С.И., государственного обвинителя прокурора Ворожейкиной Е.М., потерпевшей Ф. оправданного Угарова И.В., его защитника - адвоката Лебедева И.Ю., осуждённых Сироткина С.В., Волкова М.В., Черезова Г.А., Месикова А.А. путём использования систем видеоконференц-связи, защитников - адвокатов Тюренкова В.В., Восканяна М.М., Калиниченко В.А., Дойникова В.В., Миронова А.Ю., Забраловой Е.Ю., Кострицы И.В., защитника Зиберт С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённых Лелетко А.И., Сироткина С.В., Волкова М.В., Черезова Г.А., Месикова А.А., защитников - адвокатов Тюренкова В.В., Восканяна М.М., Калиниченко В.И., Миронова А.Ю. и по апелляционному представлению государственного обвинителя Абубекирова 3.3. на приговор Московского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 4 августа 2015 г., по которому

Угаров И.В. ... несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных пп. "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 111, ч. 4 ст. 159 УК РФ;

Лелетко А.И. ... несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ; осуждён по пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 15 годам лишения свободы, без ограничения свободы, с лишением воинского звания "полковник" и государственной награды медали ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени (с изображением мечей), по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ к 6 годам лишения свободы со штрафом 600 000 рублей, без ограничения свободы, а по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ - к 18 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 600 000 рублей, без ограничения свободы, с лишением воинского звания "полковник" и государственной награды медали ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени (с изображением мечей);

Сироткин С.В. ... несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ; осуждён по пп. "а", "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ к 16 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением указанных в приговоре ограничений;

Волков М.В. ... несудимый,

осуждён по пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 9 годам лишения свободы, без ограничения свободы, по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 62, ч. 1 ст. 65 УК РФ к 3 годам лишения свободы со штрафом в размере 100 000 рублей, без ограничения свободы, по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ к 5 годам лишения свободы, а по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ - к 11 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 100 000 рублей без ограничения свободы;

Черезов Г.А., ... несудимый,

осуждён по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ к 6 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 600 000 рублей без ограничения свободы;

Месиков А.А. ... несудимый,

осуждён по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 и ч. 3 ст. 66 УК РФ к 4 годам 10 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев с установлением указанных в приговоре ограничений.

Гражданский иск потерпевшей Ф. о компенсации морального вреда удовлетворён частично - с осуждённых Лелетко А.И. взыскано в её пользу ... рублей, а с Сироткина С.В. и Волкова М.В. - по ... рублей с каждого.

Гражданский иск представителя потерпевшего О. - О. о компенсации морального вреда и имущественного ущерба оставлен без рассмотрения.

В приговоре также решены вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Сокерина С.Г., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб, апелляционного представления, выступления оправданного Угарова И.В., его защитника - адвоката Лебедева И.Ю., просивших оставить приговор в части его оправдания без изменения, осуждённых Сироткина С.В., Волкова М.В., Черезова Г.А., Месикова А.А., защитников - адвокатов Тюренкова В.В., Восканяна М.М., Калиниченко В.А., Дойникова В.В., Миронова А.Ю., Забраловой Е.Ю., Кострицы И.В., защитника Зиберт С.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, военного прокурора Бойко С.И. и государственного обвинителя Ворожейкиной Е.М., возражавших против доводов апелляционных жалоб и поддержавших апелляционное представление, потерпевшей Файзуллиной А.Г., просившей оставить приговор без изменения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации установила:

в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей оправданы:

Угаров - по обвинению в убийстве двух лиц, совершённом организованной группой, с целью скрыть другое преступление; в покушении на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, по найму, совершённом организованной группой; мошенничестве, то есть приобретение права на чужое имущество путём обмана и злоупотребления доверием, совершённое организованной группой, в особо крупном размере;

Лелетко - по обвинению в покушении на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, по найму, совершённом организованной группой;

Сироткин - по обвинению в покушении на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, по найму, совершённом организованной группой.

В соответствии с тем же вердиктом признаны виновными и осуждены:

Лелетко - за убийство, совершённое организованной группой, с целью скрыть другое преступление; за мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путём обмана и злоупотребления доверием, совершённое организованной группой, в особо крупном размере;

Сироткин - за убийство двух лиц, совершённое организованной группой, с целью скрыть другое преступление;

Волков - за убийство, совершённое организованной группой, с целью скрыть другое преступление; за мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путём обмана и злоупотребления доверием, совершённое организованной группой, в особо крупном размере; за незаконное хранение, ношение огнестрельного оружия, совершённые организованной группой;

Черезов - за мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путём обмана и злоупотребления доверием, совершённое организованной группой, в особо крупном размере;

Месиков - за покушение по найму на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Указанные преступления совершены при следующих обстоятельствах, приведенных в приговоре.

В августе-октябре 2010 года Демишев, ранее осуждённый за данные преступления, Лелетко, Волков и Черезов, действуя в составе организованной группы на территории г. ... и ... области, путём обмана и использования доверия со стороны генерального директора закрытого акционерного общества "..." (далее - общество) Ф. совершили хищение недвижимого имущества, принадлежащего данному обществу, - производственного здания, расположенного по адресу: ... (далее - здание), стоимостью ... рубля. В октябре 2010 года право собственности на здание на основании подделанных документов было зарегистрировано на имя Б. не осведомлённой об истинных намерениях участников группы, а в сентябре 2011 года был оформлен переход права собственности на указанное имущество к Черезову.

В ноябре 2010 года, опасаясь, что факт незаконного отчуждения здания станет известен руководителю общества, который может обратиться в правоохранительные органы, Демишев предложил Месикову за вознаграждение в размере ... рублей причинить Ф. тяжкий вред здоровью, требующий стационарного лечения в течение длительного времени. Согласившись, Месиков 22 ноября 2010 года у входа в гостиницу "...", расположенную по адресу: ... область, г. ... ул. ... выплеснул из банки в лицо Ф. концентрированную соляную кислоту. Однако данное преступление не было доведено до конца по не зависящим от Месикова обстоятельствам, поскольку Ф. удалось быстро смыть кислоту водой, а затем ему была своевременно оказана медицинская помощь. В итоге Ф. был причинён вред здоровью средней тяжести.

Поскольку возможность обнаружения Ф. незаконного отчуждения здания и его обращения по данному поводу в правоохранительные органы сохранилась, Лелетко и Демишев решили убить его. Действуя в составе организованной группы, в которую были вовлечены также Волков и Сироткин, в течение января-марта 2011 года они совершили действия по приготовлению к убийству Ф. разработали план, приискали исполнителя преступления, установили слежку с целью выбора места и времени совершения убийства, приготовили оружие и боеприпасы, а также предприняли иные меры по подготовке к преступлению.

Волков в данный период хранил и переносил обрез охотничьего ружья, который участники группы планировали использовать для убийства.

11 марта 2011 года в пос. ... ... области исполнитель, реализуя общий замысел группы, произвёл не менее двух выстрелов из ружья в голову Ф. повлекших его смерть на месте происшествия.

В ночь с 12 на 13 марта 2011 года Демишев и Сироткин, зная, что О. позвонил своей бывшей жене по мобильному телефону, выданному ему исключительно для связи соучастников убийства Ф. убили его из опасения раскрытия по данному контакту предыдущего преступления.

Осуждённый Лелетко в своей апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором, просит его отменить ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона и неправильного применения уголовного закона, а уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции. В обоснование жалобы он приводит следующие доводы: судом нарушен принципы состязательности и равноправия сторон, поскольку председательствующий оказывал воздействие на присяжных заседателей и других участников процесса, высказывая оценки показаний подсудимых и свидетелей, а также допуская оскорбления в адрес защитников Лелетко под видом замечаний;

государственный обвинитель Ворожейкина Е.М. задавала свидетелю Д. наводящие вопросы, создавала у присяжных заседателей ложное представление об истинном содержании исследуемых обстоятельств, вводила их в заблуждение; вопросы, включённые в вопросный лист, не позволили присяжным заседателям дать ответы, отражающие объективную истину; председательствующим необоснованно были отклонены вопросы, требующие отдельного разрешения, о возможности установления виновности Лелетко в совершении менее тяжкого преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ.

Защитники осуждённого Лелетко - адвокаты Тюренков В.В. и Восканян М.М. в общей апелляционной жалобе также просят приговор отменить и направить дело на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию по следующим основаниям: были отклонены 15 из 42 ходатайств защитников и практически все ходатайства Лелетко, что свидетельствует о нарушении права на защиту; вопросный лист был составлен с нарушением требований процессуального закона, так как вопросы не были разграничены на абзацы по обстоятельствам, что лишило присяжных заседателей возможности дать оценку каждому из них; в вопросном листе не отражены вопросы, выражающие позицию Лелетко о его невиновности в инкриминированных ему деяниях или о возможности его ответственности за менее тяжкое преступление; присяжные заседатели удалились в совещательную комнату для вынесения вердикта в 17 часов 20 минут, будучи утомлёнными; один из присяжных заседателей был болен, однако председательствующий не сообщил, каким заболеванием он страдает и какие лекарства принимает, в связи с чем возникают сомнения в способности этого присяжного заседателя адекватно воспринимать происходящее в совещательной комнате и участвовать в обсуждении вопросов; председательствующий унижал защитников, что повлекло формирование у присяжных заседателей негативного отношения к адвокатам и повлияло на объективность оценки ими доказательств; государственный обвинитель Ворожейкина Е.М. во время допросов подсудимых допускала реплики, ставящие под сомнение их показания, что также влияло на оценку присяжными заседателями данных доказательств; председательствующий необоснованно отказал в оглашении показаний свидетеля Д. на предварительном следствии, в которых он выдвигал иную версию о мотиве совершения преступления участниками группы; суд необоснованно отказал в отводе, заявленном адвокатом Восканяном М.М. государственному обвинителю Ворожейкиной Е.М., которая многократно до начала заседаний и в перерывах общалась со свидетелем Д. что свидетельствует, по мнению защитников, о подготовке ею свидетеля к даче нужных стороне обвинения показаний.

В дополнении к апелляционной жалобе адвокат Восканян М.М. в основном повторяет доводы, приведенные в ранее поданной жалобе, и дополнительно указывает: суд необоснованно исследовал в судебном заседании аудиозапись телефонных переговоров Лелетко с сотрудником прокуратуры П., которая, по мнению защиты, отношения к предъявленному обвинению не имеет; государственные обвинители во время выступлений подсудимых и защитников в прениях 55 раз прерывали их своими возражениями, пытаясь сбить сторону защиты и отвлечь внимание присяжных заседателей от сути выступлений; председательствующий огласил показания Лелетко, данные в отсутствие присяжных заседателей, несмотря на возражения стороны защиты, и дал им оценку как не соответствующим действительности; вердикт коллегии присяжных заседателей является противоречивым, поскольку на ряд вопросов присяжными заседателями даны ответы о доказанности совершения Лелетко преступлений в соучастии с Угаровым, который был полностью оправдан согласно ответам присяжных на вопросы, относящиеся к предъявленному ему обвинению.

Осуждённый Сироткин в свой апелляционной жалобе, не приводя конкретных доводов, просит приговор отменить ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона. В дополнении к апелляционной жалобе он указывает, что, по его мнению, судом был нарушен принцип состязательности, так как не было озвучено доказательств в его защиту, показания осуждённых Волкова и свидетеля Д. не соответствуют действительности, судом необоснованно было отказано в просмотре видеозаписи следственного эксперимента с участием Демишева, в ходе которого он давал пояснения, отличающиеся от его показаний в суде.

Его защитник - адвокат Калиниченко В.И. в свой апелляционной жалобе и дополнениях к ней также просит приговор отменить и направить дело на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию по следующим основаниям: по мнению защитника, по делу не установлено участие Сироткина в совершении инкриминированных преступлений в составе организованной группы, так как не имеется общего мотива совершения всех преступлений ввиду его неучастия в хищении недвижимого имущества, повлекшего, по версии обвинения, иные преступления; председательствующий не позволял задавать вопросы, не совпадающие с версией стороны обвинения, чем нарушен принцип состязательности; не доказано, что Сироткин имел какое-либо отношение к убийству Ф., о котором узнал от Демишева лишь утром 12 марта 2011 года; участия в убийстве О. Сироткин не принимал, а лишь присутствовал на месте происшествия и случайно упал на него; показания свидетеля под псевдонимом "..." недостоверны, так как существенно отличаются от данных ранее, причины противоречий не установлены; показания свидетеля Д. недостоверны, поскольку ранее он привлекался к уголовной ответственности за оговор потерпевших и свидетелей, а по данному делу он также неоднократно менял свои показания в отношении Сироткина; причиной оговора Демишевым Сироткина является то обстоятельство, что последний сообщил на предварительном следствии об убийстве О. Демишевым; показания осуждённого Волкова вызывают сомнения в своей достоверности, поскольку не выяснено, не находился ли тот в болезненном состоянии в период судебного разбирательства; Сироткин по своему физическому состоянию не мог принимать участие в убийстве О. и сожжении трупа из-за наличия у него ряда заболеваний органов движения; государственный обвинитель Ворожейкина Е.М. частично оглашала показания свидетелей и подсудимых, что формировало у присяжных заседателей неверное представление об обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу; председательствующий необоснованно делал замечания защитникам и не реагировал на соответствующие нарушения со стороны государственных обвинителей; вопросный лист был составлен таким образом, что присяжным заседателям было затруднительно дать однозначный ответ; предложенные защитой Сироткина вопросы для включения в вопросный лист были необоснованно отклонены; вердикт является противоречивым, поскольку невозможно понять, почему на основании показаний Демишева, являющихся основным доказательством стороны обвинения, Угаров полностью, а Сироткин, Лелетко и Волков частично оправданы, и в то же время признаны виновными в остальной части инкриминированного им обвинения; назначенное Сироткину наказание является несправедливым, поскольку он непосредственного участия в лишении жизни не принимал.

Осуждённый Волков в свой апелляционной жалобе просит смягчить назначенное ему наказание, указывая, что вину свою он признал, раскаялся, частично оправдан вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Осуждённый Черезов в своей апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором, приводя следующие доводы: выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; приговор не соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей; стороне защиты необоснованно отказано в представлении доказательств, имеющих значение для установления истины по делу; приговор является несправедливым вследствие излишней суровости наказания, не соответствующей данным о личности Черезова и его роли в совершении преступления. Кроме того, Черезов указывает, что в приговоре до вступления в силу ему необоснованно была изменена мера пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу в зале суда.

В дополнении к апелляционной жалобе осуждённый Черезов приводит следующие доводы: формирование коллегии присяжных заседателей было проведено с нарушением ст. 328 УПК РФ, поскольку, согласно протоколу судебного заседания, из прибывших 116 кандидатов были исключены 88 человек, должно было остаться 28 кандидатов, а председательствующий объявил, что в предварительном списке количество кандидатов в присяжные заседатели осталось 27 человек, что свидетельствует о незаконном исключении из предварительного списка 1 кандидата; кандидат в присяжные заседатели под N 15 В. после удовлетворения его самоотвода был удалён из зала суд, однако, как следует из протокола, после этого он отвечал на вопросы государственного обвинителя и оставался в зале; аналогичные нарушения были допущены в отношении кандидата под N 89 П. чей самоотвод дважды разрешался судом; кандидат под N 21 Б. в судебном заседании от 11 ноября 2014 г. сообщила, что у неё имеются проблемы со слуховой памятью и запоминанием информации, однако в судебном заседании 10 декабря 2014 г. она об этих обстоятельствах умолчала и была включена в состав коллегии присяжных заседателей под N 5 и участвовала в вынесении вердикта, что, по мнению осуждённого, свидетельствует о незаконности состава коллегии присяжных заседателей; судом не выполнены требования ст. 327 УПК РФ, поскольку после вручения сторонам списков кандидатов в присяжные заседатели не было разъяснено право высказывать замечания по содержанию и формулировке вопросов, внести предложения о постановке вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями; в нарушение п. 24 ст. 328 УПК РФ по завершении формирования коллегии присяжных заседателей у них не была отобрана подписка о неразглашении охраняемой законом тайны, содержащейся в рассматриваемом деле, поскольку отказ от дачи такой подписки является основанием для отвода присяжного заседателя; решение о замене присяжного заседателя под N 4 Б. на запасного присяжного заседателя С. было произведено при отсутствии достоверной информации о нахождении его в состоянии опьянения; приговор в отношении Черезова не соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей, поскольку в ответе на вопросы под N 1, 2, 8, 15, 21 вопросного листа присяжные признали доказанным совершение Черезовым и другими осуждёнными инкриминированных деяний в соучастии с Угаровым, который полностью оправдан этим же вердиктом, а в приговоре фамилия Угарова при описании этих же деяний не упоминается; сам вердикт коллегии присяжных заседателей является противоречивым, поскольку ответы на ряд вопросов о доказанности совершения Черезовым с другими осуждёнными инкриминированных деяний в соучастии с Угаровым противоречит ответам на вопросы о недоказанности совершении Угаровым тех же деяний; противоречие содержится также в ответах на вопросы под N 21 и 24, относящиеся к Сироткину и Месикову; по делу были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в том, что потерпевшая Ф. в обвинительной речи в прениях при попустительстве председательствующего обвинила Черезова в совершении действий, которые ему не вменялись; государственный обвинитель Ворожейкина Е.М. в выступлении в прениях перед присяжными допускала высказывания, способные вызвать у них предубеждение в отношении Черезова; на стадии прений председательствующий ограничил по времени выступление Черезова с репликой; судом допущено нарушение порядка исследования доказательств, представленных стороной обвинения, поскольку, согласно протоколу судебного заседания, в ряде случаев были оглашены не те материалы дела, об оглашении которых ходатайствовала сторона обвинения, а в некоторых случаях не были исследованы материалы, ходатайство об оглашении которых, заявленное стороной обвинения, было удовлетворено; судом было удовлетворено ходатайство стороны обвинения об исследовании в судебном заседании "протокола судебного заседания от 1 марта 2011 г. по делу N ...", а реально была исследована копия протокола " судебного заседания Арбитражного суда м/о от 1 марта 2011 г.", которая ранее в материалах дела не содержалась и источник её происхождения не установлен; по делу нарушена ст. 291 УПК РФ, поскольку председательствующий, объявив судебное следствие оконченным, не провёл опрос сторон об их желании дополнить судебное следствие; приговор является несправедливым, поскольку в нём не отражены и не учтены имеющиеся в деле сведения о нахождении на иждивении Черезова жены, престарелых родителей, являющихся инвалидами, матери жены, страдающей тяжелым заболеванием, ходатайство общественном организации "...", ходатайство трудового коллектива, благодарственные грамоты и иные материалы, положительно характеризующие Черезова, состояние его здоровья и полное возмещение вреда, причинённого совершённым им преступлением. Кроме того, Черезовым заявлено ходатайство об изменении ему меры пресечения в случае отмены приговора и направления дела на новое судебное разбирательство.

Его защитник - адвокат Миронов А.Ю. в апелляционной жалобе, не приводя конкретных доводов, просит приговор отменить и направить дело на новое судебное разбирательство со стадии назначения судебного заседания ввиду противоречивости вердикта коллегии присяжных заседателей, неправильного применения уголовного закона и несправедливости приговора.

В общем дополнении к апелляционной жалобе защитники Черезова - адвокаты Миронов А.Ю. и Забралова Е.Ю. приводят следующие доводы: по делу допущено существенное нарушение требований уголовно-процессуального законодательства, выразившееся в том, что присяжные заседатели проводили совещание с 17 часов 20 минут до 21 часа 50 минут 20 июля 2015 г., после чего вернулись в зал судебного заседания и попросили председательствующего разъяснить порядок заполнения вопросного листа, а затем, после получения соответствующего разъяснения, находились в совещательной комнате с 22 часов 15 минут до 22 часов 40 минут, то есть менее 3 часов, чем нарушены требования ч. 1 ст. 343 УПК РФ; в деле отсутствует протокол судебного заседания от 14 октября 2014 г., в связи с чем приговор подлежит безусловной отмене в соответствии с п. 11 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ; вердикт присяжных заседателей является неясным и противоречивым ввиду ответов о доказанности совершения Черезовым инкриминированных деяний в соучастии с Угаровым, который полностью оправдан; сторона защиты Черезова была ограничена в представлении доказательств, которые, по мнению адвокатов, могли вызвать сомнения в версии стороны обвинения - не было исследовано приобщённое к материалам дела заключение специалиста N ... АHO "СОДЭКС МГЮА им. О.Е. Кутафина" от 9 декабря 2013 г. об исследовании подлинника одного из трёх экземпляров договора купли-продажи здания между ЗАО "..." и Б. было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств об исследовании в присутствии присяжных заседателей решения Жуковского городского суда Московской области от 24 января 2013 г. по иску ЗАО "..." к Б. и Черезову, об исследовании протокола осмотра технического устройства - флэш-накопителя от 10 апреля 2015 г., представленного свидетелем Р., почтовых отправлений по электронной почте с адреса ЗАО "..." в адрес Р. председательствующий необоснованно отвёл ряд вопросов защитника - адвоката Миронова А.Ю., в присутствии присяжных заседателей допустил высказывание, ставящее под сомнение показания Черезова; Черезов неправомерно был ограничен в выступлении в прениях, поскольку его выступление с репликой было необоснованно пресечено председательствующим; был нарушен принцип состязательности, поскольку председательствующий делал необоснованные замечаний в адрес защитников и многократно прерывал их выступления в прениях, а также не реагировал на прерывание выступлений стороной обвинения; приговор является несправедливым, поскольку не приняты во внимание имеющиеся в материалах дела положительные данные о личности Черезова и иные данные, которые могут быть расценены как смягчающие наказание обстоятельства.

Осуждённый Месиков в апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором в части квалификации содеянного им по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ, считает, что совершённое им преступление следует квалифицировать по фактически наступившим последствиям как причинение вреда здоровью средней тяжести; признак совершения преступления по найму должен быть исключён, так как ни один из осуждённых по данному делу не был признан причастным к покушению на причинение тяжкого вреда здоровью Ф. умысел на причинение тяжкого вреда здоровью по вердикту присяжных установлен не был; назначенное наказание является несправедливым вследствие излишней суровости и просит его смягчить до фактически отбытого срока лишения свободы.

Защитник осуждённого Месикова - Зиберт С.А. в дополнении к апелляционной жалобе, поданной осуждённым, указывает о своём несогласии с приговором по следующим причинам: вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, были сформулированы председательствующим с нарушением положений ст. 338-339 УПК РФ, без учёта позиции стороны защиты; вердикт коллегии присяжных заседателей является противоречивым ввиду полного оправдания Угарова, частичного оправдания Лелетко и Сироткина, и осуждения Месикова и других подсудимых по тем же эпизодам; председательствующим проигнорированы письменные замечания защитника Месикова - адвоката Малютина А.В. по вопросам, подлежащим включению в вопросный лист; перед присяжными заседателями не был поставлен вопрос о доказанности причин, по которым преступление не было доведено Месиковым до конца; коллегией присяжных заседателей нарушен порядок проведения совещания и голосования в совещательной комнате, поскольку коллегия, не стремясь к вынесению единодушного решения по всем поставленным вопросам, сразу приступила к голосованию; при постановлении приговора суд вышел за пределы вердикта коллегии присяжных заседателей в отношении Месикова, поскольку согласно ответам на вопросы N 14 и N 24 умысел Месикова был направлен на причинение длительного расстройства здоровья, что, по мнению защитника, является основанием для квалификации содеянного по ч. 1 ст. 112 УК РФ, а умысла на причинение телесных повреждений в виде потери зрения или обезображения лица вердиктом установлено не было; приговор основан на предположении, поскольку при обосновании квалификации содеянного Месиковым суд указал, что его действия могли привести к причинению потерпевшему тяжкого вреда здоровью; в удовлетворении ходатайств стороны защиты председательствующим было необоснованно отказано; выступления представителей стороны защиты неправомерно прерывались председательствующим в ходе прений; председательствующий неправомерно прерывал Месикова во время произнесения им последнего слова; назначенное Месикову наказание является чрезмерно суровым.

В апелляционном представлении государственного обвинителя Абубекирова 3.3. поставлен вопрос об отмене приговора в полном объёме и о передаче дела на новое судебное разбирательство со стадии отбора коллегии присяжных заседателей дела по следующим основаниям: были нарушены требования ст. 335-336 УПК РФ, поскольку в присутствии присяжных заседателей стороной защиты систематически приводились доводы, ставящие под сомнение представленные стороной обвинения доказательства, данные о личности подсудимых, не имеющие отношения к предъявленному обвинению, а предпринятые председательствующим меры по пресечению нарушений со стороны защиты были недостаточными. Такое поведение стороны защиты государственный обвинитель расценивает как давление на присяжных заседателей, приведшее к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон, а в результате - к вынесению неправосудного оправдательного вердикта в отношении Угарова и частично - в отношении Лелетко, Волкова и Сироткина. Как указано в представлении, осуждённый Лелетко довёл до сведения присяжных заседателей информацию о наличии у него государственной награды и возможном наличии у свидетеля Д. психических отклонений в связи с травмами головы; осуждённый Сироткин сообщил присяжным заседателям о том, что, якобы, принял в ходе медицинского освидетельствования обезболивающие препараты, чем поставил под сомнение обоснованность заключения судебно-медицинской экспертизы, согласно которому состояние его здоровья не препятствовало совершению убийства О.; защитник Зиберт при допросе Демишева в своём вопросе изложила не соответствующую действительности информацию о фальсификации Ф. медицинских документов о причинении ему телесных повреждений Месиковым, что могло сформировать отрицательное мнение о потерпевшем у присяжных заседателей; осуждённые и защитники в ходе допросов и в выступлениях в прениях делали заявления о соучастии свидетелей Б. и Б. в совершении преступлений с целью опорочить их показания; осуждённые Месиков, Волков, Черезов и оправданный Угаров после оглашения их показаний на предварительном следствии в присутствии присяжных заседателей отказались от них полностью или частично и пояснили, что они были даны по требованию следователя; осуждённый Волков и его защитник - адвокат Анпилогова Л.Г. в выступлениях в прениях в присутствии присяжных заседателей ссылались на неисследованные в суде данные - приговор в отношении Демишева, данные о личности Волкова, якобы высказанную Демишевым Волкову просьбу о даче показаний о совершении убийства O. Сироткиным; аналогичные нарушения допускали защитники осуждённого Черезова - адвокат Миронов А.Ю., осуждённого Сироткина - адвокат Калиниченко В.И.; осуждённый Сироткин и его защитники в выступлениях в прениях искажали показания свидетелей Д. и свидетеля под псевдонимом "..."; аналогичные нарушения допускались в выступлениях в прениях осуждённым Лелетко; защитники - адвокаты Лебедев И.Ю. и Тюренков В.В. в выступлениях в прениях перед присяжными заседателями не реагировали на замечания председательствующего и доводили недопустимую и не соответствующую действительности информацию с целью опорочить представленные стороной обвинения доказательства; защитник Сироткина - адвокат Калиниченко В.И. в выступлениях в прениях заявил, что председательствующий не сможет удалить его из процесса, несмотря на нарушения требований процессуального закона, так как это повлечёт отложение судебного разбирательства, а второй защитник не придёт на процесс; в приговоре неправильно решён вопрос о возвращении вещественного доказательства (здания) собственнику - ЗАО "...", поскольку в материалах дела имеются сведения, что данное общество признано банкротом и в целях реализации соответствующей процедуры создано общество "Конструкторское бюро "...", которому как законному владельцу должно быть передано здание.

Проверив материалы дела, обсудив апелляционные жалобы, апелляционное представление, выслушав стороны, Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения приговора суда, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей в отношении Угарова И.В., Лелетко А.И., Сироткина С.В., Волкова М.В., Черезова Г.А., Месикова А.А., по доводам, приведенным стороной защиты и государственным обвинителем Абубекировым 3.3.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с участием сторон с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ.

После формирования коллегии присяжных заседателей председательствующим у сторон выяснялся вопрос о тенденциозности её состава, и заявлений по этому поводу от сторон не последовало.

Как усматривается из протокола судебного заседания, судебное следствие проведено с соблюдением требований ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, ст. 252, 335 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также их полномочий, установленных ст. 334 УПК РФ. Все представленные сторонами допустимые и относимые к делу доказательства были исследованы, заявленные ходатайства разрешены председательствующим с учётом мнения сторон и в установленном законом порядке, реализовано право сторон на дополнение судебного следствия.

В ходе судебного разбирательства председательствующим были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и реализации предоставленных им прав, которыми они воспользовались в полной мере.

Оснований, предусмотренных ст. 389.25 УПК РФ, для отмены приговора в части полного оправдания Угарова и частичного Лелетко и Сироткина, не имеется.

Вопреки утверждениям авторов апелляционных жалоб, председательствующий не ограничивал сторону защиты в представлении присяжным заседателям допустимых доказательств по делу.

Напротив, председательствующий обоснованно снимал вопросы сторон, не относящиеся к установлению фактических обстоятельств дела, останавливал стороны, когда они затрагивали такие обстоятельства, которые не подлежали рассмотрению с участием присяжных заседателей, и обращал внимание присяжных заседателей на необходимость не учитывать такие высказывания при решении вопроса о виновности или невиновности подсудимого. Напоминание об этом сделано председательствующим и в напутственном слове.

Поэтому доводы осужденных и защитников о якобы допущенном судом нарушении положений ст. 15 УПК РФ не соответствуют действительному ходу процесса и являются несостоятельными.

Данных о том, что судебное следствие проводились предвзято с обвинительным уклоном, а председательствующий отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.

Несогласие осуждённых и защитников с принятыми судом решениями по различным ходатайствам, заявленным стороной защиты, и с их мотивировкой является позицией защиты и не может свидетельствовать о нарушении принципа равенства и состязательности сторон и об ограничении права на защиту.

Что касается действий председательствующего по руководству судебным заседанием, то они в полной мере соответствуют ст. 243, 334, 335, 336 УПК РФ.

Доводы осуждённого Лелетко о нарушении судом принципов состязательности и равноправия сторон ввиду оказания председательствующим воздействия на присяжных заседателей и других участников процесса, высказывания оценки показаний подсудимых и свидетелей, а также оскорблений в адрес защитников Лелетко под видом замечаний, не соответствуют действительности. В протоколе судебного заседания не зафиксированы действия и высказывания председательствующего, которые можно было бы расценить как превышение им своих процессуальных полномочий. Что касается замечаний председательствующего, то их высказывание является его процессуальной обязанностью в соответствии с ч. 1 ст. 258 УПК РФ в соответствующих случаях и не может быть расценено как давление на участников судебного разбирательства. Судебная коллегия также учитывает, что все возражения против действий председательствующего в полном соответствии с ч. 3 ст. 243 УПК РФ были внесены в протокол судебного заседания, однако их содержание не свидетельствует об ограничении стороны защиты в добросовестной реализации своих процессуальных полномочий. В апелляционной жалобе осуждённого Лелетко не содержится никаких конкретных сведений о противоречии закону действий председательствующего, в связи с чем данный довод подлежит отклонению.

Мнение Лелетко о том, что вопросы государственного обвинителя Ворожейкиной Е.М. свидетелям носили наводящий характер и вводили присяжных заседателей в заблуждение, Судебная коллегия расценивает как защитную позицию, не подкреплённую никакими конкретными данными. Кроме того, суд апелляционной инстанции учитывает, что присяжные заседатели, оценивая представленные по делу доказательства по своему внутреннему убеждению и совести, не были никаким образом ограничены в возможности принять во внимание характер вопросов государственного обвинителя свидетелям в целях определения достоверности их показаний.

Довод осуждённого Лелетко о том, что включённые в вопросный лист вопросы не позволили присяжным заседателям дать ответы, отражающие объективную истину, является ошибочным. В соответствии с ч. 1 ст. 344 УПК РФ присяжные заседатели в случае неясности поставленных перед ними вопросов имели право возвратиться в зал судебного заседания и обратиться к председательствующему с соответствующей просьбой. Отсутствие такого обращения свидетельствует о ясности для присяжных заседателей вопросного листа. Ответы на поставленные в нём вопросы даны присяжными заседателями в пределах установленной для них законом компетенции, а несогласие с ними не является основанием для сомнений в правильности вердикта в соответствии с положениями ч. 4 ст. 347 УПК РФ.

Суждение Лелетко о том, что председательствующим не были поставлены вопросы, требующие отдельного разрешения, о возможности установления виновности Лелетко в совершении менее тяжкого преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ, противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства. В соответствии с ч. 3 ст. 339 УПК РФ постановка вопросов, позволяющих установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, допустима лишь в том случае, если этим не ухудшается его положение и не нарушается право на защиту. В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство в отношении обвиняемого проводится лишь по предъявленному ему обвинению. Поскольку Лелетко не было предъявлено обвинение в совершении действий, содержащих признаки преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ, включение в вопросный лист каких-либо вопросов, связанных с возможностью признания его виновным в совершении данного преступления была исключена в целях недопущения нарушения его права на защиту. К тому же, после вручения Лелетко проекта вопросного листа 17 июля 2015 г. (т. 66, л.д. 81) каких-либо замечаний и о постановке новых вопросов от него в порядке, установленном ч. 2 ст. 338 УПК РФ, не поступило.

Доводы защитников осуждённого Лелетко - адвокатов Тюренкова В.В. и Восканяна М.М. о нарушении права на защиту ввиду отклонения 15 из 42 ходатайств защитников и практически всех ходатайств их подзащитного не могут служить основанием для отмены приговора. Защитники не привели в жалобе никаких конкретных данных о нарушении председательствующим требований уголовно-процессуального закона при отказе в удовлетворении их ходатайств. Вместе с тем, из протокола судебного заседания следует, что все ходатайства сторон разрешались в судебном заседании в полном соответствии с требованиями ст. 256 и 271 УПК РФ, принятые судом решения были должным образом мотивированы. Само по себе количество отклонённых ходатайств не свидетельствует о нарушении права на защиту. Одно лишь несогласие стороны защиты с обоснованием председательствующим отклонения соответствующих ходатайств не может являться поводом для сомнений в соблюдении процедуры судопроизводства.

Мнение защитников о несоответствии вопросного листа требованиям УПК РФ ввиду того, что вопросы не были разграничены на абзацы по обстоятельствам, не основано на законе, поскольку в ст. 338-339 УПК РФ такого требования к вопросам, которые ставятся перед присяжными заседателями, не содержится. Отвергая данный довод, Судебная коллегия также учитывает, что проект опросного листа был вручён адвокатам Восканяну М.М. и Тюренкову В.В. 17 июля 2015 г. (т. 66, л.д. 78), однако никаких замечаний от них в порядке, установленном ч. 2 ст. 338 УПК РФ, не поступило.

Довод об отсутствии в вопросном листе вопросов, связанных с позицией Лелетко о его невиновности в инкриминированных ему деяниях или о возможности его ответственности за менее тяжкое преступление подлежит отклонению за необоснованностью, поскольку таких вопросов защитниками Лелетко после ознакомления их с проектом вопросного листа не предлагалось.

Мнение защитников о незаконности удаления коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату в 17 часов 20 минут 20 июля 2015 г. не основано на положениях уголовно-процессуального законодательства.

Сомнение защитников в способности одного из присяжных заседателей участвовать в вынесении вердикта ввиду болезни не подтверждается никакими объективными данными. В ст. 329 УПК РФ установлена возможность замены присяжного заседателя, в том числе и во время вынесения вердикта, однако никто из присяжных заседателей не заявил о невозможности продолжения своего участия в судебном заседании из-за болезненного состояния. Вопреки позиции защитников обязанность председательствующего сообщать сторонам о болезни присяжного заседателя и о принимаемых им медицинских препаратах уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрена. Более того, Судебная коллегия приходит к выводу, что приведенное в жалобе суждение о необходимости сообщения сторонам информации о состоянии здоровья присяжного заседателя противоречит требованиям о соблюдении врачебной тайны, установленным в ст. 13 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ.

Вопреки доводам защитников об их унижении председательствующим подобных действий и высказываний в протоколе судебного заседания не зафиксировано. Что касается возможности формирования негативного отношения присяжных заседателей к защитникам после высказанных председательствующим в их адрес замечаний, то данное предположение не подтверждается никакими объективными данными. К тому же в напутственном слове председательствующий разъяснил, что сторона защиты, утверждая о невиновности подсудимых, выполняет свою функцию и действует добросовестно (т. 66, л.д. 149). При таких обстоятельствах довод защитников об их унижении является несостоятельным.

Довод о том, что реплики государственного обвинителя Ворожейкиной Е.М. во время допросов подсудимых повлияли на оценку присяжными заседателями данных доказательств, носит предположительный характер. Из протокола следует, что председательствующий должным образом реагировал не только на нарушения со стороны защиты, но и со стороны обвинения. Соответствующие разъяснения о необходимости объективной оценки представленных доказательств, вне зависимости от личного отношения к ним представителей стороны обвинения, были также даны в напутственном слове председательствующего. При таких обстоятельствах оснований считать, что государственный обвинитель Ворожейкина Е.М. оказала какое- либо давление на присяжных заседателей, не имеется.

В удовлетворении ходатайства стороны защиты об оглашении показаний свидетеля Д. на предварительном следствии, в которых он выдвигал иную версию о мотиве совершения преступления участниками группы, отказано обоснованно, поскольку до заявления данного ходатайства указанный свидетель дал объяснения о причинах данных противоречий и необходимости их устранения не имелось.

Отвод, заявленный адвокатом Восканяном М.М. государственному обвинителю Ворожейкиной Е.М., был отклонён обоснованно, поскольку никаких обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, не имелось.

Доводы адвоката Восканяна М.М., приведенные в дополнении к апелляционной жалобе, о необоснованном исследовании в судебном заседании аудиозаписи телефонных переговоров Лелетко с сотрудником прокуратуры П., несостоятельны, поскольку, вопреки мнению защитника, данное доказательство имеет отношение к обстоятельствам, подлежащим установлению по данному делу, и отражённым в приговоре в части, относящейся к осуждённому Лелетко.

Суждение защитника о том, что высказывания государственных обвинителей и замечания председательствующего в ходе выступлений представителей стороны защиты в судебных прениях отразились на оценке присяжными заседателями исследованных доказательств является предположением. Как следует из протокола судебного заседания, замечания председательствующего во всех случаях были сделаны им в пределах компетенции, установленной для него уголовно-процессуальным законодательством, а высказывания стороны обвинения пресекались. К тому же, необходимые разъяснения о том, что должно приниматься присяжными заседателями во внимание, а что - нет при ответах на вопросы о доказанности обвинения, были даны председательствующим в напутственном слове, и являлись гарантией того, что оценка доказательств присяжными заседателями будет дана на основе их внутреннего убеждения, а не по иным соображениям.

Довод защитника о нарушении председательствующим закона при оглашении перед присяжными заседателями показаний Лелетко не соответствует действительности (лист протокола 2427-2428). Данные показания были оглашены не председательствующим, а государственным обвинителем. Что касается разъяснений председательствующего присяжным заседателям по поводу ответа Лелетко о причинах его отказа от этих показаний, то они даны председательствующим в пределах определённой законом компетенции. Мнение защитника о том, что данные разъяснения являются оценкой исследованного доказательства, является ошибочным.

Довод защитника о противоречивости вердикта коллегии присяжных заседателей по мотиву упоминания фамилии оправданного Угарова в вопросах, на которые даны ответы о доказанности обвинения в отношении иных подсудимых, не может служить основанием для отмены или изменения приговора, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 345 УПК РФ оценка вердикта на предмет его неясности и противоречивости относится к исключительной компетенции председательствующего, который в соответствии с названной нормой закона вправе сделать вывод о неясности и противоречивости вердикта в том случае, если ответы на вопросы, данные присяжными заседателями, не позволяют ему постановить приговор в соответствии с требованиями ст. 351 УПК РФ. По данному делу вынесенный присяжными заседателями вердикт не порождал у председательствующего неясности в вопросе о том, в совершении каких преступных деяний и в соучастии с кем подсудимые Лелетко, Сироткин, Волков, Черезов и Месиков признаны виновными, что позволило ему вынести приговор, в полной мере соответствующий вердикту, что не оспаривается и в данной апелляционной жалобе.

Кроме того, Судебная коллегия находит, что данный довод, по сути, направлен на оспаривание приговора на предмет соответствия вердикту коллегии присяжных в целом, в том числе в части оправдания Угарова. Однако в соответствии со ст. 389.25 УПК РФ приговор в части оправдания Угарова может быть отменён лишь по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. Исходя из данного положения закона, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что данный довод адвоката Восканяна М.М. не может служить основанием для отмены приговора не только по приведенным выше причинам, но и ввиду отсутствия у стороны защиты предусмотренных законом полномочий по оспариванию приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, в части оправдания одного из подсудимых.

Доводы осуждённого Сироткина и его защитника - адвоката Калиниченко В.И. о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, якобы допущенных судом в ходе судебного разбирательства по данному делу, подлежат отклонению ввиду отсутствия таких нарушений. Мнение Сироткина о нарушении принципа состязательности не соответствует действительности. Суждение о ложности показаниях Волкова и Демишева, а также о необоснованности отказа в исследовании видеозаписи следственного эксперимента с участием Демишева, по сути, является оспариванием соответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, что недопустимо согласно положениям ст. 389.27 УПК РФ.

Мнение защитника - адвоката Калиниченко В.И. о том, что по делу не установлено участие Сироткина в совершении инкриминированных преступлений в составе организованной группы, так как не имеется общего мотива совершения всех преступлений ввиду его неучастия в хищении недвижимого имущества, повлекшего иные преступления, является несостоятельным, поскольку неучастие осуждённого в хищении не исключает совершение им в составе организованной группы иных инкриминированных ему преступлений. Согласно вердикту коллегии присяжных заседателей, не подлежащему оспариванию сторонами в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 347 УПК РФ, Сироткин признан виновным в соучастии в убийстве Ф. и О. Причины, по которым данные преступления признаны судом совершёнными им в составе организованной группы, подробно изложены в приговоре. Оснований для сомнений в правильности квалификации содеянного Сироткиным не имеется.

Доводы адвоката о несоответствии вердикта фактическим обстоятельствам дела в части осуждения Сироткина за убийство Ф. и О. не подлежит рассмотрению на основании ст. 389.27 УПК РФ, в соответствии с которой приговор, вынесенный на основании обвинительного вердикта присяжных заседателей, не может быть отменен или изменен судом апелляционной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции.

Суждение защитника - адвоката Калиниченко В.И. о нарушении принципа состязательности председательствующим и о его предвзятости не подтверждается никакими объективными данными.

Выдвинутая защитником версия о недостоверности показаний свидетеля Д. свидетеля под псевдонимом "..." и осуждённого Волкова не может служить основанием оспаривания приговора, поскольку в силу требований уголовно-процессуального законодательства, определяющих полномочия присяжных заседателей и особенности судебного следствия с их участием, функцией оценки доказательств с точки зрения доказанности самого факта деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, что данное деяние совершил именно подсудимый и что он виновен в его совершении, наделена только коллегия присяжных заседателей, а сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается в какой бы то ни было форме оценивать доказательства, обсуждать вопросы, связанные с применением права, или вопросы процессуального характера, в том числе о якобы оказанном давлении и нарушении УПК РФ при получении доказательств, выяснять вопросы о причастности к преступлению иных лиц и т.п. В случае возникновения каких-либо сомнений по вопросам исследования доказательств и по разъяснениям председательствующего присяжные заседатели в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 333 УПК РФ были вправе просить председательствующего о дополнительных разъяснениях любых неясных для них вопросов и понятий. Отсутствие у присяжных заседателей дополнительных вопросов свидетельствует о полном понимании ими данного процесса и, как следствие, о необоснованности доводов защитника об отсутствии у них возможности объективно оценить показания данных свидетелей и осуждённого Волкова.

Доводы о том, что вопросный лист был составлен председательствующим с нарушениями требований УПК РФ, не соответствует действительности. Требования ст. 338-339 УПК РФ были соблюдены председательствующим в полной мере. Необходимости получения дополнительных разъяснений в порядке, установленном ст. 344 УПК РФ, у присяжных заседателей не возникло. Положений, которые обязывали бы председательствующего включать в вопросный лист вопросы именно в той формулировке, которая была предложена стороной защиты, в уголовно-процессуальном законодательстве не содержится.

Суждение защитника - адвоката Калиниченко В.И. о противоречивости вердикта ввиду отсутствия понимания с его стороны, почему коллегия присяжных заседателей по-разному оценила показания свидетеля Д. в отношении разных эпизодов обвинения не может служить основанием для отмены приговора, поскольку уголовно-процессуальное законодательство не обязывает присяжных заседателей давать в вердикте какие-либо пояснения по поводу ответов на поставленные перед ними вопросы, а сам вердикт в соответствии с ч. 4 ст. 347 УПК РФ не может быть поставлен под сомнение сторонами.

Доводы осуждённого Черезова и его защитника - адвоката Миронова А.Ю. о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела не подлежат рассмотрению судом апелляционной инстанции согласно требованиям ст. 389.27 УПК РФ.

Мнение осуждённого о несоответствии приговора вердикту коллегии присяжных заседателей не подтверждается никакими объективными данными. Как видно из приговора, он основан исключительно на тех фактических обстоятельствах, которые изложены в вопросном листе, и полностью соответствуют требованиям ст. 252, 338, 339, 341-345 УПК РФ.

Довод о необоснованном ограничении стороны защиты в представлении доказательств, имеющих значение для установления истины по делу, не подтверждён никакими конкретными сведениями. Все вопросы, связанные с представлением и исследованием доказательств, были разрешены председательствующим в порядке, установленном процессуальным законом, с приведением соответствующего обоснования. Само по себе несогласие осуждённого Черезова с приведенными в протоколе судебного заседания мотивами, по которым было отказано в удовлетворении ходатайств, не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона. Разъяснения давались председательствующим в пределах установленной законом компетенции, а их восприятие и оценка относятся к исключительной прерогативе присяжных заседателей.

Довод осуждённого Черезова о необоснованном изменении в приговоре до вступления его в законную силу меры пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу в зале суда является несостоятельным. В целях обеспечения исполнения наказания, назначенного по не вступившему в законную силу и не обращенному к исполнению приговору, суд в соответствии с п. 17 ч. 1 ст. 299 УПК РФ одновременно с постановлением этого приговора вправе избрать или изменить меру пресечения соответственно назначенному наказанию. Поскольку Черезову было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима, изменение ему в приговоре меры пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу является обоснованным.

Доводы, приведенные осуждённым Черезовым в дополнении к апелляционной жалобе, также не могут быть признаны основаниями для отмены или изменения приговора по следующим причинам.

Мнение о том, что неточное указание в протоколе судебного заседания количества кандидатов в присяжные заседатели, оставшихся в списке после удовлетворения самоотводов и мотивированного отвода (27, а не 28 фактически) свидетельствует о незаконном составе коллегии присяжных заседателей, является ошибочным. После удовлетворения самоотводов, мотивированных и немотивированных отводов кандидатов в присяжные заседатели их количество в любом случае превышало минимум, определённый в ч. 18 ст. 328 УПК РФ. В соответствии с этой же нормой с участием сторон было отобрано 20 человек, из которых первые 12 по списку составили коллегию присяжных заседателей, а остальные были привлечены к участию в рассмотрении дела в качестве запасных присяжных заседателей. Каких-либо сомнений в законности состава сформированной коллегии присяжных заседателей не имеется и в жалобе на это не указывается.

Неточное изложение в протоколе судебного заседания действий председательствующего в отношении кандидатов в присяжные заседатели В. и П. также не может служить основанием для отмены или изменения приговора, поскольку данные лица, как следует из протокола, не вошли в состав коллегии присяжных заседателей, отобранных для участия в рассмотрении дела, и каких-либо возражений против удовлетворения заявленных ими самоотводов со стороны обвинения и защиты не последовало.

Довод Черезова о наличии у кандидата в присяжные заседатели Б. проблем со здоровьем, препятствующих участию в рассмотрении дела, о которых она не сообщила сторонам, не соответствует действительности. Как следует из протокола судебного заседания (т. 46, л.д. 215) Б. на вопрос государственного обвинителя о наличии трудностей с восприятием большого объема информации ответила, что не всю информацию запоминает, так как зрительная память у неё хорошая, а со слуховой - проблемы. Однако самоотвод она заявить не пожелала. Данная информация была известна сторонам и послужила основаниям для заявления адвокатом Лебедевым И.Ю. мотивированного отвода Б., который не был удовлетворён ввиду отсутствия законных оснований. Поскольку в списке кандидатов в присяжные заседатели осталось менее 18 человек, председательствующим в соответствии с ч. 12 ст. 328 УПК РФ был произведён повторный отбор кандидатов в присяжные заседатели, в котором также участвовала Б. На тот момент стороны знали о её сообщении об имеющихся трудностях с запоминанием информации, однако мотивированных и немотивированных отводов Б. заявлено не было. При таких обстоятельствах оснований для утверждения о незаконном включении её в состав коллегии присяжных заседателей не имеется.

Довод о невыполнении судом требований ч. 5 ст. 327 УПК РФ о разъяснении сторонам их прав не соответствует действительности. В протоколе судебного заседания от 11 ноября 2014 г. содержится информация о выполнении требований данной процессуальной нормы в отношении всех участников процесса. В протоколе судебного заседании от 10 декабря 2014 г. также содержатся сведения о разъяснении в присутствии всех остальных участников процесса соответствующих прав вступившему в дело адвокату Мухамедзянову В.В. Каких-либо заявлений от сторон о неосведомлённости об объёме их прав при повторном отборе кандидатов в присяжные заседатели не поступило. Более того, из протокола судебного заседания следует, что представители стороны защиты, судя по их действиям, были в полной мере осведомлены о своих правах в судебном заседании и целиком ими воспользовались, не испытывая никаких трудностей в осознании их объёма.

Довод о нарушении при формировании коллегии присяжных заседателей положений п. 24 ст. 328 УПК РФ беспредметен, поскольку соответствующая подписка отбирается председательствующим от присяжных заседателей лишь в том случае, если в материалах дела содержатся сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну. Поскольку таких сведений в материалах дела не имеется, нет необходимости отобрания у присяжных заседателей подписки, указанной в п. 24 ст. 328 УПК РФ.

Вопреки мнению осуждённого Черезова каких-либо нарушений положений ст. 329 УПК РФ судом при принятии решения о замене присяжного заседателя Б. на запасного присяжного заседателя С. не допущено. Данное решение принято председательствующим на основании докладной записки старшины присяжных заседателей о нахождении присяжного заседателя Б. в состоянии алкогольного опьянения, что не отрицал и он сам (листы 2184-2185 протокола судебного заседания). Возражений со стороны представителей защиты против замены присяжного заседателя не поступило. При таких обстоятельствах оснований для сомнений в правомерности замены присяжного заседателя не имеется.

Довод о противоречии приговора в части, относящейся к Черезову, вынесенному в отношении него вердикту коллегии присяжных заседателей не соответствует действительности. Из содержания описательно-мотивировочной части приговора следует, что Черезов признан судом виновным в совершении тех действий, которые образуют состав инкриминированного ему преступления. При этом в приговоре при описании преступного деяния Черезова оправданный Угаров не упоминается, что в полной мере соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей и свидетельствует о признании Черезова судом виновным в совершении мошенничества в соучастии лишь с теми лицами, которые также признаны присяжными заседателями виновными в совершении данного преступления.

Доводы осуждённого Черезова о неясности и противоречивости вердикта коллегии присяжных заседателей подлежит отклонению по основаниям, приведенным при оценке идентичного довода, указанного в дополнении апелляционной жалобе в защиту осуждённого Лелетко адвокатом Восканяном М.М. При этом доводы по вопросам под N 21 и 24, относящимся только к осуждённым Сироткину и Месикову, Судебная коллегия отклоняет потому, что ответы на эти вопросы не относятся к обвинению Черезова, которого указанные осуждённые не наделяли полномочиями по защите их интересов.

Довод о том, что в выступлении в прениях потерпевшей Ф. были допущены высказывания, выходящие за рамки предъявленного Черезову обвинения, подлежит отклонению за необоснованностью, поскольку в апелляционной жалобе не содержится ссылок на то, какие конкретно высказывания потерпевшей сторона защиты расценивает как нарушение требований уголовно-процессуального законодательства. Судебная коллегия также принимает во внимание, что в репликах осуждённый Черезов и его защитник не отметили, что потерпевшей были допущены такие высказывания.

Мнение о том, что высказывания государственного обвинителя Ворожейкиной Е.М. в выступлении в прениях перед присяжными вызвали у них предубеждение в отношении Черезова, является надуманным. Как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель Ворожейкина Е.М. в прениях ссылалась исключительно на доказательства, исследованные в ходе судебного следствия. Оценка этих доказательств относится к исключительной компетенции присяжных заседателей, которые присутствовали при их исследовании. В ходе прений сторона обвинения довела свою позицию до присяжных заседателей, с которой последние могли согласиться либо отвергнуть ее на основе внутреннего убеждения. Оснований для утверждения о том, что при формировании этого убеждения присяжные заседатели были необъективны, не имеется.

Указание в апелляционной жалобе на то, что осуждённый Черезов был ограничен председательствующим по времени в выступлениях с репликой в ходе судебных прений, не соответствует действительности. В протоколе судебного заседания изложено содержание реплики Черезова в полном объёме (т. 60, л.д. 159-160, 163-167). Сведений о том, что председательствующий прервал его выступление с репликой, в протоколе судебного заседания не имеется.

Довод осуждённого Черезова о нарушении порядка исследования доказательств, представленных стороной обвинения, не ставит под сомнение законность вынесенного в отношении него приговора, поскольку все доказательства, которые исследованы в ходе судебного разбирательства с участием сторон, были признаны судом допустимыми. Их оценка произведена присяжными заседателями в пределах компетенции, установленной для них законом, после выслушивания позиции стороны защиты. При таких обстоятельствах оснований для сомнений в соблюдении правил исследования доказательств не имеется.

Утверждение осуждённого Черезова о нарушении положений ст. 291 УПК РФ не соответствует действительности. На листе 2686 протокола судебного заседания указано, что на вопрос председательствующего участники судебного разбирательства, каждый в отдельности, ответили, что ходатайств и дополнений к судебному следствию с участием присяжных заседателей они не имеют, что все доказательства с их стороны представлены в полном объеме, и что они полагают необходимым окончить судебное следствие и перейти к судебным прениям.

Ходатайство Черезова об изменении ему меры пресечения подлежит отклонению ввиду отсутствия предусмотренных законом оснований для его удовлетворения.

Суждение защитников Черезова - адвокатов Миронова А.Ю. и Забраловой Е.Ю., высказанное в общем дополнении к апелляционной жалобе, о существенном нарушении требований ч. 1 ст. 343 УПК РФ, якобы допущенном при вынесении вердикта коллегией присяжных заседателей, является ошибочным. Как следует из протокола судебного заседания (т. 60, л.д. 198-199), присяжные заседатели обсуждали поставленные перед ними вопросы и принимали решение путём голосования при отсутствии единодушия в совещательной комнате 20 июля 2015 г. с 17 часов 20 минут до 21 часа 50 минут, то есть более 3 часов в полном соответствии с ч. 1 ст. 343 УПК РФ. После возвращения в зал судебного заседания старшина присяжных заседателей на вопрос председательствующего ответил, что вердикт постановлен и передал ему вопросный лист с внесёнными в него ответами. Изучив вопросный лист, председательствующий признал вердикт неясным и дал разъяснения, что ответы должны соответствовать формулировкам, определённым в ч. 7 ст. 343 УПК РФ. Иных разъяснений не потребовалось. Изменений в вопросный лист в виде уточнений поставленных вопросов, либо дополнения его новыми вопросами не вносилось. Сомнений по поводу каких-либо обстоятельств уголовного дела, имеющих существенное значение для ответов на поставленные вопросы и требующих дополнительного исследования, присяжными заседателями высказано не было. В 22 часа 15 минут коллегия присяжных заседателей удалилась в совещательную комнату для внесения исправлений и уточнений в вопросный лист. В 22 часа 40 минут коллегия присяжных заседателей возвратилась в зал судебного заседания, и старшина присяжных заседателей на вопрос председательствующего ответил, что исправления и уточнения в вопросный лист внесены, все замечания председательствующего учтены, после чего вопросный лист был передан председательствующему, который признал вердикт ясным и понятным, не содержащим противоречий.

При таких данных Судебная коллегия приходит к выводу, что вердикт был вынесен присяжными заседателями с соблюдением требований ч. 1 ст. 343 УПК РФ, то есть по истечении 3 часов с момента начала обсуждения присяжными заседателями поставленных перед ними вопросов. Поскольку обстоятельств, указанных в ст. 344 УПК РФ, не возникло, а присяжные заседатели повторно удалились в совещательную комнату в 22 часа 15 минут 20 июля 2015 г. не для вынесения вердикта, а для внесения исправлений и уточнений в вопросный лист в связи с необходимостью соблюдения положений ч. 7 ст. 343 УПК РФ, устанавливающих требования к формулировкам ответов на вопросы, то правила, определённые в ч. 1 ст. 343 УПК РФ, к совещанию присяжных заседателей в период с 22 часов 15 минут до 22 часов 40 минут 20 июля 2015 г. применению не подлежали.

Довод об отсутствии в материалах дела протокола судебного заседания от 14 октября 2014 г. не соответствует действительности. Протокол судебного заседания Московского окружного военного суда по предварительному слушанию данного уголовного дела, состоявшемуся в период с 30 сентября по 14 октября 2014 г., находится в томе N 45 на листах 127-192.

Суждение адвокатов о неясности и противоречивости вердикта по сути идентично доводу, приведенному осуждённым Черезовым в дополнении к своей апелляционной жалобе, и подлежит признанию несостоятельным по приведенным выше основаниям.

Довод об ограничении права стороны защиты Черезова в представлении доказательств, которые, по мнению адвокатов, могли вызвать сомнения в версии стороны обвинения, является несостоятельным. Заключение специалиста N 231-13 АНО "СОДЭКС МГЮА им. О.Е.Кутафина" от 9 декабря 2013 г. действительно было представлено стороной защиты и приобщено к материалам дела. Вопрос о возможности исследования указанного заключения в присутствии присяжных заседателей суд постановил рассмотреть позже в ходе судебного следствия на стадии представления доказательств защитником - адвокатом Мироновым А.Ю. Однако на указанной стадии процесса сторона защиты не поставила вопрос об исследовании данного заключения. Не было заявлено соответствующее ходатайство и на стадии дополнения к судебному следствию. Следовательно, никаких ограничений в постановке вопроса об исследовании данного доказательства со стороны председательствующего допущено не было, поскольку сторона защиты на стадии представления доказательств не заявила соответствующего ходатайства.

Вопреки мнению защитников, в удовлетворении ходатайств об исследовании в присутствии присяжных заседателей решения Жуковского городского суда Московской области от 24 января 2013 г. по иску ЗАО "..." к Б. и Черезову, а также об исследовании протокола осмотра технического устройства - флэш-накопителя, представленного свидетелем Р. от 10 апреля 2015 г., почтовых отправлений по электронной почте с адреса ЗАО "..." в адрес Р. было отказано обоснованно, с приведением убедительной мотивировки, не согласиться с которой оснований не имеется.

Ряд вопросов со стороны защитника - адвоката Миронова А.Ю. был правильно отведён председательствующим, в пределах установленной компетенции, с приведением соответствующего обоснования.

Остальные доводы, приведенные защитниками - адвокатами Мироновым А.Ю. и Забраловой Е.Ю., по сути, идентичны доводам самого осуждённого Черезова, оценка которым приведена ранее.

Мнение осуждённого Месикова о том, что совершённое им преступление следует квалифицировать по наступившим последствиям как причинение вреда здоровью средней тяжести является ошибочным, поскольку фактические обстоятельства содеянного им, установленные вердиктом коллегии присяжных заседателей, свидетельствуют о его намерении причинить Ф. именно тяжкий вред здоровью. Обоснование квалификации совершённого Месиковым преступления по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ приведено в приговоре. Конкретных доводов, которые могли бы вызвать сомнения в правильности квалификации совершённого Месиковым преступления, в апелляционной жалобе не приведено.

Довод Месикова о необходимости исключения из квалификации признака совершения преступления по найму противоречит фактическим обстоятельствам, установленным вердиктом коллегии присяжных заседателей, которые признали доказанным его согласие совершить преступление за вознаграждение.

Мнение защитника осуждённого Месикова - Зиберт С.А. о нарушениях положений ст. 338-339 УПК РФ при формулировании председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, является ошибочным. Требования закона председательствующим соблюдены в полной мере. Все замечания и предложения сторон были известны председательствующему и учтены им. Вместе с тем, в указанных нормах уголовно-процессуального законодательства не содержится положений, предписывающих председательствующему включать в вопросный лист вопросы в формулировках, предложенных стороной защиты, на чём фактически настаивает защитник Зиберт С.А.

Довод о противоречивости вердикта коллегии присяжных заседателей по мотивам упоминания фамилии оправданного Угарова в вопросах, на которые даны утвердительные ответы о доказанности обвинения в отношении иных подсудимых, является не состоятельным и подлежит отклонению по основаниям, приведенным выше при оценке идентичного довода, содержащегося в жалобах других представителей стороны защиты.

Довод защитника Зиберт С.А. о том, что перед присяжными заседателями не был поставлен вопрос о доказанности причин, по которым преступление не было доведено Месиковым до конца, не соответствует действительности. В вопросе N 21 вопросного листа прямо поставлен вопрос о доказанности того, что данное преступление не было доведено до конца по независящим от осуждённого причинам, "... поскольку Ф. быстро забежал в помещение гостиницы "...", где смыл попавшую на его лицо соляную кислоту большим количеством воды, после чего Ф. была оказана квалифицированная медицинская помощь в офтальмологическом центре "...";

Суждение о нарушении коллегией присяжных заседателей порядка проведения совещания и голосования является голословным, поскольку защитник Зиберт С.А. не была и не могла быть очевидцем совещания присяжных заседателей в силу требований ст. 341 УПК РФ. Положения ст. 343-345 УПК РФ по данному делу соблюдены, что позволяет сделать вывод об отсутствии оснований для сомнений в законности вердикта коллегии присяжных заседателей по мотивам нарушения процедуры его вынесении и провозглашения.

Довод о том, что при постановлении приговора суд вышел за пределы вердикта коллегии присяжных заседателей в отношении Месикова, противоречит содержанию вопросного листа и приговора. Вопреки данному утверждению защитника Зиберт С.А. описательно-мотивировочная часть приговора полностью соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей в части, относящейся к осуждённому Месикову. Поскольку коллегией присяжных заседателей единодушно было признано, что он совершил действия, образующие объективную сторону покушения на причинение тяжкого вреда здоровью, и виновен в этом, сомнений в правильности квалификации содеянного им, произведённой председательствующим в пределах компетенции, установленной ст. 351 УПК РФ, не имеется.

Утверждение защитника, что приговор основан на предположении, является ошибочным. Приговор основан на вердикте коллегии присяжных заседателей, а формулировки, использованные председательствующим при квалификации содеянного Месиковым, соответствуют положениям ч. 3 ст. 30 и ст. 111 УК РФ.

Доводы о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты, о неправомерном прерывании выступлений представителей стороны защиты во время прений и Месикова во время произнесения последнего слова являются несостоятельными, поскольку все отказы в удовлетворении ходатайств должным образом мотивированы судом, а все замечания в адрес осуждённого Месикова и его защитников были высказаны председательствующим правомерно, при наличии соответствующих оснований и в пределах установленной для него законом компетенции.

Таким образом, приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. 348 и 351 УПК РФ, а действия осуждённых квалифицированы правильно.

Приведенные в апелляционных жалобах представителей стороны защиты доводы о несправедливости назначенного осуждённым наказания ввиду его излишней суровости являются необоснованными. Наказание осуждённым, как за каждое преступление, так и по их совокупности назначены в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности совершённых преступлений, данных об их личности, всех смягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осуждённых и условия жизни их семей.

Принял суд во внимание и положительные характеристики, а также иные заслуживающие внимания данные, приведенные в приговоре. Оснований для вывода о том, что какие-либо из обстоятельств, указанных в апелляционных жалобах, не были учтены судом первой инстанции, не имеется.

В полной мере также учтены выводы присяжных заседателей о признании осуждённых заслуживающими снисхождения.

Приведенные в апелляционном представлении государственного обвинителя Абубекирова 3.3. доводы о нарушении требований ст. 335-336 УПК РФ со стороны представителей защиты и о недостаточности мер, предпринятых председательствующим по предупреждению подобных нарушений, не могут служить основанием для отмены приговора. В соответствии со ст. 73, 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, не допуская возможности доведения до сведения присяжных заседателей каких-либо обстоятельств, не входящих в их компетенцию, или недопустимых доказательств, что и было сделано председательствующим при даче соответствующих разъяснений. Разъяснения председательствующего, обращённые к присяжным заседателям, были основаны на требованиях ст. 243, 252 и 335 УПК РФ, согласно которым председательствующий руководит судебным заседанием и должен принимать все предусмотренные УПК РФ меры по исследованию с участием присяжных заседателей только фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями и компетенцией, а в случае нарушения какой-либо из сторон предписаний закона своевременно реагировать на допущенное нарушение, что и имело место по данному делу. Иных способов по пресечению нарушений требований УПК РФ об особенностях рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей, помимо тех, которые были полностью реализованы председательствующим по данному делу, уголовно-процессуальное законодательство не допускает.

Мнение государственного обвинителя о том, что указанные в представлении конкретные нарушения, допущенные осуждёнными Лелетко, Сироткиным, Волковым, Черезовым, Месиковым и оправданным Угаровым, а также их защитниками оказали влияние на присяжных заседателей и привели к необъективной оценке ими исследованных доказательств, является предположением. Оценка доказательств относится к исключительной компетенции присяжных заседателей, которые лишь на основе внутреннего убеждения имеют право как принять представленные доказательства, так и отвергнуть их при ответах на поставленные перед ними вопросы. Таким образом, оснований для отмены приговора в части полного оправдания Угарова и частичного - Лелетко и Сироткина, предусмотренных ст. 389.25 УПК РФ, не имеется.

Довод государственного обвинителя о неправильном решении в приговоре вопроса о вещественном доказательстве (здании) ввиду наличия в деле сведений о признании ЗАО "..." банкротом и введении конкурсного управления также не может служить основанием для отмены или изменения приговора в данной части, поскольку в соответствии с п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ споры о принадлежности вещественных доказательств разрешаются в порядке гражданского судопроизводства.

Вопросы об иных вещественных доказательствах и процессуальных издержках судом разрешены в соответствии с требованиями закона.

Таким образом, нарушений закона, указанных в ст. 389.25-389.27 УПК РФ, которые могли бы повлечь отмену или изменение приговора суда с участием присяжных заседателей, в том числе по доводам апелляционных жалоб и представления, не имеется.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.27, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации определила:

приговор Московского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 4 августа 2015 г. в отношении Угарова И.В., Лелетко А.И., Сироткина С.В., Волкова М.В., Черезова Г.А., Месикова А.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённых Лелетко А.И., Сироткина С.В., Волкова М.В., Черезова Г.А., Месикова А.А., защитников - адвокатов Тюренкова В.В., Восканяна М.М., Калиниченко В.И., Миронова А.Ю. и апелляционное представление государственного обвинителя Абубекирова З.З. - без удовлетворения.

Председательствующий

А.Н. Замашнюк

Судьи

О.А. Дербилов

С.Г. Сокерин