Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 февраля 2016 г. Дело "Навальный и Офицеров (Navalnyy and Ofitserov) против Российской Федерации" (Жалоба N 46632/13 и 28671/14) (Третья Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья Секция)

Дело "Навальный и Офицеров (Navalnyy and Ofitserov)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 46632/13 и 28671/14)

Постановление Суда

Страсбург, 23 февраля 2016 г.

ГАРАНТ:

О контроле за исполнением настоящего постановления см. Решение Комитета министров Совета Европы 19-21 сентября 2017 г.

См. Доклад об исполнении настоящего Постановления

По делу "Навальный и Офицеров против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблан,

Георга Николау,

Хелены Келлер,

Йоханнеса Сильвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды, судей

а также при участии Мариалены Цирли, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 19 января 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобами NN 46632/13 и 28671/14, поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Алексеем Анатольевичем Навальным и Петром Юрьевичем Офицеровым (далее - первый и второй заявители, вместе - заявители) 24 июня 2013 г. и 8 апреля 2014 г. соответственно.

2. Интересы заявителей представляли О. Михайлова и С. Давыдова, адвокаты, практикующие в г. Москве, а также О. Супрунова, адвокат, практикующая в г. Батайске. Власти Российской Федерации (далее - также власти государства-ответчика) были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что их осуждение по уголовному делу за растрату было основано на применении уголовного закона, не позволявшего предвидеть последствия, в нарушение требований статьи 7 Конвенции, и что указанное судебное разбирательство было проведено в нарушение требований статьи 6 Конвенции. Они также утверждали, что привлечение их к ответственности и осуждение имели под собой политические причины в нарушение положений статьи 18 Конвенции.

4. 7 октября 2014 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации. Также было решено рассмотреть жалобу в приоритетном порядке в соответствии с правилом 41 Регламента Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители родились в 1976 и 1975 годах соответственно и проживают в г. Москве.

6. Первый заявитель является политическим активистом, лидером оппозиции, борцом с коррупцией и популярным блогером. Он является адвокатом и до осуждения был членом Адвокатской коллегии г. Москвы. Второй заявитель, предприниматель, в рассматриваемое время был директором общества с ограниченной ответственностью "ВЛК" (далее - ООО "ВЛК" или ВЛК).

А. Контракты на поставку леса между предприятием "Кировлес" и ВЛК

7. В 2007 году Департамент государственной собственности Кировской области учредил Кировское областное государственное унитарное предприятие "Кировлес" (далее - КОГУП "Кировлес" или предприятие "Кировлес"). Согласно учредительным документам деятельность предприятия "Кировлес" заключалась в заготовке и обработке древесины. Предприятие имело в собственности 36 лесопилок, зарегистрированных как его производственно-хозяйственные филиалы. По-видимому, к 2009 году предприятие имело долги и продолжало приносить убытки.

8. В январе 2009 года губернатор Кировской области Белых пригласил первого заявителя на должность советника на общественных началах по вопросам прозрачности управления имуществом области. Сначала заявитель Навальный выполнял свою роль de facto* (* De facto (лат.) - фактически (примеч. переводчика).), до того как его официально назначили на должность 21 мая 2009 г. Одним из его проектов было вывести убыточную лесозаготовочную промышленность области из кризиса.

9. В начале 2009 года первый заявитель обсудил финансовые и логистические проблемы предприятия "Кировлес" с директором предприятия Х. Он предложил объединить предприятие с лесоторговой компанией, чтобы привлечь покупателей и, в частности, пресечь практику лесопилок предприятия "Кировлес", когда они продавали лес напрямую, минуя бухгалтерию предприятия. Х согласился, и первый заявитель пригласил второго заявителя, который, как он знал, будет заинтересован работать в этой области, чтобы он учредил лесоторговую компанию. Второй заявитель создал ООО "ВЛК" и зарегистрировал его в марте 2009 года.

10. 15 апреля 2009 г. предприятие "Кировлес", представляемое директором Х, заключило рамочный договор с ООО "ВЛК", представляемым вторым заявителем. В договоре говорилось о том, что предприятие "Кировлес" будет поставлять на неисключительной основе ООО "ВЛК" продукцию, которую ООО "ВЛК" будет продавать покупателям с 7% наценкой, составлявшей комиссию ООО "ВЛК". Спецификации и цены лесоматериалов были изложены в 36 приложениях к договору, который был подписан в период с 15 апреля по 13 июля 2009 г. Согласно договору с 12 мая по 31 августа 2009 г. предприятие "Кировлес" поставило ООО "ВЛК" лесоматериалов на сумму 16 165 826 рублей (что в рассматриваемое время было эквивалентно примерно 330 00 евро).

11. В неустановленную дату приемная дочь Х, Б., которая в рассматриваемое время работала директором коммерческого отдела предприятия "Кировлес", поступила на полставки на работу в ООО "ВЛК" на должность заместителя генерального директора.

12. В период с июля по август 2009 года первый заявитель проводил аудиторскую проверку предприятия "Кировлес". По ее итогам администрация губернатора области создала рабочую группу для реструктуризации предприятия, в которую вошел и первый заявитель.

13. 17 августа 2009 г. Департамент государственной собственности Кировской области временно отстранил Х от исполнения обязанностей директора предприятия "Кировлес", а 17 октября 2009 г. он был освобожден от занимаемой должности в связи с неудовлетворительным исполнением своих обязанностей.

14. 1 сентября 2009 г. предприятие "Кировлес" расторгло договор с ООО "ВЛК".

В. Проверка по вопросу мошенничества на предприятии "Кировлес"

15. В течение 2010 года первый заявитель вел антикоррупционную кампанию и опубликовал ряд статей и документов, изобличавших высокопоставленных должностных лиц в крупных финансовых злоупотреблениях. В частности, 16 ноября 2010 г. он опубликовал статью, в которой утверждалось, что в ходе строительства нефтепровода "Восточная Сибирь-Тихий океан" были похищены не менее 4 млн долларов США из государственных средств. В этой статье он ссылался на аудиторскую проверку 2007 года и предполагал, что Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин и заместитель премьер-министра Игорь Иванович Сечин были лично к этому причастны.

16. 9 декабря 2010 г. Управление следственного комитета при прокуратуре Кировской области (впоследствии Следственный комитет Российской Федерации, далее - Следственный комитет) начало проверку по подозрению в том, что заявители обманули руководство предприятия "Кировлес", склонив его директора к заключению убыточной сделки. Во время допроса Х сообщил, что встретил заявителей Офицерова и Навального в администрации губернатора области и пожаловался им на убыточность предприятия из-за падения цен на древесину и недостаток покупателей среди других причин. Впоследствии заявитель Навальный пришел к нему с идеей учреждения торгового посреднического предприятия, "ВЛК", чтобы привлечь к предприятию "Кировлес" покупателей, и они заключили договор. Х указал, что, хотя ООО "ВЛК" платило средние рыночные цены за древесину, он позднее понял, что комиссионные ООО "ВЛК" и условия поставки вводили предприятие "Кировлес" в дополнительные расходы, делая предприятие убыточным. Поэтому Х расторг договор. Х также сообщил, что, заключая договор, он находился под впечатлением, что заявитель Навальный действовал в администрации губернатора в своем официальном качестве и что как директор государственного предприятия он должен был выполнять решения правительства области. Были допрошены два бывших работника предприятия "Кировлес": свидетельница Б. и заместитель директора З. Они подтвердили, что, хотя ООО "ВЛК" платило по средним рыночным ценам, предприятие "Кировлес" могло бы увеличить свою прибыль, продавая древесину напрямую, поэтому на этих продажах предприятие получало пониженную прибыль. Свидетели также утверждали, что договор был подписан под давлением со стороны обоих заявителей, которых директор считал действующими от имени губернатора области.

17. Следственный комитет Российской Федерации также допросил второго заявителя. Он сообщил, что обратился напрямую к Х, поскольку знал, что предприятие "Кировлес" нуждалось в покупателях, и он предложил себя в качестве посредника. На другую сторону не оказывалось давление, и ее не обманывали, цены были справедливыми, а первый заявитель не участвовал в переговорах. Первого заявителя не допросили, поскольку "его местонахождение не могло быть установлено".

18. 11 января 2011 г. Следственный комитет Российской Федерации решил отказать в возбуждении уголовного дела в отношении обоих заявителей в связи с отсутствием corpus delicti* (* Corpus delicti (лат.) - состав преступления (примеч. переводчика).).

19. 12 января 2011 г. в отношении Х было возбуждено уголовное дело в связи с предположительным злоупотреблением им своими полномочиями, не связанным с ООО "ВЛК". Х подозревался в создании более выгодных условий для третьей компании, с которой он был аффилирован через свои семейные связи.

20. В неустановленный день в отношении заявителей возобновилась проверка. Следователь допросил Х, Б, заместителя директора предприятия "Кировлес" З., заместителя директора Департамента государственной собственности Кировской области С. и обоих заявителей. Первый заявитель сообщил, в частности, что после того, как Х сообщил губернатору области об убытках предприятия "Кировлес" и недостатке покупателей, губернатор обратился к частным компаниям, заинтересованным в коммерческом сотрудничестве с предприятием "Кировлес". ООО "ВЛК" ответило на предложение вместе с другими компаниями. Администрация губернатора области не просила предприятие "Кировлес" оказать какое-либо предпочтение ООО "ВЛК" и не принимала участия в переговорах по заключению договора. Продажи ООО "ВЛК" составили только 2% от общего объема торговли предприятия "Кировлес".

21. 28 января 2011 г. Следственный комитет Российской Федерации решил отказать в возбуждении уголовного дела в отношении первого заявителя в связи с отсутствием corpus delicti. Что касается второго заявителя, Следственный комитет Российской Федерации решил передать дело в Управление внутренних дел Кировской области, которое было полномочно принимать решение относительно того, имелись ли основания для возбуждения уголовного дела.

22. 2 февраля 2011 г. первый заявитель дал по радио интервью сильной антикоррупционной направленности, в котором правящая партия "Единая Россия" называлась "партией жуликов и воров".

23. 7 февраля 2011 г. проверка была возобновлена. Следователи допросили заявителей, Х, двух других бывших работников предприятия "Кировлес", Б., двух других бывших сотрудников ООО "ВЛК" и работавшего на тот момент директора ООО (брата второго заявителя), а также пятерых высокопоставленных лиц Кировской области, включая губернатора области. Губернатор сообщил, что в 2008 году предприятие "Кировлес" находилось в сложной финансовой ситуации и имело большие долги. Поэтому он назначил первого заявителя, чтобы он изучил возможность реструктуризации предприятия "Кировлес", и первый заявитель участвовал в рабочих группах и встречах, касавшихся этого вопроса. Губернатор объяснил, что первый заявитель не имел возможности оказывать давление на Х или влиять на коммерческую деятельность лесозаготовительной промышленности, включая предприятия "Кировлес". Он сам лично в итоге принял решение расторгнуть контракт между предприятием "Кировлес" и ООО "ВЛК" в результате ряда рабочих встреч между ним, Х и обоими заявителями.

24. 9 февраля 2011 г. Арбитражный суд Кировской области применил процедуру внешнего управления к предприятию "Кировлес".

25. 3 марта 2011 г. Управление Следственного комитета Российской Федерации по Приволжскому федеральному округу отказало в возбуждении уголовного дела в отношении заявителей в связи с отсутствием corpus delicti.

26. 10 мая 2011 г. исполняющий обязанности начальника Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации принял решение о возбуждении уголовного дела в отношении обоих заявителей. Они подозревались в обмане и злоупотреблении доверием директора предприятия "Кировлес", преступлении, наказуемом согласно пункту "б" части третьей статьи 165 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ).

27. В ходе расследования, которое продолжалось 11 месяцев, были допрошены оба заявителя, а также Х, Б. два бывших работника предприятия "Кировлес" и 19 директоров лесопилок. Были изучены счета предприятия "Кировлес" и ООО "ВЛК", были запрошены три заключения у экспертов в области бухгалтерии, финансов и экономики. Из доводов сторон следует, что были допрошены следующие свидетели. Начальник Департамента лесного хозяйства Кировской области А. рассказал, как был заключен договор между предприятием "Кировлес" и ООО "ВЛК" и как не ладили между собой Х и первый заявитель. Свидетель, заместитель начальника Департамента лесного хозяйства Кировской области К. сообщил, что первый заявитель настаивал на независимой аудиторской проверке предприятия "Кировлес" и предлагал реструктурировать предприятие, чтобы предотвратить финансовые махинации со стороны Х. Семеро других свидетелей, все менеджеры ООО "ВЛК", представили подробные сведения о работе общества по поиску покупателей для предприятия "Кировлес" в соответствии с договором. На основании этих доказательств следователи установили, что в отношении заявителей не могло быть возбуждено уголовное дело.

28. 10 апреля 2012 г. Следственный комитет Российской Федерации прекратил производство по уголовному делу в отношении заявителей в связи с отсутствием corpus delicti.

29. 25 апреля 2012 г. Следственный комитет Российской Федерации отменил это решение.

30. 5 июля 2012 г. Председатель Следственного комитета Российской Федерации А.И. Бастрыкин обратился к своим подчиненным на объединенной коллегии комитета и осудил, в частности, решение о прекращении производства по уголовному делу в отношении первого заявителя. В выдержке из выступления, транслируемого на главных российских телеканалах, А.И. Бастрыкин сказал следующее:

"У вас там есть человек по фамилии Навальный. Почему вы прекратили дело, не посоветовавшись с вышестоящими лицами Следственного комитета? Сегодня вся страна обсуждает это [мошенничество], опубликованы разговоры [между Навальным и Белых], а мы не слышим ничего, кроме неразборчивых высказываний. У вас было уголовное дело на этого человека, и вы тихонько его закрыли. Я предупреждаю, пощады и прощения не будет, если такое еще раз произойдет. Если у вас есть основания для закрытия дела, докладывайте о них. Если вы чувствуете, что слабы, не справляетесь, боитесь, находитесь под давлением - докладывайте! Мы поможем вам и поддержим, заберем дело, но тихо, так как вы сделали - нет...".

31. 26 июля 2012 г. первый заявитель опубликовал статью, в которой обвинял А.И. Бастрыкина в нарушении законов, накладывающих ограничения на высокопоставленных должностных лиц. В статье имелись копии документов, в которых утверждалось, что у А.И. Бастрыкина имелись вид на жительство в Чешской Республике и частный бизнес во время его работы в Следственном комитете Российской Федерации.

32. 30 июля 2012 г. следователь Следственного комитета Российской Федерации по особо важным делам вынес постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Х по подозрению в сговоре с неустановленными лицами с целью растраты активов предприятия "Кировлес" через ООО "ВЛК", совершив, таким образом, преступление, наказуемое в соответствии с частью четвертой статьи 160 УК РФ.

33. В тот же день уголовное дело против Х было объединено производством с уголовным делом против заявителей.

34. 31 июля 2012 г. против заявителя было сформулировано обвинение на основании части четвертой статьи 160 УК РФ. 3 августа 2012 г. те же обвинения были сформулированы в отношении Х, а 6 августа 2012 г. - в отношении второго заявителя. Все они подозревались в сговоре с целью растраты средств предприятия "Кировлес".

С. Решение о разделении уголовных дел, переговоры с подсудимыми в обмен на признание вины и упрощенное производство по делу Х

35. 26 сентября 2012 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворил ходатайство Х о заключении сделки, касающейся признания вины в обмен на более мягкий приговор, и о рассмотрении его уголовного дела в упрощенном порядке.

36. 1 октября 2012 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации и Х подписали соглашение о признании Х вины в обмен на более мягкий приговор (далее - также соглашение о сотрудничестве). Среди прочих условий Х обязался "активно предоставлять следствию информацию" об "участии Офицерова и Навального в растрате [активов предприятия], их роли в совершении преступления, об особых шагах, предпринятых для осуществления криминального плана, включая на стадии подготовки и заключения договора продажи и демонстрации его выполнимости и эффективности". 17 октября 2012 г. уголовное дело в отношении Х было выделено из материалов уголовного дела в отношении заявителей.

37. 19 октября 2012 г. первый заявитель узнал из средств массовой информации о соглашении о сотрудничестве и подал в Следственный комитет Российской Федерации и Генеральную прокуратуру Российской Федерации жалобу, утверждая, что соглашение нарушило его процессуальные права в рамках его уголовного дела. Он требовал, чтобы дело в отношении Х, если оно было выделено в отдельное производство, было бы снова объединено с его делом.

38. 21 ноября 2012 г. прокуратура ответила, что соглашение о сотрудничестве было заключено законно.

39. 5 декабря 2012 г. первый заявитель подал в Ленинский районный суд г. Кирова жалобу на решение о выделении дела в отношении Х в отдельное производство и рассмотрении ее в упрощенном порядке. В тот же день он подал еще одну жалобу в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, обжалуя выделение производства по делу Х в отдельное производство, отличное от дела заявителя.

40. 10 декабря 2012 г. Следственный комитет Российской Федерации отклонил требование об объединении дел Х и заявителей в одно производство.

41. 24 декабря 2012 г. Ленинский районный суд г. Кирова постановил приговор по делу Х в рамках упрощенного производства, не исследовав доказательства по делу. Суд признал Х виновным в растрате активов предприятия "Кировлес" (часть четвертая статьи 160 УК РФ) и назначил ему условное наказание сроком на четыре года с испытательным сроком в три года. В приговоре было указано, что Х находился в сговоре с двумя другими лицами, "Н." и "О.", и в нем содержались, в частности, следующие выводы:

"...с конца декабря 2008 года по начало января 2009 года... губернатор Кировской области... встречался с директорами крупных государственных предприятий, включая предприятие [Х]... и предлагал своих консультантов-добровольцев, включая Н., который был официально назначен на эту должность... 21 мая 2009 г.

_Примерно с января по февраль 2009 года Н. ...разработал криминальный план по растрате активов предприятия "Кировлес" в пользу вновь созданного юридического лица под своим контролем, которое должно было быть учреждено и возглавлено О.

...Примерно в феврале-марте 2009 года Н. продолжил осуществление своего криминального намерения растратить активы предприятия "Кировлес", распорядился о совершении преступления... сообщил [Х] о будущем создании предприятия-посредника... направленного на вывод активов, находящихся в распоряжении [Х].

[Х]... не предпринял никаких действий по предотвращению незаконной деятельности Н. [и] согласился с ним, вступив, таким образом, в преступный сговор с Н. и О., направленный на крупномасштабную растрату активов... доверенных ему.

Для осуществления криминального плана Н., О., действовавший с ним в сговоре, создал в марте 2009 года... общество с ограниченной ответственностью "ВЛК"... способствовав, таким образом, совершению преступления...

Позднее [Х]... действуя умышленно и в сговоре с Н. и О., подписал договор продажи с ООО "ВЛК"... полностью осознавая негативные последствия... из-за отсутствия у [ООО "ВЛК"] надлежащего обеспечения...

Поступая подобным образом, [Х], Н. и О. ясно осознавали, что ООО "ВЛК" заплатит за товары по условиям договора и приложений к нему по ценам, которые были ниже, чем если бы предприятие "Кировлес" не воспользовалось услугами посредника...

С 15 апреля по 13 июля 2009 г. ...[Х] и О., в сговоре с Н., который организовал преступление и распорядился о его осуществлении, подписали [36] приложений к договору... которые обусловливали... цену, которая была намеренно занижена всеми участниками преступления, без какой-либо экономической необходимости, по сравнению с ценой, по которой предприятие "Кировлес" могло бы продать свою продукцию, если бы оно напрямую общалось с клиентами ООО "ВЛК"_

Действуя так, Н. и О. понимали, что [Х] незаконно лишал предприятие "Кировлес" возможности независимой продажи лесоматериала по рыночным ценам и, таким образом, передавал продукцию в распоряжение ООО "ВЛК" без достаточного и эквивалентного возмещения ее рыночной стоимости.

С 15 апреля по 30 сентября 2009 г. в г. Кирове Х, действуя со злоупотреблением своего положения, и О., действуя в сговоре и по указаниям Н., умышленно выполнили условия договора продажи... и приложений к нему...

Поэтому [Х], действуя в предварительном сговоре с Н. и О., из корыстных побуждений злоупотребил своим официальным положением... незаконно растратил доверенные ему активы... в пользу третьих сторон - партнеров по преступлению и ООО "ВЛК" под их контролем, причинив, таким образом, существенный ущерб активам собственника - предприятия "Кировлес".

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации... предложил использовать упрощенное производство по делу в части судебного рассмотрения и постановления приговора... в отношении [Х].

Обвиняемый [Х] признал себя виновным во всех предъявленных ему обвинениях, согласился с обвинительным заключением и предложением... упрощенного производства по делу на основании соглашения, касающегося признания вины в обмен на более мягкий приговор_

Переданная [Х] в соответствии с условиями указанного соглашения информация является полной и соответствует действительности и подтверждается доказательствами, собранными по делу. Исходя из этого суд приходил к выводу, что Х выполнил свои обязательства по соглашению о сотрудничестве и что поэтому приговор может быть постановлен в отношении подсудимого без исследования доказательств в соответствии с процедурой, установленной статьей 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, как этого требует статья 317.7...".

ГАРАНТ:

Нумерация параграфов приводится в соответствии с источником

43. 3 января 2013 г. первый заявитель подал жалобу на приговор по делу Х. В частности, он обжаловал использование упрощенной процедуры в этом деле, тот факт, что производство по делу Х было выделено из дела против первого и второго заявителей, и предполагал, что приговор носил преюдициальное значение для итога рассмотрения их дела.

44. 9 января 2013 г. приговор по делу Х вступил в законную силу.

45. 17 января 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова сообщил первому заявителю, что он не мог обжаловать приговор по делу Х, поскольку не являлся участником этого процесса. По той же причине заявителю было отказано в доступе к протоколу судебного заседания.

46. В тот же день с обоих заявителей были сняты обвинения в совершении преступлений, предусмотренных пунктом "б" части третьей статьи 165 УК ПФ. Обвинение по части четвертой статьи 160 УК РФ было оставлено в силе, хотя и переформулировано в отношении второго заявителя.

47. 20 февраля 2013 г. первый заявитель подал в Кировский областной суд жалобу на отказ в рассмотрении его жалобы.

48. 13 марта 2013 г. заместитель председателя Кировского областного суда ответил, что жалоба заявителя не могла быть рассмотрена, поскольку он не являлся участником соответствующего процесса. Более того, заместитель председателя Кировского областного суда указал, что приговор по делу Х не мог причинить ущерб делу заявителя. Вина заявителя не была установлена, он не участвовал в этом процессе, и его имя в нем не упоминалось.

D. Судебное разбирательство и постановление приговора по делу заявителей

49. 20 марта 2013 г. в отношении обоих заявителей было составлено обвинительное заключение.

50. 3 апреля 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова назначил слушание по делу заявителей на 13 апреля 2013 г.

51. 10 июня 2013 г. заявители подали в Ленинский районный суд г. Кирова ходатайство об исключении приговора по делу Х из доказательств по делу. В частности, они утверждали, что приобщение этого документа к делу в качестве доказательства будет иметь преюдициальное значение для итога рассмотрения их дела.

52. 11 июня 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова отклонил ходатайство на том основании, что приговор по делу Х не предопределял вину заявителей и, более того, в нем не упоминались имена заявителей.

53. Во время слушания по делу Х был вызван и допрошен в качестве свидетеля. Сначала его допрашивали прокуроры, которые затем попросили зачитать его показания, данные во время предварительного следствия, на том основании, что Х не мог вспомнить некоторые детали и дал противоречивые ответы на ряд вопросов. Заявители возражали на том основании, что во время следствия Х давал показания в качестве обвиняемого, а обвиняемый имел право давать ложные показания, не находясь под присягой. Более того, оглашение предыдущих показаний Х, особенно полностью, помешает его перекрестному допросу стороной защиты, поскольку напомнит свидетелю "правильную" версию событий, с которой он согласился во время судебного разбирательства, но не смог вспомнить на суде по делу заявителей. Ленинский районный суд г. Кирова отклонил эти возражения и позволил огласить показания, данные Х во время предварительного следствия. После этого заявители и сторона защиты допросили Х.

54. Ленинский районный суд г. Кирова также позволил огласить, несмотря на возражения заявителей, показания Б. и шестерых других свидетелей. Каждого из них сначала допрашивал прокурор, затем в их присутствии оглашались их предыдущие показания. Только после этого свидетелей могла допросить сторона защиты.

55. 10 июня и 2 июля 2013 г. были отклонены отводы заявителей председательствующему судье.

56. 11 июня 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова отклонил ходатайство заявителей об исключении из доказательств по делу материалов, полученных в ходе перехвата телефонных переговоров заявителей. 3 июля 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова приобщил эти материалы к делу в качестве доказательств.

57. 18 июня и 2 июля 2013 г. суд отклонил просьбы заявителей о вызове ряда лиц в качестве свидетелей, включая начальника Департамента лесного хозяйства Кировской области К., заместителя начальника Департамента лесного хозяйства Кировской области и семерых менеджеров ООО "ВЛК", которых допрашивали в ходе следствия, а также трех экспертов.

58. 2 и 3 июля 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова отклонил ходатайства заявителей относительно следующих доказательств: документов, касающихся процедуры несостоятельности предприятия "Кировлес", финансовых отчетов предприятия "Кировлес", утвержденного списка стандартных минимальных цен на древесину, полной записи прослушанных телефонных переговоров между заявителями, материалов, касающихся уголовного дела в отношении Х, возбужденного 12 января 2011 г., и материалов уголовного дела, касающихся осуждения Х по делу предприятия "Кировлес".

59. 3 июля 2013 г. по просьбе заявителей Ленинский районный суд г. Кирова приобщил к делу в качестве доказательства заключение торгового специалиста, в котором указывалось, что суммы, выплаченные ООО "ВЛК" предприятию "Кировлес", были выше средних. В тот же день Ленинский районный суд г. Кирова отклонил ходатайство заявителей о назначении судом финансовой, экономической и торговой экспертиз.

60. 17 июля 2013 г. первый заявитель зарегистрировался в качестве кандидата на выборы в мэры г. Москвы.

61. 18 июля 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова постановил приговор, признав первого заявителя виновным в организации (а второго заявителя в пособничестве) растраты в крупном размере. Ленинский районный суд г. Кирова ссылался на показания Х и его показания, данные в ходе предварительного следствия. Он также ссылался на показания 44 свидетелей и заявления восьми из них, сделанные в ходе предварительного следствия, на материалы, полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности, в частности, на перехваченную переписку по электронной почте и прослушанные телефонные переговоры заявителей, на бухгалтерскую документацию и экспертные заключения. Что касается приговора по делу Х., Ленинский районный суд г. Кирова указал следующее:

"Из приговора Ленинского районного суда г. Кирова от 24 декабря 2012 г. следует, что [Х] был признан виновным в присвоении [и] растрате, то есть в хищении доверенных [Х] активов предприятия "Кировлес", в особо крупном размере, совершенном в ходе злоупотребления подсудимым своим служебным положением в сговоре с Н. и О. ...в преступлении, предусмотренном частью четвертой статьи 160 УК РФ...".

62. Ленинский районный суд г. Кирова также отметил, что он считал показания Х,, а также его заявления, сделанные в ходе предварительного следствия, достоверными и соответствующими другим доказательствам по делу. Суд также установил, что доказательства были допустимы и получены законным путем.

63. Ленинский районный суд г. Кирова отклонил доводы первого заявителя о политическом преследовании или мести со стороны лиц, которые потеряли свою работу на предприятии "Кировлес" или каким-либо иным образом были неудовлетворены его ролью в реформировании лесообрабатывающей промышленности в Кировской области. Ленинский районный суд г. Кирова также отклонил возражение относительно приобщения показаний и заявлений Х и Б. в качестве доказательств к делу на том основании, что Х был лично заинтересован в рассмотрении дела, признав возражение необоснованным и нелогичным. Ленинский районный суд г. Кирова объяснил расхождения между показаниями в суде и показаниями, данными во время предварительного следствия, количеством времени, прошедшим между двумя этими событиями, и постановил, что в любом случае на суде свидетели подтвердили действительность своих предыдущих показаний.

64. Ленинский районный суд г. Кирова отметил, что Х относился к первому заявителю как к официальному представителю администрации губернатора области и что первый заявитель знал об этом. Однако Ленинский районный суд г. Кирова подчеркнул, что первый заявитель не обвинялся и не осуждался в злоупотреблениях полномочиями в качестве сотрудника администрации губернатора области:

"Навального [не подозревают в] злоупотреблении служебным положением, следовательно, довод стороны защиты о том, что добровольный консультант губернатора не имел полномочий давать обязывающие указания руководству предприятия, не опровергает обвинение [или] не доказывает, что Навальный не имел никакой возможности совершить преступление и распорядиться о его совершении".

65. Что касается юридической квалификации преступлений заявителя, суд постановил следующее:

"Суд полагает, что выдвинутые стороной защиты доводы об отсутствии незаконности - необходимый элемент признания хищения - поскольку регулярные гражданско-правовые сделки совершались дееспособными лицами, являются необоснованными.

Департамент государственной собственности Кировской области, действуя от имени собственника предприятия "Кировлес", представил свидетельство о регистрации юридического лица и трудовой договор [Х], согласно которому [Х имел обязанность] выполнять свои обязанности добросовестно, разумно и в соответствии с применимым законодательством.

Согласно части первой статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации запрещается осуществлять гражданские права с единственной целью причинения ущерба другому лицу, действовать в обход законодательства с незаконными намерениями [или иным другим способом] осуществлять гражданские права недобросовестно (злоупотребление правами).

Суд установил, что, в нарушение указанных положений свидетельства о регистрации юридического лица, трудового договора и закона, [Х], действуя от имени возглавляемой им компании, заключил договор продажи... с ООО "ВЛК", представляемым Офицеровым, чтобы исключительно способствовать хищению имущества предприятия "Кировлес" и [его] передаче в пользу ООО "ВЛК"... Заключение указанного договора продажи привело к [причинению] предприятию "Кировлес" материального ущерба_

Суд отмечает, что ни Навальный, ни Офицеров не обвиняются в организации и способствованию подписания незаконного договора продажи. Наоборот, заявитель подозревается в организации и способствовании растрате активов предприятия "Кировлес" путем заключения договора с ООО "ВЛК" с единственной целью создать впечатление, что предприятие "Кировлес" несло гражданско-правовые обязательства перед ООО "ВЛК" для передачи лесоматериала грузополучателям как будто бы за деньги, в то время как в действительности товары передавались без предоставления ООО "ВЛК" эквивалентного и достаточного обеспечения_

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. N 51 "О практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" лицом, совершившим присвоение или растрату, может быть только тот, кому доверены активы другого юридического или физического лица, и это доверие, имеющее законное основание, осуществляется в особых целях или с целью осуществления определенной деятельности. На основании части четвертой статьи 34 Уголовного кодекса Российской Федерации те, кто не обладают указанными особыми субъективными характеристиками, способными квалифицировать их как лиц, совершивших присвоение или растрату, но которые напрямую участвовали в хищении активов в предварительном сговоре с лицами, которым активы были доверены, должны нести уголовную ответственность по статье 33 в совокупности со статьей 160 Уголовного кодекса Российской Федерации как организаторы, подстрекатели или пособники.

Из приговора Ленинского районного суда г. Кирова от 24 декабря 2012 г., вступившего в законную силу, следует, что лицом, совершившим преступление, в котором [подозревались] Навальный и Офицеров, был [Х], которому были доверены активы предприятия "Кировлес" как генеральному директору. Действия Х были квалифицированы судом как попадающие под действие части четвертой статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации".

66. Ленинский районный суд г. Кирова оценил причиненный предприятию "Кировлес" ущерб в 16 165 826 рублей. Ленинский районный суд г. Кирова пришел к выводу, что первый заявитель был виновен в организации хищения Х активов предприятия "Кировлес" (часть третья статьи 33 в совокупности с частью четвертой статьи 160 УК РФ), а второй заявитель - в пособничестве этому хищению (часть четвертая статьи 33 в совокупности с частью четвертой статьи 160 УК РФ). Заявители были приговорены к пяти и четырем годам лишения свободы соответственно с отбыванием наказания в исправительной колонии. Кроме того, их обоих оштрафовали на 500 000 рублей.

67. Заявители были взяты под стражу в здании суда.

68. В тот же день прокуратура Кировской области ходатайствовала перед Ленинским районным судом г. Кирова об освобождении заявителей из-под стражи на время рассмотрения кассационной жалобы, особенно потому, что первый заявитель был зарегистрирован в качестве кандидата в мэры г. Москвы.

69. 19 июля 2013 г. Кировский областной суд удовлетворил ходатайство и освободил заявителей под залог.

70. 26 июля 2012 г. заявители подали жалобу на приговор от 18 июля 2013 г. Они обжаловали приговор, настаивая, что он был незаконным и необоснованным и что суд первой инстанции сослался на приговор от 24 декабря 2012 г. по делу Х в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства. Они также обжаловали осуществленную судом оценку доказательств и способ допроса свидетелей.

71. 8 сентября 2013 г. первый заявитель выступил кандидатом на выборы в мэры г. Москвы. Он занял второе место, набрав примерно 27% голосов.

72. 13 сентября 2013 г. заявители оспорили точность протокола заседания суда первой инстанции. Требуемые поправки были изложены в 89-страничном документе.

73. 27 сентября 2013 г. Ленинский районный суд г. Кирова согласился с некоторыми поправками, но отклонил остальные.

74. 2 и 3 октября 2013 г. заявители подали дополнительную жалобу в подтверждение поданных ранее.

75. 16 октября 2013 г. Кировский областной суд отклонил жалобу заявителей и оставил приговор суда первой инстанции по сути без изменения. Он изменил назначенное наказание и применил к заявителям условное лишение свободы и подписку о невыезде.

76. 7 февраля 2013 г. каждый из заявителей подал жалобу по вопросам права. 1 и 2 апреля 2014 г. Кировский областной суд, рассматривая дело судьей единолично, отказал заявителям в праве на подачу жалобу.

77. 28 февраля 2014 г. Басманный районный суд г. Москвы постановил поместить первого заявителя под домашний арест в рамках другого уголовного дела против него, не связанного с рассматриваемым. В оправдание применения этой меры пресечения Басманный районный суд г. Москвы сослался, среди многих других факторов, на осуждение заявителя по делу предприятия "Кировлес". Условия домашнего ареста включали ряд ограничений, в частности, запрет на общение с кем-либо, кроме членов его семьи и адвоката, запрет на пользование Интернетом и на публичные высказывания или комментарии в средствах массовой информации. Первый заявитель оставался под домашним арестом 10 месяцев.

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

78. В Уголовном кодексе Российской Федерации указано следующее:

"_Статья 33. Виды соучастников преступления

1. Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник.

2. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим кодексом.

3. Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими.

4. Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом.

5. Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы_

Статья 160. Присвоение или растрата

1. Присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, - наказываются_

2. Те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба гражданину_

3. Те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере...

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершенные организованной группой либо в особо крупном размере,

наказываются лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового_

Статья 165. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием

1. Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершенное в крупном размере, -

наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного... либо принудительными работами на срок до двух лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового, либо лишением свободы на срок до двух лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев или без такового и с ограничением свободы на срок до одного года или без такового.

2. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи:

а) совершенное группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой;

б) причинившее особо крупный ущерб, -

наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового либо лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового_".

79. В рассматриваемое время Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) предусматривал следующее:

"_Статья 90. Преюдиция

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, вынесенным судом в рамках уголовного процесса, или решением, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле_

Статья 154. Выделение уголовного дела

...5. Материалы уголовного дела, выделенного в отдельное производство, допускаются в качестве доказательств по данному уголовному делу...

Статья 240. Непосредственность и устность

1. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X настоящего кодекса [соглашение о сотрудничестве и ускоренное производство]. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.

2. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных статьями 276 и 281 настоящего кодекса.

3. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании_

Статья 276. Оглашение показаний подсудимого

1. Оглашение показаний подсудимого, данных при производстве предварительного расследования... может иметь место по ходатайству сторон в следующих случаях:

1) при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде...

Статья 281. Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля

...По ходатайству стороны суд вправе принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде...".

80. 29 июня 2015 г. статья 90 УПК РФ была изменена следующим образом:

"Статья 90. Преюдиция

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного судом в соответствии со статьей 226.9 [ускоренное производство по делу], 316 [судебное разбирательство в ускоренном порядке] или 317.7 [соглашение о сотрудничестве] настоящего кодекса, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле".

81. В Постановлении от 27 декабря 2007 г. N 51 Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал следующее:

"_19. Как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам...

20. Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц.

Изъятие имущества, доверенного виновному лицу, путем замещения его менее ценным имуществом, совершенное с целью обратить вверенное имущество в свою пользу или пользу третьих лиц, должно быть квалифицировано как хищение* (* Так в тексте: "Taking property entrusted to the culprit by replacing it with less valuable property committed with the purpose of appropriation or turning it into the property of others must be classed as stealing". Данный абзац отсутствует в тексте рассматриваемого Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Ближайший по смыслу текст содержится во втором абзаце пункта 25 указанного Постановления: "При установлении размера, в котором лицом совершены мошенничество, присвоение или растрата, судам надлежит иметь в виду, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества" (примеч. переводчика).)...

22. Исполнителем присвоения или растраты может являться только лицо, которому чужое имущество было вверено юридическим или физическим лицом на законном основании с определенной целью либо для определенной деятельности. Исходя из положений части четвертой статьи 34 Уголовного кодекса Российской Федерации лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договоренности с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве организаторов, подстрекателей или пособников_".

82. В Гражданском кодексе Российской Федерации (далее - ГК РФ) указано следующее:

"_Статья 10. Пределы осуществления гражданских прав

1. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, [действия] в обход закона с противоправной целью, [а также] иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

2. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

3. В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим кодексом.

4. Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать [возмещения] причиненных этим убытков.

5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются_

Статья 50. Коммерческие и некоммерческие организации

1. Юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации) либо не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие полученную прибыль между участниками (некоммерческие организации).

2. Юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могут создаваться в организационно-правовых формах хозяйственных товариществ и обществ, крестьянских (фермерских) хозяйств, хозяйственных партнерств, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий...".

Право

I. Объединение производств по жалобам

83. Принимая во внимание идентичные фактические и правовые предыстории вопроса, Европейский Суд решает объединить производства по обеим жалобам согласно пункту 1 правила 42 Регламента Суда.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

84. Ссылаясь на пункты 1 и 2, подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, заявители утверждали, что производство по их уголовному делу было пристрастным и несправедливым. Они обжаловали способ, которым суд работал с доказательствами. Они также утверждали, что имело место нарушение принципа презумпции невиновности, ссылаясь, в частности, на сделанный в приговоре по делу Х вывод относительно причастности заявителей к преступлению и на использование полученных в указанном деле доказательств, а также самого приговора в деле против заявителей. Кроме того, они жаловались на процедуру, которой придерживался суд при допросе Х и других свидетелей и на отказ суда вызвать и допросить определенных свидетелей, дававших показания во время предварительного следствия.

Пункт 1* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) статьи 6 Конвенции звучит следующим образом:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него...".

А. Приемлемость жалобы

85. Власти Российской Федерации выдвинули возражение относительно приемлемости одной особой жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции. Они утверждали, что заявители не обжаловали решение о выделении дела против Х в отдельное производство. Они утверждали, в частности, что первый заявитель не оспорил постановления от 17 октября и 10 декабря 2012 г. в соответствии с процедурой, установленной статьей 125 УПК РФ, и что второй заявитель не подавал каких-либо жалоб вообще. Исходя из этого власти Российской Федерации считали, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты в отношении этой части жалобы. Если они находили это средство правовой защиты неэффективным, власти Российской Федерации утверждали, в качестве альтернативы, что заявители пропустили шестимесячный срок на подачу жалобы в Европейский Суд.

86. Европейский Суд полагает, что решение о выделении дела Х в отдельное производство должно быть рассмотрено в контексте жалобы на то, что доказательства, полученные в ходе выделенного производства, впоследствии были использованы при рассмотрении дела заявителей. Европейский Суд отмечает, что оба заявителя подали в суд первой инстанции жалобы на приобщение к делу и использование этих доказательств и отметили эти возражения также в своей кассационной жалобе. Жалоба была рассмотрена и отклонена 16 октября 2013 г. Жалобы в Европейский Суд были поданы 24 июня 2013 г. первым заявителем и 8 апреля 2014 г. вторым заявителем. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что доводы властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты или о несоблюдении процессуального срока должны быть отклонены.

87. Европейский Суд отмечает, что жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что жалобы не являются неприемлемыми и по каким-либо другим основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

88. Власти Российской Федерации считали, что уголовное дело против заявителей было законным и справедливым. Производство по делу Х было выделено из дела заявителей, чтобы позволить заключить соглашение о сотрудничестве и использовать упрощенное производство по делу Х. Власти Российской Федерации также утверждали, что во время упрощенного производства по делу суд первой инстанции не оценивал доказательства и не делал выводов относительно вины заявителей или их участия в преступлении. Власти Российской Федерации также полагали, что приговор от 24 декабря 2012 г. был упомянут в приговоре по делу заявителей, только чтобы подтвердить, что Х был осужден, а не чтобы манипулировать какими-либо другими фактами или подтвердить вину заявителей.

89. Власти Российской Федерации также утверждали, что каких-либо доказательств из дела Х не было использовано в деле против заявителей. В любом случае использование доказательств из выделенного дела было бы законным согласно части пятой статьи 154 УПК РФ в совокупности со статьей 240 УПК РФ, которая требует, чтобы приговор был основан только на доказательствах, исследованных в судебном процессе. Власти Российской Федерации считали, что при таких условиях использование доказательств из выделенного уголовного дела соответствовало требованиям статьи 6 Конвенции.

90. Власти Российской Федерации сообщили, что все свидетельские показания, оглашенные во время судебного заседания по делу заявителей, были получены до разделения уголовных дел и были оглашены только частично. Сторона защиты могла подвергнуть этих свидетелей перекрестному допросу и имела достаточную возможность, чтобы прокомментировать показания.

91. Заявители настаивали на своих жалобах. Они утверждали, что решение о разделении уголовных дел и последующее использование доказательств, числившихся в деле против Х, рассмотренном в упрощенном порядке, оказало преюдициальное воздействие на уголовное дело самих заявителей. Заявители утверждали, что не было обязанности по разделению уголовных дел и что это было сделано с целью вынудить Х дать ложные показания против заявителей. Заявители отметили, что они не были участниками процесса по делу против Х и не могли обжаловать решения или доказательства, относящиеся к делу Х. Несмотря на это, приговор по делу Х лег в основу приговора по делу заявителей. Более того, показания Х, ключевого свидетеля по их делу, были ненадежными, поскольку ранее Х заключил соглашение о сотрудничестве в рамках того же уголовного дела и имел личную заинтересованность в итоге рассмотрения дела заявителей. В частности, приговор по делу Х мог быть отменен в соответствии с статьи 317.8 УПК РФ, если бы выяснилось, что во время действия соглашения о сотрудничестве он дал ложные показания. Во время судебного процесса по делу заявителей Х в качестве свидетеля не имел другой возможности, кроме как повторить показания, которые он ранее дал в качестве обвиняемого, не находясь под присягой. Более того, перед дачей показаний в качестве свидетеля по делу заявителей, Х не был предупрежден судьей об ответственности за дачу ложных показаний.

92. Заявители далее оспаривали утверждение властей Российской Федерации о том, что в приговоре по делу Х не указывалось на виновность самих заявителей. Заявители цитировали извлечения из приговора от 24 декабря 2012 г., в которых их называли "партнерами Х по преступлению" и где их можно было четко идентифицировать по инициалам и указанным рабочим должностям (см. § 42 настоящего Постановления). Заявители утверждали, что вопреки утверждениям властей Российской Федерации суд, который рассматривал их дело, был связан выводами более раннего приговора по делу Х, который в силу статьи 90 УПК РФ являлся res judicata* (* Res judicata (лат.) - судебное решение, имеющее преюдициальное значение (примеч. переводчика).), независимо от того, ссылался ли на него явно суд или нет.

93. Далее заявители отметили, что они не имели доступа к материалам дела Х и не могли проверить их содержание. Когда дела были разделены, не было составлено какого-либо списка переданных материалов. Следовательно, заявители не знали, какие доказательства находились в материалах дела Х. Они предположили, что от них могли скрыть некоторые доказательства в их пользу. Заявители особо ссылались на перечень записанных телефонных переговоров, который в материалах их уголовного дела был неполным, но был полностью представлен в деле Х. Суд первой инстанции не позволил заявителям получить доступ или исследовать эти пропавшие доказательства.

94. Заявители также обжаловали то обстоятельство, что суд первой инстанции разрешил огласить показания Х и других свидетелей, данных ими во время предварительного следствия, до того, как сторона защиты получила возможность подвергнуть свидетелей перекрестному допросу. Заявители утверждали, что эти показания отражали версии следователей, а не самих свидетелей; таким образом, оглашение этих показаний на суде по делу заявителей служило "напоминанием" свидетелям об официальной версии событий. В суде заявители настаивали на том, чтобы им предоставили возможность подвергнуть соответствующих свидетелей перекрестному допросу, прежде чем будут оглашены их предыдущие показания, но суд принял другое решение.

95. В заключение заявители утверждали, что толкование норм права, регулирующих вопрос о растрате, было произвольным, без прецедентов или оснований во внутригосударственном законодательстве и без предоставления возможности предвидеть последствия. Они отметили, что ООО "ВЛК" предоставляло обеспечение за активы предприятия "Кировлес", и оспаривали, что общество причинило ущерб или переводило имущество предприятия "Кировлес" в свое распоряжение или распоряжение третьих сторон. В частности, заявители настаивали, что ООО "ВЛК" заключило законную гражданскую сделку с предприятием "Кировлес", и что стороны заключили договор, выполняли его и прекращали его действие добровольно и в соответствии с их свободой усмотрения и коммерческими интересами. Эта сделка не была оспорена как недействительная, фиктивная или неправильно оформленная. По сути второго заявителя осудили за то, что он осуществлял обычную деятельность коммерческого посредника, а первого заявителя - за советы сторонам сделки. В заключение заявители утверждали, что единственной целью их уголовного преследования и осуждения было ограничение общественной и политической деятельности первого заявителя.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Общие принципы

96. Европейский Суд повторяет, что презумпция невиновности, закрепленная в пункте 2 статьи 6 Конвенции, и гарантии, касающиеся допроса свидетелей, содержащиеся в подпункте "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, являются элементами права на справедливое судебное разбирательство, закрепленного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и должны приниматься во внимание при любой оценке справедливости производства по делу в целом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Доорсон против Нидерландов" (Doorson v. Netherlands) от 26 марта 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-II, § 70, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, ECHR 2010, §§ 162 и 175, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хаваджа и Тахери против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), жалобы NN 26766/05 и 22228/06, ECHR 2011, § 118, Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia)* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 1 (примеч. редактора).) от 25 июля 2013 г., жалобы NN 11082/06 и 13772/05* (* См.: там же (примеч. редактора).), § 743, и Постановление Европейского Суда по делу "Караман против Германии" (Karaman v. Germany) от 27 февраля 2014 г., жалоба N 17103/10, §§ 42-43).

97. Принимая решение относительно того, было ли заявителям обеспечено справедливое судебное разбирательство, Европейский Суд не ставит себя на место внутригосударственных судов, которые находятся в более лучшем положении для оценки представленных им доказательств, установления фактов и толкования внутригосударственного законодательства. Задачей Европейского Суда является уточнить, было ли производство по делу в целом, включая способ сбора доказательств, справедливым (см. среди других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Ван Мехелен и другие против Нидерландов" (Van Mechelen and Others v. Netherlands) от 23 апреля 1997 г., Reports 1997-III, § 50, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии", § 162, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хаваджа и Тахери против Соединенного Королевства", § 118, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шатшашвили против Германии" (Schatschaschwili v. Germany) от 15 декабря 2015 г., жалоба N 9154/10, § 101). Что касается использования показаний, полученных в ходе полицейских проверок и на стадии судебного следствия, оно само по себе не является несовместимым с пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, если соблюдены права стороны защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Саиди против Франции" (Sadi v. France) от 20 сентября 1993 г., Series A,  261-C,  43, и Постановление Европейского Суда по делу "А.М. против Италии" (A.M. v. Italy), жалоба N 37019/97, ECHR 1999-IX, § 25).

98. Конвенция не запрещает презумпцию фактов или права в уголовных делах, но требует, чтобы государства "удерживали их в разумных пределах, которые принимают во внимание значимость того, о чем идет речь в деле, и защищают права стороны защиты" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Салабиаку против Франции" (Salabiaku v. France) от 7 октября 1988 г., § 28, Series A, N 141-A, и Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Радио Франс" и другие против Франции" (Radio France and Others v. France), жалоба N 53984/00, ECHR 2004-II, § 24).

99. Европейский Суд согласен, что в сложных уголовных делах, касающихся нескольких лиц, которых нельзя судить в одном процессе, ссылки суда первой инстанции на участие третьих сторон, которых впоследствии будут судить отдельно, могут быть неизбежными с целью оценки вины подсудимых. Уголовные суды обязаны установить факты по делу, имеющие отношение к оценке правовой ответственности обвиняемого, настолько аккуратно и точно, насколько это возможно, и они не могут представлять установленные факты как простые предположения или подозрения. Это также применимо к фактам, касающимся участия третьих сторон, хотя если такие факты необходимо исследовать в деле, суд должен избегать предоставления бльшей информации, чем это необходимо для оценки правовой ответственности подсудимых. Даже если закон прямо говорит, что никаких выводов о виновности подсудимого нельзя делать из уголовного производства, в котором подсудимый не участвовал, судебные решения должны быть сформулированы таким образом, чтобы не ставить под угрозу справедливое рассмотрение обвинений в рамках отдельного производства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Караман против Германии", §§ 64-65).

100. Что касается соглашения о сотрудничестве, Европейский Суд ранее признавал его обычным явлением для европейской системы уголовного правосудия, позволяющей обвиняемому получить меньшее обвинение или наказание в обмен на признание вины или nolo contendere* (* Nolo contendere (лат.) - заявление об отказе оспаривать обвинение (примеч. переводчика).) перед судебным разбирательством или на существенное сотрудничество со следствием. Если последствием заключения соглашения о сотрудничестве является судебное рассмотрение уголовного дела против обвиняемого в упрощенном порядке, это по сути является отказом от ряда процессуальных прав. Поэтому, чтобы быть эффективным в целях Конвенции, любой отказ от процессуальных прав всегда должен быть установлен безусловно, должен сопровождаться минимальными гарантиями, сопоставимыми с его значимостью, и не должен противоречить ни одному из важных общественных интересов (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоппола против Италии (N 2)" (Scoppola v. Italy) (N 2) от 17 сентября 2009 г., жалоба N 10249/03, § 135, и Постановление Европейского Суда по делу "Нацвлишвили и Тогонидзе против Грузии" (Natsvlishvili and Togonidze v. Georgia), жалоба N 9043/05, ECHR 2014 (извлечения), с дальнейшими ссылками, §§ 90-91).

101. В итоге Европейский Суд не будет в принципе оспаривать фактические и правовые выводы внутригосударственных судов, если только их решения не кажутся произвольными или явно необоснованными и если производство по делу в целом было справедливым, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Фан Кюк против Германии" (Van Kuck v. Germany), жалоба N 35968/97, ECHR 2003-VII, §§ 46§47, и Постановление Европейского Суда по делу "Хамидов против Российской Федерации" (Khamidov v. Russia), жалоба N 72118/01, ECHR 2007-XII (извлечения), § 170). Принимая во внимание вышесказанное, решения, которые являются "произвольными или явно необоснованными" могут быть признаны несоответствующими гарантиям справедливого судебного разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хамидов против Российской Федерации", § 107, Постановление Европейского Суда по делу "Берхани против Албании" (Berhani v. Albania) от 27 мая 2010 г., жалоба N 847/05, §§ 50 - 56, Постановление Европейского Суда по делу "Айдарич против Хорватии" (Ajdaric v. Croatia) от 13 декабря 2011 г., жалоба N 20883/09, §§ 47 - 52, и Постановление Европейского Суда по делу "Анделькович против Сербии" (Andelkovic v. Serbia) от 9 апреля 2013 г., жалоба N 1401/08, §§ 26 - 29).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

102. Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителей относительно способа, которым доказательства были приобщены к делу и оценены, и способа допроса свидетелей сходятся на одном подразумеваемом утверждении, что уголовное дело против Х и двух заявителей было выстроено таким образом, который делал производство по делу в целом несправедливым. Заявители эффективно утверждали, что постановление приговора по делу Х в рамках отдельного процесса, осуществленного в упрощенном порядке, было определяющим для того, чтобы обойти значимые гарантии, на которые заявители имели бы право, если бы всех троих обвиняемых судили в рамках одного процесса. Аналогичным образом поданная в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции жалоба на формулировки приговора по делу Х и преюдициальный характер этого приговора для итога рассмотрения дела заявителей в основном отсылает к тому же подразумеваемому вопросу. Следовательно, даже если бы каждая из жалоб на нарушение пунктов 1 и 2 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в принципе могла бы обосновать отдельный вопрос в рамках Конвенции, в данном деле уместно рассматривать отдельные утверждения как элементы, связанные с общей справедливостью.

103. В настоящем деле уголовное обвинение против заявителей было основано на тех же фактах, что и обвинение Х, и все трое обвинялись в сговоре с целью хищения одних и тех же активов. Поэтому нельзя отрицать, что любые факты, установленные в деле против Х, и любые правовые выводы, сделанные в рамках этого дела, имели бы непосредственное отношение к делу заявителей. При таких обстоятельствах существенно важно было соблюдение гарантий для обеспечения того, чтобы процессуальные меры и решения, принятые в деле против Х, не оказали бы негативного влияния на справедливость слушаний по рассматриваемому позднее делу заявителей. Это тем более верно, учитывая, что закон лишил заявителей возможности участия в выделенном производстве, поскольку в нем им не был предоставлен какой-либо статус, который позволил бы им обжаловать принятые в ходе рассмотрения дела Х решения и сделанные выводы.

104. Европейский Суд ранее подчеркивал необходимость обеспечения первой и самой очевидной гарантии, когда соподсудимых судят в разных процессах, а именно обязанность суда воздерживаться от любых утверждений, которые могут оказать преюдициальное воздействие на текущее судебное разбирательство, даже если они не носят обязывающий характер (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Караман против Германии", §§ 42-43 и 64 - 65). Если характер предъявленных обвинений делает неизбежным установление в рамках одного производства причастности третьей стороны, а эти выводы будут иметь последствия для оценки юридической ответственности третьих сторон, чьи дела рассматриваются в рамках отдельного производства, это должно считаться серьезным препятствием для разделения производств по делам. Любое решение о рассмотрении в рамках разных производств дел с такими тесными фактическими связями должно быть основано на тщательной оценке всех противостоящих интересов, а сообвиняемым должна быть предоставлена возможность возражать против разделения производств по делам.

105. Второе требование для проведения параллельных производств по делам заключается в том, что качество res judicata не должно быть связано с фактами, допущенными в производстве, в котором рассматриваемые лица не являлись участниками. Состояние доказательств, признанных допустимыми в одном деле, должно оставаться исключительно относительным, а их эффект - строго ограниченным рамками именно этого дела. Другими словами, в настоящем деле ни один из фактов, установленных в деле против Х, не мог быть признан допустимым в деле заявителей без полного и надлежащего исследования в рамках суда по делу заявителей. Более того, дело Х было рассмотрено в упрощенном порядке, и факты были установлены в результате заключения соглашения о сотрудничестве, а не исследования в суде. Следовательно, факты, на которые ссылались в этом деле, являлись правовым предположением, а не были доказаны. Как таковые эти доказательства не могли быть использованы в другом уголовном деле без проверки и подтверждения их допустимости и достоверности в рамках указанного другого дела, в состязательном процессе, как все другие доказательства.

106. В настоящем деле эти два основополагающих требования не были выполнены. Европейский Суд принимает довод заявителей о том, что Ленинский районный суд г. Кирова сформулировал приговор от 24 декабря 2012 г. в отношении Х таким образом, что не могло остаться никаких сомнений ни относительно личностей заявителей, ни относительно их причастности к преступлению, в совершении которого Х был признан виновным. Хотя Ленинский районный суд г. Кирова, как правильно отметили власти Российской Федерации, не мог признать заявителей виновными в рамках этого процесса, он высказал свои выводы относительно фактов и свое мнение об участии заявителей в таких выражениях, которые можно описать только как преюдициальные.

107. Обращаясь к вопросу о res judicata Европейский Суд принимает во внимание довод властей Российской Федерации о том, что суды, выносившие приговор по делу заявителей, не были связаны приговором по делу Х. Однако Европейский Суд отмечает, что статья 90 УПК РФ в редакции, действовавшей в рассматриваемое время, прямо наделяла силой res judicatа приговоры, даже вынесенные в рамках процедуры ускоренного рассмотрения дела (см. § 79 настоящего Постановления). Более того, утверждая, что "Обстоятельства, установленные в приговоре... должны приниматься судом... без дополнительной проверки", кодекс установил правило, согласно которому не только признание вины подсудимого, но и установление фактов формально получали преюдициальный эффект. Даже если в соответствии со статьей 90 УПК РФ приговор не может предопределять вину лиц, которые не участвовали в рассматриваемом деле, тот факт, что обстоятельства, установленные приговором по делу против Х, имели силу res judicata, по сути противоречил этому запрету.

108. Власти Российской Федерации утверждали, что в деле заявителей суд первой инстанции был обязан рассмотреть все доказательства и опросить всех свидетелей и обосновать свою оценку исключительно материалами и показаниями, представленными на слушаниях. Даже в таком случае Европейский Суд полагает, что в данных обстоятельствах суды, действующие в параллельных судебных процессах, имели явную причину согласовывать свои действия, поскольку любые противоречащие друг другу выводы, сделанные в связанных между собой делах, могли оказать негативное воздействие на действительность приговоров, постановленных одним и тем же судом. Европейский Суд полагает, что в настоящем деле риск вынесения противоречащих друг другу приговоров был тем фактором, который препятствовал судьям установить истину и ослаблял их способность по отправлению правосудия, нанося, следовательно, невосполнимый ущерб независимости и беспристрастности суда и, если говорить более общими словами, его способности обеспечить справедливое судебное разбирательство. Ввиду изложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что приговор от 24 декабря 2012 г. имел преюдициальное значение для уголовного дела против заявителей, а упоминание этого приговора в приговоре по делу заявителей даже без прямого использования его в качестве обоснования только подчеркнуло этот эффект.

109. Равным образом Европейский Суд полагает, что разделение производства по делам, особенно осуждение Х с использованием заключения соглашения о сотрудничестве и упрощенного производства по делу, скомпрометировало его способности как свидетеля в деле заявителей. Как отмечено выше, осуждение Х было основано на версии событий, сформулированной стороной обвинения и обвиняемым в ходе процедуры заключения соглашения о сотрудничестве, и не требовалось, чтобы эта версия была проверена или подтверждена другими доказательствами. Выступая позднее в качестве свидетеля, Х был вынужден повторить свои показания, данные им в качестве обвиняемого в ходе заключения соглашения о сотрудничестве. Действительно, если бы во время судебного разбирательства по делу заявителей предыдущие показания Х были бы признаны ложными, приговор, основанный на соглашении о сотрудничестве, мог бы быть отменен, лишив Х, таким образом, достигнутого им в ходе переговоров с властями смягчения приговора. Более того, позволив огласить в судебном заседании данные ранее показания Х до того, как сторона защиты могла бы подвергнуть Х перекрестному допросу, суд мог создать у независимого наблюдателя впечатление, что он побуждал свидетеля придерживаться определенной версии событий. Все вышеизложенное подтверждает довод заявителей о том, что процедура, в ходе которой от Х были получены показания и использованы в судебном разбирательстве по делу самих заявителей, предполагала наличие манипуляций, несовместимых с понятием справедливого судебного разбирательства.

110. Обращаясь к вопросу о предположительно произвольном применении уголовного закона, Европейский Суд отмечает, что заявитель Офицеров был осужден за пособничество растрате, совершенной Х. Вменяемые ему в вину деяния состояли в учреждении им лесоторговой компании - ООО "ВЛК", заключении от имени этой компании рамочного договора с поставщиком древесины, предприятием "Кировлес", в покупке древесины у предприятия "Кировлес" и ее перепродаже за 7% комиссионных в соответствии с рамочным договором и приложениями к нему, содержащими особые договоры купли-продажи, основанные на основных условиях сделки. Первый заявитель, А.А. Навальный, был осужден за то, что познакомил второго заявителя с Х, директором предприятия "Кировлес", и за установление коммерческих связей между ООО "ВЛК" и предприятием "Кировлес", действия, квалифицированные как организация хищения.

111. При первоначальном предъявлении обвинения эти действия были квалифицированы как обман или злоупотребление доверием в соответствии со статьей 165 УК РФ, предположительно совершенные в отношении Х, но эти обвинения были сняты за отсутствием corpus delicti. Впоследствии сторона обвинения и суды решили, что именно Х растрачивал активы предприятия "Кировлес", заключая убыточные сделки, а заявителей назвали его сообщниками.

112. Европейский Суд отмечает, что согласно законодательству Российской Федерации общества с ограниченной ответственностью, такие как ООО "ВЛК", считаются юридическими лицами, чьей основной целью является получение прибыли (статья 50 ГК РФ). Европейский Суд также отмечает, что суды Российской Федерации не установили, и это даже не утверждалось, что, подписывая договор и взимая комиссионные, ООО "ВЛК" преследовало бы иную цель, кроме как получение выгоды от перепродажи древесины. Более того, не оспаривались ни действительность договоров купли-продажи между ООО "ВЛК" и предприятием "Кировлес", ни их правовой характер. Ни Х, ни заявителям не вменялось в вину то, что они заключали бы фиктивную сделку или что договор подразумевал отмывание денег, уклонение от уплаты налогов или схему получения "откатов" или что стороны заранее сговорились направить доход от комиссионных выплат, получаемых ООО "ВЛК", на финансирование какой-либо незаконной или сомнительной деятельности. Наоборот, из материалов дела следует, что обе стороны договора преследовали коммерческие цели, независимо друг от друга и что эти цели были именно теми, что указаны в договоре. Также стоит отметить, что когда суд ссылался на часть первую статьи 10 ГК РФ и установил, что сделка причинила ущерб предприятию "Кировлес", он не установил, что эти действия были единственной целью заявителей или что они действовали бы недобросовестно или в нарушение правил конкуренции вопреки требованиям указанной статьи.

113. Что же касается убытков предприятия "Кировлес", вменяемых в вину ООО "ВЛК" и в итоге заявителям, Европейский Суд отмечает, что ни характер сделки, ни контекст ее заключения не налагали и не подразумевали требования о том, чтобы покупатель, ООО "ВЛК", осуществлял бы особую обязанность заботиться об интересах продавца, предприятия "Кировлес", с целью обеспечения последним продажи древесины по самой выгодной цене. Такое требование действительно являлось бы исключением из принципа о том, что каждая сторона сделки несет риски, связанные с этой сделкой в соответствии с условиями договора. В настоящем деле не было оснований для подобных исключений или юридических препятствий для того, чтобы стороны согласились на выплату ООО "ВЛК" комиссионных и закрепили это соглашение в договоре, что стороны и сделали.

114. Из показаний Х, данных во время судебного разбирательства по делу заявителей, можно сделать вывод о том, что Х заключил договор с ООО "ВЛК", поскольку находился под впечатлением, что первый заявитель обязал его это сделать, поскольку заявитель ассоциировался у Х с сотрудниками администрации губернатора. Однако суд первой инстанции также установил, что у первого заявителя не было полномочий обязать Х выбрать ООО "ВЛК" в качестве коммерческого партнера и он никогда не использовал ложные утверждения, чтобы доказать противоположное. Следовательно, даже если утверждения Х были верными и он действительно заключил бы невыгодный договор по незаконным причинам, между поведением заявителей и понесенными предприятием "Кировлес" убытками не было установлено какой-либо причинно-следственной связи, если вообще какая-либо связь была. Более того, понесенные предприятием "Кировлес" убытки не были установлены на основании комиссионных выплат ООО "ВЛК", inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (примеч. переводчика), а были признаны составляющими общей суммы, выплачиваемой за лесоматериал согласно договору.

115. По существу суды признали второго заявителя виновным в действиях, неотличимых от обычной посреднической деятельности, а первого заявителя в способствовании этой деятельности. Европейский Суд полагает, что в настоящем деле вопросы толкования и применения внутригосударственного законодательства выходят за рамки обычной оценки индивидуальной уголовной ответственности заявителей или установления corpus delicti, которые находятся в первую очередь в компетенции внутригосударственных судов. Европейский Суд столкнулся с ситуацией, когда действия, квалифицированные как преступление, полностью находились за пределами действия нормы права, в соответствии с которой заявители были осуждены, и не соответствовали цели этой нормы. Другими словами, уголовный закон был истолкован произвольно и с непредвидимыми последствиями к ухудшению положения заявителей, что привело к явно необоснованному итогу судебного разбирательства.

116. Вышеизложенные доводы демонстрируют, что внутригосударственные суды не смогли в результате обеспечить справедливое судебное разбирательство по делу заявителей, и на их основании можно даже предположить, что внутригосударственные суды даже не беспокоились о том, как выглядит судебное разбирательство. Следует отметить, что суды отклонили без рассмотрения утверждения заявителей о преследовании по политическим мотивам, которые как минимум подлежали доказыванию, по следующим причинам.

117. Европейский Суд отмечает, что проводимая первым заявителем антикоррупционная кампания обострилась в ходе 2010 года. В этом году кампания была нацелена на высокопоставленных должностных лиц, включая Президента Российской Федерации, заместителя премьер-министра Российской Федерации и Председателя Следственного комитета Российской Федерации. Расследования А.А. Навального привлекли растущее внимание читателей интернет-блогов, а также более широкой аудитории с помощью других средств массовой информации, публиковавших данные блоги и выделявших на них эфирное время. Независимо от того, признавали ли соответствующие должностные лица эти публикации и оспаривали они их или нет, они, несомненно, считали их неприятными. Кроме того, становилось ясно, что первый заявитель не доверил бы свои откровения аудитории узконаправленных средств печати, но что его целью было стать действующим политиком на государственном уровне, способным обращаться к более широкой публике. Как только приговор вступил в законную силу, заявитель утратил право выдвигать свою кандидатуру на выборах и был ограничен в свободе передвижения. Также имеет значение то, что ссылка на судимость первого заявителя была использована для обоснования его домашнего ареста, условия которого включали в себя запрет на публичные выступления, даже не связанные с уголовным производством.

118. По-видимому, публикации первого заявителя носили регулярный характер, и фактически любая дата, когда начался бы его судебный процесс, неизбежно совпала бы с появившейся в средствах массовой информации какой-либо его статьей. Даже при таких условиях невозможно проигнорировать, что первая проверка предприятия "Кировлес" была начата 9 декабря 2010 г., через три недели после публикации материалов о крупном финансовом скандале, связанном с проектом нефтепровода "Восточная Сибирь - Тихий океан", в которых также упоминались высокопоставленные российские должностные лица. На протяжении последующих двух лет проверка приостанавливалась и возобновлялась несколько, но в 2012 году она была решительно возобновлена по прямому приказу А.И. Бастрыкина, Председателя Следственного комитета Российской Федерации. Эта активизация деятельности пришлась на период, когда первый заявитель расследовал внеслужебную деятельность А.И. Бастрыкина. Это расследование привело к публикации 26 июля 2012 г. материалов, раскрывающих наличие у А.И. Бастрыкина бизнеса и вида на жительство, несовместимых с его должностным положением (см. § 31 настоящего Постановления). Производство по уголовному делу было возобновлено по прямому приказу А.И. Бастрыкина, и это было отражено в его речи от 5 июля 2012 г., когда он осудил прекращение расследования и недвусмысленно пообещал применить дисциплинарные меры к любому следователю, который не подвергнет первого заявителя уголовному преследованию.

119. Европейскому Суду ясно, как должно было быть ясно судам Российской Федерации, что имелась причинно-следственная связь между публичной активностью первого заявителя и решением Следственного комитета Российской Федерации предъявить заявителю обвинение. Поэтому внутригосударственные суды были обязаны проверить утверждения первого заявителя о политическом давлении и принять решение, имелись ли, несмотря на указанную связь, реальные причины привлекать заявителя к ответственности. То же самое применимо и ко второму заявителю, который высказал подлежащее доказыванию утверждение о том, что на него нацелились как на юридическое лицо, чтобы также подвести первого заявителя под уголовное дело, причина, аналогичным образом не связанная с истинными целями уголовного преследования. Не рассмотрев эти утверждения, суды сами увеличили вероятность опасений того, что истинная причина привлечения заявителя к уголовной ответственности и его осуждения носила политический характер.

120. Вышеизложенные рассуждения приводят Европейский Суд к выводу о том, что уголовное дело против заявителей, рассмотренное в целом, являлось нарушением их права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

121. Ввиду изложенного Европейский Суд не считает необходимым отдельно рассматривать оставшуюся часть жалоб заявителей на нарушение пунктов 1-3 статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 7 Конвенции

122. Заявители утверждали, что норма права, на основании которой они были осуждены за хищение имущества, не была применима к их действиям. Они утверждали, что власти истолковали преступление в таких расплывчатых и неопределенных формулировках, что это толкование не отвечало требованию предсказуемости. Заявители ссылались на статью 7 Конвенции, в которой говорится следующее:

"1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо действия или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами".

А. Приемлемость жалобы

123. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что жалоба не является неприемлемой и по другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

124. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствовало нарушение статьи 7 Конвенции применительно к заявителям, которых осудили за хищение в крупных размерах, преступлении, предусмотренном частью четвертой статьи 160 УК РФ. Власти Российской Федерации настаивали, что соответствующие внутригосударственные суды правильно квалифицировали преступление в соответствии с руководящими указаниями Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. Они также отметили, что жалоба заявителей по вопросам права была отклонена вышестоящими судами.

125. Заявители настаивали, что они были осуждены в уголовном порядке за абсолютно законные действия. Они утверждали, что пределы действия и цель статьи 160 УК РФ в толковании Верховного Суда Российской Федерации не позволяли применять уголовную ответственность за хищение к лицам, которые действовали в соответствии с законом.

126. Выше Европейский Суд установил, что внутригосударственные суды применили уголовный закон произвольно и признали заявителей виновными в действиях, неотличимых от обычной коммерческой деятельности (см. § 115 настоящего Постановления), в нарушение статьи 6 Конвенции.

127. С учетом этого вывода Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать, являлось ли это также и нарушением пункта 1 статьи 7 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 18 Конвенции, взятой в совокупности со статьями 6 и 7 Конвенции

128. В заключение заявители утверждали, что их привлечение к уголовной ответственности и осуждение были обусловлены иными причинами, чем привлечение их к правосудию, в частности, чтобы пресечь общественную и политическую деятельность первого заявителя. Заявители ссылались на статью 18 Конвенции, которая звучит следующим образом:

"Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены".

129. Европейский Суд отмечает, что заявители ссылаются на статью 18 Конвенции в совокупности со всеми другими своими жалобами, а именно с жалобами на нарушение статей 6 и 7 Конвенции. Однако Европейский Суд отмечает, что положения указанных статей в той части, в которой они применимы к настоящему делу, не содержат каких-либо прямых или косвенных ограничений, которые могут стать предметом рассмотрения Европейского Суда в соответствии со статьей 18 Конвенции.

130. Следовательно, данная жалоба подлежит отклонению как не соответствующая положениям Конвенции ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к предмету рассмотрения, о котором идет речь (примеч. переводчика).).

V. Применение статьи 41 Конвенции

131. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

132. Заявители просили Европейский Суд присудить им по 100 000 евро каждому в качестве компенсации морального вреда или присудить компенсацию на усмотрение Европейского Суда. Заявители указали на негативные последствия привлечения их к уголовной ответственности и осуждения, в частности, ограничение свободы передвижения, утрату заработка и урон, нанесенный их репутациям. Кроме того, первый заявитель указал, что его лишили адвокатской лицензии и он утратил право выдвигать свою кандидатуру на выборах.

133. Заявители также просили Европейский Суд присудить им по 500 000 рублей каждому в связи со штрафом, который их обязали уплатить в рамках уголовного дела. Они заявили это требование в разделе "расходы и издержки", но оно должно рассматриваться в разделе о моральном вреде.

134. Власти Российской Федерации считали, что, если Европейский Суд установит нарушение Конвенции в настоящем деле, сам факт установления нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией. Власти утверждали, что в любом случае нарушения статей 6 и 7 Конвенции, если Европейский Суд их установит, будут являться основаниями для возобновления производства по уголовному делу заявителей в соответствии со статьей 143 УПК РФ. Власти Российской Федерации отметили, что в случае оправдания заявители будут иметь право на получение компенсации и будут иметь возможность представить свои требования внутригосударственным судам на этом этапе.

135. Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции и полагает, что при таких обстоятельствах страдания и переживания заявителей не могут быть компенсированы одним только фактом установления нарушения. Принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителям по 8 000 евро каждому в качестве компенсации морального вреда.

136. Кроме того, Европейский Суд ссылается на свою сложившуюся прецедентную практику по вопросу о том, что, если нарушены права заявителя, гарантированные статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть возвращен в положение, в котором бы он находился, если бы требования указанного положения Конвенции были бы соблюдены, и что самой уместной формой компенсации будет в принципе возобновление производства по делу при наличии соответствующего ходатайства (см. mutatis mutandis Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, ECHR 2005-IV, § 210, in fine* (* In fine (лат.) - в итоге, в конце (примеч. переводчика).), и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 264). Это применимо к обоим заявителям в настоящем деле. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что статья 413 УПК РФ содержит основание для возобновления производства по делу, если Европейский Суд устанавливает нарушение Конвенции.

137. Ввиду изложенного Европейский Суд принимает уверения властей Российской Федерации относительно перспективы возобновления производства по уголовному делу заявителей и отмечает, что пределы рассмотрения дела на внутригосударственном уровне позволят заявителям сформулировать свои требования компенсации материального ущерба и представить их на рассмотрение судов Российской Федерации. В связи с этим Европейский Суд отклоняет требования заявителей относительно материального ущерба.

В. Судебные расходы и издержки

138. Первый и второй заявители требовали по 48 053 и 22 893 евро соответственно в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных при рассмотрении их дела внутригосударственными судами и в Европейском Суде. Они предоставили договоры и квитанции, подтверждающие оплату услуг их адвокатов, и приложили проездные документы и счета из гостиниц в качестве подтверждения расходов, понесенных во время рассмотрения их дела в г. Кирове.

139. Власти Российской Федерации возражали на том основании, что присуждение в данном деле компенсации судебных расходов и издержек будет равнозначно отмене внутригосударственного приговора от 18 июля 2013 г. Власти Российской Федерации предложили рассмотреть эти требования в рамках нового внутригосударственного производства.

140. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, если доказано, что они были понесены в действительности, по необходимости и являлись разумными по количеству. Более того, компенсация судебных расходов и издержек связана с установлением нарушений Конвенции, и установление нарушения статьи 6 Конвенции не является исключением (см. из недавних примеров Постановление Европейского Суда по делу "Волков и Адамский против Российской Федерации" (Volkov and Adamskiy v. Russia) от 26 марта 2015 г., жалобы NN 7614/09 и 30863/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), §§ 68 и 71, где Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции и присудил компенсацию судебных расходов и издержек). Поэтому Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации, что присуждение в данном деле компенсации судебных расходов и издержек будет равнозначно отмене указанного внутригосударственного приговора.

141. В настоящем деле, которое отличалось определенной сложностью и рассматривалось внутригосударственными судами нескольких уровней и Европейским Судом, имело место нарушение статьи 6 Конвенции. Принимая во внимание представленные ему документы и вышеупомянутый критерий, Европейский Суд считает разумным присудить требуемую сумму полностью. Европейский Суд присуждает первому и второму заявителям 48 053 и 22 893 евро, соответственно, в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой налог, который может быть взыскан с этих сумм.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

142. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил единогласно объединить производства по жалобам;

2) решил единогласно, что жалоба, касающаяся нарушений статей 6 и 7 Конвенции, является приемлемой для рассмотрения по существу, и большинством голосов, что остальная часть жалобы является неприемлемой;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

4) постановил единогласно, что отсутствует необходимость рассматривать остальные жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции;

5) постановил единогласно, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу на нарушение статьи 7 Конвенции;

6) постановил:

(a) шестью голосами "за" и одним - "против", что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить каждому из заявителей по 8 000 евро (восемь тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, применимому на день оплаты;

(b) единогласно, что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить первому заявителю 48 053 евро (сорок восемь тысяч пятьдесят три евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, применимому на день оплаты;

(с) единогласно, что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить второму заявителю 22 893 евро (двадцать две тысячи восемьсот девяносто три евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, применимому на день оплаты;

(d) единогласно, что по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанную сумму должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 февраля 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Мариалена Цирли Заместитель Секретаря Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 72 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагается особое мнение судей Георга Николау, Хелены Келлер и Дмитрия Дедова.

Совместное частично несовпадающее мнение судей Георга Николау, Хелены Келлер и Дмитрия Дедова

1. По причинам, изложенным в §§ 102 - 121 настоящего Постановления, мы полностью согласны с большинством наших коллег, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в настоящем деле. Мы также проголосовали вместе с большинством судей по вопросу, касающемуся статьи 7 Конвенции. Однако мы не можем согласиться с выводом наших коллег о том, что жалоба заявителей на нарушение статьи 18 Конвенции является неприемлемой для рассмотрения по существу. Наши коллеги полагали, что, учитывая выводы, сделанные при рассмотрении жалобы на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, не было необходимости рассматривать другие жалобы заявителей на нарушение статей 6 и 7 Конвенции. Однако они не использовали тот же подход применительно к статье 18 Конвенции, решив вместо этого признать жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу. Со всем уважением, мы не согласны с таким подходом.

2. Во-первых, мы полагаем, что подход большинства судей недооценивает значимость статьи 18 Конвенции. Это положение просто гласит, что "ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели чем те, для которых они были предусмотрены". Однако подготовительная работа над указанным положением свидетельствует о том, что оно было составлено как защита от произвольных ограничений конвенционных прав и свобод и, таким образом, как предотвращение возрождения недемократических режимов в Европе. Статья 18 Конвенции была предназначена для того, чтобы предоставить Европе новый подход, необходимый в "битве против тоталитаризма", основанный на понимании того, что государства всегда могли и будут находить оправдания или причины для ограничения, сдерживания и в итоге лишения содержания индивидуальных прав и свобод: с этой целью могут быть нарушены публичные интересы в "морали, порядке, общественной безопасности и, превыше всего, демократических правах"* (* Заявление Людовика Бенвенутти (Lodovico Benvenuti), Италия, на первой сессии Консультативной ассамблеи Совета Европы 8 сентября 1949 г., г. Страсбург, в Избранных изданиях "Подготовительных работ" к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, том I (издательство "Мартинус Нийхофф" (Martinus Nijhoff), г. Гаага, 1975), pp. 179-180.). Таким образом, в ранней версии положения, предложенной правовым комитетом Консультативной ассамблеи, запрещалось "любое ограничение гарантированной свободы по причинам, основанным не на общем благе или интересе, а на государственных интересах"* (* Избранные издания "Подготовительных работ", op. cit. (в цитируемой работе. - Примеч. переводчика), том I: подготовительная комиссия Совета Европы; Комитет министров Совета Европы, Консультативная ассамблея, 11 мая - 8 сентября 1949 г., p. 200.). Эта версия статьи 18 Конвенции являлась частью всеобщего положения об ограничениях, которое на ранних этапах подготовки Конвенции было введено для применения всех конвенционных прав и свобод* (* Ibid. - там же (примеч. переводчика).).

3. Как в итоге закреплено в Конвенции, статья 18 была предназначена для того, чтобы выйти за пределы содержания прав и свобод в Конвенции для защиты лиц от ограничений их прав, несовместимых с духом Конвенции, включая политически мотивированное уголовное преследование. Это применение рассматриваемого положения также отражено в прецедентной практике Европейского Суда, хотя случаи установления нарушения статьи 18 Конвенции достаточно редки, учитывая требуемый стандарт доказывания, применяемый в результате презумпции того, что государства добросовестно будут соблюдать свои конвенционные обязательства. Тем не менее Европейский Суд установил ряд нарушений статьи 18 Конвенции. Одним из примеров является Постановление Европейского Суда по делу "Луценко против Украины" (Lutsenko v. Ukraine)* (* Постановление Европейского Суда по делу "Луценко против Украины" (Lutsenko v. Ukraine) от 3 июля 2012 г., жалоба N 6492/11, §§ 106-107.), 2012 года, в котором Европейский Суд установил, что уголовное дело против заявителя было возбуждено не только, чтобы привлечь его к ответственности за предполагаемое преступление, но также "по другим причинам", inter alia, наказать его за то, что он утверждал о своей невиновности и обратился в средства массовой информации с целью оспорить выдвинутые против него доводы* (* Упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Луценко против Украины", §§ 106-109.). Другим примером является дело "Ильгар Маммадов против Азербайджана" (Ilgar Mammadov v. Azerbaijan)* (* Постановление Европейского Суда по делу "Ильгар Маммадов против Азербайджана" (Ilgar Mammadov v. Azerbaijan) от 22 мая 2014 г., жалоба N 15172/13, § 142.), 2014 года. В нем заявителя вызвали в полицию для допроса на следующий день после опубликования заявителем записи в блоге, в которой сообщалось о народных волнениях, которые власти хотели скрыть от общественности. Затем против заявителя было возбуждено уголовное дело. Учитывая отсутствие "объективной информации, служащей основанием для bona fide* (* Bona fide (лат.) - обоснованный, подлинный (примеч. переводчика).) подозрения против заявителя", Европейский Суд посчитал достаточно доказанным, что "действительной целью оспариваемых мер было заставить заявителя замолчать или наказать его за критику властей государства-ответчика и попытку распространить информацию, которую заявитель считал истинной, а власти пытались скрыть"* (* См. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ильгар Маммадов против Азербайджана", § 143.). Также существуют еще несколько примеров постановления

Европейского Суда, в которых Европейский Суд применил статью 18 Конвенции к политически мотивированным делам* (* См. для сравнения: Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia) от 25 июля 2013 г., жалобы NN 11082/06 и 13772/05, Постановление Европейского Суда по делу "Чеботари против Республики Молдова" (Cebotari v. Moldova) от 13 ноября 2007 г., жалоба N 35615/06, Постановление Европейского Суда по делу "Гусинский против Российской Федерации" (Gusinskiy v. Russia), жалоба N 70276/01, ECHR 2004-IV, Постановление Европейского Суда по делу "Тимошенко против Украины" (Tymoshenko v. Ukraine) от 30 апреля 2013 г., жалоба N 49872/11.). Применение рассматриваемого положения к подобным делам, хотя и редкое, тем не менее подтверждается прецедентной практикой Европейского Суда.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "от 30 апреля 2013 г." следует читать "от 16 апреля 2013 г."

4. Во-вторых, мы считаем, что большинство судей, без необходимости или оправдания, ограничили сферу применения статьи 18 Конвенции. Конечно, мы отмечаем, что статья 18 Конвенции не может применяться для борьбы со злоупотреблением полномочиями в любой возможной форме. Европейский Суд и, действительно, сам текст статьи 18 Конвенции разъясняют, что рассматриваемое положение содержит сопутствующее право, на которое необходимо ссылаться вместе с другой статьей Конвенции* (* См. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Гусинский против Российской Федерации" (Gusinskiy v. Russia), § 73, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ильгар Маммадов против Азербайджана", § 137.). Однако важно отметить, что необязательно, чтобы другая статья Конвенции была нарушена. В настоящем деле вопрос заключается в том, можно ли сослаться на статью 18 Конвенции в совокупности с любым конвенционным правом или только с теми, которые содержат прямое указание на обоснованные ограничения. В своей прошлой прецедентной практике Европейский Суд ясно позволял ссылаться на статью 18 Конвенции в совокупности со статьями 5* (* См. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ильгар Маммадов против Азербайджана", §§ 137-144, Постановление Европейского Суда по делу "Тимошенко против Украины" (Tymoshenko v. Ukraine), §§ 294-301, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Луценко против Украины", §§ 104-110.), 8* (* Постановление Европейского Суда по делу "Хендисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom) от 7 декабря 1976 г., Series A, N 24, § 64.) Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции* (* Постановление Европейского Суда по делу "ОАО "Нефтяная компания ЮКОС" против Российской Федерации" (OAO "Neftyanaya Kompaniya Yukos" v. Russia) от 20 сентября 2011 г., жалоба N 14902/04, §§ 659-666.). Однако, по-видимому, Европейский Суд также позволял ссылаться на статью 18 Конвенции вместе с одним из указанных трех положений и другими конвенционными правами, например статьей 6 Конвенции* (* См. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации", в котором этот вопрос рассмотрен достаточно расплывчато.). Кроме того, история составления статьи 18 Конвенции показывает, что ее применение не должно было быть сведено только к положениям Конвенции, содержащим явно ограничивающие нормы. Вместо этого per ratio conventionis* (* Per ratio conventionis (лат.) - по причине соглашения (примеч. переводчика).) она применяется ко всем конвенционным правам, за исключением тех абсолютных прав, которые не допускают ограничений и к которым поэтому она не может быть логически применена, например, к правам, гарантированным статьей 3 Конвенции.

5. Настоящее дело является первым, в котором Европейский Суд призвал применить защиту, предоставляемую статьей 18 Конвенции, исключительно в совокупности со статьями 6 и 7 Конвенции. Большинство судей решили ответить на ранее неотвеченный вопрос о возможности такой комбинации выводом о том, что невозможно ссылаться на статью 18 Конвенции исключительно в совокупности с указанными положениями Конвенции, которые "в той части, в которой они применимы к настоящему делу, не содержат каких-либо прямых или косвенных ограничений, которые могут стать предметом рассмотрения Европейского Суда в соответствии со статьей 18 Конвенции". (см. § 129 настоящего Постановления). Учитывая, что текст статьи 18 Конвенции составлен в широко сформулированных выражениях, вывод большинства судей как минимум заслуживал объяснения.

6. Обращаясь к статье 6 Конвенции, несомненно, это право позволяет применение оговорок: в положении содержатся ограничения согласно как самому тексту статьи, так и прецедентной практике Европейского Суда* (* См. Постановление Европейского Суда по делу "Ван Мехелен и другие против Нидерландов" (Van Mechelen and Others v. Netherlands) от 23 апреля 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-III, §§ 54 и 58, Постановление Европейского Суда по делу "Доорсон против Нидерландов" (Doorson v. Netherlands) от 26 марта 1996 г., Reports 1996-II, § 72, Постановление Европейского Суда по делу "Девеер против Бельгии" (Deweer v. Belgium) от 27 февраля 1980 г., Series A, N 35, § 49, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Карт против Турции" (Kart v. Turkey), жалоба N 8917/05, ECHR 2009 (извлечения), § 67, и Постановление Европейского Суда по делу "Гера против Франции" (Guerin v. France) от 29 июля 1998 г., Reports 1998-V, § 37.). Статья 6 Конвенции, как и статья 5 Конвенции, не предусматривает абсолютного права, и, хотя ни одно из двух указанных положений не содержит в тексте ограничений во втором своем пункте, по аналогии со статьями 8 - 11 Конвенции, ограничения, тем не менее, возможны* (* Только права, гарантированные статьями 2, 3, пунктом 1 статьи 4 и статьей 7 Конвенции являются абсолютными по смыслу статьи 15 Конвенции. Это означает, что отступления от них, даже в случае чрезвычайных ситуаций, недопустимы. Кроме того, в то время как вмешательство в право, гарантированное статьей 3 Конвенции, не может быть оправдано, оправдать вмешательство в права, гарантированные статьей 6 Конвенции, действительно, можно.). В связи с этим нет a priori* (* A priori (лат.) - заведомый, исходящий из первоначальных положений (примеч. переводчика).) причины, по которой статья 18 Конвенции должна была бы применяться только в совокупности со статьей 5 Конвенции, а не статьей 6 Конвенции.

7. Относимость статьи 18 Конвенции имеет особое значение при рассмотрении дела первого заявителя. Возбужденное против него уголовное дело было не только просто несправедливым, нарушая, таким образом, пункт 1 статьи 6 Конвенции, но также имеется подлежащая доказыванию жалоба о том, что в производстве по делу был допущен элемент злоупотребления полномочиями. В рамках рассматриваемого внутригосударственного уголовного процесса подвергающее государство критике известное и политически активное лицо было подвергнуто уголовному преследованию таким способом, который большинство судей в настоящем деле признали "истолкованным произвольно и с непредвидимыми последствиями к ухудшению положения заявителей, что привело к явно необоснованному итогу судебного разбирательства" (см. § 115 настоящего Постановления). Последствием такого искажения закона, выявление диссидентов, чтобы заставить их замолчать путем применения уголовного производства, является именно злоупотребление, от которого должна защищать статья 18 Конвенции. Это отдельный вопрос, не связанный с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и именно применительно к этому вопросу заявитель подал подлежащую доказыванию жалобу в Европейский Суд. Поэтому Европейский Суд был обязан рассмотреть сделанное утверждение. Отклонение жалобы как неприемлемой ratione materiae, как поступило большинство судей, противоречит ratio conventionis* (* Ratio conventionis (лат.) - причина соглашения (примеч. переводчика).) и предыдущей прецедентной практике, касающейся статьи 18 Конвенции. По этой причине, хотя мы не считаем, что наши обязанности заключаются в определении существа жалобы заявителя в этом контексте, мы полагаем, что Европейский Суд должен был бы признать жалобу на нарушение статьи 18 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу.