Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29 февраля 2016 г. N 67-КГ15-21 Состоявшиеся судебные акты, которыми удовлетворено требование о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, отменено, по делу вынесено новое решение, которым отказано в удовлетворении заявленных требований, поскольку требования заявителя о компенсации морального вреда рассмотрены в его отсутствие, без непосредственного получения от истца необходимых объяснений для определения реального размера подлежащей выплате компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29 февраля 2016 г. N 67-КГ15-21

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Пчелинцевой Л.М.,

судей Кириллова В.С. и Рыженкова А.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 29 февраля 2016 года гражданское дело по иску Гроголя С.П. к закрытому акционерному обществу "Сибирский Антрацит" о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве,

по кассационной жалобе представителя закрытого акционерного общества "Сибирский Антрацит" Семеней К.Л. на решение Искитимского районного суда Новосибирской области от 3 декабря 2014 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 марта 2015 года, которыми исковые требования удовлетворены частично.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Кириллова В.С., выслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А., полагавшей обжалуемые судебные постановления подлежащими отмене в части компенсации морального вреда, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Гроголь С.П. обратился в суд с иском к закрытому акционерному обществу "Сибирский Антрацит" (далее - ЗАО "Сибирский Антрацит") о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

В обоснование иска Гроголь С.П. ссылался на то, что он работал на предприятии ответчика в должности помощника машиниста экскаватора, а также на шахте "Листвянская" на Крутихинском участке открытых горных работ Г орловского угольного разреза. В период его работы в ЗАО "Сибирский Антрацит" у него было установлено наличие профессионального заболевания, в связи с чем 22 июня 2010 года был составлен акт о случае профессионального заболевания. Непосредственной причиной заболевания явился длительный стаж работы в условиях воздействия на организм вредных производственных факторов.

В результате профессионального заболевания ему определена степень утраты трудоспособности в размере 30%, противопоказано трудиться в условиях воздействия вибрации, физического, динамического и статистического напряжения, переохлаждения. Кроме того, на протяжении ряда лет он постоянно вынужден обращаться за медицинской помощью, в связи с чем, по мнению истца, он имеет право на получение компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, на основании пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации. Просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб., а также судебные расходы в сумме 15 700 руб.

Решением Искитимского районного суда Новосибирской области от 3 декабря 2014 года исковые требования Гроголя С.П. удовлетворены частично. С ЗАО "Сибирский антрацит" в пользу Гроголя С.П. в счет компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, взыскано 360 000 руб., а также взысканы судебные расходы - 10 700 руб.

В удовлетворении требований ЗАО "Сибирский антрацит" к Гроголю С.П. о взыскании судебных расходов на производство экспертизы в сумме 56 000 руб. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 марта 2015 года указанное решение суда оставлено без изменения.

В поданной в Верховный Суд Российской Федерации кассационной жалобе представителя ЗАО "Сибирский Антрацит" Семеней К.Л. ставится вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены судебных постановлений, как незаконных, в части удовлетворения исковых требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда и принятия по делу в этой части нового решения об отказе в удовлетворении требований.

По результатам изучения доводов кассационной жалобы представителя ЗАО "Сибирский Антрацит" судьёй Верховного Суда Российской Федерации Кирилловым В.С. 1 октября 2015 года дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и его же определением от 12 января 2016 года кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации стороны, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, о причинах неявки не сообщили. На основании статьи 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку имеются основания для отмены в кассационном порядке судебных постановлений в обжалуемой части.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела имеются такого характера существенные нарушения норм материального права, допущенные судами первой и апелляционной инстанций, и они выразились в следующем.

Судом установлено и усматривается из материалов дела, что Гроголь С.П. работал в ЗАО "Сибирский Антрацит" в должности подземного горнорабочего, подземного горного мастера на шахте "Листвянская", помощника машиниста экскаватора на Крутихинском участке открытых горных работ Горловского угольного разреза ЗАО "Сибирский Антрацит".

В период работы в ЗАО "Сибирский Антрацит" в июне 2010 года у Гроголя С.П. было выявлено профессиональное заболевание, причиной которого являлся длительный стаж работы в условиях воздействия на организм вредных производственных факторов (угольная пыль, общая вибрация, повышенный уровень шума, работа в ночные смены, тяжелый физический труд), о чем комиссией ЗАО "Сибирский Антрацит" был составлен акт о случае профессионального заболевания от 22 июня 2010 года.

Приказом ЗАО "Сибирский Антрацит" от 27 октября 2010 года N 1304 Гроголю С.П. выплачено единовременное пособие в счет возмещения морального вреда в сумме 155 575,92 руб. в связи с утратой профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания на основании коллективного договора (п. 9.11 выплата единовременного пособия в случае утраты работником, занятым в организации по добыче и переработке угля, профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания) и Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на 2010-2012 годы (п. 5.4 выплата работодателем единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в случае установления впервые работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания) (далее - Федеральное отраслевое соглашение).

Указанное единовременное пособие в счет возмещения морального вреда в связи с утратой профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания получено Гроголем С.П. в сумме 135 603 руб. за вычетом подоходного налога по платежному поручению от 29 октября 2010 года.

Заключением медико-социальной экспертизы (справка МСЭ-2006 от 18 августа 2011 года) Гроголю С.П. определена степень утраты трудоспособности в результате профессионального заболевания в размере 30%.

Заключением заочной судебно-медицинской экспертизы Регионального экспертного бюро, назначенной по определению Искитимского районного суда Новосибирской области от 13 сентября 2013 года по ходатайству представителя ЗАО "Сибирский Антрацит" для определения причин возникновения заболеваний истца, срока их наступления, наличия признаков заболевания на момент трудоустройства в ЗАО "Сибирский Антрацит", установлено, что имеющееся у Гроголя С.П. профессиональное заболевание возникло и развивалось у него в период его работы не только в ЗАО "Сибирский Антрацит", но и ранее, при работе у других работодателей, тем самым признаки профессионального заболевания у истца имелись и на момент его трудоустройства в ЗАО "Сибирский Антрацит", при этом степень воздействия вредных производственных факторов на предприятии ответчика составляет 31% в трудовом стаже работника.

Обратившись в суд с настоящим иском, Гроголь С.П. в обоснование своих требований ссылался на положения статей 212 и 219 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающие обязанность работодателя обеспечить безопасные условия труда и право работника на труд в условиях, отвечающих требованиям охраны труда, которые, по мнению истца, ответчик не исполнил, что повлекло повреждение здоровья Гроголя С.П. и, как следствие, его право на компенсацию морального вреда в соответствии с абзацем вторым пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Гроголя С.П., суд первой инстанции, принимая во внимание заключение судебно-медицинской экспертизы, исходил из того, что между имеющимся у Гроголя С.П. профессиональным заболеванием и негативным воздействием на его организм вредных производственных факторов во время работы у ответчика имеется причинно-следственная связь, поскольку ответчик не создал истцу безопасные условия труда, тем самым причинив ему моральный вред в результате профессионального заболевания, в связи с чем на основании абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" у ответчика возникло обязательство возместить моральный вред, причиненный истцу профессиональным заболеванием.

При этом суд первой инстанции указал на то, что сумма выплаченного Гроголю С.П. единовременного пособия в размере 135 603 руб. (без вычета НДФЛ - 155 575,92 руб.) не является компенсацией в счет возмещения морального вреда, поскольку ответчиком доказательств, свидетельствующих о том, что данная выплата является выплатой в счет компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, не представлено. Учитывая наличие у истца профессионального заболевания и утраты вследствие этого профессиональной трудоспособности, суд первой инстанции пришел к выводу, что Гроголь С.П. имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в соответствии с абзацем вторым пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ, и определил ее размер с учетом соблюдения принципа разумности и справедливости в сумме 360 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о частичном удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда. При этом, по мнению суда апелляционной инстанции, произведенная ответчиком выплата является единовременным пособием, предусмотренным локальным нормативным актом и пунктом 9.11 коллективного договора, а не компенсацией морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии в соответствии с абзацем вторым пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" оснований для взыскания в пользу Гроголя С.П. компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, основанными на неправильном толковании и применении норм материального и процессуального права.

В силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаях на производстве и профессиональных заболеваний" возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Частью 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 года N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности" определено, что социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев) устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации, соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.

В соответствии с частью 1 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации соглашение - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции.

Отраслевое (межотраслевое) соглашение устанавливает общие условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам отрасли (отраслей). Отраслевое (межотраслевое) соглашение может заключаться на федеральном, межрегиональном, региональном, территориальном уровнях социального партнерства (часть 8 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 46 Трудового кодекса Российской Федерации в соглашение могут включаться взаимные обязательства сторон, в том числе по вопросам гарантий, компенсаций и льгот работникам.

Пунктом 1.1 Федерального отраслевого соглашения предусмотрено, что оно является правовым актом, регулирующим социально-трудовые отношения и устанавливающим общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений в организациях угольной промышленности, а также в иных организациях независимо от их организационно-правовых форм и видов собственности, осуществляющих деятельность в угольной промышленности и подписавших или присоединившихся к отраслевому соглашению после его заключения.

Отраслевое соглашение распространяется на работодателей, заключивших отраслевое соглашение, работодателей, присоединившихся к отраслевому соглашению после его заключения, всех работников, состоящих в трудовых отношениях с названными работодателями (п. 1.4 Федерального отраслевого соглашения).

Факт присоединения ЗАО "Сибирский Антрацит" к Федеральному отраслевому соглашению на 2010-2012 годы сторонами не оспаривался.

Пунктом 5.4 Федерального отраслевого соглашения определено, что в случае установления впервые работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания в счет возмещения морального вреда работодатель обеспечивает выплату единовременной компенсации из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемого из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом профсоюза.

В пункте 9.11 коллективного договора, заключенного между ЗАО "Сибирский Антрацит" и работниками ЗАО "Сибирский Антрацит" на 2008-2010 годы, срок действия которого был продлен до 20 августа 2014 года (соглашение о продлении коллективного договора от 19 августа 2011 года), указано, что в случае утраты работником, занятым в организации по добыче и переработке угля, профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания организация выплачивает единовременное пособие из расчета 20% среднемесячного заработка за последний год работы за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности за вычетом суммы единовременного пособия, выплаченного в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, в счет уплаты страховых взносов страховщику.

Из приведенных положений закона, Федерального отраслевого соглашения и коллективного договора, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, следует, что в отраслевых соглашениях и коллективных договорах могут устанавливаться условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам конкретной отрасли, в настоящем случае - угольной промышленности, подлежащие применению работодателями при возникновении обстоятельств, оговоренных в отраслевом соглашении и коллективном договоре.

В данном случае порядок выплаты работникам компенсации морального вреда в связи с выявлением у них профессионального заболевания и её конкретный размер определены в Федеральном отраслевом соглашении и коллективном договоре, заключенном между работниками ЗАО "Сибирский Антрацит" и ЗАО "Сибирский Антрацит". Право работников ЗАО "Сибирский Антрацит" на выплату единовременного пособия именно в качестве компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты работником профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, предусмотрено пунктом 9.11 коллективного договора и пунктом 5.4 Федерального отраслевого соглашения. Таким образом, стороны трудовых отношений пришли к соглашению о конкретном размере компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, что не противоречит закону.

Следовательно, с учетом положений пункта 9.11 коллективного договора, вытекающего из положений пункта 5.4 Федерального отраслевого соглашения, предусматривающих аналогичный порядок и основания выплаты работникам единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, у судебных инстанций не было оснований не признавать произведенную Гроголю С.П. единовременную выплату компенсацией морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

Как было установлено судом первой инстанции, приказом ЗАО "Сибирский Антрацит" от 27 октября 2010 года N 1304 Гроголю С.П. на основании пункта 9.11 коллективного договора и пункта 5.4 Федерального отраслевого соглашения было выплачено единовременное пособие в счет компенсации морального вреда в связи с утратой профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания в размере 155 575,92 руб., тем самым Гроголю С.П. уже выплачена ЗАО "Сибирский Антрацит" компенсация морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

Таким образом, судами первой и апелляционной инстанций положения абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" применены без учета положений части 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 года N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности", части 1 статьи 8, части 1 и 8 статьи 45, статьи 46 Трудового кодекса Российской Федерации, а также дано неправильное толкование нормам Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на 2010-2012 годы и коллективного договора, заключенного между ЗАО "Сибирский Антрацит" и работниками ЗАО "Сибирский Антрацит" на 2008-2010 годы, подлежащими применению к спорным отношениям, что привело к повторному взысканию в пользу Гроголя С.П. с ЗАО "Сибирский Антрацит" компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций в качестве основания для частичного удовлетворения исковых требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, сослались на статью 237 Трудового кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Вместе с тем суды в нарушение части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что суд принимает решение по заявленным истцом требованиям, не приняли во внимание то обстоятельство, что Гроголь С.П. при обращении в суд с названными требованиями в обоснование своего иска на данную норму закона не ссылался, в связи с чем требования о компенсации морального вреда на основании статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации истцом не заявлялись.

При таких обстоятельствах выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, не могут быть признаны правомерными.

Более того, в силу статьи 157 Гражданского кодекса Российской Федерации одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции в судебном заседании.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "статьи 157 Гражданского кодекса РФ" имеется в виду "статьи 157 Гражданского процессуального кодекса РФ"

При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").

Принцип непосредственности исследования доказательств судом установлен и частью 1 статьи 67 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "части 1 статьи 67 Гражданского кодекса РФ" имеется в виду "часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ"

Непосредственность судебного разбирательства - это принцип гражданского процесса, определяющий метод исследования доказательств судом и являющийся правовой гарантией их надлежащей оценки, установления действительных обстоятельств дела, формулирования правильных выводов и вынесения правосудного решения. Он заключается в том, что суд, рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Исходя из этого принципа суд первой инстанции при рассмотрении дела, как того требует часть 1 статьи 157 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "части 1 статьи 157 Гражданского кодекса РФ" имеется в виду "часть 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса РФ"

В соответствии с абзацем вторым статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу абзаца второго пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Между тем суд первой инстанции в нарушение приведенных норм материального и процессуального права рассмотрел требования Гроголя С.П. о компенсации морального вреда в его отсутствие, без непосредственного получения от истца необходимых объяснений для определения реального размера подлежащей выплате компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

При таких обстоятельствах выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, не могут быть признаны правомерными.

С учётом изложенного судебные постановления нельзя признать законными в части удовлетворения исковых требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, поскольку они приняты в данной части с существенными нарушениями норм права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов ЗАО "Сибирский Антрацит", что согласно статье 387 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в указанной части.

Принимая во внимание, что обстоятельства, имеющие значение для дела, судом первой инстанции установлены, Судебная коллегия находит возможным, отменяя судебные постановления в части удовлетворения требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, принять в этой части новое решение об отказе в иске, не передавая дело для нового рассмотрения, поскольку судебными инстанциями допущена ошибка в применении норм материального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определила:

решение Искитимского районного суда Новосибирской области от 3 декабря 2014 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 марта 2015 года отменить в части удовлетворения исковых требований Гроголя С.П. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

В этой части принять по делу новое решение, которым отказать в удовлетворении исковых требований Гроголя Сергея Павловича к закрытому акционерному обществу "Сибирский Антрацит" о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

Председательствующий

Пчелинцева Л.М.

Судьи

Кириллов В.С.

Рыженков А.М.