Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 сентября 2015 г. Дело "Ковязин и другие (Kovyazin and Others) против Российской Федерации" (Жалобы NN 13008/13, 60882/12 и 53390/13) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Ковязин и другие (Kovyazin and Others)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 13008/13, 60882/12 и 53390/13)

Постановление Суда

Страсбург, 17 сентября 2015 г.

По делу "Ковязин и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Андраша Шайо, Председателя Палаты,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 25 августа 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано тремя жалобами (NN 13008/13, 60882/12 и 53390/13), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) тремя гражданами Российской Федерации: Леонидом Николаевичем Ковязиным, Артемом Викторовичем Савеловым и Ильей Владимировичем Гущиным (далее - первый, второй и третий заявители соответственно, вместе - заявители), - 12 февраля, 10 сентября и 19 декабря 2013 г. соответственно.

2. Интересы заявителей представляли Д.В. Аграновский, адвокат, практикующий в г. Электростали, Ф.Т. Муртазин и М.Т. Рачковский, адвокаты, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что их задержание и заключение под стражу до суда не имели относимых и достаточных оснований, второй заявитель также утверждал, что его жалобы на содержание под стражей были рассмотрены с неприемлемыми задержками.

4. 10 сентября и 19 декабря 2013 г. Европейский Суд коммуницировал жалобы властям Российской Федерации. Председатель Палаты Суда также решил рассмотреть жалобы в приоритетном порядке на основании правила 41 Регламента Суда в следующие даты: 13 июня 2013 г. жалобу N 13008/13, 10 сентября 2013 г. жалобу N 60882/12 и 19 декабря 2013 г. жалобу N 53390/13.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Первый заявитель Ковязин родился в 1986 году и проживает в г. Костино, Кировская область. Второй заявитель Савелов родился в 1979 году и проживает в г. Москве. Третий заявитель Гущин родился в 1988 году и проживает в г. Химки, Московская область.

A. Предварительные факты и рамки дела

6. 6 мая 2012 г. в центре Москвы была проведена демонстрация "Марш миллионов" против предполагаемых фальсификаций во время выборов Президента. Мероприятие было разрешено городскими властями в форме марша, который должен быть завершиться митингом на Болотной площади до 19.30. Когда демонстранты прибыли на Болотную площадь, произошли многочисленные столкновения с полицией. В 17.30 полиция объявила о досрочном прекращении митинга и начала разгон его участников. Потребовались около двух часов, чтобы очистить площадь от протестующих.

7. В ту же дату Главное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по г. Москве возбудило уголовное дело по факту участия в массовых беспорядках и применения насилия в отношении сотрудников полиции (часть вторая статьи 212 и часть первая статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее - УК РФ). 18 мая 2012 г. дело было передано в Следственный комитет России для дальнейшего расследования. 28 мая 2012 г. было также начато расследование организации массовых беспорядков (часть первая статьи 212 УК РФ). Два уголовных дела были объединены в ту же дату.

8. Все заявители принимали участие в демонстрации 6 мая 2012 г. на Болотной площади. Они были задержаны в другие даты, указанные ниже, и им были предъявлены обвинения в участии в массовых беспорядках, второму и третьему заявителям также предъявили обвинения в применении насилия в отношении сотрудников полиции. Они были взяты под стражу и предстали перед судом по выдвинутым обвинениям, в отношении второго и третьего заявителей вынесли приговоры, а Ковязин был освобожден от ответственности в связи с амнистией.

9. Жалобы должны быть рассмотрены в настоящем деле в отношении различных аспектов содержания заявителей под стражей до суда.

B. Задержание заявителей и предварительное содержание под стражей

1. Ковязин (жалоба N 3008/13)

10. С 2006 по 2012 год заявитель изучал культурологию и историю в Вятском государственном университете в г. Кирове и работал видеооператором в газете "Вятский наблюдатель" на условиях частичной занятости. 1 мая 2012 г. он бросил университет.

11. 4 мая 2012 г. заявитель получил задание от газеты присутствовать на "Марше миллионов" 6 мая 2012 г. и снять это событие на видео.

12. Заявитель утверждал, что 6 мая 2012 г. он прибыл на Болотную площадь, заснял событие и не принимал участия в каких-либо беспорядках или столкновениях с полицией.

13. 15 мая 2012 г. заявитель предоставил видео в газету, и она разместила его на своем веб-сайте.

14. До 5 сентября 2012 г. заявитель продолжал работать и проживать по своему прежнему адресу. В указанную дату он был задержан, и ему были предъявлены обвинения в соответствии с частью второй статьи 212 УК РФ (участие в массовых беспорядках). Он был обвинен в нарушении общественного порядка в ходе демонстрации 6 мая 2012 г., в частности, в том, что переворачивал передвижные туалетные кабины и устанавливал их на дороге, чтобы устроить баррикады против полиции.

15. 7 сентября 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал предварительное содержание заявителя под стражей до 5 ноября 2012 г. на основании тяжести обвинений и по следующим мотивам:

"С учетом обстоятельств совершения правонарушения, в отношении которого проводится расследование, личности обвиняемого, данных, объективно выдвигаемых следственным органом, суд приходит к выводу, что [заявитель], находясь на свободе, после предъявления обвинения в совершении тяжкого уголовного преступления предпочтет из-за страха наказания скрыться от следствия и суда [или] может действовать лично или через других лиц с целью уклонения от уголовной ответственности, продолжить заниматься [своей] преступной деятельностью, уничтожить доказательства и иным образом воспрепятствовать следствию.

В настоящее время проводятся оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление возможных связей [заявителя] с другими активными участниками массовых беспорядков, которые произошли на Болотной площади и на прилегающей к ней территории в г. Москве, поэтому, находясь на свободе, [он] может координировать свою позицию с неустановленными соучастниками, чьи личности еще устанавливаются в ходе следствия_

Избрать в отношении [заявителя] другую, более мягкую меру пресечения не представляется возможным, поскольку нельзя исключить саму возможность для подозреваемого воспрепятствовать расследованию уголовного дела и скрыться от органов уголовного следствия и суда_

Какой-либо фактической информации, исключающей содержание [заявителя] под стражей на основании его здоровья, суду предоставлено не были...".

16. 1 октября 2012 г. Московский городской суд оставил без изменения постановление от 7 сентября 2012 г.

17. 30 октября 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы рассмотрел ходатайство о продлении срока содержания заявителя под стражей. Заявитель ходатайствовал об избрании иной меры пресечения на время разбирательства. Он предлагал внести залог в размере 750 000 рублей или предоставить четыре личных поручительства, подписанных его профессорами и коллегами. Его ходатайство об альтернативных мерах пресечения было поддержано шестью обращениями, подписанными 45 журналистами и редакторами следующих газет, периодических изданий и интернет-СМИ: "Новая газета", "Эсквайр", "КоммерсантЪ", "Вятский наблюдатель", "Афиша" и "Grani.ru". Заявитель также ходатайствовал об освобождении в связи с состоянием здоровья.

18. В ту же дату суд санкционировал продление содержания заявителя под стражей до 6 марта 2013 г., отметив, что заявитель может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью, запугивать свидетелей или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия.

19. 28 ноября 2012 г. Московский городской суд оставил постановление о продлении содержания под стражей от 30 октября 2013 г. без изменения.

20. 4 марта 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал продление содержания заявителя под стражей до 6 июля 2013 г. в точности по тем же основаниям, что и ранее.

21. 3 апреля 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о продлении содержания под стражей от 4 марта 2013 г. без изменения.

22. 24 мая 2013 г. уголовное дело заявителя было передано в Замоскворецкий районный суд г. Москвы для установления уголовной ответственности.

23. 6 июня 2013 г. тот же суд санкционировал еще одно продление содержания заявителя под стражей до 24 ноября 2013 г. Постановление касалось 11 подсудимых, и в соответствующих частях в нем указывалось:

"...Суд заключает, что мера пресечения в отношении [всех подсудимых]... остается неизменной, поскольку основания, принимавшиеся во внимание при избрании этой меры, не прекратили своего существования и не изменились...

...[Подсудимые] обвиняются в совершении [тяжких преступлений, наказуемых лишением свободы]...

С учетом всей информации в отношении личностей [подсудимых] и природы преступлений, в совершении которых они обвиняются, у суда есть все основания полагать, что указанные подсудимые, находясь на свободе, могут скрыться от суда или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия, [побуждаемые] тяжестью обвинений.

...Какие-либо иные меры пресечения не смогут обеспечить цели и задачи судебных разбирательств_".

24. 2 июля 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о продлении содержания под стражей от 6 июня 2013 г. без изменений.

25. 19 ноября 2013 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы санкционировал еще одно продление содержания под стражей в отношении девятерых подсудимых, включая заявителя. Суд санкционировал их содержание под стражей до 24 февраля 2014 г. на основании тяжести обвинений. Он постановил, в частности, следующее:

"_[Подсудимые] обвиняются в совершении уголовного преступления, предусмотренного частью второй статьи 212 Уголовного кодекса, которое относится к категории тяжких преступлений, наказуемых сроком лишения свободы свыше трех лет. Кроме того, [некоторые подсудимые] обвинялись в совершении уголовного преступления, предусмотренного частью первой статьи 318 Уголовного кодекса, также наказуемого сроком лишения свободы свыше трех лет.

Несмотря на то, что подсудимые имеют постоянные места жительства в Российской Федерации, анализ общей информации о личностях [подсудимых] и природы преступлений, совершение которых вменяется им в вину, дает суду достаточные основания полагать, что подсудимые, если в отношении них мера пресечения будет изменена на иную, несвязанную с лишением свободы, могут скрыться от суда или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия, [побуждаемые] тяжестью обвинений... основания, принятые во внимание при избрании этих мер, не прекратили своего существования и не изменились...".

26. 17 декабря 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о продлении срока содержания под стражей от 19 ноября 2013 г. без изменений.

27. 18 декабря 2013 г. Государственная Дума приняла постановление об амнистии, которая касалась лиц, обвиняемых в совершении преступлений, наказание за которые не превышало пяти лет лишения свободы.

28. 19 декабря 2013 г. заявитель ходатайствовал о прекращении уголовного разбирательства против него в связи с постановлением об амнистии. В ту же дату Замоскворецкий районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство и освободил его из-под стражи.

2. Савелов (жалоба N 60882/13)

29. В момент задержания заявитель являлся безработным и проживал с родителями. 6 мая 2012 г. он принял участие в демонстрации на Болотной площади. По утверждениям заявителя, в какой-то момент произошла давка, и его случайно вынесло на оцепление полиции, и он был задержан без какого-либо сопротивления с его стороны. В ту же дату он был обвинен в неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции, деянии, предусмотренном статьей 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), и был освобожден с вручением повестки на судебное заседание по административному делу 8 мая 2012 г.

30. 8 мая 2012 г. заявитель был признан виновным в неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции, деянии, предусмотренном КоАП РФ. Он был приговорен к содержанию под стражей на одни сутки.

31. 11 июня 2012 г. заявитель был задержан по подозрению в участии в массовых беспорядках 6 мая 2012 г. Ему были предъявлены обвинения в совершении деяний, предусмотренных частью второй статьи 212 (участие в массовых беспорядках) и частью первой статьи 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти). Он обвинялся, в частности, в попытке прорваться через оцепление полиции и в том, что тянул сотрудника полиции за руки и запястья в сторону толпы. В ту же дату Басманный районный суд г. Москвы санкционировал содержание заявителя под стражей на срок 72 часа.

32. 14 июня 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы рассмотрел и удовлетворил ходатайство о заключении заявителя под стражу на время уголовного расследования. Он отклонил ходатайство заявителя в отношении альтернативной меры пресечения, включая внесение 150 000 рублей в качестве залога, личное поручительство и домашний арест, и санкционировал содержание заявителя под стражей до 11 августа 2012 г. по следующим основаниям:

"Оценка расследуемых обстоятельств, предоставленных материалов и указанной информации в их совокупности, а также личности [заявителя], который подозревается в совершении уголовных преступлений, являющихся тяжкими и наказуемыми на срок до двух лет лишения свободы, дает основания полагать, что заявитель может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или иным образом воспрепятствовать расследованию уголовного дела_

Избрание иной, более мягкой меры пресечения является невозможным, поскольку он не может исключить самой возможности, что подозреваемый может скрыться от органов уголовного следствия и суда или воспрепятствовать расследованию уголовного дела".

33. 18 июня 2012 г. заявитель подал кассационную жалобу, которая была отклонена Московским городским судом 11 июля 2012 г.

34. 9 августа 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы рассмотрел ходатайство о продлении срока предварительного содержания заявителя под стражей. Заявитель возражал, повторив свое ходатайство об альтернативной мере пресечения. В ту же дату суд продлил содержание заявителя под стражей до 6 ноября 2012 г., отметив, что сохранялись достаточные основания полагать, что заявитель может скрыться, продолжить преступную деятельность или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия.

35. 10 августа 2012 г. заявитель подал кассационную жалобу, которая была отклонена Московским городским судом 10 сентября 2012 г.

36. 2 ноября 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал еще одно продление срока содержания заявителя под стражей до 6 марта 2013 г. по существу по тем же основаниям и отметил, что обстоятельства, оправдывающие содержание под стражей, не изменились. Постановление о продлении содержания под стражей было оставлено без изменения Московским городским судом 28 ноября 2012 г.

37. 28 февраля 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал еще одно продление срока содержания под стражей заявителя до 11 июня 2013 г. по существу по тем же основаниям и отметил, что обстоятельства, оправдывающие содержание под стражей, не изменились. Это постановление о продлении содержания под стражей было оставлено без изменения Московским городским судом 17 апреля 2013 г.

38. 23 апреля 2013 г. Московский городской суд рассмотрел новое ходатайство о продлении срока содержания заявителя под стражей и продлил его до 6 июля 2013 г. Он постановил, в частности, следующее:

"_Материалы, предоставленные [следователем], указывают, что основаниями для избрания меры пресечения в отношении [заявителя] являлись не только тяжесть обвинений, но и информация о личности [заявителя], который мог скрыться от следствия и суда, запугать свидетелей или иным образом воспрепятствовать разбирательству по делу, находясь на свободе.

Указанные выше основания... не изменились, не утратили своего значения в данный момент, обстоятельства дела [и] природа деяния, совершенного [заявителем], ведут к заключению суда, что необходимость [предварительного содержания под стражей] в настоящее время не прекратила своего существования_

Срок обоснован, [он] оправдан объективными обстоятельствами, не противоречит сроку досудебного разбирательства, продленного по тем же основаниям_

В соответствии с [прецедентной практикой] Конституционного Суда пропорциональность меры пресечения к [тяжести] обвинений, выдвинутых против [заявителя], демонстрирует, что в данном случае интересы общества, в частности, относящиеся к уголовному расследованию, преобладают над важностью принципа уважения личной свободы_".

39. 27 июня 2013 г. Московский городской суд, выступая в качестве суда кассационной инстанции, оставил это постановление о продлении срока содержания под стражей от 23 апреля 2013 г. без изменения.

40. 24 мая 2013 г. уголовное дело заявителя было передано в Замоскворецкий районный суд г. Москвы для определения уголовной ответственности.

41. 6 июня 2013 г. этот суд продлил предварительное содержание под стражей для всех 11 подсудимых, включая заявителя, до 24 ноября 2013 г. (см. § 23 настоящего Постановления). Данное постановление было оставлено без изменения Московским городским судом 2 июля 2013 г.

42. 19 ноября 2013 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы санкционировал еще одно продление содержания под стражей для девятерых подсудимых, включая заявителя, до 24 февраля 2014 г. (см. § 25 настоящего Постановления). Это постановление о продлении содержания под стражей был оставлено без изменения Московским городским судом 17 декабря 2013 г.

43. 21 февраля 2014 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы признал заявителя виновным по предъявленным обвинениям. Он был приговорен к двум годам и семи месяцам лишения свободы. Срок предварительного содержания под стражей был вычтен из срока лишения свободы.

44. 20 июня 2014 г. Московский городской суд оставил без изменения решение суда первой инстанции.

45. В декабре 2014 года заявитель был освобожден после отбытия срока лишения свободы.

3. Гущин (жалоба N 53390/13)

46. На дату задержания заявитель являлся студентом, имеющим частичную занятость. 6 мая 2012 г. он принял участие в демонстрации на Болотной площади, и после этой даты до 6 февраля 2013 г. продолжал проживать по своему постоянному адресу и заниматься обычной деятельностью.

47. 6 февраля 2013 г. в квартире заявителя был произведен обыск, у него был изъят заграничный паспорт. Заявитель был задержан по подозрению в участии в массовых беспорядках и применении насилия против сотрудников полиции в ходе демонстрации 6 мая 2012 г. Ему были предъявлены обвинения в совершении деяний, предусмотренных частью второй статьи 212 (участие в массовых беспорядках) и частью первой статьи 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти). Он обвинялся, в частности, в том, что схватил сотрудника полиции за одежду и оттащил его в сторону, воспрепятствовав задержанию другого демонстранта.

48. 7 февраля 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал предварительное содержание заявителя под стражей до 6 апреля 2013 г., отклонив ходатайство заявителя об избрании альтернативной меры пресечения, такой как домашний арест. Суд мотивировал свое решение следующим образом:

"_С учетом обстоятельств совершения расследуемого правонарушения, личности обвиняемого в совершении уголовно наказуемых деяний, одно из которых является тяжким, а второе относится к деянию средней тяжести, суд приходит к выводу, что [заявитель], находясь на свободе, после предъявления обвинения в совершении тяжкого уголовного преступления из страха наказания предпочтет скрыться от следствия и суда [или] может действовать лично или через иных лиц с целью уклонения от уголовной ответственности, продолжить [свою] преступную деятельность, уничтожить доказательства и иным образом воспрепятствовать следствию.

В настоящее время проводятся оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление возможных связей [заявителя] с другими активными участниками массовых беспорядков, которые произошли на Болотной площади на прилегающей территории в г. Москве, поэтому, находясь на свободе, [он] может координировать свою позицию с неустановленными соучастниками, чьи личности по-прежнему устанавливаются в ходе расследования...

Указанные выше обстоятельства подтверждаются оперативно-следственными материалами, предоставленными следователю и суду в соответствии с процедурой, предусмотренной законом.

С учетом того, что... [заявитель] [ранее] обвинялся в совершении административного правонарушения... и что [у него] имеется заграничный паспорт, и, такими образом, у него нет препятствий для выезда за границу... домашний арест не может быть применим_".

49. 27 февраля 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о содержании под стражей от 7 февраля 2013 г. без изменения.

50. 1 апреля 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы продлил срок предварительного содержания заявителя под стражей до 6 августа 2013 г. на тех основаниях, что обстоятельства содержания под стражей - тяжесть обвинений и угроза скрыться от правосудия - не изменились.

51. 24 апреля 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о продлении срока содержания под стражей от 1 апреля 2013 г. без изменения.

52. 1 августа 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал продление срока предварительного содержания под стражей заявителя по следующим основаниям:

"В ходатайстве следователя указано, что... в ходе расследования [заявитель] давал противоречивые показания, таким образом препятствуя расследованию дела. Кроме того, в ходе следствия было установлено, что [заявитель] имеет знакомых за пределами г. Москвы и Московской области. Следовательно, если в отношении [него] будет избрана иная мера пресечения, чем содержание под стражей, он может скрыться от следствия и суда.

...Потерпевший и свидетели опознали [заявителя] в качестве правонарушителя...

[Он] обвиняется в совершении уголовных преступлений, одно из которых относится к преступлениям средней тяжести, а другое - к тяжким, наказуемым более чем тремя годами лишения свободы.

Указанные обстоятельства являются обоснованными, действительными, подтвержденными информацией о личности обвиняемого, включая [данные], полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий_".

53. 28 августа 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о содержании под стражей от 1 августа 2013 г. без изменения.

54. 1 октября 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы санкционировал новое продление содержания заявителя под стражей до 6 февраля 2014 г. В мотивировочной части суд подчеркнул сложность дела, повторил основания, изложенные в предыдущих постановлениях, и отметил, что обстоятельства, обосновывающие постановление о содержании под стражей, остались неизменными. Московский городской суд оставил постановление о продлении срока содержания под стражей 23 октября 2013 г. без изменения.

55. 20 ноября 2013 г. в отношении заявителя было вынесено обвинительное заключение с окончательными обвинениями на основании части второй статьи 212 и части первой статьи 318 УК РФ.

56. 3 февраля 2014 г. Московский городской суд рассмотрел новое ходатайство о продлении срока содержания заявителя под стражей и продлил его до 6 июня 2014 г. Суд обосновал продление следующим образом:

"Продление срока предварительного содержания [заявителя] под стражей является необходимым для обеспечения ему и его адвокату достаточного времени для доступа к материалам следствия, которое не было завершено_

Соучастники [заявителя] в совершении преступлении не были полностью установлены и не были задержаны, он знает частную информацию о потерпевших и свидетелях, опознавших его в качестве правонарушителя. С учетом совокупности указанных выше обстоятельств суд полагает, что [заявитель] может скрыться от следствия и суда, продолжить преступную деятельность, оказать давление на потерпевших и свидетелей, вынудить их дать ложные показания, уничтожить улики и иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия по делу_".

57. 27 февраля 2014 г. Московский городской суд, действуя в качестве суда кассационной инстанции, оставил постановление о продлении срока содержания под стражей от 3 февраля 2014 г. без изменения.

58. 14 апреля 2014 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы санкционировал еще одно продление срока содержания под стражей в отношении троих подсудимых, включая заявителя. Он продлил им срок содержание под стражей до 30 сентября 2014 г. по следующим основаниям:

"Мотивы, принятые во внимание судом для избрания меры пресечения... не изменились [и] не утратили своего значения до настоящего времени_

Суд рассматривает природу, тяжесть и фактические обстоятельства преступлений, в совершении которых обвиняются подсудимые, наличие неустановленных участников массовых беспорядков как реальные основания для возможного незаконного поведения подсудимых.

С учетом вышеизложенного является очевидным, что подсудимые [М.], [заявитель] и [Г.], находясь на свободе, могут скрыться или иным образом воспрепятствовать ходу уголовной процедуры".

59. 18 августа 2014 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы признал заявителя виновным согласно предъявленным обвинениям. Он был приговорен к двум годам и шести месяцам лишения свободы. Срок предварительного содержания заявителя под стражей был вычтен из срока лишения свободы.

60. В настоящее время заявитель отбывает оставшуюся часть наказания.

C. Условия содержания под стражей и медицинская помощь

61. С 8 сентября 2012 г. по 9 июня 2013 г. первый заявитель находился в Следственном изоляторе N ИЗ-77/4* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 4 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве" (примеч. редактора).) последовательно в пяти различных камерах. В каждой камере у него были как минимум 4 кв. м личного пространства и индивидуальная кровать, ежедневно он имел одночасовую прогулку.

62. Согласно утверждениям властей Российской Федерации заявитель проходил медицинское обследование по его требованию в Следственном изоляторе N ИЗ-77/4. По его просьбе он получал медицинскую помощь 8 ноября 2012 г., 9 января и 20 мая 2013 года. 4 декабря 2012 г. у него была консультация с врачом-офтальмологом.

63. 9 июня 2013 г. заявитель был переведен в Следственный изолятор N ИЗ-77/2* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 2 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве" (примеч. редактора).). По информации, предоставленной властями Российской Федерации, в каждой камере у заявителя было как минимум 4 кв. м личного пространства, во всех случаях у него была кровать, туалет был отгорожен прочной перегородкой от остальной части камеры для обеспечения необходимого уединения. В камерах проводились дезинфекции и дезинсекции раз в три месяца или по необходимости. Заявителю разрешалась одночасовая прогулка в день. Все камеры убирались, белье менялось раз в неделю. Камеры были оборудованы принудительной вентиляцией и могли проветриваться через форточку. Искусственный свет обеспечивался 100-ваттной лампочкой днем и 75-ваттной ночью. Остекленные окна пропускали естественный свет.

64. 7 и 20 октября 2013 г. общественная комиссия по наблюдению за содержанием под стражей в исправительных учреждений побывала в Следственном изоляторе ИЗ-77/2. Заявитель не предъявил каких-либо жалоб на условия его содержания под стражей.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

65. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает следующее:

"_Статья 212. Массовые беспорядки

1. Организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых предметов, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти, наказываются лишением свободы на срок от четырех до десяти лет.

2. Участие в массовых беспорядках, предусмотренных частью первой настоящей статьи, наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.

3. Призывы к массовым беспорядкам, предусмотренным частью первой настоящей статьи, или к участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами наказываются ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок_

Статья 318. Применение насилия в отношении представителя власти

1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет_".

66. Краткий обзор положений соответствующего внутригосударственного законодательства, регулирующего условия и длительность предварительного заключения, см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia) от 2 марта 2006 г., жалоба N 11886/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 8 (примеч. редактора).), §§ 26-31, и Постановлении Европейского Суда по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia) от 6 декабря 2007 г., жалоба N 25664/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), §§ 47-52.

67. Дополнительную информацию о соответствующих правилах и европейских стандартах условий лишения свободы см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 55 и последующие).

Право

I. Объединение жалоб в одно производство

68. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы в одно производство ввиду их сходной фактической и правовой основ.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 и статьи 3 Конвенции

69. Все заявители жаловались на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции на то, что их предварительное содержание под стражей не было основано на "разумном подозрении", что они совершили уголовное преступление. Они также жаловались на то, что длительность их предварительного заключения не была обоснована относимыми или достаточными мотивами, как того требует пункт 3 статьи 5 Конвенции. Статья 5 Конвенции в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд_".

A. Приемлемость жалобы

70. Что касается предполагаемого незаконного содержания под стражей заявителей, Европейский Суд отмечает, что Басманный районный суд г. Москвы санкционировал содержание заявителей под стражей, которое впоследствии продлевалось несколько раз тем же судом, Московским городским судом и Замоскворецким районным судом г. Москвы после того, как дела были переданы ему. Внутригосударственные суды действовали в рамках своих полномочий по принятию данных решений, и нет оснований полагать, что они были недействительными или незаконными с точки зрения национального законодательства. Следовательно, содержание под заявителей стражей было избрано и продлено в соответствии с порядком, установленным законом.

71. Что касается доводов, что содержание заявителей под стражей не было основано на разумном подозрении, что они совершили уголовные преступления, жалобы заявителей на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции в значительной степени совпадают с их жалобами на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции, в соответствии с которой власти не привели относимых и достаточных мотивов, требующих продления срока содержания под стражей в период производства по уголовному делу. Европейский Суд напоминает, что подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в наибольшей степени касается вопроса о наличии законного основания для содержания под стражей в период производства по уголовному делу, тогда как пункт 3 статьи 5 Конвенции затрагивает возможную оправданность такого содержания под стражей. Европейский Суд рассмотрит этот довод в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский против Российской Федерации" (Khodorkovskiy v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 5829/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 3 (примеч. редактора).), § 165, и Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации" (Taranenko v. Russia) от 15 мая 2014 г., жалоба N 19554/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 46).

72. Европейский Суд отмечает, что жалоба на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена прие млемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

73. Власти Российской Федерации утверждали, что предварительное содержание заявителей под стражей было необходимыми и что судебные постановления о содержании под стражей, также как и его продлении, были основаны на индивидуальной оценке личной ситуации каждого заявителя, были обоснованы определенными фактами и были тщательно мотивированы. Они отмечали, в частности, что заявители обвинялись в участии в тяжких уголовных преступлениях - массовых беспорядках, совершенных организованной группой лиц, сопровождавшихся погромами и уничтожением имущества и насилием в отношении сотрудников полиции. За эти тяжкие преступления было предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком более двух лет. Кроме того, они повторяли доводы, приведенные внутригосударственными судами для заключения заявителей под стражу на время следствия и суда, в частности, об угрозе бегства заявителей и давлении на свидетелей или уничтожении улик, или ином воспрепятствовании осуществлению правосудия. Даже в ходе дальнейшего разбирательства эта мера пресечения оставалась необходимой с учетом сложности дела и требования обеспечить ознакомление заявителей с объемным уголовным делом. Наконец, во время разбирательств в отношении меры пресечения заявители были представлены адвокатами и могли приводить подробные аргументы в пользу своего освобождения, включая медицинские основания для освобождения, которые суды рассмотрели и отклонили мотивированными постановлениями.

74. Заявители утверждали, что внутригосударственные суды не указали "относимых" и "достаточных" причин для их содержания под стражей в течение столь длительного периода, превышающего год. Однако внутригосударственные власти продолжали продлевать срок их содержания под стражей, не указывая конкретных фактов в подкрепление своего вывода о том, что они могут скрыться, препятствовать расследованию или продолжать заниматься преступной деятельностью. Заявители полагали, что обвинения против них были скорее политическими, нежели уголовными по существу, и их предполагаемые правонарушения были, скорее, фактически незначительными. Кроме того, суды не учли личную биографию подсудимых, никто из которых не имел уголовных судимостей или асоциального прошлого. Наоборот, они являлись законопослушными гражданами с постоянными местами жительства, должными занятиями и стабильными семейными связями, и отсутствовала необходимость избрания наиболее строгой из возможных мер пресечения. Наконец, заявители жаловались, что суды не рассматривали альтернативные меры пресечения, такие как домашний арест, залог и личные поручительства.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

75. Прежде всего Европейский Суд напоминает, что при разрешении вопроса о длительности предварительного заключения в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и оканчивается в день, когда по предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции, или когда заявитель освобождается из-под стражи (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia) от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), § 112, с дополнительными отсылками).

76. Вопрос о том, может ли период предварительного заключения считаться разумным, нельзя разрешать отвлеченно. Является ли разумным содержание обвиняемого под стражей, должно быть оценено на основании фактов каждого дела в соответствии с его конкретными обстоятельствами. Продолжительное содержание под стражей может быть оправдано только в том случае, если существуют действительные признаки реального требования публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы, заложенный в статье 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", § 139, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, §§ 110 и последующие).

77. Наличие и сохранение обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, являются определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что внутригосударственные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства. Власти обязаны предоставить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был. При решении вопроса об освобождении лица или его заключении под стражу власти имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры обеспечения его явки в суд (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", § 140, и Постановление Европейского Суда по делу "Суслов против Российской Федерации" (Suslov v. Russia) от 29 мая 2012 г., жалоба N 2366/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N11 (примеч. редактора).), § 86, с дополнительными отсылками).

78. В первую очередь национальные судебные органы должны обеспечить, чтобы в конкретном деле предварительное заключение обвиняемого не превышало разумного срока. В этих целях они должны, уделяя достаточное внимание принципу презумпции невиновности, исследовать все доводы, свидетельствующие в пользу или против существования публичного интереса, оправдывающего отход от правила статьи 5 Конвенции, и должны указать их в своих решениях по ходатайствам об освобождении. Прежде всего на основании мотивов, приведенных в этих решениях, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах, Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", § 141, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 43, ECHR 2006-X).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

79. Период содержания под стражей, который должен приниматься для рассмотрения в настоящем деле, начался в даты задержания заявителей и закончился в даты вынесения им приговоров судом первой инстанции, за исключением первого заявителя, чье содержание под стражей завершилось в дату освобождения в силу постановления об амнистии. Соответствующие даты и длительность периодов содержания под стражей в отношении каждого из заявителей указаны ниже:

- Ковязин был задержан 5 сентября 2012 г. и освобожден на основании постановления об амнистии 19 декабря 2013 г., соответственно, период, который должен быть принят во внимание, составил один год и три с половиной месяца;

- Савелов был задержан 11 июня 2012 г. и осужден 21 февраля 2014 г., соответственно, период, который должен быть принят во внимание, составил один год и восемь месяцев;

- Гущин был задержан 6 февраля 2013 г. и осужден 18 августа 2014 г., соответственно, период, который должен быть принят во внимание, составил один год и шесть месяцев.

80. С учетом этих значительных периодов содержания под стражей в свете презумпции, говорящей в пользу освобождения, Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации должны были привести весомые мотивы для содержания заявителей под стражей в течение столь продолжительных периодов.

81. Из постановлений о содержании заявителей под стражей и доводов властей Российской Федерации следует, что главной причиной содержания под стражей была тяжесть обвинений. Во-первых, внутригосударственный суд полагал, что заявители в свете угрозы тюремного заключения могут скрыться, оказать давление на свидетелей или препятствовать осуществлению правосудия. Во-вторых, очевидно, они считали, что сама природа рассматриваемых преступлений демонстрировала определенные опасные черты личностей заявителей, делая их склонными к продолжению преступной деятельности и в целом призывая к осторожности. Европейский Суд рассмотрит, действительно ли в каждом деле заявителей эти угрозы были убедительно продемонстрированы или являлись ли мотивы, приведенные внутригосударственными судами, "относимыми и достаточными" для оправдания их продлеваемого заявителям срока содержания под стражей.

(i) Природа преступления

82. Власти Российской Федерации отмечали, что заявители подозревались в том, что они играли активную роль в массовых беспорядках, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами и уничтожением имущества. Некоторые из них также подозревались в применении насилия в отношении сотрудников полиции, преступлении средней тяжести.

83. Заявители с самого начала оспаривали насильственную природу своего поведения и отрицали, что демонстрация или ее разгон могли характеризоваться как массовые беспорядки. Они жаловались, что имели место потеря ориентации и паника, вызванные недостаточными мерами по контролю за толпой со стороны полиции, однако мероприятие в целом не имело признаков насилия и не вышло из-под контроля. Хотя заявители признавали, что имели место некоторые столкновения с сотрудниками полиции, они утверждали, что это были отдельные и неопасные эпизоды, и что они являлись реакцией на незаконное применение силы властями в отношении демонстрантов.

84. Европейский Суд отмечает противоречивые мнения сторон о событиях, легших в основу обвинений. Не вдаваясь в существо последовавших уголовных обвинений заявителей в массовых беспорядках, Европейский Суд отмечает, что некоторые действия, вменяемые в вину отдельным заявителям в ходе расследования, включали скандирование политических лозунгов, прорывы через полицейское оцепление, опрокидывание переносных туалетов, то есть участие в массовых беспорядках (классифицируются как тяжкие деяния) и в двух случаях участие в столкновениях с отрядом полиции особого назначения, не повлекших значительного вреда (классифицируются как преступления средней тяжести). Европейский Суд находит, что, несмотря на внутригосударственную классификацию, это поведение не являлось таким, которое обычно рассматривается настолько серьезным, что само по себе оправдывает предварительное содержание под стражей. Для сравнения, Европейский Суд ранее придавал значение ссылке властей Российской Федерации на тяжесть определенных преступлений, таких как похищение в совокупности с вымогательством (см. Постановление Европейского Суда по делу "Артемов против Российской Федерации" (Artemov v. Russia) от 3 апреля 2014 г., жалоа N 14945/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 1 (примеч. редактора).), § 75) или неоднократные похищения организованной группой лиц при отягчающих обстоятельствах, связанных с вымогательством, разбоем, владением и оборотом огнестрельного оружия (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хлоев против Российской Федерации" (Khloyev v. Russia) от 5 февраля 2015 г., жалоба N 46404/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 7 и 98), или мошенничество при отягчающих обстоятельствах организованной группой (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 2012 г. по делу "Сопин против Российской Федерации" (Sopin v. Russia), жалоба N 57319/10, §§ 6 и 40), или организованное убийство при отягчающих обстоятельствах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Амиров против Российской Федерации" (Amirov v. Russia) от 27 ноября 2014 г., жалоба N 51857/13* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 10 и 104), или организованное нападение при отягчающих обстоятельствах с ранениями четырех лиц и убийством (см. Постановление Европейского Суда по делу "Арутюнян против Российской Федерации" (Arutyunyan v. Russia) от 10 января 2012 г., жалоба N 48977/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 9 (примеч. редактора).), § 103).

85. В настоящем деле Европейский Суд готов только согласиться, что, если природа и тяжесть преступлений могут играть какую-либо роль при избрании меры пресечения, это было возможно только в самом начале расследования.

(ii) Суровость наказания

86. Тесно связанным с тяжестью преступления являлся довод о суровости наказания, грозившего заявителям, то есть срок лишения свободы более двух лет. Европейский Суд не раз указывал, что, хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения. Основанием для продолжения содержания под стражей не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., § 51, Series A, N 207, Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98* (* См.: там же. 2005. N 9 (примеч. редактора).), § 102, Постановление Европейского Суда по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, § 68, и Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria) от 26 июля 2001 г., жалоба N 33977/96, § 81). Европейский Суд, таким образом, рассмотрит, были ли указанные выше угрозы обоснованы определенными фактами и имели ли под собой относимые и достаточные основания, чтобы оправдать содержание заявителей под стражей в течение всего расследования.

(iii) Угрозы скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью, оказать давление на свидетелей и воспрепятствовать осуществлению правосудия

87. Каждый раз, когда внутригосударственные суды санкционировали, продлевали или рассматривали предварительное содержание под стражей в настоящем деле, они ссылались на угрозы бегства заявителей, продолжение преступной деятельности, координирование их защиты с другими правонарушителями, давление на свидетелей и иное воспрепятствование осуществлению правосудия. Эти угрозы следовали, главным образом, из тяжести обвинений и предполагаемого страха заявителей получить длительные сроки лишения свободы, оснований, рассмотренных выше.

88. Дополнительно в деле Гущина суды с самого начала придавали значение еще трем факторам, а именно наличию у заявителя заграничного паспорта, его предыдущему привлечению к административной ответственности и тому, что он имел связи в других регионах России. Они полагали, что эти обстоятельства увеличивали угрозы побега, давления на свидетелей и уничтожения улик. Европейский Суд не может усмотреть какой-либо связи между административным правонарушением и объявленными угрозами из-за отсутствия каких-либо подробностей. Что касается угроз скрыться и продолжить заниматься преступной деятельностью, если таковые существовали, с ними можно было бы эффективно справиться другими мерами пресечения.

89. Европейский Суд далее отмечает, что 3 февраля 2014 г. суд продлил предварительное содержание под стражей Гущина, в частности, для обеспечения ему и его адвокату достаточного времени для доступа к материалам дела. Неясно, однако, почему заявитель должен был оставаться под стражей для этого. Безусловно, находясь на свободе, он мог иметь доступ к материалам дела на тех же условиях, что и лица, в отношении которых мера пресечения в виде содержания под стражей никогда не избиралась. Кроме того, Европейский Суд ранее устанавливал, что положения законодательства Российской Федерации в отношении продления содержания под стражей для ознакомления с материалами дела подсудимыми не были предсказуемыми в их применении в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Царенко против Российской Федерации" (Tsarenko v. Russia) от 3 марта 2011 г., жалоба N 5235/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 4 (примеч. редактора).), §§ 59-63, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Суслов против Российской Федерации", §§ 75-79, и Постановление Европейского Суда по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia), жалоба N 61767/08* (* См.: там же. 2015. N 1 (примеч. редактора).), §§ 86-91). Следовательно, он отклоняет этот мотив и полагает, что отсутствовали основания для продолжения содержания под стражей заявителя.

(iv) Общая оценка

90. Европейский Суд уже неоднократно рассматривал жалобы против Российской Федерации, выдвигавшие сходные претензии с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с уклонением внутригосударственных судов от приведения достаточных и относимых мотивов содержания заявителей под стражей (см. в числе многих других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02* (* См.: там же. 2006. N 7 (примеч. редактора).), ECHR 2005-X (извлечения), и Постановление Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: там же. 2013. N 9 (примеч. редактора).), §§ 108-111, см. также дело "Жеребин против Российской Федерации" (Zherebin v. Russia), жалоба N 51445/09 коммуницирована 13 ноября 2012 г., упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации", §§ 52-55). Каждый раз, устанавливая нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд отмечал ряд недостатков мотивировки, приведенной внутригосударственными властями в оправдание содержания заявителя под стражей. В каждом деле он отмечал, в частности, следующие основные недостатки в мотивировке судов: ссылку на тяжесть обвинений как основной источник для обоснования угрозы того, что заявитель скроется, ссылки на наличие у заявителя заграничного паспорта, финансовые ресурсы и тот факт, что его предполагаемые сообщники скрываются, как основу для предположения, что он последует их примеру, бездоказательное подозрение в том, что заявитель окажет давление на свидетелей или использует свои связи в государственных органах для воспрепятствования осуществлению правосудия, и отсутствие тщательного рассмотрения возможности избрания иной, более мягкой меры пресечения, такой как освобождение под залог.

91. Европейский Суд отмечает, что российские суды не избежали этой схемы мотивировки в настоящем деле. Они последовательно ссылались на тяжесть обвинений и вероятность того, что заявители скроются или окажут влияние на свидетелей, основывая свои опасения на некоторых предположениях, сделанных в упоминавшихся выше делах, и также, время от времени, на показаниях и нераскрываемых отчетах оперативно-следственных органов. Они не придавали значения важным и относимым обстоятельствам в поддержку ходатайств заявителей об освобождении, уменьшающим указанные выше угрозы, таким как отсутствие уголовных судимостей, наличие постоянного места жительства и многочисленные положительные характеристики и личные поручительства. Отсутствуют данные о том, что в ходе уголовного разбирательства заявитель когда-либо пытался связаться с потерпевшими или свидетелями, или что они пытались скрыться. Кроме того, суды не мотивировали отказ в ходатайствах заявителей об избрании альтернативных мер пресечения, в частности, залог, личные поручительства или домашний арест.

92. Наконец, Европейский Суд отмечает, что в ходе дальнейшего разбирательства, когда требовалось еще более убедительное обоснование для продолжения содержания под стражей, суды повторяли первоначальные доводы для предварительного содержания под стражей заявителей без учета меняющихся обстоятельств, таких как завершение следственного дела и того обстоятельства, что заявители уже провели достаточное количество времени под стражей. Наоборот, когда уголовные дела заявителей были переданы в суд, он продлил их содержание под стражей, вынося общие постановления о содержании под стражей 6 июня, 19 ноября 2013 г. (в отношении первого и второго заявителей) и 14 апреля 2014 г. (в отношении третьего заявителя), и пренебрег длжным рассмотрением личных обстоятельств каждого заявителя. По мнению Европейского Суда, данный подход сам по себе несовместим с гарантиями, воплощенными в пункте 3 статьи 5 Конвенции, поскольку он допускает длительное содержание под стражей группы лиц без анализа конкретных оснований или проверки соблюдения требования "разумного срока" в отношении каждого члена этой группы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Щеглюк против Российской Федерации" (Shcheglyuk v. Russia) от 14 декабря 2006 г., жалоба N 7649/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 7 (примеч. редактора).), § 45, Постановление Европейского Суда от по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01* (* См.: там же. 2006. N 11 (примеч. редактора).), § 76, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", § 49).

93. Принимая во внимание материалы, предоставленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в настоящем деле от ранее сделанных выводов. Действительно, внутригосударственные суды ссылались на вероятность скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать разбирательству главным образом исходя из тяжести обвинений против заявителей. Не приводя определенных фактов в пользу наличия подобных угроз и не рассматривая альтернативные меры пресечения, а ссылаясь в основном на тяжесть обвинений, суды продлили содержание заявителей под стражей по мотивами, которые не могут рассматриваться как относимые и достаточные для оправдания длящегося содержания под стражей, эти недостатки только усугублялись в ходе разбирательства. При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, проводилось ли судебное разбирательство с "особой тщательностью".

94. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении всех заявителей.

III. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

95. Второй заявитель (Савелов) жаловался в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции на то, что его жалобы на постановления суда о содержании под стражей от 14 июня и 9 августа 2012 г. были рассмотрены судом с задержками. Пункт 4 статьи 5 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Приемлемость жалобы

96. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

97. Стороны не оспаривали периоды, в течение которых длились разбирательства по кассационным жалобам в отношении постановлений о содержании под стражей Савелова. Тем не менее власти Российской Федерации полагали, что их длительность была совместима с требованием "безотлагательности" пункта 4 статьи 5 Конвенции, оценка была оспорена заявителем.

1. Общие принципы

98. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции, гарантирующий задержанным или заключенным под стражу право на возбуждение разбирательства по проверке законности их заключения под стражу, также предусматривает после возбуждения такого разбирательства право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным. Хотя он не обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны создавать второй уровень юрисдикции для проверки законности заключения под стражу, государство, учреждающее такую систему, должно в принципе обеспечивать заключенным при обжаловании те же гарантии, что и в суде первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Наварра против Франции" (Navarra v. France) от 23 ноября 1993 г., § 28, Series A, N 273-B, Постановление Европейского Суда по делу "Тот против Австрии" (Toth v. Austria) от 12 декабря 1991 г., § 84, Series A, N 224). Требование о "безотлагательности" вынесения решения безусловно является одной из таких гарантий, и пункт 4 статьи 5 Конвенции, затрагивающий вопросы личной свободы, требует особой оперативности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хатчисон Рейд против Соединенного Королевства" (Hutchison Reid v. United Kingdom), жалоба N 50272/99, § 79, ECHR 2003-IV). В этом контексте Европейский Суд также отмечает, что существует особая необходимость в срочном разрешении вопроса о законности содержания под стражей в случаях рассмотрения дел судом, поскольку обвиняемый должен иметь возможность извлекать выгоду из принципа презумпции невиновности в полном объеме (см. Постановление Европейского Суда по делу "Иловецкий против Польши" (Iowiecki v. Poland) от 4 октября 2001 г., жалоба N 27504/95, § 76).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

99. Европейский Суд отмечает, что кассационное обжалование постановления о содержании под стражей от 14 июня 2012 г. было подано 18 июня 2012 г. и было рассмотрено 11 июля 2012 г. Кассационная жалоба на постановление о продлении срока содержания под стражей от 9 августа 2012 г. была подана 10 августа 2012 г. и рассмотрена 10 сентября 2012 г. Таким образом, суду кассационной инстанции потребовались 23 дня для рассмотрения жалобы заявителя на первоначальное постановление о содержании под стражей и 30 дней для рассмотрения жалобы на первое постановление о его продлении. Ничто не свидетельствует о том, что задержки при рассмотрении жалоб на постановления о продлении срока содержания под стражей были вызваны самим заявителем. Европейский Суд не находит, что в таком срочном вопросе, затрагивающем право лица на свободу, внутригосударственные суды действовали старательно, назначая слушание с такой задержкой. Он находит, что указанные периоды не могут быть признаны совместимыми с требованием о "безотлагательности", предусмотренным пунктом 4 статьи 5 Конвенции, особенно принимая во внимание тот факт, что власти несли за них ответственность в полном объеме (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 12 (примеч. редактора).), § 96, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 198 и 203, и Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, §§ 85-86, ECHR 2000-XII, где рассмотрение правомерности заключения под стражу в течение 23 дней не являлось "безотлагательным").

100. Соответственно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении содержания под стражей второго заявителя.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

101. Первый заявитель жаловался на неудовлетворительные условия содержания под стражей в следственных изоляторах и утверждал, что в ходе его содержания под стражей он не получал адекватной медицинской помощи в отношении миопии, артрита и сколиоза. Статья 3 Конвенции устанавливает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

102. Доводы сторон в части условий содержания под стражей в Следственных изоляторах NN ИЗ-77/4 и ИЗ-77/2 приведены в §§ 61-64 настоящего Постановления. Хотя стороны не оспаривали размеры камер, количество заключенных, содержавшихся вместе с заявителем, санитарные и гигиенические условия, они не пришли к согласию, приравнивались эти условия к унижающему достоинство обращению в значении статьи 3 Конвенции. Заявитель утверждал, в частности, что 4 кв. м личного пространства были недостаточными для предотвращения переполненности и усугублялись иными факторами, такими как неадекватные вентиляция и освещение, недостаточное отделение туалета от жилого пространства и ежедневная одночасовая прогулка. Власти Российской Федерации, напротив, утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, применимым для личного пространства, освещению, температуре помещения, санитарному оборудованию и гигиеническим мероприятиям.

103. Европейский Суд последовательно подчеркивал, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", §§ 92-94, и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 208).

104. При оценке условий содержания под стражей в расчет должно быть принято совокупное влияние этих условий, так же как и утверждения заявителя по этому поводу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, § 46, ECHR 2001-II, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", § 94). Длительность содержания под стражей в данных условиях также должна учитываться (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Альвер против Эстонии" (Alver v. Estonia) от 8 ноября 2005 г., жалоба N 64812/01).

105. Чрезвычайный недостаток пространства в тюремных камерах является особенно значимым для разрешения вопроса о том, были ли оспариваемые условия содержания "унижающими достоинство" с точки зрения статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Каралевичюс против Литвы" (Karalevicius v. Lithuania) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 53254/99, § 36). В упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд установил относимые стандарты для решения вопроса о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении недостатка личного пространства. В частности, Европейский Суд должен рассматривать следующие три элемента: (a) каждый заключенный должен иметь в камере личное спальное место, (b) на каждого заключенного должно приходиться как минимум 3 кв. м личного пространства, и (c) общая площадь камеры должна позволять заключенным свободно передвигаться между предметами мебели. Отсутствие одного из этих элементов создает высокую презумпцию того, что условия содержания под стражей составляют унижающее достоинство обращение и нарушают положения статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 148, см. далее Постановление Европейского Суда по делу "Ольшевский против Польши" (Olszewski v. Poland) от 2 апреля 2013 г., жалоба N 21880/03, § 98).

106. В делах, касающихся тюремных камер большего размера, от 3 до 4 кв. м на заключенного, нарушение статьи 3 Конвенции может быть установлено, только если фактор пространства сопровождается другими аспектами ненадлежащих физических условий содержания под стражей, связанных, в частности, с доступом к прогулкам, естественному освещению и воздуху, наличием вентиляции, адекватности условий отопления, возможности пользоваться туалетом уединенно, наличием базовых санитарных и гигиенических требований (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 149, Постановление Европейского Суда по делу "Йирсак против Чешской Республики" (Jirsak v. Czech Republic) от 5 апреля 2012 г., N 8968/08, §§ 64-73, Постановление Европейского Суда по делу "Кулев против Республики Молдова" (Culev v. Moldova) от 17 апреля 2012 г., жалоба N 60179/09, §§ 35-39, Постановление Европейского Суда по делу "Лонгин против Хорватии" (Longin v. Croatia) от 6 ноября 2012 г., жалоба N 49268/10, §§ 59-61, Постановление Европейского Суда по делу "Торреджиани и другие против Италии" (Torreggiani and Others v. Italy) от 8 января 2013 г., жалобы NN 43517/09 и др., § 69, и Постановление Европейского Суда по делу "Барило против Украины" (Barilo v. Ukraine) от 16 мая 2013 г., жалоба N 9607/06, §§ 80-83).

107. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что в ходе всего периода содержания под стражей заявитель содержался в камерах, где на него приходились 4 кв. м личного пространства. Соответственно, он не находился в условиях серьезной переполненности, которые сами по себе приводят к страданиям, несовместимым со статьей 3 Конвенции. Он был обеспечен индивидуальной кроватью и никогда не жаловался, что условия в камерах вследствие их инвентаря, такого как столы, кровати или туалеты, препятствовали его свободному передвижению в камере (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Беляев против Российской Федерации" (Vladimir Belyayev v. Russia) от 17 октября 2013 г., жалоба N 9967/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).), § 34, и в качестве противоположных примеров Постановление Европейского Суда по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseyenko v. Russia) от 27 января 2011 г., жалоба N 41833/04* (* См.: там же. 2012. N 3 (примеч. редактора).), § 87, и Постановление Европейского Суда по делу "Манулин против Российской Федерации" (Manulin v. Russia) от 11 апреля 2013 г., жалоба N 26676/06, § 46).

108. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что туалеты в камерах были отгорожены от жилой зоны, хотя перегородка не достигала потолка. Каждая камера имела беспрепятственный доступ для естественного освещения. Окна не были закрыты металлическими ставнями или другими приспособлениями, препятствующими доступу естественного света в камеру. Там, где это было предусмотрено, можно было открыть маленькую форточку для обеспечения доступа свежего воздуха. Камеры дополнительно были оборудованы искусственным освещением и вентиляцией. Заявитель имел возможность гулять один час в день. Холодная проточная вода также была доступна в камере, а заключенные имели доступ в душ раз в семь дней.

109. Тем не менее, учитывая совокупное влияние этих условий и, в частности, непродолжительность пребывания заявителя в штрафном изоляторе исправительной колонии, Европейский Суд не находит, что условия содержания заявителя, хотя и далекие от адекватных, достигли порога, позволяющего характеризовать обращение как бесчеловечное и унижающее достоинство в значении статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (Fetisov and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалобы NN 43710/07* (* См.: там же. 2013. N 7 (примеч. редактора).) и другие, §§ 137-138, см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Беляев против Российской Федерации", § 36).

110. Что касается медицинской помощи, власти Российской Федерации ссылались на четыре случая, когда заявитель просил о медицинской помощи и был осмотрен врачами, включая консультацию офтальмолога. Стороны не предоставили других подробностей относительно других заболеваний и лечения заявителя.

111. С учетом информации, находящейся в его распоряжении, Европейский Суд не может установить, что у заявителя были какие-то проблемы со здоровьем, требовавшие от властей предпринять иные меры, кроме консультаций, которые он получил. Кроме того, отсутствуют сведения о жалобах заявителя или его адвоката на отсутствие медицинской помощи. Европейский Суд отмечает, в частности, что не было предъявлено жалоб членам общественной комиссии, проводившей обследование исправительных учреждений, которые встречались с заявителем 7 и 20 октября 2013 г.

112. Принимая во внимание вышеизложенное, он заключает, что жалоба заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

113. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

114. В качестве компенсации морального вреда Ковязин требовал 100 000 евро, Савелов - 56 000 евро и Гущин - 50 000 евро.

115. Власти Российской Федерации оспорили эти требования как чрезмерные и выходящие за рамки компенсаций, присуждаемых Европейским Судом по сходным делам. Они полагали, что в случае установления нарушения Конвенции Европейским Судом этот факт сам по себе являлся бы достаточной справедливой компенсацией для заявителей.

116. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении всех заявителей вместе с нарушением пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении второго заявителя - Савелова. Бесспорно, заявители испытали страдания, чувства расстройства и неудовлетворенности, вызванные этими нарушениями. Однако Европейский Суд принимает довод властей Российской Федерации о том, что требуемые суммы выглядят чрезмерными. Оценивая обстоятельства на справедливой основе, он присуждает Ковязину и Гущину по 2 000 евро каждому и Савелову 3 000 евро.

B. Судебные расходы и издержки

117. Заявители не требовали возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

118. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы в одно производство;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу, что касается пунктов 1, 3 и 4 статьи 5 Конвенции, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении всех заявителей;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении второго заявителя (Савелова);

5) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 3 000 евро (три тысячи евро) Савелову, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) по 2 000 евро (две тысячи евро) Ковязину и Гущину каждому, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 сентября 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Андраш Шайо Председатель Палаты Суда