Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. N 43-АПУ16-3СП Суд оставил приговор, постановленный с участием присяжных заседателей, без изменения, апелляционную жалобу потерпевшего - без удовлетворения, поскольку не имеется нарушений уголовно-процессуального законодательства, которые являлись бы основанием для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей; кроме того, по данному делу не был нарушен порядок формирования коллегии присяжных заседателей

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. N 43-АПУ16-3СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кулябина В.М.,

судей Земскова Е.Ю. и Шмотиковой С.А.,

при секретаре Воронине М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Сергеевой С.В. и апелляционной жалобе потерпевшего Н. на приговор Верховного Суда Удмуртской Республики от 12 октября 2015 года с участием присяжных заседателей, по которому

Волков С.В., ... оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. "д", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании пп. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта ввиду недоказанности участия в совершении преступления.

На основании ч. 1 ст. 134 УПК РФ за Волковым признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Кулябина В.М., выступления прокурора Тереховой С.П., поддержавшей доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы потерпевшего, возражения оправданного Волкова С.В. и адвоката Берестова Д.А., просивших приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

оправданный Волков обвинялся в том, что договорился с другим лицом лишить жизни Н., чтобы не возвращать ему деньги в сумме 214 490 долларов США. Для этого 2 ноября 1999 года вечером в г. ... Волков и другое лицо нанесли Н. удары руками и ногами по различным частям тела. Затем Волков удерживал Н. лишая его возможности оказать сопротивление и защищаться, а другое лицо нанесло потерпевшему около 46 ударов колюще-режущим предметом в различные части тела, причинив ему смерть.

Приговором суда на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей от 8 октября 2015 года участие Волкова в совершении указанных действий признано недоказанным.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Сергеева С.В. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство ввиду нарушений уголовно-процессуального закона, указывая, что сторона защиты систематически, игнорируя замечания председательствующего о недопустимости подобного поведения, доводила до присяжных заседателей информацию о действиях потерпевшего, в том числе об их неправомерности и преступности, а также данные о его личности, формируя у присяжных заседателей негативный образ потерпевшего и пробуждая у них сочувствие к подсудимому Волкову, представляя его жертвой обстоятельств. При формировании новой коллегии присяжных заседателей стороной защиты в присутствии кандидатов в присяжные заседатели неоднократно задавались вопросы об обстоятельствах, не имеющих отношения к содержанию предъявленного подсудимому обвинения, вопреки положениям ч. 8 ст. 328 УПК РФ. Однако председательствующий не пресек эти действия, в результате у присяжных заседателей сформировалось представление о том, что такие сведения, как изменение подсудимому меры пресечения, манера и тактика его поведения в судебном заседании, мнение стороны защиты об оценке показаний свидетелей обвинения и прочие, являются важными и должны приниматься во внимание при вынесении вердикта. Все это повлияло на формирование ответов присяжными заседателями на вопрос о виновности Волкова, поскольку они задавались стороной защиты с целью оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей. Обращает внимание на то. что в судебном заседании 13 мая 2013 года при допросе потерпевшего Н. стороной защиты выяснялись вопросы, не имеющие отношения к фактическим обстоятельствам дела, такие как где и кем работал потерпевший в 1995 году, кто был руководителем фирмы и другие. В связи с бездействием председательствующего, государственным обвинителем заявлялись ходатайства о снятии этих вопросов, на что адвокат Берестов в присутствии присяжных заседателей заявил о желании стороны обвинения скрыть темную историю с получением кредита. После замечания председательствующего сторона защиты продолжала задавать вопросы, не относящиеся к существу предъявленного обвинения, в том числе о том, почему не состоялась сделка, какие суммы удерживались, когда потерпевший уехал в ... и другие. По ходатайствам государственного обвинителя не все такие вопросы были сняты, в результате чего до присяжных доводилась информация, не относящаяся к предмету доказывания. Указывает, что 14 мая 2013 года перед допросами свидетелей З., С., Н. адвокат заявлял необоснованные ходатайства о запрете допросов указанных свидетелей перед присяжными заседателями, об ограничении их в показаниях и т.д., в связи с разрешением ходатайств затягивался ход судебного заседания, что не могло не сказаться на восприятии присяжными заседателями свидетельских показаний, формируя у них убеждение о неполноценности представляемых стороной обвинения доказательств, требующих предварительного вмешательства председательствующего перед исследованием каждого из них. Ссылается на то, что свидетель М. в ходе допроса в присутствии присяжных заседателей неоднократно заявлял о связях погибшего Н. и его брата потерпевшего Н. с криминальными структурами, давал негативные характеристики как погибшему Н. так и его брату Н. проигрывание денег в казино, организация нападения на работника фирмы, сообщал другие сведения, отрицательно характеризующие братьев Н. не относящиеся к фактическим обстоятельствам рассматриваемого уголовного дела; свидетель М. также в присутствии присяжных заседателей заявил о том, что государственный обвинитель устроила ему встречу с представителем потерпевшего адвокатом Увиной Е.А., которая оказывала давление на М. заставляя его дать показания против Волкова С.В., что им и было сделано в присутствии предыдущей коллегии присяжных заседателей; М. высказывал недопустимые суждения о том, что стороне обвинения известна правда о непричастности Волкова С.В. к убийству Н., однако она не заинтересована в установлении истины по делу и настаивает на обвинении Волкова С.В.; М. сообщил присяжным заседателям о его встрече со свидетелем обвинения Ш. в ходе которой последний якобы сообщил ему, что на самом деле убийц Н. не видел, а в ходе следствия опознал Волкова С.В. и Л. по просьбе Н., заранее показавшего ему фотографии указанных лиц; эти утверждения, по мнению государственного обвинителя, повлекли предвзятое отношение присяжных заседателей к показаниям свидетеля Ш., являющегося одним из очевидцев убийства Н.; считает, что суд действенных мер, предусмотренных законом за нарушение порядка в судебном заседании, к свидетелю М. не принял, в результате до сведения присяжных заседателей доведена информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам дела; на неоднократные заявления прокурора с требованием прервать допрос свидетеля и дать присяжным соответствующие разъяснения, подсудимый и его защитник заявляли, что прокурор необоснованно вмешивается в ход допроса и мешает задавать интересующие их вопросы; полагает, что постоянные взаимные замечания между стороной обвинения и стороной защиты, оставленные в большинстве случаев без реагирования со стороны председательствующего, могли в конечном итоге повлиять на вынесение необоснованного решения. Указывает, что свидетель С. в присутствии присяжных заседателей говорил о том, что он и Н. занимались криминальными делами, что в 1999 году Н. просил достать ему сильнодействующие медицинские препараты, вызывающие смерть от остановки сердца, говорил, что хотел сделать для брата сюрприз; С. также доводил до присяжных информацию о том, что М. проводил свое собственное расследование, они вместе ездили к Ш., который сообщил им, что никого из убийц не видел; в дальнейшем сторона защиты, несмотря на возражения стороны обвинения, неоднократно приглашала для дополнительных допросов свидетелей С. и М. и продолжала выяснять обстоятельства, не имеющие отношения к фактической стороне обвинения. Ссылается на то, что в ходе допроса свидетеля И. защитник, вопреки требованиям закона, обратился к присяжным заседателям и, демонстрируя им рукописный документ, заявил, что это является заявлением свидетеля о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, преследуя цель формирования у присяжных убеждения о нарушении закона при собирании доказательств в отношении Волкова С.В. В ходе допроса свидетель Л. дал негативную оценку личности свидетеля И. назвав его наркоманом и заявив, что свидетеля били, поэтому он дал показания против Волкова С.В.; при допросе свидетеля Я. и демонстрации государственным обвинителем протокола опознания указанным свидетелем Волкова С.В. как лица, совершившего убийство Н. адвокат Берестов Д.А. и подсудимый Волков С.В., оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей, заявили, что опознание проводилось не по фотографии, а по ксерокопии фотографии, указали на несоответствие номеров фотографий, тем самым подвергая сомнению допустимость указанного доказательства; обращает внимание на то, что в судебном заседании 18 октября 2013 года адвокатом в присутствии присяжных заседателей был поставлен на обсуждение вопрос о принудительном приводе потерпевшего, что могло сформировать у присяжных убеждение о нежелании потерпевшего являться в судебное заседание и, соответственно, негативное к нему отношение; что Волков С.В. в судебных заседаниях 15 и 21 мая 2014 года неоднократно ссылался на обстоятельства, не имеющие отношения к существу обвинения, касающиеся расследования уголовного дела по факту хищения кредитных денег, давал негативную характеристику личности потерпевшего Н., однако предпринятые председательствующим меры на поведение адвоката и подсудимого, злоупотребляющих правом стороны защиты, оказались недостаточными и не привели к прекращению стороной защиты противоправного поведения. Указывает, что в прениях подсудимый и его защитник утверждали о лживости показаний потерпевшего и свидетелей, неоднократно указывали на непрофессионализм, неполноту и предвзятость предварительного следствия; выступая в репликах 17 сентября 2015 года адвокат, вновь оказывая негативное воздействие на присяжных заседателей, назвал преступлением со стороны правоохранительных органов направить дело в суд с такими доказательствами; подсудимый Волков С.В. в прениях и репликах призывал присяжных заседателей оценить логичность или нелогичность поведения потерпевшего и свидетелей, ссылался на доказательства своей невиновности, которые отсутствовали в уголовном деле; допускал грубые высказывания, порочащие работу правоохранительных органов, указывал на заинтересованность государственного обвинителя в исходе дела, говорил о связях потерпевшего с правоохранительными органами и заказном характере данного уголовного дела, однако не по всем высказываниям подсудимого председательствующим были сделаны необходимые разъяснения присяжным заседателям. Полагает, что длительные перерывы на стадии судебных прений, не всегда по уважительным причинам, повлияли на мнение присяжных заседателей. Считает, что совокупность многочисленных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных стороной защиты, и неэффективность действий председательствующего, который надлежащим образом не реагировал на поведение стороны защиты и не обеспечил соблюдение требований закона о пределах судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, повлияло на ответы присяжных заседателей на поставленные вопросы.

В апелляционной жалобе потерпевший Н. оспаривает оправдательный приговор в отношении Волкова С.В., считая его незаконным; указывает на длительность судебного разбирательства, что, по его мнению, повлияло на вынесение оправдательного вердикта судом присяжных заседателей; полагает, что стороной защиты не представлялись доказательства, заявлялись необоснованные ходатайства, не относящиеся к фактической стороне дела, то есть намеренно затягивалось судебное разбирательство; защитники Волкова С.В. злоупотребляли правом и систематически срывали судебные заседания по неуважительным причинам, при этом суд фактически бездействовал, что привело к роспуску коллегии присяжных заседателей в феврале 2013 года. Считает, что судом 15 февраля 2013 года Волкову без законных оснований изменена мера пресечения с заключения под стражу на денежных залог, что нахождение Волкова С.В. на свободе при обвинении в особо тяжком преступлении, а также длительность судебного разбирательства сыграло основную роль при вынесении вердикта присяжными заседателями в новом составе. Указывает, что в результате бездействия суда были ущемлены его права как потерпевшего, а виновный не получил заслуженного наказания. Полагает, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты допускалось незаконное воздействие на присяжных заседателей, что повлияло на их ответы на поставленные перед ними вопросы. Ссылается на то, что адвокат Берестов Д.А. во вступительном заявлении указал, что он являлся следователем, а впоследствии в ходе прений и реплик заявлял, что он являлся руководителем следственного отдела, проводил анализ производства предварительного следствия, указывал на допущенные нарушения и на недоработки со стороны органов предварительного расследования, заявлял, что дело в отношении Волкова С.В. носило заказной характер, что государственный обвинитель, потерпевший и суд заинтересованы в том, чтобы посадить Волкова С.В. Указывает, что судом было дозволено довести до присяжных заседателей информацию, порочащую его - потерпевшего и его убитого брата, а в прениях адвокат Берестов заявлял о возможной его, Н. причастности к убийству брата. Обращает внимание на то, что подсудимый и его защитник намеренно формировали у присяжных заседателей чувство жалости и сострадания к Волкову С.В.; что председательствующий при наличии многочисленных нарушений не принял всех необходимых мер воздействия, не делал замечаний в необходимых случаях и не разъяснял присяжным заседателям, чтобы они не принимали не предусмотренных законом высказываний во внимание при вынесении вердикта, не обеспечил равенство прав сторон. Указывает на то, что после вынесения оправдательного приговора у него появилась информация о том, что, возможно, старшина коллегии присяжных заседателей О. скрыла информацию о наличии у нее непогашенной судимости и что в случае подтверждения данной информации вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен незаконным составом суда. Просит отменить приговор в отношении Волкова С.В. и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение, а также запросить данные о наличии судимости в отношении старшины коллегии присяжных заседателей С., а также о привлечении ее к административной ответственности.

В возражениях на апелляционные представление и жалобу потерпевшего оправданный Волков С.В. просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав мнения сторон, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, а также возражений, Судебная коллегия находит приговор суда законным и обоснованным.

В соответствии со ст. 389.25 УПК РФ основанием для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, судом апелляционной инстанции являются лишь такие существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора или потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

По настоящему делу таких нарушений Судебная коллегия не усматривает.

Значительная часть доводов апелляционных представления и жалобы носит не конкретный характер или не содержит ссылок на материалы дела. Вместе с тем часть этих доводов материалами дела не подтверждается, например, о том, что сторона защиты ссылалась на доказательства, не исследованные с участием присяжных заседателей, доводила до них информацию о наличии у подсудимого тяжелого заболевания, малолетнего ребенка, указывала на заказной характер дела и заинтересованность в нем государственного обвинителя.

Решение суда вынесено на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, который в силу ч. 1 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление оправдательного приговора.

В силу ст. 17 УПК РФ присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности представленных материалов, руководствуясь при этом законом и совестью.

Вердикт коллегии присяжных заседателей основан на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании и признанных судом соответствующими установленным УПК РФ критериям относимости и допустимости.

При этом в силу действующего уголовно-процессуального законодательства присяжные заседатели не обязаны мотивировать свое решение, содержащееся в вердикте.

Исходя из положений уголовно-процессуального закона, оспаривание фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных, не допускается.

Судом с участием присяжных заседателей исследовались только те вопросы, которые входят в их компетенцию в соответствии с положениями УПК РФ.

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующим были разъяснены права и обязанности присяжных заседателей, установленные ст. 333 УПК РФ.

Нарушений ограничений, установленных в ч. 2 ст. 333 УПК РФ для поведения присяжных заседателей во время судебного разбирательства по делу, не установлено.

Согласно протоколу судебного заседания, формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Отбор кандидатов в присяжные заседатели осуществлялся с участием сторон, которые реализовывали свое право на мотивированные и немотивированные отводы.

Сторонам обвинения и защиты предоставлялась равная возможность проводить опрос кандидатов в присяжные заседатели, задавать вопросы, связанные с выяснением обстоятельств, препятствующих их участию в заседании по данному делу.

На вопросы относительно их личностей кандидаты в присяжные заседатели, в том числе члены сформированной коллегии, давали полные ответы, сообщали о себе объективные сведения и информацию.

Обстоятельств, исключающих участие присяжных заседателей сформированной коллегии в судопроизводстве по делу, как это предусмотрено ст. 61 УПК РФ, не установлено.

Самоотводы кандидатов в присяжные заседатели, отводы их сторонами разрешены председательствующим по делу в установленном законом порядке, в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ.

Председательствующий судья также выяснял у сторон, имеются ли у них заявления о роспуске образованной коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава и неспособности вынести объективный вердикт.

Таких заявлений от участников судебного разбирательства не поступило.

Как усматривается из протокола судебного заседания, кандидат в присяжные заседатели О. также отвечала на вопросы в той форме, как они были сформулированы судьей и сторонами.

Оснований для сомнений в неискренности ее заявлений об отсутствии у нее судимостей и административных правонарушений не имелось.

Заявление потерпевшего о том, что О. скрыла информацию о наличии у нее непогашенной судимости, а также факт привлечения ее к административной ответственности носит предположительный характер, не подтверждается представленными доказательствами и не может служить достаточным основанием для вывода о незаконном составе коллегии присяжных заседателей.

Кроме того, отвод присяжному заседателю сторонами, при наличии к тому оснований, может быть заявлен в любой момент судебного разбирательства, до их удаления в совещательную комнату для вынесения вердикта, как это предусмотрено ст. 329 УПК РФ. Таким правом потерпевший не воспользовался.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия считает, что порядок формирования коллегии присяжных заседателей по данному делу нарушен не был.

Как видно из протокола судебного заседания, в судебном заседании председательствующим надлежащим образом осуществлялись уголовно-процессуальные полномочия, в том числе связанные с реализацией принципа состязательности сторон, обеспечением порядка в судебном заседании, с учетом особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, предусмотренных ст. 335 УПК РФ.

Судом были созданы и обеспечивались необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, как это предписано ст. 15 УПК РФ.

Судебное следствие по делу проведено с соблюдением особенностей, предусмотренных ст. 335 УПК РФ. Все ходатайства государственного обвинения разрешались в установленном порядке, ни одно из представленных доказательств не было признано недопустимым и исключено.

Замечаний по поводу судебного следствия, в том числе в части его неполноты или ограничения права государственного обвинителя на представление доказательств от стороны обвинения не имелось.

Каким образом исследование в судебном заседании вопросов, которые по мнению стороны обвинения не имели непосредственного отношения к обстоятельствам дела, такие как где и кем работал потерпевший в 1995 году, кто был руководителем фирмы и другие, могли повлиять на мнение присяжных заседателей при вынесении ими вердикта в представлении государственного обвинителя не указано, Судебная коллегия также не усматривает какой-либо взаимосвязи между выяснением указанных обстоятельств и вердиктом присяжных заседателей.

Также следует признать безосновательным и довод о том, что стороной защиты путем заявления необоснованных ходатайств было сформировано у коллегии присяжных заседателей убеждение о неполноценности представляемых стороной обвинения доказательств. В соответствии с положениями ст. 47 УПК РФ право на заявление ходатайств является одним из способов защиты законных прав и интересов подсудимого. Реализация такого права, в том числе и в процессе рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, не может быть ограничена ни при каких обстоятельствах. Не может быть отнесено к обстоятельствам, которые могли ограничить право прокурора или потерпевшего на представление доказательств либо повлиять на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, избрание либо изменение судом меры пресечения подсудимому, произведенной в соответствии с положениями статьями 106 и 110 УПК РФ.

Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий практически во всех необходимых случаях делал замечания сторонам, в том числе защитнику, подсудимому и отводил поставленные стороной защиты вопросы, которые могли бы создать предубеждение присяжных заседателей к доказательствам со стороны обвинения.

При этом председательствующий обращался к присяжным заседателям с необходимыми для этого пояснениями и разъяснениями, как это предусмотрено ч. 2 ст. 336 УПК РФ, что подробно отражено в протоколе судебного заседания. В ряде случаев, в том числе при допросе свидетеля обвинения М. государственный обвинитель, в отличие от своей позиции, изложенной в представлении, не заявлял, что показания этого свидетеля не относятся к тем фактическим обстоятельствам, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, а в ряде случаев сам выяснял у свидетелей и потерпевшего обстоятельства, которые в апелляционном представлении отнесены к сведениям, формирующим негативный образ потерпевшего (т. 20 л.д. 186, т. 21 л.д. 17, 88-89). При этом, в ряде случаев, государственный обвинитель доводил до присяжных заседателей сведения, способные вызвать у них предубеждение к подсудимому и его защитнику, в частности публично выражал сомнение в их национальной принадлежности (т. 20 л.д. 294).

Во исполнение требований уголовно-процессуального закона председательствующий своевременно прерывал подсудимого и свидетелей, обращался к присяжным заседателям с разъяснением о том, чтобы при вынесении вердикта они не принимали во внимание высказанные ими сведения, не относящиеся к делу.

Из протокола судебного заседания следует, что в ходе судебного разбирательства защитник и подсудимый, с учетом особенностей данного уголовного дела и предъявленного обвинения, а также положений ст. 47 УПК РФ излагали свои аргументы в защиту подсудимого.

Содержание напутственного слова председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. В нем изложены основные правила оценки доказательств в их совокупности, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

При этом в напутственном слове разъяснено, что вердикт может быть основан только на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании. Обращено внимание на поведение сторон в процессе и на то, что не являются доказательствами их ходатайства, заявления, реплики, в том числе в адрес свидетелей, государственного обвинителя, возражения, прения. Специально даны разъяснения о том, что при вынесении вердикта не следует учитывать выступлений сторон в процессе, которые доказательствами не являются.

После произнесения напутственного слова возражений от сторон не поступило, государственный обвинитель не заявил о нарушении председательствующим принципа объективности и беспристрастности при его произнесении.

Вопреки доводам апелляционного представления, сообщение в суде присяжным заседателям сведений о наличии у подсудимого ребенка не относится к числу таких данных о личности подсудимого, которые, согласно положениям ч. 8 ст. 335 УПК РФ, могут вызвать предубеждение присяжных заседателей.

При таких обстоятельствах доводы апелляционного представления о том, что председательствующий не дал разъяснений по содержанию выступлений подсудимого и его защитника о том, что в суде с участием присяжных заседателей обсуждались вопросы, требующие правовой оценки и иные вопросы, которые не подлежат обсуждению в присутствии присяжных заседателей, нельзя признать состоятельными.

Из протокола судебного заседания следует, что вопросный лист формировался с участием сторон, в том числе государственного обвинителя.

Кроме того, сторона обвинения в соответствии с требованиями ст. 338 УПК РФ вправе была высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.

Содержание вердикта не свидетельствует о его неясности, противоречивости и не позволяет сделать вывод о его вынесении присяжными заседателями в силу каких-либо воздействий или предубеждений.

Вопреки доводу жалобы потерпевшего о намеренном затягивании судебного разбирательства стороной защиты, злоупотреблении правом и систематическими срывами судебных заседаний по неуважительным причинам ввиду бездействия председательствующего, что привело к роспуску коллегии присяжных заседателей в феврале 2013 года, следует отметить, что председательствующим принимались необходимые меры к рассмотрению дела в разумные сроки.

Вместе с тем в октябре и ноябре 2013 года, как следует из протокола судебного заседания, суд многократно осуществлял попытки дополнительно допросить потерпевшего, однако в судебное заседание он не являлся, по месту жительства отсутствовал и сведений о своем пребывании суду не представил (л.д. 521, 526, 546, 573, 575, 623, 626). Допрос был осуществлен только 24.12.2013 года (л.д. 630). Кроме того, ввиду неявки кого-либо из присяжных заседателей по различным причинам судебное заседание более 20 раз откладывалось, производство по делу трижды приостанавливалось в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 238 УПК РФ в связи с заболеванием подсудимого и его нахождением на стационарном лечении (л.п. 661, 665, 954), по делу были назначены и проведены 7 судебных экспертиз, в том числе психолого-психиатрическая. 17 раз рассмотрение дела откладывалось в виду неявки защитника, адвоката Пашкова М.Л., в связи с чем судом было вынесено частное определение в адрес квалификационной коллегии адвокатской палаты г. Москвы (т. 14 л.д. 255-266). В связи с заявлением присяжного заседателя N 10 о самоотводе судебное следствие 25.02.2013 года на основании ч. 3 ст. 329 УПК РФ было признано недействительным, и председательствующим была сформирована новая коллегия присяжных заседателей, что также повлияло на сроки рассмотрения дела.

Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы послужить основанием для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, по делу не имеется.

Руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Удмуртской Республики от 12 октября 2015 года, постановленный с участием присяжных заседателей в отношении Волкова С.В. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу потерпевшего Н. - без удовлетворения.

Председательствующий

Кулябин В.М.

Судьи

Земсков Е.Ю.

Шмотикова С.А.