Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 марта 2016 г. Дело "Жеребин (Zherebin) против Российской Федерации" (Жалоба N 51445/09) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Жеребин (Zherebin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 51445/09)

Постановление Суда

Страсбург, 24 марта 2016 г.

ГАРАНТ:

См. план действий по принятию мер индивидуального характера во исполнение настоящего постановления

По делу "Жеребин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Мирьяны Лазаровой Трайковской, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Юлии Лаффранк,

Линос-Александра Сисильяноса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 1 марта 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 51445/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Павлом Михайловичем Жеребиным (далее - заявитель) 22 сентября 2009 г.

2. Интересы заявителя представлял Д. Аграновский, адвокат, практикующий в г. Электростали Московской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 13 ноября 2012 г. Председатель Первой Секции решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации и в соответствии с правилом 41 Регламента Суда рассмотреть ее в приоритетном порядке. Европейский Суд также решил сообщить сторонам, что он рассматривает вопрос о возможности применения процедуры пилотного постановления по делу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бронёвский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, §§ 189-194, и резолютивная часть, ECHR 2004-V, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хуттен-Чапская против Польши" (Hutten-Czapska v. Poland), жалоба N 35014/97, ECHR 2006-VII, §§ 231-239, и резолютивная часть), и предложил сторонам представить комментарии по данному вопросу. Рассмотрев комментарии сторон, Палата Европейского Суда решила не применять процедуру пилотного постановления.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1983 году и проживает в г. Туле.

5. 9 марта 2009 г. заявитель был задержан по подозрению в хулиганстве, совершенном организованной группой. Соответствующие события имели место в декабре 2008 года.

6. 10 марта 2009 г. Таганский районный суд г. Москвы принял решение о заключении заявителя под стражу на период предварительного следствия. В частности, суд отметил следующее:

"При решении вопроса о необходимости применения меры пресечения суд учитывает, что [заявитель] обвиняется в совершении тяжкого преступления, которое влечет наказание в виде лишения свободы на срок до семи лет. [Данное преступление] направлено против общественной безопасности и общественного порядка.

Кроме того, суд принимает во внимание тот факт, что на момент задержания [заявитель] не проживал в г. Москве, не проживал по адресу регистрации, а, по его утверждению, остановился в доме своего друга в Московской области, и что он просил о предоставлении ему двухлетнего академического отпуска в университете. В этот период он не имел постоянного места жительства и не проживал по адресу регистрации. [Заявитель] не работает. Источник его дохода или средства поддержания его семьи неизвестны. Ранее [заявитель] привлекался к административной ответственности за правонарушения против общественного порядка и общественной безопасности.

Суд также принимает во внимание мотив совершения и конкретные обстоятельства преступления, в совершении которого обвиняется [заявитель]. Преступники применяли самодельное оружие и действовали организованной группой в позднее время суток.

Принимая во внимание обстоятельства, описанные выше, суд заключает, что [заявитель], если останется на свободе, может скрыться или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия путем, в частности, давления на [свидетелей]".

7. В неустановленную дату заявитель подал жалобу на постановление от 10 марта 2009 г. Он утверждал, что районный суд не мотивировал свое решение заключить его под стражу и не рассматривал возможность применения менее строгой меры пресечения в его деле. Он также отметил, что отсутствовали данные о том, что он когда-либо пытался оказывать давление на свидетелей, вмешиваться в отправление правосудия или скрываться. Наконец, заявитель подчеркнул, что он проживал по адресу, известному властям, совместно с женой, которая была беременной.

8. 30 марта 2009 г. Московский городской суд (далее - городской суд) признал постановление от 10 марта 2009 г. обоснованным и оставил его без изменения при рассмотрении жалобы.

9. 27 апреля 2009 г. районный суд продлил срок предварительного заключения заявителя до 15 июня 2009 г. Суд мотивировал это следующим образом:

"Как можно видеть из материалов, поданных в суд, [заявитель] обвиняется в совершении тяжкого преступления, которое влечет наказание в виде лишения свободы на срок до семи лет. Преступление было совершено в сговоре с другими лицами. Некоторые из них до настоящего времени не установлены следственными органами. Другие лица были задержаны. [Заявитель] не проживал по месту регистрации. Он не имеет места жительства в Московской области, не имеет работы.

В соответствии со статьей 97 Уголовно-процессуального кодекса мера пресечения может быть избрана, если имеются данные о том, что обвиняемый может скрыться или воспрепятствовать осуществлению правосудия по его делу. Ни [заявитель], ни его адвокат не представили доказательств того, что существование такой угрозы не может быть оправдано. Кроме того, из документа, представленного в суд, следует, что [заявитель] мог участвовать в незаконных действиях, предусмотренных вышеупомянутым положением законодательства, с учетом характера и тяжести преступления, в котором он обвиняется, обстоятельств дела и его задержания и его личных особенностей...

Соответственно, суд заключает, что обстоятельства, оправдывающие заключение [заявителя] под стражу, не изменились. Отсутствуют основания для изменения или отмены меры пресечения, избранной ранее. Поручительства, представленные адвокатом [заявителя], не могут быть приняты во внимание, поскольку они не были представлены следователю или представлены подписавшими лицами лично.... Некоторые поручительства не были надлежащим образом заверены, и у суда есть сомнения в их подлинности_".

10. 18 мая 2009 г. городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 27 апреля 2009 г. без изменения.

11. 29 мая 2009 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы назначил судебное разбирательство на 10 июня 2009 г. Заявитель возражал против продления срока его предварительного заключения. Он утверждал, что является студентом, женат и у него беременная жена. Заявитель также подчеркивал, что следствие по его делу окончено, и он не мог вмешиваться в осуществление правосудия или оказывать давление на свидетелей. Он не имел намерения делать это или скрываться. Суд постановил, что заявитель должен оставаться под стражей на время судебного разбирательства. В частности, суд указал следующее:

"Рассмотрев ходатайство прокурора о заключении [заявителя и двух других обвиняемых] на время судебного разбирательства, суд удовлетворяет его. Он не усматривает оснований для изменения меры пресечения, примененной к обвиняемым, с учетом тяжести обвинений, фактических обстоятельств и характера обвиняемых. В частности, Г. и [заявитель] не имели регистрации в г. Москве или Московской области. Они не проживали по месту регистрации. Они не имеют работы. Обстоятельства, обусловившие их заключение под стражу, не отпали и не изменились. Тот факт, что расследование по уголовному делу окончено, не свидетельствует об обратном.

С учетом вышеизложенного суд не усматривает оснований для изменения меры пресечения, примененной ранее к обвиняемым, и применения менее строгой меры пресечения, включая освобождение [заявителя] под поручительство".

12. 24 июня 2009 г. заявитель просил районный суд о своем освобождении. Он указал, что 16 июня 2009 г. его жена родила ребенка. Он также ссылался на гарантии его поручителей. Суд отклонил ходатайство, указав следующее:

"...суд полагает, что ходатайство не может быть удовлетворено. Суд не усматривает обстоятельств, которые позволили бы изменить меру пресечения, примененную к [заявителю], с учетом тяжести обвинений, фактических обстоятельств и его личных свойств. В частности, [заявитель] не имеет регистрации в г. Москве или Московской области. Он не трудоустроен. Он также не проживает по месту регистрации. Причины, обусловившие заключение под стражу [заявителя], не отпали и не изменились... рождение ребенка не свидетельствует об обратном и не может оправдать решения о замене [предварительного заключения] более мягкой мерой пресечения, включая освобождение [заявителя] под гарантии поручителя".

13. 22 июля 2009 г. городской суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление от 29 мая 2009 г. без изменения.

14. 28 октября 2009 г. районный суд признал заявителя виновным в соответствии с предъявленным обвинением и приговорил его к четырем годам лишения свободы.

15. 22 декабря 2009 г. городской суд в основном поддержал вынесенный заявителю приговор при рассмотрении жалобы.

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

A. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) с изменениями, действующий с 1 июля 2002 г.

1. Меры пресечения

16. "Меры пресечения" включают подписку о невыезде, личное поручительство, залог, домашний арест и заключение под стражу (статья 98). При необходимости от подозреваемого или обвиняемого может быть затребовано обязательство о явке (статья 112).

17. Избирая меру пресечения, компетентный орган должен установить, имеются ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, может продолжить заниматься преступной деятельностью, может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (статья 97). Также должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, род занятий, его возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99).

18. Заключение под стражу применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть первая статьи 108).

2. Изменения в УПК РФ

19. Федеральный закон от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ предусматривает, что обвиняемый в финансовых преступлениях, связанных с предпринимательской деятельностью, не может быть заключен под стражу, если не установлено, что (1) он не имеет постоянного места жительства в Российской Федерации, (2) не установлена его личность, (3) он не соблюдал ранее избранную меру пресечения или (4) скрывался (пункт 1.1 статьи 108 УПК РФ).

20. Указанный закон устанавливает новые правила, более подробно регулирующие вопросы залога. Он определяет сумму залога, право обвиняемого на освобождение под залог и процедуру применения залога (статья 106 УПК РФ).

21. Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ подробно излагает правила, регулирующие применение домашнего ареста в качестве меры пресечения. Он предусматривает возможность использования аудиовизуальных, электронных и иных технических средств для наблюдения за обвиняемыми, помещенными под домашний арест (статья 107 УПК РФ).

22. Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. N 434-ФЗ предусматривает возможность замены содержания под стражей менее строгой мерой пресечения в случае серьезного заболевания обвиняемого (пункт 1.1 статьи 110 УПК РФ).

23. Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 309-ФЗ устанавливает, что заключение под стражу как мера пресечения может быть применено судом в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в преступлении, наказываемом более чем тремя годами лишения свободы (см. § 18 настоящего Постановления). До этого заключение под стражу могло быть применено к лицу, подозреваемому или обвиняемому в преступлении, наказываемом более чем двумя годами лишения свободы.

B. Практика судов Российской Федерации

Верховный Суд Российской Федерации

24. В Постановлении от 27 сентября 2006 г. "О рассмотрении результатов обобщения судебной практики об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений" Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал следующее:

"_установлено, что судами не в полной мере выполняются требования уголовно-процессуального законодательства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и учитываются разъяснения, содержащиеся в [Постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации].

Судами не всегда с достаточной полнотой исследовались основания, подтверждающие необходимость применения такой меры пресечения, как заключение под стражу, в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений. Удовлетворяя ходатайства [прокуратуры], судьи в постановлениях лишь формально перечисляли указанные в статье 97 УПК РФ основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, не приводя при этом конкретных, исчерпывающих данных, на основании которых суд пришел к выводу, что подозреваемый или обвиняемый может скрыться, продолжать заниматься преступной деятельностью и т.д.

...При избрании в качестве меры пресечения [заключения под стражу] отдельные суды не выполняли требования статьи 99 УПК РФ, согласно которым кроме тяжести совершенного преступления должны учитываться сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, возраст и состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства...

Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Судьям обеспечить строгое соблюдение законодательства об избрании меры пресечения в виде [заключения под стражу]. Не допускать формального подхода к разрешению соответствующих ходатайств, поскольку заключение под стражу является самой строгой мерой пресечения...".

25. В Постановлении от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал следующее:

"_4. ...суд_ вправе избрать меру пресечения в виде заключения под стражу только в исключительных случаях при условии, что наряду с основаниями, предусмотренными статьей 97 УПК РФ, имеется одно из следующих обстоятельств: подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации, его личность не установлена, им нарушена ранее избранная мера пресечения, он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.

Отсутствие у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, постоянного места жительства на территории Российской Федерации при отсутствии оснований, предусмотренных статьей 97 УПК РФ, не может являться единственным основанием, достаточным для избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом отсутствие у лица регистрации на территории Российской Федерации может являться лишь одним из доказательств отсутствия у него постоянного места жительства, но само по себе не является предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 108 УПК РФ обстоятельством, дающим основание для избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу.

Отсутствие у подозреваемого или обвиняемого документов, удостоверяющих его личность, само по себе не свидетельствует о наличии обстоятельства, предусмотренного пунктом 2 части 1 статьи 108 УПК РФ.

5. В качестве оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть признаны такие фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о реальной возможности совершения обвиняемым, подозреваемым действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении лица иной меры пресечения.

В частности, о том, что лицо может скрыться от дознания, предварительного следствия или суда, на первоначальных этапах производства по уголовному делу могут свидетельствовать тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения наказания в виде лишения свободы на длительный срок либо нарушение лицом ранее избранной в отношении его меры пресечения, не связанной с лишением свободы. О том, что лицо может скрыться за границей, могут свидетельствовать, например, подтвержденные факты продажи принадлежащего ему на праве собственности имущества на территории Российской Федерации, наличия за рубежом источника дохода, финансовых (имущественных) ресурсов, наличия гражданства (подданства) иностранного государства, отсутствия у такого лица в Российской Федерации постоянного места жительства, работы, семьи.

Вывод суда о том, что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью, может быть сделан с учетом, в частности, совершения им ранее умышленного преступления_

О том, что обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, могут свидетельствовать наличие угроз со стороны обвиняемого, подозреваемого, его родственников, иных лиц, предложение указанных лиц свидетелям, потерпевшим, специалистам, экспертам, иным участникам уголовного судопроизводства выгод материального и нематериального характера с целью фальсификации доказательств по делу, предъявление лицу обвинения в совершении преступления в составе организованной группы или преступного сообщества...

6. При рассмотрении ходатайства следователя или дознавателя об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу суду надлежит учитывать также обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, - тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства (например, совершение лицом преступления в отношении членов своей семьи при совместном проживании, поведение лица после совершения преступления, в частности явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, заглаживание причиненного в результате преступления вреда)...

21. При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных статьей 97 УПК РФ оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами. Кроме того, суду надлежит учитывать обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, и другие обстоятельства, обосновывающие продление срока применения меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей.

Наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления определенной категории является необходимым условием законности при первоначальном заключении его под стражу, однако по истечении времени оно перестает быть достаточным. Суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.

На первоначальных этапах производства по уголовному делу тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения по приговору наказания в виде лишения свободы на длительный срок могут служить основанием для заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу ввиду того, что он может скрыться от дознания, предварительного следствия. Тем не менее в дальнейшем одни только эти обстоятельства не могут признаваться достаточными для продления срока действия данной меры пресечения.

Наличие у лица возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу на начальных этапах предварительного расследования может служить основанием для решения о содержании обвиняемого под стражей. Однако впоследствии суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства, такие как результаты расследования или судебного разбирательства, личность подозреваемого, обвиняемого, его поведение до и после задержания и другие конкретные данные, обосновывающие довод о том, что лицо может совершить действия, направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств, или оказать давление на участников уголовного судопроизводства либо иным образом воспрепятствовать расследованию преступления или рассмотрению дела в суде_".

C. Статистика относительно предварительного заключения

26. Информация, представленная властями Российской Федерации, и статистические данные, доступные на интернет-сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации (www.cdep.ru), относительно применения мер пресечения, включая содержание под стражей, домашний арест и залог, могут быть кратко изложены следующим образом (см. таблицу):

Годы / Ходатайство обвинения	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015 (1-е полугодие)
Ходатайства о заключении под стражу	208 416	165 323	152 028	147 784	146 993	146 354	75 445
из них удовлетворено	187 793	148 689	135 850	132 923	133 311	133 657	69 025
Ходатайства о продлении срока предварительного заключения	212 819	185 891	180 315	198 775	206 968	210 286	109 633
из них удовлетворено	208 760	182 060	176 840	185 234	198 450	207 363	108 218
Ходатайства о домашнем аресте	164	754	1539	3 030	3 455	3 783	2 449
из них удовлетворено	146	668	1346	2 714	3 086	3 333	2 173
Домашний арест вместо другой меры пресечения	Нет данных	Нет данных	Нет данных	1731	2 683	2 632	1518
Ходатайства о залоге	Нет данных	764	491	336	238	256	110
из них удовлетворено	674	629	438	275	198	225	97
Залог вместо другой меры пресечения	598	Нет данных	Нет данных	398	367	327	102

III. Соответствующие документы Совета Европы

A. Общие рекомендации

27. 29 сентября 2006 г. Комитет министров Совета Европы принял Рекомендацию N Rec(2006)13 государствам-членам о применении содержания под стражей, об условиях, в которых оно должно осуществляться, и о мерах по предупреждению насилия. В ней, в частности, указывалось следующее:

"_Общие принципы

_3. [1.] С точки зрения презумпции невиновности и свободы личности содержание под стражей подозреваемого в совершении преступления должно быть не нормой, а исключением.

[2.] В законе не должно быть закреплено требование о том, что подозреваемый в совершении преступления (или отдельные категории таких лиц) должны содержаться под стражей.

[3.] В отдельных случаях содержание под стражей должно применяться только по необходимости и в качестве крайней меры; оно не должно применяться в карательных целях.

4. Для того, чтобы не допустить необоснованного применения содержания под стражей, следует предусмотреть возможно широкий круг альтернативных мер с меньшим объемом правоограничений с учетом поведения подозреваемого.

5. Для содержащихся под стражей должны быть созданы условия, соответствующие их правовому статусу; это означает введение таких правоограничений, которые лишь необходимы для отправления правосудия, обеспечения безопасности учреждения, заключенных и персонала, а также для защиты прав других лиц и особенно для выполнения требований Европейских пенитенциарных правил и других правил, закрепленных в части III настоящего приложения_

II. Применение содержания под стражей

Основания

_6. Содержание под стражей должно в основном применяться только в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступлений, наказуемых лишением свободы.

7. Лицо может содержаться под стражей только при наличии всех четырех оснований:

а) есть обоснованное подозрение, что он (она) совершил преступление;

b) есть обоснованные подозрения в том, что в случае его освобождения он (она) может либо (i) скрыться, либо (ii) совершить тяжкое преступление, либо (iii) помешать правосудию; либо (iv) создать угрозу безопасности общества;

с) нет возможности применить альтернативные меры по основаниям, предусмотренным в пункте "b";

d) это является этапом уголовного судопроизводства.

8. [1.] Для того, чтобы установить, существуют или продолжают существовать основания, предусмотренные пунктом 7b, а также можно ли их исключить путем применения альтернативных мер, объективные критерии должны использоваться судом, который уполномочен принимать решение о том, должен ли подозреваемый содержаться под стражей, а если такое решение уже принято, следует ли продлить содержание.

[2.] Прокуратура или следственный судья должны установить, существует ли угроза и можно ли ее предупредить.

9. [1] Определение степени опасности должно основываться на обстоятельствах каждого дела, но особое внимание следует уделять следующим факторам:

а) характеру и тяжести вменяемого преступления;

b) виду наказания, который может быть назначен в случае осуждения;

с) возрасту, состоянию здоровья, особенностям личности, обстоятельствам, предшествовавшим совершению преступления, личным и социальным обстоятельствам жизни лица и, в частности, его социальным связям;

d) поведению человека, особенно то, как он выполнил обязанности, которые могли быть возложены на него в ходе предварительного расследования.

[2.] Тот факт, что человек не является гражданином государства, в котором он подозревается в совершении преступления или не имеет социально полезных связей, не может считаться достаточным для того, чтобы сделать вывод о том, что существует угроза его уклонения от участия в уголовном процессе.

10. По возможности следует исключить применение содержания под стражей, если подозреваемый имеет на попечении несовершеннолетних детей.

11. При решении вопроса о продлении содержания под стражей следует принимать во внимание, что при его первоначальном назначении могли существовать причины для признания этой меры необходимой, а применение альтернативной меры невозможной, однако со временем эти причины могли быть устранены.

12. Нарушение условий альтернативной меры пресечения может повлечь соответствующие санкции, но оно не должно автоматически повлечь применение заключения под стражу. В этом случае замена альтернативной меры заключением под стражу требует особых оснований.

Полномочия суда

13. Функции принятия решения о заключении под стражу, его продлении и применении альтернативных мер должны исполняться судом...

Сроки содержания под стражей

22. [1.] Содержание под стражей может продолжаться до тех пор, пока существуют условия, предусмотренные правилами 6 и 7.

[2.] В любом случае его продолжительность не должна превышать или не соответствовать сроку наказания, который может быть назначен за совершенное преступление.

[3.] Ни в коем случае содержание под стражей не должно нарушать право человека на судебное разбирательство в установленные сроки.

23. Установление максимального срока содержания под стражей не исключает возможности регулярного пересмотра сроков содержания при наличии особых обстоятельств каждого конкретного дела.

24. [1.] Обязанность прокуратуры или следствия тщательно провести расследование и следить за тем, чтобы все основания содержания под стражей постоянно пересматривались.

[2.] В первую очередь следует уделять внимание людям, которые уже содержатся под стражей_".

28. 1 октября 2015 г. Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла Резолюцию N 2077 "Злоупотребление заключением под стражу в государствах, присоединившихся к Конвенции о защите прав человека", в которой говорится о необходимости:

"_12.1) принять меры, направленные на сокращение предварительного заключения, включая следующие:

12.1.1) повышение осведомленности судей и прокуроров относительно правовых пределов предварительного заключения в национальном законодательстве и Европейской конвенции о защите прав человека и негативных последствиях предварительного заключения для заключенных, их семей и общества в целом;

12.1.2) обеспечение того, чтобы решения о предварительном заключении принимались более высокопоставленными судьями или коллегиально и чтобы судьи не претерпевали отрицательные последствия за отказ в предварительном заключении в соответствии с законом;

12.1.3) обеспечение бoльшего равенства между обвинением и защитой, включая беспрепятственный доступ защитников к заключенным, путем предоставления им доступа к материалам уголовного дела до принятия решения о применении или продлении срока предварительного заключения и предоставления достаточного финансирования для юридической помощи, включая разбирательство по поводу предварительного заключения;

12.1.4) принятие целесообразных мер для устранения дискриминационного применения правил, регулирующих предварительное заключение, относительно иностранных граждан, в частности, разъяснение того, что статус иностранца сам по себе не составляет повышенный риск бегства;

12.2) принятие целесообразных мер для воспрепятствования маневров прокуроров с выбором удобного суда;

12.3) воздержание от использования предварительного заключения для иных целей, нежели осуществление правосудия и освобождение всех заключенных, в настоящее время содержащихся для целей злоупотреблений или в соответствии с любой процедурой злоупотреблений...".

B. Предварительное заключение в Российской Федерации

29. 12 февраля 2007 г. представители министров приняли подготовленный Департаментом исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека меморандум "Содержание под стражей в Российской Федерации: меры, направленные на соблюдение постановлений Европейского Суда" (CM/Inf/DH(2007)4). В резюме меморандума предусмотрено следующее:

"Настоящий меморандум подготовлен для того, чтобы оказать содействие Комитету министров Совета Европы (далее - КМСЕ) в осуществлении им контроля за исполнением Российской Федерацией постановлений Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд), в которых установлены неоднократные нарушения статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) в связи с чрезмерно длительным или незаконным применением меры пресечения в виде заключения под стражу.

Эти постановления раскрывают важную структурную проблему, существование которой подтверждается продолжающимся поступлением новых аналогичных жалоб в Европейский Суд и данными, доступными на внутригосударственном уровне. В меморандуме обобщаются усилия, принятые на данный момент властями Российской Федерации в целях разрешения этих проблем, и предлагаются дальнейшие возможные меры по всестороннему разрешению сложившейся ситуации.

Новый Уголовно-процессуальный кодекс, введенный в действие с июля 2002 года, был первым успешным шагом, направленным на приведение российского уголовного законодательства в соответствие с требованиями Конвенции. Впоследствии высшие суды Российской Федерации вынесли ряд постановлений и сформулировали ряд правовых позиций, направленных на обеспечение эффективности выполнения этих требований. Несмотря на эти изменения, нарушения Конвенции продолжаются как результат устоявшегося отношения судей и прокуроров к данному вопросу, а именно в результате чрезмерного применения меры пресечения в виде заключения под стражу без достаточных обоснований.

В меморандуме излагаются некоторые основные направления, которым могут следовать власти Российской Федерации при принятии дальнейших мер по обеспечению выполнения требований Конвенции в этой области. Предложения основаны на обширной практике Комитета министров по контролю за исполнением постановлений Европейского Суда и, в частности, включают в себя:

- возможные изменения в Уголовно-процессуальный кодекс с целью уточнения обязанности судей на различных стадиях производства по делу;

- улучшение судебного контроля за содержанием под стражей с помощью более подробных руководящих указаний, содержащих требования Конвенции в том виде, как они освещаются в практике Европейского Суда;

- постоянное повышение квалификации судей и прокуроров;

- совершенствование нормативной базы путем принятия необходимых инструкций для прокуроров и начальников следственных изоляторов и усиление их ответственности в этой области;

- более широкое применение альтернативных мер пресечения и разработка новых альтернативных мер пресечения_".

30. 4 марта 2010 г. Комитет министров Совета Европы принял промежуточную Резолюцию CM/ResDH(2010)35 об исполнении постановлений Европейского Суда по правам человека по 31 делу против Российской Федерации, в основном касающемуся условий содержания под стражей в следственных изоляторах. В ней, в частности, указывалось следующее:

"Относительно количества лиц, содержащихся в предварительном заключении:

напоминая постоянную позицию Комитета министров относительно того, что с учетом презумпции невиновности и презумпции свободы содержание под стражей должно быть исключением, а не правилом и крайней мерой, и во избежание ненадлежащего применения содержания под стражей необходимо предоставить более широкий выбор альтернативных, более мягких мер,

отмечая повторные заявления, сделанные Президентом Российской Федерации и высокопоставленными должностными лицами, включая Генерального прокурора и министра юстиции, о том, что тысячи лиц, находящихся в предварительном заключении, до 30% содержащихся под стражей в настоящее время, подозреваемые или обвиняемые в совершении преступлений небольшой или средней тяжести,

приветствуя неуклонную приверженность, подтвержденную на высшем политическом уровне, к изменению данной неприемлемой ситуации и принятию для этого срочных законодательных и иных мер,

принимая во внимание в этом контексте законодательные инициативы, направленные на обеспечение эффективного использования альтернативных мер пресечения, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом,

отмечая постановления Верховного Суда Российской Федерации, а именно постановление от 29 октября 2009 г., подчеркивающее, что содержание под стражей должно быть последним средством, и содержащее указания о применении альтернативных мер пресечения,

отмечая, что представленные статистические данные демонстрируют небольшое, но постоянное снижение общего числа лиц, находящихся под стражей,

отмечая далее, что тем не менее статистика показывает более широкое, хотя еще и ограниченное обращение к альтернативным мерам пресечения российскими судами, прокурорами и следователями,

полагая, что должны быть приняты эффективные меры для склонения судей, прокуроров и следователей к использованию содержания под стражей как действительно исключительной меры...

настойчиво приветствует придание российскими властями приоритета реформам, направленным на снижение числа лиц, содержащихся в предварительном заключении, и другим мерам по борьбе с перенаселенностью в следственных изоляторах путем:

обеспечения того, чтобы судьи, прокуроры и следователи рассматривали и применяли содержание под стражей как исключительную меру и широко использовали альтернативные меры пресечения[_]".

31. 8-9 декабря 2015 г. на 1243-м заседании представители министров приветствовали новый план действий и меры, принятые властями Российской Федерации в отношении исполнения Постановлений Европейского Суда по делам группы Кляхина (жалоба N 46082/99). Что касается мер общего характера, представители министров указали, что они:

"_4) приветствовали меры, принятые властями Российской Федерации, направленные на выравнивание российского законодательства и практики с конвенционными требованиями в соответствии со статьей 5 Конвенции, и позитивную статистику, демонстрирующую значительное уменьшение использования содержания под стражей и повышенное использование альтернативных мер;

5) с удовлетворением отметили принятые законодательные меры и значительный вклад, сделанный Конституционным и Верховным Судами Российской Федерации для преодоления проблем, возникших в этой группе, и особенно, что эти меры способны предотвратить сходные нарушения_".

C. Предварительное заключение в Польше

32. 6 июня 2007 г. Комитет министров Совета Европы принял временную Резолюцию CM/ResDH(2007)75 по поводу постановлений Европейского Суда по правам человека по 44 делам против Польши относительно чрезмерной длительности содержания под стражей. Отметив, что длительность предварительного заключения является в Польше системной проблемой, Комитет министров призвал польские власти:

"_- продолжать рассмотрение и принятие дальнейших мер для уменьшения длительности содержания под стражей, включая возможные законодательные меры и изменения в судебной практике в этом отношении, соответствовать требованиям Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда и, в частности:

- принять меры по повышению осведомленности в отношении органов, участвующих в использовании содержания под стражей как предварительной меры, включая судей судов по уголовным делам и прокуроров;

- поощрять национальные суды и прокуроров к рассмотрению использования иных мер пресечения, предусмотренных в национальном законодательстве, таких как освобождение под залог, обязанность находиться под контролем полиции или запрет на выезд из страны;

- установить ясный и действенный механизм оценки тенденции по поводу длительности содержания под стражей [...]".

33. 3 февраля 2009 г. Европейский Суд вынес Постановление по делу "Каучор против Польши", в котором он установил, что в течение многих лет, не позже 2007 года, многочисленные дела демонстрировали, что чрезмерная длительность предварительного заключения в Польше выявляла структурную проблему, состоящую в "практике, которая [была] несовместима с Конвенцией" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Каучор против Польши" (Kauczor v. Poland) от 3 февраля 2009 г., жалоба N 45219/06, § 60).

34. После принятия временной Резолюции и Постановления по делу Каучора власти Польши приняли ряд мер, направленных на уменьшение длительности предварительного заключения. Обзор данных мер был представлен в докладе, предоставленном властями Польши в Секретариат Комитета министров Совета Европы 23 октября 2014 г. (DH-DD(2014)1312). В резюме доклада относительно мер общего характера указано следующее (оригинал на английском языке):

"...Поскольку основным источником нарушений в этих делах была практика внутригосударственных судов, принятые меры сосредоточились на изменении существовавшей практики, чтобы суды страны полностью принимали во внимание прецедентную практику Европейского Суда. Это было достигнуто в результате серьезной подготовки судей и прокуроров с предоставлением бесплатных публикаций прецедентной практики Европейского Суда и их регулярным обновлением. Власти также создали обширную систему мониторинга для надзора за применением судами предварительного заключения.

Кроме того, в то время как в законодательстве уже имелся ряд положений, предусматривавших альтернативы заключению под стражу, они дополнялись новыми изменениями, которые ограничивали основания для заключения под стражу, обеспечивали бльшую старательность при представлении оснований суду, ограничивали максимальные сроки, обеспечивали, чтобы на всех уровнях юрисдикции принимались во внимание чрезмерные задержки содержания под стражей, и создавали механизм обжалования определенных видов решений о продлении срока предварительного заключения. Некоторые из этих изменений были сделаны после принятия постановлений Конституционного трибунала, которые применяли практику страсбургского Суда в ключевых делах по поводу предварительного заключения.

Общее влияние этих мер можно ясно видеть в статистике, содержащейся в части III этого доклада. Она показывает значительное снижение использования предварительного заключения и уменьшение количества лиц, содержащихся в предварительном заключении. Она также показывает соответствующее увеличение применения альтернативных мер по отношению к содержанию под стражей в последние годы. В целом тенденция к менее частому применению всех мер пресечения (как связанных, так и не связанных с лишением свободы) в уголовном процессе, по-видимому, укрепилась_".

35. 4 декабря 2014 г. Комитет министров Совета Европы принял Резолюцию CM/ResDH(2014)268 об исполнении постановлений Европейского Суда по правам человека по 173 делам против Польши, в которых было установлено, что Польша исполнила свои обязательства в соответствии со статьей 46 Конвенции.

Право

I. Одностороннее заявление властей Российской Федерации

36. 27 апреля 2015 г. власти Российской Федерации представили одностороннее заявление, в котором они признали, что предварительное заключение заявителя с 10 марта по 28 октября 2009 г. противоречило пункту 3 статьи 5 Конвенции, и предложили выплатить заявителю 800 евро в качестве справедливой компенсации. Они также просили Европейский Суд исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

37. 15 июня 2015 г. заявитель отклонил предложение властей Российской Федерации. Он счел, что сумма, предложенная властями Российской Федерации в качестве справедливой компенсации, не была пропорциональна переживаниям и страданиям, вызванным предварительным заключением, и просил Европейский Суд продолжить рассмотрение дела.

38. Европейский Суд напоминает, что в некоторых случаях может быть целесообразным исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции на основании одностороннего заявления государства-ответчика, даже если заявитель желает, чтобы рассмотрение дела было продолжено. Решение вопроса о том, составляет ли одностороннее заявление достаточную основу для вывода о том, что соблюдение прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, не требует продолжения рассмотрения Европейским Судом дела, будет зависть от конкретных обстоятельств дела (см. среди многих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey) (предварительные возражения), жалоба N 26307/95, § 75, ECHR 2003-VI).

39. Европейский Суд отмечал различные факторы, которые должны приниматься во внимание в этой связи. Они включают характер выдвинутых жалоб, схожи ли затронутые вопросы с теми, которые уже разрешены Европейским Судом в рассмотренных ранее делах, характер и объем мер, принятых государством-ответчиком в контексте исполнения постановлений, вынесенных Европейским Судом в подобных ранее рассмотренных делах, и влияние этих мер на указанное дело. Другие относимые факторы могут включать вопрос о том, содержит ли одностороннее заявление государства-ответчика признание в отношении предполагаемых нарушений Конвенции, и, если да, каковы пределы этого признания, и каким образом оно намерено предоставить возмещение заявителю (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ранцев против Кипра и Российской Федерации" (Rantsev v. Cyprus and Russia), жалоба N 25965/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 5 (примеч. редактора).), § 195, ECHR 2010 (извлечения)). В зависимости от конкретных фактов каждого дела можно предположить, что при оценке одностороннего заявления для целей пункта 1 статьи 37 Конвенции могут учитываться дополнительные факторы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции", § 77).

40. Кроме того, сумма, предложенная в одностороннем заявлении, может рассматриваться в качестве достаточной основы для исключения жалобы или ее части из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом. Европейский Суд примет во внимание в этой связи совместимость суммы с его собственными компенсациями по аналогичным делам, учитывая принципы, которые он разработал для оценки суммы компенсации морального вреда, подлежащей присуждению в отношении неэффективного и неразумно длительного разбирательства, касающегося установления ответственности представителей государства за смерть лиц в заключении* (* Так в тексте. Не вполне ясно, почему Европейский Суд ссылается именно на эту категорию дел (примеч. переводчика).).

41. Наконец, Европейский Суд напоминает, что его постановления направлены не только на разрешение дел, представленных на его рассмотрение, но, в более общем смысле, также на разъяснение, обеспечение и развитие правил, введенных Конвенцией, чтобы тем самым способствовать соблюдению государствами обязательств, принятых ими в качестве Договаривающихся Сторон (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 154, Series A, N 25, Постановление Европейского Суда по делу "Гуццарди против Италии" (Guzzardi v. Italy) от 6 ноября 1980 г., § 86, Series A, N 39, и Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии" (Karner v. Austria), жалоба N 40016/98, § 26, ECHR 2003-IX). Хотя первоначальная цель конвенционной системы заключается в обеспечении индивидуального возмещения, ее миссия также заключается в разрешении вопросов публичной политики в общих интересах и, соответственно, в развитии общих стандартов защиты прав человека и распространении практики прав человека в пределах государств конвенционного сообщества (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии", § 26, и Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Капитал банк АД" против Болгарии" (Capital Bank AD v. Bulgaria), жалоба N 49429/99, §§ 78-79, ECHR 2005-XII (извлечения)).

42. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что практика содержания обвиняемого под стражей в ходе производства по уголовному делу в отсутствие относимых и достаточных оснований в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции является предметом регулярных и многочисленных жалоб в Европейский Суд по делам против Российской Федерации. Европейский Суд далее подчеркивает, что при коммуницировании жалобы властям Российской Федерации внимание последних было обращено на устойчивость данной практики. Властям Российской Федерации также было предложено обсудить вопрос о том, свидетельствовала ли данная практика о наличии системной или структурной проблемы, требующей принятия властями адекватных мер общего характера. Однако подобные меры не были упомянуты в одностороннем заявлении, представленном властями Российской Федерации.

43. Исследовав условия одностороннего заявления властей Российской Федерации, Европейский Суд заключает, что предложенное заявление не дает ему достаточных оснований для вывода о том, что соблюдение прав человека, как они определены в Конвенции и Протоколах к ней, не требует, чтобы Европейский Суд продолжил рассмотрение данного дела.

44. Учитывая изложенное, Европейский Суд отклоняет требование властей Российской Федерации об исключении данной части жалобы из списка дел на основании статьи 37 Конвенции и, соответственно, продолжит ее рассмотрение с точки зрения ее приемлемости и по существу.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

45. Заявитель жаловался на основании пунктов 1 и 3 статьи 5 Конвенции на то, что он содержался под стражей в период следствия и судебного разбирательства несмотря на отсутствие относимых и достаточных оснований. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции, который в соответствующей части устанавливает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи_ имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Приемлемость жалобы

46. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

Пункт 3 статьи 5 Конвенции

(a) Доводы сторон

47. Заявитель полагал, что его заключение под стражу и предварительное заключение не были необходимы. На момент задержания он был студентом очной формы обучения Московского государственного университета, ранее несудимым. Он представил только положительные характеристики из университета и с места жительства. Преступления, в которых он обвинялся, в силу закона относились к преступлениям небольшой или средней тяжести. Известные российские правозащитники и член российского парламента давали за него личное поручительство. Заявитель был женат и имел сына. Суды Российской Федерации автоматически продлевали срок его предварительного заключения, используя стандартную формулировку, хотя обвинение не предоставляло никакой информации, которая бы препятствовала судам освободить его на период следствия и суда. Кроме того, они не рассматривали вопрос о применении альтернативных мер пресечения для обеспечения надлежащего отправления правосудия по делу заявителя.

48. Власти Российской Федерации не предоставили каких-либо комментариев.

(b) Мнение Европейского Суда

(i) Общие принципы

49. При разрешении вопроса о длительности предварительного заключения в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и оканчивается в день, когда согласно предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Вемхоф против Германии" (Wemhoff v. Germany) от 27 июня 1968 г., § 9, Series A, N 7, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 145 и 147, ECHR 2000-IV).

50. Вместе с тем существует презумпция в пользу освобождения. Вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 41, ECHR 2006-X).

51. Вопрос о том, может ли период предварительного заключения считаться разумным, нельзя разрешать отвлеченно. Является ли разумным содержание обвиняемого под стражей, должно оцениваться на основании фактов каждого дела в соответствии с его конкретными обстоятельствами. Продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправдано только в том случае, если существуют действительные признаки реального требования публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы, заложенный в статье 5 Конвенции (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, §§ 110 и последующие).

52. Наличие и сохранение обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В этом случае Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", §§ 152 и 153).

53. В первую очередь внутригосударственные судебные органы должны обеспечить, чтобы в конкретном деле предварительное заключение обвиняемого не превышало разумного срока. В этих целях они должны, уделяя достаточное внимание принципу презумпции невиновности, исследовать все доводы, свидетельствующие в пользу или против существования публичного интереса, оправдывающего отход от правила статьи 5 Конвенции, и должны указать их в своих решениях по ходатайствам об освобождении (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства", § 43).

54. Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I). При решении вопроса об освобождении лица или его заключении под стражу власти имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши" (Jaboski v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

() Период, который должен быть принят во внимание

55. Заявитель был задержан 9 марта 2009 г. Районный суд 28 октября 2009 г. завершил разбирательство по делу заявителя, признав его виновным. Отсюда следует, что период содержания заявителя под стражей, который должен быть принят во внимание в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, составил семь месяцев и 20 дней.

() Имелись ли относимые и достаточные основания, оправдывающие содержание заявителя под стражей

56. Европейский Суд признает, и заявитель не настаивал на обратном, что разумное подозрение в совершении заявителем преступлений, в которых он обвинялся, сохранялось на всем протяжении уголовного разбирательства, повлекшего его осуждение. Остается удостовериться в том, что судебные власти привели "относимые" и "достаточные" мотивы для обоснования длительного содержания заявителя под стражей, и что они проявили "особую тщательность" при проведении разбирательства дела заявителя.

57. Обосновывая необходимость содержания заявителя под стражей в ходе производства по уголовному делу в отношении него, внутригосударственные суды ссылались на то, что он может скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия, в частности, путем давления на свидетелей.

58. В этой связи Европейский Суд напоминает, что оценка существования такой опасности не может осуществляться исключительно на основании тяжести грозящего наказания. Опасность должна оцениваться с учетом ряда других относимых факторов, которые могут либо подтвердить ее существование, либо показать, что она настолько незначительна, что не может оправдывать содержания под стражей в период судебного разбирательства (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Полонский против Российской Федерации" (Polonskiy v. Russia) от 19 марта 2009 г., жалоба N 30033/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 1 (примеч. редактора).), § 147). Помимо указания на тяжесть обвинений в качестве основания, оправдывающего содержание под стражей заявителя, власти Российской Федерации в настоящем деле сочли, что заявитель может скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия в связи с отсутствием работы или известного места жительства. Европейский Суд мог бы признать эти основания относимыми. Однако он не может придавать им решающее значение, поскольку судебные решения о содержании заявителя под стражей обошли молчанием вопрос о том, почему эта опасность не может быть урегулирована иными средствами обеспечения его явки в судебное разбирательство.

59. Европейский Суд далее отмечает в этом отношении, что суды Российской Федерации отказали в рассмотрении гарантий поручителей, подписанных лицами, которые согласились дать личное поручительство за заявителя, выразив сомнения в их подлинности. Они также указали, не ссылаясь ни на какие применимые уголовно-процессуальные нормы, на то, что заявитель не предоставил эти документы следователю. Европейский Суд считает данный довод неубедительным. Соответственно, он не может установить, что власти надлежащим образом рассматривали возможность обеспечения явки заявителя с использованием иных "мер пресечения", которые прямо предусмотрены законодательством Российской Федерации для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства, таких как залог или домашний арест.

60. Наконец, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации, отказывая в освобождении заявителя, указали, что он не представил доказательств, опровергающих утверждения обвинения о существовании угрозы того, что он может скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия (см. § 9 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд напоминает, что он неоднократно рассматривал переложение бремени доказывания на заключенного в подобных делах как равнозначное отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", §§ 84-85, и Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/0* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 67).

61. Европейскому Суду известно, что большинство предыдущих дел, касавшихся длительности разбирательства, затрагивали значительные периоды лишения свободы, и, в отличие от них, семь с половиной месяцев могут показаться сравнительно коротким периодом содержания под стражей. Тем не менее Европейский Суд последовательно признавал неспособность властей обосновать столь короткие периоды содержания под стражей противоречащей пункту 3 статьи 5 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Белчев против Болгарии" (Belchev v. Bulgaria) от 8 апреля 2004 г., жалоба N 39270/98, § 82, в котором предварительное заключение заявителя составило четыре месяца и 14 дней, Постановление Европейского Суда по делу "Сарбан против Республики Молдова" (Sarban v. Moldova) от 4 октября 2005 г., жалоба N 3456/05, §§ 95-104, в котором предварительное заключение заявителя немного превысило три месяца, Постановление Европейского Суда по делу "Пацурия против Грузии" (Patsuria v. Georgia) от 6 ноября 2007 г., жалоба N 30779/04, §§ 68-71, в котором предварительное заключение заявителя составило примерно девять с половиной месяцев; и Постановление Европейского Суда по делу "Костадинов против Болгарии" (Kostadinov v. Bulgaria) от 7 февраля 2008 г., жалоба N 55712/00, §§ 78-80, в котором предварительное заключение заявителя составило шесть месяцев и семь дней). Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в настоящем деле от ранее сделанных выводов.

62. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что, не рассмотрев альтернативных "мер пресечения", руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений и перекладывая бремя доказывания на заявителя, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, не могли рассматриваться как "достаточные" для оправдания длительности этого срока. При таких обстоятельствах отсутствует необходимость для проверки Европейским Судом того, осуществлялось ли разбирательство "с надлежащей тщательностью".

63. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

65. Заявитель требовал 65 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

66. Власти Российской Федерации считали требование заявителя чрезмерным.

67. Европейский Суд отмечает, что заявитель провел под стражей приблизительно семь с половиной месяцев в ожидании рассмотрения предъявленных ему обвинений, и его содержание под стражей не было мотивировано достаточными основаниями. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что унижение и страдание заявителя не могут быть компенсированы лишь установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

68. Заявитель не представил требований в отношении судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд считает, что отсутствуют основания для присуждения ему какой-либо суммы в этой части.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

69. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

IV. Применение статьи 46 Конвенции

70. Европейский Суд считает необходимым рассмотреть настоящее дело с точки зрения статьи 46 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по любому делу, в котором они выступают сторонами.

2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

71. Власти Российской Федерации утверждали, что ряд дел против Российской Федерации, по которым Европейский Суд установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерной длительностью предварительного заключения, не свидетельствовал о наличии структурной или системной проблемы. Они далее отметили, что российские уголовно-процессуальные нормы содержали конкретный и исчерпывающий перечень обстоятельств, при которых допускалось заключение под стражу подозреваемого или обвиняемого. В соответствии с законодательством Российской Федерации заключение под стражу в ходе производства по уголовному делу являлось чрезвычайной мерой, которая могла быть применена только при условии невозможности применения альтернативных мер пресечения. В последние годы власти Российской Федерации приняли ряд мер, направленных на либерализацию уголовной политики. В частности, изменения, внесенные в Уголовный кодекс Российской Федерации, сделали возможным сокращение перечня преступлений, обвинение в совершении которых допускало применение меры пресечения в виде заключения под стражу. Суды более широко применяли альтернативные меры пресечения.

72. Власти Российской Федерации сообщили, что в рамках исполнения Постановления Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), российские власти начали применять более тщательный и взвешенный подход при решении вопроса о возможности заключения обвиняемого под стражу и продления срока его или ее предварительного заключения. Это привело к стабильному снижению количества лиц, содержащихся в следственных изоляторах. В 2006 году в следственных изоляторах содержались 386 800 заключенных, а в 2012 году этот показатель снизился на 29,8%, до 271 200 человек. Аналогично, количество ходатайств о заключении обвиняемых под стражу, поданных следственными органами, снизилось на 27,1%, с 208 400 в 2009 году до 152 000 в 2011 году. Кроме того, можно проследить явное снижение количества ходатайств о заключении под стражу, удовлетворенных судами страны. В то время как в 2009 году суды удовлетворили 187 800 ходатайств, в 2011 году этот показатель снизился на 27,7%, до 135 900. Ту же тенденцию можно наблюдать в отношении решений о продлении сроков предварительного заключения. В 2009 году суды рассмотрели 212 800 ходатайств о продлении срока содержания под стражей. В 2011 году количество таких ходатайств снизилось на 15,3%, до 180 300. Количество ходатайств о продлении, удовлетворенных судами, также снизилось на 15,3%, с 208 800 в 2009 году до 180 300 в 2011 году. Таким образом, существовала явная тенденция применения более взвешенного подхода к рассмотрению жалоб на решения о заключении под стражу вышестоящими судами. В первой половине 2012 года вышестоящие суды рассмотрели 9 300 жалоб. Они отменили 423 решения о заключении под стражу и изменили 479 из них. В результате восемь обвиняемых были освобождены под залог, а 19 обвиняемых помещены под домашний арест.

2. Заявитель

73. Заявитель утверждал, что в Российской Федерации имелась системная проблема, касающаяся заключения под стражу и продления сроков предварительного заключения. Суды автоматически удовлетворяли ходатайства прокуратуры о заключении под стражу. Исследование судами личной ситуации обвиняемого не было эффективным. Более того, применение альтернативных мер пресечения было в высшей степени маловероятным.

B. Мнение Европейского Суда

1. Рассматриваемая структурная проблема

74. Европейский Суд отмечает, что после первого постановления, касающегося чрезмерной длительности предварительного заключения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, §§ 104-121, ECHR 2002-VI* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год" (примеч. редактора).)), он вынес более 110 постановлений против Российской Федерации, в которых было установлено нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерной длительностью содержания под стражей. Кроме того, примерно 700 жалоб, поднимающих вопрос на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции, в настоящее время находится на рассмотрении Европейского Суда. Более половины этих жалоб уже коммуницировано властям Российской Федерации.

75. Европейский Суд далее отмечает, что данный вопрос также несколько раз рассматривался Комитетом министров совета Европы (см. §§ 27-29 настоящего Постановления). В частности, 12 февраля 2007 г. представители министров приняли меморандум, согласно которому постановления Европейского Суда против Российской Федерации, в которых были установлены неоднократные нарушения статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерно длительным содержанием под стражей, и продолжающееся поступление новых аналогичных жалоб в Европейский Суд раскрывают важную структурную проблему (см. § 29 настоящего Постановления).

76. Европейский Суд также принимает во внимание статистические данные, опубликованные Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации (см. § 26 настоящего Постановления), из которых следует, что суды Российской Федерации удовлетворяют приблизительно 90% всех первичных ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, поданных обвинением. Данный показатель увеличивается до 93%, что касается продления срока содержания под стражей (см. таблицу):

Годы / Удовлетворенные ходатайства обвинения	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015 (1-е полугодие)
О заключении под стражу	90,1	89,94	89,35	89,94	90,69	91,32	91,49
О продлении срока предварительного заключения	98,10	97,93	98,07	93,19	95,88	98,60	98,70

77. Европейский Суд напоминает аналогичные выводы в своем Постановлении против Российской Федерации, касающемся условий содержания под стражей в российских следственных изоляторах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации"), в котором указано, в частности, следующее (ссылки на источники опущены):

"_200. Европейский Суд со своей стороны уже установил недостатки в работе российской судебной системы относительно чрезмерной длительности досудебного содержания под стражей без достаточных оснований. Начиная с Постановления по делу Калашникова 2002 года Европейский Суд к настоящей дате установил нарушение обязательства по обеспечению судебного разбирательства в разумный срок или освобождению до суда в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции более чем в 80 делах против Российской Федерации, где внутригосударственные суды продлевали содержание заявителей под стражей, ссылаясь, в основном, на тяжесть выдвинутых обвинений и применяя ту же стереотипную формулировку без указания на особые обстоятельства или рассмотрения альтернативных мер пресечения_ Европейский Суд отметил, в частности, что "недостаточное обоснование являлось не случайным или временным упущением, а обычным способом рассмотрения ходатайств об освобождении из-под стражи"_

201. Неоправданное и чрезмерное применение меры в виде содержания под стражей при досудебном уголовном разбирательстве было также упомянуто Комитетом министров в качестве структурной проблемы Российской Федерации. Ее существование подтверждается продолжающимся потоком новых сходных жалоб в Европейский Суд и данными, доступными на внутригосударственном уровне, и она тесно связана с проблемой перенаселенности в следственных изоляторах_ Комитет министров отметил постоянные заявления Президента Российской Федерации и высокопоставленных должностных лиц, включая Генерального прокурора и министра юстиции, о том, что до 30% лиц, содержащихся под стражей в следственных изоляторах, не должны были лишаться свободы, поскольку подозревались в совершении преступлений небольшой или средней тяжести, и приветствовал неуклонное стремление на самом высоком политическом уровне к изменению этой неприемлемой ситуации и принятию срочных законодательных и других мер в этом направлении_".

78. Указанные выводы во взаимосвязи со статистическими данными (см. §§ 29 и 76 настоящего Постановления) показывают, что нарушение права заявителя, предусмотренного пунктом 3 статьи 5 Конвенции, не было спровоцировано единичным происшествием и не было обусловлено специфическим поворотом событий в настоящем деле, но следовало из широко распространенной проблемы, вызванной неудовлетворительным функционированием системы уголовного правосудия Российской Федерации, которая затронула и могла затронуть значительное количество обвиняемых по уголовным делам.

79. В предыдущих аналогичных делах Европейский Суд критиковал ссылку судов Российской Федерации на тяжесть обвинений как на основную причину того, что заявитель может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать отправлению правосудия, а также их уклонение от рассмотрения возможности применения иных мер пресечения, которые прямо предусмотрены российским законом для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства (см. в числе многих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia) от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03, §§ 142-149* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).)). Кроме того, в то время как применимые положения внутригосударственного законодательства определяют заключение под стражу как наиболее суровую меру пресечения, представляется, как указано Верховным Судом Российской Федерации, что оно наиболее часто применяется судами страны (см. §§ 24-25 настоящего Постановления).

80. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд отклоняет доводы властей Российской Федерации и заключает, что в течение многих лет, не позже 2007 года, многочисленные дела демонстрировали, что на протяжении многих лет чрезмерная длительность предварительного заключения в Российской Федерации выявила структурную проблему, состоящую в "практике, которая несовместима с Конвенцией" (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Каучор против Польши", §§ 56-60).

2. Меры общего характера

81. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд отмечает, что у государства-ответчика возникает правовое обязательство в соответствии со статьей 46 Конвенции не только выплатить суммы, присужденные в соответствии со статьей 41 Конвенции, но и выбрать под надзором Комитета министров Совета Европы общие и/или, если необходимо, индивидуальные меры в рамках национальной правовой системы для того, чтобы устранить нарушение, установленное Европейским Судом, и возместить, насколько возможно, его последствия. У государства-ответчика остается свобода в выборе, под наблюдением Комитета министров, средств в целях исполнения правового обязательства, вытекающего из статьи 46 Конвенции, при условии, что такие средства совместимы с выводами, содержащимися в постановлении Европейского Суда (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы NN 39221/98 и 41963/98, § 249, ECHR 2000-VIII).

82. Европейский Суд признает, что государство-ответчик уже предприняло определенные меры для устранения проблем, связанных с предварительным заключением. Европейский Суд приветствует усилия российских властей, направленные на приведение законодательства Российской Федерации в соответствие с конвенционными требованиями (см. §§ 19-23 настоящего Постановления), а также статистику, показывающую сокращение избыточного применения заключения под стражу в качестве меры пресечения (см. § 26 настоящего Постановления). Он также принимает во внимание соответствующее обобщение внутригосударственной практики, подготовленное Верховным Судом Российской Федерации (см. §§ 24-25 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд полагает, что с учетом масштаба рассматриваемой системной проблемы последовательные и долгосрочные усилия, такие как принятие дополнительных мер, должны предприниматься и в дальнейшем с целью обеспечить соблюдение пункта 3 статьи 5 Конвенции. В этой связи Европейский Суд подчеркивает значение презумпции невиновности по уголовным делам и напоминает недавние рекомендации Парламентский Ассамблеи Совета Европы, изложенные в Резолюции N 2077(2015), утвержденной 1 октября 2015 г., касающиеся мер, направленных на сокращение предварительного заключения (см. § 28 настоящего Постановления):

"_12.1) повышение осведомленности судей и прокуроров относительно правовых пределов предварительного заключения в национальном законодательстве и Европейской конвенции о защите прав человека и негативных последствиях предварительного заключения для заключенных, их семей и общества в целом;

12.1.2) обеспечение того, чтобы решения о предварительном заключении принимались более высокопоставленными судьями или коллегиально и чтобы судьи не претерпевали отрицательные последствия за отказ в предварительном заключении в соответствии с законом;

12.1.3) обеспечение бoльшего равенства между обвинением и защитой, включая беспрепятственный доступ защитников к заключенным, путем предоставления им доступа к материалам уголовного дела до принятия решения о применении или продлении срока предварительного заключения и предоставления достаточного финансирования для юридической помощи, включая разбирательство по поводу предварительного заключения;

12.1.4) принятие целесообразных мер для устранения дискриминационного применения правил, регулирующих предварительное заключение, относительно иностранных граждан, в частности, разъяснение того, что статус иностранца сам по себе не составляет повышенный риск бегства[_]".

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил требование властей Российской Федерации об исключении жалобы из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения существу;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 1 000 евро (одну тысячу евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 марта 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Мирьяна Лазарова Трайковская Председатель Палаты Суда