Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 октября 2016 г. N 4-АПУ16-45СП Суд оставил приговор областного суда без изменения, апелляционные жалобы осуждённых - без удовлетворения, поскольку их вина в убийстве, совершённом группой лиц по предварительному сговору, с особой жестокостью подтверждена собранными по делу доказательствами, наказание осуждённым назначено с учётом характера и степени общественной опасности совершённого ими преступления, роли каждого из них в реализации преступных намерений, данных об их личностях, влияния назначенного наказания на исправление осуждённых и условия жизни их семей

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 октября 2016 г. N 4-АПУ16-45СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Скрябина К.Е.,

судей Романовой Т.А., Кондратова П.Е.

при секретаре Мамейчике М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в апелляционном порядке уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённых Архипова В.А., Трохова И.В., Машуковой О.Б. и адвокатов Зака Ю.С. и Мартиросяна А.Ж. в защиту интересов Трохова И.В., Аркадьевой И.М. в защиту интересов Архипова В.А., Романова В.А. в защиту интересов Машуковой О.Б. на приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 31 мая 2016 г., по которому

Машукова О.Б. ... ранее не судимая,

осуждена:

- по чч. 4, 5 ст. 33, пп. "а", "ж", "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 13 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений: не изменять место жительства или пребывания, место работы и не выезжать за пределы муниципального образования, в котором будет проживать, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осуждёнными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности 1 раз в месяц являться в данный специализированный орган для регистрации;

Трохов И.В. ... ранее не судимый,

осуждён:

- по пп. "а", "ж", "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 17 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений: не изменять место жительства или пребывания, место работы и не выезжать за пределы муниципального образования, в котором будет проживать, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осуждёнными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности 1 раз в месяц являться в данный специализированный орган для регистрации;

Архипов В.А. ...

ранее судимый 14 июня 2002 г. по ч. 1 ст. 105 УК РФ на 10 лет лишения свободы, освободившийся 29 июня 2009 г. условно-досрочно на неотбытый срок до 11 февраля 2002 г.

осуждён:

- по пп. "а", "ж", "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 17 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с установлением ограничений: не изменять место жительства или пребывания, место работы и не выезжать за пределы муниципального образования, в котором будет проживать, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осуждёнными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности 2 раза в месяц являться в данный специализированный орган для регистрации.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовой Т.А. о содержании приговора, существе апелляционных жалоб, выступление осуждённых Машуковой О.Б., Трохова И.В., Архипова В.А. (в режиме видеоконференц-связи) и в защиту их интересов адвокатов Зака Ю.С., Аркадьевой И.М., Романова В.А., поддержавших доводы, изложенные в апелляционных жалобах, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Копалиной П.Л., полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Трохов И.В. и Архипов В.А. признаны виновными в убийстве супругов Д. и ..., то есть умышленном причинении смерти двум лицам, совершённом группой лиц по предварительному сговору, с особой жестокостью; Машукова О.Б. - в подстрекательстве к данному преступлению и в оказании пособничества в его совершении.

Преступление совершено в период с 7 декабря 2012 г. по 27 декабря 2012 г. при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:

осуждённая Машукова О.Б. просит отменить обвинительный и вынести оправдательный приговор либо направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. Ссылается на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела; не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; не указано, почему одни доказательства приняты, а другие отвергнуты; не проверены представленные стороной обвинения доказательства путём сопоставления их с другими доказательствами. Утверждает о том, что в ходе судебного разбирательства было нарушено её право на защиту, поскольку она не имела возможности получать должную юридическую помощь, полноценно общаться с защитником Грубой во время судебного заседания, видеться с нею в изоляторе, получать от неё какие-либо нужные документы или необходимые консультации, чтобы грамотно изложить свои ходатайства; о несогласованности с защитником позиции по делу свидетельствует заявление адвокатом ряда ходатайств, не отвечающих её (Машуковой) интересам, принесение ею возражений на действия адвоката. Как полагает осуждённая, председательствующий судья нарушила требования ст. 252, чч. 7, 8 ст. 335 УПК РФ, а именно: допустила во время перерыва общение допрошенного свидетеля Г. со свидетелями, допрос которых предстоял, позволила свидетелю Г. и государственному обвинителю довести до сведения присяжных заседателей информацию о судимости Архипова и сама напомнила об этом ещё раз в напутственном слове; отказала в допросе важных свидетелей, а также судебно-медицинского эксперта П., который не установил время нанесения Д. одной из ран, в оглашении объяснений её (Машуковой) соседей по подъезду, рапорта оперуполномоченного З., осуществлявшего поквартирный обход, в направлении запроса в ГИБДД о фиксации передвижения её автомобиля системой "Поток", в исследовании доказательств, в том числе вещественных, матраса со следами возгорания и автомобиля, имеющих значение для дела, а также сведений из сети "Интернет", приобщённых к делу, о деятельности "квартирных" мошенников; не позволила ей до конца огласить ходатайство о признании доказательств недопустимыми, сославшись на то, что аналогичное ходатайство было ранее разрешено и в его удовлетворении отказано, при этом разрешила исследовать спорные доказательства по ходатайству государственного обвинителя: не пресекла дачу свидетелями Г., Г., М., В., К. потерпевшим Д. показаний, в которых они не сообщали данные об обстоятельствах дела, а делали акцент на её (Машуковой) "конфликтности", имея явные основания для её оговора; формировала у присяжных заседателей негативное к ней отношение путём оглашения характеристики, выданной бывшим председателем ТСЖ, действовавшим в интересах семьи потерпевших и свидетелей Г., Г.; предоставила возможность свидетелям Г., Г., В. положительно характеризовать друг друга, при этом запретив исследовать такие данные о её личности; не сообщила присяжным заседателям о том, что погибший Д. был судим, а Д. отбывает наказание за грабёж и изнасилование; не обеспечила реализацию принципа равноправия и состязательности сторон; лишила сторону защиты права давать показания по предъявленному обвинению и высказываться относительно обстоятельств, исследованных по ходатайству стороны обвинения, представлять доказательства, опровергающие предъявленное обвинение, оставив без удовлетворения более чем 20 ходатайств с просьбой об исследовании доказательств и не разрешив поданное ею ходатайство о её допросе по поводу оказания на неё психологического воздействия в ходе следствия; отказала в проверке сведений о даче Архиповым признательных показаний во время физических страданий, доставляемых его состоянием здоровья; не учла, что в деле имеется только 20 актов экспертиз, тогда как во время предварительного следствия для ознакомления ей представлялось не менее 30 постановлений о назначении экспертиз; не соблюдала особенности допроса несовершеннолетнего свидетеля - её (Машуковой) дочери и не опросила педагога насчёт состоявшейся процедуры, демонстрировала явное негативное отношение к свидетелям с её стороны - дочери и матери; не позволяла им высказаться о противоправном поведении семьи Д., Г. и Г.; удалила её мать из зала суда, формируя тем самым у присяжных негативное отношение к подсудимым; заняла сторону государственного обвинителя при формулировании вопросного листа, допустив первый вопрос в редакции, которая содержит указание на якобы доказанный уже факт её причастности к преступлению; оставила без внимания состоявшееся в зале суда 19 мая 2016 г. общение неустановленного лица со старшиной коллегии присяжных заседателей; не распустила коллегию присяжных заседателей, несмотря на наличие оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 348 УПК РФ;

адвокат Романов В.А. в защиту интересов осуждённой Машуковой О.Б. просит приговор отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство. В обоснование своей жалобы приводит доводы о том, что при рассмотрении дела судом были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, а именно принципов состязательности сторон, презумпции невиновности и права на защиту, которые привели к незаконному осуждению Машуковой и назначению ей несправедливого наказания, не учитывающего в полной мере всех смягчающих обстоятельств; на стадии формирования коллегии присяжных заседателей его подзащитная была лишена возможности получения квалифицированной юридической помощи, в ходе обсуждения вопроса о порядке исследования доказательств, назначенный ей адвокат Валетов занял позицию, отличную от её волеизъявления, что повлекло отказ от его услуг; суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайств: о вызове и допросе эксперта П., врача К. об истребовании сведений из СИЗО, об оглашении выписного эпикриза, различных жалоб Машуковой, её заявления о проведении очной ставки, письменного опроса адвокатом Артемовой, о допросе Машуковой по обстоятельствам незаконного воздействия на Архипова, приобщении к делу ответа на жалобу и листка нетрудоспособности, справки о фактах обращения Машуковой в органы полиции, копии её искового заявления, а также о признании недопустимыми доказательствами протокола допроса Архипова и его очной ставки с С. не позволил Машуковой заявить ходатайство, сославшись на то, что аналогичное уже было разрешено в судебном заседании; принял решение о вызове указанных адвокатом Заком свидетелей, чьи показания не имели значение для дела, но при этом отказал в допросе свидетелей В. и З., чьи показания были важны; ограничил сторону защиты в осуществлении ею своих прав, но в аналогичных ситуациях предоставлял неограниченные права стороне обвинения, например при постановке вопросов потерпевшему Д. подсудимым Трохову, Машуковой, свидетелям М., Г., М., а также при доведении до сведения присяжных различной информации, характеризующей личности участников процесса; не отреагировал на нарушение закона государственным обвинителем, высказавшимся о судимости Архипова; не остановил государственного обвинителя, когда он вступил в диалог с присяжными заседателями при демонстрации им фототаблиц, не пресекал выступление последнего в прениях, несмотря на обсуждение им обстоятельств, выходящих за пределы судебного разбирательства, однако за несоблюдение этих условий прерывал участников, выступающих со стороны защиты; не разрешил Машуковой высказаться по поводу речи её адвоката Грубой, которая при выступлении в прениях заняла позицию, не отвечающую волеизъявлению своей подзащитной; допустил нарушения при обращении с напутственным словом к присяжным заседателям, излишне подробно приведя показания стороны обвинения и лишь напомнив о таковых со стороны защиты; исказил мнение государственного обвинителя по вопросу снисхождения; не принял мер по роспуску коллегии присяжных, которая, в отсутствие должных доказательств, признала Машукову виновной; безосновательно согласился при постановлении приговора с предложением государственного обвинителя о невозможности признания смягчающим Машуковой наказание обстоятельство, указанное в п. "з" ч. 1 ст. 61 УПК РФ, на которое есть ссылка в обвинительном заключении, чем ухудшил положение Машуковой; не учёл при определении меры ответственности характер сложившихся у Машуковой отношений с потерпевшими, не дал оценку влиянию назначенного наказания на условия жизни её семьи;

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "п. "з" ч. 1 ст. 61 УПК РФ" имеется в виду "п. "з" ч. 1 ст. 61 УК РФ"

осуждённый Трохов И.В. просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство, в одной из жалоб просит исключить осуждение его по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Утверждает о том, что в деле не имеется доказательств его вины; анализирует показания Архипова и ссылается на то, что они были получены под принуждением, необоснованно исследованы в судебном заседании, и из них не следует его причастность к поджогу потерпевшего. Кроме того, как полагает осуждённый, при рассмотрении дела судом были проигнорированы допущенные следователем нарушения ст. 188 УПК РФ при вызове на допрос свидетеля С. необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств о допросе свидетелей В. и З., а также в оглашении их показаний, в направлении запроса в ГИБДД о передвижении автомобиля;

адвокаты Зак Ю.С. и Мартиросян А.Ж. в интересах осуждённого Трохова просят отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. Считают, что приговор является незаконным и необоснованным; до сведения присяжных заседателей были доведены недопустимые доказательства, в частности протокол осмотра CD-диска с детализацией телефонных соединений, процессуальное происхождение которого по материалам дела установить невозможно; сторона защита была ограничена в праве на представление доказательств, в частности: ей незаконно было отказано в вызове в суд свидетелей В. и З., которые могли подтвердить, что не видели на месте преступления кроме автомобиля сотрудников полиции других машин, в оглашении карточки происшествий, заявлений Машуковой о противоправных действиях потерпевших и справок о нанесении ей побоев, являвшихся доказательством наличия неприязненных отношений между Машуковой, Троховым и Архиповым с одной стороны и потерпевшими - с другой, а также подтверждавших противоправность и аморальность поведения последних, что должно было учитываться как обстоятельство, смягчающее наказание; в осмотре матраса, изъятого из квартиры, с сохранившимися на нём следами возгорания, а также машины, обозрев которую, можно было установить, что её салон не мог вместить шестерых лиц; председательствующий судья не прервал речь государственного обвинителя в прениях, когда тот утверждал о действиях подсудимых, которые им в вину не вменялись; лишил адвоката Мартиросяна права выступить с репликой, указав основания, не предусмотренные законом; поставил перед коллегией присяжных заседателей вопросы в непонятных для них формулировках, допустил противоречия в содержании вопросов под N 5 и N 8; при постановлении приговора пришёл к выводам о совершении Троховым убийства с особой жестокостью, которые не основаны на материалах дела и вердикте коллегии присяжных заседателей; нарушил положения ст. 252 УПК РФ, поскольку не признал обстоятельством, смягчающим наказание, противоправное и аморальное поведение потерпевших, которое указано в обвинительном заключении;

осуждённый Архипов В.А. просит приговор суда изменить, переквалифицировать его действия со ст. 105 на ст. 316 УК РФ, ссылаясь на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и неправильно применён уголовный закон. На основе его показаний, как утверждает осуждённый, он не мог быть признан исполнителем убийства, и суд обязан был поставить вопрос о причастности его только к укрывательству преступления. В своих дальнейших многочисленных жалобах осуждённый утверждает, что проверка его показаний на месте была произведена в нарушение уголовно-процессуального закона, без создания обстановки, максимально приближенной к условиям, в которых преступление было совершено; участники данного следственного действия, включая его самого, подписали пустой бланк протокола; протоколы допросов свидетелей - понятых Ш. и Б. - следователем сфабрикованы; он незаконно был лишён права на защиту в ходе следствия, что выразилось в получении от него согласия на замену адвокатов в отсутствие их самих, в непредоставлении возможности самому выбрать защитника; поданные им заявления о производстве дополнительных допросов не содержат штампа регистрации; при производстве дополнительного допроса 1 июля 2013 г. он читал заранее подготовленный следователем и распечатанный текст, о чём свидетельствует видеозапись следственного действия; некоторые протоколы допросов были подписаны не им, но суд отказал в проведении для выяснения этого почерковедческой экспертизы; с заключением психолого-лингвистической экспертизы он ознакомлен после её проведения, в связи с чем не мог задать вопросы эксперту; в производстве дополнительной экспертизы следователем было отказано; отказ в удовлетворении ходатайства о постановке перед экспертом дополнительных вопросов, которое было заявлено 14 ноября 2014 г. при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы от 15 мая 2014 г., ему и адвокату не направлялся; суд нарушил принцип равноправия и состязательности сторон, ограничив его право на представление и исследование доказательств - обозрение в судебном заседании матраса и машины, истребование документов из ГИБДД, допрос свидетелей В. и З. врача К. приобщение листка нетрудоспособности, оглашение документов, поименованных в заявлении адвоката Грубой; отказал в исключении из разбирательства недопустимых доказательств, в том числе протоколов его допроса, очной ставки с С. осмотра CD-диска, а также запретив Машуковой заявить ходатайство о недопустимости доказательств, аналогичное поданному адвокатом Аркадьевой; действуя вопреки закону, председательствующий судья не остановил государственного обвинителя при доведении тем до присяжных заседателей информации о его (Архипова) судимости, упомянул об этом высказывании государственного обвинителя в напутственном слове, таким образом только напомнив присяжным заседателям эти сведения; не пресёк неформальное общение неизвестного лица со старшиной присяжных заседателей в судебном заседании 19 мая 2016 г., в связи с чем имеется повод полагать об оказании на присяжных заседателей влияния со стороны посторонних лиц, и усомниться в заверениях старшины в том, что ему была передана вода для одного из присяжных; сформулировал вопросы, которые не отвечают ч. 7 ст. 339 УПК РФ, увязал их необоснованно друг с другом, чтобы при даче на них ответов была предрешена виновность сразу всех соучастников, допустил в них противоречия и неконкретность, изложил в содержании вопросов обстоятельства дела, которые не были исследованы в судебном заседании, в частности, касающиеся наличия у потерпевших правоустанавливающих документов на квартиру, его действий по удержанию Д. сделал выводы в приговоре о том, что смерть потерпевших наступила в результате именно его действий, хотя это не следует из полученных ответов;

адвокат Аркадьева И.М. в защиту интересов осуждённого Архипова В.А. просит об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство. В качестве оснований для такого решения указывает на допущенные нарушения в ходе судебного разбирательства, выразившиеся в исследовании судом недопустимых показаний Архипова, которые были получены с участием защитников, отказ и допуск которых к производству следственных действий не соответствует положениям УПК РФ. Ссылается на то, что судом недостаточно были проверены обстоятельства подачи Архиповым различного рода заявлений, не имеющих штампа учреждения, где он содержался, доводы последнего о непринадлежности ему подписи в документах по поводу участия адвокатов и отказа от их услуг, о даче им показаний путём прочтения заранее подготовленного следователем текста, о нарушениях ст. 194 УПК РФ и осуществлении проверки его показаний на месте без выезда на таковое и без создания требуемой обстановки; стороне защиты было необоснованно отказано в исключении из разбирательства по мотиву недопустимости протоколов допроса Архипова и других следственных действий с его участием, протоколов допроса свидетеля С. вызванной на допрос без соблюдения положений п. 5 ст. 188 УПК РФ, то есть не через командование воинской части, а также в приобщении к делу и исследовании протокола опроса адвоката Лозинской, об истребовании сведений о посещении Архипова по месту его содержания следователем и адвокатом, о назначении и производстве почерковедческой и дополнительной психолого-лингвистической экспертизы; председательствующий судья поставил перед присяжными заседателями вопросы, в которых допустил формулировки, не позволяющие прийти к выводу, кем именно из подсудимых совершены действия; не учёл в приговоре при квалификации действий Архипова, что из вердикта следует отсутствие у него умысла на причинение потерпевшим смерти.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Бабий Н.А. ссылается на обстоятельства дела, которые, по её мнению, опровергают доводы осуждённых и их защитников, находит, что приговор является законным и основанным на содержании вердикта.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и возражениях на них, Судебная коллегия не находит оснований к отмене приговора суда.

Расследование уголовного дела было проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.

Особенности судопроизводства с участием присяжных заседателей и пределы обжалования приговора, постановленного на основе вердикта присяжных заседателей Машуковой, Трохову и Архипову по окончании расследования дела и в ходе проведения предварительного слушания должным образом разъяснялись и были понятны.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения, вынесенного с участием коллегии присяжных заседателей, не может являться несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции.

При таком положении доводы жалоб осуждённых и их защитников о недоказанности вины, недостаточности доказательств Судебной коллегией в силу требований закона, разрешены быть не могут.

Вопреки доводам адвоката Романова право Машуковой на получение квалифицированной юридической помощи как в стадии формирования коллегии присяжных заседателей, так на всех последующих этапах производства по делу было реализовано.

Никакой позиции, противоречащей интересам своей подзащитной Машуковой, её адвокат Валетов при обсуждении вопроса о порядке исследования доказательств не высказывал и, напротив, в полной мере поддержал её желание дать показания после исследования доказательств, представленных стороной обвинения. Поскольку, по смыслу ст. 274 УПК РФ, очерёдность исследования доказательств, определяется стороной, представляющей суду доказательства и этот вопрос не требует обсуждения со стороной защиты, то одобрение адвокатом Валетовым порядка, предложенного государственным обвинителем, никакого значения ни для его подзащитной, ни для суда не имело. К тому же сама Машукова также не имела каких-либо возражений по поводу предложения государственного обвинителя относительно порядка исследования доказательств, представляемых стороной обвинения.

Выводы об обеспечении права Машуковой на защиту не опровергает принятый до начала судебного следствия судом её отказ от услуг адвоката Валетова, поскольку согласно протоколу судебного заседания этот отказ не был сопряжён с качеством уже оказанной адвокатом помощи и имел цель избежать в дальнейшем возникновения разногласий между адвокатом и подсудимой в вопросе тактики защиты.

Противоречат протоколу судебного заседания доводы осуждённой Машуковой о ненадлежащем оказании ей юридической помощи адвокатом Грубой.

Согласно указанному протоколу при допуске адвоката Грубой последняя заявила о состоявшейся у неё беседы с Машуковой и выработке с ней единой позиции защиты от предъявленного обвинения, опровержения чему от Машуковой не поступило. По ходатайству адвоката Грубой суд предоставил ей для подготовки к участию в деле несколько дней, по истечению которых она, в отсутствие возражений со стороны Машуковой, приступила к исполнению своих профессиональных обязанностей. Фактов, свидетельствующих о ненадлежащем исполнении адвокатом Грубой возложенных на неё обязанностей, не установлено; разногласий, указывающих на различный подход и отношение адвоката и её подзащитной к предъявленному обвинению и избранной от него линии защиты, по делу не имеется. В каждом случае деятельность адвоката являлась активной, профессиональной, что выражалось в поступавших с её стороны многочисленных вопросах, направленных на выяснение обстоятельств дела у допрашиваемых лиц, в подаче суду различных ходатайств, в поддержке ходатайств иных участников, когда они соответствовали интересам Машуковой, в опровержении доводов, выдвигаемых стороной обвинения. Заявленные адвокатом Грубой ходатайства были поддержаны Машуковой, а той, в свою очередь, - Грубой.

Материалы дела не содержат заявлений Машуковой о неготовности к участию в процессе по мотиву невозможности согласования своей позиции по обсуждаемым вопросам с защитником, о нуждаемости её во встречах с адвокатом в условиях следственного изолятора, об отсутствии у неё возможности консультироваться с защитником и получать от неё иную необходимую ей помощь. Равно не имеется в протоколе судебного заседания каких-либо возражений Машуковой по поводу действий своего защитника. Действительно, в ходе выступления адвоката Грубой с речью в прениях Машукова намеревалась высказать уточнения относительно начала возникновения конфликтов по поводу квартиры, что ей было предложено сделать председательствующим судьёй в репликах. Тем не менее при выступлении с репликой, а также с последним словом Машукова не ставила под сомнение правильность произнесённой в её защиту адвокатом речи. О наличии расхождений в позиции защиты по делу у защитника и Машуковой не позволяют судить содержание произнесённых ими речей в прениях.

Формирование коллегии присяжных заседателей имело место в точном соответствии с требованиями ст. 328, 329 УПК РФ. В ходе указанной процедуры сторонами в полной мере были реализованы предоставленные законом процессуальные права, в том числе право на опрос каждого из кандидатов в присяжные заседатели, на заявление мотивированных и немотивированных отводов, на подачу замечаний по процессу формирования по его окончании, на обращение с заявлением о тенденциозности сформированной коллегии.

Судебное следствие проходило согласно установленной уголовно-процессуальным законом процедуры, с учётом положений ст. 335 УПК РФ, определяющей особенности рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей.

В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В судебном заседании были созданы все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела и обеспечена реализация принципа равноправия и состязательности сторон.

Председательствующим судьёй принимались меры, направленные на проведение судебного следствия в соответствии с требованиями положений ч. 7 ст. 335, ч. 1 ст. 252 УПК РФ, при этом им подробно и неоднократно разъяснялось сторонам о том, какой именно круг вопросов подлежит исследованию при допросе свидетелей и потерпевшего. С учётом этих разъяснений судья последовательно снимал вопросы, не относящиеся к делу, причём как стороны обвинения, так и защиты, а в спорных случаях предлагал им уточнить вопрос, если его содержание было неясно или неоднозначно, либо обосновать, какое значение его выяснение имеет для установления фактических обстоятельств дела.

Никак не ограничивало право сторон на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела снятие председательствующим судьёй повторных вопросов при допросах свидетелей и потерпевшего.

С учётом дачи показаний осуждёнными после представления доказательств стороной обвинения и неизвестности до указанного момента их позиции по делу ряд заданных осуждёнными и их защитниками вопросов закономерно вызывал у суда на определённой стадии процесса обоснованные сомнения как в относимости их к делу, так и допустимости их выяснения в присутствии присяжных, что не препятствовало постановке этих же вопросов впоследствии, когда их значимость для дела становилась очевидной.

Как следует из протокола судебного заседания, стороны защиты и обвинения в равной степени участвовали в обсуждении и представлении доказательств, доводили до сведения коллегии присяжных заседателей свою позицию по делу и ни одной из сторон каких-либо преимуществ не предоставлялось.

Доводы осуждённых и адвокатов о нарушении стороной обвинения при представлении и исследовании доказательств пределов судебного разбирательства, запрета на исследование данных о личности подсудимых, установленного ч. 8 ст. 335 УПК РФ, высказаны вопреки протоколу судебного заседания.

Факты злоупотребления сторонами своими процессуальными правами председательствующим судьёй своевременно пресекались, присяжным заседателям давались соответствующие разъяснения.

Спровоцированная подсудимым Архиповым ситуация, в ходе которой тот поставил под сомнение законность полученных от него показаний, а государственный обвинитель, вопреки требованиям закона, допустил высказывания, характеризующие Архипова как ранее судимое лицо, получила должное реагирование со стороны председательствующего судьи. Обращение председательствующего судьи к коллегии присяжных заседателей с напутственным словом, в котором он просил не принимать во внимание это высказывание государственного обвинителя, вопреки доводам осуждённых и их защитников, продиктовано исключительно необходимостью ориентировать присяжных на беспристрастную оценку доказательств, без учёта данных, характеризующих личность подсудимого, в связи с чем указанные действия судьи в полной мере основаны на законе.

Не свидетельствует о нарушении государственным обвинителем порядка исследования доказательств оглашение им пояснений по содержанию фототаблицы к протоколу обыска, поскольку эта фототаблица была представлена для обозрения присяжным заседателям и пояснения к ним являлись неотъемлемой частью указанного доказательства. Данных о том, что государственный обвинитель при этом сообщал присяжным заседателям какие-то иные сведения, оказывал на них какое-либо незаконное воздействие, адвокатом Романовым не приводится. Не следует это также из содержания в этой части возражений адвоката Зака, изложенных в протоколе судебного заседания.

Не основаны на материалах дела и доводы жалоб об ограничении председательствующим по делу судьёй стороны защиты в праве на представление иных доказательств. Процедура рассмотрения указанных ходатайств соответствовала той, что установлена законом.

Все ходатайства стороны защиты об исследовании доказательств, в том числе о вызове и допросе эксперта П. врача К., свидетелей В. и З. об оглашении сведений из сети "Интернет", объяснений соседей Машуковой, рапорта оперуполномоченного, об обозрении в судебном заседании матраса и автомобиля, об истребовании дополнительных документов из различных учреждений и ведомств, проведении экспертиз и другие, перечисленные в апелляционных жалобах, судом были рассмотрены с вынесением мотивированных решений, в том числе в виде письменных постановлений, несогласие с которыми стороны защиты не свидетельствует о предвзятости председательствующего судьи по делу и его обвинительном уклоне.

Обоснованность разрешения этих ходатайств не вызывает также сомнений у Судебной коллегии, поскольку вопрос о необходимости исследования и истребования тех либо иных доказательств решался судом в зависимости от обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, содержания выдвинутой осуждёнными версии преступных событий и значения этих доказательств для её подтверждения.

Данные о характере взаимоотношений, сложившихся между осуждёнными, потерпевшими - супругами Д. свидетелями Г. и Г. исследовались в той мере, в которой это требовалось для установления фактических обстоятельств дела и установления мотива преступления. Никакой информации, выходящей за рамки этих требований, в ходе допроса свидетелей Г., Г., В. и других лиц до сведения присяжных заседателей не доводилось.

Поскольку позиция Машуковой по отношению к предъявленному обвинению заключалась в категорическом отрицании своей причастности к совершённому преступлению и, соответственно, иных мотивов совершения преступления ею не выдвигалось, тем более таких как аморальность и противоправность поведения потерпевших, суд обоснованно отказал в истребовании из полиции различных её жалоб на семью Д.

В свете положений п. 7 ст. 235 УПК РФ, устанавливающих, что при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос лишь о признании исключённого доказательства допустимым, суд правильно указал Машуковой на невозможность повторного обсуждения ходатайства об исключении доказательства из разбирательства, которое было ранее подано адвокатом Аркадьевой и рассмотрено в судебном заседании.

Не соответствуют протоколу судебного заседания утверждения осуждённой Машуковой, что она была лишена права давать показания по предъявленному обвинению либо участвовать в исследовании доказательств, представляемых стороной обвинения.

После допроса в судебном заседании свидетелей от осуждённых и их защитников не поступало заявлений о том, что содержание данных ими показаний было обусловлено согласованием своей позиции с допрошенным ранее свидетелем Г. Не следует также из протокола судебного заседания, что от сторон в адрес председательствующего судьи поступали замечания о его бездействии, в результате которого были созданы условия для общения допрошенного свидетеля Г. с другими вызванными в суд свидетелями.

Голословны доводы Машуковой о демонстрации председательствующим судьёй негативного отношения к выступающим свидетелям защиты - М. и М.

В связи с неподчинением распоряжениям председательствующего судьи и оказанием на присяжных незаконного воздействия путём непосредственного обращения к ним вне рамок поставленных вопросов свидетель М. после соответствующего предупреждения судьи о недопустимости подобного поведения обоснованно по окончании допроса была удалена из зала судебного заседания, что не противоречит требованиям регламента судебного заседания. Тем более что указанный свидетель предварительно допрашивалась в отсутствие присяжных заседателей и ей были достаточно известны особенности судопроизводства с участием присяжных заседателей, заключающиеся в даче ею показаний лишь по интересуемым стороны вопросам, которые не отведены судьёй.

Каких-либо нарушений процедуры допроса несовершеннолетнего свидетеля М. судом не допущено.

Производство допроса свидетеля М. имело место в присутствии педагога, которому должным образом были разъяснены предусмотренные законом права. В ходе допроса свидетеля и по его окончании от педагога вопросов свидетелю не поступило и согласно сделанному им заявлению интересы ребёнка с точки зрения детской психологии и педагогики в полной мере были соблюдены (т. 26, л.д. 27). Никаких иных данных, относящихся к процедуре допроса, выяснению у педагога не подлежало с учётом роли последнего в судебном процессе.

Вопросы допустимости доказательств, перечисленных стороной защиты в жалобе, в частности протоколов допросов Архипова, очных ставок, проверки показаний на месте, осмотра, опознания, заключений экспертов, были исследованы судом в соответствии с требованиями главы 10 УПК РФ и в порядке, определяемом ч. 2 ст. 334 УПК РФ.

По каждому из ходатайств об исключении доказательств из перечня доказательств, представляемых для рассмотрения, судом приняты аргументированные решения, оснований не согласиться с правильностью которых Судебная коллегия не усматривает.

Доказательств, не отвечающих требованиям закона, председательствующим судьёй допущено к исследованию не было.

Нарушений при приёме заявлений Архипова как об отказе от услуг защитников, так и о назначении ему на основании заявлений адвокатов в порядке ст. 51 УПК РФ судом правильно не установлено. Способ его обращения с соответствующими заявлениями, а также с просьбами о дополнительных допросах в полной мере соответствует ст. 119-120 УПК РФ. Данных, опровергающих факт принадлежности Архипову заявлений, приобщённых к материалам дела, не установлено. Каждое из ходатайств Архипова, касающееся реализации его права пользоваться помощью защитника либо быть дополнительно допрошенным, рассмотрено и разрешено следователем в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РФ.

Материалы дела не содержат и сторонами в судебном заседании не представлено сведений, указывающих на вынужденный характер действий Архипова при отказе от помощи адвоката Лозинской и даче согласия на осуществление его защиты адвокатами Шишковой и Оленевым. Соблюдена сама процедура отказа от услуг защитников и их допуска к участию в производстве по делу.

Изложенные в письменном виде отказы Архипова, датированные 28 июня, 19 июля, 11 и 17 сентября 2013 г., от услуг адвоката Лозинской содержат мотивы такого решения со ссылкой на существующие разногласия в выборе позиции защиты, а также на деятельность Лозинской в интересах своего коллеги - адвоката Зака Ю.С. - с целью изменения им (Архиповым) показаний, данных в отношении защищаемого Заком лица - Трохова.

Дано Архиповым также убедительное объяснение причин, в силу которых под воздействием адвоката Лозинской он вынужден был заявить следователю о намерении возобновления соглашения с нею.

Состоявшийся отвод адвоката Лозинской следователем являлся предметом проверки судебных инстанций и согласно судебному решению признан законным и обоснованным.

Ходатайств о предоставлении времени для заключения соглашения с другим защитником Архипов не заявлял, выражал согласие на участие в следственных действиях адвокатов, назначенных в порядке ст. 51 УПК РФ, и их участие в проводимых с ним следственных действиях реально обеспечивалось.

Ни одно из следственных действий с участием Архипова в отсутствие защитника проведено не было.

Таким образом, суд правильно не установил каких-либо нарушений права Архипова на защиту в ходе расследования дела, поскольку все его заявления об отказе от услуг адвоката, о предоставлении таковых были инициированы последним, содержат собственноручные записи обвиняемого, свидетельствующие о его волеизъявлении, выраженном ясно и недвусмысленно с указанием причин нежелания пользоваться юридической помощью конкретного защитника. Факт выполнения Архиповым приобщённых к делу заявлений и подачи их следственных органам у стороны защиты, как видно из соответствующих ходатайств, спора не вызывал.

Доводы адвоката Аркадьевой о выполнении Архиповым указанных заявлений позднее фактически указанных в них дат не основаны на материалах дела и не имеют подтверждения.

Каждый из доводов, приведённых стороной защиты в обоснование недопустимости в качестве доказательства по делу показаний Архипова, в том числе о даче им показаний в болезненном состоянии, путём считывания с подготовленного заранее текста, о непринадлежности ему подписей в ряде протоколов допроса, подвергался тщательной проверке со стороны суда. На основе имеющихся в распоряжении суда данных у него не имелось оснований усомниться в получении органами следствия показаний Архипова в точном соответствии с установленной процедурой, без каких-либо нарушений гарантированных законом прав.

В своих выводах при этом суд исходил из совокупности данных, свидетельствующих о том, что Архипову надлежащим образом и своевременно были разъяснены его права в качестве подозреваемого и обвиняемого, ст. 51 Конституции РФ, а также созданы условия для реализации этих прав; все эти показания были получены с соблюдением установленной процедуры, которая сама по себе уже является гарантией недопущения незаконного воздействия на обвиняемого, поскольку в его допросах в обязательном порядке участвовал защитник, в иных следственных действиях - также понятые, их ход в ряде случаев фиксировался с использованием видеосъёмки, что исключало возможность получения от него показаний вопреки его воле, или не отвечающих его отношению к предъявленному обвинению; заявлений от него о невозможности участия в допросах и проверке показаний на месте по причине состояния здоровья не поступало, напротив, он заверял в наличии нормального самочувствия; само содержание полученных от Архипова показаний, их изменение относительно степени своего участия, роли своих соучастников, иных обстоятельств дела либо использование отказа от дачи показаний даёт основание считать, что он имел реальную возможность выбора любой желаемой позиции по делу, что в условиях оказания на него незаконного воздействия фактически исключено.

Не содержат также протоколы допросов Архипова недостатков технического характера, которые позволяли бы усомниться в производстве этих допросов.

Отказывая в назначении почерковедческой экспертизы с целью выяснения принадлежности подписи в протоколах допроса Архипова (т. 11, л.д. 56-65, 66-75), суд обоснованно усмотрел достаточные основания без проведения каких-либо экспертных исследований признать, что протоколы не содержат признаков фальсификации, поскольку в них содержатся собственноручно выполненные Архиповым дополнения, авторство которых им не отрицается и к тому же в целом содержание данных показаний удостоверено подписью адвоката Оленева.

Суд правильно не усомнился в законности проверки показаний Архипова на месте, которая была проведена в месте, связанном с исследуемым событием, то есть в квартире, где была начата реализация преступных намерений. Юридическую силу данного протокола не умаляет тот факт, что в этой же квартире Архиповым были изложены и продемонстрированы также его и других соучастников действия, совершённые в месте, находящемся в лесном массиве ... района ... области, которое в привязке к местности Архипов точно указать не мог, чему дал заслуживающее внимание объяснение. Оценка достоверности сведений, сообщённых Архиповым в ходе проверки показаний на месте, относится к компетенции присяжных заседателей.

В связи с тем, что акт психолого-лингвистической экспертизы, в котором имеются выводы об отсутствии признаков какого-либо психологического давления, принуждения и внушения на Архипова при даче им показаний, а также заученности этих показаний, не был предметом исследования суда и сторона защиты даже ходатайствовала об исключении этого доказательства из разбирательства, у суда не имелось предусмотренных ст. 207 УПК РФ оснований для удовлетворения ходатайства адвоката Аркадьевой о назначении дополнительной судебной психолого-лингвистической экспертизы с целью выяснения, по существу, тех же обстоятельств.

Суд проверил законность иных экспертных заключений, имеющихся в материалах дела, в том числе в свете соблюдения процессуальных прав обвиняемых при назначении и проведении экспертиз, обоснованно допустил указанные заключения к исследованию в качестве доказательства по делу.

В ходе судебного следствия не установлены обстоятельства, свидетельствующие о том, что ознакомление Трохова, Машуковой и Архипова с рядом экспертиз после их проведения как-либо повлияло на выводы экспертов по поставленным перед ними вопросам.

Оснований для назначения и производства повторных экспертиз по инициативе стороны защиты в судебном заседании также не установлено, что свидетельствует об отсутствии оснований для их производства и на предварительном следствии в связи с полнотой и объективностью проведённых экспертных исследований.

У суда не имелось объективных данных полагать, что по делу имелись иные заключения экспертов, чем те, которые представлены в материалах дела. О неполноте материалов дела, представленных по окончании следствия, и об отсутствии в деле актов экспертиз, о назначении которых якобы выносились постановления, Машукова не заявляла при выполнении требований ст. 217 УПК РФ.

Показания свидетелей Ш. и Б., являвшихся понятыми при производстве проверки показаний на месте, предметом исследования не являлись, и обсуждение вопроса о законности их протоколов допроса является в данном случае беспредметным.

Никаких данных, которые влекли бы исключение из разбирательства хранимых на CD-диске детализаций телефонных соединений, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий и направленных, на основании соответствующего постановления, следователю для приобщения к делу, судом установлено не было, что, по мнению Судебной коллегии, является правильным, поскольку в указанном формате данная информация поступила от оперативных органов и сам CD-диск, протокол осмотра которого оспаривается сторонами, служит лишь способом хранения информации, собранной в установленном порядке и из надлежащих источников.

Установленный ст. 188 УПК РФ порядок вызова военнослужащих для допроса через командование воинской части не относится к обстоятельствам, связанным непосредственно с процедурой производства следственных действий с участием такого лица, и направлен лишь на гарантированное получение свидетелем освобождения от выполнения своих профессиональных обязанностей с учётом их особенностей для явки по вызову.

Так как с учётом занятости свидетеля С. обеспечение её явки в следственные органы и в суд не потребовало какого-либо содействия со стороны командования воинской части и свидетель прибыла по вызовам, направленным в её адрес, оснований для исключения из разбирательства данных ею показаний и протокола очной ставки между ней и Архиповым у суда не имелось.

Несостоятельны доводы Машуковой о том, что суд не разрешил её ходатайство о допросе её самой с целью подтверждения факта оказания на неё психологического давления в ходе расследования дела. Данное ходатайство, как видно из протокола судебного заседания, было предметом обсуждения во взаимосвязи с ходатайством о допросе следователя X. и об истребовании данных о посещении Машуковой оперативными сотрудниками, и по смыслу принятого судом решения ясно, что в удовлетворении этих ходатайств было отказано из-за отсутствия необходимости в проверке заявленных Машуковой обстоятельств, так как, по её же пояснениям, содержание данных ею показаний было обусловлено исключительно её собственной позицией по делу, а не результатом какого-либо незаконного влияния. В протоколе судебного заседания содержится мотивированное решение суда об отказе в допросе Машуковой по поводу известных ей сведений об оказании психологического давления на Архипова.

Судебное следствие по делу завершено с учётом мнения сторон, не имевших ходатайств и дополнений.

Вопреки доводам стороны защиты речь государственного обвинителя в прениях сторон соответствовала требованиям ст. 336 УПК РФ. Представление государственным обвинителем в состязательном процессе доказательств в обоснование своей позиции является его процессуальной обязанностью и не может расцениваться как оказание воздействия на коллегию присяжных заседателей. Данных об искажении государственным обвинителем содержания исследованных доказательств не имеется. Высказанные им предположения о причинах отсутствия криков потерпевших о помощи является не чем иным, как собственной оценкой исследуемых обстоятельств, которую он вправе давать в прениях, и не свидетельствует о нарушении им положений ст. 336 УПК РФ.

Все замечания, которые поступали от председательствующего судьи по ходу выступления участников прений со стороны защиты, являлись обоснованными и в каждом случае содержали указание причины таких действий со стороны председательствующего судьи.

Не свидетельствует о вмешательстве в процедуру разбирательства дела и об оказании незаконного воздействия на присяжных заседателей передача через старшину коллегии бутылки с водой кем-то из слушателей в зале для присяжного заседателя, который почувствовал себя плохо. Данное событие развивалось в присутствии участников процесса, тут же получило должное реагирование со стороны председательствующего судьи и никаких сомнений и подозрений у участников процесса не вызвало, о чём свидетельствует отсутствие их заявлений по данному поводу в момент происходивших событий.

Как следует из содержащихся в п. 36 ст. 5 УПК РФ разъяснений, реплика - это замечание участника прений сторон относительно сказанного в речах других участников. Аналогичное положение закреплено также в ч. 6 ст. 292 УПК РФ. Поэтому непредставление адвокату Мартиросяну, который не являлся участником прений, права выступить с репликой не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона.

Нарушения требований закона при формулировании вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.

Из протокола судебного заседания усматривается, что председательствующим судьёй был оглашён проект вопросного листа, его копия вручена сторонам, объявлялся перерыв для изучения и подачи на него замечаний и предложений.

При постановке вопросов перед присяжными заседателями, как видно из вердикта, председательствующим соблюдены требования ст. 338, 339 УПК РФ, вопросы сформулированы в соответствии с предъявленным Машуковой, Архипову и Трохову обвинением, с учётом результатов судебного следствия и прений сторон, в понятных для присяжных заседателей формулировках и не требовали от них юридической оценки содеянного. За дополнительными разъяснениями по содержанию вопросов присяжные заседатели к председательствующему судье не обращались.

Изложенные в вопросах действия Архипова, в том числе касающиеся удержания им совместно с другим соучастником потерпевшей Д., соответствуют объёму предъявленного ему обвинению.

Никаких противоречий в содержании вопросов относительно друг друга не имеется.

При недоказанности каких-либо обстоятельств, имеющих отношение к событию преступления, либо причастности к преступлению конкретного подсудимого присяжные заседатели имели возможность ответить утвердительно на вопрос, исключив из него обстоятельства, не нашедшие своего подтверждения. Это право присяжным заседателям надлежаще разъяснялось председательствующим в напутственном слове. Таким образом, указание фамилии того либо иного подсудимого в вопросе, касавшемся причастности его соучастников, никоим образом не предрешало доказанности обвинения этого подсудимого, поскольку присяжные заседатели были наделены правом исключить указание на него как соучастника при совершении действий другими осуждёнными.

Беспочвенны утверждения Машуковой о том, что поставленный судом 1-й вопрос в вопросном листе содержит указание на якобы доказанный факт её участия в совершении преступления, так как указанный вопрос направлен исключительно на выяснение события преступления.

Замечаний к вопросному листу, как и ходатайств о постановке новых вопросов, у стороны защиты не имелось.

Нельзя согласиться с тем, что Машукова не была осведомлена о своём праве участвовать в формулировании вопросов, которые подлежали постановке перед присяжными. Это право в числе прочих ей должным образом разъяснялось в подготовительной части судебного заседания, а после составления проекта вопросов судья, передав их в письменном виде для ознакомления сторонам, выяснил у каждого из участников, включая Машукову, имеются ли у них замечания по содержанию и формулировке вопросов или предложения по постановке новых вопросов, на что Машукова ответила отрицательно, при этом активно участвуя и возражая против внесения в вопросы уточнений, которые были предложены государственным обвинителем.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.

Как следует из приобщённого к делу текста напутственного слова председательствующий судья, в соответствии с требованиями закона, изложил в нём содержание обвинения, разъяснил содержание уголовного закона, применённого обвинением для квалификации действий подсудимых, напомнил исследованные в суде доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимых, разъяснил основные правила оценки доказательств в их совокупности, напомнил присяжным заседателям о необходимости соблюдения тайны совещательной комнаты и принятой ими присяги.

Напоминая об исследованных в суде доказательствах, председательствующий судья не выражал своего отношения к этим доказательствам и не делал выводов из них. Не следует из текста напутственного слова, что какие-то из доказательств стороны обвинения им были излишне подробно приведены в ущерб доказательствам стороны защиты. Не выражал председательствующий судья в какой-либо форме и своё мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, не допустил искажения позиции сторон по делу, в том числе мнения государственного обвинителя по вопросу снисхождения.

В пользу объективности и беспристрастности напутственного слова свидетельствует также отсутствие на него возражений сторон по мотиву нарушения председательствующим судьёй при его произнесении принципа объективности и беспристрастности.

Не согласившись с заявлением адвоката Мартиросяна о неполноте напутственного слова по причине отсутствия в нём разъяснения присяжным заседателям правила о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых, председательствующий судья, тем не менее, во избежание у сторон каких-либо сомнений на этот счёт, повторно, как видно из протокола судебного заседания, огласил письменный текст своего напутственного слова в указанной части.

Принятый присяжными заседателями вердикт является ясным и непротиворечивым и в соответствии со ст. 348 ч. 2 УПК РФ обязателен для председательствующего судьи.

Утверждения Трохова, Архипова, Машуковой и их защитников об отсутствии доказательств причастности к совершению преступлений, о недостоверности показаний допрошенных лиц и несоответствии сделанных присяжными заседателями выводов о виновности фактическим обстоятельствам дела не могут быть приняты во внимание, так как в силу положений ст. 387.27 УПК РФ такие доводы не могут служить основанием для пересмотра приговора, постановленного с участием коллегии присяжных заседателей. Эти особенности обжалования приговора осуждённым были разъяснены и понятны.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "ст. 387.27 УПК РФ" имеется в виду "ст. 389.27 УПК РФ"

Предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей, вынесшей по делу обвинительный вердикт председательствующим судьёй правомерно не установлено.

Приговор основан на вердикте присяжных заседателей и составлен в соответствии с правилами ст. 351 УПК РФ.

К обстоятельствам дела, как они были установлены коллегией присяжных заседателей, уголовный закон применён правильно. Правовая оценка действий осуждённых, вопреки доводам апелляционных жалоб, соответствует описанию в приговоре преступных деяний, в совершении которых они признаны виновными на основе обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей. Наличие в действиях осуждённых квалифицирующего признака убийства - "с особой жестокостью" - судом убедительно мотивировано обстоятельствами дела, которые были установлены присяжными заседателями.

Оснований для переквалификации действий Архипова на ст. 316 УПК РФ не имеется, поскольку он являлся одним из участников сговора на лишение супругов Д. жизни и совместно с другими осуждёнными, а также иными соучастниками принял непосредственное участие в их убийстве.

Наказание осуждённым назначено в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности совершённого ими преступления, роли каждого из них в реализации преступных намерений, данных об их личности и состоянии здоровья, влияния назначенного наказания на исправление осуждённых и условия жизни их семей, а также всех иных значимых в вопросе наказания обстоятельств дела, в том числе и тех, на которые имеются ссылки в апелляционных жалобах. Оснований для смягчения наказания не имеется.

Указание смягчающего обстоятельства органами следствия в обвинительном заключении не влечёт за собой аналогичного решения суда, поскольку вопрос о назначении наказания, включая учёт имеющихся смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, относится в силу закона к исключительной прерогативе суда.

Причины, по которым суд счёл невозможным признать обстоятельством, смягчающим наказание осуждённым, противоправность или аморальность поведения потерпевших, в приговоре надлежаще мотивированы и для Судебной коллегии убедительны.

Вид исправительного учреждения назначен судом правильно.

Протокол судебного заседания составлен в соответствии с требованиями ст. 259, 353 УПК РФ. Все поданные на него замечания рассмотрены в установленном законом порядке.

При таких данных оснований для отмены приговора по доводам, изложенным в апелляционных жалобах, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.20 и 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Московского областного суда от 31 мая 2016 г. в отношении Машуковой О.Б., Трохова И.В., Архипова В.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённых и их защитников без удовлетворения.

Председательствующий судья

Скрябин К.Е.

Судьи

Романова Т.А.

Кондратов П.Е.