Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 ноября 2015 г. Дело "Коркин (Korkin) против Российской Федерации" (Жалоба N 48416/09) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Коркин (Korkin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 48416/09)

Постановление Суда

Страсбург, 12 ноября 2015 г.

По делу "Коркин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Андраша Шайо, Председателя Палаты,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 20 октября 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 48416/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Эдуардовичем Коркиным (далее - заявитель) 27 августа 2009 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что его перевозили в здание суда и обратно в стесненных условиях, что его предварительное содержание под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. не было санкционировано судебным постановлением и что его предварительное содержание под стражей и уголовное разбирательство против него были необоснованно длительными.

4. 3 ноября 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1973 году и проживает в г. Москве.

A. Уголовное разбирательство против заявителя

1. Следствие

6. В 2003 году прокуратура возбудила уголовное дело по нескольким эпизодам мошеннических сделок с недвижимостью, осуществленных организованной группой. 14 апреля 2005 г. заявитель был задержан по подозрению в участии в этих преступлениях.

7. 15 апреля 2005 г. Останкинский районный суд г. Москвы рассмотрел ходатайство прокурора о заключении заявителя под стражу на время следствия. Следователь утверждал, что заявитель подозревался в совершении тяжких преступлений и был безработным. Он также считал, что заявитель мог скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью. Наконец, Останкинский районный суд ссылался на попытки заявителя отговорить свидетеля Ш. от встречи со следователем. Останкинский районный суд удовлетворил ходатайство следователя, отметив, следующее:

"...суд принимает во внимание, что [заявитель] подозревается в совершении корыстных преступлений, в отношении которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок более 10 лет, что он является безработным, и, как результат, не имеет средств к существованию. Наличие у следователя достоверной информации, что [заявитель] оказывал давление на свидетелей... убеждает суд в том, что, [находясь на свободе], он может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или иным образом воспрепятствовать ходу уголовного судопроизводства...".

8. 22 апреля 2005 г. заявителю были предъявлены обвинения в мошенничестве. 10 июня 2005 г. районный суд продлил содержание заявителя под стражей до 14 августа 2005 года. Останкинский районный суд указал следующее:

"[Заявитель] обвиняется в совершении тяжкого преступления в составе организованной преступной группы. Мотивы, обосновывающие постановление суда о содержании заявителя под стражей до завершения расследования, продолжают существовать. Суд, соответственно, имеет основания полагать, что, находясь на свободе, с учетом того, что [заявитель] является членом организованной преступной группы, определенные члены которой до сих пор находятся на свободе, продолжают свою преступную деятельность и препятствуют любыми возможными способами расследованию, [заявитель] будет продолжать заниматься преступной деятельностью или препятствовать расследованию уголовного дела...".

9. 2 августа 2005 г. Останкинский районный суд продлил содержание заявителя под стражей до 14 ноября 2005 г., повторив по существу ту же мотивировку, что и в предыдущем постановлении.

10. 7 ноября 2005 г. Останкинский районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 14 февраля 2006 г. Суд мотивировал свое решение следующим образом:

"Отсутствуют основания [для освобождения заявителя], поскольку обстоятельства, оправдывающие [его] содержание под стражей, до сих пор продолжают существовать. Как установлено законом, суд не может обсуждать виновность [заявителя] и при решении вопроса о [ходатайстве следователя] суд не в состоянии обсудить вопрос об обоснованности продления расследования, и... суд, рассматривая ходатайство о продлении предварительного содержания под стражей, не может принять решение о применении другой меры пресечения".

11. 14 декабря 2005 г. Московский городской суд оставил постановление от 7 ноября 2005 г. без изменений.

12. 8 февраля 2006 г. Останкинский районный суд продлил содержание заявителя под стражей до 14 апреля 2006 г. Ссылаясь на тяжесть обвинений, Останкинский районный суд указал, что "в случае освобождения [заявитель] может скрыться или иным образом воспрепятствовать отправлению правосудия".

13. 13 апреля 2006 г. Московский городской суд продлил срок предварительного содержания под стражей в отношении заявителя и С. до 14 июля 2006 г. Ссылаясь на тяжесть обвинений, Московский городской суд не нашел каких-либо оснований для освобождения подсудимых. 19 июля 2006 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев кассационную жалобу, оставил в силе постановление от 13 апреля 2006 г.

14. 12 июля 2006 г. Московский городской суд продлил срок предварительного содержания под стражей заявителя, Кар. и С. до 14 октября 2006 г. Московский городской суд отметил следующее:

"Как следует из представленных доказательств, С., [заявитель] и Кар. были взяты под стражу до завершения расследования с учетом тяжести предъявленных обвинений, особой сложности расследуемого дела, в связи с многочисленными эпизодами [мошенничества], значительным количеством обвиняемых и их возможностью оказывать давление на свидетелей или иным образом препятствовать отправлению правосудия.

Эти обстоятельства продолжают существовать и сегодня. Содержание под стражей по-прежнему является необходимым, и отсутствуют основания для освобождения С., [заявителя] и Кар.".

15. 5 октября 2006 г. Московский городской суд продлил содержание заявителя под стражей до 14 января 2007 г. Московский городской суд указал, что:

"Рассматривая вопрос о продлении предварительного содержания заявителя под стражей, суд принимает во внимание состояние его здоровья, что он постоянно проживает в г. Москве, не имеет судимости и не имеет каких-либо родственных связей.

Кроме того, [суд] отмечает, что при содержании [заявителя] под стражей на время следствия суд счел, что в случае освобождения он может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или иным образом воспрепятствовать отправлению правосудия, с учетом того факта, что он является безработным [и] не имеет средств к существованию. [Кроме того], согласно достоверной информации, имеющейся у следственных органов, [заявитель] оказывал давление на свидетелей. Соответственно, следователь правильно указал, что [заявитель], находясь на свободе, может скрыться или продолжить свою преступную деятельность, особенно с учетом количества лиц, находящихся под следствием. Некоторые из них задержаны, а некоторые еще не установлены. [Заявитель] в случае освобождения будет иметь возможность препятствовать отправлению правосудия".

16. 9 октября и 14 декабря 2006 г., рассмотрев кассационные жалобы, Верховный Суд Российской Федерации оставил постановления от 12 июля и 5 октября 2006 г. соответственно в силе.

17. 24 августа 2006 г. заявителю были предъявлены обвинения в многочисленных эпизодах мошенничества, отмывания денег и угрозах, включая угрозы убийства.

18. 27 декабря 2006 г. Московский городской суд продлил предварительное содержание под стражей заявителя, Кар. и С. до 14 апреля 2007 г. по следующим основаниям:

"Суд принимает во внимание, что все подсудимые проживают в г. Москве и имеют родственные связи... а также состояние здоровья [заявителя]... Тем не менее суд считает, что сведения о характере всех троих подсудимых были учтены для их содержания под стражей до судебного разбирательства. На сегодняшний день обстоятельства, оправдывающие их содержание под стражей, не изменились и не перестали существовать. Кроме того, все трое подсудимых обвиняются в совершении особо тяжких многочисленных преступлений. Кроме троих подсудимых, есть большое количество лиц, в отношении которых возбуждены уголовные дела по тем же обвинениям и которые не находятся под стражей. Настоящее дело касается нескольких эпизодов [мошенничества], поэтому суд соглашается с доводом следователя о том, что в случае освобождения С., [заявитель] и Кар. будут иметь реальную возможность воспрепятствовать отправлению правосудия... [и/или] они смогут продолжить преступную деятельность или скрыться от следствия. Отсутствуют медицинские доказательства, что подсудимые не могут содержаться под стражей в следственных изоляторах".

19. 13 марта 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 27 декабря 2006 г. без изменений.

20. 30 марта 2007 г. Московский городской суд продлил содержание заявителя под стражей до 14 июня 2007 года. Московский городской суд повторил мотивировку своих предыдущих постановлений о содержании под стражей. Заявитель обжаловал это постановление, утверждая, что максимальный срок для его предварительного содержания под стражей истек, и он должен быть освобожден. 21 мая 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации, выступая в качестве суда кассационной инстанции, оставил постановление от 30 марта 2007 г. без изменений. Верховный Суд отметил, что заявитель должен содержаться под стражей, поскольку другие подсудимые не закончили знакомиться с материалами дела.

21. 4 июня 2007 г. Московский городской суд отметил, что заявитель не завершил ознакомление с материалами дела, и продлил срок его содержания под стражей до 14 июля 2007 года. Московский городской суд отметил следующее:

"Даже хотя [заявитель] не имел судимости до задержания, имеет постоянное место жительства и оказывает поддержку своей пожилой матери, которая страдает рядом серьезных заболеваний, он обвиняется в совершении ряда тяжких... преступлений, которые влекут наказание в виде лишения свободы...

По мнению суда, вышеуказанная информация в отношении характера [заявителя] и тяжести обвинений является достаточным основанием для содержания [заявителя] под стражей. Находясь на свободе, он может скрыться, чтобы не допустить передачи дела в суд первой инстанции, с учетом того, что он еще не закончил ознакомление с материалами дела. Он также может продолжить заниматься преступной деятельностью и повлиять на ход судебного разбирательства...".

2. Судебное разбирательство

22. 20 июня 2007 г. материалы дела были переданы в Симоновский районный суд г. Москвы. Оно состояло из 190 томов и касалось семерых подсудимых, включая заявителя, и более 400 свидетелей. Дело было передано судье П.

23. 27 июня 2007 г. Симоновский районный суд назначил предварительное слушание по делу на 11 июля 2007 года. Симоновский районный суд также отметил, что подсудимые должны оставаться под стражей на время судебного разбирательства.

24. 11 июля 2007 г. Симоновский районный суд провел предварительное слушание и назначил рассмотрение дела на 23 июля 2007 г. Кроме того, он исходил из того, что заявитель и четверо других обвиняемых должны оставаться под стражей на время судебного разбирательства с учетом того, что им были предъявлены обвинения в совершении тяжких преступлений, и они могли скрыться, продолжить свою преступную деятельность и/или угрожать свидетелям и другим участникам судопроизводства или иным образом препятствовать отправлению правосудия. 26 ноября 2007 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил в силе постановление от 11 июля 2007 г.

25. 25 июля 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 4 июня 2007 г. без изменений.

26. 10 декабря 2007 г. дело было передано судье Н. Заявитель не получил письменного уведомления об этом.

27. 11 декабря 2007 г. Симоновский районный суд продлил срок предварительного содержания под стражей заявителя и четверых других подсудимых до 20 марта 2008 г. Суд указал следующее:

"Принимая решение о продлении срока предварительного содержания под стражей [подсудимых], суд руководствовался тем, что в случае освобождения [они могут] оказать давление на стороны уголовного разбирательства [или] воспрепятствовать установлению истины по делу".

28. 18 марта 2008 г. Симоновский районный суд продлил содержание заявителя под стражей с отсылкой на тяжесть обвинений до 20 июня 2008 г. Он вынес одно судебное постановление в отношении пятерых подсудимых, включая заявителя. 12 мая 2008 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 18 марта 2008 г. без изменений.

29. 20 июня 2008 г. Симоновский районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 20 сентября 2008 г. Суд отметил следующее:

"Рассматривая вопрос о продлении срока содержания под стражей [подсудимых]... суд в дополнение к информации относительно характера [подсудимых] принял во внимание тот факт, что [они] в случае освобождения могут оказать давление... на свидетелей или иным образом воспрепятствовать установлению истины по делу".

30. 6 августа 2008 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, отменил постановление от 20 июня 2008 года. Московский городской суд установил, что в нарушение применимых уголовно-процессуальных норм постановление было принято в отсутствие адвоката подсудимых.

31. 12 августа, 16 сентября и 16 декабря 2008 г. Симоновский районный суд продлил срок содержания под стражей подсудимых до 20 сентября, 20 декабря 2008 г. и 20 марта 2009 г. соответственно. Симоновский районный суд повторил по существу мотивировку в постановлении от 20 июня 2008 г.

32. В неуказанную дату разбирательство было завершено, и судья удалился в совещательную комнату для принятия решения и вынесения приговора. 20 марта 2009 г. суд принял решение и начал зачитывать приговор по делу. В вводной части приговора (страница 1) указывалось, что датой его принятия являлось 20 марта 2009 г. Текст состоял из 260 страниц. 10 апреля 2009 г. судья закончил зачитывать приговор. В резолютивной части приговора (страницы 258-260) указывались приговор в отношении каждого из подсудимых и меры пресечения в отношении них до вступления приговора в законную силу. Что касается заявителя, суд указал, что "мера пресечения (содержание под стражей), примененная ранее, должна остаться неизменной". Согласно утверждениям заявителя резолютивная часть приговора суда была зачитана судьей 10 апреля 2009 г. Заявитель был оправдан по одному пункту обвинения в мошенничестве и признан виновным по четырем эпизодам мошенничества и двум пунктам обвинения в отмывании денег и приговорен к девяти годам лишения свободы.

33. 13 апреля 2009 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 16 декабря 2008 г. без изменений.

34. В неустановленную дату заявитель подал кассационную жалобу на решение от 20 марта 2009 г. Он не оспаривал законность своего содержания под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. в суде кассационной инстанции. 21 октября 2009 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил приговор в отношении заявителя в силе.

B. Условия содержания под стражей

1. Содержание в камере предварительного заключения и следственных изоляторах

35. С 14 по 19 июля 2005 г. заявитель был помещен в камеру предварительного заключения в отделении милиции. Согласно утверждениям заявителя металлические щиты на окнах препятствовали доступу дневного света, и электрический свет был постоянно включен. Далее он утверждал, что туалет не предоставлял какого-либо уединения и было невозможно принять душ.

36. С 19 июля 2005 г. по 18 октября 2008 г. заявитель содержался в Следственном изоляторе N ИЗ-77/5 г. Москвы* (* Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 5 Федеральной службы исполнения наказаний России по г. Москве" (примеч. редактора).). Предполагается, что все это время он содержался в переполненных камерах: количества спальных мест было недостаточно, и ему приходилось спать по очереди с другими заключенными, туалет не обеспечивал уединения, заключенные должны были жечь бумагу, чтобы скрыть неприятный запах, исходящий из туалета, и качество пищи было очень низким.

37. С 18 октября 2008 г. до неустановленной даты в 2009 году заявитель содержался в Следственном изоляторе N ИЗ-77/6 г. Москвы* (* Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 6 Федеральной службы исполнения наказаний России по г. Москве" (примеч. редактора).). Хотя, как утверждал заявитель, 30 человек, содержавшиеся вместе с ним под стражей, спали по очереди, в туалет была очередь, горячая вода была доступна только раз в неделю, он счел условия содержания в указанный период удовлетворительными.

2. Содержание под стражей в здании суда

38. В дни судебных заседаний в период между 20 июня 2007 г. и июнем 2008 года заявитель содержался под стражей в Симоновском районном суде г. Москвы. По словам заявителя, в камере имелись неудовлетворительные освещение и вентиляция, все камеры были сильно переполнены, и не было свободного доступа к туалету.

39. В июне 2008 года Симоновский районный суд переехал в новое здание. Заявитель не описал условия его содержания под стражей, отметив только, что они улучшились.

3. Условия этапирования заявителя

(a) Описание, предоставленное властями Российской Федерации

40. Согласно утверждениям властей Российской Федерации тюремные фургоны, используемые для перевозки заключенных в здание суда и обратно, полностью соответствовали санитарно-гигиеническим нормам. Все они были оснащены вентиляцией, системами отопления и освещения. Вместимость тюремных фургонов была следующей:

Тип тюремного фургона	Вместимость
УАЗ-3741	Четверо-пятеро заключенных
КАвЗ-3976	12 заключенных
Газель	12 заключенных
ГАЗ-3307	24 заключенных
ЗИЛ-4334	34 заключенных

(b) Описание, предоставленное заявителем

41. Согласно утверждениям заявителя в дни судебных слушаний в 2007-2009 годах его перевозили из следственного изолятора в здание суда и обратно в тюремном фургоне с двумя отсеками, каждый размером 1,5 х 2 м, в каждом из которых находились 12 человек.

42. Естественная вентиляция фургона через люки была недостаточной, и в нем было трудно дышать. Летом было душно и жарко внутри фургона. В фургонах отсутствовали окна и внутреннее освещение.

43. Фургон собирал заключенных из разных следственных изоляторов и делал несколько остановок в различных судах и следственных изоляторах. В результате заявитель проводил более шести часов в машине каждый день во время судебных заседаний.

C. Медицинская помощь

44. Заявитель утверждал, что он страдал от гипертонии, гепатита, холецистита, панкреатита, гастробульбита, диатеза, псориаза и психопатии. 13 сентября 2006 г. у заявителя случился гипертонический криз. В неустановленную дату ему был поставлен диагноз "цереброастенический синдром".

45. По словам заявителя, находясь в заключении, он не получал надлежащей медицинской помощи.

46. С июля по август 2006 года и с ноября по декабрь 2008 года заявитель прошел курс лечения в тюремной больнице. Лечение, по мнению заявителя, не было эффективным.

D. Предполагаемое жестокое обращение

47. Заявитель указывал, что он неоднократно подвергался психологическому давлению в ходе допроса. После задержания заявителя его матери не разрешали свиданий с ним до 2008 года.

48. Заявитель утверждал, что 31 марта 2005 г. он был доставлен в кабинет следователя для допроса. Милиционеры, присутствовавшие там, предположительно избили заявителя, причинив ему сотрясение мозга и многочисленные ушибы.

49. 13 июля 2006 г. прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении предполагаемых преступников. Заявитель не предпринимал каких-либо дальнейших действий в этом отношении.

E. Иск о компенсации

50. 1 ноября 2010 г. заявитель подал гражданский иск, требуя компенсации из-за необоснованной, по его мнению, длительности уголовного разбирательства против него.

51. 8 апреля 2011 г. Московский городской суд рассмотрел и отклонил требования заявителя. Суд указал, в частности, что положения нового закона о компенсации не распространяются на заявителя, учитывая, что он был осужден до вступления в силу указанного закона. Заявитель обжаловал это решение.

52. 31 августа 2011 г. кассационная инстанция Московского городского суда рассмотрела кассационную жалобу заявителя. Она отметила, что 8 апреля 2011 г. рассмотрела дело заявителя в его отсутствие и отменила решение. Она также сочла возможным рассмотреть требования заявителя о компенсации по существу и вынести новое судебное решение. Московский городской суд отклонил требования заявителя в полном объеме, мотивировав решение следующим образом:

"Как следует из обстоятельств дела, [уголовное разбирательство в отношении заявителя] длилось четыре года, шесть месяцев и восемь дней.

Уголовное дело [заявителя] являлось юридически и фактически сложным. Шестеро подсудимых обвинялись в совершении тяжких и особо тяжких преступлений: С. и Ш. были предъявлены обвинения по шести эпизодам [мошенничества], К. было предъявлено обвинение по семи эпизодам [мошенничества], [заявитель] был обвинен по четырем эпизодам [мошенничества], Ф. Х. и Д. были предъявлены обвинения по трем эпизодам [мошенничества]... Дело... было особенно сложным с учетом того, что преступления были совершены организованной группой. Подсудимые, чья вина была установлена решением от 20 марта 2009 г., обладали юридическими знаниями. В целях достижения своей преступной цели они разработали схему, которая состояла из нескольких этапов, что делало трудным обнаружение и сбор улик, установление обстоятельств дела, что повлияло на общую продолжительность расследования и судебного разбирательства.

Поведение [заявителя] также оказало влияние на длительность судебного разбирательства. Он несколько раз обращался к властям с ходатайствами, в частности, о дополнительных допросах и изменении времени допросов.

Кроме того, на соответствующие органы в ходе предварительного следствия была возложена обязанность установления местонахождения и задержания подозреваемых С., А. и Н. и ходатайства о юридической помощи от иностранного государства [Украины]...

Отсутствовали существенные или необоснованные периоды бездействия в ходе расследования дела... Несоблюдение властями установленных сроков как таковое не привело к нарушению права заявителя на судебное разбирательство в разумные сроки.

Отсюда следует, что отсутствовало нарушение права [заявителя] на расследование в течение разумного периода времени (следствие длилось два года, два месяца и пять дней).

Судебное разбирательство длилось два года, четыре месяца и один день...

Длительность судебного разбирательства была оправдана, с учетом фактической и юридической сложности дела, большого количества обвиняемых и свидетелей для дачи показаний и поведения участников судопроизводства. Слушание дела было отложено на короткий срок (менее двух недель). Суд первой инстанции принял необходимые меры, чтобы вызвать и допросить свидетелей... дело незамедлительно передавалось в суд кассационной инстанции...

Принимая во внимание вышеизложенное, суд считает, что длительность судебного разбирательства в отношении [заявителя] была разумной.

Отсюда следует, что уголовное дело [в отношении заявителя] соответствовало критерию разумного времени, и что продолжительность уголовного судопроизводства не была чрезмерной...

С учетом того, что длительность [уголовного разбирательства в отношении заявителя] была разумной и что отсутствовало нарушение права [заявителя] на судебное разбирательство в разумные сроки, суд не усматривает каких-либо оснований для удовлетворения требования [заявителя] о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок".

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

A. Меры пресечения

53. "Меры пресечения" включают подписку о невыезде, личное поручительство, залог, домашний арест и заключение под стражу (статья 98 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ). При необходимости от подозреваемого или обвиняемого может быть затребовано обязательство о явке (статья 112 УПК РФ).

54. Избирая меру пресечения, компетентный орган должен установить, имеются ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует установлению истины (статья 97 УПК РФ). Также должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, род занятий, его возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99 УПК РФ).

55. Заключение под стражу применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть первая статьи 108 УПК РФ).

B. Составление и провозглашение приговора

56. После совещания и подготовки текста приговора суд возвращается в зал судебного заседания и председательствующий провозглашает приговор. Суд подписывает приговор и указывает дату его вынесения (статья 310 УПК РФ). Дата, которая указывается в приговоре, является датой, когда суд выходит из совещательной комнаты и начинает провозглашать приговор. Дата, когда суд заканчивает провозглашать приговор, должна приниматься во внимание для исчисления сроков обжалования приговора (см. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2005 г. N 9-О05-12).

C. Содержание под стражей в период кассационного разбирательства

57. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению (часть 2 статьи 22 Конституции Российской Федерации).

58. В случае признания судом подсудимого виновным во время провозглашения приговора по делу принимается решение о мере пресечения в отношении подсудимого до вступления приговора в законную силу. Решение должно быть указано в резолютивной части приговора (пункт 10 части первой статьи 308 УПК РФ).

III. Соответствующие документы Совета Европы об условиях этапирования заключенных

59. Соответствующие положения международных документов в отношении условий этапирования заключенных приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "М.С. против Российской Федерации" (M.S. v. Russia) от 10 июля 2014 г., жалоба N 8589/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 64-65.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

60. Заявитель жаловался на предполагаемое жестокое обращение во время содержания под стражей и на условия его содержания под стражей в ходе следствия и судебного разбирательства. Заявитель также жаловался на условия его этапирования в здание суда и обратно. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

61. Власти Российской Федерации утверждали, что условия этапирования заявителя соответствовали статье 3 Конвенции. Тюремные фургоны не превышали вместимости, на которую они были рассчитаны. Вентиляция, отопление и освещение находились в нормальном рабочем состоянии и отвечали соответствующим техническим стандартам. В тюремных фургонах ежедневно проводилась уборка, и еженедельно они дезинфицировались. Ссылаясь на отсутствие со стороны заявителя указаний на точные даты перевозки, они указывали, что было невозможно предоставить детальную информацию относительно каждой перевозки в здание суда и обратно.

62. Заявитель настаивал на своей жалобе.

A. Приемлемость жалобы

63. Поскольку заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению, находясь под стражей в милиции, Европейский Суд отмечает, что его утверждения были рассмотрены прокурором, который не нашел оснований для возбуждения дела в отношении жестокого обращения и постановлением от 13 июля 2006 г. отказал в возбуждении уголовного дела (см. § 49 настоящего Постановления). Заявитель решил не обжаловать указанное решение в суде. Он не дал каких-либо объяснений относительно бездействия с его стороны. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что жалоба заявителя в части, касающейся предполагаемого жестокого обращения со стороны сотрудников милиции, подлежит отклонению в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia) от 1 марта 2007 г., жалоба N 72967/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 8 (примеч. редактора).), §§ 54-67).

64. Что касается жалобы заявителя на условия его содержания под стражей с 14 июля 2005 г. по 18 октября 2008 г. в отделении милиции и Следственном изоляторе N ИЗ-77/5 (см. §§ 35-36 настоящего Постановления), Европейский Суд отмечает, что заявитель подал жалобу 27 августа 2009 г. В этой связи он напоминает, что заявитель не имел средств правовой защиты, которые должен был исчерпать (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 100-119). Таким образом, жалобу необходимо было подать не позднее 18 апреля 2009 г. Однако поскольку она была подана 27 августа 2009 г., то значит, она была подана за пределами срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

65. Поскольку, как можно понять, заявитель жаловался на условия его содержания в Следственном изоляторе N ИЗ-77/6 с 18 октября до неопределенной даты в 2009 году, Европейский Суд не находит, что с учетом конкретных обстоятельств настоящего дела обжалуемое обращение превышало уровень суровости в соответствии со статьей 3 Конвенции. В частности, Европейский Суд отмечает, что заявитель считал условия его содержания под стражей удовлетворительными (см. § 37 настоящего Постановления). Из этого следует, что жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в значении подпункта "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

66. Вместе с тем Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя на условия его этапирования во время уголовного разбирательства не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

67. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 162, Series A, N 25).

68. Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические или нравственные страдания. Тем не менее даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадать под действие статьи 3 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Васюков против Российской Федерации" (Vasyukov v. Russia) от 5 апреля 2011 г., жалоба N 2974/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 5 (примеч. редактора).), § 59).

69. В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивал, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kuda v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000-XI, и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 208).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

70. Европейский Суд напоминает, что конвенционное разбирательство, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio* (* Affirmanti incumbit probatio (лат.) - принцип, согласно которому доказывание возлагается на утверждающего (примеч. редактора).), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредставление государством-ответчиком данной информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Крянгэ против Румынии" (Creang v. Romania) от 23 февраля 2012 г., жалоба N 29226/03, § 89, и Постановление Европейского Суда по делу "Ахмет Ёзкан и другие против Турции" (Ahmet Ozkan and Others v. Turkey) от 6 апреля 2004 г., жалоба N 21689/93, § 426).

71. Европейский Суд отмечает, что власти не смогли предоставить, кроме указания названий тюремных фургонов и их вместимости (см. § 40 настоящего Постановления), какой-либо точной информации об условиях, в которых заявитель перевозился в здание суда и обратно. Однако Европейский Суд не может принять довод властей Российской Федерации о том, что единственной причиной отсутствия полной информации было неуказание заявителем дат этих поездок, поскольку в жалобе заявителя содержатся прямые ссылки на даты судебных слушаний по его делу, которые были известны властям Российской Федерации.

72. Рассмотрев доводы сторон, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не предоставили удовлетворительного объяснения причин отсутствия с их стороны информации об условиях этапирования заявителя в здание суда и обратно, и принимает в качестве достоверных доводы заявителя по данному вопросу.

73. Европейский Суд отмечает, что заявитель перевозился вместе с 11 другими заключенными в тюремном фургоне площадью 3 кв. м (см. § 41 настоящего Постановления). Таким образом, личное пространство, предоставляемое заявителю составляло не более 0,25 кв. м. Заявитель был вынужден переносить подобные стесненные условия дважды в день при перевозке в здание суда и обратно, и что в таких условиях его перевозили 98 раз за период с 20 июля 2007 г. и 10 апреля 2009 г. (см. § 100 настоящего Постановления). Этапирование заявителя длилось по шесть часов (см. § 43 настоящего Постановления).

74. С учетом этих фактов Европейский Суд приходит к выводу, что заявителя перевозили в переполненных тюремных фургонах, негативные последствия чего усугублялись продолжительностью этапирования (см. для сравнения Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia) от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), § 106, с дальнейшими отсылками).

75. Вышеупомянутых соображений достаточно для того, чтобы Европейский Суд заключил, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинству обращению в нарушение статьи 3 Конвенции во время этапирования в здание суда и обратно. Соответственно, имело место нарушение этого положения Конвенции в данном отношении.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

76. Заявитель жаловался на то, что с 20 марта по 10 апреля 2009 г. он содержался под стражей без судебного решения и что его предварительное заключение было чрезмерно длительным. Он ссылался на статью 5 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд...".

77. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, установленным статьей 5 Конвенции. В частности, содержание заявителя под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. было законным и обоснованным. До 20 марта 2009 г. заявитель содержался под стражей на основании постановления суда от 16 декабря 2008 г. После этой даты основанием для содержания заявителя являлось постановление от 20 марта 2009 г. Что касается продолжительности содержания под стражей до суда, внутригосударственные суды приняли во внимание все относимые обстоятельства при принятии решения о содержании заявителя под стражей в период следствия и судебного разбирательства. Дело против него было сложным. Они также считали, что, ссылаясь на тяжесть обвинений против заявителя и другие заслуживающие внимания обстоятельства, российские суды правильно обосновывали свои решения о содержании заявителя под стражей в ходе уголовного разбирательства против него. Наконец, они отметили, что внутригосударственные судебные органы рассмотрели дело без неоправданных задержек.

78. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он указывал, что последнее постановление суда о содержании под стражей санкционировало его содержание под стражей до 20 марта 2009 г. С 20 марта по 10 апреля 2009 г. председательствующий судья оглашал приговор по делу. Период содержания заявителя под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. не был санкционирован ни одним постановлением суда, и его содержание под стражей было незаконным. Указание в постановлении от 20 марта 2009 г. на то, что заявитель должен находиться под стражей до момента вступления приговора суда в силу, не может быть принято в качестве приемлемого основания для содержания заявителя под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г., с учетом того, что судья огласил это решение только после того, как данный срок истек.

A. Приемлемость жалобы

79. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Пункт 1 статьи 5 Конвенции

(a) Общие принципы

80. Общие принципы относительно условий содержания под стражей достаточно установлены в прецедентной практике Европейского Суда и могут быть кратко изложены следующим образом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 7 (примеч. редактора).), ECHR 2005-X (извлечения)):

"...124. Европейский Суд напоминает, что использованные в пункте 1 статьи 5 Конвенции выражения "законное" и "в порядке, установленном законом" в значительной степени отсылают к внутригосударственному законодательству и создают обязанность соблюдения его материальных и процессуальных правил.

Однако "законность" содержания под стражей в соответствии с внутригосударственным законодательством не всегда имеет решающее значение. Европейский Суд также должен удостовериться в том, что содержание под стражей в рассматриваемый период соответствовало цели пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая исключает произвольное лишение свободы.

125. Европейский Суд также должен удостовериться в том, соответствовало ли внутригосударственное законодательство Конвенции, включая общие принципы, выраженные в ней или подразумеваемые. Что касается последних, Европейский Суд подчеркивает, что в делах, затрагивающих лишение свободы, особенно важно соблюдение общего принципа правовой определенности. Следовательно, важно, чтобы условия лишения свободы были ясно определены во внутригосударственном законодательстве, и само законодательство было предсказуемым с точки зрения его применения и отвечало стандарту "законности", установленному Конвенцией, который требует, чтобы все законы были достаточно точными для того, чтобы любое лицо, при необходимости с помощью соответствующей консультации, могло предвидеть в степени, разумной при данных обстоятельствах, последствия, которые может повлечь такое действие (см. Постановление Европейского Суда по делу Йечюс против Литвы (Jeius v. Lithuania), жалоба  34578/97, § 56, ECHR 2000-IX, Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, §§ 50-52, ECHR 2000-III...)".

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

81. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель не оспаривал тот факт, что решение по его делу было подготовлено 20 марта 2009 г., а именно в период его содержания под стражей, санкционированный постановлением суда от 16 декабря 2008 г. (см. § 31 настоящего Постановления). Он также не стал оспаривать действительность даты вынесения приговора, а именно 20 марта 2009 г. (см. § 32 настоящего Постановления). В Европейском Суде он утверждал, что решение суда о его содержании под стражей в период с 20 марта 2009 г. до вступления в силу приговора суда по его делу было доведено до него только 10 апреля 2009 г., и, соответственно, такое позднее уведомление не являлось совместимым со стандартами, изложенными в пункте 1 статьи 5 Конвенции, и делало его содержание под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. незаконным.

82. В этой связи Европейский Суд принимает во внимание доводы властей Российской Федерации о том, что содержание заявителя под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. было санкционировано приговором по его делу. Он соглашается с тем, что текст решения был подготовлен внутригосударственным судом 20 марта 2009 г. и содержал санкционирование судом содержания заявителя под стражей до вступления приговора в силу. Однако Европейский Суд не упускает из вида тот факт, что судья решил сообщить заявителю решение о его содержании под стражей только 10 апреля 2009 г., то есть с задержкой более чем на 20 дней. С учетом такого периода Европейский Суд не может признать, что бездействие судьи в этой части никак не влияло на положение заявителя. В течение более чем 20 дней заявитель оставался в состоянии неопределенности в отношении правового основания для его содержания под стражей. По мнению Европейского Суда, такое запоздалое уведомление заявителя об информации, касающейся его содержания под стражей, составляет ex post facto* (* ex post facto (лат.) - после свершившегося факта, действие (закона) с обратной силой (примеч. переводчика).) санкционирование, которое Европейский Суд последовательно признавал несовместимым с "правом на личную неприкосновенность", поскольку оно обязательно допускает произвол. Возможность нахождения заключенного под стражей в отсутствие судебного решения, подкрепленного конкретными основаниями, и без установления конкретных сроков была бы равносильна пренебрежению статьей 5 Конвенции, положением, рассматривающим содержание под стражей как исключительный случай отступления от права на свободу, допустимый в исчерпывающем перечне строго определенных обстоятельств (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", § 142, Постановление Европейского Суда по делу "Василий Васильев против Российской Федерации" (Vasiliy Vasilyev v. Russia) от 19 февраля 2013 г., жалоба N 16264/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 73). Наконец, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не ссылались на какие-либо определенные внутренние правовые положения, которые позволили бы судье откладывать уведомление о его или ее решении о содержании под стражей данного лица.

83. Европейский Суд соответственно полагает, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении содержания заявителя под стражей в период с 20 марта по 10 апреля 2009 г.

2. Пункт 3 статьи 5 Конвенции

(a) Период, который должен быть принят во внимание

84. В настоящем деле период, который должен быть принят во внимание, длился с 14 апреля 2005 г., когда заявитель был задержан, до 20 марта 2009 г., когда суд признал его виновным (см. §§ 6 и 32 настоящего Постановления). Он составлял приблизительно четыре года.

(b) Общие принципы

85. Европейский Суд напоминает, что вопрос о том, какой период предварительного заключения может считаться разумным, нельзя разрешать отвлеченно. Является ли разумным содержание обвиняемого под стражей, должно быть оценено на основании фактов и конкретных особенностей каждого дела. Продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправдано только в том случае, если существуют действительные признаки реального требования публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы, заложенный в статье 5 Конвенции (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", §§ 110 и последующие).

86. Наличие и сохранение обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что внутригосударственные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", §§ 152 и 153). Власти должны убедительно доказать оправданность любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)). При решении вопроса об освобождении лица или его заключении под стражу власти имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши" (Jablonski v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83).

87. В первую очередь внутригосударственные судебные органы должны обеспечить, чтобы в конкретном деле предварительное заключение обвиняемого не превышало разумного срока. В этих целях они должны, уделяя достаточное внимание принципу презумпции невиновности, исследовать все доводы, свидетельствующие в пользу или против существования публичного интереса, оправдывающего отход от правила статьи 5 Конвенции, и должны указать их в своих решениях по ходатайствам об освобождении. Прежде всего на основании мотивов, приведенных в этих решениях, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах, Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 43, ECHR 2006-X).

3. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

88. Европейский Суд признает, что разумное подозрение в совершении заявителем преступлений, в которых он обвинялся, основанное на убедительных доказательствах, сохранялось на всем протяжении судебного разбирательства, повлекшего его осуждение. Однако по прошествии времени значение таких оснований все более уменьшалось. Соответственно, Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами (см. § 86 настоящего Постановления).

89. Длительность содержания заявителя под стражей, почти четыре года, является предметом озабоченности Европейского Суда. Он отмечает, что ни на одной стадии разбирательства власти государства-ответчика не рассматривали вопрос о том, превышала ли длительность содержания под стражей "разумный срок". Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации должны были привести веские причины для содержания заявителя под стражей в течение столь длительного срока.

90. При продлении срока предварительного заключения заявителя власти страны ссылались на тяжесть предъявленных ему обвинений. В этой связи они указывали, что он мог оказывать давление на свидетелей или иным образом воспрепятствовать отправлению правосудия, скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью.

91. Европейский Суд напоминает, что, хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения обвиняемого свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения содержания под стражей не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., § 51, Series A, N 207, Постановление Европейского Суда по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, § 68, и Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria) от 26 июля 2001 г., жалоба N 33977/96, § 81).

92. Европейский Суд признает, что в делах об организованной преступности угроза того, что заключенный в случае освобождения может оказать давление на свидетелей или иным образом воспрепятствовать разбирательству, часто является особенно значимой. Все эти факторы могут оправдать сравнительно длительный период содержания под стражей. Однако они не дают властям неограниченных полномочий по продлению этой меры пресечения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Осух против Польши" (Osuch v. Poland) от 14 ноября 2006 г., жалоба N 31246/02, § 26, и Постановление Европейского Суда по делу "Целеевский против Польши" (Celejewski v. Poland) от 4 мая 2006 г., жалоба N 17584/04, §§ 37-38). Тот факт, что лицо обвиняется в преступном сговоре, сам по себе не достаточен для оправдания длительных периодов содержания под стражей, его личные обстоятельства и поведение всегда должны приниматься во внимание.

93. Что касается доводов, выдвинутых внутригосударственными судебными органами, что заявитель мог оказать давление на свидетелей или иным образом воспрепятствовать отправлению правосудия, Европейский Суд учитывает, что заявитель изначально был взят под стражу до суда в апреле 2005 года в целях предотвратить давление на свидетеля Ш. (см. § 7 настоящего Постановления). Однако впоследствии суды не принимали это во внимание при продлении срока его содержания под стражей. При таких обстоятельствах Европейский Суд затрудняется установить, что имелся риск вмешательства в осуществление правосудия. Кроме того, такой риск обязательно должен был постепенно снижаться по мере проведения судебного разбирательства и опроса свидетелей (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Мишкурка против Польши" (Miszkurka v. Poland) от 4 мая 2006 г., жалоба N 39437/03, § 51). Исходя из этого Европейский Суд не убежден, что в течение всего периода содержания заявителя под стражей существовали непреодолимые мотивы для опасения, что он окажет давление на свидетелей или иным образом воспрепятствует расследованию по делу, и они, безусловно, не перевешивали право заявителя на разбирательство в разумный срок или на освобождение в период рассмотрения дела судом.

94. Что касается наличия оснований полагать, что обвиняемый скроется, Европейский Суд напоминает, что такая опасность не может оцениваться исключительно на основании тяжести грозящего наказания. Она должна оцениваться с учетом ряда других относимых факторов, которые могут либо подтвердить угрозу бегства или установить, что она настолько незначительна, что не может оправдывать содержания под стражей в период судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 9 (примеч. редактора).), § 106, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции", § 43). В настоящем деле в период, относящийся к обстоятельствам дела, решения внутригосударственных властей не содержали указаний на то, почему они придавали решающее значение угрозе того, что он скроется. Европейский Суд находит, что существование риска того, что заявитель может скрыться, не было установлено.

95. Европейский Суд также отмечает, что при продлении срока содержания под стражей суды постоянно использовали идентичную или сходную формулировку. Подобный подход может предполагать, что отсутствовала реальная судебная проверка необходимости содержания под стражей при каждом продлении срока содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яджи и Саргын против Турции" (Yac and Sargn v. Turkey) от 8 июня 1995 г., §§ 50 и последующие, Series A, N 319-A).

96. Европейский Суд также напоминает, что, разрешая вопрос об освобождении или заключении под стражу, власти согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры, обеспечивающие его или ее присутствие на суде (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, § 64, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши", § 83). В настоящем деле власти не рассматривали возможность обеспечения явки заявителя в суд иными "мерами пресечения", которые прямо предусмотрены законодательством Российской Федерации для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства. В своих решениях суды не разъясняли, почему альтернативы лишению свободы не обеспечат надлежащего ведения судебного разбирательства.

97. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что, не исследовав конкретные факты и не рассмотрев возможность применения альтернативных мер пресечения и руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, не могли рассматриваться как "достаточные" для оправдания длительности срока почти в четыре года. При таких обстоятельствах отсутствует необходимость в проверке Европейским Судом того, осуществлялось ли разбирательство "с надлежащей тщательностью".

98. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

99. Заявитель жаловался на то, что длительность уголовного разбирательства была несовместима с требованием "разумного срока", установленным пунктом 1 статьи 6 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

100. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность уголовного разбирательства против заявителя являлась разумной. Дело было сложным. Оно касалось семерых обвиняемых. Материалы дела состояли из 191 тома. Суд первой инстанции провел 98 заседаний, которые назначались и проводились регулярно. Отсутствовали неоправданные отсрочки или задержки. Суду необходимо было изучить объемные доказательства, включая показания более 400 свидетелей. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал эффективные внутренние средства правовой защиты в отношении его жалобы на длительность уголовного разбирательства против него. В частности, по состоянию на 4 мая 2010 г. заявитель мог обратиться за компенсацией, если он считал, что его право на разбирательство в разумный срок было нарушено.

101. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он также оспорил правдивость утверждения властей Российской Федерации о том, что он не исчерпал эффективные внутренние средства правовой защиты в отношении его жалобы. В частности, 1 ноября 2010 г. он подал гражданский иск, требуя компенсации за необоснованно длительное уголовное разбирательство по его делу. 8 апреля 2011 г. Московский городской суд рассмотрел дело в отсутствие заявителя, отклонив его жалобу. 31 августа 2011 г. кассационная инстанция Московского городского суда отменила решение от 8 апреля 2011 г. и рассмотрела требования заявителя по существу. Московский городской суд установил, что длительность уголовного разбирательства против заявителя была обоснованной, и отказал в удовлетворении требований заявителя о компенсации.

A. Приемлемость жалобы

102. Что касается возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты заявителем, Европейский Суд отмечает, что заявитель обращался за компенсацией предполагаемых нарушений его права на разбирательство в разумный срок (см. §§ 50-52 настоящего Постановления). Европейский Суд находит возражение властей Российской Федерации, таким образом, необоснованным.

103. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

104. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебных разбирательств подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложности дела, поведения заявителя и соответствующих органов власти (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 254444/94, § 67, ECHR 1999-II). Кроме того, только задержки, за которые несет ответственность государство, могут оправдать установление нарушения требования о соблюдении "разумного срока" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), жалоба N 49017/99, § 49).

105. Европейский Суд отмечает, что заявитель был задержан 14 апреля 2005 г. (см. § 6 настоящего Постановления). Он принимает эту дату в качестве начала уголовного разбирательства. Окончательное решение по делу было вынесено 21 октября 2009 г. (см. § 34 настоящего Постановления). Соответственно, производство по делу в отношении заявителя длилось более четырех с половиной лет, что охватывает следствие и рассмотрение дела заявителя судами двух инстанций.

106. Европейский Суд далее отмечает, что вопрос о длительности уголовного разбирательства против заявителя был рассмотрен судами двух инстанций. Внутригосударственные судебные органы установили, что дело заявителя было весьма сложным, заявитель частично способствовал продолжительности судебного разбирательства и что отсутствовали существенные или необоснованные периоды бездействия со стороны властей (см. § 52 настоящего Постановления). Европейский Суд не усматривает в доводах заявителя ничего, что позволило бы ему сделать иные выводы.

107. Европейский Суд принимает довод властей Российской Федерации о том, что разбирательство против заявителя было сложным. Заявителю были предъявлены обвинения по нескольким эпизодам мошенничества и отмывания денег в составе организованной группы. Обвинения были выдвинуты против семерых человек.

108. Далее очевидно, что поведение заявителя существенно не повлияло на длительность судебного разбирательства. В любом случае Европейский Суд повторяет, что заявителю не может быть поставлено в вину извлечение выгоды из средств, предоставленных внутригосударственным законодательством для защиты его интересов (см. среди многочисленных примеров Постановление Европейского Суда по делу "Яджи и Саргын против Турции" (Yac and Sargn v. Turkey) от 8 июня 1995 г.,  66, Series A, N 319-A).

109. Что касается поведения властей, Европейский Суд признает, что они проявили достаточную старательность в проведении разбирательства. Стадия следствия была завершена за два года и два месяца. Слушания по делу проводились регулярно и без чрезмерных задержек. Следует признать, что суду первой инстанции потребовались почти год и 10 месяцев для проведения разбирательства, однако суд провел 98 слушаний и рассмотрел огромное количество доказательств. Кассационное производство длилось семь месяцев (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", §§ 186-192, и Постановление Европейского Суда по делу "Щербаков против Российской Федерации (N 2)" (Shcherbakov v. Russia) (N 2) от 24 октября 2013 г., жалоба N 34959/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 107-113).

110. Оценив сложность дела, поведение сторон и общую длительность разбирательства, Европейский Суд полагает, что последняя не вышла за рамки того, что может считаться разумным в этом конкретном деле.

111. Соответственно, по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

112. Наконец, заявитель жаловался на отсутствие адекватной медицинской помощи во время содержания под стражей в камере предварительного задержания, несправедливость уголовного разбирательства в отношении него и недостаточность пересмотра его предварительного содержания под стражей. Он ссылался на статьи 3, 5, 6 Конвенции, статью 4 Протокола N 7 к Конвенции.

113. Европейский Суд рассмотрел эти жалобы и полагает, что с учетом предоставленных ему материалов, и насколько эти доводы относятся к его компетенции, они не содержат признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Соответственно, Европейский Суд отклоняет их как явно необоснованные в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

114. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

115. Заявитель требовал 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

116. Власти Российской Федерации считали требование заявителя чрезмерным. По мнению властей Российской Федерации, установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной и справедливой компенсацией.

117. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение статьи 3 Конвенции в части перевозки заявителя из здания суда и обратно, нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части незаконного периода содержания под стражей, и нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в части незаконности и чрезмерной длительности содержания под стражей заявителя. В результате нарушения его прав заявитель должен был испытать тоску и страдания вследствие всех этих обстоятельств, которые не могут быть компенсированы одним лишь установлением факта нарушения. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд присуждает заявителю на основе принципа справедливости 8 250 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

118. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных во внутригосударственных судах и в Европейском Суде. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы в части условий этапирования заявителя из здания суда и обратно, законности его содержания под стражей с 20 марта по 10 апреля 2009 г. и длительности предварительного содержания под стражей заявителя и уголовного разбирательства приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части содержания под стражей заявителя с 20 марта по 10 апреля 2009 г.;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 8 250 евро (восемь тысяч двести пятьдесят евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 ноября 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Андраш Шайо Председатель Палаты Суда