Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 октября 2016 г. N 21-АПУ16-8 Суд оставил постановление республиканского суда без изменения, апелляционную жалобу адвоката - без удовлетворения, поскольку не представлено доказательств каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства, которые бы путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 октября 2016 г. N 21-АПУ16-8

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Скрябина К.Е.,

судей Кондратова П.Е. и Романовой Т.А.

при секретаре Мамейчике М.А.,

с участием прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Потапова И.Е., представителя Б. - Б., защитника Б. - адвоката Мисаилиди О.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника Б. - адвоката Бондарь Е.П. на постановление Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 3 августа 2016 г., по которому уголовное дело в отношении

Б. ... несудимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222, ст. 317 УК РФ, прекращено на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с его смертью.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Кондратова П.Е., выступления представителя Б. - Б. и его защитника - адвоката Мисаилиди О.С., поддержавших доводы, изложенные в апелляционной жалобе, выслушав мнение представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации - прокурора Потапова И.Е., настаивавшего на оставлении постановления о прекращении уголовного дела без изменения, а апелляционной жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия установила:

органами предварительного следствия Б. обвиняется в том, что, не имея соответствующего разрешения, 18 апреля 2014 г. умышленно носил при себе, хранил и перевозил в салоне автомашины переделанный самодельным способом из газового (травматического) оружия пистолет модели АПС-М 10х22 мм РА серии ... и пистолет конструкции Макарова ПМ серии ... N ... г. выпуска, являющиеся огнестрельным оружием, пригодным для производства выстрелов, и боеприпасы к ним - не менее 40 патронов калибра 9x18 мм, пригодные для производства выстрелов. Он же обвиняется в том, что 18 апреля 2014 г., преследуя цель избежать задержания и привлечения к уголовной ответственности за незаконный оборот огнестрельного оружия и боеприпасов и имея умысел на воспрепятствование законной деятельности сотрудников правоохранительных органов по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, совершил посягательство на их жизнь, произведя не менее 4 выстрелов в сторону производивших его задержание С., Ф., Ф. и Ф. не причинив последним каких-либо повреждений по не зависящим от него обстоятельствам. Ответным огнем, открытым указанными сотрудниками из табельного оружия, Б. был убит.

Поскольку в ходе предварительного расследования близкий родственник Б. - его сестра Б. возражала против прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию, предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, а органами предварительного следствия не было установлено оснований для реабилитации Б. уголовное дело по завершению его расследования было передано для рассмотрения по существу в Верховный Суд Кабардино-Балкарской Республики.

По результатам рассмотрения указанного уголовного дела 3 августа 2016 г. Верховным Судом Кабардино-Балкарской Республики в отношении Б. вынесено постановление, которым представленные органами, осуществляющими уголовное преследование, доказательства признаны подтверждающими причастность Б. к совершению инкриминируемых ему действий, при этом уголовное дело в отношении него прекращено в связи с его смертью.

Не согласившись с таким решением суда, защитник Б. - адвокат Бондарь Е.П. в апелляционной жалобе утверждает о том, что вывод о виновности Б. в совершении инкриминируемых ему преступлений сделан судом без должных фактических и правовых оснований. Утверждает, что вопреки диспозиции ч. 1 ст. 222 УК РФ и разъяснениям, данным Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 12 марта 2002 г. N 5 (с изменениями и дополнениями), суд не разграничил между собой действия Б. связанные с ношением, хранением и перевозкой огнестрельного оружия и боеприпасов. Считает, что доказательств, подтверждающих факт нахождения оружия и боеприпасов в принадлежащем Б. автомобиле ... с государственным регистрационным знаком ... суду представлено не было, так как пистолет ПМ N ... и 1 предмет, похожий на патрон калибра 9 мм, были обнаружены на расстоянии одного метра от водительской двери автомашины, а пистолет системы АПС-М ... и патроны к нему - на расстоянии полутора метров от трупа Б. Подчеркивает, что в акте от 18 апреля 2014 г., составленном инженером-сапером Г. указано лишь то, что при осмотре места происшествия были обнаружены 2 пистолета, 3 магазина к пистолетам и патроны, но не указано, в каких конкретно местах эти предметы были обнаружены. Полагает, что инженером-сапером при осмотре места происшествия были нарушены положения ведомственных нормативных документов, определяющих порядок действий сотрудников правоохранительных органов в подобных ситуациях, которыми запрещается перемещать вещественные доказательства до их осмотра, фотографирования, снятия размеров и присвоения номера вещественного доказательства. Обращает внимание на то, что согласно заключению эксперта N 1315 от 24 апреля 2014 г. на оружии, изъятом с места происшествия, следов рук Б. не обнаружено, что, по мнению адвоката, свидетельствует о непричастности Б. к его хранению, ношению и перевозке. Полагает квалификацию действий Б. по ст. 317 УК РФ незаконной, поскольку осуществляемые сотрудниками правоохранительных органов, на жизнь которых якобы посягал Б. действия, направленные на задержание Б., не соответствовали ни ст. 91 УПК РФ, ни Закону РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" и фактически имели своей целью его физическую ликвидацию. Считает сомнительным вывод суда о том, что Б. производил выстрелы из пистолета в сотрудников правоохранительных органов, поскольку этот вывод основывается на заключениях экспертов N 1274 от 22 апреля 2014 г. и N 1936 от 1 июля 2014 г., которые были получены с нарушением уголовно-процессуального закона. Суд также безосновательно отклонил ходатайство стороны защиты о признании недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия. Утверждает, что многочисленные сомнения в виновности Б. вопреки ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ, не были истолкованы судом в пользу обвиняемого. Просит постановление Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 3 августа 2016 г. в отношении Б. отменить и постановить по делу оправдательный приговор.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Бондарь Е.П., обосновывая требование о признании протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством, отмечает несовпадение сведений, указанных в протоколе, с зафиксированными в фототаблице, неотражение в этом протоколе действий инженера-сапера Г. Обращает внимание также на то, что в протоколе осмотра места происшествия неправильно указаны сведения об участвующем в этом следственном действии специалисте под псевдонимом "...", данные о его личности установлены только через 9 месяцев. Отмечает также то, что содержащееся в протоколе указание о разъяснении участвующим в следственном действии специалистам их прав и обязанностей удостоверено подписями только двух специалистов, а подпись специалиста Д. отсутствует. Считает, что указанный в протоколе осмотра места происшествия в качестве понятого X. фактически не участвовал в этом следственном действии, так как, по его показаниям, он присутствовал на месте происшествия в течение только 15 минут, а, согласно показаниям свидетеля Г. он отлучался с рабочего места для участия в осмотре не более, чем на 40 минут, тогда как осмотр проводился в течение 2 часов; по словам X. он не видел, откуда на коврике возле машины появились пистолеты, магазины от пистолетов, мобильный телефон и другие предметы, не видел, как производились и опечатывались смывы с рук Б. На бирках, прикрепленных к вещественным доказательствам - пистолетам А11С-М и ПМ и другим предметам - подписи понятых отсутствуют. Считает, что судом не были установлены обстоятельства и время производства осмотра места происшествия: хронология процессуальных действий следователя 18 апреля 2014 г. свидетельствует о том, что протокол осмотра места происшествия не мог быть составлен и подписан непосредственно после его проведения, как это признал суд в своем решении. Настаивая на признании недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия, полагает, что недопустимыми должны быть признаны и полученные в ходе осмотра вещественные доказательства. Просит признать недопустимыми также ряд протоколов осмотров предметов, заключений экспертов и других доказательств. Отмечает нарушение права Б. на рассмотрение данного уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, о чем она ходатайствовала при ознакомлении с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Аджиева 3.3. просит оставить ее без удовлетворения, а постановление суда без изменения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, письменные возражения на жалобу, а также выступления участников судопроизводства в заседании суда апелляционной инстанции, Судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 389 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора. По смыслу положений п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и ст. 389.21 УПК РФ, с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированных в постановлении от 14 июля 2011 г. N 16-П, проверке в апелляционном порядке подлежит и решение суда, вынесенное по делу в отношении умершего, если его близкими родственниками подана апелляционная жалоба, в которой ставится вопрос о признании данного решения незаконным и необоснованным. Такая проверка необходима в целях установления оснований для возможной реабилитации умершего лица.

Однако ни из содержания апелляционной жалобы (с дополнениями) и выступлений участников судопроизводства со стороны защиты, ни из материалов уголовного дела достаточных оснований для пересмотра вынесенного в отношении Б. постановления о прекращении уголовного дела не усматривается.

В ходе судебного разбирательства совершение Б. действий, подпадающих под признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 и ст. 317 УК РФ, получило подтверждение совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств:

- показаниями потерпевших С., Ф., Ф. и Ф. сообщивших о том, что в апреле 2014 г. им стала известна оперативная информация об участии Б. в незаконном обороте оружия и боеприпасов, возможно, в интересах незаконных вооруженных формирований, в связи с чем ими было получено указание о задержании Б. поскольку в процессе задержания Б. он пытался скрыться и открыл стрельбу по сотрудникам правоохранительных органов, ответным огнем из табельного оружия он был уничтожен;

- показаниями свидетелей Т. и А. согласно которым они, будучи задействованными в проведении мероприятий по задержанию Б. возможно причастного к незаконному обороту оружия, 18 апреля 2014 получили сообщение о том, что Б. был обнаружен группой С. и уничтожен в связи с применением последним оружия; при прибытии на место происшествия они увидели труп Б. автомашину и находящиеся около нее средства связи и оружие.

- протоколом осмотра места происшествия, в котором зафиксировано обнаружение на территории возле МУП "..." автомашины ... темно-вишневого цвета, предметов, похожих на пистолеты систем Макарова и АПС Стечкина, магазины к пистолетам с патронами, а также патронов, гильз от патронов калибра 7,62 мм и 9 мм, пуль, документов на имя Б. мобильных телефонов, радиостанции "...", других предметов;

- зафиксированными аппаратно-программным комплексом регистрации транспортных средств системы "..." данными о передвижении принадлежащей Б. автомашины;

- показаниями свидетелей Г., Б. и других, слышавших звуки перестрелки возле здания МУП "..." и наблюдавших следующие за этим события;

- показаниями свидетеля Н. о том, что в марте-апреле 2014 г. неизвестный ему ранее мужчина, опознанный им впоследствии по фотографии как Б. требовал у него 500 000 руб. на какую-то "войну";

- показаниями свидетеля И. о том, что человек, ставший ему впоследствии известным как Б. требовал у него деньги для себя и своих "братьев" под угрозой запрета работы аптек;

- заключениями экспертов, признавших обнаруженные на месте происшествия предметы пистолетом Макарова и переделанным самодельным способом из газового (травматического) пистолета модели АПС-М, пригодными к производству выстрелов, а также магазинами к пистолету Стечкина, боевыми патронами к пистолетам Макарова и Стечкина, установивших возможные обстоятельства причинения Б. огнестрельных ранений и признавших возможность производства им выстрелов до получения огнестрельных ранений;

- заключениями экспертов, обнаруживших на образцах волос и ногтей Б. смывах с его рук, а также на передней части его футболки продукты выстрела сурьмы и дифениламина, что подтверждает производство Б. выстрелов из оружия.

Доводы стороны защиты о том, что причиной вооруженного столкновения Б с сотрудниками правоохранительных органов явилось не стремление Б. избежать задержания за незаконный оборот оружия, а активная деятельность последнего по противодействию торговле в аптечной сети препаратом "Лирика", органами предварительного следствия и судом тщательно проверялись, однако не нашли своего подтверждения. Показания свидетелей А., Г., М. о том, что им было известно о противодействии Б. продаже в аптеках препарата "Лирика", не могут служить достаточным основанием для признания именно этих действий Б. причиной для лишения его жизни, поскольку, как следует из материалов уголовного дела, никаких конфликтов, связанных с угрозой жизни Б. на этой почве между ним и другими лицами не возникло. Напротив, как показал свидетель Ш. после того, как Б. сообщил о незаконной торговле препаратом "Лирика" в аптеке его отца, эта торговля, как признал сам Б. при повторной встрече, была прекращена.

Таким образом, достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что смерть Б. явилась результатом того, что он боролся с торговлей в аптеках препаратом "Лирика", в ходе рассмотрения уголовного дела получено не было.

То, что пистолеты ПМ N ... и АПС-М ... согласно протоколу осмотра места происшествия, находились не в руках Б. и в его автомобиле, а вблизи трупа Б. и принадлежавшего ему автомобиля, не исключает принадлежность указанного оружия ему. Как следует из материалов уголовного дела, в целях обеспечения безопасности участников следственных действий и находящихся на месте происшествия граждан, указанные, как и другие предметы, были извлечены проводившим оперативный осмотр специалистом - инженером-сапером Г. в присутствии участников следственных действий из принадлежавшего Б. автомобиля и расположены рядом с ним. Каких-либо данных, опровергающих объективность проведенных действий и свидетельствующих о фальсификации их результатов, не представлено.

То, что в материалах дела, в том числе в протоколе осмотра места происшествия, не отражено, в каких конкретно местах автомобиля изначально находились пистолет ПМ, боеприпасы к нему, телефоны и другие предметы, не может служить основанием для сомнения в том, что эти предметы находились в автомашине до ее осмотра инженером-сапером.

Вопреки доводам, приводимым в апелляционной жалобе, Судебная коллегия не усматривает оснований для признания протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством. Уголовно-процессуальный закон (ст. 166 УПК РФ) допускает возможность составления протокола следственного действия не только в ходе его проведения, но и непосредственно после его окончания, поэтому то, что в данном случае протокол осмотра места происшествия был составлен в окончательном виде уже в рабочем кабинете следователя не может расцениваться как свидетельство его незаконности. Не были нарушены и иные установленные законом условия проведения осмотра места происшествия: в соответствии с ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ при проведении этого следственного действия не только, по усмотрению следователя, участвовали понятые, но и применялись технические средства фиксации хода осмотра; содержащиеся в протоколе данные об участвовавших в осмотре места происшествия специалистах и иных лицах, в том числе о специалисте-взрывотехнике Г. не создали препятствий для идентификации этих лиц и не воспрепятствовали тем самым проверке достоверности содержащихся в протоколе сведений; изъятые в ходе осмотра места происшествия смывы с рук Б. срезы его ногтей и волосы, пистолеты, патроны, гильзы, другие предметы были надлежащим образом упакованы, опечатаны и заверены подписью следователя, как того требует ч. 3 ст. 177 УПК РФ.

С учетом этого не имеется оснований и для признания недопустимыми доказательствами заключений экспертов, подготовленных по результатам исследования материалов, полученных в результате осмотра места происшествия.

Не находит Судебная коллегия и причин сомневаться в обоснованности выводов суда о законности проведенных в ходе предварительного следствия опознаний по фотографиям Б. как лица, вымогавшего денежные средства у И. и Н. опознающими перед проведением опознания были указаны приметы лица, вымогавшего у них денежные средства, для опознания им были представлены фотографии трех лиц, опознание проводилось в присутствии понятых, неприязненных отношений между опознающими и Б. за рамками событий, связанных с предполагаемым вымогательством, не имелось.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционной жалобе, оценка доказательств осуществлена судом в соответствии с правилами, установленными ст. 88 УПК РФ, с соблюдением принципа презумпции невиновности, в силу которого неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу. Решения суда, согласно которым выявленные противоречия в доказательствах были разрешены в пользу доказательств, подтверждающих совершение Б. инкриминируемых ему действий, должным образом мотивированы исходя из всей совокупности установленных по делу обстоятельств.

Правовая оценка действиям Б. дана судом исходя из установленных в судебном заседании фактических обстоятельств и в соответствии с нормами уголовного закона.

Утверждение адвоката в апелляционной жалобе о незаконности квалификации действий Б. по ст. 317 УК РФ ввиду того, что действия сотрудников правоохранительных органов, от которых он защищался, ни по своим целям, ни по порядку их осуществления не соответствовали ст. 91 УПК РФ и Закону РФ "Об оперативно-розыскной деятельности, основано на предположениях и не может служить основанием для пересмотра приговора в отношении Б. в части осуждения его по ст. 317 УК РФ. Никаких данных о том, что при проведении задержания Б. сотрудники правоохранительных органов преследовали единственную цель - физически устранить Б., а он, в свою очередь, только защищал свои жизнь и свободу от преступных посягательств, в материалах дела не содержится и стороной защиты дополнительно не представлено.

Несостоятельными находит Судебная коллегия и заявления стороны защиты о недостаточно определенном разграничении в приговоре действий Б. связанных с хранением, ношением и перевозкой огнестрельного оружия и боеприпасов. Все эти действия Б. каждое из которых составляет объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 222 УК РФ, получили подтверждение в результате судебного разбирательства.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, по данному уголовному делу не установлено.

Ссылку адвоката Бондарь Е.П. на нарушение права стороны защиты на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей Судебная коллегия находит несостоятельной.

Согласно ч. 1 ст. 47 Конституции Российской Федерации обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Данное право, являясь субъективным правом обвиняемого, реализуется в соответствии с положениями п. 1 ч. 5 ст. 217, ч. 3 ст. 325 УПК РФ путем заявления им по окончании ознакомления его и его защитника с материалами уголовного дела или в ходе предварительного слушания ходатайства о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных пп. 2 и 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ. По смыслу закона, право заявить такое ходатайство принадлежит лично обвиняемому и не может быть делегировано его представителю (законному представителю) или защитнику; если же обвиняемый не заявил ходатайство, уголовное дело, в соответствии с ч. 3 ст. 325 УПК РФ, рассматривается другим составом суда в порядке, установленном ст. 30 УПК РФ.

Что же касается уголовного дела в отношении умершего обвиняемого, по которому его близкие родственники возражают против прекращения производства на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то оно, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 14 июля 2011 г. N 16-П, подлежит рассмотрению по существу "в обычном порядке (с учетом особенностей, обусловленных физическим отсутствием такого участника судебного разбирательства, как подсудимый)". Это, в частности, предполагает, что такое дело подлежит рассмотрению тем судом, который должен был бы рассматривать его, если бы обвиняемый был жив, но без использования специальных процессуальных форм уголовного судопроизводства, применение которых возможно только по ходатайству обвиняемого, в том числе без проведения судебного разбирательства с участием присяжных заседателей.

Как подчеркнул Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 19 апреля 2010 г. N 8-П, суд с участием присяжных заседателей, будучи одной из процессуальных форм осуществления уголовного судопроизводства, не являясь обязательным условием обеспечения судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, служит особой и необходимой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты, прямо предусмотренной самой Конституцией Российской Федерации (ч. 2 ст. 20) лишь в отношении обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом устанавливается исключительная мера наказания - смертная казнь. Поскольку по уголовным делам в отношении умерших наказание в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы не может быть применено, использование по этим делам процедуры судебного разбирательства с участием присяжных заседателей не является обязательным.

При таких условиях Судебная коллегия не находит предусмотренных ст. 389.15 УПК РФ оснований к отмене или изменению в апелляционном порядке вынесенного в отношении Б. постановления о прекращении уголовного дела.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

постановление Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 3 августа 2016 г., в отношении Б. оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Бондарь Е.П. без удовлетворения.

Председательствующий

Скрябин К.Е.

Судьи

Кондратов П.Е.

Романова Т.А.