Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 января 2016 г. Дело "Хайлетдинов (Khayletdinov) против Российской Федерации" (Жалоба N 2763/13) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Хайлетдинов (Khayletdinov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2763/13)

Постановление Суда

Страсбург, 12 января 2016 г.

ГАРАНТ:

См. план действий по принятию мер индивидуального характера во исполнение настоящего постановления

По делу "Хайлетдинов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герры, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблан,

Георга Николау,

Хелен Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 1 декабря 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 2763/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Ильдаром Файзрахмановичем Хайлетдиновым (далее - заявитель) 2 декабря 2012 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представлял И. Макаров, адвокат, практикующий в г. Астрахани. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, что не получал адекватной медицинской помощи во время содержания под стражей, не имел эффективного средства правовой защиты в отношении его жалобы на неудовлетворительное медицинское обслуживание и что его предварительное содержание под стражей было необоснованно длительным.

4. 27 ноября 2013 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1953 году и в настоящее время отбывает наказание в виде лишения свободы в Исправительной колонии N 2 Астраханской области* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 2 Управления Федеральной службы исполнения наказания России по Астраханской области" (примеч. редактора).).

A. Задержание и содержание под стражей

6. 9 мая 2012 г. заявитель был задержан по подозрению в убийстве, совершенном во время драки с потерпевшим. Два дня спустя Кировский районный суд г. Астрахани санкционировал его заключение под стражу, приняв во внимание тяжесть выдвинутых обвинений, его предыдущие судимости, в том числе за насильственные преступления, то, что он "не встал на путь исправления", отсутствие "официального" источника дохода и отсутствие иждивенцев.

7. Это решение было оставлено в силе Астраханским областным судом, который, рассмотрев кассационную жалобу, полностью поддержал выводы районного суда. Кроме того, областной суд принял во внимание, что заявитель страдает от вируса иммунодефицита человека (ВИЧ), но заявил, что отсутствовали какие-либо медицинские доказательства того, что он не мог продолжать находиться под стражей в условиях следственного изолятора.

8. Очередное продление срока содержания заявителя под стражей состоялось 9 июля 2012 г., когда районный суд согласился с доводами следователя о том, что заявитель мог продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от следствия и воспрепятствовать расследованию. Районный суд связал эти угрозы с тяжестью обвинений, выдвинутых против заявителя, получением "отрицательной характеристики" по месту его жительства, а также что он уже подвергался "уголовному преследованию". В то же время суд изучил медицинские доказательства, представленные заявителем в поддержку его утверждения о том, что он страдал от продвинутой стадии ВИЧ, исключающей его содержание под стражей. Районный суд отклонил заявление, отметив, что заявитель регулярно получал лекарства по назначению тюремного врача и что его содержание под стражей в следственном изоляторе не представляет опасности для его здоровья.

9. Районный суд выносил постановления о продлении содержания заявителя под стражей до суда 2 августа, 6 сентября и 7 ноября 2012 г. Каждый раз он ссылался на тяжесть обвинений и угрозу того, что заявитель скроется от следствия, воспрепятствует отправлению правосудия и продолжит заниматься преступной деятельностью. В постановлениях не указывалось, что заявитель имел судимость. Доводы заявителя о развитии его ВИЧ-инфекции и резком ухудшении его состояния здоровья не убедили районный суд. Постановлением от 7 ноября 2012 г. срок содержания под стражей заявителя был продлен до 9 декабря 2012 г. Оно было оставлено в силе Астраханским областным судом 14 ноября 2012 г., рассмотревшим жалобу, который сослался на тяжесть предъявленного обвинения и "личность" заявителя. В соответствующих частях постановления указывалось:

"11 мая 2012 г. ...Кировский районный суд г. Астрахани санкционировал содержание [заявителя] под стражей. Впоследствии его содержание под стражей было законно продлено...

При продлении срока содержания под стражей на семь месяцев суд обоснованно принял во внимание, что [заявитель] обвинялся в совершении особо тяжкого преступления, с учетом его личности и обстоятельств дела, он мог продолжить заниматься преступной деятельностью или уничтожить улики.

Суд также правильно установил, что дело было особенно сложным из-за большого количества оперативно-розыскных мероприятий и комплексных экспертиз, которые необходимо провести. Суд также принял во внимание длительное лечение заявителя в тюремной больнице.

Суд правомерно пришел к выводу об отсутствии оснований для изменения меры пресечения".

Областной суд не рассматривал доводы заявителя в кассационной жалобе о том, что следственные органы существенно задерживали ряд процессуальных действий, в том числе и экспертизу, назначенную к проведению не позднее июня 2012 года и еще не проведенную.

10. Районный суд продлил срок предварительного содержания заявителя под стражей 8 декабря 2012 г., в целом ссылаясь на его "личность" и "социально опасное поведение". Суд также указал, что были проведены некоторые неуказанные экспертизы, что "объективно повлияло на продолжительность расследования".

11. 30 декабря 2012 г. предварительное содержание заявителя под стражей было вновь продлено на основании тяжести обвинений и сохранявшейся угрозы, что он скроется и воспрепятствует ходу правосудия. Суд использовал сходную мотивировку, что и в предыдущих постановлениях.

12. 16 марта 2013 г. заявителю был предъявлен окончательный вариант обвинительного заключения. В заключении не было указано, что заявитель имел судимость.

13. 6 августа 2013 г. районный суд признал заявителя виновным в убийстве. Суд установил, что он убил потерпевшего в ходе ссоры, спровоцированной его оскорблениями. Районный суд приговорил заявителя к семи годам лишения свободы, приняв во внимание следующие смягчающие обстоятельства: заявитель не имел судимости, "положительно характеризовался", сдался полиции, признался в убийстве и чувствовал глубокое раскаяние в содеянном, а потерпевший вел себя вызывающе и сам инициировал ссору с заявителем.

B. Состояние здоровья заявителя

1. Оценка заявителя

14. В январе 2004 года заявителю поставили диагноз стадия 4А ВИЧ-инфекции. Он был взят под наблюдение специалистами Астраханского областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом (далее - Центр).

15. Медицинские справки, предоставленные заявителем, свидетельствовали, что он начал получать антиретровирусную терапию 22 марта 2011 г. с очень положительными результатами. Вирусная нагрузка значительно снизилась, и иммунный статус заявителя улучшился. Анализ на количество CD4 клеток, проведенный 17 февраля 2012 г., показал, что уровень CD4 клеток составлял 489 .

16. 11 мая 2012 г. заявитель был помещен в Следственный изолятор N 1* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказания России по Астраханской области" (примеч. редактора).). В ту же дату его осмотрел врач, который не зафиксировал каких-либо жалоб и поставил диагноз: "язва желудка в стадии ремиссии".

17. 26 июня 2012 г. врачи Центра зафиксировали ухудшение состояния заявителя. Они рекомендовали продолжение антиретровирусной терапии и стационарное наблюдение.

18. С 12 июля по 12 сентября 2012 г. заявитель прошел обследование в больнице Исправительной колонии N 2 (далее - больница). Ему был поставлены диагнозы "хронический панкреатит, хронический гастродуоденит, железодефицитная анемия, грибковый эзофагит, мочекаменная болезнь и печеночная гемангиома".

19. Представляется, что 16 июля 2012 г. был сделан иммунологический анализ. Он показал, что уровень CD4 клеток составлял 649 .

20. С августа 2012 года врачи вновь зафиксировали ухудшение состояния заявителя и увеличение его вирусной нагрузки. Они связали ухудшение с предыдущими перерывами в антиретровирусной терапии. Из документов, предоставленных заявителем, не ясно, когда и почему произошли эти перерывы.

21. 20 сентября 2012 г. врач из Центра поставил заявителю диагноз "4A стадия ВИЧ, грибковый эзофагит" и предписал продолжение антиретровирусной терапии.

22. 26 сентября 2012 г. по рекомендации медицинских работников Центра заявитель был вновь госпитализирован в больницу. Он прошел курс лечения от ВИЧ и грибкового эзофагита. 8 октября 2012 г. его вернули в следственный изолятор.

23. В ходе содержания под стражей заявителю была предписана особая диета.

2. Оценка властей Российской Федерации

24. Согласно копии медицинской карты заявителя, предоставленной властями Российской Федерации, по прибытии в Следственный изолятор N 1 заявитель был осмотрен врачом, которому он сообщил, что болеет ВИЧ.

25. 16 мая 2012 г. медицинские работники из Центра были допущены к заявителю. Врачи отметили, что он имел 4А стадию ВИЧ, и рекомендовали, чтобы его антиретровирусная терапия была продолжена. В ту же дату заявитель получил месячную дозу антиретровирусных препаратов ("Реатаз" и "Комбивир").

26. Заявитель продолжал находиться под наблюдением медицинского персонала Центра, которые осматривали его еще раз 26 июня 2012 г. По их рекомендациям и в связи с жалобой заявителя на усталость и боль в эпигастрии (верхней части живота) 12 июля 2012 г. он был переведен в больницу для углубленного обследования. В ту же дату в его медицинской карте было отмечено, что он получал антиретровирусные препараты. В записях от 2 и 6 августа 2012 г. было указано, что он принимал эти препараты.

27. Во время нахождения в больнице заявителя осматривал специалист по инфекционным заболеваниям, который обследовал его 24 раза. Заявитель также прошел ультразвуковое обследование и фиброгастродуоденоскопию. 27 августа 2012 г. он был осмотрен урологом и гастроэнтерологом в гражданской больнице. Его также осматривали отоларинголог и невролог. Окончательными диагнозами были: "ВИЧ-инфекция, усугубленная вторичными заболеваниями, хроническим панкреатитом, хроническим гастродуоденитом, железодефицитной анемией, кандидозом пищевода, гемангиомой печени, хроническим простатитом, хроническим холециститом, грибковым эзофагитом и язвой луковицы двенадцатиперстной кишки". Заявитель получил лечение от этих заболеваний.

28. 12 сентября 2012 г., после того, как было установлено, что состояние заявителя улучшилось, он был выписан из больницы.

29. 20 сентября 2012 г. врач из Центра осмотрел заявителя в следственном изоляторе. Врач отметил, что заявитель регулярно принимал антиретровирусные препараты, и назначил вирусологический и иммунологический анализы, а также проведение ультразвукового исследования и фиброгастродуоденоскопии.

30. 26 сентября 2012 г. заявителя направили в больницу для дополнительных анализов. 8 октября его отправили обратно в следственный изолятор.

31. 18 октября 2012 г. заявитель жаловался на усталость, кашель и головные боли. Врач диагностировал "хронический бронхит" и выписал антикандидозные препараты и лекарство от кашля, а также витамины.

32. 4 ноября 2012 г. была сделана запись в медицинской карте заявителя, что "последний" иммунологический анализ показал уровень CD4 клеток в 513 .

33. 13 ноября 2012 г. заявитель жаловался врачу на тяжесть в животе, головокружение и изжогу. Врач отметил, что это последствия несоблюдения им специальной диеты, и назначил препараты для лечения язвы и гастродуоденита.

34. 27 ноября 2012 г. заявитель был осмотрен по его жалобе на усталость, боль в животе и изжогу. Врач отметил, что заявитель ранее получал антиретровирусную терапию, и рекомендовал его перевод в больницу для обследования и постановки других диагнозов.

35. При поступлении заявителя в больницу 3 декабря 2012 г. были зафиксированы его жалобы на быструю утомляемость, изжогу и боли в животе. В ту же дату было вновь отмечено, что он получал антиретровирусные препараты. В больнице его осматривал специалист по инфекционным заболеваниям несколько раз в неделю, а также невропатолог и отоларинголог, заявитель также прошел фиброгастродуоденоскопию. В дополнение к установленным у него ранее заболеваниям заявителю был поставлен диагноз "аденома предстательной железы". Он получил лечение от незаразных заболеваний, и ему прописали те же антиретровирусные препараты, что и раньше.

36. 18 января 2013 г. заявитель был выписан из больницы в "удовлетворительном состоянии" с записью о том, что он должен находиться под постоянным наблюдением медицинского персонала следственного изолятора. В ту же дату он был осмотрен врачом в следственном изоляторе. Врач отметил, что заявитель нуждался в "динамическом наблюдении", и назначил препараты для лечения панкреатита и язвенной болезни желудка.

37. 23 января 2013 г. в ответ на жалобы заявителя на боли в спине ему назначили противовоспалительные препараты.

38. 12 февраля 2013 г. заявитель жаловался психиатру на проблемы со сном и раздражительность, и ему были прописаны антидепрессанты.

39. 20 марта 2013 г. заявителя посетил врач из Центра. По рекомендации врача заявитель был вновь госпитализирован. По поступлении в больницу он жаловался на плохой аппетит, утомляемость, изжогу, боли в груди и животе. Затем он был осмотрен специалистом по инфекционным заболеваниям, офтальмологом, отоларингологом, кардиологом и неврологом. Они пришли к заключению, что отсутствовали изменения в его диагнозе, и назначили лечение незаразных инфекций. 3 апреля 2013 г. было отмечено, что заявитель регулярно принимал антиретровирусные препараты. Спустя неделю, несмотря на отсутствие значительных улучшений в его состоянии, он был выписан из больницы, поскольку он должен был явиться на судебное слушание.

40. 9 июня 2013 г. заявитель был вновь помещен в больницу. Под наблюдением специалиста по инфекционным заболеваниям он получил лечение от холецистита и гастродуоденита. Он также был осмотрен неврологом, отоларингологом и офтальмологом, и ему был поставлен диагноз "цереброваскулярная болезнь". Запись в карте от 19 июня 2013 г. показывала, что заявитель имел достаточно лекарств до 23 июня 2013 г. Запись от 25 июня 2013 г. отмечала, что он не соблюдал специальную диету, назначенную ему. 9 июля 2013 г. заявитель был выписан в "удовлетворительном состоянии", имея в своем распоряжении антиретровирусные препараты до 23 июля 2013 г.

41. По прибытии заявителя 24 октября 2013 г. в Исправительную колонию N 2 его осмотрели врачи, которые отметили, что он получал антиретровирусную терапию.

42. 20 ноября 2013 г. в ответ на жалобы заявителя на боли в животе он был осмотрен тюремным врачом. Фиброгастродуоденоскопия была проведена 22 ноября 2013 г., и ему были прописаны лекарства от гастродуоденита.

43. 10 декабря 2013 г. заявитель был осмотрен специалистом по инфекционным заболеваниям из Центра. Врач принял во внимание жалобы заявителя на боли в желудке и груди и отметил, что он получал антиретровирусные препараты, а именно "Реатаз" и "Комбивир". Врач рекомендовал заявителю продолжить лечение и пройти иммунологический анализ. Он также предложил пройти стационарное обследование. Заявитель отказался от госпитализации.

C. Жалобы властям

1. Жалоба администрации следственного изолятора

44. 12 и 16 ноября 2012 г. адвокат заявителя обратился в письменной форме к администрации Следственного изолятора N 1, обращая их внимание на состояние здоровья заявителя и прося его осмотра медицинским специалистом. 13 ноября 2012 г. начальник следственного изолятора информировал адвоката, что отсутствовали доказательства того, что заявитель страдал от заболеваний, препятствующих его нахождению под стражей, и что, соответственно, отсутствовали основания для осмотра медицинским специалистом.

45. 4 февраля 2013 г. адвокат заявителя повторил свое ходатайство.

2. Жалоба руководству Следственного комитета

46. 10 декабря 2012 г. адвокат заявителя ходатайствовал перед следователем, ведущим дело заявителя, о проведении медицинского обследования заявителя. 13 декабря 2012 г. в ходатайстве было отказано. Однако 4 февраля 2014 г. это решение было отменено, и медицинское обследование заявителя было санкционировано.

3. Жалобы в судебные органы

47. 17 января 2013 г. адвокат заявителя жаловался в Кировский районный суд г. Астрахани на бездействие администрации исправительной колонии и просил суд назначить проведение медицинского обследования заявителя. 1 апреля 2013 г. суд отказал в жалобе и отклонил ходатайство о проведении обследования.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

A. Положения о качестве медицинской помощи заключенным

48. Законодательство Российской Федерации содержит подробное регулирование оказания медицинской помощи заключенным. Эти правила, изложенные в совместном приказе Министерства здравоохранения и социального развития и Министерства юстиции N 640/190 "О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу" (далее - Порядок), введенном в действие 17 октября 2005 г., применимы ко всем заключенным. В частности, раздел III Порядка предусматривает меры, принимаемые медицинским персоналом по прибытии заключенного в изолятор. По прибытии в следственный изолятор всем поступившим проводится первичный медицинский осмотр до их размещения в камерах с другими заключенными. Осмотр проводится с целью выявления лиц, представляющих эпидемическую опасность для окружающих, а также больных, нуждающихся в неотложной помощи. Особое внимание обращается на наличие инфекционных заболеваний. В срок не более трех дней с момента прибытия в следственный изолятор все поступившие проходят углубленный врачебный осмотр, а также рентгенофлюорографическое обследование. При проведении углубленного осмотра больного врач выясняет жалобы, изучает анамнез заболевания и жизни, проводит внешний осмотр с целью обнаружения телесных повреждений, вновь нанесенных татуировок, при наличии показаний назначает дополнительные методы обследования. Тюремный врач также назначает лабораторные исследования для выявления инфекций, передающихся половым путем, ВИЧ-инфекции, туберкулеза и других заболеваний.

49. В дальнейшем проводятся плановые (не реже двух раз в год) медицинские осмотры или по требованию заключенных. При ухудшении состояния здоровья заключенного его медицинское освидетельствование, а также оказание медицинской помощи проводятся медицинскими работниками следственного изолятора безотлагательно. В таких случаях медицинское освидетельствование включает в себя медицинский осмотр, при необходимости дополнительные методы исследований и привлечение врачей-специалистов. Полученные результаты фиксируются в медицинской карте амбулаторного больного в установленном порядке. Результаты сообщаются освидетельствуемому в доступной для него форме.

50. Раздел III Порядка также устанавливает процедуру на случай отказа заключенных от медицинского обследования или лечения. Отказ заключенного оформляется соответствующей записью в медицинской документации. Медицинский работник разъясняет подозреваемому, обвиняемому или осужденному в доступной для него форме возможные последствия отказа от предлагаемых лечебно-диагностических мероприятий.

51. Медикаменты заключенным на руки не выдаются, прием лекарственных препаратов проводится в присутствии медицинского работника. В ограниченных случаях начальник медицинской части может разрешить выдачу препаратов на руки больному (из расчета на одни сутки).

52. Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, действующие с 3 ноября 2005 г., содержат нормы, регулирующие все аспекты содержания осужденных в исправительных учреждениях. В частности, пункт 125 Правил предусматривает, что осужденные могут получать дополнительную лечебно-профилактическую помощь, оплачиваемую за счет собственных средств. Такие медицинские услуги предоставляются специалистами лечебно-профилактических учреждений государственной или муниципальной систем здравоохранения в медицинской части исправительного учреждения.

53. Постановление Правительства от 14 января 2011 г. N 3 "О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений" устанавливает порядок медицинского освидетельствования заключенных на предмет наличия у них тяжелого заболевания, препятствующего содержанию под стражей. Оно также содержит перечень этих тяжелых заболеваний. Рассмотрение вопроса о направлении заключенного на медицинское освидетельствование осуществляется начальником учреждения при наличии одного из следующих документов: письменное заявление заключенного либо его представителя или ходатайство руководителя медицинского подразделения места содержания под стражей. Медицинское освидетельствование осуществляется врачебной комиссией медицинской организации, определенной органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации в сфере здравоохранения. Врачебная комиссия осуществляет свою деятельность в порядке, установленном Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

54. Медицинское освидетельствование проводится в течение пяти рабочих дней со дня поступления в медицинскую организацию направления на медицинское освидетельствование. По результатам медицинского освидетельствования врачебная комиссия выносит медицинское заключение о наличии или об отсутствии тяжелого заболевания, включенного в перечень. При ухудшении состояния здоровья заключенного, ранее освидетельствованного врачебной комиссией, он может быть направлен на повторное медицинское освидетельствование.

55. Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых, включает в себя стадии 4С или 5 ВИЧ-инфекции* (* Российская классификация заболеваний, связанных с ВИЧ, отличается от принятой Всемирной организацией здравоохранения. Стадии 4 и 5 в российской классификации соответствуют стадиям 3 и 4 по классификации Всемирной организации здравоохранения.), сопровождающиеся стойким нарушением здоровья, которое ведет к значительному снижению жизнеспособности и требует длительного лечения в специализированном медицинском учреждении.

B. Положения о средствах обжалования по поводу качества медицинской помощи

56. Положения, устанавливающие правовые средства для обжалования качества медицинской помощи, приводятся в следующих Постановлениях Европейского Суда: "Коряк против Российской Федерации" (Koryak v. Russia) от 13 ноября 2012 г., жалоба N 24677/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 10 (примеч. редактора).), §§ 46-57, "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: там же. 2013. N 9 (примеч. редактора).), §§ 47-61, и "Решетняк против Российской Федерации" (Reshetnyak V. Russia) от 8 января 2013 г., жалоба N 56027/10* (* См.: там же. N 11 (примеч. редактора).), §§ 35-46.

C. Положения о содержании под стражей

57. Положения законодательства Российской Федерации о содержании под стражей изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia) от 13 ноября 2012 г. (жалоба N 61767/08* (* См.: там же. 2015. N 1 (примеч. редактора).), §§ 48-66).

III. Соответствующие международные доклады и документы

A. Рекомендация REC(2006)2 Комитета министров Совета Европы государствам - участникам Совета Европы о Европейских пенитенциарных правилах, принятая 11 января 2006 г. на 952-й встрече постоянных представителей (Европейские пенитенциарные правила)

58. Европейские пенитенциарные правила представляют свод руководящих принципов для систем здравоохранения. Соответствующие извлечения из правил предусматривают следующее:

"_Охрана здоровья

39. Администрация пенитенциарных учреждений обеспечивает охрану здоровья всех заключенных этих учреждений.

Организация медицинского обслуживания в пенитенциарных заведениях

40.1. Медицинские службы в пенитенциарных учреждениях организуются в тесном сотрудничестве с общими органами здравоохранения общества или страны.

40.2. Политика пенитенциарных учреждений в области здравоохранения является неотъемлемой частью национальной политики здравоохранения и совместима с ней.

40.3. Заключенные должны иметь доступ к медицинским услугам, имеющимся в стране, без дискриминации по признаку их правового положения.

40.4. Медицинские службы пенитенциарных учреждений выявляют и лечат физические и психические заболевания или дефекты, которыми могут страдать заключенные.

40.5. Для этой цели заключенному оказываются все необходимые медицинские, хирургические и психиатрические услуги, в том числе предоставляемые в общине.

Медицинский и санитарный персонал

41.1. Каждое пенитенциарное заведение должно иметь не менее одного имеющего соответствующую квалификацию врача общей медицинской практики.

41.2. Принимаются меры по обеспечению в случаях срочной необходимости неотложной помощи имеющего соответствующую квалификацию врача...

41.4. Каждое пенитенциарное учреждение должно иметь персонал, имеющий надлежащую медицинскую подготовку.

Обязанности врача

42.1. Врач или квалифицированная медицинская сестра, подчиненная такому врачу, обследует каждого заключенного при первой возможности за исключением случаев, когда в этом явно нет необходимости_

42.3. При осмотре заключенного врач или подчиненная такому врачу медицинская сестра уделяют особое внимание следующему...

b) диагностированию физического или психического заболевания, причем должны приниматься все необходимые меры для его лечения и для продолжения курса лечения...

43.1. Врач заботится о физическом и психическом здоровье заключенных и осматривает их в условиях и с частотой, соответствующих стандартам здравоохранения в обществе, всех больных заключенных, всех, кто обратился с недомоганием или травмой, и любого заключенного, на которого специально обращено внимание...

Медицинский уход

46.1. Больные заключенные, требующие специализированного лечения, переводятся в специализированные учреждения или гражданские больницы, если такое лечение невозможно в пенитенциарном учреждении.

46.2. Там, где служба пенитенциарного учреждения имеет собственную больницу, она должна быть достаточно укомплектована персоналом и оборудованием для надлежащего ухода и лечения направляемых в эту больницу заключенных_".

B. Третий общий доклад Европейского комитета против пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (Доклад ЕКПП)

59. Сложность и значимость охраны здоровья в местах лишения свободы рассматривались Европейским комитетом против пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП) в Третьем общем докладе (ЕКПП/Inf(93)12, дата публикации 4 июня 1993 г.). Далее приводятся извлечения из доклада:

"_33. При поступлении в место содержания все лица, лишенные свободы, должны быть незамедлительно осмотрены медицинским персоналом учреждения. В своих докладах ЕКПП рекомендовал, чтобы каждое вновь прибывшее лицо, лишенное свободы, было надлежащим образом опрошено и, если необходимо, физически обследовано врачом сразу же после его поступления. Следует добавить, что в некоторых странах медицинское освидетельствование при поступлении проводится компетентной медсестрой, которая подчиняется врачу. Такой подход можно рассматривать как более эффективное использование имеющихся ресурсов.

Также желательно, чтобы лицам, лишенным свободы, по их прибытии вручались буклет или брошюра, информирующая о наличии и деятельности службы здравоохранения и напоминающая об основных мерах гигиены.

34. Находясь под стражей, лица, лишенные свободы, должны иметь возможность доступа к врачу в любое время, независимо от режима их содержания... Медицинское обслуживание должно быть организовано таким образом, чтобы просьбы о консультации врача выполнялись без ненадлежащей задержки...

35. Служба здравоохранения в местах содержания лиц, лишенных свободы, должна быть способна обеспечивать, по крайней мере, регулярные амбулаторные консультации и скорую медицинскую помощь (в дополнение также может содержаться помещение больничного типа с кроватями)_ Кроме того, врачам, работающим в местах лишения свободы, должна быть предоставлена возможность привлекать специалистов.

Всегда должна быть возможность вызова врача скорой медицинской помощи. Кроме того, на территории места лишения свободы всегда должно присутствовать лицо, желательно с официально подтвержденной квалификацией медицинской сестры, способное оказать первую помощь.

Амбулаторное лечение должно осуществляться под надзором медицинского персонала, если это целесообразно; во многих случаях для обеспечения дополнительного лечения недостаточно требования со стороны лица, лишенного свободы.

36. Должен быть прямой доступ к хорошо оснащенной госпитальной службе либо в гражданской больнице, либо в медицинском учреждении по месту содержания...

38. Медицинское обслуживание в местах лишения свободы должно обеспечивать лечение и уход, а также соответствующую диету, физиотерапевтическое лечение, реабилитацию или любое другое необходимое специальное лечение на условиях, сопоставимых с теми, которыми пользуются пациенты вне таких учреждений. Также должна соответственно предусматриваться обеспеченность медицинским персоналом, персоналом по уходу и техническими специалистами, служебными помещениями, сооружениями и оборудованием.

Необходим соответствующий контроль за снабжением и распределением лекарств. Далее, изготовление лекарств следует поручать квалифицированному персоналу (фармацевту/медицинской сестре и т.д.)...

39. История болезни должна заполняться на каждого пациента, содержать диагностическую информацию, а также текущие записи об изменениях состояния пациента и о любых специальных обследованиях, которым он подвергался. В случае перевода пациента в другое учреждение карта должна быть направлена врачам того учреждения, куда поступает лицо, лишенное свободы.

Кроме того, медицинский персонал каждой бригады должен вести ежедневные записи в журнале, в котором содержится информация по отдельным происшествиям, имеющим отношение к пациентам. Такие записи полезны тем, что они дают общее представление о ситуации в организации здравоохранения в данном тюремном учреждении и в то же время раскрывают проблемы, которые могут возникнуть.

40. Предпосылкой успешного функционирования медицинской службы служит возможность для врачей и персонала по уходу регулярно встречаться и создавать рабочие группы под руководством старшего врача, который возглавляет службу...".

С. Руководящие документы Всемирной организации здравоохранения

60. Согласно руководству по "Антиретровирусной терапии ВИЧ-инфекции у взрослых и подростков", опубликованному Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) в рамках программы по ВИЧ/СПИДу, с изменениями внесенными в 2006 году, постоянный мониторинг CD4 клеток был рекомендован каждые шесть месяцев или чаще при наличии клинических показаний (§ 15.4).

61. После внесения изменений в 2010 году руководство рекомендовало, что все пациенты должны иметь доступ к анализу количества CD4 клеток для оптимизации подготовки к антиретровирусной терапии и контроля за антиретровирусной терапией. Постоянные иммунологические анализы были рекомендованы для всех пациентов, получающих антиретровирусную терапию (§ 20.1), а также были установлены вирусологические и иммунологические критерии для установления отсутствия эффективности лечения (§ 16.1). В § 21.7 руководства рассматривается вопрос предотвращения и оценки устойчивости к ВИЧ-препаратам:

"Быстрое или неуправляемое возникновение устойчивых штаммов ВИЧ может привести к возрастанию частоты неудач лечения и передачи устойчивых штаммов окружающим, а также к снижению возможностей лечения, эффективности программ по антиретровирусной терапии и выживаемости. Реализация программных элементов, которые сводят к минимуму появление устойчивости ВИЧ к лекарствам, в том числе оптимизации доступа к антиретровирусной терапии, поддержка соответствующей назначенной терапии и ее соблюдения, и обеспечение достаточных и непрерывных поставок препаратов, имеет важное значение для сохранения эффективности ограниченного количества антиретровирусных препаратов во многих странах мира".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

62. Заявитель жаловался на то, что власти не приняли мер по обеспечению его здоровья и благополучия и не обеспечили ему адекватную медицинскую помощь в нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

63. Власти Российской Федерации утверждали, что для оценки того, насколько власти выполнили свои обязательства по статье 3 Конвенции, качество медицинской помощи, предоставляемой заявителю, необходимо рассматривать, исходя из применимых стандартов. Они далее указали, что при нахождении каких-либо несоответствий следует определить, какое влияние, если таковое имелось, они оказали на здоровье заявителя. По мнению властей Российской Федерации, на эти вопросы могут ответить только специалисты. Однако заявитель не предоставил каких-либо экспертных заключений, подтверждающих неадекватность медицинской помощи, которую он получил, находясь под стражей. Власти Российской Федерации подчеркнули, что во время содержания под стражей заявитель находился под наблюдением врачей и он получал стационарное и амбулаторное лечение всех диагностированных у него заболеваний. Власти Российской Федерации, соответственно, полагали, что жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции является явно необоснованной.

64. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что из-за отсутствия адекватной медицинской помощи и соответствующей диеты его здоровье резко ухудшилось после задержания. На каждом судебном заседании его адвокатом обращалось внимание властей на ухудшение состояния здоровья заявителя и усиление сопутствующих заболеваний. Администрация не обеспечила заявителю специальной диеты. Заявитель указал, что он не мог позволить себе получить экспертное заключение для доказательства неадекватности оказанной медицинской помощи. В заключение он отметил, что неудовлетворительное питание и условия гигиены способствовали прогрессированию его заболеваний.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

65. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

66. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня является относительной и зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Вербинц против Румынии" (Verbin v. Romania) от 3 апреля 2012 г., жалоба  7842/04, § 63, с дополнительными отсылками).

67. Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические или нравственные страдания. Тем не менее даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и также подпадает под действие статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Притти против Соединенного Королевства" (Pretty v. United Kingdom), жалоба N 2346/02, § 52, ECHR 2002-III, с дополнительными отсылками).

68. Власти государства должны обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000-XI, и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 208). В большинстве дел, затрагивавших содержание под стражей больных заключенных, Европейский Суд рассматривал вопрос о том, получал ли заявитель адекватную медицинскую помощь в тюрьме. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что, даже хотя статья 3 Конвенции не может быть истолкована как возлагающая обязанность освободить заключенного по состоянию его здоровья, он всегда толковал требование об обеспечении здоровья и благосостояния заключенных, в частности, как обязанность государства оказывать заключенным необходимую медицинскую помощь (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", § 94, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год (примеч. редактора).), § 95, ECHR 2002-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 11 (примеч. редактора).), § 96, ECHR 2006-XII (извлечения)).

69. "Адекватность" медицинской помощи остается наиболее сложным элементом для определения. Европейский Суд, в частности, настаивает на том, что власти должны обеспечивать безотлагательные и правильные постановку диагноза и уход за больными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan) от 29 ноября 2007 г., жалобы NN 9852/03 и 13413/04, § 115, Постановление Европейского Суда по делу "Мельник против Украины" (Melnik v. Ukraine) от 28 марта 2006 г., жалоба N 72286/01, §§ 104-106, упоминавшееся выше Постановление по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации", § 100* (* Постановление по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseenko v. Russia) от 27 января 2011 г., жалоба N 41833/04, в тексте настоящего Постановления упоминается впервые. См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 3 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 3242/03* (* См.: там же. 2011. N 10 (примеч. редактора).), § 84, Постановление Европейского Суда по делу "Хатаев против Российской Федерации" (Khatayev v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 56994/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 2 (примеч. редактора).), § 85, и mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Холомиов против Республики Молдова" (Holomiov v. Moldova) от 7 ноября 2006 г., жалоба N 30649/05, § 121) и что если это обусловлено природой медицинского состояния, наблюдение за больным должно быть регулярным и систематическим и включать всестороннюю терапевтическую стратегию, направленную на адекватное лечение заболеваний заключенного или предотвращение их ухудшения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", §§ 109 и 114, Постановление Европейского Суда по делу "Сарбан против Республики Молдова" (Sarban v. Moldova) от 4 октября 2005 г., жалоба N 3456/05, § 79, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации", § 211).

70. В целом Европейский Суд проявляет значительную гибкость при определении требуемого стандарта здравоохранения, разрешая эти вопросы в конкретных делах. Такой стандарт должен быть "совместим с человеческим достоинством" заключенного, а также учитывать "практические требования содержания под стражей" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алексанян против Российской Федерации" (Aleksanyan v. Russia) от 22 декабря 2008 г., жалоба N 46468/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 1 (примеч. редактора).), § 140).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

71. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что при поступлении заявителя в изолятор в мае 2012 года власти установили, что он болеет ВИЧ. Согласно документам, предоставленным заявителем, ему также был поставлен диагноз "язва желудка в стадии ремиссии". Документы, предоставленные властями Российской Федерации, не содержат указаний на другие сопутствующие заболевания, которые были зафиксированы по прибытии заявителя в следственный изолятор.

72. Как следует из документов, предоставленных заявителем, сразу после его заключения под стражу в мае 2012 года его антиретровирусная терапия была прервана. По словам заявителя, терапия была возобновлена только в августе 2012 года. Власти Российской Федерации не ссылались на этот факт в своих замечаниях, и сведений в медицинских документах заявителя, предоставленных ими, недостаточно, чтобы опровергнуть утверждения заявителя, так как они не содержат записи с 16 мая по 26 июня 2012 г. При таких обстоятельствах доводы, приведенные заявителем, позволяют Европейскому Суду прийти к выводу о том, что власти не смогли обеспечить непрерывность антиретровирусной терапии.

73. Европейский Суд подтверждает, что обеспечение преемственности лечения между гражданскими и тюремными медицинскими учреждениями, а также в рамках пенитенциарной системы является одним из основных компонентов успешного лечения. Поддержка приверженности лечению является существенным для сохранения эффективности антиретровирусной терапии, как указано в руководящих принципах Всемирной организации здравоохранения, действовавших в период, относящийся к обстоятельствам дела (см. § 61 настоящего Постановления). Следовательно, бездействие властей в отношении того, что заявитель не получал лекарства, которые были прописаны ему до задержания, было критическим для его состояния здоровья.

74. Европейский Суд отмечает, что, когда заявитель был помещен в тюремную больницу в июле 2013 года, у него был диагностирован широкий спектр заболеваний. Ни одно из этих заболеваний не было зафиксировано во время его задержания. Кроме того, в последующий период его содержания под стражей заявитель был госпитализирован в больницу не менее пяти раз и провел в общей сложности там пять месяцев, и каждое направление в больницу происходило в связи с дальнейшим ухудшением его здоровья и увеличением жалоб на новые проблемы со здоровьем. Европейский Суд отмечает, что по данным Всемирной организации здравоохранения проблема соблюдения режима препарата может ограничить эффективность антиретровирусной терапии и привести к устойчивости ВИЧ. Эпизодическая антиретровирусная терапия значительно увеличивает риск развития сопутствующих заболеваний или даже смерти, а также способствует развитию лекарственной устойчивости ВИЧ у пациентов (см. § 61 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что перерыв в терапии заявителя и ухудшение его состояния здоровья произошли в течение одного и того же периода времени, что с учетом рекомендаций Всемирной организации здравоохранения может означать, что развитие оппортунистических инфекций в течение первых двух месяцев содержания заявителя под стражей было связано с прекращением антиретровирусной терапии и могло свести на нет положительный эффект от любой дальнейшей антиретровирусной терапии.

75. Европейский Суд далее отмечает, что медицинская карта заявителя содержит ряд записей, показывающих, что между июлем 2012 года и декабрем 2013 года он получал антиретровирусные препараты, а именно "Реатаз" и "Комбивир". Несмотря на то, что у него появились оппортунистические инфекции, эффективность терапии никогда не ставилась под сомнение. Кроме того, несмотря на то, что 20 сентября 2012 г. медицинские работники Центра настоятельно рекомендовали сделать иммунологический анализ, исследование количества CD4 клеток не было проведено. Копия медицинской карты заявителя, предоставленная властями Российской Федерации, содержит только одну ссылку на результаты иммунологического анализа, однако неясно, когда он был проведен. В этой связи Европейский Суд вновь напоминает, что руководящие принципы Всемирной организации здравоохранения, действовавшие в период, относящийся к обстоятельствам дела, настаивали на регулярных иммунологических анализах для всех пациентов, получающих антиретровирусную терапию. В них также указано, что вирусологические и иммунологические критерии должны использоваться только для подтверждения эффективности лечения. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может не признать, что власти Российской Федерации были не в состоянии эффективно контролировать и при необходимости менять режим приема препаратов заявителем. Вопрос альтернативного режима никогда не обсуждался, несмотря на растущее количество незаразных заболеваний заявителя. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что органы государства рассматривали новые жалобы на состояние здоровья с точки зрения возможного токсического действия препаратов для лечения ВИЧ или развития устойчивости заявителя к ним. Представляется, что медицинская помощь, предоставляемая заявителю во время его содержания под стражей, приняла форму модели "вызов к больному", с тем, что власти лишь иногда предпринимали шаги для решения в определенной мере его увеличивающихся проблем со здоровьем, возникших в результате его плохо контролировавшегося состояния ВИЧ-заболевания и сомнительной эффективности антиретровирусной терапии, и не предпринимали активных мер для раннего выявления, лечения и профилактики заболеваний (см. в качестве противоположного примера Решение Европейского Суда по делу "Федосеевс против Латвии" (Fedoseievs v. Latvia) от 19 ноября 2013 г., жалоба N 37546/06, § 50). Кроме того, Европейский Суд не убежден, что осмотр, обследование и лечение незаразных заболеваний заявителя были длжным образом проведены в ходе первичного ухода.

76. Наконец, доказательства, имеющиеся в распоряжении Европейского Суда, свидетельствуют, что заявитель нуждался в специальной диете с целью улучшить состояние его здоровья. Однако он принимает довод заявителя, не оспоренный властями Российской Федерации, о том, что тюремная администрация не соблюдала рекомендаций врачей о специальной диете, необходимой для поддержания его состояния (см. Постановление Европейского Суда по делу "Городничев против Российской Федерации" (Gorodnitchev v. Russia) от 24 мая 2007 г., жалоба N 52058/99* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 9 (примеч. редактора).), § 91).

77. Подводя итоги, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не представили достаточных доказательств, позволяющих заключить, что заявитель получал комплексную, эффективную и транспарентную медицинскую помощь в отношении заболевания ВИЧ во время содержания под стражей. Уклонение властей от предоставления заявителю требуемой медицинской помощи составляло бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции.

78. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части уклонения властей от обязанности обеспечить заявителя адекватной медицинской помощью во время содержания.

II. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

79. Заявитель жаловался, что его право на судебное разбирательство в течение разумного срока было нарушено, и утверждал, что решения о его содержании под стражей не имели достаточного обоснования. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции, который гласит:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи_ имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Приемлемость жалобы

80. Власти Российской Федерации утверждали, что с учетом даты подачи заявления и с учетом критериев приемлемости, изложенных в статье 35 Конвенции, Европейский Суд может только принять во внимание срок содержания заявителя под стражей до 7 декабря 2012 г.

81. Заявитель настаивал, что его жалоба должна быть рассмотрена в отношении всего периода его предварительного содержания под стражей.

82. Европейский Суд напоминает, что после задержания 9 мая 2012 г. заявитель оставался под стражей до его осуждения 6 августа 2013 г. Независимо от того, что заявитель подал заявление в Европейский Суд 2 декабря 2012 г., он изучит весь период его предварительного содержания под стражей, который длился чуть менее 15 месяцев. Европейский Суд отмечает, что заявитель обжаловал не изолированное действие, а ситуацию, в которой он уже находился какое-то время и которая должна была продолжаться до ее окончания. Было бы излишне формальным требовать, чтобы заявитель, обжалуя такую ситуацию, подавал новое заявление после каждого окончательного решения, отклоняющего ходатайство об освобождении, или, при наличии, после каждого последующего постановления о продлении срока его содержания под стражей. Европейский Суд находит, кроме того, что он правомочен рассматривать факты, имевшие место в ходе разбирательства и являющиеся их простым продолжением, или факты, составлявшие предмет жалобы с самого начала (см. Постановление Европейского Суда по делу "Новокрещинин против Российской Федерации" (Novokreshchin v. Russia) от 27 ноября 2014 г., жалоба N 40573/08* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 2 (примеч. редактора).), § 16, Постановление Европейского Суда по делу "Штёгмюллер против Австрии" (Stgmller v. Austria) от 10 ноября 1969 г., § 7, Series A, N 9, и Постановление Европейского Суда по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria) от 27 июня 1968 г., § 7, Series A, N 8).

83. Поэтому Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

84. Власти Российской Федерации считали, что содержание заявителя под стражей было основано на "относимых" и "достаточных" причинах. Он был обвинен в совершении особо тяжкого преступления, наказуемого лишением свободы на срок до 15 лет, его соседи характеризовали его отрицательно, он был ранее судим, не имел работы, постоянного дохода или иждивенцев. При таких обстоятельствах российские суды имели основания полагать, что он мог скрыться или воспрепятствовать правосудию. Эти обстоятельства не изменялись на протяжении всего срока содержания заявителя под стражей.

85. Власти Российской Федерации также утверждали, что при ходатайстве перед судом о продлении сроков содержания под стражей заявителя следователи указывали, какие следственные мероприятия уже были проведены и какие еще надлежало выполнить. Несколько раз заявителя помещали в больницу, таким образом, его присутствие во время следственных действий и на судебных заседаниях не представлялось возможным. Довод заявителя о том, что его состояние здоровья было несовместимо с содержанием под стражей, был тщательно рассмотрен судами, которые сочли его необоснованным.

86. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что не имел намерения скрыться, поскольку имел постоянные место жительства и работу, и у него отсутствовали судимости. По его мнению, выводы суда об угрозе, что он скроется или окажет давление на свидетелей, не были подтверждены какими-либо доказательствами. Он подчеркнул, что при продлении срока его содержания под стражей суды использовали стереотипные формулировки и ссылались в основном на тяжесть обвинений. Они не смогли оценить, насколько могли другие превентивные меры быть достаточными для устранения предполагаемых угроз скрыться и воспрепятствовать разбирательству по делу.

87. Что касается оперативности следствия, заявитель признал, что он находился в больнице в течение длительных периодов времени. Однако бльшая часть следственных действий уже не требовала его присутствия. Кроме того, следователям потребовалось неоправданно долгое время, чтобы получить заключения экспертов.

88. По мнению заявителя, суды не смогли оценить, являлась ли продолжительность предварительного следствия разумной. Он делал вывод, что его содержание под стражей не было основано на относимых и достаточных причинах.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

89. Наличие разумного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности заключения под стражу. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что внутригосударственные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его временным освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в совершении преступления, должно всегда освобождаться до суда, если государство не продемонстрирует, что существуют "относимые" и "достаточные" причины, оправдывающие его длительное содержание под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Кастравец против Республики Молдова" (Castravet v. Moldova) от 13 марта 2007 г., жалоба N 23393/05, §§ 30 и 32, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 41, ECHR 2006-... Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши" (Jablonski v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ноймейстер против Австрии", § 4). Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I).

90. Внутригосударственные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания к заключенному в таких делах был бы равнозначен отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу исключительным отступлением от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека" 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 67, и Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria) от 26 июля 2001 г., жалоба N 33977/96, §§ 84-85). Внутригосударственные судебные органы должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отказе ходатайств об освобождении. В задачу Европейского Суда не входит установление таких фактов с подменой властей государства, принявших решение о заключении заявителя под стражу. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции прежде всего на основании мотивов, приведенных в решениях судов государства-ответчика, и установленных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 г., жалоба N 75039/01* (* См.: там же. N 11 (примеч. редактора).), § 72, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 86, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 152).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

91. Европейский Суд напоминает, что весь период предварительного содержания заявителя под стражей составлял примерно 15 месяцев.

92. Европейский Суд полагает, что содержание заявителя под стражей первоначально было вызвано обоснованным подозрением в совершении им убийства, подтверждаемое, как следует из документов, его собственным решением сдаться полиции и признаться в совершении преступления. Российские суды систематически подчеркивали тяжесть обвинений как определяющий фактор при оценке угрозы того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует правосудию. Европейский Суд не может упустить из виду тот факт, что заявитель обвинялся в совершении особо тяжкого уголовного преступления, в убийстве, которое требует решительного ответа со стороны властей, в том числе в целях удовлетворения общественной реакции, как правило, создаваемой такими преступлениями, и, следовательно, в таких случаях может оправдать досудебное содержание под стражей, по крайней мере, на определенное время (см. Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., Series A, N 207, § 51). Европейский Суд также учитывает деликатную задачу соблюдения властями баланса между правами обвиняемого, включая его право на свободу и презумпцию невиновности, и необходимостью поддержания общественного порядка и безопасности в обществе. В то же время Европейский Суд привержен своей позиции, неоднократно выражавшейся в большом количестве дел, в том числе против Российской Федерации, что, хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения с учетом только тяжести преступления. Основанием для продолжения заключения не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции", § 51, см. также Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 9 (примеч. редактора).), § 68, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81, и Постановление Европейского Суда по делу "Пичугин против Российской Федерации" (Pichugin v. Russia) от 23 октября 2012 г., жалоба N 38623/03* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 4 (примеч. редактора).), § 135).

93. Европейский Суд повторяет довод властей Российской Федерации, оспоренный заявителем, что его судимости являлись еще одним основанием для продолжения содержания под стражей. В этой связи наличие у задержанных судимостей, несомненно, является фактором, который следует принимать во внимание при принятии решения об отступлении от правила уважения свободы личности, хотя ссылка на предыдущие судимости лица сама по себе не может являться достаточной, чтобы оправдать отказ в освобождении (см. в числе других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Васильев против Российской Федерации" (Sergey Vasilyev v. Russia) от 17 октября 2013 г., жалоба N 33023/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 84, с дальнейшими отсылками). Тем не менее Европейский Суд отмечает, что фактор наличия судимости является особенно сомнительным в настоящем деле. В частности, единственное постановление о содержании под стражей со ссылкой на судимость заявителя было вынесено после принятия решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу 11 мая 2012 г. (см. § 6 настоящего Постановления). Следующее постановление о содержании под стражей уже не содержало деталей, а лишь ссылалось на то, что заявитель являлся "субъектом уголовного преследования" (см. § 8 настоящего Постановления). Однако, что является более важным, ни одно из последующих постановлений о содержании под стражей не ссылалось на наличие судимостей и не указывало на какое-либо криминальное прошлое заявителя (см. §§ 9-11 настоящего Постановления). Наоборот, и в обвинительном заключении следователей, и в приговоре суда отмечалось отсутствие судимости (см. §§ 12 и 13 настоящего Постановления). Суд даже зашел так далеко, что использовал это обстоятельство для смягчения уголовной ответственности заявителя и снизил ему срок наказания (см. § 13 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд не считает необходимым выносить решение по делу, указывая на различия между самыми первыми постановлениями о содержании под стражей и остальными процессуальными документами в деле заявителя. Он считает установленным, что, по крайней мере, после 2 августа 2012 г. предыдущие отношения заявителя с уголовным законом, если таковые существовали, не оказывали какого-либо влияния на вопрос лишения его свободы. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может признать, что имелись разумные основания полагать, что заявитель может продолжить преступную деятельность, если будет освобожден (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Васильев против Российской Федерации", § 85).

94. Наконец, еще одними основаниями, указанными внутригосударственными судами при продлении содержания заявителя под стражей, являлись отрицательные характеристики, которые были даны ему, как указали власти Российской Федерации, его соседями, а также сомнительная занятость заявителя и его семейное положение, приводимые российскими судами в поддержку своих опасений, что заявитель скроется.

95. В то время как Европейский Суд учитывает мнения и характеристики, важно понимать различные аспекты личности заявителя, его ценности, установки, черты характера и поведения и угрозы, вытекающие из них, в том числе те, которые имеют значение для интересов правосудия, он не может согласиться, что отрицательные характеристики сами по себе могут перевесить важнейшее право на свободу и оправдать содержание под стражей, особенно тогда, когда такое мнение было только выражено в письменной форме и не было подвергнуто сомнению в открытом судебном заседании. Кроме того, важно помнить об особенно неустойчивом характере личного мнения, что было также продемонстрировано в настоящем случае, когда положительные характеристики в отношении заявителя послужили еще одним смягчающим обстоятельством при его осуждении (см. § 13 настоящего Постановления).

96. Европейский Суд далее отмечает, что власти полагали, что заявитель может скрыться из-за отсутствия "официального" источника доходов и иждивенцев. Он мог бы признать основания, выдвинутые российскими властями, относимыми. Однако он не может придавать им решающее значение, поскольку судебные решения о содержании заявителя под стражей обошли молчанием вопрос о том, почему угроза того, что он скроется, не может быть урегулирована иными средствами обеспечения его явки в судебное разбирательство (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Васильев против Российской Федерации", § 85).

97. Европейский Суд напоминает, что, разрешая вопрос об освобождении или заключении под стражу, согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции власти имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры, обеспечивающие присутствие лица в суде. Это положение Конвенции не только провозглашает право "на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда", но и устанавливает, что "освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, § 64, in fine* (* In fine (лат.) - в конце (примеч. переводчика).), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши", § 83). Европейский Суд отмечает, что, принимая утверждения следователей о том, что заявитель склонен к тому, чтобы скрыться или воспрепятствовать осуществлению правосудия, суды не придали значения важным и относимым фактам, подкреплявшим его ходатайства об освобождении и уменьшавшим угрозу того, что он скроется или вступит в сговор. Кроме того, Европейский Суд может установить, в частности, прогрессирование его ВИЧ-заболевания и быстрое ухудшение состояния его здоровья. При таких обстоятельствах Европейский Суд вынужден заключить, что внутригосударственные суды не смогли оценить его личную ситуацию и привести конкретные причины, подкрепленные доказательствами, для содержания его под стражей.

98. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что, не исследовав конкретные факты и не рассмотрев альтернативных "мер пресечения" и руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, не могли рассматриваться как "достаточные" для оправдания длительности этого срока. При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, проводилось ли судебное разбирательство с "особой тщательностью".

99. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

100. Заявитель утверждал, что он не располагал эффективным средством правовой защиты для жалоб на недостаток адекватной медицинской помощи, требуемым статьей 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе...".

A. Доводы сторон

101. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел право жаловаться на отсутствие медицинской помощи администрации следственного изолятора, в прокуратуру или суд. Администрация не препятствовала праву заявителя жаловаться в органы власти. Однако в период его содержания под стражей заявитель не поднимал данный вопрос перед администрацией следственного изолятора или перед другими органами власти, включая суды. Соответственно, его утверждение об отсутствии эффективных средств правовой защиты в отношении жалобы на неадекватную медицинскую помощь во время содержания под стражей не было обосновано.

102. Заявитель настаивал на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

103. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

104. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на внутригосударственном уровне средства правовой защиты, обеспечивающего соблюдение сущности конвенционных прав и свобод, независимо от того, в какой форме они могут обеспечиваться в правовой системе страны. Смысл этой статьи заключается, таким образом, в обеспечении такого внутреннего средства правовой защиты, при котором компетентный орган рассматривал бы существо "доказуемой" жалобы на основании Конвенции и предоставлял бы соответствующее возмещение (см. в качестве классического примера Постановление Европейского Суда по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom) от 27 апреля 1988 г., § 54, Series A, N 131).

105. Объем обязательств государств-участников в соответствии со статьей 13 Конвенции колеблется в зависимости от характера жалобы заявителя, "эффективность" "средства правовой защиты" в значении статьи 13 Конвенции не зависит от определенности благоприятного исхода для заявителя. В то же время средство правовой защиты, гарантированное статьей 13 Конвенции, должно быть эффективным как в законодательстве, так и на практике в том смысле, что оно либо препятствует предполагаемому нарушению или его продолжению, либо обеспечивает адекватное возмещение за любое нарушение, которое уже имело место (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", §§ 157-158, и Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации (N 2)" (Wasserman v. Russia) (N 2) от 10 апреля 2008 г., жалоба N 21071/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 2 (примеч. редактора).), § 45).

106. В отношении фундаментального права на защиту от пытки, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения превентивные и компенсаторные средства правовой защиты должны дополнять друг друга, чтобы считаться эффективными. Наличие превентивного средства правовой защиты является обязательным для эффективной защиты лиц от обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции. Особая важность, придаваемая Конвенцией этому положению, требует, по мнению Европейского Суда, чтобы государства-участники учредили в дополнение к компенсаторному средству правовой защиты эффективный механизм для оперативного пресечения любого такого обращения. В противном случае перспектива присуждения в будущем компенсации могла бы узаконить особенно сильные страдания в нарушение этого ключевого положения Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia) от 24 июля 2008 г., жалоба N 41461/02* (* См.: там же. N 3 (примеч. редактора).), § 78).

107. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд учитывает довод властей Российской Федерации о том, что заявитель не пытался использовать какие-либо способы исчерпания средств правовой защиты. Однако он не убежден этими объяснениями. Документы, предоставленные заявителем, демонстрируют, что его адвокат несколько раз обращал внимание следователей, администрации следственного изолятора и судов на состояние здоровья заявителя.

108. Однако Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле его задачей является рассмотрение эффективности различных внутригосударственных средств правовой защиты, предложенных российским государством-ответчиком, а не только установление того, в достаточной ли степени заявитель доводил свои жалобы до сведения российских властей. В этой связи Европейский Суд напоминает, что он во многих делах рассматривал эффективность средств правовой защиты, указанных властями Российской Федерации, где заявители жаловались на продолжающуюся неадекватность медицинского лечения, как в настоящем деле. Он, в частности, указывал, что при рассмотрении жалобы на нарушения российского законодательства, регулирующего оказание медицинской помощи заключенным, тюремная администрация не является достаточно независимой, чтобы отвечать требованиям статьи 35 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации", § 75, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации", § 79). Европейский Суд также подчеркивает, что, хотя прокурорский надзор играет важную роль в обеспечении надлежащего медицинского ухода во время содержания под стражей, жалоба прокурору не отвечает требованиям к эффективному средству правовой защиты в связи с процессуальными недостатками, ранее выявленными в прецедентной практике Европейского Суда (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации", §§ 80-81). Рассмотрев гражданское требование о компенсации ущерба в соответствии с положениями о деликтах Гражданского кодекса Российской Федерации, Европейский Суд счел, что это требование не может предложить заявителю иного возмещения, кроме компенсационных выплат, и не может положить конец ситуации длящегося нарушения, такого как неадекватная медицинская помощь (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации", §§ 65-73). Кроме того, Европейский Суд установил, что такое средство правовой защиты не обеспечивало разумной перспективы успеха, поскольку полностью зависело от установления вины властей, являвшегося крайне маловероятным в ситуации, в которой нормы законодательства страны предписывали применение определенной меры, например, конкретные условия содержания под стражей или уровень медицинской помощи (см. Постановление Европейского Суда по делу "А.Б. против Российской Федерации" (A.B. v. Russia) от 14 октября 2010 г., жалоба N 1439/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 2 (примеч. редактора).), § 96).

109. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд не усматривает оснований для отступления от ранее сделанных выводов и приходит к выводу, что ни одно средство правовой защиты, указанное властями Российской Федерации, не являлось эффективным средством правовой защиты, которое могло быть использовано для предотвращения предполагаемых нарушений или их продолжения и обеспечения заявителю адекватного и достаточного возмещения в связи с его претензиями о нарушении статьи 3 Конвенции.

110. В итоге Европейский Суд заключает, что заявитель не располагал эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в связи с его жалобами в нарушение статьи 13 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

111. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

112. Заявитель требовал 500 000 рублей, или примерно 7 000 евро, в качестве компенсации морального вреда.

113. Власти Российской Федерации утверждали, что постановление Европейского Суда само по себе может являться достаточной компенсацией любого морального вреда, который был причинен заявителю, с учетом того, что весь период его предварительного содержания под стражей был включен в срок лишения свободы в приговоре суда от 6 августа 2013 г. и что его жалоба на основании статьи 3 Конвенции являлась явно необоснованной.

114. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю требуемую сумму в полном объеме, а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

115. Заявитель также требовал 20 000 рублей (приблизительно 280 евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в разбирательстве дела в российских судах и 111 000 рублей (приблизительно 1 600 евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела в Европейском Суде.

116. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы заявителя в российские суды не имели отношения к жалобам в Европейский Суд. Что касается расходов, понесенных перед Европейским Судом, власти Российской Федерации отмечали, что требования заявителя не были основаны на договоре или ином официальном документе, устанавливающим размер почасовой оплаты услуг представителя заявителя. Принимая во внимание ограниченный объем и относительную несложность вопросов, поднятых в жалобе, власти Российской Федерации сомневались, что дело требовало тщательного анализа со стороны адвоката заявителя.

117. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Европейский Суд указывает, что заявителю была выплачена сумма в порядке освобождения от расходов в связи с представительством его интересов в Европейском Суде. Европейский Суд полагает, что сумма, предоставленная в качестве юридической помощи для представительства перед Европейским Судом, является достаточной для покрытия его расходов по этому основанию. Что касается остальных требований в отношении юридического представительства, принимая во внимание документы, находящиеся в его распоряжении и вышеизложенные критерии, Европейский Суд считает, что юридические услуги, оказанные заявителю, в отношении которых вышеуказанные расходы были понесены, непосредственно были связаны с защитой прав заявителя, гарантированных статьей 3 и пунктом 3 статьи 5 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд считает разумным присудить требуемую сумму в полном объеме в части издержек и расходов, возникших перед российскими судами, а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанные суммы.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

118. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 7 000 евро (семь тысяч евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 280 евро (двести восемьдесят евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 января 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда