Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 марта 2016 г. Дело "Горбунов и Горбачев (Gorbunov and Gorbachev) против Российской Федерации" (Жалобы NN 43183/06 и 27412/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Горбунов и Горбачев (Gorbunov and Gorbachev)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 43183/06 и 27412/07)

Постановление Суда

Страсбург, 1 марта 2016 г.

По делу "Горбунов и Горбачев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герры, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелен Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы, судей,

а также при участии Мариалены Цирли, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 февраля 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 43183/06 и 27412/07), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Василием Константиновичем Горбуновым (далее - первый заявитель) и Алексеем Александровичем Горбачевым (далее - второй заявитель, вместе - заявители), - 5 февраля и 24 апреля 2007 г. соответственно.

2. Интересы заявителей, которым была оказана юридическая помощь, представляли Ек. Ефремова и Ел. Леонтьева, соответственно, адвокаты, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители жаловались, что разбирательства по их уголовным делам не соответствовали гарантиям справедливости правосудия.

4. 17 декабря 2013 г. и 16 сентября 2010 г. жалобы были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба N 43183/06 была признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Первый заявитель родился в 1971 году и отбывает наказание в виде лишения свободы в Вологодской области. Второй заявитель родился в 1975 году и отбывает наказание в виде лишения свободы в Костромской области.

A. Жалоба N 43183/06

6. 24 октября 2005 г. первый заявитель был задержан по подозрению в непредумышленном убийстве. Он оставался под стражей в ходе следствия и суда. Его защиту осуществляла назначенная государством адвокат М.

7. 24 июля 2006 г. Вологодский городской суд признал первого заявителя виновным по предъявленным обвинениям и приговорил его к наказанию в виде лишения свободы сроком на 9,5 лет. Первый заявитель, но не его назначенный адвокат, подал кассационную жалобу.

8. 13 и 21 ноября 2006 г. первый заявитель уведомил Вологодский областной суд, что он не хочет, чтобы его интересы представляла М., ввиду небрежного отношения с ее стороны к оказанным ею услугам.

9. 6 декабря 2006 г. другой адвокат, Е., была назначена для представления интересов первого заявителя в суде кассационной инстанции. В ту же дату она изучила материалы дела.

10. 7 декабря 2006 г. областной суд рассмотрел дело первого заявителя в качестве суда кассационной инстанции. Первый заявитель находился в специальной комнате в следственном изоляторе, в которой он мог принимать участие в заседании посредством видеосвязи. Е. присутствовала в зале суда. Она не выдвигала новых оснований для удовлетворения кассационной жалобы и делала устные заявления в суде, которые, как представляется, основывались на доводах кассационной жалобы, первоначально поданной первым заявителем. Суд оставил в силе приговор в отношении первого заявителя.

11. По словам первого заявителя, в начале судебного заседания он просил суд предоставить ему возможность встретиться с Е. наедине, чтобы обсудить свою линию защиты. В его просьбе было отказано. Затем он был удален из помещения, где было установлено оборудование для видеосвязи, и таким образом он был лишен возможности участия в рассмотрении его дела судом кассационной инстанции, которое состоялось в его отсутствие.

12. Согласно утверждениям властей Российской Федерации первый заявитель имел возможность общаться с Е. до рассмотрения кассационной жалобы посредством видеосвязи. Он не утверждал в ходе заседания суда кассационной инстанции, что был не в состоянии обсудить свое дело с Е. для того, чтобы убедиться, что она имела достаточно глубокое знание обстоятельств дела для его эффективной защиты. Заявитель оставался в комнате для видеосвязи на протяжении всего заседания суда кассационной инстанции и не был лишен в любом виде возможности участия в нем.

B. Жалоба N 27412/07

13. В неустановленную дату второй заявитель был задержан, и ему были предъявлены обвинения в убийстве и ограблении. Он оставался под стражей в ходе следствия и суда.

14. 26 декабря 2006 г. Костромской областной суд признал второго заявителя виновным по предъявленным обвинениям и приговорил его к 17 годам заключения. Второй заявитель подал кассационную жалобу, утверждая, что был невиновен и что суд неверно оценил доказательства, находившиеся в его распоряжении.

15. 12 апреля 2007 г. второй заявитель письменно ходатайствовал перед Верховным Судом Российской Федерации (выступавшим в качестве суда кассационной инстанции) назначить ему адвоката для представления его интересов.

16. 18 апреля 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил приговор второму заявителю без изменений. Он участвовал в заседании посредством видеосвязи. По утверждениям второго заявителя, качество звука было неудовлетворительным. Он не мог слышать или понимать судей. Он утверждал, что повторил свое ходатайство о представлении его интересов в кассационном суде и что в его ходатайстве было отказано.

17. 16 сентября 2010 г. Европейский Суд уведомил о жалобах власти Российской Федерации.

18. 16 марта 2011 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел ходатайство заместителя Генерального прокурора о рассмотрении дела в порядке надзора. Верховный Суд признал, что право заявителя быть представленным адвокатом было нарушено, отменил решение суда кассационной инстанции от 18 апреля 2007 г. и направил дело на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции. Второй заявитель участвовал в разбирательстве посредством видеосвязи. Он был представлен назначенным государством адвокатом У.

19. В неустановленную дату другой адвокат, М., был назначен для представления интересов второго заявителя. До рассмотрения дела судом кассационной инстанции она изучила материалы в его деле.

20. 19 мая 2011 г. второй заявитель обсудил дело с М. посредством видеосвязи.

21. В ту же дату Верховный Суд Российской Федерации провел заседание в качестве суда кассационной инстанции. Второй заявитель участвовал в заседании посредством видеосвязи. Согласно протоколу судебного заседания второй заявитель согласился, чтобы его защиту осуществляла М. Он далее просил суд о дополнительном времени для встречи с М., чтобы обсудить его защиту. Верховный Суд перенес слушание, чтобы заявитель мог встретиться с М.

22. 20 мая 2011 г. Верховный Суд Российской Федерации возобновил слушание по делу. Второй заявитель уведомил суд, что обсудил дело с М. посредством видеосвязи. Верховный Суд заслушал заявителя, М. и прокурора. М. не привела оснований для кассационной жалобы, она только делала устные заявления суду, основанные на доводах кассационной жалобы, первоначально поданной вторым заявителем. Верховный Суд оставил приговор второму заявителю в силе по существу, однако сократил срок лишения свободы до 16,5 лет.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и практика

23. Краткий обзор соответствующего внутригосударственного законодательства и практики изложен в Постановлении Большой Палаты по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia) от 2 ноября 2010 г., жалоба N 21272/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 9 (примеч. редактора).), §§ 31-39.

Право

I. Объединение жалоб в одно производство

24. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы в одно производство ввиду их сходной фактической и правовой основы.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

25. Заявители жаловались, что кассационные и надзорные разбирательства не соответствовали требованиям справедливости. В частности, они утверждали, что защита назначенного государством адвоката не была эффективной и что предоставленная видеосвязь была неудовлетворительного качества. Первый заявитель также жаловался, что суд кассационной инстанции распорядился вывести его из комнаты и рассмотрел дело в его отсутствие. Заявители ссылались на статью 6 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела_ судом_

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия_".

26. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. По их мнению, назначенные государством адвокаты осуществляли свои обязанности тщательно и оказали юридическую помощь в соответствии со стандартами Конвенции. Адвокаты изучили материалы и обсудили дела с заявителями. Кроме того, они принимали участие в судебном заседании и делали заявления в суде кассационной инстанции. Что касается дела первого заявителя, власти Российской Федерации оспаривали утверждения заявителя относительно его отстранения от слушания. По данным властей Российской Федерации, заявитель присутствовал и делал заявления в суде кассационной инстанции без каких-либо наложенных ограничений. Что касается дела второго заявителя, власти Российской Федерации полагали, что заявитель более не мог считаться жертвой предполагаемого нарушения. В то время как заявителю не была предоставлена правовая помощь в суде кассационной инстанции 18 апреля 2007 г., соответствующее решение было впоследствии отменено в порядке надзора, именно из-за отсутствия со стороны государства юридической помощи заявителю. При новом рассмотрении дела в суде кассационной инстанции заявителя представляла назначенная государством адвокат, которая старательно осуществляла его защиту.

27. Заявители настаивали на своих жалобах. Первый заявитель утверждал, что он не был уведомлен до начала рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, что адвокат Е. была назначена в качестве его представительницы. Она не встречалась с ним, чтобы обсудить дело. Она не разговорила с ним по телефону и не подготовила кассационную жалобу. Второй заявитель считал, что отменой в порядке надзора решения кассационного суда по его делу и новым рассмотрением его дела судом кассационной инстанции его права, нарушенные в ходе уголовного разбирательства против него, не были восстановлены. Качество видеосвязи в судах надзорной и кассационной инстанций были неудовлетворительным. Адвокат, который представлял его интересы в суде надзорной инстанции, имела очень мало сведений о его деле и исполняла свои обязанности формально. Что касается заседания в суде кассационной инстанции, общение между вторым заявителем и его адвокатом осуществлялось посредством видеосвязи, которое не обеспечивало конфиденциальность. По мнению второго заявителя, адвокат М. не ознакомилась с материалами дела. На рассмотрении дела судом кассационной инстанции, она ограничила себя чтением вслух кассационной жалобы, которая была подготовлена ранее самим заявителем. Наконец, он утверждал, что качество видеосвязи во время нового рассмотрения дела в суде кассационной инстанции было неудовлетворительным. Отмечались задержки в видеосвязи, и иногда изображение на экране останавливалось. Второй заявитель, таким образом, не мог следить за реакцией судей, что, учитывая халатное отношение его адвоката, было крайне важным.

A. Приемлемость жалоб

28. Что касается довода властей Российской Федерации в части приемлемости жалобы второго заявителя, Европейский Суд напоминает, что возобновление разбирательства судом, действующим в качестве суда надзорной инстанции, не может само по себе автоматически рассматриваться в качестве достаточной компенсации, способной лишить заявителя его статуса жертвы. Чтобы оценить, сохранил ли заявитель статус жертвы, Европейский Суд будет рассматривать разбирательство в целом, включая разбирательство, которое последовало за возобновлением дела. Данный подход позволяет достичь равновесия между принципом субсидиарности и эффективностью конвенционного механизма. С одной стороны, он позволяет государствам возобновлять и заново рассматривать уголовные дела с целью устранения допущенных нарушений статьи 6 Конвенции. С другой стороны, новое разбирательство должно быть проведено быстро и в соответствии с гарантиями статьи 6 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации", § 83).

29. В итоге Европейский Суд находит, что одно лишь возобновление разбирательства посредством надзорной процедуры не обеспечило надлежащее и достаточное возмещение второму заявителю. Следовательно, он по-прежнему может считаться жертвой в значении статьи 34 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации.

30. Европейский Суд отмечает, что данные жалобы не являются явно необоснованными в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что эти жалобы не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

31. Общие принципы, относящиеся к условиям содержания под стражей, разработаны в прецедентной практике Европейского Суда, могут быть кратко изложены следующим образом (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации"):

"_94. Требования пункта 3 статьи 6 Конвенции являются особыми аспектами права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и, соответственно, жалобы заявителя на нарушение пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции должны рассматриваться совместно (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ваше против Франции" (Vacher v. France) от 17 декабря 1996 г., § 22, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI).

95. Европейский Суд напоминает, что, хотя подпункт "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции предоставляет каждому обвиняемому в совершении преступления право "защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника", он не раскрывает средства осуществления этого права. Таким образом, он оставляет за Договаривающимися Сторонами выбор средств обеспечения его соблюдения в их судебных системах, и в задачу Европейского Суда входит только удостовериться, что способ, который они выбрали, соответствует требованию справедливости судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Каранта против Швейцарии" (Quaranta v. Switzerland) от 24 мая 1991 г., § 30, Series A, N 205). В этой связи необходимо иметь в виду, что Конвенция призвана "гарантировать не теоретические и иллюзорные, а практические и эффективные права" и что назначение адвоката само по себе еще не гарантирует результативной юридической помощи обвиняемому, которую он может ему или ей оказать (см. Постановление Европейского Суда по делу "Артико против Италии" (Artico v. Italy) от 13 мая 1980 г., § 33, Series A, N 37, и Постановление Европейского Суда по делу "Имбриоша против Швейцарии" (Imbrioscia v. Switzerland) от 24 ноября 1993 г., § 38, Series A, N 275)...

97. Право обвиняемого на общение со своим адвокатом без риска быть услышанным третьим лицом является частью базовых требований о справедливом судебном разбирательстве в демократическом обществе и вытекает из подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кастравец против Республики Молдова" (Castravet v. Moldova) от 13 марта 2007 г., жалоба N 23393/05, § 49). Если адвокат не может совещаться со своим клиентом и получать от него конфиденциальные инструкции без такого наблюдения, "его помощь теряет значительную часть полезности, в то время как Конвенция предназначена для того, чтобы гарантировать практические и эффективные права" (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Артико против Италии").

98. Что касается применения видеосвязи, Европейский Суд напоминает, что эта форма участия в судебном процессе не является не совместимой в соответствии с понятием справедливого и публичного разбирательства, но должна гарантировать возможность для заявителя участвовать в процессе и быть выслушанным без технических препятствий, а также обеспечивать эффективное общение с адвокатом без свидетелей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Марчелло Виола против Италии")_"..

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(а) Жалоба N 43183/06

32. Европейский Суд отмечает, что доводы сторон значительно отличаются в части участия первого заявителя в заседании суда кассационной инстанции посредством видеосвязи. В то время как заявитель утверждал, что (1) качество видеосвязи помешало ему адекватно участвовать в разбирательстве и что (2) его удалили из комнаты и суд кассационной инстанции провел заседание по его делу в его отсутствие, власти Российской Федерации утверждали, что (1) видеосвязь работала хорошо, и что (2) первый заявитель участвовал в заседании до его окончания.

33. Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах дела отсутствует необходимость определять соответствие действительности каждого оспариваемого или вызывающего разногласия пункта. Он может установить нарушение статьи 6 Конвенции на основе любых серьезных утверждений, которые государство-ответчик не оспаривает. В этой связи Европейский Суд примет во внимание следующее.

34. Европейский Суд согласен, и власти Российской Федерации не оспаривали этого, что ввиду сложности дела первого заявителя помощь профессионального юриста в суде кассационной инстанции была необходимой для обеспечения справедливости уголовного разбирательства в отношении первого заявителя.

35. Европейский Суд также принимает довод властей Российской Федерации о том, что Е. являлась квалифицированным юристом, которая определенным образом готовилась к заседанию суда по делу первого заявителя. Тем не менее данный факт не является решающим. Европейский Суд должен рассмотреть, соответствовал ли механизм проведения разбирательства и, в частности, общение между адвокатом Е. и первым заявителей соблюдению права на защиту (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации", § 101).

36. Европейский Суд напоминает, что отношения между адвокатом и клиентом должны быть основаны на взаимном доверии и понимании. Конечно, государство не всегда может способствовать таким отношениям: присутствуют временные и материально-технические ограничения в отношении встречи между задержанным и его адвокатом. Несмотря на возможные трудности или ограничения, важность права на защиту такова, что право на эффективную юридическую помощь должно соблюдаться при любых обстоятельствах (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации", § 102).

37. Как и при ситуации в деле "Сахновский против Российской Федерации" (упоминавшемся выше), первый заявитель в настоящем деле был в состоянии общаться с вновь назначенным адвокатом только непосредственно перед началом рассмотрения кассационной жалобы. Хотя из доводов сторон неясно, являлось ли время, отпущенное для такого общения, достаточным для того, чтобы первый заявитель обсудил дело и убедился, что его адвокат надлежащим образом ознакомлена с делом и правовой позицией первого заявителя, Европейский Суд серьезно озабочен тем, что первый заявитель был в состоянии общаться с адвокатом только посредством видеосвязи. Он высказывал сомнения относительно наличия конфиденциальности связи, предоставляемой с помощью видеосистемы, установленной и обслуживаемой государством (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации", § 104). Европейский Суд не видит оснований для иного заключения в настоящем деле. Он полагает, что первый заявитель оправданно мог чувствовать себя некомфортно при обсуждении дела с назначенным государством адвокатом посредством видеосвязи.

38. Европейский Суд далее замечает, что власти Российской Федерации не объяснили, почему нельзя было подготовить кассационное разбирательство дела и обеспечить юридическую помощь иным образом и обеспечить встречи адвоката с первым заявителем. Он отмечает, что заседание кассационного суда проходило в г. Вологде. Первый заявитель и адвокат Е. также находились в г. Вологде. Очевидно, что Е. не столкнулась бы с какими-либо трудностями, чтобы встретиться с первым заявителем лично или находиться в одной комнате с первым заявителем в ходе рассмотрения дела в суде кассационной инстанции. Также Европейский Суд не находит каких-либо убедительных причин, чтобы оправдать решение властей организовать участие первого заявителя в заседании суда кассационной инстанции посредством видеосвязи, а не обеспечить его присутствие в зале суда.

39. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что уголовное разбирательство против первого заявителя было несправедливым. Распоряжения областного суда были недостаточными и не обеспечивали первого заявителя эффективной правовой помощью во время заседания суда кассационной инстанции.

40. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

(b) Жалоба N 27412/07

41. Европейский Суд отмечает, что согласно доводам второго заявителя заседание суда кассационной инстанции 18 апреля 2007 г., пересмотр дела в порядке надзора 16 марта 2011 г. и новое рассмотрение дела в суде кассационной инстанции нарушали требования статьи 6 Конвенции.

42. В этой связи Европейский Суд напоминает, что власти Российской Федерации не оспаривают, что решение суда кассационной инстанции 18 апреля 2007 г. было отменено в порядке надзора, поскольку власти не оказали правовой помощи заявителю во время разбирательства в суде кассационной инстанции. Однако власти Российской Федерации утверждали, что властями было сделано всё, чтобы убедиться, что во время нового рассмотрения дела в 2011 году второй заявитель получил эффективную юридическую помощь. Исходя из этого Европейский Суд сосредоточится на втором разбирательстве по жалобе.

43. Европейский Суд рассмотрел доводы, представленные властями Российской Федерации в поддержку их позиции, что адвокат М. являлась квалифицированным юристом, и между ней и вторым заявителем отсутствовали явные разногласия в отношении существа и стратегии его защиты. Европейский Суд также готов согласиться, что адвокат М. была подготовлена для оказания помощи второму заявителю, и это, без сомнения, являлось важным фактором. Тем не менее данные аргументы не являются решающими. Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, соответствовала ли организация проведения разбирательства (и, в частности, общение между адвокатом М. и вторым заявителем) уважению права на защиту (см. для сравнения § 35 настоящего Постановления).

44. В настоящем деле второй заявитель мог общаться со своим только что назначенным адвокатом до начала заседания. Европейский Суд напоминает, что второй заявитель не указывал в ходатайстве перед судом кассационной инстанции, что времени, отведенного для такого общения, было недостаточно.

45. Тем не менее Европейский Суд выражает сомнения, как и в деле первого заявителя, было ли предоставлено достаточно уединения в части общения между вторым заявителем и его адвокатом посредством видеосвязи. Также власти Российской Федерации не предоставили каких ли объяснений, почему было невозможно организовать, по крайней мере, телефонный разговор между вторым заявителем и его адвокатом, или назначить местного адвоката из г. Костромы, который мог бы посещать второго заявителя в следственном изоляторе и находиться с ним во время заседания суда кассационной инстанции.

46. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что действий Верховного Суда Российской Федерации было недостаточно, и они не обеспечивали эффективной правовой помощи во время второго этапа разбирательства в суде кассационной инстанции. Соответственно, имело место нарушение статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции во время разбирательства, которое завершилось 20 мая 2011 г.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

47. Наконец второй заявитель жаловался на условия содержания под стражей, предполагаемые ссоры между заключенными в следственном изоляторе и предполагаемую неспособность суда кассационной инстанции вызвать свидетелей.

48. Однако с учетом предоставленных ему материалов, и насколько эти жалобы относятся к его компетенции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

49. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

50. Первый заявитель требовал 100 000 евро, а второй заявитель - 1 100 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.

51. Власти Российской Федерации полагали, что не требуется присуждение заявителям справедливой компенсации. С их точки зрения, возобновление разбирательства на внутригосударственном уровне составляло бы адекватную компенсацию по делу первого заявителя. Что касается второго заявителя, власти Российской Федерации считали, что установление фактов нарушения Европейским Судом само по себе являлось бы достаточной и справедливой компенсацией.

52. Европейский Суд прежде всего отмечает, что в настоящем деле он установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "с" пунктом 3 статьи 6 Конвенции. Поскольку требование заявителей связано с установлением этого нарушения, Европейский Суд напоминает, что, если заявитель осужден, несмотря на потенциальное нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен быть, насколько это возможно, поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы требования этого положения не были нарушены, и что наиболее целесообразной формой возмещения было бы в принципе новое рассмотрение дела или возобновление производства по нему при наличии такого требования (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации", § 112). В этой связи Европейский Суд отмечает, что, как было указано властями Российской Федерации, производство по уголовному делу может быть возобновлено ввиду установления Европейским Судом нарушения положений статьи 6 Конвенции.

53. Что касается требований заявителей в отношении компенсации морального вреда, Европейский Суд полагает, что заявителям был причинен моральный вред, который не будет в достаточной мере компенсирован одним лишь признанием факта нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает каждому заявителю по данному основанию 1 500 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

A. Судебные расходы и издержки

54. Первый заявитель также требовал 1 200 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде. Второй заявитель требовал 10 000 рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных во внутригосударственных судах и Европейском Суде.

55. Власти Российской Федерации считали требования заявителей необоснованными.

56. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. По настоящему делу сумма в 850 евро уже была выплачена каждому заявителю в порядке освобождения от оплаты юридической помощи. Учитывая, что сумма в 850 евро уже была выплачена заявителям в порядке освобождения от оплаты юридической помощи, Европейский Суд не считает необходимым присуждать дополнительную компенсацию по данному основанию.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

57. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы в одно производство;

2) объявил жалобы в части предполагаемой неэффективности юридической помощи приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части жалобу N 27412/07 - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить каждому заявителю 1 500 евро (одну тысячу пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 1 марта 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Мариалена Цирли Заместитель Секретаря Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда