Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 апреля 2017 г. N 13-АПУ17-2 Суд изменил приговор в отношении осужденного за незаконное проникновение в жилище, разбой, угрозу убийством, убийство путем исключения из него указания суда на наличие на вещественных доказательствах крови человека, поскольку данное обстоятельство доказательством не является

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 апреля 2017 г. N 13-АПУ17-2

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Земскова Е.Ю.,

судей Зателепина О.К., Эрдыниева Э.Б.

при секретаре Воронине М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного Соловьёва Е.В. на приговор Тамбовского областного суда от 7 февраля 2017 года, по которому

Соловьёв Е.В., ..., судимый:

- 13.06.2012 года по п. "а" ч. 3 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 115, п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 167, ч. 1 ст. 166 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденный 15.09.2015 года по отбытии срока наказания,

- осужден по ч. 1 ст. 139 УК РФ к 7 месяцам исправительных работ с удержанием 10% из заработной платы в доход государства,

- по ч. 1 ст. 119 УК РФ к 1 году лишения свободы,

- по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы,

- по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 17 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, с учетом п. "а" ч. 1 ст. 71 УК РФ, по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено Соловьёву 18 лет лишения свободы, с ограничением свободы на срок 1 год, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

При назначении наказания в виде ограничения свободы осужденному установлены ограничения из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ, указанные в приговоре.

Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление осужденного Соловьева Е.В. и адвоката Бондаренко В.Х., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ прокурора Савинова Н.В. об отсутствии оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, Судебная коллегия установила:

Соловьёв Е.В. признан виновным и осужден:

- за незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица,

- за угрозу убийством, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы,

- за разбой, совершенный с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего,

- за убийство, сопряженное с разбоем.

Преступления совершены 16 января и 21 февраля 2016 года в с. ... района и г. ... области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Соловьёв указывает, что материалы уголовного дела сфальсифицированы, явка с повинной, признательные показания, а также проверка показаний на месте даны под психологическим и физическим давлением со стороны сотрудников правоохранительных органов и в отсутствие защитника. Выражает несогласие с проведенными по делу экспертизами, считает их недопустимыми доказательствами по делу. Ставит под сомнение достоверность показаний сотрудников полиции. Просит отменить приговор.

По делу поступили возражения государственного обвинителя Гуркина Р.И., в которых ставится вопрос об отклонении доводов апелляционной жалобы.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда о виновности Соловьева в незаконном проникновении в жилище и угрозе убийством подтверждаются:

- показаниями потерпевших И., Ч., О., свидетелей Ч., Ч. о том, что Соловьев в состоянии опьянения против воли указанных лиц, проживавших в доме 31 по ул. ... с ... района ... области, проник в дом, сломав дверь, угрожал Ч. размахивая ножом, который принес с собой, показаниями Ч. о том, что она выбила из рук Соловьева нож и выпроводила его из дома; показаниями свидетеля Б., с разрешения которого потерпевшие проживали в его доме, и со слов И. осведомленного о вторжении в дом Соловьева, который сломал дверь; протоколом осмотра места происшествия об обнаружении ножа, принадлежащего Соловьеву, об отсутствии одной из петель на входной двери, об обнаружении отломка размером 4 см на дверной коробке; частично показаниями Соловьева, признавшего факт незаконного проникновения в жилище.

На основании совокупности доказательств, которые обоснованно признаны достоверными и допустимыми, суд пришел к правильному выводу о доказанности обвинения Соловьева.

Действия Соловьева правильно квалифицированы исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом. Вывод о том, что угроза убийством была реальной, мотивирован в приговоре, сомнений в своей правильности не вызывает.

Выводы суда о совершении осужденным убийства и разбойного нападения подтверждаются доказательствами, которые суд привел в приговоре.

Из показаний осужденного Соловьёва Е.В. в досудебном производстве в качестве подозреваемого от 26 февраля 2016 года следует, что он после отказа своего знакомого по имени А. вернуть долг решил его убить, забрать свои деньги и похитить иные ценности. Для этого он поднял с пола кирпич, находившийся рядом с печкой, и два раза ударил им А. по голове. Тот упал, но стал подниматься, тогда он взял с пола тиски и два раза бросил в голову А. с целью убийства; поскольку тот продолжал шевелиться, взял с пола стамеску и воткнул в область шеи, стал обыскивать дом, из кармана куртки взял 1500 рублей, а также пневматическую винтовку, пистолет и нож. Стамеску положил в карман, кирпич и тиски выкинул в ручей рядом с домом А. на такси доехал до ..., где продал винтовку и пистолет. Майка, в которой он был в момент убийства, надета на нем, а куртку и шлепанцы изъяли в доме матери (т. 2 л.д. 195-198).

При проверке показаний Соловьева он указал дом потерпевшего, где совершил преступление, продемонстрировал, как через щель в двери снял цепочку, наносил два удара кирпичом Л. по голове, с использованием манекена показал, как бросал тиски на голову и нанес удар стамеской в шею, сообщил о завладении деньгами, пистолетом, винтовкой и ножом, о том, что закрыл дверь за собой и повесил замок, показал место в ручье у дома, где должны находиться выброшенные им кирпич и тиски, которые после этого действительно обнаружены в указанном Соловьевым месте и изъяты (т. 2 л.д. 199-202).

Доводы осужденного Соловьева о недопустимости его показаний в качестве подозреваемого и протокола проверки показаний проверены судом в судебном заседании.

Показания Соловьева при проверке показаний соответствуют его показаниям, которые проверялись.

Как следует из протокола допроса, в нем участвовал защитник, а при проверке показаний - защитник и понятые, что подтверждается ордером адвоката, подписями защитника и понятых в протоколах следственных действий, которые подписаны также осужденным без каких-либо замечаний.

Вопреки доводам Соловьева проверка показаний проходила с участием понятых и защитника, осужденный добровольно рассказывал о преступлении и демонстрировал свои действия, находился в трезвом и адекватном состоянии.

Данные обстоятельства кроме протоколов следственных действий подтверждаются также показаниями свидетелей Ж., Л., Б., Л., С., С. результатами проверки, проведенной следственными органами по заявлению Соловьева о применении к нему насилия сотрудниками полиции, в ходе которой согласно постановлениям от 08.10.2016 и 29.01.2017 г. об отказе в возбуждении уголовного дела данные факты не подтвердились, что учитывалось судом в приговоре.

Вывод об отсутствии у Соловьева алкогольного опьянения на момент осмотра медработниками скорой помощи 26 и 27 февраля 2016 года судом сделан обоснованно с учетом данных карт вызова скорой помощи, исследованных судом, и показаний в качестве специалиста врача-нарколога П.

Следовательно, вышеуказанные доказательства (показания подозреваемого Соловьева и протокол проверки его показаний) получены в установленном законом порядке и в условиях, исключающих применение к нему физического либо психологического насилия.

При таких обстоятельствах считать показания Соловьева недобровольными суд не усмотрел оснований, и с данным выводом следует согласиться.

Кроме того, добровольность показаний Соловьева подтверждается содержанием сообщенной им информации, которая соответствует действительности, поскольку подтверждается другими доказательствами и не могла быть известна Соловьеву, если бы он не совершал преступления.

Так при осмотре места происшествия установлено, что входная дверь дома, в котором обнаружен труп Л., закрыта на замок, что соответствует показаниям осужденного о том, что он закрыл дверь на замок после совершения преступления.

Способ причинения смерти и направленность ударов, описанные Соловьевым, также соответствуют действительности, поскольку подтверждаются фактическими данными, полученными при исследовании трупа Л. Согласно заключению эксперта смерть Л. наступила от ушиба и разрушения вещества головного мозга вследствие черепно-мозговой травмы, при этом телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего, могли быть причинены кирпичом, тисками, представленными на исследование, и колюще-режущим предметом.

В месте, в ручье, указанном Соловьевым, действительно обнаружены кирпич и тиски, что также подтверждает показания Соловьева, которые он дал в этой части.

Заключение эксперта о том, что указанными предметами могли быть причинены телесные повреждения, установленные при исследовании трупа Л., подтверждает показания Соловьева.

На месте преступления орудия убийства оставлены не были. В связи с этим сотрудники полиции не могли знать, какие предметы имеют отношение к убийству и где они находятся.

Тот факт, что кирпич и тиски были выброшены недалеко от места убийства, не влияет на вышеуказанный вывод, поскольку на них не было следов преступления. Поэтому их связь с событием преступления являлась неочевидной и была известна лишь лицу, совершившему преступление.

Из этого следует, что Соловьев информацию об указанных предметах, сообщенную им при допросе, не мог заранее получить от сотрудников полиции, которые по указанным выше причинам не могли знать об их использовании в ходе совершении преступления.

Указанное обстоятельство опровергает довод Соловьева о том, что его показания были навязаны ему сотрудниками полиции, а обнаружение указанных предметов в ручье при проверке показаний является инсценировкой, заранее подготовленной заинтересованными в раскрытии преступления лицами.

В связи с изложенными обстоятельствами не имеет какого-либо значения и тот факт, находились ли кирпич и тиски под водой или лежали на краю ручья, являлась вода мутной или прозрачной, хотя не верить показаниям свидетелей Ж., Б. и др. о нахождении указанных предметов в мутной воде, о том, что с берега ручья их видно не было, суд обоснованно не усмотрел оснований.

Доводы Соловьева в судебном заседании, в которых осужденный отрицал очевидное обстоятельство - демонстрацию им действий по совершению преступлений, отраженную на фотографиях, сделанных при проверке показаний, лишены убедительности.

В судебном заседании Соловьев не смог объяснить, как в деле появились фотографии, отражающие его жесты по ключевым моментам преступления, сопровождающие показания Соловьева при проверке показаний, что правильно учтено судом при оценке доказательственного значения результатов следственного действия.

Тот факт, что на кирпиче и тисках после их длительного пребывания в воде не обнаружено его биологических следов и следов папиллярных линий пальцев рук, оснований ставить под сомнение вывод о причастности Соловьева к преступлению не содержит.

Показания Соловьева на следствии о том, что он похитил из дома Л. пистолет, винтовку и нож, которые затем продал, подтверждаются показаниями свидетеля Б. купившего пистолет и винтовку, показаниями Т. который был посредником в указанной сделке, показаниями свидетеля С. которая подтвердила, что брат оставлял в ее кладовке в общежитии винтовку, что соответствует показаниям Т. и Б. согласно которым винтовку забирать они ездили в общежитие к сестре С.; протоколом выемки пистолета и винтовки у Б., показаниями потерпевшего Л. о том, что из дома его отца были похищены указанные предметы, протоколом, в соответствии с которым потерпевший опознал винтовку и пистолет, изъятые у Б., как принадлежащие при жизни его отцу.

Из показаний свидетеля Соловьевой О.В. следует также, что в момент своего визита к ней, когда осужденный оставил у нее винтовку, его одежда была испачкана кровью, и он попросил ее постирать его одежду, что она и сделала.

Показания Соловьева в судебном заседании о том, что указанные предметы он не похищал, а нашел на улице, опровергаются показаниями свидетеля Т. в судебном заседании, согласно которым Соловьев пояснял Т., что винтовку и пистолет он получил в связи с тем, что кого - то убил или избил (т. 7 л.д. 49). При этом Т. подтвердил свои более подробные показания на предварительном следствии, согласно которым Соловьев, предлагая купить у него пистолет, сообщил свидетелю, что в ночь с 20 на 21 февраля 2016 года в г. ... нанес какому-то мужчине удары по голове металлическим предметом, в результате чего у мужчины "наружу выскочили мозги" и он скончался (т. 2 л.д. 173).

Из показаний свидетеля Самойлова и протокола опознания им Соловьева следует, что он подвозил осужденного из г. ... в г. ... тот заплатил ему 800 рублей, видел у Соловьева пневматическую винтовку в сложенном состоянии, пистолет, похожий на пистолет Макарова, и нож, похожий на охотничий.

Показания Соловьева на следствии о его осведомленности о наличии у убитого крупной денежной суммы подтверждаются показаниями потерпевшего Л. в присутствии которого его отец говорил Соловьеву про деньги.

Согласно показаниям С. на предварительном следствии Соловьев рассказывал ему о том, что разбил голову мужчине так, что у того "вытекли мозги". Об этом разговоре он сразу же сообщил А.

В судебном заседании свидетель С. данные показания не подтвердил, отрицал телефонный звонок А., заявил, что об убийстве узнал из СМИ.

Судом показания С. на следствии признаны достоверными, а показания в суде поставлены под сомнение с приведением мотивов такой оценки.

Оснований не согласиться с таким выводом не имеется, поскольку показания С. на предварительном следствии соответствуют показаниям свидетеля Т., которому Соловьев рассказывал о последствиях примененного им насилия в тех же выражениях. Кроме того, из показаний свидетеля А. следует, что в телефонном разговоре сам Соловьев сообщил ей, что разбил какому-то мужчине голову, а позвонивший ей впоследствии С., ссылаясь на Соловьева, также сообщил об аналогичном факте и воспроизвел циничные слова Соловьева о причинении открытой черепно-мозговой травмы. Ссылка С. на СМИ как источник своей осведомленности об убийстве противоречит установленным судом фактам, поскольку по информации телерадиокомпании сюжеты об убийстве выходили начиная с 29 февраля 2016 года, а по показаниям А., С. сообщил ей о разговоре с С. уже после задержания последнего, что имело место 26 февраля 2016 года.

Показания Соловьева на следствии о совершении преступления подтверждаются также заключением генетической экспертизы о том, что на майке осужденного обнаружена кровь Л. (т. 3 л.д. 234).

Заключения экспертов получили надлежащую оценку в приговоре. Они получены в установленном законом порядке, выводы экспертов мотивированы и научно обоснованны, компетенция участвующих в исследованиях специалистов сомнений у суда не вызвала.

При таких обстоятельствах ставить под сомнение вывод суда о допустимости и достоверности доказательств виновности осужденного Судебная коллегия оснований не усматривает.

Довод осужденного о том, что суд неправильно отразил в приговоре содержание заключения эксперта N ... о принадлежности крови, обнаруженной на куртке и правом сланце, соответствует действительности. Суд со ссылкой на заключение эксперта ошибочно указал, что кровь принадлежит Л. В действительности согласно экспертному заключению кровь принадлежит Соловьеву (т. 4 л.д. 12).

Следовательно, данный довод осужденного является правильным, что однако не ставит под сомнение вывод суда в целом о совершении Соловьевым разбоя и убийства Л., поскольку совокупность доказательств, приведенная судом в приговоре, и без вышеуказанного доказательства является достаточной для такого вывода. Наличие на указанных объектах крови Соловьева доказательством, оправдывающим его, не является. Само доказательство отвечает критериям допустимости. Поэтому Судебная коллегия полагает необходимым изменить приговор лишь в части ошибочного отражения в приговоре содержания заключения эксперта.

Оснований полагать, что материалы уголовного дела сфальсифицированы, у Судебной коллегии не имеется, поскольку все изложенные в приговоре доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, оценены судом с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела по существу, при этом суд указал в приговоре, почему доверяет одним доказательствам и отвергает другие.

В ходе судебного заседания по ходатайству осужденного Соловьёва Е.В. недопустимым доказательством был признан протокол явки с повинной, как несоответствующий требованиям оформления, установленным уголовно-процессуальным законом, и исключен из числа доказательств. Другие доказательства судом признаны допустимыми, с чем Судебная коллегия согласна, поскольку оснований для иного вывода не имеется.

Подвергать сомнениям выводы заключений судебно-медицинской экспертизы трупа Л. судебно-психиатрической экспертизы потерпевшего Ч. генетических экспертиз не имеется оснований, поскольку они назначены и проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона экспертами, компетенция которых сомнений не вызывает, выводы экспертов мотивированны и научно обоснованны.

То обстоятельство, что свидетелями по уголовному делу являются сотрудники полиции (Б., Л., С., С., Т.) не свидетельствует об их личной заинтересованности в исходе дела.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, Судебная коллегия не усматривает.

Все ходатайства осужденного и его защитника разрешены в период предварительного следствия и судебного разбирательства в соответствии с требованиями закона. Обоснованность принятых решений подтверждается уголовно-процессуальными основаниями, которые усматриваются в материалах дела.

Доводы осужденного о том, что адвокат ненадлежащим образом выполнял профессиональные обязанности, расписывался в протоколах, не присутствуя при следственных действиях, либо приходил к моменту окончания следственных действий, отсутствовал при ознакомлении с материалами уголовного дела, подтверждения в материалах дела не находит. В протоколах допроса Соловьева, проверки его показаний имеются подписи защитника, подтверждающие его участие в следственных действиях, и отсутствуют замечания осужденного по содержанию протоколов следственных действий.

С материалами дела осужденный ознакомлен совместно с защитником, без ограничения во времени, имел возможность заявить ходатайства, чем и воспользовался.

Действиям Соловьёва Е.В. дана верная юридическая оценка.

Вопрос о вменяемости осужденного правильно разрешен на основании акта стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы об отсутствии у Соловьева в момент совершения преступлений и в настоящее время каких-либо психических расстройств. Экспертному заключению дана надлежащая оценка в приговоре, сомневаться в которой оснований не имеется. Ходатайство о проведении повторной экспертизы правильно разрешено в период досудебного производства, оснований для ее назначения не усматривается.

Наказание Соловьёву Е.В. за каждое преступление, входящее в совокупность назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступлений, данных о его личности, смягчающих обстоятельств: признания вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 УК РФ, явки с повинной, а также активного способствования раскрытию и расследованию преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ.

Суд обоснованно признал в действиях Соловьёва Е.В. опасный рецидив преступлений, учел рецидив преступлений в качестве отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Учитывая, что обстоятельством, способствовавшим совершению преступлений, явилось алкогольное опьянение Соловьёва Е.В., суд в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ обоснованно признал обстоятельством, отягчающим наказание, совершение им преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, мотивировав в приговоре свой вывод.

Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений и позволяющих применить к Соловьёву Е.В. положения ст. 64 УК РФ, суд обоснованно не усмотрел, оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ не нашел.

Вывод суда об исправлении Соловьёва Е.В. лишь в условиях изоляции от общества надлежащим образом мотивирован в приговоре, сомнений у Судебной коллегии не вызывает.

Гражданский иск правильно разрешен судом исходя из установленных обстоятельств дела и требований ст. 151 ГК РФ.

Руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Тамбовского областного суда от 7 февраля 2017 года в отношении Соловьёва Е.В. изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда о наличии на куртке и правом сланце, изъятых из дома Соловьева Е.В., крови человека, которая происходит от Левина А.А.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного Соловьёва Е.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Земсков Е.Ю.

Судьи

Зателепин О.К.

Эрдыниев Э.Б.