Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 ноября 2016 г. Дело "Венгерский хельсинкский комитет против Венгрии" [Magyar Helsinki Bizottsag v. Hungary] (жалоба N 18030/11) (извлечение) (Большая Палата Европейского Суда)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата Европейского Суда)

Дело "Венгерский хельсинкский комитет против Венгрии"
[Magyar Helsinki Bizottsag v. Hungary]
(жалоба N 18030/11)

Постановление Суда от 8 ноября 2016 г.*
(извлечение)

* (* Постановление Палаты Европейского Суда по данному делу см.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 9 (примеч. редактора).)

Обстоятельства дела

Заявительница, неправительственная организация, была основана в 1989 году с целью мониторинга выполнения международных стандартов в сфере прав человека в Венгрии и обеспечения юридического представительства, образования и обучения. В контексте исследования, касающегося эффективности системы публичной защиты, организация-заявительница просила различные управления полиции сообщить ей имена публичных защитников, назначенных ими, и количество их соответствующих назначений. Из управлений полиции 17 ответили на запрос, еще пять сообщили запрошенную информацию после успешного обжалования в суде. Однако иски организации-заявительницы к еще двум управлениям полиции, которые отказались сообщить запрошенную информацию, были отклонены. Организация-заявительница жаловалась в соответствии со статьей 10 Конвенции на то, что судебный отказ в обязании раскрыть требуемую информацию представлял собой нарушение его права на доступ к информации.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. (a) Применимость и наличие вмешательства. Конвенция должна толковаться в свете правил, установленных в статьях 31-33 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, а также объекта и цели Конвенции, взятых в целом. Европейский Суд не может игнорировать общие международные или относящиеся к законодательству страны стандарты европейских государств, и консенсус, вытекающий из специализированных международных инструментов и практики государств-участников, также может являться применимым доводом. Наконец, при толковании Конвенции можно также прибегать ко вспомогательным средствам толкования, включая travaux prparatoires* (* Travaux preparatoires (фр.) - подготовительные материалы (примеч. переводчика).). С учетом этих принципов Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, может ли право доступа к информации, которой располагает государство, рассматриваться как относящееся к сфере действия статьи 10 Конвенции, несмотря на тот факт, что такое право не следует непосредственно из текста этого положения, и если может, то в какой степени. Внутригосударственное законодательство большинства государств-участников признает основанное на законе право доступа к информации, и существует широкий консенсус относительно необходимости признания индивидуального права доступа к информации, находящейся в распоряжении государства, чтобы позволить общественности изучать и формировать мнение по любому вопросу, представляющему всеобщий интерес, включая способ функционирования публичных властей в демократическом обществе. Высокая степень консенсуса также сформировалась на международном уровне. В частности, право искать информацию прямо гарантировано статьей 19 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, а существование права на доступ к информации неоднократно подтверждено Комитетом по правам человека ООН. Кроме того, статья 42 Хартии основных прав Европейского союза гарантирует гражданам доступ к определенным документам. Принятие Конвенции Совета Европы о доступе к официальным документам, даже хотя она ратифицирована лишь семью государствами-участниками, указывает на продолжающуюся эволюцию в отношении признания обязанности государства предоставлять доступ к публичной информации. Принимая во внимание эти факторы, Европейский Суд не считает, что он лишен возможности толковать пункт 1 статьи 10 Конвенции как включающий право доступа к информации. Европейский Суд признал, что в интересах правовой определенности, предсказуемости и равенства перед законом он не должен отходить без уважительной причины от прецедентов, установленных в предыдущих делах* (* См. Постановление Европейского Суда по делу "Леандер против Швеции" (Leander v. Sweden) от 26 марта 1987 г., жалоба N 9248/81.), но поскольку Конвенция является в первую очередь системой для защиты прав человека, также должны приниматься во внимание изменяющиеся условия в государствах-участниках, и Европейский Суд должен реагировать на развивающееся сближение в части стандартов, которые должны достигаться. Право на получение информации не может толковаться как возлагающее позитивные обязательства на государство по сбору и распространению информации по его собственной инициативе, и статья 10 Конвенции не наделяет лицо правом доступа к информации, которой располагает публичный орган, и не обязывает государство-ответчика сообщать такую информацию лицу. Однако данное право или обязанность могут возникать, во-первых, если раскрытие информации предусмотрено судебным решением, вступившим в законную силу, и, во-вторых, в обстоятельствах, когда доступ к информации был необходим для осуществления лицом его или ее права на свободу выражения мнения, в частности, права на свободу получать и распространять информацию, и когда отказ в доступе составлял вмешательство в это право. Вопрос о том, составлял ли отказ в доступе к информации вмешательство в свободу выражения мнения заявителя, и если да, то в какой степени, должен рассматриваться в каждом индивидуальном деле и с учетом его конкретных обстоятельств, включая (i) цель запроса информации, (ii) характер искомой информации, (iii) роль заявителя и (iv) была ли информация подготовлена и доступна. Европейский Суд убежден, что организация-заявительница в настоящем деле хотела осуществлять право распространения информации по вопросу всеобщего интереса и добивалась доступа к информации для этой цели, и что информация была необходима для осуществления ее права на свободу выражения мнения. Информация о назначении публичных защитников несомненно представляла по своему характеру всеобщий интерес. При этом отсутствуют основания сомневаться в том, что данное исследование содержало информацию, которую организация-заявительница собиралась сообщить общественности, и право на получение которой общественность имела, и Европейский Суд убежден, что для выполнения такой задачи организации-заявительнице был необходим доступ к запрошенной информации. Наконец, информация была подготовлена и доступна. Таким образом, имело место вмешательство в право, защищаемое в соответствии со статьей 10 Конвенции, которая была применима в деле.

(b) Было ли вмешательство оправданным. Европейский Суд признал, что вмешательство было предусмотрено законом и что ограничение права организации-заявительницы на свободу выражения мнения преследовало законную цель защиты прав иных лиц. Запрос информации, хотя и состоящей из персональных данных, относился преимущественно к осуществлению профессиональной деятельности в контексте публичного разбирательства. В этом смысле профессиональная деятельность публичных защитников не могла рассматриваться как вопрос, относящийся к личной жизни. Требуемая информация не затрагивала действия или решения публичных защитников в связи с выполнением ими их задач как юридических представителей или консультации с их клиентами, и власти государства-ответчика не продемонстрировали, что раскрытие запрошенной информации могло негативно сказаться на осуществлении публичными защитниками их права на уважение личной жизни в значении статьи 8 Конвенции. Не усматривается оснований допускать, что информация об именах публичных защитников и их назначениях не могла быть известна общественности с помощью других средств. Интересы, на которые ссылались власти государства-ответчика со ссылкой на статью 8 Конвенции, не были такого характера и степени, чтобы они могли требовать инициирования применения этого положения Конвенции и приведения его в действие в рамках сопоставления с правом организации-заявительницы, защищаемым статьей 10 Конвенции. Тема исследования касалась эффективности системы публичных защитников и была тесно связана с правом на справедливое судебное разбирательство дела, фундаментальным правом в законодательстве Венгрии и правом первоочередного значения согласно Конвенции. Любая критика или предложенное улучшение службы, столь прямо связанное с правами на справедливое судебное разбирательство, должна рассматриваться в качестве предмета законного всеобщего беспокойства. Европейский Суд убежден, что организация-заявительница собиралась участвовать в дискуссии по вопросу всеобщего интереса, и отказ удовлетворить ее запрос эффективно умалил ее вклад в публичную дискуссию по вопросу всеобщего интереса. Хотя запрошенная информация касалась персональных данных, она не включала сведения, не являющиеся общедоступными. Европейский Суд заключил, что, несмотря на свободу усмотрения государства, отсутствовало разумное отношение соразмерности между обжалуемой мерой и преследуемой законной целью.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято 15 голосами "за" при двух - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил организации-заявительнице 215 евро в качестве компенсации материального ущерба, требование о компенсации морального вреда не выдвигалось.

(См. также Постановление Европейского Суда по делу "Леандер против Швеции" (Leander v. Sweden) от 26 марта 1987 г., жалоба N 9248/81, Постановление Европейского Суда по делу "Гаскин против Соединенного Королевства" (Gaskin v. United Kingdom) от 7 июля 1989 г., жалоба N 10454/83, Постановление Европейского Суда по делу "Гуэрра и другие против Италии" (Guerra and Others v. Italy) от 19 февраля 1998 г., жалоба N 14967/89, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рош против Соединенного Королевства (Roche v. United Kingdom) от 19 октября 2005 г., жалоба N 32555/96, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 79* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 4 (примеч. редактора).), Решение Европейского Суда по делу "Ассоциация южночешских матерей против Чешской Республики" (Sdruzeni Jihoceske Matky v. Czech Republic) от 10 июля 2006 г., жалоба N 19101/03, и Постановление Европейского Суда по делу "Молодежная инициатива по правам человека против Сербии" (Youth Initiative for Human Rights v. Serbia) от 25 июня 2013 г., жалоба N 48135/06, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 164* (* См.: там же. 2016. N 8 (примеч. редактора).).)