Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 апреля 2015 г. Дело "Хамракулов (Khamrakulov) против Российской Федерации" (Жалоба N 68894/13) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Хамракулов (Khamrakulov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 68894/13)

Постановление Суда

Страсбург, 16 апреля 2015 г.

По делу "Хамракулов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Элизабет Штайнер, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сицильяноса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 24 марта 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 68894/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Киргизии Абдилазизом Махмуджановичем Хамракуловым (далее - заявитель) 4 ноября 2013 г.

2. Интересы заявителя представляли Э.Г. Давидян и Е.З. Рябинина, адвокаты, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г. О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что его экстрадиция в Киргизскую Республику (Киргизию) подвергнет его риску ненадлежащего обращения и что судебный пересмотр в порядке надзора в отношении содержания его под стражей не был ни безотлагательным, ни эффективным.

4. 5 ноября 2013 г. Председатель Первой Секции решил применить правило 39 Регламента Суда, указав властям Российской Федерации, что заявитель не должен быть экстрадирован в Киргизию вплоть до последующего указания, а также правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

5. Жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации 5 марта 2014 г.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1994 году и в настоящий момент проживает в г. Москве.

A. Предыстория дела заявителя до его привлечения к уголовной ответственности

7. Заявитель является гражданином Киргизской Республики узбекского происхождения. Он проживал в г. Ош в Киргизии со своими родителями и сестрой. Все его родственники являются узбеками. После массовых беспорядков и межэтнических столкновений, произошедших в регионе в июне 2010 года, он покинул Киргизию и приехал в Россию, чтобы учиться в колледже. По-видимому, его ближайшие родственники остались в Киргизской Республике.

8. По утверждениям заявителя, он проживает в Российской Федерации с сентября 2010 года.

B. Уголовное разбирательство в отношении заявителя в Кыргызстане и последующее разбирательство в Российской Федерации с целью экстрадиции

9. 3 февраля 2011 г. органы власти Киргизской Республики in absentia* (* То есть заочно (примеч. переводчика).) обвинили заявителя в совершении в июне 2010 года насильственных преступлений, а именно в участии в массовых беспорядках, похищении людей, уничтожении имущества и причинении ущерба чужому имуществу.

10. 4 февраля 2011 г. заявитель был объявлен в розыск.

11. 25 января 2013 г. заявитель был задержан на территории Российской Федерации. Органы власти Киргизской Республики подтвердили свое намерение добиваться его экстрадиции.

12. 20 февраля 2013 г. заместитель Генерального прокурора Киргизской Республики направил своему российскому коллеге письмо, содержащее заверения в том, что заявителю будет предоставлена юридическая помощь и что его не будут подвергать пыткам и бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Он далее заверил, что требование экстрадиции было связано с обычными уголовными преступлениями и не имело целью преследование заявителя по религиозным или политическим основаниям или причинам, связанным с его национальностью.

13. 22 апреля 2013 г. адвокат заявителя представил Генеральному прокурору Российской Федерации письмо со ссылками на доклады международных организаций и прецедентную практику Европейского Суда, из которого следовало, что в случае экстрадиции заявителя существовал высокий риск применения в отношении него бесчеловечного или унижающего достоинство обращения.

14. 3 мая и 23 июля 2013 г. заместитель Генерального прокурора Киргизской Республики дополнил требование об экстрадиции заверением в том, что после экстрадиции заявителя дипломатическим сотрудникам Российской Федерации будет предоставлена возможность посещать его в исправительном учреждении.

15. 13 августа 2013 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворил требование об экстрадиции и вынес постановление об экстрадиции заявителя. Он решил, что в законодательстве Российской Федерации или международном праве отсутствуют основания для отказа в экстрадиции заявителя. Заявитель подал в суды жалобу на данное решение.

16. 9 сентября 2013 г. Московский городской суд оставил в силе постановление об экстрадиции, придя к следующему решению:

"Суд не установил каких-либо обстоятельств, которые в соответствии с частью первой статьи 464 Уголовно-процессуального кодекса России могли бы исключить возможность экстрадиции лица, проживающего на территории Российской Федерации, в иностранное государство...

...судебный пересмотр в порядке надзора в отношении отказа местного миграционного органа в предоставлении статуса беженца не препятствует принятию решения в отношении постановления об экстрадиции...

Суд учитывает доводы защиты в отношении сведений, содержащихся в докладах международных организаций, постановлениях Европейского Суда по правам человека, а также прочих документах... относящихся к ситуации в Киргизской Республике, в том числе, недостаткам, касающимся расследования преступлений и ведения судебных производств. Однако эти сведения не могут считаться достаточными основаниями для отказа в экстрадиции лица узбекской национальности, которое принимало участие в событиях в Кыргызстане в июне 2010 года и обвинялось в уголовном правонарушении.

Министерство иностранных дел Российской Федерации установило, что отсутствуют сведения, которые могли бы помешать экстрадиции [заявителя] в Кыргызстан.

Кроме того... в дополнение к гарантиям, в соответствии с которыми [заявитель] не будет подвергаться пыткам, бесчеловечному, унижающему достоинство обращению и наказанию и т. д. ...запрашивающая сторона предусмотрела дополнительные гарантии. Органы власти Киргизской Республики предоставили заверения в том, что российские дипломаты смогут посещать [заявителя]...

...Суд отмечает, что в ходе производства по предоставлению статуса беженца [заявитель] указал, что его родственники (тоже лица узбекской национальности) проживали в Кыргызстане и не подвергались каким-либо преследованиям. Жалоба [заявителя] на то, что правоохранительные органы вымогают деньги у его родственников, лишена оснований...".

17. 18 сентября 2013 г. заявитель обжаловал это решение. 6 ноября 2013 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил апелляционную жалобу, поддержав обоснование суда первой инстанции следующей формулировкой:

"...Полученные материалы не содержат указаний на то, что [заявитель] будет лишен гарантий, предоставленных властями Киргизской Республики, и на то, что в случае экстрадиции его права, предусмотренные международным законодательством и законодательством Киргизской Республики, будут нарушены, что он будет преследоваться на основании расовой принадлежности, пола, национальности, этнического происхождения или политических взглядов, или что его жизни или здоровью будет угрожать опасность".

18. По-видимому, постановление об экстрадиции вступило в силу 6 ноября 2013 г.

С. Содержание заявителя под стражей

19. 26 января 2013 г. Бабушкинский районный суд г. Москвы вынес постановление о содержании заявителя под стражей с целью экстрадиции до 24 марта 2013 г.

20. 19 марта 2013 г. тот же суд продлил срок заключения заявителя под стражей до 25 мая 2013 г. Заявитель и адвокат заявителя 22 марта 2013 г. обжаловали это решение. 13 мая 2013 г. Московский городской суд отклонил жалобы.

21. 21 мая 2013 г. Бабушкинский районный суд г. Москвы продлил срок содержания заявителя под стражей до экстрадиции до 25 июля 2013 г. Новые жалобы были поданы заявителем и его адвокатом соответственно 22 и 24 мая 2013 года. Московский городской суд 10 июля 2013 г. отклонил эти жалобы.

22. 23 июля 2013 г. тот же районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 25 сентября 2013 г. 24 июля 2013 г. заявитель обжаловал это решение. 18 сентября 2013 г. Московский городской суд отклонил ходатайство заявителя.

23. 23 сентября 2013 г. районный суд рассмотрел вопрос о продлении содержания заявителя под стражей и продлил его до 24 ноября 2013 г. Заявитель 24 сентября 2013 г. обжаловал это решение. 13 ноября 2013 г. Московский городской суд поддержал постановление о продлении содержания под стражей.

24. 21 ноября 2013 г. тот же районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 24 января 2014 г. Адвокат заявителя 25 ноября 2013 г. обжаловал это решение.

25. 22 января 2014 г. заявитель был освобожден из-под стражи, так как Европейский Суд применил обеспечительные меры в соответствии с правилом 39 Регламента Суда.

D. Производство по предоставлению статуса беженца

26. 25 марта 2013 года заявитель обратился за предоставлением ему статуса беженца. Он подал несколько таких ходатайств с 2010 по 2012 год.

27. 9 июля 2013 г. миграционный орган г. Москвы* (* Здесь и далее так в тексте Постановления. Очевидно, имеется в виду действовавший в период рассматриваемых событий территориальный орган Федеральной миграционной службы - Управление Федеральной миграционной службы (УФМС) по г. Москве (примеч. переводчика).) отказал в предоставлении заявителю статуса беженца. Он установил, что заявитель жаловался, что не мог вернуться в Киргизию, так как его преследовали за преступление, которого он не совершал, в связи с его узбекским происхождением.

28. Миграционный орган г. Москвы также установил, что в соответствии с утверждениями заявителя после этнического конфликта в июне 2010 года в г. Ош он подвергался дискриминации со стороны киргизов и был вынужден уехать из Киргизии в Российскую Федерацию, где жил с 24 сентября 2010 г. По словам заявителя, он поступил в Ржевский колледж* (* Здесь и далее так в тексте Постановления. В г. Ржеве имеется несколько учебных заведений со схожими названиями. Возможно, имелось в виду Государственное бюджетное образовательное учреждение среднего профессионального образования "Ржевский колледж" (примеч. переводчика).) в сентябре 2010 года без экзаменов и оплаты по соглашению, заключенному между Ошским городским советом и колледжем. Однако он бросил колледж и не стал продолжать обучение в связи с тем, что был вынужден искать работу, зарабатывать деньги и обеспечивать себя. Заявитель заверял, что он не являлся членом какой-либо политической партии или религиозной организации.

29. Миграционный орган г. Москвы отклонил ходатайство заявителя на том основании, что он не представил доказательств реальной угрозы преследования по этим мотивам. Во-первых, все члены его семьи являлись лицами узбекской национальности и не подвергались преследованиям, а свободно проживали в Киргизии. Во-вторых, возникали сомнения в том, что заявитель преследовался в связи с его этническим происхождением, так как Ошский городской совет организовал его обучение на выгодных условиях, без оплаты и необходимости предоставления каких-либо сведений об образовании или документов. Таким образом, заявитель не имел оснований бояться за свою жизнь. Миграционный орган г. Москвы пришел к заключению, что доводы заявителя, касающиеся того, почему он не хотел возвращаться в Киргизию, не являлись обоснованными опасениями преследования в стране своего происхождения на основании религии, национальности, принадлежности к конкретной социальной группе или политических взглядов. Также заявитель не привел ни одной веской причины, почему он боялся стать жертвой преследования по указанным основаниям.

30. Заявитель обжаловал это решение в Федеральную миграционную службу (далее - ФМС). Он указал, что Ржевский колледж был открыт узбекской диаспорой для молодых людей, которые вынуждены были покинуть Киргизию после беспорядков в июне 2010 года. Он не знал ни о каком соглашении с городским советом, который возглавлял председатель с ксенофобскими взглядами. Единственной причиной такого соглашения могло быть, в соответствии с его утверждениями, желание изгнать молодых узбеков из г. Ош. Он также указал, что мирная жизнь его родственников в Киргизии, на которую ссылался миграционный орган г. Москвы, предполагала лишь то, что они не будут задержаны по какому-нибудь абсурдному основанию. Они постоянно подвергались дискриминации в связи с их происхождением, и органы власти Киргизской Республики вымогали у них деньги в связи с преступлениями, в которых он обвинялся. Тот факт, что члены его семьи все еще живы, не снижает угрозы его жизни в случае его возвращения в Киргизию.

31. 6 сентября 2013 г. ФМС оставила в силе решение об отказе в предоставлении статуса беженца. Она повторила, что родственники заявителя не подвергались преследованию. Она также пришла к выводу, что обвинение против него не носило политического характера.

32. 10 сентября 2013 г. адвокат заявителя подал запрос в представительство Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев в России (далее - УВКБ ООН) с целью уточнить, существовала ли реальная угроза того, что заявитель подвергнется ненадлежащему обращению, если он будет экстрадирован в Киргизию. 12 сентября 2013 г. представительство УВКБ ООН ответило, что после событий 2010 года органы власти Киргизской Республики продолжали преследовать и задерживать лиц узбекской национальности. Единственный обвинительный приговор, вынесенный в отношении лица киргизской национальности, был недавно отменен вышестоящим судом. Таким образом, существовала реальная угроза того, что лица узбекского происхождения, обвиняемые в преступлениях в ходе массовых беспорядков в июне 2010 года, в том числе заявитель, будут подвергаться пыткам или иному бесчеловечному обращению или наказанию в случае экстрадиции в Киргизию.

33. 22 октября 2013 г. заявитель потребовал судебного пересмотра решения от 6 сентября 2013 г.

34. 22 января 2014 г. Басманный районный суд г. Москвы оставил в силе решение об отказе в предоставлении заявителю статуса беженца. Районный суд счел, что заявитель не обосновал свои опасения преследований в Киргизии и что его заявления о выдвинутых против него неправомерных обвинениях выходили за рамки производства о предоставлении статуса беженца. Районный суд указал, что его ходатайство о предоставлении статуса беженца не содержало указаний на то, что он ранее обвинялся или приговаривался за уголовное правонарушение или что он являлся членом какой-либо политической, религиозной или военной организации. Он также учел тот факт, что заявитель не подавал ходатайства о предоставлении ему статуса беженца до его помещения под стражу.

35. В апелляционной жалобе на постановление от 22 января 2014 г. заявитель просил о тщательном рассмотрении его доводов, касающихся риска ненадлежащего обращения с ним. Он повторно ссылался на различные доклады международных организаций и авторитетных неправительственных организаций в обоснование своей позиции, включая письмо УВКБ ООН от 12 сентября 2013 г., касающееся его и еще четверых лиц узбекского происхождения.

36. 20 мая 2014 г. Московский городской суд после рассмотрения в апелляционном порядке оставил в силе это решение, повторив заключения миграционных органов и суда первой инстанции.

II. Соответствующие международное право и законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

37. Краткое изложение соответствующих международно-правовых норм, законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Абдулхаков против Российской Федерации" (Abdulkhakov v. Russia) от 2 октября 2012 г., жалоба N 14743/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N  3 (примеч. редактора).), §§ 71-98).

III. Соответствующие международные документы, касающиеся Киргизии

38. Некоторые соответствующие доклады и отдельные сведения содержатся в Постановлении Европейского Суда по делу "Махмуджан Эргашев против Российской Федерации" (Makhmudzhan Ergashev v. Russia) от 16 октября 2012 г., жалоба N 49747/11, §§ 30-46.

39. В апреле 2012 года Киргизия представила Второй периодический доклад по выполнению Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания за период с 1999 по 2011 год (CAT/C/KGZ/2). В нем, в частности, говорится:

"...6. Понятие "пытка" введено в уголовное законодательство Кыргызстана в 2003 году. УК был дополнен статьей 305-1 "Пытка" следующего содержания:

"Умышленное причинение какому-либо лицу физических или психических страданий с целью получить от него сведения или признания, наказать его за действие, которое оно совершило или в совершении которого оно подозревается, а также запугать и принудить к совершению определенных действий, когда такое действие совершается должностным лицом либо с его ведома или согласия любым иным лицом, наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет с лишением права заниматься определенной деятельностью на срок от одного года до трех лет или без такового..."

15. Согласно статье 24 Конституции Киргизской Республики, каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут задержанию на срок более 48 часов без судебного решения, каждое задержанное лицо в срочном порядке в любом случае до истечения 48 часов с момента задержания должно быть доставлено в суд для решения вопроса о законности его задержания. Каждое задержанное лицо имеет право на проверку законности задержания в порядке и с периодичностью, установленными законом. Если отпадает основание, по которому лицо было задержано, оно должно быть немедленно освобождено.

16. Во всех случаях каждому задержанному лицу должно быть безотлагательно сообщено о мотивах задержания, разъяснены и обеспечены его права, включая право на медицинский осмотр и помощь врача. С момента фактического лишения свободы лицу обеспечивается безопасность, предоставляется возможность защищать себя лично, пользоваться квалифицированной юридической помощью адвоката, а также иметь защитника...".

40. Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации рассмотрел с Пятого по Седьмой периодические доклады Киргизии и в феврале 2013 года вынес следующие заключительные замечания (CERD/C/KGZ/CO/5-7):

"...6. Комитет с озабоченностью отмечает, что согласно докладу государства-участника (CERD/C/KGZ/5-7, пункт 12) и другим докладам узбеки не только больше всего пострадали от событий июня 2010 года, но и стали основным объектом судебных преследований и осуждения. Принимая во внимание, что государство-участник само признало данное положение и рассматривает способы его исправления, Комитет, тем не менее, сохраняет глубокую обеспокоенность по поводу сообщений о предвзятом отношении по признаку этнического происхождения в ходе следственных действий, судебных разбирательств, осуждения и наказания лиц, привлеченных к ответственности и признанных виновными в связи с июньскими событиями 2010 года, большинство которых составляли лица узбекского происхождения. Комитет также выражает обеспокоенность по поводу представленной в докладе государства-участника информации, касающейся свидетельств принуждения к признанию совершения преступлений, которые данные лица не совершали, давления на родственников со стороны представителей правоохранительных органов, отказа в процессуальных правах... нарушений порядка в судебном заседании... угроз и оскорблений в адрес подсудимых и их защитников, попыток нанести побои подсудимым и их родственникам, что, по мнению государства-участника, привело к нарушению права на справедливое судебное разбирательство...

Комитет рекомендует государству-участнику в связи с реформированием им своей судебной системы:

(a) инициировать создание или создать механизм для рассмотрения всех дел в отношении лиц, осужденных в связи с событиями июня 2010 года, на предмет соблюдения всех необходимых гарантий справедливого судебного разбирательства;

(b) осуществить расследование, судебное преследование и в надлежащих случаях вынесение обвинительных приговоров в отношении всех лиц, ответственных за нарушение прав человека во время событий июня 2010 года, независимо от их этнического происхождения или их статуса...

7. Принимая во внимание информацию, представленную государством-участником, Комитет, тем не менее, сохраняет обеспокоенность по поводу сообщений о том, что множество лиц, в основном из числа групп меньшинств и в особенности узбеки, подвергались задержаниям и пыткам, а также другим видам жестокого обращения на основании их этнического происхождения после событий июня 2010 года. Комитет также выражает обеспокоенность в связи с информацией о том, что во время и после событий июня 2010 года женщины из числа групп меньшинств становились жертвами актов насилия, в том числе изнасилований. Особую озабоченность Комитета вызывает то, что все эти акты до сих пор не расследованы, а причастные к этому лица не привлечены к ответственности и не наказаны (статьи 5 и 6).

В соответствии со своей Общей рекомендацией N 31(2005) Комитет рекомендует государству-участнику, не проводя каких-либо различий по признаку этнического происхождения жертв, принять надлежащие меры в целях:

(a) регистрации и документирования всех случаев пыток, жестокого обращения и насилия в отношении женщин из числа групп меньшинств, в том числе изнасилований;

(b) проведения быстрых, тщательных и беспристрастных расследований;

(c) привлечения к ответственности и наказания виновных, включая сотрудников полиции или сил безопасности...".

41. Комитет ООН против пыток рассмотрел Второй периодический доклад Киргизии и в декабре 2013 года вынес следующие заключительные замечания (CAT/C/KGZ/CO/2), которые в соответствующих частях гласят:

"...Безнаказанность широко распространенных актов пыток и жестокого обращения, остающихся нерасследованными

5. Комитет серьезно обеспокоен продолжающейся и широко распространенной практикой пыток и жестокого обращения по отношению к лицам, лишенным свободы, в частности, во время содержания под стражей в милиции, с целью вымогательства признаний. Это подтверждает выводы Специального докладчика по вопросу о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения и наказания (A/HRC/19/61/Add.2, § 37 и последующие пункты) и Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека (A/HRC/20/12, §§ 40-41). Хотя делегация Киргизии признала применение пыток в стране и подтвердила свою приверженность борьбе с ними, Комитет по-прежнему серьезно обеспокоен существенным разрывом между законодательством и его практическим применением, что отчасти подтверждается отсутствием за отчетный период дел, по которым в отношении государственных должностных лиц возбуждались бы судебные дела, выносились обвинительные приговоры и назначались наказания в виде лишения свободы за применение пыток (статьи 2, 4, 12 и 16).

6. Комитет серьезно обеспокоен тем, что государство-участник систематически оказывается неспособным проводить безотлагательные, беспристрастные и всесторонние расследования многочисленных утверждений о пытках и жестоком обращении и привлекать предполагаемых нарушителей к судебной ответственности, в результате чего значительное количество жертв пыток и жестокого обращения отказываются обращаться с жалобами, а государственные должностные лица, предположительно виновные в совершении таких деяний, остаются безнаказанными (статьи 2, 11, 12, 13 и 16).

Комитет, в частности, обеспокоен:

(a) отсутствием независимых и эффективных механизмов для получения жалоб и проведения беспристрастных и всесторонних расследований утверждений о пытках. Серьезные конфликты интересов, по-видимому, мешают существующим механизмам проводить эффективные, беспристрастные расследования получаемых жалоб;

(b) препятствиями на стадии предварительного следствия, в частности, в связи с проведением судебно-медицинских обследований, которые во многих случаях не проводятся безотлагательно по получении утверждений о злоупотреблениях и осуществляются медицинскими специалистами, не имеющими независимости, и (или) проводятся в присутствии других должностных лиц, в результате чего медицинский персонал не может адекватно зафиксировать телесные повреждения, полученные задержанными, а следственные органы соответственно не могут возбудить официальные расследования по утверждениям о пытках из-за отсутствия доказательств;

(c) очевидной практикой следственных органов отдавать предпочтение показаниям лиц, причастных к совершению пыток, в ущерб показаниям потерпевших, также практикой отклонения жалоб без их рассмотрения по существу

(d) и тем, что судебная система не проводит действенного расследования обвинений в применении пыток, выдвигаемых обвиняемыми по уголовным делам и их адвокатами в суде. Из различных источников поступают сообщения о том, что судьи обычно не принимают к сведению информацию с утверждениями о применении пыток, включая отчеты о независимых медицинских обследованиях...

7. Комитет по-прежнему серьезно обеспокоен реакцией государства-участника на утверждения о применении пыток в отдельных случаях, доведенных до сведения Комитета, и, в частности, отказом органов власти государства-участника от проведения всесторонних расследований по многочисленным сообщениям о пытках на том основании, что в ходе предварительных расследований не было выявлено никаких причин для проведения полноценного расследования. Комитет серьезно обеспокоен делом правозащитника Азимжана Аскарова, этнического узбека, которому было предъявлено уголовное обвинение в связи со смертью сотрудника милиции в Южной Киргизии в июне 2010 года, о чем были сделаны заявления рядом специальных докладчиков, включая Специального докладчика по вопросу о положении правозащитников (A/HRC/22/47/Add.4, § 248, A/HRC/19/55/Add.2, § 212). Аскаров утверждал, что он был неоднократно жестоко избит сотрудниками милиции непосредственно после задержания и в течение всего периода проводимого в отношении него уголовного разбирательства и что он подвергался неоднократным нарушениям процессуальных гарантий, таких как незамедлительный доступ к адвокату и эффективное независимое медицинское обследование. Комитет отмечает, что независимая судебно-медицинская экспертиза, по-видимому, подтвердила утверждения Аскарова о пытках в период содержания под стражей в милиции и подтвердила полученные им телесные повреждения, включая устойчивую утрату зрения, травматическое повреждение головного мозга и повреждение позвоночника. Находящаяся на рассмотрении Комитета информация позволяет предположить, что Аскаров неоднократно обращался с жалобами на пытки в прокуратуру, а также в управление омбудсмена Киргизии и в Базар-Коргонский районный суд, Апелляционный суд и Верховный суд. Однако до сих пор органы власти государства-участника отказывали в проведении всестороннего расследования его жалоб, основываясь на сделанных Аскаровым, предположительно под принуждением, заявлений под стражей в милиции об отсутствии жалоб. Комитет понимает, что в настоящее время государство-участник рассматривает возможность дальнейшего расследования этих утверждений. Комитет обеспокоен отказом государства-участника провести всестороннее расследование по утверждениям о пытках, связанных с другими затронутыми во время обзора делами, включая дела Наргиза Турдиева и Дилмурата Халидарова (статьи 2, 12, 13 и 16)...

8. Комитет по-прежнему обеспокоен отсутствием всесторонних и эффективных расследований в связи с многочисленными утверждениями о том, что сотрудники правоохранительных органов совершали акты пыток и жестокого обращения, допускали произвольные задержания и чрезмерное применение силы во время и после вспышек межэтнического насилия в южной части Киргизии в июне 2010 года. Комитет обеспокоен сообщениями о том, что расследования, преследования, осуждения и наказания, назначенные в связи с событиями июня 2010 года, были преимущественно направлены против лиц узбекского происхождения, как это было отмечено в различных источниках, включая Комитет по ликвидации расовой дискриминации, в 2013 году (CERD/C/KGZ/CO/5-7, §§ 6-7). Комитет также сожалеет об ограниченности предоставленной государством-участником информации о результатах пересмотра 995 уголовных дел, связанных с насилием, имевшим место в июне 2010 года (статьи 4, 12, 13 и 16)...

Признания, полученные под принуждением

13. Комитет серьезно обеспокоен многочисленными, постоянными и достоверными сообщениями о том, что использование полученных с применением силы признаний в качестве доказательств в суде является широко распространенным явлением. Отмечая, что использование доказательств, полученных незаконными средствами, запрещено законом, он серьезно обеспокоен тем, что на практике в системе уголовного правосудия существует значительный уклон в пользу признательных показаний. Комитет далее обеспокоен сообщениями о том, что судьи часто отказываются принимать меры по жалобам обвиняемых по уголовным делам или допускать к рассмотрению в качестве доказательств заключения независимых медицинских экспертов, которые могут подтвердить утверждения обвиняемых о применении пыток с целью получения признания. Комитет сожалеет о недостаточности информации, представленной государством-участником в отношении дел, в которых судьи или прокуроры возбуждали расследования по утверждениям о применении пыток, сделанным в суде лицами, обвиняемыми в совершении уголовных преступлений, а также испытывает обеспокоенность в связи с тем, что ни одно должностное лицо не было подвергнуто преследованию и наказанию за пытки даже в том единственном деле, доведенном до его сведения, в котором признание, полученное под пыткой, было исключено из материалов дела судом, деле Фаруха Гапиурова, который был оправдан Ошским муниципальным судом по обвинению в участии в насилии, имевшем место в июне 2010 года (статьи 2 и 15)...".

42. Раздел, посвященный Киргизии, Ежегодного доклада организации "Международная амнистия" (Amnesty International) за 2013 год в соответствующих частях гласит:

"...Пытки и другие виды жестокого обращения по-прежнему применялись повсеместно, а правоохранительные и судебные органы не реагировали на сообщения о них. Власти так и не провели беспристрастного и эффективного расследования июньских столкновений 2010 года и их последствий. Тысячи человек, чьи права оказались нарушены, в том числе жертвы тяжких преступлений (таких, как преступления против человечности), так и не увидели справедливости. В связи с июньскими беспорядками 2010 года узбеков несоразмерно часто задерживали и подвергали уголовному преследованию...

В апреле прокурор города Ош заявил, что из 105 дел, переданных в суд в связи с июньскими беспорядками 2010 года, лишь в двух случаях вынесены оправдательные приговоры. Причем лишь в одном из этих дел фигурировал узбек, Фаррух Гарипов, сын правозащитника Равшана Гарипова. Его освободили по итогам обжалования, когда суд признал, что вынесенный ему обвинительный приговор был основан на признании, полученном под пытками. При этом уголовные дела против применявших пытки милиционеров так и не возбудили.

На этом фоне особое внимание привлекает первый и, насколько известно, единственный на сегодняшний день обвинительный приговор, вынесенный киргизам за убийство узбеков во время июньских беспорядков 2010 года...".

43. "Всемирный доклад 2013: Кыргызстан" организации "Хьюман Райтс Вотч" (Human Rights Watch) содержит следующие выводы о ситуации в Киргизии в 2012 году:

"...Кыргызстан не обеспечил адекватного реагирования на нарушения на юге страны, в особенности в отношении этнических узбеков, что подрывало долгосрочные усилия по обеспечению стабильности и примирению после межнациональных столкновений в июне 2010 года, в ходе которых погибли более 400 человек. Несмотря на относительное спокойствие на юге Кыргызстана, этнические узбеки всё еще подвергаются произвольному задержанию, пыткам и вымогательству в отсутствие правовой защиты...

Местные правозащитные НПО сообщали, что в 2012 году продолжало снижаться общее количество сообщений о случаях произвольного задержания и недозволенного обращения в милиции на юге страны, хотя они всё еще продолжают документировать новые факты. НПО также сообщали об усугублении проблемы вымогательства денег сотрудниками правоохранительных органов, в особенности у этнических узбеков, под угрозой уголовного преследования в связи с июньскими событиями 2010 года. Жертвы вымогательства лишь в редких случаях сообщают об этом, опасаясь последствий.

Расследования июньских столкновений 2010 года застопорились. Суды преимущественно над этническими узбеками по соответствующим делам продолжали проходить с нарушениями международных стандартов справедливого судебного разбирательства, включая процессы над Махамадом Бизуруковым и Шамшидином Ниязалиевым, каждый из которых в октябре 2012 года был приговорен к пожизненному заключению.

Адвокаты на юге Кыргызстана в 2012 году продолжали подвергаться притеснениям за то, что защищали этнических узбеков, обвинявшихся в причастности к событиям июня 2010 года. Это приводило к сохранению атмосферы враждебности и насилия, которая подрывала права обвиняемых на справедливое судебное разбирательство. 20 января группа лиц в Джалал-Абаде допускала словесные оскорбления и физические посягательства в отношении адвоката, защищавшего этнического узбека - владельца телеканала на узбекском языке. По фактам таких посягательств на адвокатов ни один человек не привлечен к ответственности...

На судебных процессах по делам об июньских событиях 2010 года судьи продолжают отвергать или игнорировать заявления о пытках, либо не назначают по ним расследование. Одним из редких исключений было предъявление обвинений в пытках четырем милиционерам после того, как в августе 2011 года этнический узбек Усмонжон Холмирзаев умер в результате повреждений внутренних органов, полученных в результате побоев в милиции. Из-за неоднократных задержек судопроизводства суд по прошествии более года еще не завершился. В июне власти не стали начинать расследование по факту смерти в заключении этнического узбека Абдугафура Абдурахманова, отбывавшего пожизненный срок по делу об июньских событиях 2010 года...".

44. В своем докладе "Кыргызстан: три года спустя после насилия правосудие остается фарсом", выпущенном в июне 2013 года, организация "Хьюман Райтс Вотч" отметила, среди прочего, следующее:

"Уголовные расследования событий июня 2010 года омрачены широко распространенными произвольными арестами и недозволенным обращением, включая пытки. Безнаказанное насилие в зале суда и другие вопиющие нарушения прав подсудимых не позволяют обвиняемым выстраивать эффективную защиту. "Хьюман Райтс Вотч" задокументировано, как при расследованиях несоразмерно и несправедливо преследуются этнические узбеки, и как они подвергаются повышенному риску применения пыток в заключении...

Межнациональные столкновения вспыхнули на юге Кыргызстана 10 июня 2010 г. В результате насилия погибли свыше 400 человек, было уничтожено почти 2 000 домов. Ужасающие преступления были совершены в отношении как этнических киргизов, так и в отношении этнических узбеков. Однако при том, что преобладающая часть жертв и имущественного ущерба пришлась на этнических узбеков, они же составляют большинство среди привлеченных к уголовной ответственности за убийство...

Исследованиями "Хьюман Райтс Вотч" на юге Кыргызстана с 2010 по 2013 год было установлено, что органы прокуратуры неоднократно отказывались расследовать серьезные и правдоподобные заявления о пытках. Приговаривая обвиняемых к длительным тюремным срокам, суды в основном опираются на признательные показания, полученные предположительно под пытками...".

45. В главе Всемирного доклада за 2014 год организации "Хьюман Райтс Вотч", посвященного Киргизии, в соответствующих частях указано:

"Недостатки в правоохранительной и судебной системах способствуют устойчивому сохранению серьезных нарушений по делам, связанным с этническим насилием на юге Кыргызстана в июне 2010 году. Особенно уязвимыми остаются этнические узбеки и другие меньшинства. Нападения в зале суда на адвокатов и подсудимых происходят в условиях безнаказанности, особенно в делах, связанных с событиями июня 2010 года.

В 2013 году правительственные чиновники и представители гражданского общества создали национальный центр по предупреждению пыток. На практике недозволенное обращение и пытки по-прежнему широко распространены в местах задержания, а безнаказанность за пытки является нормой...

По прошествии трех лет правосудие за преступления, совершенные во время межэтнического насилия на юге Кыргызстана в июне 2010 года, остается ненадежным. Ненадлежащее судопроизводство оборачивается длительными тюремными сроками преимущественно для этнических узбеков по приговорам, омраченным признаниями, полученными под пытками, и другими процессуальными нарушениями. Власти не пересматривают приговоров, где подсудимые заявляли о пытках или других вопиющих нарушениях стандартов справедливого судебного разбирательства. По меньшей мере, девять этнических узбеков продолжают томиться в предварительном заключении, некоторые уже третий год. Осуждение в августе 2013 года трех этнических узбеков в г. Ош и открытые запросы об экстрадиции еще, по меньшей мере, шестерых из Российской Федерации вновь указывают на судебную предвзятость в отношении этнических узбеков.

Власти не смогли или не захотели решить острую проблему насилия в зале суда со стороны публики в ходе судебных процессов по всему Кыргызстану, в том числе во время июньского суда над тремя оппозиционными депутатами парламента, что способствовало устойчивому сохранению атмосферы, подрывающей права подсудимых на справедливое судебное разбирательство. В 2013 году адвокаты подвергались притеснениям и избиениям в залах суда, в том числе и за защиту этнических узбеков по делам об июньских событиях 2010 года. Подсудимый этнический узбек Махамад Бизуруков и его адвокаты на протяжении двух лет неоднократно подвергались угрозам, притеснениям и физическим нападениям, последний раз в сентябре 2013 года, без привлечения виновных к ответственности...

Несмотря на принятие в 2012 году внутригосударственного превентивного механизма и организацию в 2013 году соответствующего Национального центра по предупреждению пыток, власти нередко отказываются расследовать заявления о пытках, и лица, применяющие пытки, остаются безнаказанными. В редких случаях, когда сотрудникам милиции предъявлялись обвинения, расследование и судебное разбирательство необоснованно затягивались.

Наглядным примером служит уголовное дело в отношении четырех сотрудников милиции, открытое после смерти в августе 2011 года этнического узбека, задержанного по обвинениям, связанным с этническим насилием июня 2010 года. Усмонжон Холмирзаев умер через несколько дней после того, как его отпустили без предъявления обвинения, предположительно от травм, полученных вследствие побоев в милиции. На протяжении последних двух лет уголовное преследование неоднократно откладывалось, и пока к ответственности за его смерть никто не привлечен.

В июле 2013 года в изоляторе временного содержания на юге Кыргызстана был найден мертвым Нуркамил Исмаилов, задержанный милицией за нарушение общественного порядка. По версии властей, он повесился на собственной футболке. После вмешательства джалал-абадской правозащитной группы "Справедливость" власти начали уголовное расследование по обвинениям в халатности. В сентябре родственник Исмаилова и милиция урегулировали вопрос во внесудебном порядке: сумма не разглашалась, вопрос об ответственности не затрагивался...".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

46. Заявитель жаловался на то, что в связи со своим узбекским происхождением он подвергался и будет подвергаться в случае его приезда в Киргизию реальному риску ненадлежащего обращения. Заявитель утверждал, что он принадлежал к этнической группе, члены которой систематически подвергались пыткам со стороны органов власти Киргизии и осуждались в связи с массовыми беспорядками в июне 2010 года. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

1. Доводы властей Российской Федерации

(a) Приемлемость жалобы

47. Власти Российской Федерации указывали, что заявитель не исчерпал доступные эффективные средства правовой защиты в отношении его жалобы по статье 3 Конвенции. В частности, они утверждали, что рассмотрение ходатайства о предоставлении заявителю статуса беженца миграционным органом и судами Российской Федерации, включая рассмотрение в апелляционной инстанции, имело "автоматический приостанавливающий эффект" для решения об экстрадиции. Заявитель просил о предоставлении временного убежища и получил его, при этом его экстрадиция была приостановлена. Рассмотрение его заявления о предоставлении временного убежища также имело "автоматический приостанавливающий эффект" по отношению к решению об экстрадиции.

48. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявитель не подавал кассационные жалобы в соответствии с главами 47.1 и 48.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на постановление Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2013 г. по апелляционной жалобе, которое оставило в силе постановление об экстрадиции.

(b) Существо жалобы

49. Власти Российской Федерации оспорили жалобы заявителя. Они утверждали, что ситуация с общими правами человека в Киргизии улучшилась за время, прошедшее после событий июня 2010 года. Были организованы международные и национальные комиссии по расследованию конфликта в июне 2010 года. Власти Российской Федерации ссылались, в частности, на работу Независимой международной комиссии по расследованию событий на юге Кыргызстана во время этнического конфликта в июне 2010 года.

50. Власти Российской Федерации указывали, что Киргизия расширила свое сотрудничество с ООН и другими международными организациями и ратифицировала все основные международные конвенции по правам человека. В частности, Киргизия являлся участницей Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. с 5 сентября 1997 г. и Факультативного протокола к ней от 18 декабря 2002 г. с 29 декабря 2008 г. В соответствии с этим протоколом международные эксперты регулярно посещали исправительные учреждения в Киргизии в целях контроля ситуации с пытками и другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением или наказанием.

51. Киргизская Республика также реформировала свое законодательство, включая Конституцию, для обеспечения уважения прав человека и защиты от дискриминации. Киргизия отменила смертную казнь и ввела запрет на пытки и ненадлежащее обращение в соответствии с Конституцией и Уголовным кодексом. 7 июня 2012 г. был принят закон, учреждающий Национальный центр по предупреждению пыток, жестокого обращения или любого другого бесчеловечного или унижающего достоинство обращения.

52. Власти Российской Федерации отмечали, что, даже если некоторые международные доклады содержат опасения в связи с ситуацией с правами человека в Киргизии, сообщение об общей проблеме, касающейся соблюдения прав человека в отдельной стране, не может само по себе служить основанием для отказа в экстрадиции в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда.

53. Власти Российской Федерации далее указали, что прокурор Генеральной прокуратуры Киргизской Республики предоставил заявителю соответствующие гарантии защиты от риска ненадлежащего обращения. Были даны заверения, что не имелось политических оснований для преследования заявителя, которое не было связано с его этническим происхождением или религией, что он не пострадает от пыток или другого жестокого или унижающего достоинство обращения и что его права на защиту будут соблюдены. Власти Российской Федерации также ссылались на дополнительные гарантии, разработанные российскими и киргизскими органами власти, которые позволят дипломатическим сотрудникам Российской Федерации, посещающим место содержания заявителя под стражей, убедиться в соблюдении его прав.

54. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствовали основания сомневаться в гарантиях, предоставленных прокурором Генеральной прокуратуры Киргизской Республики, так как они относились к ее компетенции, а отношения между двумя странами были основаны на длительном и устойчивом сотрудничестве.

55. Власти Российской Федерации указали, что в ходе их сотрудничества по вопросам экстрадиции не происходило случаев нарушения гарантий, предоставленных властями Киргизии. Они ссылались на информацию от властей Киргизской Республики, касающуюся результатов уголовного преследования экстрадированных лиц. В соответствии с этими данными в 2012 - 2013 годах из 109 экстрадированных лиц 55 человек были приговорены к тюремному заключению (включая 17 приговоров с отсрочкой исполнения) и 54 дела прекращены по различным основаниям. Власти приводили примеры трех лиц узбекской национальности, которым были вынесены условные приговоры и которые были освобождены условно-досрочно или их уголовное дело было прекращено.

56. Власти Российской Федерации отмечали, что заявитель не предоставил достоверного доказательства, что он подвергся бы риску ненадлежащего обращения в случае экстрадиции в Киргизию. Они указали, что внутригосударственные органы власти и суды тщательно рассмотрели его жалобы, касающиеся риска ненадлежащего обращения в Киргизии, в ходе производств о предоставлении статуса беженца и об экстрадиции. Заявитель имел возможность принимать участие в этих производствах и представлять свою позицию, а также пользоваться своим правом на обжалование вынесенных постановлений.

2. Доводы заявителя

(a) Приемлемость жалобы

57. Заявитель утверждал, что он исчерпал все эффективные средства правовой защиты. Помимо оспаривания постановления об экстрадиции, он ходатайствовал о предоставлении ему статуса беженца даже при том, что на практике эти ходатайства не препятствовали вступлению в силу постановлений об экстрадиции. Далее он жаловался, что власти не приводили никаких доводов в пользу того, что средства правовой защиты, указанные в главах 47.1 и 48.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, были эффективными. В частности, жалобы в соответствии с указанными главами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не имели "автоматического приостанавливающего эффекта". Далее заявитель отмечал, что заявление о предоставлении временного убежища не было эффективным средством правовой защиты

(b) Существо жалобы

58. Заявитель утверждал, что в отношении него до сих пор существовал серьезный и реальный риск ненадлежащего обращения в Киргизии. Он жаловался, что ситуация с общими правами человека в Киргизии не улучшилась с момента рассмотрения Европейским Судом вышеупомянутого дела "Махмуджан Эргашев против Российской Федерации", ссылаясь на доклады Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации и признанных международных неправительственных организаций, а также на практику Европейского Суда.

59. По мнению заявителя, дипломатические заверения, на которые ссылались власти Российской Федерации, не могут считаться достаточными для его защиты от риска ненадлежащего обращения в свете критериев, установленных в Постановлении Европейского Суда по делу "Отман (Абу Катада) против Соединенного Королевства" (Othman (Abu Qatada) v. United Kingdom) (жалоба N 8139/09, § 189, ECHR 2012 (извлечения)). Подтверждений того, что дипломатические сотрудники Российской Федерации в настоящее время посещают лиц, экстрадированных в Киргизию, не существует. Кроме того, не установлено независимой процедуры контроля со стороны независимого органа, а российский дипломатический персонал не может считаться достаточно независимым для проведения дальнейшего эффективного контроля исполнения Кыргызстаном своих обязательств. Заявитель указал, что пример, приведенный властями государства-ответчика, относительно трех лиц узбекского происхождения, освобожденных после их экстрадиции в Кыргызстан, непоказателен, так как ни одно из этих троих лиц не обвинялось в преступлениях, связанных с событиями июня 2010 года.

60. Далее заявитель утверждал, что органы власти Российской Федерации не провели оценку рисков ненадлежащего обращения в ходе производств об экстрадиции и о предоставлении статуса беженца. Во внутригосударственных процедурах он ссылался на доклады Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации и признанных международных неправительственных организаций, в которых говорилось, что в Киргизии лица узбекского происхождения, такие как он, подозревались в участии в событиях июня 2010 года в Джалал-Абадской области, подвергались риску ненадлежащего обращения в ходе содержания под стражей и что распространенной практикой было непроведение расследования случаев пыток или бесчеловечного обращения в стране выдачи. Заявитель жаловался, что миграционные органы и суды государства-ответчика рассмотрели эти доклады поверхностно или вообще не обращались к ним. Он утверждал, что миграционные власти и суды Российской Федерации возложили на него непропорциональное бремя доказывания с предоставлением неоспоримых доказательств того, что он подвергнется преследованиям в случае его экстрадиции в Киргизию.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

61. Европейский Суд считает необходимым рассмотреть вопрос о том, имело ли производство о предоставлении статуса беженца "автоматический приостанавливающий эффект" в отношении постановления об экстрадиции, поскольку заявитель обращался к этой процедуре, включая пересмотр в порядке надзора судом первой инстанции и апелляционными судами. Что касается довода властей Российской Федерации о том, что заявитель должен был подать кассационные жалобы в соответствии с главами 47.1 и 48.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что они ранее признали тот факт, что подобные жалобы не имели "автоматического приостанавливающего эффекта" и, таким образом, требование об исчерпании данного средства правовой защиты не применялось (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гайратбек Салиев против Российской Федерации" (Gayratbek Saliyev v. Russia) от 17 апреля 2014 г., жалоба N 39093/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).), §§ 49 и 58). По вопросу о предоставлении временного убежища Европейский Суд повторяет, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты требует, чтобы заявитель имел нормальную возможность обращения к средствам правовой защиты в правовой системе государства-ответчика, и эти средства должны быть доступны и достаточны для обеспечения возмещения в отношении заявленных нарушений. Учитывая, что ходатайство заявителя о предоставлении статуса потерпевшего было отклонено, ничто не указывает на что, что подача заявления о предоставлении временного убежища имела бы больший успех. Даже если бы соответствующее заявление было рассмотрено с положительным результатом, эта мера была бы лишь временной и, таким образом, не могла обеспечить возмещение в отношении жалобы заявителя по статье 3 Конвенции.

62. Европейский Суд приходит к заключению, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

63. Европейский Суд рассмотрит данную часть жалобы заявителя по существу в соответствии со статьей 3 Конвенции в свете применимых общих принципов, изложенных, среди прочего, в Постановлении Европейского Суда по делу "Умиров против Российской Федерации" (Umirov v. Russia) от 18 сентября 2012 г., жалоба N 17455/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 12 (примеч. редактора).), §§ 92-100, с дальнейшими ссылками).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

64. Европейский Суд отмечает, что органы власти Российской Федерации вынесли постановление, предписывающее экстрадицию заявителя в Киргизию. Постановление об экстрадиции не вступило в силу в связи с указанием Европейского Суда на обеспечительную меру в соответствии с правилом 39 Регламента Суда. Европейский Суд далее оценит, подвергался ли заявитель риску применения к нему обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, в случае его экстрадиции в Киргизию. Оценка опасности дается по состоянию на дату рассмотрения дела Европейским Судом с учетом оценки, проведенной судами Российской Федерации (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Бакоев против Российской Федерации" (Bakoyev v. Russia) от 5 февраля 2013 г., жалоба N 30225/11* (* См.: там же (примеч. редактора).), § 113).

65. Рассматривая общую обстановку с соблюдением прав человека в стране выдачи, Европейский Суд отмечает следующее. В предыдущем деле, касающемся экстрадиции в Киргизию, он пришел к выводу, что в 2012 году ситуация на юге этой страны характеризовалась применением пыток и другим ненадлежащим обращением в отношении этнических узбеков со стороны представителей правоохранительных органов. Такие случаи участились после событий 2010 года и оставались широко распространенными, и их количество росло, усугубляясь безнаказанностью сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, Европейский Суд установил, что проблему необходимо рассматривать на фоне развития этнического национализма в политике Киргизии, в особенности на юге страны, роста межэтнического напряжения между киргизами и узбеками, длительной дискриминации узбеков на государственном уровне и подавляющего меньшинства узбеков, среди прочего, в правоохранительных и судебных органах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Махмуджан Эргашев против Российской Федерации", § 72). Как следует из докладов организаций ООН и авторитетных неправительственных организаций, в 2012 - 2013 годах ситуация на юге Киргизии не улучшилась. В частности, различные доклады единообразно описывают предвзятое отношение, основанное на этнической принадлежности, при расследованиях, судебных преследованиях, вынесении приговоров и применении наказаний к этническим узбекам, обвиняемым и осужденным в связи с событиями в Джалал-Абадской области. Они также соглашаются с отсутствием полных и эффективных расследований по многочисленным жалобам на пытки и ненадлежащее обращение, приписываемое правоохранительным органам Киргизии, произвол при заключении под стражу и чрезмерное применение силы по отношению к узбекам, предположительно участвовавшим в событиях 2010 года (см. §§ 40 - 45 настоящего Постановления). Соответственно, Европейский Суд приходит к заключению, что текущая ситуация с правами человека в Киргизии остается крайне проблематичной (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Клейн против Российской Федерации" (Klein v. Russia) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 24268/08* (* См.: там же. 2016. N 8 (примеч. редактора).), § 51).

66. Европейский Суд далее рассмотрит, существовали ли какие-либо индивидуальные обстоятельства, обосновывающие опасения заявителя о применении к нему ненадлежащего обращения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" (Mamatkulov and Askarov v. Turkey), жалобы NN 46827/99 и 46951/99, § 73, ECHR 2005-I). Он повторяет в этом отношении, что, если заявитель жалуется, что он или она принадлежит к группе лиц, к которым систематически применяется практика ненадлежащего обращения, под действие статьи 3 Конвенции подпадают случаи, когда заявитель устанавливает при необходимости на основании сведений, содержащихся в последних докладах независимых международных организаций по защите прав человека или неправительственных организаций, что имеются серьезные причины предполагать существование практики, о которой идет речь, и его или ее принадлежность к соответствующей группе. В этих обстоятельствах Европейский Суд не будет настаивать, чтобы заявитель доказал существование дополнительных особых отличительных признаков (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Саади против Италии" (Saadi v. Italy), жалоба N 37201/06, § 132, ECHR 2008, и Постановление Европейского Суда по делу "NА. против Соединенного Королевства" (NA. v. United Kingdom) от 17 июля 2008 г., жалоба N 25904/07, § 116). Европейский Суд считает, что это основание особенно применимо в настоящем деле, в котором заявитель, лицо узбекского происхождения, обвиняется в нескольких серьезных преступлениях, предположительно совершенных в ходе событий в июне 2010 года (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Махмуджан Эргашев против Российской Федерации", § 73). С учетом широко распространенного применения киргизскими органами власти пыток и ненадлежащего обращения в целях получения признаний от этнических узбеков, обвиняемых в участии в межэтнических беспорядков в Джалал-Абадской области, о чем говорилось в докладах обеих организаций ООН (см. §§ 40-41 настоящего Постановления) и авторитетных неправительственных организаций (см. §§ 42-45 настоящего Постановления), Европейский Суд убежден в том, что заявитель принадлежит к особо уязвимой группе, члены которой повседневно подвергаются обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции в стране выдачи.

67. Европейский Суд далее отмечает, что вышеуказанные обстоятельства доводились до сведения органов власти Российской Федерации (см. §§ 13 и 35 настоящего Постановления). Ходатайство заявителя о предоставлении ему статуса беженца было отклонено миграционными органами, которые пришли к выводу, и их вывод был впоследствии подтвержден внутригосударственными судами, что заявителю не может быть предоставлен статус беженца, поскольку не имелось доказательств, что его преследовали по причинам его этнической принадлежности. На доводы заявителя в отношении риска применения к нему ненадлежащего обращения вообще не обратили внимания (см. §§ 34 и 36 настоящего Постановления). Что касается производства по экстрадиции, Европейский Суд поражен обоснованием, выдвинутым судами Российской Федерации в отношении сведений, почерпнутых из заслуживающих доверия источников, таких как доклады международных организаций и авторитетных неправительственных организаций. При подобных обстоятельствах Европейский Суд сомневается в том, что вопрос об угрозе ненадлежащего обращения с заявителем был подвергнут тщательному анализу в разбирательстве по поводу представления статуса беженца или по поводу экстрадиции (см. упоминавшееся выше Постановление по делу "Абдулхаков против Российской Федерации", § 148).

68. Остается рассмотреть вопрос о том, был ли риск, которому подвергся бы заявитель в случае экстрадиции, снижен дипломатическими заверениями, предоставленными органами власти Киргизии. Согласно предоставленным заверениям, к заявителю не применялись бы пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и наказание, и дипломатические сотрудники Российской Федерации имели бы возможность посещать его в исправительном учреждении (см. §§ 12 и 14 настоящего Постановления).

69. Даже принимая теоретически довод о том, что рассматриваемые заверения не были сформулированы в общих чертах, Европейский Суд отмечает, что Киргизия не является Договаривающимся Государством по Конвенции, также его органами власти не было продемонстрировано существование эффективной правовой системы защиты от пыток, которая могла бы работать как эквивалент системы, наличие которой требуется от Договаривающихся Государств. Кроме того, в Европейском Суде не было доказано, что обязательство Киргизии, гарантирующее доступ к заявителю дипломатических сотрудников Российской Федерации, приведет к эффективной защите от запрещенного ненадлежащего обращения на практике, так как не было подтверждено, что вышеуказанный персонал обладает компетентностью, требуемой для последующего эффективного соблюдения властями Киргизии своих обязательств. Также отсутствовали какие-либо гарантии того, что дипломаты смогут поговорить с заявителем без свидетелей. Кроме того, их потенциальное участие не подкреплялось практическим механизмом, который, например, устанавливал бы процедуру подачи жалоб заявителем или неограниченный доступ к пенитенциарным заведениям (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Низомхон Джураев против Российской Федерации" (Nizomkhon Dzhurayev v. Russia) от 3 октября 2013 г., жалоба N 31890/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 2 (примеч. редактора).), §§ 132-133). Отсутствует подтверждение того, что дипломатические сотрудники Российской Федерации посещали лиц в Киргизии после экстрадиции. Таким образом, предоставленные заверения не могут считаться доказательством существования системы контроля в стране выдачи (см. в качестве противоположного примера упоминавшееся выше Постановление по делу "Отман (Абу Катада) против Соединенного Королевства", §§ 203-204).

70. С учетом вышеуказанных выводов Европейский Суд не может согласиться с утверждениями властей Российской Федерации о том, что заверения, предоставленные органами власти Киргизии, были достаточными, чтобы исключить риск применения к нему ненадлежащего обращения в стране выдачи.

71. С учетом доказанного широко распространенного и повседневного применения пыток и другого ненадлежащего обращения правоохранительными органами в южной части Киргизии в отношении членов узбекской общины, к которой принадлежит заявитель, безнаказанности сотрудников правоохранительных органов и отсутствия достаточной защиты для заявителя в стране выдачи Европейский Суд считает обоснованным вывод о том, что заявителю угрожал реальный риск применения обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции, в случае возвращения в Киргизию.

72. Соответственно, Европейский Суд приходит к заключению, что экстрадиция заявителя в Киргизию будет являться нарушением статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

73. Заявитель жаловался на то, что апелляционные производства по постановлениям о продлении срока содержания под стражей от 19 марта, 21 мая, 23 июля и 23 сентября 2013 г. не были ни безотлагательными, ни эффективными. Он ссылался на пункт 4 статьи 5 Конвенции, который гласит:

"4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Доводы сторон

74. Власти государства-ответчика указали, что в соответствии с главой 45.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (статья 389.10) рассмотрение уголовного дела в апелляционном порядке должно быть начато не позднее 30 суток со дня поступления его в суд апелляционной инстанции. Поскольку суды Российской Федерации соблюдали эти временные рамки, власти государства-ответчика считали, что они выполнили требование о безотлагательности рассмотрения дела, установленное пунктом 4 статьи 5 Конвенции.

75. Заявитель утверждал, что не проводилось "безотлагательного" пересмотра в порядке надзора законности его содержания под стражей в связи со сроками рассмотрения его апелляционных жалоб на постановления об экстрадиции от 19 марта, 21 мая, 23 июля и 23 сентября 2013 г. Суды Российской Федерации рассматривали его апелляционные жалобы на постановления о заключении под стражу 51, 46, 55 и 49 дней соответственно. Кроме того, он жаловался, что статья 389.10 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации применялась только к рассмотрению уголовного дела в апелляционном порядке, а часть одиннадцатая статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации устанавливала трехдневный срок для рассмотрения апелляционных жалоб по постановлениям о продлении срока содержания под стражей.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

76. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

77. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции закрепляет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, § 68, ECHR 2000-III). Пункт 4 статьи 5 Конвенции не обязывает Договаривающиеся Государства устанавливать второй уровень судопроизводства для рассмотрения законности содержания под стражей. Однако если законодательство государства-участника Конвенции предусматривает возможность подачи апелляционной жалобы, апелляционная инстанция также должна соблюдать требования пункта 4 статьи 5, например, касающиеся безотлагательности пересмотра в апелляционном производстве. Соответственно, в целях определения, было ли соблюдено требование о "безотлагательности" вынесения решения, необходимо провести полную оценку, если производство проводилось более чем на одном уровне судопроизводства (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мурен против Германии" (Mooren v. Germany) от 9 июля 2009 г., жалоба N 11364/03, § 106). В то же время стандарт "безотлагательности" становится менее строгим, когда речь идет о производстве в суде кассационной инстанции. (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia) от 25 октября 2007 г., жалоба N 4493/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2007. N 2 (примеч. редактора).), § 96).

78. Хотя количество дней соответствующего судебного разбирательства, очевидно, существенно, оно не имеет определяющего значения для решения вопроса о том, было ли решение вынесено с необходимой быстротой (см. Решение Европейского Суда по делу "Мери против Нидерландов" (Merie v. Netherlands) от 20 сентября 2007 г., жалоба N 664/05). Важное значение имеют добросовестное отношение органов власти, просрочка, допущенная по вине заявителя, и любые факторы, вызывающие просрочку, за которые государство не может нести ответственность (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, §§ 91 - 94). Вопрос о том, было ли соблюдено право на безотлагательность решения, должен решаться с учетом обстоятельств каждого дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 84, ECHR 2000-XII).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

79. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что апелляционная жалоба заявителя на постановление о продлении срока содержания под стражей от 19 марта 2013 г., поданная 22 марта 2013 г., была рассмотрена Московским городским судом 13 мая 2013 г. (см. § 20 настоящего Постановления), другими словами, через 51 день после ее подачи. Для рассмотрения апелляционной жалобы на решение от 21 мая 2013 г., поданной 22 и 24 мая 2013 г. и рассмотренной 10 июля 2013 г., суду потребовалось 46 дней (см. § 21 настоящего Постановления). Заявитель подал апелляционную жалобу на постановление о продлении срока содержания под стражей от 23 июля 2013 г. на следующий день, 24 июля 2013 г., и только через 55 дней, 18 сентября 2013 г., Московский городской суд отклонил ее (см. § 22 настоящего Постановления). Апелляционная жалоба заявителя от 24 сентября 2013 г. на постановление о продлении срока содержания под стражей от 23 сентября 2013 г. была отклонена через 49 дней, 13 ноября 2013 г. (см. § 23 настоящего Постановления).

80. Власти Российской Федерации не утверждали, и Европейский Суд не находит оснований полагать, что вышеуказанные задержки в рассмотрении апелляционных жалоб заявителя на постановления о продлении срока содержания под стражей могут быть связаны с его поведением. В отсутствие какого-либо объяснения со стороны властей государства-ответчика, способного оправдать эти задержки, Европейский Суд считает, что общее количество времени, которое потратил Московский городской суд на рассмотрение апелляционных жалоб заявителя на постановления суда первой инстанции о заключении под стражу в настоящем деле, а именно 51, 46, 55 и 49 дней, может характеризоваться как чрезмерное. Это несовместимо с требованием о безотлагательности, установленным в пункте 4 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ефимова против Российской Федерации" (Yefimova v. Russia) от 19 февраля 2013 г., жалоба N 39786/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N  1 (примеч. редактора).), § 292).

81. Таким образом, Европейский Суд считает, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

III. Правило 39 Регламента Суда

82. В соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции настоящее Постановление вступит в силу только в том случае, если (а) стороны заявят, что они не будут просить о пересмотре дела в Большой Палате, или (b) по истечении трех месяцев с даты вынесения Постановления не поступит обращение о пересмотре дела в Большой Палате, или (c) коллегия Большой Палаты отклонит обращение о пересмотре дела согласно статье 43 Конвенции.

83. Европейский Суд полагает, что указание, данное властям Российской Федерации на основании правила 39 Регламента Суда (см. § 4 настоящего Постановления), должно действовать вплоть до вступления настоящего Постановления в силу или до принятия Европейским Судом иного решения по данному вопросу.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

84. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

85. Заявитель требовал выплаты 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

86. Власти Российской Федерации полагали, что в случае установления Европейским Судом нарушения в деле заявителя такая констатация факта сама по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией.

87. Оценивая обстоятельства дела на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

B. Судебные расходы и издержки

88. Заявитель требовал выплаты 3 100 евро в качестве компенсации за судебные расходы и издержки, понесенные им в ходе разбирательства в Европейском Суде. Он предоставил табель учета рабочего времени своего адвоката.

89. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не представил доказательств того, что расходы на адвоката, а также иные расходы были действительно оплачены или понесены.

90. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение своих расходов и издержек только в той мере, в какой будет доказано, что они действительно были понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В данном деле, учитывая полученные документы и вышеуказанные критерии (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), § 147, ECHR 2005-IV), Европейский Суд полагает, что разумно присудить заявителю сумму 3 100 евро, покрывающую расходы на разбирательство в Европейском Суде, плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

91. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что экстрадиция заявителя в Киргизию приведет к нарушению статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с продолжительностью производства по апелляционным жалобам заявителя в отношении постановлений о заключении его под стражу от 19 марта, 21 мая, 23 июля и 23 сентября 2013 г.;

4) принял решение продлить действие указания, данного властям государства-ответчика в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, что в интересах надлежащего проведения разбирательства заявитель не должен быть экстрадирован до тех пор, пока настоящее Постановление не станет окончательным, или до получения дальнейших указаний;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в российские рубли по курсу на день оплаты:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(ii) 3 100 евро (три тысячи сто евро) плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 апреля 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Элизабет Штайнер Председатель Палаты Суда