Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 октября 2016 г. Дело "Резник и Гузеева (Reznik and Guzeyeva) против Российской Федерации" (Жалобы NN 59443/12 и 59502/12) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Резник и Гузеева (Reznik and Guzeyeva)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 59443/12 и 59502/12)

Постановление Суда

Страсбург, 4 октября 2016 г.

По делу "Резник и Гузеева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Комитетом в составе:

Хелены Келлер, Председателя Комитета,

Пера Пастора Вилановы,

Алены Полачковой, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 13 сентября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобами NN 59443/12 и 59502/12, поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Сергеем Александровичем Резником и Юлией Владиленовной Гузеевой (далее - заявитель и заявительница соответственно, вместе - заявители) - 4 сентября 2012 г.

2. Интересы заявителей представлял С.А. Ходырев, адвокат, практикующий в г. Ростове-на-Дону. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что условия их предварительного содержания под стражей были бесчеловечными и что власти незаконно удерживают их собственность.

4. 13 мая 2015 г. жалобы в отношении условий содержания под стражей и контроля за использованием собственности были коммуницированы властям Российской Федерации, в остальной части жалобы были объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу.

Факты

5. Заявители родились в 1967 и 1970 годах соответственно и проживают в г. Ростове-на-Дону.

A. Условия содержания заявителей под стражей

6. 26 декабря 2006 г. заявители были задержаны и помещены в изолятор временного содержания г. Ростова-на-Дону.

7. 1 января 2007 г. и 31 декабря 2006 г. соответственно заявители были переведены в Следственный изолятор N 61/1 г. Ростова-на-Дону* (* Так в тексте Постановления. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Ростовской области" (примеч. редактора).), где они находились до 23 марта 2012 г.

8. Заявитель Резник утверждал, что с 1 января по 15 мая 2007 г. он содержался под стражей в камерах NN 117 и 118 следственного изолятора площадью 6 кв. м, в которых были шесть спальных мест, но в них содержались до девяти заключенных. Площадь камер NN 42, 44 и 45, где он находился с 15 мая 2007 г. до ноября 2007 года, составляла около 11 кв. м, самая большая из них была 14 кв. м с 12 спальными местами, и в ней содержались до 11 заключенных. Следующие несколько лет он содержался в камере N 111, самой большой из всех камер, площадью 14 кв. м, где находились до пяти заключенных. Иногда заключенным приходилось спать по очереди. Заявитель предоставил письменное заявление Ф., K. и С., с которыми он содержался в одной камере в 2007-2009, 2009 и 2006-2010 годах соответственно. Заявления соответствуют его описанию условий содержания.

9. Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что бывшие сокамерники заявителя содержались в том же следственном изоляторе, и достоверность их утверждений.

10. Заявительница Гузеева утверждала, что за исключением первого месяца она содержалась в камере N 184 площадью 25 кв. м, в которой были восемь спальных мест, но в ней находились от 10 до 26 заключенных. Из-за недостатка спальных мест она была вынуждена спать по очереди не только на кровати, но и на полу.

11. Власти Российской Федерации предоставили описание условий содержания заявителей, ссылаясь на справки начальника следственного изолятора, составленные в июне 2015 года, фотографии камер, суточную ведомость учета лиц, временно выбывших из следственного изолятора, и журнал количественной проверки подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Они утверждали, что количество заключенных в камерах, где содержались заявители, не превышало допустимых пределов.

12. Документы из следственного изолятора подтверждают, что заявители содержались в следующих камерах:

Номер камеры	Дата
Резник
117	21 февраля 2007 г.
42	16 июня, 16 и 23 сентября, 1, 7, 13 и 14 октября, 11, 12, 18 и 26 ноября 2008 г., 1, 15 и 22 сентября, 6 и 27 октября, 10 и 17 ноября 2009 г.
Гузеева
184	21 февраля, 14 мая и 14 августа 2007 г., 14 марта и 16 июня 2008 г.

13. В справках начальника следственного изолятора указано, то камера N 44 "была оборудована тремя спальными местами", ее площадь составляла 14,3 кв. м. В них также указано, в частности, что заявители содержались в следующих камерах:

Номер камеры	Площадь камеры (кв. м)	Количество заключенных	Период содержания
Резник
118	8	2	14 января - 14 мая 2007 г.
44	14,3	3	1 июня - 22 декабря 2008 г.
111	15,6	3	16 августа 2009 г. - 8 мая 2010 г.
Гузеева
192	32,1	8	31 декабря 2006 г. - 20 июня 2008 г.

14. Регистрационные журналы не содержат имен заключенных, а лишь цифры, которые можно интерпретировать как номера камер, их максимальную вместимость и фактическое количество заключенных на конкретную дату. Все данные о номерах камер и максимальной вместимости были напечатаны, за исключением максимальной вместимости камер, где содержались заявители, которая была указана от руки. Например, в журнале от 9 июня 2008 г. от руки указана максимальная вместимость камер NN 42, 44, 45, 111, 117 и 118 (см. номера камер, где содержался Резник) и камер NN 184 и 192 (камеры, где содержалась Гузеева), она соответствовала фактическому количеству заключенных в камерах.

15. Власти Российской Федерации также предоставили фотографии камер NN 42, 44, 45, 111, 117, 118 и 192, сделанных через открытую дверь из коридора. На одной из фотографий изображена камера N 44, с перечнем оборудования на двери, указывающим на наличие шести двухъярусных кроватей. Внутреннее помещение камеры не видно. Заявители утверждали, что на фотографии не те камеры, в которых они содержались, поскольку в их камерах не было сводчатого потолка, который виден на фотографиях.

B. Конфискация денежных средств заявителей

16. 14 декабря 2010 г. Кировский районный суд г. Ростова-на-Дону признал заявителей и других обвиняемых виновными в незаконных банковских операциях и мошенничестве и приговорил их к шести годам лишения свободы и штрафу. Суд принял решение о конфискации денежных средств заявителей как "дохода от преступления".

17. 13 марта 2012 г. Ростовский областной суд изменил приговор, снизив наказание и отменив решение о конфискации на том основании, что соответствующие положения уголовного законодательства не действовали на момент совершения преступления.

18. Заявители подавали ряд жалоб с требованием о возвращении собственности. 21 марта 2013 г. и 10 февраля 2014 г. Кировский районный суд принял решение о возвращении части денежных средств, которые и были получены вскоре после этого. Суд счел, что оставшаяся часть денежных средств должна быть конфискована в пользу государства.

19. Заявители обжаловали это решение, и окончательным постановлением от 16 декабря 2015 г. Ростовский областной суд принял решение о возвращении оставшихся денежных средств, признав, что решение районного суда о конфискации было незаконным и вынесенным с процессуальными нарушениями.

20. Заявители получили оставшиеся суммы 20 января и 18 февраля 2016 г.

Право

I. Объединение жалоб для рассмотрения в одном производстве

21. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Европейского Суда Европейский Суд решает объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве, учитывая сходные фактические и правовые обстоятельства.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

22. Заявители жаловались на то, что условия их содержания в следственном изоляторе нарушали статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

23. Власти Российской Федерации оспаривали эти доводы. В частности, они утверждали, что заявители содержались в удовлетворительных санитарных условиях. Они указали, что количество заключенных в камерах не превышало установленных норм.

24. Заявители утверждали, что письменные данные в журналах регистрации о камерах, в которых они содержались, указывали на то, что они были исправлены. На фотографии камеры N 44 видно, что в перечне на двери указаны шесть кроватей, но в письменных записях в журнале регистрации числятся только три. Они также ссылались на несоответствия в номерах камер между журналом регистрации и суточной ведомости.

A. Приемлемость жалоб

25. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалоб

26. Основные положения прецедентной практики Европейского Суда по статье 3 Конвенции в отношении условий содержания под стражей можно изложены в ряде постановлений, вынесенных против Российской Федерации (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia), от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), §§ 91-102, а также Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2010 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: там же. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 121-166).

27. Европейский Суд установил, что стороны не пришли к согласию относительно конкретных условий содержания заявителей под стражей. Он напоминает, что дела, в которых заявляется о неудовлетворительных условиях содержания под стражей, не предполагают автоматического применения принципа affirmanti incumbit probatio* (* Affirmanti incumbit probatio (лат.) - доказывание возлагается на утверждающего (примеч. переводчика).), поскольку в таких случаях лишь власти государства-ответчика имеют доступ к информации, способной подтвердить или опровергнуть подобные утверждения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 123).

28. Заявители представили убедительно утверждение о переполненности Следственного изолятора N ИЗ-61/1, указав камеры, в которых они содержались, их размер, количество спальных мест и фактическое количество содержавшихся в них заключенных. Власти Российской Федерации в свою защиту предоставили ряд документов, включая справки от начальника Следственного изолятора N ИЗ-61/1, регистрационные журналы, суточные ведомости и фотографии.

29. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что в журналах регистрации не указаны фамилии заключенных. Сведения из суточных ведомостей о камерах, где содержались заключенные, отличаются от данных, указанных в справках начальника следственного изолятора. Кроме того, справки были составлены через три года после того, как срок содержания заявителей истек, и в них не было сделано ссылок на какие-либо оригинальные данные, использованные при их составлении. Европейский Суд неоднократно отказывался признавать действительность аналогичных справок на том основании, что они не могут быть в достаточной степени достоверными, учитывая истекшее с тех пор время и отсутствие каких-либо подтверждающих документов (см. среди многих прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", §§ 99-100, а также Постановление Европейского Суда по делу "Зенцов и другие против Российской Федерации" (Zentsov and Others v. Russia) от 23 октября 2012 г., жалоба N 35297/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 43). Европейский Суд не может принять иное решение в настоящем деле.

30. Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации предпочли представить копии некоторых страниц регистрационных журналов лишь за 48 дней из более чем пяти лет и двух месяцев, проведенных заявителями в следственном изоляторе. Он признает такие неполные и избирательные доказательства неубедительными (см. аналогичные доводы в Постановлении Европейского Суда по делу "Кокошкина против Российской Федерации" (Kokoshkina v. Russia) от 28 мая 2009 г., жалоба N 2052/08* (* См.: там же. 2012. N 10 (примеч. редактора).), § 60, а также Постановление Европейского Суда по делу "Вяткин против Российской Федерации" (Vyatkin v. Russia) от 11 апреля 2013 г., жалоба N 18813/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 4 (примеч. редактора).), § 40). Кроме того, цифры с указанием максимальной вместимости в камерах NN 42, 44, 45, 111, 117, 118, 184 и 192 были написаны от руки на всех страницах журнала, предоставленного властями Российской Федерации, и соответствовали фактическому количеству заключенных в этих камерах в то время как данные обо всех других камерах были напечатаны и чаще всего не совпадали с фактическим количеством находящихся там заключенных. Власти Российской Федерации не указали, когда и с какой целью была изменена информация в журнале. Европейский Суд напоминает, что внесение изменений в регистрационные журналы без предоставления объяснения по поводу их происхождения, причин и времени делает информацию, содержащуюся в них, недостоверной (см. Постановление Европейского Суда по делу "Глотов против Российской Федерации" (Glotov v. Russia) от 10 мая 2012 г., жалоба N 41558/05* (* См.: там же. 2013. N 11 (примеч. редактора).), § 25, Постановление Европейского Суда по делу "Манулин против Российской Федерации" (Manulin v. Russia) от 11 апреля 2013 г., жалоба N 26676/06* (* См.: там же. 2014. N 5 (примеч. редактора).), § 43, а также Постановление Европейского Суда по делу "Клюкин против Российской Федерации" (Klyukin v. Russia) от 17 октября 2013 г., жалоба N 54996/07* (* См.: там же. N 9 (примеч. редактора).), § 59).

31. Кроме того, власти Российской Федерации не предоставили объяснений тому факту, почему в справке начальника изолятора было указано, что в камере N 44 были оборудованы три спальных места, в то время как на фотографии в перечне на двери были указаны шесть двухъярусных кроватей.

32. Учитывая изложенное выше, Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не обосновали свои доводы о том, что количество заключенных в камерах заявителей не превышало максимальную вместимость. Власти Российской Федерации также не прокомментировали утверждения сокамерников заявителя в поддержку его доводов и не отрицали, что они содержались в том же учреждении в рассматриваемый период.

33. Европейский Суд рассмотрит вопрос о количестве заключенных в камере на основании утверждений заявителя, подтвержденных его бывшими сокамерниками Ф., K. и С.

34. Заявители утверждали, что им было предоставлено менее чем 3 кв. м личного пространства. Европейский Суд неоднократно признавал факт нарушения статьи 3 Конвенции в связи с крайней недостаточностью личного пространства у заключенных (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 143 и последующие, Постановление Европейского Суда по делу "Бахмутский против Российской Федерации" (Bakhmutskiy v. Russia) от 25 июня 2009 г., жалоба N 36932/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 3 (примеч. редактора).), §§ 88-97, касающиеся условий содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-61/1, а также Постановление Европейского Суда по делу "Лэутару против Румынии" (Lautaru v. Romania) от 18 октября 2011 г., жалоба N 13099/04, §§ 99-104).

35. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителей под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-61/1 г. Ростова-на-Дону.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

36. Заявители жаловались на то, что условия содержания в следственном изоляторе в период с 26 по 31 декабря 2006 г. и 1 января 2007 г. нарушали статью 3 Конвенции.

37. Европейский Суд отмечает, что после их содержания в милиции заявители были переведены в следственный изолятор. Согласно прецедентной практике Европейского Суда перевод в учреждение другого типа требует представления отдельной жалобы на условия содержания в предыдущем учреждении в течение шести месяцев после такого перевода (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 76). В настоящем деле заявители представили свои жалобы спустя более чем пять лет после их перевода из отделения милиции в следственный изолятор. Следовательно, в этой части жалоба подана с нарушением установленных сроков и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

38. Наконец, заявители, ссылаясь на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, жаловались на то, что их денежные средства не возвращались им в течение почти четырех лет. Европейский Суд напоминает, что заявитель может утратить статус жертвы при условии, что, во-первых, власти признают факт предполагаемого нарушения либо прямо либо по существу, и, во-вторых, они предоставляют компенсацию (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гюисе против Франции" (Guisset v. France), жалоба N 33933/96, §§ 66-67, ECHR 2000-IX). Европейский Суд отмечает, что постановление Ростовского областного суда от 16 декабря 2015 г. может считаться признанием факта нарушения прав собственности заявителей, а также что окончательное возвращение их собственности может быть признано надлежащей компенсацией. Что касается доводов об упущенной выгоде, заявители могли подать требование о компенсации в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 6 (примеч. редактора).), §§ 101-105, ECHR 2015), чего они не сделали.

39. При таких обстоятельствах Европейский Суд постановляет, что заявители не могут утверждать, что они являются жертвами предполагаемого нарушения Конвенции по смыслу статьи 34 Конвенции. Следовательно, жалоба не соответствует принципу ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь (примеч. переводчика).) и должна быть отклонена в соответствии со статьей 34 и пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

40. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

41. Каждый заявитель требовал выплаты по 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

42. Власти Российской Федерации оставили данный вопрос на усмотрение Европейского Суда.

43. Учитывая установленное нарушение, Европейский Суд считает, что заявителям были причинены определенные моральные страдания. Однако затребованные ими суммы являются чрезмерными. Исходя из принципа справедливости, он присуждает каждому заявителю по 17 750 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

44. Заявители также требовали выплаты 1 200 и 1 227 евро соответственно в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде, включая юридические, почтовые расходы, а также расходы на перевод.

45. Власти Российской Федерации не предоставили каких-либо комментариев.

46. Европейский Суд отмечает, что заявители не предоставили документов, подтверждающих данные расходы, поэтому он отклоняет эти требования.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

47. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве;

2) объявил жалобы на условия содержания под стражей приемлемыми для рассмотрения по существу, а остальную часть - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев* (* Исправлено 19 октября 2016 г.: слова "с даты вступления настоящего Постановления в силу в соответствии со статьей 44 Конвенции" были удалены.) выплатить заявителям по 17 750 евро (семнадцать тысяч семьсот пятьдесят евро) каждому в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, которые могут взысканы с этих сумм:

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 октября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Хелен Келлер Председатель Комитета Суда