Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 августа 2017 г. N 18-АПУ17-12СП Оснований для отмены или изменения вынесенного по уголовному делу приговора нет, поскольку наказание осужденному за убийство, сопряженное с разбоем, и разбой назначено с учетом всех обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о личности виновного, а также отказа коллегии присяжных заседателей признать его заслуживающим снисхождения

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 августа 2017 г. N 18-АПУ17-12СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Зеленина С.Р.

судей Ермолаевой Т.А. и Фроловой Л.Г.

при секретаре Меркушове Д.В. рассмотрела в судебном заседании апелляционную жалобу осужденного Старкова А.Ю. на приговор Краснодарского краевого суда с участием присяжных заседателей от 19 сентября 2016 года, по которому

Старков А.Ю. ..., не судимый

осужден по

ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ к 8 годам лишения свободы с освобождением от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности на основании п. "г" ч. 1 ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 УПК РФ,

ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 12 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Приговором также разрешен гражданский иск потерпевшей и определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Зеленина С.Р., выступления осужденного Старкова А.Ю. с использованием систем видеоконференц-связи и защитника Чумакова Р.Л., поддержавших доводы апелляционной жалобы об отмене приговора суда, выступления прокурора Генеральной прокуратуры РФ Полеводова С.Н. и представителей потерпевших В. и В. возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия установила:

Старков А.Ю. осужден за убийство М. сопряженное с разбоем, также он признан виновным в совершении разбоя с насилием, опасным для жизни и здоровья, с применением оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего М.

Преступления были совершены 29 сентября 1997 года в ... районе ... края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Осужденный Старков А.Ю. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней просит оправдать его или направить дело на новое судебное рассмотрение или прекратить его.

Утверждает, что на момент проведения предварительного слушания не был полностью ознакомлен с материалами уголовного дела, что суд должен был прекратить уголовное дело по ст. 162 УК РФ без обвинительного приговора. Считает, что обвинение не подтверждено доказательствами, основано на предположениях, противоречивых и сомнительных показаниях свидетелей. Истечение срока давности по ст. 162 УК РФ влечет признание незаконным его осуждения по п. "з" части 2 ст. 105 УК РФ. Полагает, что при отказе в применении срока давности по ст. 105 ч. 2 УК РФ суд не учел наличие смягчающих и отсутствие отягчающих обстоятельств, положительные характеристики, время, прошедшее после истечения срока давности, существенное уменьшение общественной опасности деяний. Утверждает о заинтересованности в деле судей Славянского городского суда, в связи с этим считает переквалификацию его действий со ст. 111 ч. 4 на ст. 105 ч. 2 УК РФ незаконной.

Утверждает, что его защитник Ломака С.А., назначенный судом в обход его позиции, в суде бездействовал, не принимал участие в формулировании вопросов присяжным заседателям, не заявил ни одного ходатайства, суд необоснованно отклонил его ходатайства о замене защитника и о защите его другим лицом наряду с адвокатом, о допросе его адвокатов Бочковского и Шеховцова по вопросу дачи им явки с повинной, при этом обращает внимание, что адвокат Бочковский был направлен для его защиты адвокатом Волковым, который представлял интересы потерпевших, а приглашенный им адвокат Шеховцов не был допущен к нему. При проведении предварительного слушания он отказался от защитника Ломако, который ранее участвовал в незаконном продлении ему срока содержания под стражей, и заявил о желании заключить соглашение с адвокатом Беликовым, однако суд не обеспечил ему эту возможность.

Считает его удаление из зала суда незаконным, лишившим его права на участие в прениях сторон и на последнее слово, к которому он был не готов. Право на обжалование этого постановления ему не разъяснялось.

В судебном заседании исследовались недопустимые доказательства: протокол осмотра места происшествия, явка с повинной, дактилоскопическая экспертиза, обрез. Его ходатайства о проверке допустимости этих доказательств были отклонены.

Также недопустимы протокол опознания лица свидетелями Г., С., Б. Оспаривает его опознание свидетелем К., считает ее показания недостоверными. С., Б., К. опознавали его в судебном заседании. Просит признать противоречивые показания свидетелей недопустимыми, утверждает о неполноте следствия.

Указывает на то, что в предоставлении времени для ознакомления с формулировками вопросов присяжным заседателям ему было отказано, напутственное слово председательствующего было необъективным, врученный ему вариант вопросов отличается от вердикта. По каждому из деяний, по разбою и убийству, должны были быть поставлены самостоятельные вопросы.

Оспаривает привлечение его к уголовной ответственности по ст. 222 УК РФ.

Просит дать оценку амнистиям, вышедшим со времени совершения преступления. Считает незаконным постановление о возобновлении предварительного следствия, а вмененные ему квалифицирующие признаки убийства из корыстных побуждений и крупного размера хищения необоснованными.

Указывает, что государственный обвинитель оглашала материалы дела выборочно, в том числе заключение судебно-медицинской экспертизы по трупу потерпевшего, не отвечала на вопросы присяжных заседателей.

Перед допросом экспертов Я. и М. суд отказался огласить заключение эксперта, хотя это предусмотрено законом, отводил вопросы, заданные им, осужденным. Он не был ознакомлен с постановлением о назначении дактилоскопической экспертизы и с ее заключением, с постановлением суда о разрешении производства обыска в его доме и был лишен возможности обжаловать его. Суд не дал ему возможность довести до присяжных заседателей имеющиеся в деле доказательства и высказаться, отказал в осмотре обреза.

Протокол следственного эксперимента по обрезу, вопреки протоколу судебного заседания, не оглашался.

Считает, что его вменяемость на момент инкриминируемых событий достоверно не установлена.

Судьей не поставлен вопрос об особом снисхождении, при назначении наказания нарушена ст. 65 УК РФ, назначенное наказание чрезмерно сурово. Суд учел, что он не заслуживает снисхождения, что не предусмотрено законом.

В 2001 году вступил в силу УПК РФ, а в приговоре не указано, что ухудшает его положение, а что улучшает.

Государственный обвинитель Некоз С.М. возражает на апелляционную жалобу осужденного, просит оставить ее без удовлетворения, полагая, что нарушений закона при рассмотрении дела не допущено.

Представитель потерпевших В. возражает на апелляционную жалобу осужденного, просит отказать в их удовлетворении.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора суда законным и обоснованным.

Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями закона, регулирующими особенности судопроизводства с участием присяжных заседателей.

Доводы осужденного о недоказанности обвинения, о недостоверности, противоречивости и недостаточности доказательств, о неполноте установления обстоятельств дела не являются основаниями для отмены приговора суда, постановленного в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, поскольку этот вопрос относится к исключительной компетенции присяжных заседателей и не может быть предметом проверки в суде апелляционной инстанции.

В соответствии со ст. 347, 348 УПК РФ правильность вердикта не подлежит оспариванию сторонами, а несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, не является основанием для отмены приговора суда, вынесенного с участием присяжных заседателей (ст. 389.27 УПК РФ).

Доводы осужденного о нарушении его прав на защиту и представление доказательств являются несостоятельными.

Как видно из материалов уголовного дела, Старков А.Ю. не заявлял на предварительном слушании о том, что не полностью ознакомлен с материалами уголовного дела, а заявил ходатайство о предоставлении возможности для дополнительного ознакомления с материалами уголовного дела на основании части 3 ст. 227 УПК РФ (т. 13 л.д. 31). Ходатайство было удовлетворено и Старкову А.Ю. предоставлена возможность ознакомиться с материалами дела (т. 13 л.д. 61).

Защиту Старкова А.Ю. в судебном заседании осуществлял адвокат Ломака С.И., который участвовал в исследовании доказательств, в том числе допросах потерпевших и свидетелей, поддержал позицию подсудимого в прениях сторон, участвовал в обсуждении вопросного листа и последствий вынесения обвинительного вердикта. На предварительном слушании Старков А.Ю. от участия этого защитника не отказывался. В ходе судебного разбирательства дела ходатайство подсудимого об отводе защитника Ломака С.И. оставлено без удовлетворения (т. 13 л.д. 218-219), поскольку предусмотренных уголовно-процессуальным законом оснований, исключающих участие этого защитника в деле подсудимым заявлено не было. Участие этого защитника в рассмотрении судом вопроса о продлении срока содержания обвиняемого под стражей не является обстоятельством, исключающим его участие при рассмотрении уголовного дела по существу, независимо от того, согласился ли суд, решавший вопрос о мере пресечения, с позицией защиты.

В то же время подсудимый Старков А.Ю. не был лишен возможности пригласить для участия в деле защитника по своему усмотрению, однако этим свои правом не воспользовался.

Ходатайство подсудимого о допуске Пузанова И.Ф. в качестве его защитника наряду с адвокатом рассмотрено судом в соответствии с требованиями закона и оставлено без удовлетворения обоснованно, поскольку указанное лицо являлось осужденным, содержащимся в одном следственном изоляторе со Старковым А.Ю. (т. 14 л.д. 61), и в силу этого обстоятельства было лишено возможности являться участником уголовного судопроизводства по делу Старкова А.Ю.

Доводы осужденного о недопустимости протокола явки с повинной тщательно проверялись судом первой инстанции и отвергнуты с приведением убедительных мотивов, изложенных в постановлении председательствующего (т. 14 л.д. 24-27). Принимая такое решение суд обоснованно сослался на то, что при составлении протокола присутствовал адвокат Бочковский А.Ф., на участии которого и настаивал Старков. При таких обстоятельствах доводы осужденного об отсутствии защитника Шеховцова А.В. не могут повлиять на оценку допустимости доказательства.

То обстоятельство, что адвокат Бочковский А.Ф. состоит в одном адвокатском образовании с адвокатом Волковым М.М., представлявшим интересы потерпевших и имевшим возможность подписать ордер Бочковского А.Ф., не является обстоятельством, исключающим его участие в деле Старкова.

Ходатайство подсудимого о допросе в судебном заседании адвокатов Бочковского и Шеховцова рассмотрено судом правильно, в соответствии с требованиями ст. 56 ч. 3 п. 3 УПК РФ (т. 14 л.д. 171).

Все ходатайства стороны защиты, в том числе о признании ряда доказательств недопустимыми, рассмотрены председательствующим с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. При оставлении таких ходатайств без удовлетворения, в частности ходатайства о признании недопустимыми показаний свидетеля К. протокола осмотра места происшествия, заключения почерковедческой экспертизы, судом выносились мотивированные и основанные на материалах дела и законе постановления.

Протоколы опознания Старкова А.Ю. в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей не исследовались, поэтому доводы осужденного о недопустимости этих доказательств не могут поставить под сомнение законность приговора суда. В том числе не оглашался протокол опознания Старкова А.Ю. свидетелем Б. который по ходатайству государственного обвинителя был признан недопустимым доказательством (т. 13 л.д. 261-263).

В судебном заседании опознание Старкова А.Ю. не проводилось. Допрошенные свидетели лишь давали показания относительно известных им обстоятельств дела, в том числе о внешности лица, которого касались их показания. Достоверность показаний свидетелей входит в исключительную компетенцию присяжных заседателей.

Вопреки доводам осужденного, его удаление из зала судебного заседания было вызвано не исполнением им своих процессуальных прав, а нарушениями порядка, установленного в судебном заседании, и процессуальных правил, действующих в суде с участием присяжных заседателей, который разъяснялись ему неоднократно и о последствиях нарушения которых он предупреждался. Постановления председательствующего (т. 13 л.д. 259-260, т. 15 л.д. 206), в том числе в части удаления подсудимого до окончания прений сторон, соответствуют требованиям ст. 258 УПК РФ.

Копия постановления суда от 20 июля 2016 года была вручена подсудимому под расписку (т. 14 л.д. 57), решение об удалении от 1 сентября 2016 года в виде отдельного процессуального документа не выносилось, оно занесено в протокол судебного заседания.

Как следует из правовой позиции, сформулированной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2007 года N 821-О-О/2007 "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Щ. на нарушение его конституционных прав положениями частей первой и третьей статьи 258 и пункта 3 части пятой статьи 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", подсудимый вправе оспорить удаление его из зала судебного заседания как одновременно с обжалованием приговора, так и самостоятельно. По данному делу Старков А.Ю. воспользовался этим правом, оспорив удаление его из зала судебного заседания в апелляционной жалобе на приговор и дополнениях к ней.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер определения Конституционного Суда Российской Федерации следует читать как "N 821-О-О"

Мотивы, по которым были вынесены решения об удалении подсудимого из зала судебного заседания, не противоречат, вопреки доводам осужденного, выводам суда о его адекватном поведении в суде, поскольку последние касались оценки его психического состоянии и вменяемости, а не соблюдения установленного уголовно-процессуальным законом порядка в судебном заседании.

Доводы осужденного о том, что суд не дал ему возможность высказаться перед присяжными заседателями, опровергается протоколом судебного заседания, из которого видно, что после возобновления судебного следствия Старков А.Ю. дал показания в присутствии и присяжных заседателей. При этом ходатайства подсудимого об исследовании ряда доказательств, в том числе обреза, были обоснованно отклонены судом, поскольку эти доказательства уже были исследованы в присутствии присяжных заседателей в то время, когда подсудимый был удален из зала за нарушение порядка в судебном заседании.

Судом обоснованно отклонены ходатайства подсудимого об оглашении заключений экспертов непосредственно перед их допросом в судебном заседании. Поскольку ранее эти заключения уже были исследованы в присутствии присяжных заседателей.

При допросах потерпевших, свидетелей, экспертов председательствующий отводил лишь те вопросы сторон, в том числе подсудимого, ответы на которые не подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей.

Право на последнее слово подсудимого нарушено судом не было. В судебном заседании 1 сентября 2016 года подсудимому после его возвращения в зал судебного заседания было предоставлено последнее слово, однако он ходатайствовал о предоставлении ему дополнительного времени для подготовки. С учетом того, что 31 августа 2016 года заседание откладывалось на 1 сентября по просьбе подсудимого о предоставлении ему времени для подготовки к судебному заседанию, суд объявил перерыв на 30 минут для подготовки Старкова к последнему слову. По истечении этого времени подсудимый вновь заявил просьбу о предоставлении ему дополнительного времени. Председательствующий обоснованно расценил такое ходатайство как злоупотреблением правом и предоставил подсудимому последнее слово, которым Старков А.Ю. не воспользовался (т. 15 л.д. 213-215).

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.

Подсудимый Старков А.Ю. воспользовался своим правом возразить на его содержание (т. 15 л.д. 232), однако оснований для утверждения о необъективности председательствующего не имеется. Законом не предусмотрено полное изложение в напутственном слове содержания обвинительных или оправдательных доказательств, председательствующий обязан лишь напомнить о них, что и было сделано им в напутственном слове.

Процедура постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, соблюдена.

Вопреки утверждениям осужденного, ему было предоставлено время для подготовки своих предложений по формулированию вопросов (т. 15 л.д. 215-216). После перерыва, объявленного судом, Старков не заявлял, что предоставленного времени ему дело недостаточно, и высказал свое мнение по проекту вопросного листа.

То обстоятельство, что вопросный лист, врученный присяжным заседателям, и соответственно, вердикт, в ряде формулировок отличался от обсуждавшегося сторонами проекта вопросного листа, не является нарушением закона, поскольку судья формулирует вопросы руководствуясь требованиями ст. 339 УПК РФ и не связан с ранее обсуждавшимися формулировками.

Председательствующим обоснованно поставлен один вопрос по преступлениям, вмененным Старкову А.Ю., поскольку в данном деле разбой и убийство образуют идеальную совокупность преступлений, когда одно действие содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя статьями УК РФ.

Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым. Квалификация действий осужденного, данная судом в приговоре, соответствует обстоятельствам, установленным вердиктом.

В частности, судом сделан обоснованный вывод о совершении Старковым А.Ю. убийства М. сопряженного с разбоем, поскольку вердиктом установлено, что Старков А.Ю. желая завладеть автомобилем, напал на водителя такси, нанеся ему удар рукоять обреза в голову и произведя выстрел из обреза с близкого расстояния в живот потерпевшему, отчего наступила смерть М.

При таких обстоятельствах доводы осужденного об иной квалификации этих действий, а также об ошибочности выводов судей городского суда, заинтересованных, по его мнению в исходе дела, являются несостоятельными.

Вывод суда об отказе в применении сроков давности по отношению к преступлению, предусмотренному ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ мотивирован в приговоре и сомнений в своей обоснованности не вызывает.

Вопрос о прекращении уголовного дела в отношении Старкова А.Ю. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 3 пп. "б", "в" УК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности обсуждался в судебном заседании. Учитывая, что подсудимый не дал своего согласия на прекращение дела по нереабилитирующим основаниям, председательствующий в соответствии с частью 2 ст. 27 УПК РФ продолжил рассмотрение уголовного дела в обычном порядке (т. 145 л.д. 176) и, при наличии обвинительного вердикта, постановил обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания, как это предусмотрено частью 8 ст. 302 УПК РФ.

Вопреки доводам осужденного, истечение сроков давности по одному из преступлений не влечет признание его осуждения за совершение другого преступления незаконным.

Доводы осужденного об оспаривании привлечения его к уголовной ответственности по ст. 222 УК РФ не могут повлиять на оценку законности вынесенного судом приговора, поскольку за совершение такого преступления он не осужден.

Аналогичная оценка дается судебной коллегией ссылкам апелляционной жалобы на вменение Старкову А.Ю. квалифицирующих признаков разбоя и убийства, по которым он не осужден.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не допущено.

Как видно из протокола судебного заседания, дело рассмотрено председательствующим объективно, с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон.

Судья разъяснял сторонам их права, обязанности и обеспечивал возможность осуществления этих прав в силу требований части 1 ст. 11 УПК РФ, не отдавая предпочтения стороне обвинения.

В соответствии со ст. 37, 335 УПК РФ, прокурор в судебном заседании осуществляет уголовное преследование и именно с этой целью представляет суду доказательства, заявляет ходатайства. С учетом этих положений закона оглашение государственным обвинителем представляемых доказательств, например, заключения эксперта в части, в которой оно, по мнению обвинителя подтверждает обвинение, а также с учетом особенностей компетенции присяжных заседателей, не может быть признано нарушением закона. При этом сторона защиты в подтверждение своей позиции имеет право представить суду то же доказательство, но в другой его части.

Оценивая как несостоятельные доводы осужденного о том, что при осмотре вещественных доказательств государственный обвинитель не полностью отвечала на вопросы присяжных заседателей, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии с частью 1 ст. 333 УПК РФ присяжные заседатели вправе задавать через председательствующего вопросы допрашиваемым лицам. Государственный обвинитель к числу таких лиц не отнесен, поэтому не был обязан отвечать на все вопросы, заданные присяжными заседателями во время осмотра вещественного доказательства - обреза охотничьего ружья (т. 15 л.д. 11-12). В тоже время до присяжных заседателей государственным обвинителем были доведены сведения, содержащиеся в иных доказательствах - протоколе осмотра этого обреза и заключении эксперта по его исследованию. При этом сторона защиты не была лишена возможности представить свои доказательства, касающиеся проверки и оценки вещественного доказательства.

Доводы осужденного о том, что протокол следственного эксперимента, проведенного с обрезом и полимерными пакетами, в судебном заседании не оглашался, опровергаются протоколом судебного заседания, из которого (т. 15 л.д. 12) видно, что указанный протокол, находящийся на листах дела 126-128 в томе 6 был оглашен в присутствии присяжных заседателей при отсутствии возражений стороны защиты.

Оснований для признания обреза недопустимым доказательством у суда первой инстанции не имелось. Его изъятие и приобщение к делу соответствует требованиям закона.

Экспертиза следов пальцев рук, изъятых на месте происшествия, проведена с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Старков А.Ю. и его защитник были ознакомлены в ходе следствия как с постановлением о назначении экспертизы, так и с его заключением (т. 2 л.д. 84, 90).

Как видно из материалов дела, образец для сравнительного исследования - дактилоскопическая карта Старкова А.Ю. была составлена экспертом в порядке исполнения постановления следователя о назначении экспертизы, что предусмотрено частью 4 ст. 202 УПК РФ. Дактилоскопическая карта (т. 2 л.д. 89) подписана Старковым А.Ю. и составлена экспертом 15 апреля 2013 года, то есть в день назначения экспертизы и ознакомления обвиняемого и защитника с постановлением о ее назначении. Таким образом, допустимость как образцов для сравнительного исследования, так и заключения эксперта в целом сомнений не вызывает.

Протокол обыска в жилище Старкова А.Ю. соответствует требованиям уголовно-процессуального закона. Обыск проведен в соответствии с постановлением суда от 23 октября 2014 года, копия которого была вручена С. - матери обвиняемого, в присутствии которой проводилось следственное действие (т. 5 л.д. 36-40).

С. после проведения обыска, Старков А.Ю. после того, как был ознакомлен с указанными материалами уголовного дела, не были лишены возможности оспаривать как наличие оснований для его проведения, так и соблюдение порядка его производства.

После исследования протокола обыска в судебном заседании вопросов и замечаний со стороны защиты заявлено не было (т. 14 л.д. 210).

Оглашение показаний Старкова А.Ю., данных им в ходе предварительного расследования дела, в связи с его удалением из зала судебного заседания не противоречит требованиям ст. 276 УПК РФ.

Сознательное нарушением им порядка в судебном заседании, в том числе после разъяснения ему последствий таких действий, в числе которых удаление из зала судебного заседания, свидетельствует о его добровольном отказе от возможностей защиты, обеспеченных подсудимому участием в судебном заседании, в том числе от права дать показания. При таких обстоятельствах оглашение его показаний после удаления из зала суда соответствует положениям п. 3 части 1 ст. 276 УПК РФ.

Доводы осужденного о том, что в приговоре не отражено, какие из положений вступившего в силу в 2002 году УПК РФ улучшают, а какие - ухудшают его положение, основаны на неправильном понимании закона. В соответствии со ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, поэтому категории улучшения или ухудшения положения обвиняемого не могут характеризовать уголовно-процессуальный закон и влиять на его применение.

Оснований ставить под сомнение постановление о возобновлении предварительного следствия у суда первой инстанции не имелось. Постановление следователя соответствует требованиям ст. 211 УПК РФ.

Каких-либо данных о том, что на решение присяжных заседателей оказала информация о деле, размещенная в средствах массовой информации, в материалах дела не содержится. Председательствующий разъяснял присяжным заседателям положение закона о том, что они не вправе собирать сведения по уголовному делу внесудебного заседания (ст. 333 часть 2 п. 4 УПК РФ), неоднократно опрашивал их по вопросу о том, не получали ли они какую-либо информацию по делу вне судебного заседания, не оказывалось ли на них какого-либо давления в связи с рассмотрением дела, не получая положительного ответа, а в напутственном слове разъяснил, что ответы на вопросы должны быть даны присяжными заседателями лишь на основе доказательств, исследованных в судебном заседании (т. 15 л.д. 152).

Выводы суда первой инстанции о вменяемости осужденного основаны как на заключении проведенной по делу судебно-психиатрической экспертизы, так и на данных о том, что Старков А.Ю. на учетах у врачей психиатров и наркологов не состоял. Данные доказательства оспорены в суде первой инстанции не были (т. 15 л.д. 234235). Оценив эти доказательства, суд сделал обоснованный вывод о вменяемости подсудимого, учитывая также адекватное и последовательное поведение Старкова А.Ю. в судебном заседании, которое не дало каких-либо оснований сомневаться в том, что он отдает отчет своим действиям и руководит ими.

Суд назначил осужденному наказание в соответствии с требованиями главы 10 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и данных о его личности.

Перед присяжными заседателями был поставлен вопрос о том, заслуживает ли Старков А.Ю. снисхождения, на что был получен отрицательный ответ. Это обстоятельство свидетельствует об отсутствии у суда оснований для применения правил назначения наказания, предусмотренных ст. 65 УК РФ, а потому указание на него в приговоре не может быть признано нарушением закона.

Поскольку коллегия присяжных заседателей не признала Старкова А.Ю. заслуживающим снисхождения, доводы осужденного о необходимости постановки вопроса об особом снисхождении не могут повлиять на оценку законности и справедливости назначенного ему наказания.

Справедливость назначенного осужденному наказания сомнений у судебной коллегии не вызывает, оснований для его смягчения не усматривается.

Ни один из актов амнистии, принятых со времени совершения Старковым, не распространялся на совершеннолетних лиц, совершивших преступления, предусмотренные частью 2 ст. 105 и частью 3 ст. 162 УК РФ. Каких-либо конкретных доводов об обратном в апелляционной жалобе осужденного не приведено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Краснодарского краевого суда от 19 сентября 2016 года в отношении Старкова А.Ю. оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Зеленин С.Р.

Судьи

Ермолаева Т.А.

Фролова Л.Г.