Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 марта 2017 г. Дело "Фернандиш ди Оливейра против Португалии" [Fernandes de Oliveira v. Portugal] (жалоба N 78103/14) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека

Дело "Фернандиш ди Оливейра против Португалии"
[Fernandes de Oliveira v. Portugal]
(жалоба N 78103/14)

Постановление Суда от 28 марта 2017 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Сын заявителя был добровольно госпитализирован в государственную психиатрическую больницу для лечения после попытки самоубийства в начале апреля 2000 года. 27 апреля 2000 г. он бежал из помещения больницы и прыгнул под поезд. Сын заявителя уже госпитализировался несколько раз в ту же больницу в связи с его психическим заболеванием, что усугублялось алкогольной и наркотической зависимостями. Согласно его медицинским документам больница была информирована о его предыдущих попытках самоубийства.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции (материально-правовой аспект). С учетом истории болезни сына заявителя и, в частности, того факта, что он пытался покончить с собой за три недели до этого, персонал больницы имел основания полагать, что он может попытаться покончить с собой вновь. Кроме того, поскольку ранее он уже убегал из больницы, еще одну попытку бегства с возможностью в свете его диагноза фатального исхода следовало предвидеть.

Европейский Суд принял во внимание развивающуюся тенденцию обеспечивать лицам с психическими расстройствами лечение в режиме "открытых дверей". Однако данный вид лечения не мог освободить государство от его обязательств защищать психических больных пациентов от угроз, которые они могут создавать для себя. Таким образом, следовало установить справедливое равновесие между обязательствами государства в соответствии со статьей 2 Конвенции и необходимостью обеспечить медицинскую помощь в режиме "открытых дверей" с учетом индивидуальных потребностей относительно специального мониторинга суицидальных пациентов. При установлении равновесия не следовало учитывать различия между добровольной и недобровольной госпитализацией: поскольку добровольно госпитализированный человек находился под уходом и надзором больницы, обязательства государства должны были быть теми же, поскольку в противном случае добровольно госпитализированные лица лишались бы защиты статьи 2 Конвенции.

Персонал больницы проверял, присутствовали ли пациенты при принятии пищи и лекарств. Кроме того, существовал порядок, согласно которому при обнаружении отсутствия пациента организовывался поиск его в помещении больницы и информировались полиция и семья. В настоящем деле сына заявителя в последний раз видели вскоре после 16.00, но его отсутствие не было замечено до 19.00, поскольку он не явился на ужин. К этому времени он уже был мертв. Таким образом, чрезвычайная процедура оказалась неэффективной для предотвращения его побега и, следовательно, самоубийства. Угроза усугублялась открытым и неограниченным доступом с территории больницы на железнодорожную платформу. С учетом позитивного обязательства принимать профилактические меры для защиты лица, жизнь которого находилась под угрозой, и в отношении психически больного пациента, который недавно пытался покончить с собой и был склонен к бегству, от персонала больницы можно было ожидать принятия более эффективных мер, обеспечивающих, что он не будет покидать помещение.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также установил единогласно, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, поскольку разбирательство продолжалось более 11 лет на двух уровнях юрисдикции. Внутригосударственные правовые механизмы в целом не обеспечили на практике эффективную и оперативную реакцию со стороны властей, согласующуюся с процессуальными обязательствами государства.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 703 евро 80 центов в качестве компенсации материального ущерба и 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.