Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 октября 2017 г. N 47-АПУ17-14СП Суд отменил приговор осужденным за похищение потерпевшего, вымогательство денежных средств и убийство, уголовное дело направил на новое судебное разбирательство в тот же суд с иным составом со стадии судебного разбирательства ввиду несоблюдения процедуры судопроизводства

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 октября 2017 г. N 47-АПУ17-14СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Земскова Е.Ю.,

судей Ситникова Ю.В., Зателепина О.К.

при секретаре Тимоненковой А.А.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Козиной Т.П. на приговор Оренбургского областного суда от 6 июля 2017 года, постановленный с участием присяжных заседателей, по которому

Токмачев Алексей Александрович, ... судимый:

26 января 2011 года по ст.ст. 105 ч. 2 п. "ж", 222 ч. 1 УК РФ к 16 годам лишения свободы,

20 июля 2012 года по ст.ст. 162 ч. 3 (два преступления), 162 ч. 2, 222 ч. 1 (два преступления), 222 ч. 3, 209 ч. 1, 166 ч. 4, 162 ч. 4 п. "а" УК РФ (три преступления), на основании ст. 69 ч. 5 УК РФ по совокупности преступлений, с учетом изменений, к 24 годам 10 месяцам лишения свободы, с отбыванием первых пяти лет в тюрьме, в настоящее время отбывающего наказание в местах лишения свободы,

Простяков Андрей Эдуардович, ... ранее не судимый,

- оправданы по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных пп. "а", "з" ч. 2 ст. 126, п. "а" ч. 2 ст. 163, пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с вынесением в отношении них коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ Тереховой С.П., поддержавшей апелляционное представление, выступления оправданных Токмачева А.А. и Простякова А.Э., адвокатов Кострыгиной А.Н. и Романова С.В. с возражениями против доводов апелляционного представления, Судебная коллегия установила:

органами предварительного следствия Токмачев А.А. и Простяков А.Э. обвинялись в похищении по предварительному сговору из корыстных побуждений М., вымогательстве у него денежных средств по предварительному сговору с угрозой применения насилия и в убийстве М. с целью скрыть совершенные преступления.

На основании оправдательного вердикта присяжных заседателей в отношении Токмачева А.А. и Простякова А.Э. судом постановлен оправдательный приговор.

В апелляционном представлении и дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель Козина Т.П., ссылаясь на требования уголовно-процессуального законодательства, указывает на то, что подсудимые Простяков А.Э. и Токмачев А.А., а также их защитники в ходе судебного заседания неоднократно нарушали требования ст.ст. 334, 335 УПК РФ, незаконно воздействовали на присяжных заседателей, высказывали в их присутствии сомнения в законности допущенных к исследованию в судебном заседании доказательств, ссылались на доказательства, не исследованные в судебном заседании.

В представлении указывается на то, что подсудимый Простяков А.Э., оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей, доводил до их сведения:

- информацию о том, что он первоначально был оправдан, затем повторно обвинен, а также длительное время незаконно содержался под стражей;

- ставил под сомнение допустимость показаний свидетелей обвинения А., С. и З. и фактически обвинял их в совершении инкриминируемых ему преступлений;

- во время своего допроса и исследования доказательств допускал высказывания, порочащие признанные допустимыми доказательства, сообщал о якобы совершенных в отношении его преступлений сотрудниками правоохранительных органов;

- на стадии прений сторон заявлял о нарушении стороной обвинения и судом его права на защиту, чем ставил под сомнение действия председательствующего судьи и государственного обвинителя;

- в присутствии присяжных заседателей указывал о непредоставлении ему возможности допросить свидетеля, который знает о причине смерти М. и виновных в этом, а также ставил под сомнение допустимость собранных по делу вещественных доказательств;

- оспаривая допустимость доказательств, представленных стороной обвинения, Простяков А.Э. ссылался на неисследованные в судебном заседании доказательства и на отсутствие некоторых вещественных доказательств;

государственный обвинитель отмечает также, что в ходе судебных заседаний адвокаты подсудимых систематически доводили до присяжных заседателей сведения процессуального характера, связанные с процедурой получения и оформления процессуальных документов, с целью оспорить допустимость доказательств стороны обвинения, а также характеризующие данные о потерпевших и их подзащитных;

в представлении обращается внимание на то, что адвокат Кострыгина А.Н. в присутствии присяжных заседателей заявляла о предъявлении ее подзащитному ранее другого обвинения о том, что потерпевший торговал наркотиками, а протокол осмотра места происшествия от 2 мая 2011 года не подписан экспертом Н., чем ставила под сомнение допустимость доказательств, представленных присяжным заседателям стороной обвинения;

государственный обвинитель указывает на то, что адвокаты Кострыгина А.Н. и Колиниченко Д.А. в присутствии присяжных заседателей приводили доказательства, которые не исследовались с их участием, и неоднократно высказывались по обстоятельствам, которые также не были исследованы с участием присяжных заседателей, а именно ссылались на показания свидетеля А., данные им на стадии предварительного следствия, и на показания свидетеля К., который не допрашивался в присутствии присяжных заседателей. В представлении отмечается, что сторона защиты оспаривала выводы заключения эксперта от 6 мая 2011 года N 48, содержание протокола осмотра места происшествия, фактически обвиняла свидетелей обвинения А., С. и З. в причастности к убийству М. старалась вызвать сомнения у присяжных заседателей в законности как действий органов предварительного следствия так и действий председательствующего в ходе судебного заседания.

В апелляционном представлении обращается внимание на то, что адвокат Колиниченко Д.А. оспаривал допустимость и относимость вещественных доказательств - предметов одежды с трупа М. на замечания председательствующего не реагировал, пререкался с судьей, в связи с чем государственным обвинителем было заявлено ходатайство об отстранении адвоката Колиниченко Д.А. от участия в рассмотрении дела.

По мнению автора представления, незаконное воздействие на присяжных заседателей имело место и со стороны свидетеля защиты П. - супруги подсудимого Простякова А.Э., которая пыталась вызвать у присяжных заседателей сомнения в правдивости показаний свидетеля А. не реагировала на замечание председательствующего, за что была удалена из зала судебного заседания.

Государственный обвинитель обращает внимание на то, что подсудимый Токмачев А.А. также неоднократно допускал перед присяжными заседателями высказывания, ставящие под сомнение допустимость показаний свидетеля А. указывал на его причастность к совершенным преступлениям, задавал вопросы о написании А. явки с повинной. Кроме того, выступая в последнем слове, подсудимый Токмачев А.А. вводил присяжных заседателей в заблуждение, ссылаясь на наличие свидетелей, которые якобы могли подтвердить его алиби и не были допрошены, а также заявил о том, что показания С. и З. не подтверждены И. который не был допрошен, ставил под сомнение допустимость и достоверность показаний свидетеля обвинения Данилюк.

В представлении отмечается, что за систематические нарушения порядка судебного заседания, умышленное воздействие на присяжных заседателей подсудимый Токмачев А.А. был удален судом из зала судебного заседания до окончания прений сторон. Однако по возвращении его в зал судебного заседания он повторно нарушал регламент судебного заседания.

В представлении указывается на то, что подсудимый Простяков А.Э. в своем последнем слове в присутствии присяжных заседателей не только поставил под сомнение законность действий председательствующего судьи, но и обвинил его в фальсификации доказательств обвинения, а также сорвал ход судебного заседания. Таким образом, он довел до присяжных заседателей сведения, которые вызвали у них предубеждение к действиям суда, государственного обвинителя, процедуре сбора доказательств и обоснованности предъявленного обвинения.

По мнению государственного обвинителя, несмотря на то, что при каждом нарушении закона со стороны защиты судья давал соответствующие разъяснения присяжным заседателям, однако неоднократные незаконные высказывания подсудимых и их адвокатов вызвали у присяжных заседателей предубеждение к доказательствам стороны обвинения и повлияли на их беспристрастность при вынесении вердикта.

По делу поступили возражения на апелляционное представление и дополнительное апелляционное представление от Простякова А.Э., адвоката Кострыгиной А.Н. и Токмачева А.А., в которых они просят оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п., задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учетом данных требований закона, а также положений ст.ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст.ст. 292 и 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей.

Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

Ввиду этого в случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта. Такое же разъяснение председательствующий судья должен сделать и при произнесении напутственного слова, излагая позиции сторон.

Между тем, как усматривается из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства, прений сторон, при произнесении реплик, последнего слова, подсудимыми и их защитниками систематически допускались нарушения требований ст.ст. 252, 335 и 336 УПК РФ.

Так, в ходе судебного разбирательства Простяков А.Э. в присутствии присяжных заседателей неоднократно заявлял о неправомерных действиях сотрудников правоохранительных органов в ходе предварительного следствия, указывал на то, что он "первоначально был оправдан, а сейчас его снова обвиняют и уже длительно он сидит незаконно" (т. 11, л.д. 83), преступления, в которых его обвиняют, он не совершал, "не смог бы этого сделать, как бы сотрудники полиции не хотели его посадить" (т. 11, л.д. 221-222), в ходе прений сторон заявил о том, что сторона обвинения и суд не дают ему возможности представлять доказательства (т. 11, л.д. 249), в связи с чем председательствующим в порядке ст. 258 УПК РФ ему объявлялись замечания и он предупреждался о недопустимости нарушений закона. Однако, несмотря на неоднократные замечания, в последнем слове Простяков А.Э. в присутствии присяжных заседателей в эмоциональной форме, а в некоторых фразах в форме выкриков, стал оспаривать законность действий председательствующего, заявил о том, что суд и прокуратура препятствуют доведению до присяжных заседателей истины по делу, суд не дал вызвать свидетеля (т. 12 л.д. 5), сослался на незаконность его возможного удаления с последнего слова, о котором он был предупрежден председательствующим, вступил с ним в полемику (т. 12 л.д. 5), обвинил судью в нарушении тайны совещательной комнаты, в удалении видеозаписи этого нарушения, в результате указанного поведения создал ситуацию, препятствующую продолжению судебного разбирательства. После вынесения председательствующим решения об удалении его из зала судебного заседания подсудимый Простяков А.Э. отказался подчиниться, и до того, пока присяжные заседатели по просьбе председательствующего не покинули зал судебного заседания, Простяков А.Э. в их присутствии продолжал выкрики, нарушая порядок, оказывая тем самым незаконное воздействие на присяжных заседателей, в частности довел до них недопустимую информацию, согласно которой "после того, как был вынесен обвинительный вердикт, Москва его отменила как незаконный, и что он подал на судью в суд" (т. 12, л.д. 5 оборот).

Подсудимый Токмачев А.А. в своих выступлениях в прениях и в последнем слове неоднократно допускал неправомерные высказывания в присутствии присяжных заседателей, ссылался на доказательства, которые не исследовались в судебном заседании - на недопрошенных свидетелей, которые якобы могли подтвердить его алиби (т. 12, л.д. 2), касался процессуальных вопросов, заявив о том, что "показания С. и З. не подтверждены показаниями не допрошенного в судебном заседании свидетеля И." и что свидетель Д. своевременно не обратилась в правоохранительные органы с заявлением (т. 12, л.д. 6 оборот). Только после неоднократных нарушений порядка судебного заседания и игнорирования им замечаний председательствующего подсудимый Токмачев А.А. был удален из зала судебного заседания сначала до окончаний прений сторон (т. 12, л.д. 2 оборот), а затем и с последнего слова (т. 12 л.д. 7 оборот).

Адвокат Кострыгина А.Н. в своем вступительном заявлении перед присяжными заседателями в нарушение ст. 252 УПК РФ указывала на то, что ранее ее подзащитному Простякову А.Э. было предъявлено другое обвинение (т. 11, л.д. 82 оборот), в ходе выступления в прениях сторон, выходя за пределы судебного разбирательства, высказывала сомнения в законности действий органов предварительного следствия (т. 11, л.д. 210, 247).

При допросе в судебном заседании свидетелей А., С. и З. в нарушение требований ст. 252 УПК РФ до присяжных заседателей доводилась информация о совершении преступлений указанными лицами.

Так, в присутствии присяжных заседателей подсудимый Простяков А.Э. при постановке вопросов (т. 11, л.д. 99 оборот) и в форме выкриков, обращаясь к свидетелям А., С. и З., находившемся в зале суда, заявлял о том, что они совершили данное преступление, а хотят, чтобы за него отвечал он (т. 11, л.д. 115).

Подсудимый Токмачев А.А. в ходе своих выступлений обвинял свидетеля А. в совершении инкриминируемого ему преступления (т. 11, л.д. 239 и т. 12, л.д. 2).

Адвокат Кострыгина А.Н. в прениях сторон также ссылалась на причастность к совершению преступлений указанных свидетелей, заявляя, что показания свидетелей С., З. и А. вызывают у нее недоверие, так как изначально их присутствие и их роль в преступлениях, инкриминируемых ее подзащитному, необъяснима и непонятна. Продолжая свое выступление, до того, как она была прервана председательствующим, защитник успела сказать: "А может они эти свидетели и совершили ряд инкриминируемых Простякову преступлений..." (т. 11, л.д. 247).

В нарушение требований УПК РФ, запрещающих в присутствии присяжных заседателей касаться вопросов процедуры собирания доказательств, допустимости доказательств, других процессуальных вопросов, подсудимые и их защитники неоднократно допускали нарушения закона.

Так адвокат Кострыгина А.Н. несколько раз указала на то, что протокол осмотра места происшествия не подписан экспертом Н. (т. 11, л.д. 210, 211 оборот), ссылалась на отсутствие в протоколе осмотра места происшествия описания экспертом Н. положения рук трупа за спиной (т. 11, л.д. 248); ссылалась на процессуальные документы и доказательства, оценка которых не входила в полномочия присяжных заседателей (т. 11, л.д. 246) и которые не исследовались с их участием, в том числе на показания свидетеля К. (т. 11, л.д. 247), обсуждала вопросы процедуры предварительного следствия (т. 11, л.д. 244, 247); адвокат Колиниченко Д.А. при исследовании вещественных доказательств ставил под сомнение изъятие предметов одежды с места обнаружения скелетированного трупа (т. 11, л.д. 211 оборот); подсудимый Простяков А.Э. подвергал сомнению законность получения вещественных доказательств, представленных для проведения экспертизы N 48, утверждал, что вещи, которые опознала потерпевшая Ч. не могли быть упакованы на следствии в 2011 году (т. 12, л.д. 3, 4); подсудимый Токмачев А.А. указывал на то, что в протоколе осмотра места происшествия отсутствуют обязательные данные о применении специальных средств (т. 12, л.д. 7).

В присутствии присяжных заседателей подсудимые и их защитники неоднократно ссылались на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании. Так при допросе свидетеля А. его показания в судебном заседании ставились под сомнение путем постановки ему вопросов, отсылающих к его показаниям на предварительном следствии, которые не исследовались в судебном заседании. В частности адвокатом Кострыгиной был задан вопрос, указывал ли А. в показаниях место захоронения (т. 11, л.д. 95), а адвокатом Колиниченко поставлен вопрос о том, сообщал ли свидетель ранее в своих показаниях о том, сколько лопат выкидывали (т. 11, л.д. 96). Свидетель стороны защиты П. - супруга подсудимого Простякова А.Э. во время допроса свидетеля А. находясь в зале в присутствии присяжных заседателей, комментируя услышанное, в форме выкриков заявила, что все это ложь, все подставлено, и она все это докажет (т. 11, л.д. 233). Несмотря на то, что свидетель П. была удалена из зала судебного заседания, незаконное воздействие на присяжных заседателей, тем не менее, было оказано.

В нарушение требований ч. 8 ст. 335 и ст. 336 УПК РФ защитники, подсудимые, свидетели в своих выступлениях приводили также данные о личностях убитого М. (т. 11, л.д., 90, 91, 110, 243), подсудимых Простякова и Токмачева (т. 11, л.д. 95, 207, 208, 217, 218, 248; т. 12, л.д. 4), которые не относились к предмету судебного разбирательства и не являлись необходимыми для исследования фактических обстоятельств инкриминируемых подсудимым преступлений.

Вышеуказанные нарушения носили системный, повторяющийся характер несмотря на попытки председательствующего убедить участников процесса соблюдать требования уголовно-процессуального закона.

Нарушения закона продолжались и после замечаний председательствующего, правомерность действий которого оспаривалась участниками процесса со стороны защиты. При этом имели место неоднократные пререкания участников процесса со стороны защиты с председательствующим (т. 11, л.д. 97, 98, 198, 210, 211, 221; т. 12, л.д. 1, 2, 5). В частности адвокат Колиниченко Д.А. не реагировал на замечания в его адрес, пререкался с судьей, заявлял об ограничении его прав (т. 11, л.д. 88 оборот, 97 оборот, 98), оказывая тем самым незаконное воздействие на присяжных заседателей. В связи с указанным поведением защитника государственным обвинителем подавались заявления об отстранении адвоката Колиниченко Д.А. от участия в судебном заседании с информированием об этом адвокатской палаты. Однако указанные меры воздействия председательствующим применены не были.

Несмотря на многочисленные и систематические нарушения требований законодательства и порядка в судебном заседании, допущенные подсудимыми и их защитниками в присутствии присяжных заседателей, председательствующий не принял к ним всех мер воздействия из числа, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, которые бы исключили возможность ознакомления присяжных заседателей с информацией, не подлежащей обсуждению в их присутствии, а принимаемые меры не являлись своевременными и эффективными. Председательствующий ограничился большей частью лишь замечаниями выступающим уже после того, как участники процесса со стороны защиты свои намерения реализовали и информационное воздействие с их стороны состоялось.

Тем самым на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, которое, как справедливо утверждается в апелляционных представлениях, повлияло на формирование мнения присяжных заседателей, их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, который не может быть признан законным, объективным и справедливым.

По изложенным основаниям в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона оправдательный приговор подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства, в ходе которого необходимо выполнить требования процессуального закона и создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела.

Руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.18, 389.20, 389.25,389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Оренбургского областного суда с участием присяжных заседателей от 6 июля 2017 года в отношении Простякова Андрея Эдуардовича и Токмачева Алексея Александровича отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом со стадии судебного разбирательства.

Председательствующий:

Земсков Е.Ю.

Судьи:

Ситников Ю.В.

Зателепин О.К.