Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 205-АПУ17-40 Оснований для отмены или изменения приговора нет, поскольку наказание осужденному за участие в вооружённом формировании и прохождение обучения, заведомо для обучающегося проводимого в целях совершения преступления, назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного и является справедливым

Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 205-АПУ17-40

Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Замашнюка А.Н.,

судей Дербилова О.А. и Сокерина С.Г.

при секретаре Фомине С.А.

с участием прокурора отдела управления Главной военной прокуратуры Мацкевича Ю.И., осуждённого Гаджиева О.М. - путём использования систем видеоконференц-связи, защитников-адвокатов Алхаматова А.С. и Гаджиева И.Г. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Гаджиева О.М., его защитников-адвокатов Алхаматова А.С., Гаджиева И.Г. и Леманской О.Ф. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 17 августа 2017 г., согласно которому

Гаджиев Осман Махачевич, ... несудимый,

осуждён к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных

ст. 205.3 УК РФ (в редакции Федерального закона от 2 ноября 2013 г. N 302-ФЗ), на срок 7 лет,

ч. 2 ст. 208 УК РФ (в редакции Федерального закона от 2 ноября 2013 г. N 302-ФЗ), на срок 3 года с ограничением свободы на срок 1 год.

По совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательное наказание Гаджиеву О.М. назначено путём частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 9 лет в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы на срок 1 год с установлением указанных в приговоре ограничений и обязанностей.

По делу решён вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осуждённого Гаджиева О.М. и его защитников-адвокатов Алхаматова А.С. и Гаджиева И.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Мацкевича Ю.И., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого и его защитников - без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации установила:

Гаджиев признан виновным в участии на территории иностранного государства в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации; в прохождении обучения, заведомо для обучающегося проводимого в целях совершения преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ, в том числе в приобретении знаний, практических умений и навыков правилам обращения с оружием, совершённых при следующих обстоятельствах.

Как указано в приговоре, Гаджиев, желая принять участие в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством Сирийской Арабской Республики (далее - НВФ), действующем на территории данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации, в феврале 2014 года с территории Турции прибыл в находящийся под контролем НВФ учебный центр на окраине г. Алеппо (Сирия), где прошёл обучение правилам обращения и применения огнестрельного оружия. Приобретённые в ходе данного обучения знания и навыки Гаджиев применял и использовал в феврале 2014 года наряду с другими участниками НВФ в районе г. Алеппо, осуществляя вооружённую охрану позиций и мест дислокации НВФ, для чего ему было выдано автоматическое огнестрельное оружие и боеприпасы. В конце декабря 2015 года Гаджиев через Турцию и Беларусь прибыл на территорию Российской Федерации и до задержания 18 мая 2016 г. проживал в г. Астрахани, скрывая от правоохранительных органов сведения о прохождении им указанного обучения, заведомо для него проводимого в целях участия в НВФ на территории Сирии, и своё участие на территории данного государства в составе НВФ.

В апелляционных жалобах осуждённый Гаджиев и его защитник-адвокат Леманская О.Ф., полагая приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, а выводы суда - не соответствующими фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства, просят приговор отменить, Гаджиева оправдать за отсутствием события преступлений.

Ссылаясь на показания Гаджиева, осуждённый и его защитник утверждают о том, что инкриминируемых ему деяний Гаджиев не совершал, поскольку с 7 января 2014 г. по январь 2015 года постоянно проживал в г. Ялова (Турция), никуда не выезжая за его пределы, где тренировал детей в спорткомплексе, что могут подтвердить родители осуждённого, а также проживающие в Турции Д., его жена - Ш., парень по имени А., тренер по вольной борьбе по имени М. и другие тренеры спорткомплекса, родители детей, которых тренировал Гаджиев, а также присутствовавшие на проводившемся в феврале 2014 года в г. Стамбуле международном турнире по вольной борьбе земляки осуждённого - С., О., Г. с которыми он общался. С января по декабрь 2015 года Гаджиев проживал в г. Каир, после чего выехал в г. Астрахань, где работал.

Полагают, что суд не вправе был ссылаться на показания Гаджиева, данные им в ходе предварительного следствия, от которых он отказался и не подтвердил их, поскольку эти показания были получены под физическим принуждением либо под угрозой применения насилия в отношении его лично и членов его семьи.

Считают, что протокол осмотра загранпаспорта Гаджиева не подтверждает его нахождение в Сирии, поэтому суд не должен был на него ссылаться в приговоре. Свидетели С. и Б. не подтвердили виновность Гаджиева в инкриминируемых ему преступлениях, а С. кроме того, отказался от оглашённых показаний. Поскольку других доказательств виновности Гаджиева не имеется, он должен быть оправдан в инкриминируемых ему деяниях.

Адвокаты Алхаматов А.С. и Гаджиев И.Г. в совместной апелляционной жалобе просят приговор в отношении Гаджиева отменить и оправдать его по предъявленному обвинению в связи с не установлением события преступления, признав за ним право на реабилитацию. Одновременно защитники осуждённого просят вынести частные определения в адрес руководства следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Дагестан и Северо-Кавказского окружного военного суда в связи с допущенными в ходе расследования данного уголовного дела и рассмотрения его в суде первой инстанции нарушениями требований УПК РФ и прав Гаджиева.

Заявляют о том, что приговор является незаконным, необоснованным и несправедливым, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в ходе судебного разбирательства, а при расследовании и рассмотрении дела допущены существенные нарушения требований УПК РФ, одним из которых является несвоевременное изготовление протоколов судебных заседаний.

Считают незаконным отказ суда выдать стороне защиты до прений сторон копии протоколов состоявшихся судебных заседаний, что повлекло нарушение права Гаджиева на защиту.

Полагают, что при указании в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении редакции инкриминируемых Гаджиеву статей УК РФ, действовавших на момент совершения преступлений, дело подлежало рассмотрению не коллегиальным составом суда, а судьей единолично, и его необходимо было вернуть прокурору, о чём ходатайствовала сторона защиты.

Обращают внимание на мотивы возвращения уголовного дела в ходе предварительного следствия для производства дополнительного расследования, что, по мнению защитников, свидетельствует об отсутствии объективных доказательств, подтверждающих обвинение Гаджиева.

Считают неотносимыми и недостоверными положенные в основу приговора показания свидетелей С. и Б. поскольку показания последнего невозможно проверить и к ним необходимо отнестись критически, Б. заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, а допрос названных лиц в ходе предварительного следствия осуществил следователь А. без разрешения следователя, в чьём производстве находились уголовные дела в отношении Б. и С.

Указывают на отсутствие в приговоре анализа и оценки показаний свидетелей С. и Б., которые те дали в суде, а также выводов, почему в основу приговора положены показания свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования, а не в судебном заседании, что, по мнению защитников, является основанием для отмены приговора в апелляционном порядке.

Ссылаясь на нормы законодательства Российской Федерации и судебную практику, в том числе Европейского суда по правам человека, утверждают о том, что в ходе судебного заседания не опровергнуто заявление Гаджиева о применении к нему оперативными сотрудниками ЦПЭ МВД России по Республике Дагестан недозволенных методов физического и психического давления в целях получения признательных показаний, в связи с чем выражают несогласие с материалами проверки по данному заявлению Гаджиева и считают показания последнего, которые тот дал в ходе предварительного следствия, недопустимыми, на которые суд не вправе был ссылаться.

Дополнительно указывают на то, что проверка по заявлению Гаджиева в нарушение закона была проведена сотрудником органа, действия которого обжаловались Гаджиевым, необъективно, с нарушением предусмотренных УПК РФ сроков, которые незаконно были продлены до 30 суток, а при проведении этой проверки нарушено право на защиту Гаджиева, поскольку процессуальные действия проводились без участия его защитников.

Полагают недопустимыми осмотренные в ходе предварительного следствия опубликованное 30 января 2015 г. на сайте МИД РФ в сети "Интернет" сообщение для СМИ "О беседе заместителя МИД РФ Г. с делегацией Правительства Сирии" и Концепцию внешней политики Российской Федерации, утверждённую Президентом Российской Федерации 12 февраля 2013 г., которые суд должен был исключить из доказательств вины Гаджиева, так как в указанных документах о нём не упоминается.

В приговоре не содержится правовой оценки протоколам допросов свидетелей Р. и М. и проведённых с их участием очных ставок с Гаджиевым, документам с участием названных свидетелей и сотрудников ЦПЭ МВД России по Республике Дагестан, а также материалам проверки по упомянутому выше заявлению Гаджиева.

В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого и его защитников государственный обвинитель Мусаев А.М. указывает на несостоятельность приведённых в них доводов и просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что Гаджиев обоснованно осуждён за совершение вменённых ему преступлений, а постановленный в отношении его приговор является законным, обоснованным и справедливым и отмене либо изменению не подлежит.

Вопреки утверждению осуждённого и его защитников, судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов и целей преступлений, а сторонам суд создал необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, в том числе права на защиту, которыми они реально воспользовались.

Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.

Отсутствовали по делу основания для возвращения уголовного дела прокурору, о чём утверждал адвокат Алхаматов в суде первой инстанции, мотивируя своё ходатайство доводами, фактически повторенными им и адвокатом Гаджиевым в апелляционной жалобе, а вынесенное судом по данному вопросу определение является законным и обоснованным.

Заявление адвокатов Алхаматова и Гаджиева о нарушении состава суда, рассмотревшего уголовное дело в отношении их подзащитного, и возможности рассмотрения этого дела судьей единолично, не основано на положениях ст.ст. 4 и 30 УПК РФ, регламентирующих действие уголовно-процессуального закона во времени и определяющих состав суда при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 205.3 УК РФ, независимо от редакции уголовного закона.

Таким образом, на момент поступления уголовного дела в отношении Гаджиева в Северо-Кавказский окружной военный суд (1 марта 2017 г.) оно в силу требований п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ подлежало рассмотрению коллегией из трёх судей данного суда, так как Гаджиев, наряду с другими преступлениями, обвинялся также по ст. 205.3 УК РФ, что было правильно указано судьей в постановлении о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания от 14 марта 2017 г.

Отсутствие в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении указания на редакции инкриминируемых Гаджиеву статей УК РФ не является самостоятельным основанием для возвращения дела прокурору и не свидетельствует о нарушении п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, о чем ошибочно утверждают защитники осуждённого.

Следовательно, какого-либо нарушения прав Гаджиева предъявлением ему обвинения по настоящему уголовному делу не допущено.

Кроме того, как подтвердил в судебном заседании Гаджиев, предъявленное ему обвинение было понятно. Об этом же свидетельствует занятая им позиция по делу, а также активное участие в исследовании доказательств по делу.

Сторона защиты не была ограничена в праве на обжалование приговора, поскольку данное право было реализовано, а закон не связывает возможность подачи апелляционной жалобы на приговор суда с процессом ознакомления с материалами дела и временем изготовления протокола судебного заседания.

Вопреки доводу адвокатов Алхаматова и Гаджиева, мотивы, по которым уголовное дело в ходе предварительного следствия возвращалось для производства дополнительного расследования, для суда, рассматривающего уголовное дело по первой инстанции, обязательными не являются и не могут предрешать выводов о доказанности или недоказанности виновности Гаджиева в инкриминируемых преступлениях, поскольку только суд при рассмотрении уголовного дела по существу правомочен формулировать подобные выводы, основываясь на анализе и оценке непосредственно исследованных в судебном заседании доказательств с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности.

Постановленный в отношении Гаджиева приговор соответствует требованиям ст.ст. 304, 307-309 УПК РФ, во исполнение которых в приговоре дана надлежащая правовая оценка всем исследованным по делу доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в основу приговора, а какие отверг, приведены убедительные мотивы принятых решений по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, с которыми Судебная коллегия полагает необходимым согласиться.

Все представленные сторонами относимые и допустимые доказательства были исследованы, а заявленные ходатайства, в том числе упомянутые авторами жалоб, разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, касающихся данных вопросов. Решения суда по этим ходатайствам сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают.

Вопреки утверждениям авторов жалоб, выводы суда первой инстанции о доказанности виновности Гаджиева в инкриминируемых ему преступлениях соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на:

- показаниях Гаджиева, данных им в присутствии различных защитников в качестве подозреваемого 18 мая 2016 г. и обвиняемого 10 июня 2016 г., согласно которым в феврале 2014 года он вместе со своим земляком М. по кличке "..." нелегально прибыл из Турции в Сирию для участия в боевых действиях против правительственных войск данного государства, где их встретили боевики и определили для обучения в лагерь новичков, в котором он около месяца обучался правилам обращения с автоматом, пулемётом, стрелял из данного оружия, а затем охранял базу боевиков, будучи вооружён автоматом Калашникова и 4 снаряженными патронами магазинами к нему. В дальнейшем он вернулся из Сирии в Турцию, где прожил несколько месяцев, после чего улетел в Беларусь, 20 декабря 2015 г. прибыл в г. Москву, откуда уехал в г. Астрахань, где проживал до задержания;

- согласующихся и дополняющих друг друга показаниях свидетелей С. и Б. об известных им обстоятельствах прохождения Гаджиевым обучения в лагере боевиков на территории Сирии обращению с автоматическим огнестрельным оружием, стрельбе и ведению боевых действий, и последующего участия Гаджиева в составе НВФ, действующего против правительства данного государства;

- а также на содержащихся в письменных документах и в протоколах следственных действий сведениях, имеющих доказательственное значение по делу, которые подробно приведены в приговоре.

Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, оценены судом с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ и сомнений в своей допустимости и достоверности не вызывают.

Существенных противоречий в этих доказательствах, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осуждённого в содеянном, Судебная коллегия не усматривает, а оснований не доверять им у суда не имелось.

Как усматривается из материалов дела, свидетель С. в судебном заседании об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по настоящему уголовному делу в отношении Гаджиева, не пояснил, поэтому приведение в приговоре анализа и оценки таким показаниям, о необходимости которых заявляет сторона защиты, не основано на законе.

Заключение по другому уголовному делу досудебного соглашения о сотрудничестве с Б. не являвшегося соучастником инкриминируемых Гаджиеву деяний, о роли которого ему рассказал один из участников НВФ, действующего на территории Сирии, вместе с которым Гаджиев обучался военному делу в лагере боевиков, не свидетельствует о недопустимости показаний Б. и необходимости критического отношения к ним, о чём ошибочно утверждают адвокаты Гаджиев и Алхаматов.

Устраняя противоречия в показаниях С. и Б., суд обоснованно сослался в приговоре на оглашенные с согласия стороны защиты показания упомянутых лиц, данные ими в ходе предварительного следствия, признав их достоверными, относимыми и допустимыми, поскольку свидетели подтвердили в суде, что лично прочитали свои показания, после чего подписали соответствующие протоколы, удостоверив своими подписями правильность зафиксированных в этих протоколах сведений, а замечаний и заявлений перед началом, в ходе и по окончании допроса не имели.

Судебная коллегия при этом учитывает, что допрос С. и Б. в ходе предварительного следствия следователем А., в чьём производстве находилось уголовное дело в отношении Гаджиева, был осуществлён с соблюдением требований УПК РФ и прав Гаджиева не нарушает.

Каких-либо причин для оговора Гаджиева со стороны названных свидетелей не имелось. Не приведено таких доводов стороной защиты в их жалобах, а также при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции.

Согласно материалам дела, сторона защиты не возражала против оглашения в судебном заседании протокола осмотра предметов (документов) от 24 ноября 2016 г., объектом которого являлись опубликованные на сайте МИД РФ сообщение для СМИ "О беседе заместителя Министра иностранных дел России Г. с делегацией Правительства Сирии" от 30 января 2015 г. и Концепция внешней политики Российской Федерации, утверждённая Президентом Российской Федерации 12 февраля 2013 г., раскрывающие позицию Российской Федерации по вопросу ситуации, сложившейся в Сирийской Арабской Республике.

Отсутствие упоминания в данных документах о Гаджиеве не свидетельствует о их недопустимости, поскольку предметом доказывания по настоящему уголовному делу являлось участие Гаджиева на территории иностранного государства в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации, что и подлежало выяснению в судебном заседании, в том числе путём исследования указанных документов.

Правильно сослался суд в приговоре на протокол осмотра загранпаспорта Гаджиева, как на доказательство, подтверждающее факт пребывания его за пределами России в 2014 году.

Показания сотрудников ЦПЭ МВД России по Республике Дагестан Р. и М. о порядке доставления Гаджиева из г. Астрахани в г. Махачкалу на допрос к следователю, о необходимости оценки которых утверждают защитники осуждённого, фактически не содержат сведений об обстоятельствах, касающихся обвинения Гаджиева и подлежащих доказыванию по настоящему уголовному делу, то есть не относятся ни к уличающим, ни к оправдывающим осуждённого, в связи с чем отсутствие ссылок на них в приговоре не может свидетельствовать о наличии оснований для его пересмотра в апелляционном порядке.

В судебном заседании всесторонне и полно проверялись все выдвинутые в защиту подсудимого версии, в том числе о нарушениях требований УПК РФ во время предварительного следствия, об отсутствии события преступления, о применении к Гаджиеву оперативными работниками ЦПЭ МВД России по Республике Дагестан недозволенных методов физического и психического давления в целях получения признательных показаний, которые своего подтверждения не получили, а эти утверждения стороны защиты, повторённые авторами жалоб, судом обоснованно признаны несостоятельными, чему в приговоре дана мотивированная оценка.

При этом суд правильно сослался в приговоре на первичные показания Гаджиева в качестве подозреваемого и обвиняемого, в которых он в присутствии различных защитников подробно рассказал о совершённых им преступлениях, сообщив такие детали, которые не были известны органам предварительного следствия и которые получили своё подтверждение в ходе расследования данного уголовного дела.

Так, 18 мая 2016 г. Гаджиев был допрошен в качестве подозреваемого в присутствии адвоката Чупанова Р.Ч., который был предоставлен ему для защиты на основании соответствующего ходатайства Гаджиева от того же числа, что подтверждается материалами дела и необходимыми подписями его и защитника в протоколе допроса.

Оснований сомневаться в полномочиях адвоката Чупанова, представившего соответствующий ордер и удостоверение, не имелось, а от услуг реально предоставленного ему защитника Гаджиев не отказывался и в ходе своего допроса не заявлял о применении к нему недозволенных методов ведения следствия или о нарушении его прав.

С 20 мая 2016 г. защиту прав и законных интересов Гаджиева осуществлял адвокат Колов А.М., с которым у Гаджиева было заключено соответствующее соглашение.

В ходе допроса в качестве обвиняемого 10 июня 2016 г. Гаджиев в присутствии адвоката Колова пояснил, что физического и психологического давления на него не оказывалось, насилия к нему никто не применял, показания он даёт добровольно, без какого-либо принуждения, и полностью подтвердил свои первичные признательные показания относительно нелегального перехода в феврале 2014 года из Турции в Сирию и последующего обучения около месяца правилам обращения с автоматом, пулемётом, стрельбе из данного оружия, а также выполнения им функций по охране базы боевиков, имея при себе автомат Калашникова с 4 снаряженными патронами магазинами к нему.

Будучи допрошенным в качестве обвиняемого 28 июля 2016 г. Гаджиев в присутствии адвоката Колова также утверждал, что показания даёт добровольно, без какого-либо физического или психологического давления на него. Подтвердил Гаджиев и факт своего пребывания на территории Сирии в феврале 2014 года, куда он прибыл по приглашению своего родственника, воевавшего в составе террористической организации "ИГИЛ", отрицая при этом обучение правилам обращения с оружием и участие в НВФ на территории Сирии.

В каждом случае перед началом допроса Гаджиеву разъяснялись его права, предусмотренные ч. 4 ст. 46, ст. 47 УПК РФ и ст. 51 Конституции РФ, в том числе право отказаться от дачи показаний, и он предупреждался о том, что при согласии дать показания его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу даже при последующем отказе от них.

Согласно соответствующим записям в протоколах Гаджиев вместе со своими защитниками лично прочитал зафиксированные в названных протоколах показания, после чего подписал эти протоколы, удостоверив своими подписями правильность изложенных в них сведений, а замечаний и заявлений перед началом, в ходе и по окончании допроса не имел.

Процедура допроса Гаджиева в качестве подозреваемого и обвиняемого была тщательно проверена судом первой инстанции, протоколы этих следственных действий обоснованно признаны допустимыми доказательствами по делу, полученными с соблюдением требований УПК РФ, а первичные показания Гаджиева от 18 мая и 10 июня 2016 г., которые он дал в условиях, исключающих применение к нему непроцессуальных методов воздействия, правильно положены в основу приговора.

Мотивированными являются выводы суда о свободном использовании Гаджиевым предоставленных ему прав на защиту, тем более с участием избранного им самим адвоката, а утверждения Гаджиева о самооговоре вследствие применения к нему непроцессуальных мер воздействия - надуманными.

Данный вывод суда подтверждается также постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 24 ноября 2016 г. в связи с отсутствием в действиях оперативных сотрудников М. и Р. признаков преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, вынесенного по результатам доследственной проверки по заявлению Гаджиева о применении к нему указанными лицами непроцессуальных мер воздействия во время доставки его из г. Астрахани в г. Махачкалу.

Достаточные и эффективные меры были приняты судом по проверке заявления Гаджиева о применении к нему оперативными сотрудниками ЦПЭ МВД России по Республике Дагестан недозволенных методов физического и психического давления.

Вопреки доводам защитников осуждённого, инициированная судом проверка проведена в установленные руководителем третьего отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета России по Республике Дагестан сроки, что соответствует ч. 3 ст. 144 УПК РФ, полномочными должностными лицами - старшими следователями И. и Т. которые не являются представителями ЦПЭ МВД России по Республике Дагестан, а в ходе данной проверки, проводимой в порядке ст.ст. 144 и 145 УПК РФ, Гаджиев являлся лицом, заявившим о совершённом в отношении него преступлении.

Согласно исследованным с участием сторон материалам проверки, перед началом опроса Гаджиеву следователем были разъяснены предусмотренные законом права, в том числе не свидетельствовать против себя самого, на заявление ходатайств и возможность давать объяснения с адвокатом, а каких-либо заявлений или ходатайств при этом, в том числе о необходимости получения объяснений в присутствии адвоката, Гаджиев не сделал, лично прочитал объяснения и собственноручно удостоверил правильность сообщённых им сведений.

В судебном заседании Гаджиев подтвердил, что объяснения в ходе доследственной проверки его заявления он давал следователю добровольно и они записаны полно.

Таким образом, при проведении доследственной проверки заявления Гаджиева его право на защиту не было нарушено, в связи с чем довод адвокатов Алхаматова и Гаджиева об обратном является несостоятельным.

В ходе проведения названной проверки сотрудниками следственного управления Следственного комитета России по Республике Дагестан было получено достаточно материалов для принятия решения по заявлению Гаджиева, а по итогам рассмотрения этого заявления следователем Т. 6 июля 2017 г. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях сотрудников правоохранительных органов и следователей состава преступлений, о совершении которых заявил в суде Гаджиев, которому, а также материалам проверки в приговоре, вопреки утверждению защитников осуждённого о обратном, дана надлежащая правовая оценка.

Правильную оценку дал суд показаниям свидетелей Ш. и И. которым Гаджиев не рассказывал о своём пребывании в Сирии и прохождении обучения навыкам обращения с огнестрельным оружием, а также о своём участии на территории названного государства в НВФ.

Всесторонне и полно проверил суд утверждения стороны защиты о нахождении Гаджиева в указанный в обвинении период времени на территории Турции, а показаниям свидетелей Г., Г. соответственно, матери и брата подсудимого, судом дана правильная оценка.

Как установлено судом, о нахождении Гаджиева в 2014 году в Турции им было известно только со слов осуждённого, с которым они связывались по "скайпу", а о своём пребывании в Сирии и чем он там занимался Гаджиев им не сообщал. Им не известны причины, по которым последний через другие государства вернулся в Россию и свыше пяти месяцев не приезжал в Дагестан и не встречался со своими близкими.

Версия о пребывании Гаджиева в феврале 2014 года на турнире по вольной борьбе, проводившемся в г. Стамбуле, а также в г. Ялова проверялась судом первой инстанции и обоснованно признана не опровергающей вывод суда о доказанности виновности Гаджиева в содеянном.

Не ходатайствовала сторона защиты и о допросе названных ими в жалобах осуждённого и адвоката Леманской лиц, явка которых в судебное заседание обеспечена не была.

Таким образом, суд первой инстанции проверил и оценил всю совокупность представленных сторонами доказательств, а каких-либо дополнений к судебному следствию стороны не имели.

Несогласие осуждённого и его защитников с положенными в основу приговора доказательствами, как и с приведённой в приговоре их оценкой, не может свидетельствовать о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, и недоказанности виновности осуждённого в инкриминируемых ему деяниях.

С учётом изложенного, всесторонний анализ и основанная на законе оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности позволили суду опровергнуть выдвинутые в защиту Гаджиева версии, правильно установить фактические обстоятельства содеянного им и переквалифицировать инкриминируемые ему деяния с действующих редакций норм Особенной части УК РФ на редакции законов, действовавших на момент совершения осуждённым преступлений: на ст. 205.3 УК РФ (в редакции Федерального закона от 2 ноября 2013 г. N 302-ФЗ) и ч. 2 ст. 208 УК РФ (в редакции Федерального закона от 2 ноября 2013 г. N 302-ФЗ), что улучшает положение Гаджиева.

Представленные адвокатом Алхаматовым в суд апелляционной инстанции дополнительные материалы также не свидетельствуют о невиновности Гаджиева в инкриминируемых ему деяниях и не могут опровергнуть выводы суда, изложенные в приговоре.

Наказание Гаджиеву за каждое из совершённых им преступлений и по их совокупности назначено в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности этих преступлений, конкретных обстоятельств дела, данных о его личности, смягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Принял суд во внимание имущественное положение Гаджиева, его положительные характеристики до совершения инкриминируемых преступлений, а также престарелый возраст его родителей и заболевание матери.

Мотивировал суд своё решение о необходимости назначения Гаджиеву наказания именно в виде лишения свободы и отсутствии оснований для изменения категории совершённых им преступлений на менее тяжкие, в связи с чем назначенное осуждённому наказание является справедливым.

Что касается доводов адвокатов Алхаматова и Гаджиева о необходимости изготовления и вручения протокола судебного заседания до прений сторон, то они не основаны на требованиях ст. 259 УПК РФ, согласно которым протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарём судебного заседания в течение 3 суток со дня окончания заседания, а в протоколе отражаются, в том числе, основное содержание выступлений сторон в судебных прениях и последнего слова подсудимого, сведения об оглашении приговора и о разъяснении порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него, иные вопросы.

При этом ст. 259 УПК РФ не обязывает суд изготавливать протокол судебного заседания по частям, которые сразу же вручать сторонам, о чём ошибочно полагают защитники осуждённого.

Напротив, ч. 7 ст. 259 УПК РФ содержит дополнительные гарантии прав участников судебного разбирательства на ознакомление с протоколом судебного заседания в случае, если протокол в силу объективных обстоятельств изготовлен по истечении 3 суток со дня окончания судебного заседания, допуская тем самым возможность изготовления протокола судебного заседания в больший, чем предусмотренный ч. 6 ст. 259 УПК РФ срок.

Как усматривается из материалов дела, данные гарантии судом реализованы и стороне защиты было предоставлено достаточное время для ознакомления с протоколом судебного заседания, поэтому утверждения адвокатов Алхаматова и Гаджиева о нарушении требований УПК РФ и прав Гаджиева на защиту изготовлением протокола в срок более 3 суток не основаны на законе.

Правильно и с соблюдением требований ст. 260 УПК РФ председательствующим по делу рассмотрены замечания на протокол судебного заседания, поданные адвокатами Алхаматовым и Гаджиевым, а вынесенные по данному вопросу постановления от 20 сентября и 12 октября 2017 г. являются законными, обоснованными и мотивированными, поскольку, как справедливо указано в приведённых постановлениях, протокол судебного заседания не является стенограммой, в которой дословно должен воспроизводиться ход процесса, все высказывания и действия участников процесса, о чём ошибочно полагают защитники осуждённого.

При этом Судебная коллегия учитывает, что свои замечания адвокат Алхаматов направил в адрес суда сначала в форме электронного документа, а только потом в письменном виде.

Поскольку протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу соответствует предъявляемым к нему требованиям и отражает все предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 259 УПК РФ обстоятельства, как они имели место в ходе судебного разбирательства, а при его изготовлении не были нарушены права осуждённого, в том числе на защиту, то оснований для вынесения частного определения в адрес руководства Северо-Кавказского окружного военного суда по данному вопросу, о чём заявляют адвокаты Алхаматов и Гаджиев, не имеется.

Судебная коллегия не усматривает оснований и для вынесения частного определения в адрес руководства следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Дагестан, тем более что в силу ч. 4 ст. 29 УПК РФ вынесение частного определения по результатам рассмотрения уголовного дела является правом, а не обязанностью суда.

Нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного законов, которые бы послужили основанием для отмены приговора суда, в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства не допущено.

Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20 и ст.ст. 389.13, 389.14, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации определила:

приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 17 августа 2017 г. в отношении Гаджиева Османа Махачевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого Гаджиева О.М. и его защитников-адвокатов Алхаматова А.С., Гаджиева И.Г. и Леманской О.Ф. - без удовлетворения.

Председательствующий

Замашнюк А.Н.

Судьи

Дербилов О.А.

Сокерин С.Г.