Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 декабря 2017 г. N 5-АПУ17-116СП Оснований для отмены или изменения приговора нет, поскольку наказание осужденному за убийство назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного и является справедливым

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 декабря 2017 г. N 5-АПУ17-116СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кулябина В.М.,

судей Земскова Е.Ю., Зателепина О.К.

при секретаре Тимоненковой А.А.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Агафонова В.Н. и адвоката Соломатиной С.В. на приговор Московского городского суда от 24 августа 2017 года, вынесенный с участием присяжных заседателей, по которому

Агафонов Вячеслав Николаевич, ... судимый:

29 декабря 2011 года мировым судьей судебного участка N ... Тахтамукайского района Республики Адыгея по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ к лишению свободы в колонии-поселении сроком на 3 месяца, освобожден 3 февраля 2012 года;

14.05.2015 года приговором Таганского районного суда г. Москвы (по событиям 24-27 января 2014 года за действия с автоматом Калашникова "АКС-74У", заводской номер ... патронами и магазином к нему) с учетом апелляционного определения Московского городского суда от 24.03.2016 г. по ч. 2 ст. 222 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с исчислением срока наказания с 02.02.2014 года,

- осужден по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 17 лет, с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.

На основании части 5 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказания, назначенного за преступление, предусмотренное п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, и наказания, назначенного по приговору Таганского районного суда г. Москвы от 14.05.2015 г. по ч. 2 ст. 222 УК РФ, Агафонову окончательно назначено наказание в виде 20 (двадцати) лет 10 (десяти) месяцев лишения свободы, с отбыванием срока наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.

На основании ст. 53 УК РФ Агафонову установлены ограничения из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ, указанные в приговоре.

По этому же делу осужден Гакман С.И., в отношении которого приговор не обжалуется.

Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступления адвоката Арутюновой И.В. и осужденного Агафонова В.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ Щукиной Л.В., возражавшей против доводов апелляционных жалоб, Судебная коллегия установила:

согласно приговору Агафонов признан виновным в убийстве двух лиц, Ш. и гражданина ... К.

Преступление совершено им 27 января 2014 года в г. Москве при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах:

осужденный Агафонов В.Н. ссылается на многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона и неустановление его вины в ходе предварительного расследования, отсутствие доказательств его виновности, несоответствие обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ, в связи с чем высказывает несогласие с постановлением судьи от 6.07.2017 года по результатам предварительного слушания, которым было необоснованно отклонено его ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору;

высказывает несогласие с тем, что апелляционная жалоба на данное постановление ему была возвращена; считает, что отказ в возвращении уголовного дела прокурору мог быть обжалован отдельно от итогового решения;

высказывает несогласие с протоколом судебного заседания, поскольку он не отражает в полной мере ход процесса; в нем не раскрыты содержание сведений, которые были доведены до присяжных заседателей при оглашении материалов уголовного дела, не отражены мотивы промежуточных решений, вынесенных судом;

указывает, что протокол не составлялся по частям, несмотря на его многочисленные ходатайства, в связи с чем ему было отказано в ознакомлении с протоколами за каждый из дней судебного разбирательства;

протокол судебного заседания не был изготовлен в срок, предусмотренный законом; ссылается на то, что не был ознакомлен с протоколом в трехдневный срок и не был извещен о дате подписания протокола; высказывает несогласие с результатом рассмотрения его замечаний на протокол судебного заседания, считает выводы председательствующего в этой части необоснованными;

оспаривает вводную часть приговора, поскольку в ней указана судимость от 29.12.2011 года за преступление небольшой тяжести, которая не образует рецидива преступления;

считает, что приговор в части мотива убийства - неприязни к К. и Ш. не соответствует вердикту, согласно которому К. спал, а конфликт у него возник с Ш.

высказывает несогласие с вердиктом, который основан на противоречивых, непоследовательных, противоречащих фактическим обстоятельствам дела показаниях Гакмана, который его оговорил;

ссылается на заключение специалиста - полиграфолога и заключение психологической экспертизы о том, что Гакман скрывает обстоятельства деяния, совершенного в отношении К. и Ш., и хотя бы раз выстрелил из автомата в том вагончике, где жил;

утверждает, что сторона обвинения не представила достаточных и достоверных доказательств его виновности, мотива преступления, конфликта с потерпевшими; ссылается на то, что мотив убийства гражданина ДРК К. не установлен; высказывает несогласие с тем, что суд в приговоре не дал оценки доказательствам и доводам стороны защиты;

указывает на то, что в судебном следствии был ограничен в возможности представлять доказательства; председательствующий не разрешил исследовать в присутствии присяжных заседателей экспертное заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в части сведений, которые Гакман сообщил экспертам об обстоятельствах убийства им четырех лиц (т. 8 л.д. 14); председательствующий снял вопрос Агафонова к свидетелю Б. об обстоятельствах, связанных с невыплатой заработной платы, в то же время разрешил задать аналогичные вопросы стороне обвинения;

высказывает несогласие с тем, что в качестве доказательств его виновности сторона обвинения представила присяжным заседателям заключение эксперта о наличии следов выстрела на его одежде; при этом государственный обвинитель неправильно оценил этот факт как доказательство того, что Агафонов стрелял, в то время как из данного факта указанный вывод не следует, и в то же время государственный обвинитель умолчал о том, что следы выстрелов обнаружены также на одежде X.

ссылается на то, что сторона обвинения представляла присяжным заседателям недопустимые сведения, вопреки требованиям чч. 7, 8 ст. 335 УПК РФ, и недопустимые доказательства;

считает незаконными демонстрацию присяжным заседателям фотографий, выполненных при осмотре места происшествия, против чего он возражал, видеозаписей, некоторые из которых оказались неисправными, а один из цифровых носителей с видеозаписью, также как и представленные для обозрения оружие и боеприпасы, не имели надлежащей упаковки, гарантирующей их сохранность;

указывает на недопустимость демонстрации присяжным заседателям куртки, против чего он возражал, так как она ему не принадлежит;

высказывает несогласие с решением председательствующего об оглашении протокола опознания свидетелем Т. осужденного Гакмана, в котором отражены пояснения свидетеля, аналогичные его показаниям на предварительном следствии, в исследовании которых было отказано ввиду отсутствия согласия стороны защиты;

ссылается на недопустимость проведенной в отношении него психолого-психиатрической экспертизы;

считает, что председательствующий не был объективным, удовлетворял практически все ходатайства стороны обвинения и отклонял ходатайства стороны защиты, не реагировал на нарушение закона стороной обвинения;

указывает, что государственный обвинитель в ходе судебного следствия, формируя предвзятое отношение к нему, ссылался на совершение им действий, связанных с незаконным оборотом оружия, и факт его осуждения по ст. 222 УК РФ, на совершение им поджога и кражи, обвинение в которых в суде с участием присяжных заседателей не рассматривалось; в вопросном листе также неправомерно был поставлен вопрос о доказанности поджога и причастности к нему Агафонова; приводил мотивы его действий в отношении К. не указанные в обвинении; искажал доказательства и обстоятельства; обвинял его в поджоге с целью сокрытия следов преступления; им заявлялись возражения против заявлений прокурора, которые не занесены в протокол судебного заседания;

считает нарушением закона неисследование судом всех доказательств, собранных на предварительном следствии;

ссылается на то, что сторона обвинения и председательствующий не выяснили причину изменения показаний X.

указывает, что председательствующий должен был, но не принял решение в соответствии с ч. 5 ст. 348 УПК РФ;

считает, что при формулировании вопросного листа ему было необоснованно отказано в постановке отдельных вопросов об обстоятельствах причинения смерти отдельно в отношении каждого погибшего; считает, что тем самым присяжным заседателям не был поставлен вопрос о совершении менее тяжкого преступления;

высказывает несогласие с напутственным словом, утверждая, что председательствующий искажал содержание доказательств, в частности показания, которые им были даны в судебном заседании, и настраивал присяжных заседателей против него;

выражает несогласие с назначенным наказанием, в том числе по совокупности преступлений, указывает на противоречия в обжалуемом приговоре и приговоре от 14.05.2015 года по вопросу о приобретении оружия и боеприпасов группой лиц по предварительному сговору;

адвокат Соломатина С.В. оспаривает приговор в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона; ссылается на нарушение ст. 339 УПК РФ, поскольку в вопросный лист помимо причинения смерти двум лицам были включены вопросы о фактических обстоятельствах, связанных с поджогом, с заранее не обещанным сокрытием преступления, с незаконным приобретением оружия, в чем Агафонов не обвинялся либо был осужден ранее; об осуждении Агафонова по ст. 222 УК РФ присяжным заседателям было сообщено сначала государственным обвинителем, а затем председательствующим судьей;

усматривает нарушение ч. 2 ст. 338 УПК РФ в том, что перед присяжными заседателями не был поставлен вопрос о наличии по делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление;

ссылается на нарушение ст. 339 УПК РФ в связи с тем, что по четырем преступлениям был поставлен один вопрос о доказанности деяния;

указывает о нарушении ст.ст. 292, 336 УПК РФ в связи с тем, что в прениях представитель стороны обвинения цитировал процессуальные документы, которые не были исследованы в присутствии присяжных заседателей, а председательствующий не остановил государственного обвинителя и не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия оснований для отмены либо изменения приговора не находит.

Судебная коллегия не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона при составлении протокола судебного заседания, из содержания которого Судебная коллегия исходит при оценке доводов жалоб, поскольку протокол в предусмотренной законом процедуре проверен председательствующим с учетом поданных на него замечаний.

Оснований не согласиться с решением председательствующего по замечаниям на протокол судебного заседания Судебная коллегия не усматривает. Постановление председательствующим вынесено в предусмотренном уголовно-процессуальном законом порядке и мотивированно, выводы суда являются обоснованными.

При этом Судебная коллегия учитывает также, что, как следует из протокола судебного заседания, в нем нашли отражение все этапы судебного разбирательства. Содержание исследованных судом доказательств изложено последовательно и во взаимосвязи друг с другом, вопросы лицам, которые допрашивались, и их ответы имеют смысловую взаимосвязь. При таких обстоятельствах оснований считать, что поданные на протокол судебного заседания замечания рассмотрены неправильно, не имеется.

Доводы апелляционной жалобы осужденного Агафонова о том, что исследованные коллегией присяжных заседателей доказательства не подтверждают его виновности, основанием для отмены приговора не являются, поскольку в соответствии со ст. 389.27 УПК РФ обвинительный приговор суда с участием присяжных заседателей не может быть отменен ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела.

При выполнении требований ч. 5 ст. 217 УПК РФ осужденному Агафонову были разъяснены особенности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, в том числе порядок и основания обжалования обвинительного приговора, постановленного на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, а поэтому доводы апелляционной жалобы осужденного о непричастности к содеянному, о неправильной оценке исследованных в присутствии присяжных заседателей доказательств с приведением своего анализа и оценки этих доказательств, об оговоре со стороны Гакмана, о том, что по заключению специалиста - полиграфолога и заключению психологической экспертизы Гакман скрывает обстоятельства деяния, совершенного в отношении К. и Ш. и хотя бы раз выстрелил из автомата в том вагончике, где жил, о том, что сторона обвинения не представила достаточных и достоверных доказательств его виновности, мотива преступления, конфликта с потерпевшими, а суд в приговоре не дал оценки доказательствам и доводам стороны защиты, не могут быть предметом апелляционного рассмотрения.

Законность суда, рассмотревшего дело, сомнений не вызывает, поскольку по делу соблюдены требования подсудности, а уголовное дело рассмотрено судом присяжных заседателей по ходатайству осужденного.

Коллегия присяжных заседателей была сформирована в соответствии с требованиями ст.ст. 326-332 УПК РФ, в процедуре отбора коллегии присяжных заседателей сторонам обеспечена возможность заявить отводы кандидатам в присяжные заседатели.

В отношении присяжных заседателей, вошедших в состав сформированной коллегии, не усматривается обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела, перечисленных в частях 2, 3 статьи 3 и пункте 2 статьи 7 Федерального закона от 20 августа 2004 года N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации".

При формировании коллегии присяжных заседателей заявлений о тенденциозности ее состава сделано не было.

Содержание протокола судебного заседания дает основание для вывода, что вопреки доводам жалоб в ходе производства по уголовному делу были соблюдены принципы судопроизводства, предусмотренные главой 2 УПК РФ, председательствующим созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав; обеспечены требования равенства сторон при участии в судебном разбирательстве и его состязательность, право на справедливое судебное разбирательство компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, право подсудимого на защиту, в том числе право знать, в чем он обвиняется и на основании каких доказательств, с которыми он ознакомлен при выполнении требований ст. 217 УПК РФ.

Судебное разбирательство проведено по делу в соответствии с процедурой, предусмотренной главой 42 УПК РФ.

Нарушений норм УПК РФ, влекущих отмену приговора, по делу не усматривается.

Доводы Агафонова о том, что суд нарушил его право на защиту в связи с тем, что изготовил единый протокол судебного заседания, охватывающий весь период судебного разбирательства, а не отдельно каждый из его дней, как об этом неоднократно ходатайствовал Агафонов, не свидетельствуют о нарушении уголовно-процессуального закона, поскольку только суд определяет порядок изготовления протокола: по частям или один раз после окончания судебного заседания (ч. 6 ст. 259 УПК РФ). Ссылка Агафонова в жалобах на нарушение сроков изготовления протокола судебного заседания после вынесения приговора оснований для отмены приговора не содержит. Доводы Агафонова о том, что он не был ознакомлен с протоколом судебного заседания в порядке ч. 7 ст. 259 УПК РФ, не извещался о дате подписания протокола, изготовленного по истечении 3 суток со дня окончания судебного заседания, и времени, когда он может с ним ознакомиться, также не свидетельствуют о незаконности приговора, учитывая и то обстоятельство, что Агафонов ознакомлен с протоколом путем вручения его копии.

Доводы Агафонова об указанных им нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных органом предварительного расследования, о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору не свидетельствуют о том, что до коллегии присяжных заседателей не была доведена вся необходимая информация либо, напротив, сообщены факты, которые не подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей.

Несогласие осужденного с результатами и объемом предварительного расследования, указание им на разные выводы следствия в разные периоды времени относительно его роли и причастности к преступлению, отраженные в процессуальных документах следствия, а также в одном из промежуточных решений суда на досудебной стадии судопроизводства, указание на нарушение порядка и сроков ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз, о недопустимости экспертных заключений и др. не свидетельствует о существенном нарушении уголовно-процессуального закона, влекущем отмену приговора, поскольку объем расследования является прерогативой следователя в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, который является процессуально самостоятельным лицом, направляет ход расследования и принимает решение о производстве следственных и процессуальных действий, в то время как процедура судебного разбирательства предусматривает защиту от предъявленного обвинения, возможность восполнения предварительного следствия стороной защиты путем заявления ходатайств об исследовании новых доказательств и опровержения доказательств, представленных стороной обвинения. Поэтому ссылка осужденного на указанные им недостатки предварительного следствия не содержит оснований для отмены приговора.

Вопреки доводам жалоб судом на предварительном слушании и в период судебного разбирательства рассматривались ходатайства осужденного о нарушениях уголовно-процессуального закона в период предварительного следствия, о незаконном возбуждении уголовного дела, о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору, по ним приняты обоснованные и правильные решения, в том числе 6 июля 2017 года по итогам предварительного слушания, которыми отказано в возвращении уголовного дела прокурору. Постановление по итогам предварительного слушания являлось промежуточным решением и подлежало самостоятельному обжалованию лишь в части определения судом формы судопроизводства и разрешения вопроса о мере пресечения, на что обоснованно указано в тексте постановления; в части других вопросов указанное постановление отдельно от итогового решения обжалованию не подлежало. Вопреки доводам жалобы постановление следователя о частичном прекращении уголовного преследования Агафонова по ч. 2 ст. 105 УК РФ за его непричастностью к убийству (т. 3 л.д. 231) отменено постановлением руководителя следственного органа (т. 13 л.д. 183-184). Уголовное дело в отношении Агафонова по ч. 2 ст. 105 УК РФ было возбуждено правомерно (т. 1 л.д. 96-101) при наличии к тому повода (рапорт следователя об обнаружении признаков преступления от 31.05.2016 года, т. 1 л.д. 103-108) и оснований, каковыми являлись достаточные данные, указывающие на признаки совершенного преступления.

Рассматривая доводы осужденных и их защитников о нарушении следователем порядка и сроков ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз, суд пришел к правильному выводу, что в данном случае не усматривается существенного нарушения уголовно-процессуального закона и привел мотивы своего решения, с которыми Судебная коллегия согласна.

Доводы о том, что в ходе предварительного следствия на ряд обращений в органы предварительного следствия и прокуратуры не были даны письменные ответы, не свидетельствуют о наличии оснований для отмены либо изменения приговора, поскольку подсудимые и их защитники имели возможность оспаривать действия либо бездействие следственных органов и стороны обвинения при разбирательстве дела в суде первой инстанции, в связи с чем для направления запроса о предоставлении следственными органами и органами прокуратуры копий жалоб и ходатайств за период времени с 31.05.2016 года по 1.07.2017 года, а также копий решений по ним Судебная коллегия оснований не усматривает.

Как следует из материалов дела, судебное следствие по делу проведено с учётом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, в пределах предъявленного обвинения. Нарушений требований ст. 252 УПК РФ допущено не было. Вопреки доводам жалоб фактические обстоятельства поджога были отражены в обвинении осужденных, как действия по сокрытию следов преступления, поэтому их исследование и включение этих фактов в вопросный лист было связано с предъявленным обвинением.

Недопустимые доказательства в присутствии присяжных заседателей не исследовались.

Допустимость представленных сторонами доказательств проверена судом в отсутствие присяжных заседателей, которые в соответствии с их компетенцией оценивали достоверность и достаточность представленных сторонами доказательств.

Доводы о недопустимости вещественного доказательства - куртки, изъятой у Агафонова, проверялись в судебном заседании. Председательствующим было установлено, что данная куртка изъята у Агафонова в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона во время его задержания 2 февраля 2014 года и с данного времени хранилась надлежащим образом в упакованном виде. В связи с изложенным председательствующий обоснованно отказал в исключении данной куртки из числа доказательств по делу.

Вопрос о возможности исследования вещественных доказательств автомата, имеющего индивидуальный номер, патронов, также обсуждался в судебном заседании, где председательствующим было установлено, что вскрытие первоначальных упаковок, на что обращала внимание суда сторона защиты, имело место в связи с проведением экспертиз, что не противоречит закону и не повлияло на сохранность доказательств. Против просмотра видеозаписей сторона защиты не возражала. В связи с изложенным доводы Агафонова о недопустимости указанных доказательств, лишены оснований.

Вопреки доводам жалобы представленные присяжным заседателям фотографии шокирующих кадров не содержат, по выводам председательствующего не относятся к сведениям, способным вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимых, а относятся к доказательствам, подтверждающим событие преступления, с чем Судебная коллегия согласна.

Доводы Агафонова о необоснованном оглашении протокола предъявления Т. для опознания фотографии Гакмана лишены оснований, поскольку для исследования протоколов следственных действий согласия сторон, как это предусмотрено ч. 1 ст. 281 УПК РФ, не требуется.

Доводы о недопустимости комплексной психолого-психиатрической экспертизы N 1875 от 11 июля 2016 года в отношении Агафонова оснований для отмены приговора не содержат, поскольку данное экспертное заключение в присутствии присяжных заседателей не оглашалось и на их вердикт не повлияло, а при обсуждении последствий вердикта суд обоснованно не усмотрел оснований, препятствующих оглашению экспертного заключения, поскольку оно получено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Доводы Агафонова о том, что государственный обвинитель ссылался на факт его осуждения по ст. 222 УК РФ в нарушение ч. 8 ст. 335 УПК РФ, и аналогичные доводы защитника в отношении государственного обвинителя и председательствующего лишены оснований.

Согласно ч. 8 ст. 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

Как следует из материалов дела, Гакман и Агафонов каждый обвинялся в убийстве двух лиц из автомата, который нашел Агафонов. При этом Гакман обвинялся по ч. 2 ст. 222 УК РФ в приобретении, хранении и перевозке автомата и боеприпасов по предварительному сговору группой лиц, а Агафонов нет, поскольку ранее уже был осужден за данные действия по ч. 2 ст. 222 УК РФ.

Поскольку преступные действия с оружием были связаны с рассматриваемым в суде обвинением Агафонова и Гакмана в убийстве с использованием этого оружия, то указанное различие в объеме обвинения требовало объяснения причин, по которым аналогичное обвинение не рассматривается в отношении Агафонова.

С фактическими обстоятельствами дела были связаны также вопросы о судьбе электроинструмента, хранившегося в одной из сгоревших бытовок, причем по этим обстоятельствам вопросы ставились как самим подсудимым Агафоновым (свидетелю X.), так и его защитником - адвокатом Соломатиной (своему подзащитному Агафонову). В связи с изложенным Судебная коллегия не усматривает нарушения ч. 8 ст. 335 УПК РФ, поскольку исследование и упоминание указанных обстоятельств имело место и со стороны защиты и было связано с предъявленным Агафонову и Гакману обвинением.

Доводы о том, что сторона защиты была ограничена в представлении доказательств, лишены оснований. В ходе судебного разбирательства сторонам была обеспечена возможность представить коллегии присяжных заседателей доказательства, исследование которых отвечало требованиям ст.ст. 334, 335 УПК РФ, а судебное следствие объявлено оконченным лишь после того, как стороны сообщили суду об отсутствии у них ходатайств по исследованию других доказательств и дополнений к судебному следствию (т. 18 л.д. 185).

Утверждения в жалобах, что председательствующий ошибочно исключал из исследования допустимые доказательства, не разрешал оглашать полностью показания свидетелей на предварительном следствии, и запретил оглашать показания свидетелей в судебных заседаниях по другому уголовному делу, задавать некоторые вопросы свидетелям защиты, лишены оснований, поскольку ограничения в исследовании доказательств, на которые ссылается сторона защиты, были обусловлены необходимостью соблюдения требований, предусмотренных ст. 252 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ. Какой-либо необъективности со стороны председательствующего и нарушения им требований состязательности сторон Судебная коллегия не усматривает. Его действия и решения были продиктованы необходимостью обеспечить соблюдение требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей.

Вопреки доводам жалоб председательствующим в судебном следствии возможность представлять доказательства и участвовать в их исследовании обеспечивалась в равной мере как стороне обвинения, так и стороне защиты, удовлетворялись и отклонялись ходатайства, объявлялись замечания каждой из сторон.

При этом позиция председательствующего при разрешении процессуальных вопросов была обусловлена не процессуальным положением участников судебного разбирательства, а обоснованностью самих ходатайств и вопросов, которые они ставили перед судом.

Доводы Агафонова о том, что по делу не были исследованы все доказательства, собранные на предварительном следствии, противоречат принципу состязательности (ст. 15 УПК РФ), в соответствии с которым каждая сторона самостоятельно определяет объем доказательств и порядок их представления суду (ст. 274 УПК РФ), а по делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, также с учетом ограничений, установленных ст.ст. 334, 335, 252 УПК РФ.

В связи с изложенным сторона защиты вправе была представить суду для исследования любые доказательства, если это не противоречило вышеуказанным положениям закона. Поэтому указанный довод, а также довод о невыяснении прокурором и председательствующим причин изменения показаний свидетелем X. не указывают на наличие оснований для отмены приговора.

Случаев необоснованного отклонения ходатайств стороны защиты о представлении доказательств либо необоснованного исключения доказательств, которые подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей, по материалам дела не усматривается.

Весь необходимый объем доказательственной информации до присяжных заседателей был доведен.

Все ходатайства о представлении доказательств стороной защиты рассмотрены с соблюдением требований состязательности в соответствии с предусмотренной уголовно-процессуальным законом процедурой.

При этом по смыслу закона отказ в удовлетворении ходатайства, если оно заявлено необоснованно, не свидетельствует об ограничении стороны в праве на представление доказательств.

Все решения председательствующего по ходатайствам являются правильными, подтверждаются уголовно-процессуальными основаниями, которые усматриваются в материалах дела.

Доводы об ограничении в праве представления доказательств на том основании, что председательствующий не разрешил исследовать в присутствии присяжных заседателей экспертное заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в части сведений, которые Гакман сообщил экспертам об обстоятельствах убийства им четырех лиц (т. 8 л.д. 14), не указывают на нарушение уголовно-процессуального закона, поскольку решение суда об отклонении соответствующего ходатайства продиктовано необходимостью выполнения требований, предусмотренных ст.ст. 334, 335 УПК РФ. Как правильно указано судом при разрешении ходатайства, акт судебно-психиатрической экспертизы имел предметом оценку психического состояния Гакмана и не относится к числу доказательств фактической стороны инкриминируемого деяния, что соответствует ст.ст. 76, 77 УПК РФ, по смыслу которых сведения, сообщенные подозреваемым, обвиняемым признаются доказательством, если они сообщены на допросе. В связи с тем, что установление психического состояния подсудимого не относится к компетенции присяжных заседателей, суд правомерно отказал в исследовании экспертного заключения в присутствии присяжных заседателей.

Ходатайство о вызове экспертов для допроса в присутствии присяжных заседателей также обоснованно отклонено судом, поскольку эксперт может быть допрошен для разъяснения сделанных им выводов, а не для установления иных сведений, которые не относятся к предмету экспертизы, то есть в нарушение ст.ст. 334, 335 УПК РФ.

Вопреки доводам жалобы вопрос Агафонова об обстоятельствах, связанных с выплатой заработной платы, был правомерно отведен судом, поскольку включал в себя вопрос об условиях труда в целом, что не относилось к предмету судебного разбирательства. При этом последовавший за отведенным вопрос Агафонова о задержках в выплатах заработной платы был председательствующим разрешен, поскольку в данной формулировке относился к фактическим обстоятельствам дела. Формулировки вопросов государственного обвинителя по этим обстоятельствам являлись корректными. В связи с изложенным доводы осужденного о том, что председательствующий снимал вопросы стороны защиты и разрешал аналогичные вопросы стороне обвинения, не свидетельствуют о нарушении принципов беспристрастности суда, равноправия и состязательности сторон.

Доводы Агафонова о том, что присяжным заседателям незаконно доведены сведения из экспертного заключения о наличии следов выстрелов на его одежде, лишены оснований, поскольку данный факт имеет отношение к фактическим обстоятельствам дела. При этом несогласие осужденного с изложением государственным обвинителем доказательственного значения данного обстоятельства не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона, поскольку присяжные заседатели слышали также мнение самого Агафонова, который по-иному оценил данное доказательство, указав, что наличие следов выстрела не подтверждает, что стрелял именно он. В связи с изложенным указанный довод не свидетельствует о нарушении ст.ст. 335, 336 УПК РФ в ходе судебного разбирательства.

При выслушивании прений сторон председательствующим обеспечено соблюдение требований, предусмотренных ст. 336 УПК РФ, и ограничений, установленных ст.ст. 334, 335 УПК РФ.

Вопреки доводам жалобы адвоката речь государственного обвинителя в прениях соответствовала предъявленному обвинению и исследованным в суде доказательствам.

Подсудимому Агафонову была обеспечена возможность выступить перед присяжными заседателями в прениях и с последним словом.

Как следует из протокола судебного заседания, представители стороны защиты подробно изложили в своих выступлениях позицию по делу и привели соответствующую ей аргументацию.

Из содержания протокола не усматривается, что сторона защиты была лишена возможности выступить в прениях и с репликами.

Вопросный лист соответствует положениям ст.ст. 338 и 339 УПК РФ. При его обсуждении председательствующим были рассмотрены замечания сторон, и по их существу принято правильное решение (т. 18 л.д. 207-212).

Вопреки доводам жалоб, включение в вопросный лист одного вопроса о причинении в короткий промежуток времени смерти четырем лицам, не противоречит ч. 1 ст. 339 УПК РФ, а обстоятельства поджога были связаны с фактическими обстоятельствами убийства, с сокрытием его следов, и были вменены осужденным (т. 15, л.д. 42, т. 16 л.д. 7, 125). Поэтому включение в вопросный лист обстоятельств поджога закону не противоречит. Вопреки доводам жалобы, исходя из позиции Агафонова, отрицавшего причастность к убийству и поджогу бытовок, оснований для постановки вопроса о наличии фактических обстоятельств, влекущих ответственность за менее тяжкое преступление в соответствии с ч. 2 ст. 338 УПК РФ, у председательствующего не имелось.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. Председательствующий, не выражая в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, напомнил присяжным заседателям обстоятельства, перечисленные в ч. 3 ст. 340 УПК РФ.

Возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего от участников процесса не поступило (т. 18 л.д. 212).

Каких-либо нарушений закона при постановлении вердикта допущено не было.

Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым.

Оснований для применения ч. 5 ст. 348 УПК РФ председательствующий не усмотрел и постановил обвинительный приговор. Не согласиться с данной позицией председательствующего Судебная коллегия оснований не усматривает.

Приговор постановлен председательствующим в соответствии с вердиктом. Действия осужденного Агафонова правильно квалифицированы в приговоре, исходя из установленных вердиктом фактических обстоятельств дела.

Несмотря на то, что конфликт у Агафонова имел место с Ш. его доводы о неустановлении мотива преступления в отношении гражданина ... К. лишены оснований, поскольку согласно вердикту мотивом преступления явилась неприязнь. Вопрос о причинах неприязни к К., ее связи с конфликтом, оценивали присяжные заседатели. Судебная коллегия не вправе ставить под сомнение вердикт присяжных заседателей.

При назначении наказания в соответствии со статьями 6 и 60 УК РФ суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности Агафонова, отсутствие смягчающих и отягчающих обстоятельств,

Оснований для смягчения наказания Агафонову Судебная коллегия не усматривает.

Приговор соответствует требованиям ст.ст. 350-351 УПК РФ.

Судимость по приговору от 29.12.2011 года за преступление небольшой тяжести, наказание за которое отбыто 03.02.2012 г., на момент совершения преступления (27.01.14) не погашена, поэтому правомерно указана во вводной части приговора.

Доводы Агафонова о том, что приговор от 14.05.2015 года, которым он осужден за приобретение оружия группой лиц по предварительному сговору, противоречит обжалуемому приговору в части выводов суда о том, что Гакман не участвовал в приобретении огнестрельного оружия, не являются основанием для изменения обжалуемого приговора. Приговор от 14.05.2015 года в отношении Агафонова вступил в законную силу, и по настоящему делу не является предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Московского городского суда с участием присяжных заседателей от 24 августа 2017 года в отношении Агафонова Вячеслава Николаевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Агафонова В.Н. и адвоката Соломатиной С.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Кулябин В.М.

Судьи:

Земсков Е.Ю.

Зателепин О.К.