Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 января 2018 г. N 72-АПУ17-33 Суд изменил вынесенный приговор и передал уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку в приговоре не дано оценки показаниям свидетеля и протоколу проверки показаний на месте

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 января 2018 г. N 72-АПУ17-33

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Иванова Г.П.

судей Зеленина С.Р. и Ермолаевой Т.А.

при секретаре Меркушове Д.В. рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Алехиной И.П. и апелляционные жалобы потерпевших Ч. и Т. на приговор Забайкальского краевого суда от 4 октября 2017 года, которым

Сорокин Сергей Сергеевич, ... не судимый,

Севостьянов Александр Николаевич, ... не судимый,

Подойницын Виталий Александрович, ... судимый

28 апреля 2007 года по ст. 111 ч. 4 УК РФ к 6 годам 11 месяцам лишения свободы, освобожденный 7 мая 2014 года условно-досрочно на 4 месяца 3 дня,

оправданы по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 162 ч. 4 п. "в", 105 ч. 2 п.п. "а", "ж", "з" УК РФ, ввиду непричастности к совершению преступлений на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ.

За оправданными признано право на реабилитацию, уголовное дело направлено в следственный орган для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Заслушав доклад судьи Зеленина С.Р., выступление прокурора Генеральной прокуратуры РФ Шаруевой М.В., поддержавшей доводы апелляционного представления об отмене оправдательного приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение, потерпевших Ч. и Т. поддержавших свои апелляционные жалобы о незаконности и необоснованности оправдательного приговора, выступления защитников Карпухиной Д.А., Герасимова Д.В., Меркушевой Л.В., возражавших против удовлетворения апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия установила:

Сорокин С.С., Севостьянова А.Н. и Подойницын В.А. оправданы по обвинению в совершении 30 июля 2016 года в пос. Букачача Чернышевского района Забайкальского края разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, опасного для жизни и здоровья с незаконным проникновением в жилище с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, Сорокин С.С. и Севостьянов А.Н. - в совершении сопряженного с разбоем убийства группой лиц по предварительному сговору, а Подойницын В.А. - в подстрекательстве к указанному убийству.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Алехина И.П. просит об отмене приговора в отношении всех оправданных, о направлении дела на новое судебное рассмотрение.

В обоснование своей просьбы обвинитель ссылается на доказательства, представленные обвинением: показания потерпевших, свидетелей, Сорокина, Севостьянова и Подойницына на следствии, протоколы следственных действий, заключения экспертов.

Приводит показания Сорокина, Севостьянова и Подойницына, данные ими в ходе предварительного расследования, в том числе при проверке их на месте и на очных ставках друг с другом. Обращает внимание на то, что они идентичны относительно фразы, которой Подойницын предложил совершить убийство, относительно того, что после убийства они пошли в магазин "... за водкой, что по существу подтвердила свидетель З. на следствии и в суде.

Протокол осмотра места происшествия в части обнаружения разбитого стекла и трубы соответствует показаниям Сорокина и Подойницына о том, что стекло разбил Подойницын.

Две цепи для бензопилы, которые нападавшие принесли в дом потерпевших, обнаружены под трупом Б. Свидетель В. подтвердил показания Сорокина на следствии о том, что подарил зятю две новые цепи для бензопилы "Дружба". Специалист Ф. в суде пояснил, что цена новых цепей, хранящихся при деле, 300-350 рублей. Именно за 300 рублей Сорокин хотел продать цепи Б. согласно его показаниям на следствии.

Все трое в ходе следствия показывали, что Севостьянов душил Б. взятым на кухне полотенцем, подробно описав его. Потерпевшая Ч. подтвердила суду наличие именно такого полотенца в кухне дома Б., а также наличие у него крупной суммы денег.

Экспертами подтверждены механизм и локализация повреждений, приведших к смерти потерпевших, о которых поясняли Сорокин, Севостьянов и Подойницын. Травмы М. подтверждают показания Сорокина о его действиях в отношении нее. В суде эксперт З. подтвердил, что при указанных Сорокиным и другими обвиняемыми обстоятельствах причинение смерти Б. полотенцем с жестким кантом не исключается. Поскольку странгуляционная борозда на шее Б. не замкнутая, определить длину орудия убийства нельзя.

У дома потерпевших обнаружен след, оставленный, по заключению эксперта, обувью Сорокина. Показания свидетелей Н. и Б. соответствуют показаниям Севостьянова на следствии о том, что по пути к Б. он встретил Сорокина и Подойницына, с которыми и совершил преступления. Показания Н. и Ш. опровергают алиби Сорокина.

Вопреки выводам суда, показания оправданных в ходе следствия являются стабильными и детально дополняемыми. Оснований для оговора ими друг друга не установлено, они сообщали сведения, не известные следствию, поскольку заключений судебно-медицинских экспертов не было, полотенце на месте преступления обнаружено не было.

Отрицание Севостьяновым на следствии того, что он разбил окно в доме потерпевших и наносил побои Б. не свидетельствует о недостоверности показаний Сорокина и Подойницына. Обвиняемые путались о том, где распивали спиртное и кто кого первым встретил перед преступлениями, что подтверждает показания Севостьянова на следствии о том, что все они находились в состоянии алкогольного опьянения. Анализом их показаний установлено, что Подойницын был знаком с Сорокиным, а с Севостьяновым они познакомились 30 июля 2016 года.

Версия оправданных об оказанном на них давлении неубедительна и опровергается свидетелями Я., Ф. и К. Постановлением следователя в отношении сотрудников полиции в возбуждении уголовного дела отказано по факту оказания воздействия. 3 октября 2017 года по результатам дополнительной проверки в возбуждении дела вновь отказано. Таким образом, все показания оправданных являются допустимыми доказательствами.

Доводы Подойницына о том, что на очной ставке с Сорокиным он признал свою вину, поскольку у него болела голова, не убедительны, ни он, ни его адвокат не ходатайствовали об отложении следственного действия, замечаний и возражений не делали, родственники Подойницына лишь в суде вспомнили о том, что он страдает головными болями.

Свидетели защиты В., С. и П. подтвердили алиби подсудимых, желая помочь родственникам уйти от наказания. Другие свидетели защиты, вопреки доводам приговора, не опровергают обстоятельств, установленных следствием.

В приговоре нет убедительных доводов, подтверждающих недоверие к доказательствам обвинения: показаниям свидетелей З., К., Я. и других, тогда как лишь показания свидетелей обвинения носят стабильный характер, чего нельзя сказать о свидетелях защиты. З. в суде подтвердила свои показания на следствии, что противоречит выводам суда о нестабильности ее показаний.

Выводы суда о том, что "пояснения Сорокина о том, что сотрудники полиции днем 30.07.2016 возили его на место происшествия, где указывали обстоятельства убийства, согласуются с показаниями Л." противоречит показаниям Л. о том, что днем 26 августа, то есть до задержания Сорокина в этот день в 20 часов, сотрудники полиции приезжали к дому потерпевших.

Необнаружение на цепях клеток обвиняемых не противоречит выводам следствия, поскольку они были в пакете у Сорокина. Суд необоснованно поверил показаниям близких родственников Сорокина о том, что цепи до сих пор лежат дома, не проверив их показания. При этом на цепях обнаружены клетки тестя Сорокина - Е.

Довод суда о том, что после преступлений подсудимые страдали безденежьем, не соответствует действительности, Т. и В. показали, что Сорокин после преступлений вел разгульный образ жизни, злоупотреблял спиртным.

Выводы суда, касающиеся отсутствия на одежде оправданных крови потерпевших, не состоятельны, поскольку убийство совершено путем удушения, рана на лбу Б. могла не кровоточить, а обвиняемые показали, что они стирали свою одежду сразу после преступлений.

Таким образом, исследованные судом доказательства получили в приговоре ненадлежащую оценку, что привело к несоответствию выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Потерпевшая Ч. в апелляционной жалобе просит об отмене приговора, считая его незаконным, поскольку по ее мнению в деле имеется достаточно доказательств, в том числе показания Сорокина на следствии, в которых он сознавался в содеянном, показания участников следственных действий, пояснивших, что Сорокин свободно рассказывал и показывал в деталях как совершались преступления, обращает внимание на согласованность показаний всех обвиняемых.

Обращает внимание на необоснованность выводов суда о невозможности причинения смерти полотенцем, что подтверждается ее показаниями, показаниями обвиняемых на следствии, мнением эксперта. Выражает несогласие с оценкой судом показаний свидетеля З. ссылаясь на ее порядочность, на то, что несмотря на свои незаконные действия, она все же изобличила преступников. Указывает на то, что родственники оправданных подтвердили их алиби из желания помочь им уйти от ответственности. Полагает, что у свидетелей обвинения Ф., Ш., Н., Я. и других не было причин лгать, поэтому непонятно, почему суд не поверил им.

Просит постановить по делу новый обвинительный приговор.

Потерпевший Т. просит об отмене приговора как незаконного с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

Полагает, что в деле имеется достаточно доказательств виновности Сорокина, Севостьянова и Подойницына в убийстве и разбое: на следствии все трое признавали свою вину, их показания полностью совпадали с показаниями свидетелей и заключениями экспертов.

Ставит под сомнение выводы суда, поверившего свидетелям защиты, которые во время преступления и после него употребляли алкоголь и в суде пытались помочь родственникам уйти от ответственности, и не поверившего свидетелям обвинения, не заинтересованным в деле и бывшим трезвыми во время описываемых событий.

Суд сделал вывод о том, что К., С. и Р. оказывали давление на подозреваемых, не допросив их и не выяснив обстоятельств, которые могли повлиять на мнение судьи.

Отсутствие биологических следов Севостьянова на цепи от пилы не свидетельствует о том, что она не принадлежала Сорокину, и Севостьянов не бил ей Б. и его мать, поскольку Севостьянов мог быть в перчатках или с грязными руками. Отсутствие крови на одежде оправданных лишь подтверждает их показания на следствии о том, что одежду они постирали сразу после преступлений. Считает сомнительными показания специалиста о том, что универсальные цепи не подходят только к пиле "Дружба", которая имелась у Сорокина.

Оправданный Севостьянов А.Н. и его защитник Самойлов А.Н., оправданный Сорокин С.С. и его защитник Зверева Н.А. возражают на апелляционное представление и апелляционные жалобы, считают приговор законным и обоснованным.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу требований пункта 1 ст. 389.15 УПК РФ несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, является основанием отмены указанного приговора.

Такое несоответствие может выражаться, в частности, в том, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а также иметь место, если суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы.

По мнению судебной коллегии, предусмотренные ст. 17, 88 УПК РФ требования закона, касающиеся оценки доказательств, выполнены судом не в полной мере, что привело к несоответствию приговора фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Так, отвергая достоверность показаний свидетеля обвинения З. суд указал на их непоследовательность и нестабильность. Такой вывод суд сделал на основании того, что в судебном заседании З. пояснила, что в силу возраста и особенностей памяти "не уверена, что Сорокин действительно приходил в магазин в ту ночь", при этом отрицала возможность того, что могла продать Сорокину водку.

Однако, как видно из протокола судебного заседания, свидетель З. будучи допрошенной судом (т. 11 л.д. 186-189), пояснила, что ночью к ней в магазин приходил именно Сорокин: "во второй половине ночью постучался в окошко Сорокин, спрашивал водку", о котором она и давала показания суду. После того, как на вопрос защитника З. ответила, что по голосу и внешнему виду ей показалось, что это был Сорокин, в судебном заседании были оглашены ее показания, данные в ходе предварительного следствия, в которых она подробно поясняла, откуда знала Сорокина в лицо, о том, что именно он в ночь 31 июля пришел в магазин и просил продать ему водку, при этом сам же называл себя Сергей Сорокин (т. 7 л.д. 156). Эти показания З. подтвердила в суде и на вопрос председательствующего прямо ответила, что показания в части того, что Сорокин стучался в окно и просил продать водку - правда.

После оглашения в суде протокола очной ставки между З. и Сорокиным, в ходе которой свидетель настаивала на том, что в ночь с 30 на 31 июля к ней в магазин пришел Сорокин и просил продать водку (т. 9 л.д. 2-5), свидетель вновь дала показания, из которых следует, что ночью к ней приходил именно Сорокин, во время разговора он смотрел в сторону, перед очной ставкой никакого разговора со следователем по поводу ее показаний у нее не было.

Кроме того, ссылки З. на проблемы с памятью, как видно из протокола судебного заседания, никак не отразились на содержании ее показаний по существу дела. Напротив, она подробно пояснила, откуда знает Сорокина и почему запомнила события той ночи, когда он приходил.

Таким образом, вывод суда о том, что показания З. являются нестабильными и непоследовательными относительно того, что в ночь убийства Сорокин приходил к ней в магазин за водкой, противоречит существу ее показаний, что могло существенно повлиять на оценку совокупности доказательств и решение вопроса о доказанности предъявленного подсудимым обвинения.

Находя убедительными причины, которые сообщил Сорокин, утверждая, что оговорил себя на следствии, суд указал в приговоре, что не видит оснований не доверять показаниям свидетеля Т. о том, что Сорокин был доставлен в пункт полиции только спустя два часа после его фактического задержания.

Однако, делая такой вывод, суд первой инстанции не учел, что указанные обстоятельства из показаний свидетеля Т. не усматриваются.

В протоколе судебного заседания (т. 11 л.д. 147-148) указано, что Т. показала о том, что она и ... В. ехали в здание администрации, по дороге увидели идущего мужчину, на которого В. показала, как на Сорокина, они показали его сотрудникам полиции, после чего те поехали к нему навстречу. Она побеседовала с В. и ушла на обед в 12 часов. Когда уходила на обед, не видела, привезли ли уже Сорокина, машины сотрудников полиции в это время не было. Вернувшись, слышала, что оперуполномоченные работают в кабинете, но Сорокина не видела.

Эти пояснения свидетельствуют о том, что Т. вообще не видела, доставлялся ли работниками полиции Сорокин в этот день в администрацию. Следовательно, вывод суда о том, что по показаниям Т. он был доставлен лишь через два часа после фактического задержания, не соответствует материалам дела.

Ошибочная оценка показаний свидетеля Т. не могла не сказаться на выводах суда о достоверности ссылок Сорокина на причины дачи им показаний на следствии о совершении обвиняемыми преступлений в отношении потерпевших.

При наличии доводов подсудимых о том, что к ним с целью принуждения к самооговору применялись недозволенные методы ведения расследования, суд не учел, что по смыслу закона принятие достаточных и эффективных мер по проверке такого заявления возложено на суд.

Проведение проверки этих доводов в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, не освобождает суд от обязанности дать оценку материалам, представленным по ее результатам, и отразить свои выводы в приговоре (пункты 12 и 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре").

Вопреки указанным требованиям, суд первой инстанции отверг ссылку стороны обвинения на постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное по заявлению Сорокина,

Подойницына и Севостьянова об оказанном на них физическом и психологическом воздействии с целью склонения к самооговору, лишь на том основании, что указанное постановление было отменено прокурором.

При этом не было учтено, что материал прокурором был направлен следователю для дополнительной проверки, суд не получил информацию о принятом по ее результатам решении, не истребовал материалы проверки, не исследовал их в судебном заседании, вследствие чего не дал им надлежащую оценку в приговоре.

Отмечая, что пояснения Подойницына В.А. о причинах, по которым он был вынужден подтвердить показания Сорокина С.С. в ходе очной ставки, соотносятся с показаниями свидетелей о том, что он страдает сильными головными болями, суд не дал оценку тому обстоятельству, что ни сам Подойницын, ни его защитник перед проведением очной ставки и в ходе ее не заявляли о том, что его состояние здоровья препятствует проведению следственного действия, не ходатайствовали о его отложении по указанным причинам.

Также суд не указал, каким образом сильные головные боли вынудили Подойницына именно согласиться с показаниями Сорокина и самому дать подробные развернутые показания об обстоятельствах совершенных преступлений (т. 4 л.д. 150-151), а не настаивать на ранее занятой позиции или отказаться от дачи показаний.

Суд указал в приговоре, что находит убедительными доводы подсудимых о причинах оговора, чем фактически признал достоверными показания Севостьянова А.П. в суде о том, что после задержания сотрудники полиции избивали его, нанося удары трубой по телу, угрожали, показания следователю он дал со слов сотрудников полиции.

При этом в приговоре не дано оценки ни показаниям свидетеля Я. который участвовал в проверке показаний Севостьянова на месте и пояснил, что тот показания давал добровольно, ориентировался в доме потерпевших несмотря на то, что обстановка в нем уже изменилась, уточнял свои показания, телесных повреждений на Севостьянове он не заметил (т. 11 л.д. 145-146), ни протоколу проверки показаний на месте, в котором сам Севостьянов пояснил, что показания давал добровольно, давление на него не оказывалось (т. 4 л.д. 132).

Не соответствуют материалам дела и выводы суда об оценке показаний свидетеля Л.

В приговоре указано, что с ее показаниями согласуются пояснения Сорокина о том, что днем 30 июля 2016 года возили его на место происшествия, где указывали обстоятельства убийства.

Однако, Сорокин пояснял, что его возили в дом потерпевших 26 августа 2016 года, а из показаний Л. (т. 11 л.д. 157-158) видно, что она вообще не смогла назвать дату, когда работники полиции брали у нее ключи от дома потерпевших, указав, что это было в тот день, когда ее допрашивали. Имеется ли в деле допрос свидетеля Л. от 26 августа 2016 года, в судебном заседании не выяснялось.

Таким образом, вывод суда о том, что утверждения Сорокина подтверждаются показаниями свидетеля Л. является необоснованным.

Совокупность допущенных нарушений свидетельствует о незаконности и необоснованности оправдательного приговора суда, который подлежит отмене с направлением дела на новое судебное разбирательство, по итогам которого суду надлежит оценить исследованные в судебном заседании доказательства в их совокупности, в том числе с учетом тех доводов апелляционного представления прокурора, которые не получили оценку в настоящем определении, и принять по делу законное и обоснованное решение.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Забайкальского краевого суда от 4 октября 2017 года в отношении Сорокина Сергея Сергеевича, Севостьянова Александра Николаевича и Подойницына Виталия Александровича отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства иным составом.

Председательствующий

Иванов Г.П.

Судьи

Зеленин С.Р.

Ермолаева Т.А.