Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 марта 2018 г. N 45-АПУ18-3 Оснований для отмены или изменения приговора нет, поскольку наказание осужденному за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, разбой и сопряженное с ним убийство назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных, характеризующих личность виновного, и является справедливым

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 марта 2018 г. N 45-АПУ18-3

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Сабурова Д.Э.

судей Хомицкой Т.П. и Климова А.Н.

при секретаре Горностаевой Е.Е.

рассмотрела в судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Фоминых О.Б. в защиту осужденного Шорина Д.Д. на приговор Свердловского областного суда от 21 сентября 2017 года, которым

Шорин Даниил Денисович, ... ранее судим:

7 апреля 2016 года по п. "а" ч. 2 ст. 115 УК РФ к 300 часам обязательных работ, с заменой 3 октября 2016 года на лишение свободы сроком на 37 дней, наказание не отбыто,

осужден к лишению свободы по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 9 годам лишения свободы, по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 8 годам; по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 17 лет 6 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 7 апреля 2016 года и окончательно назначено 17 лет 6 месяцев 10 дней лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и обязанностей, перечисленных в приговоре.

Срок наказания Шорину Д.Д. исчислен с 21 сентября 2017 года, с зачетом времени содержания под стражей.

Постановлено о взыскании с Шорина Д.Д. в пользу потерпевших З. и Т. в качестве компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей, с каждого.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Шорин Д.Д. признан виновным и осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего З. за совершение разбойного нападения на А. и Т. с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей Т. а также за совершение убийства Т. сопряженное с разбоем.

Преступления совершены в вечернее время 15 октября 2016 года на территории г. Ревда Свердловской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Заслушав доклад судьи Хомицкой Т.П., объяснения осужденного Шорина Д.Д. в режиме видеоконференцсвязи, адвоката Шаповаловой Н.Ю. в его защиту, поддержавших доводы жалобы, мнение государственного обвинителя Генеральной прокуратуры Прониной Е.Н. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия установила:

в апелляционной жалобе адвокат Фоминых О.Б. в защиту осужденного Шорина Д.Д. выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. Анализируя доказательства по делу, в том числе показания потерпевших, свидетелей и самого Шорина, который вину в предъявленном обвинении признал частично, произошедшие события из-за сильного опьянения не помнит, делает вывод, что убийство Т. не подтверждается совокупностью достоверных доказательств, поэтому по обвинению в данном преступлении Шорин подлежит оправданию. Выражает сомнения в достоверности показаний последнего на стадии предварительного следствия, полагая, что они не могли быть даны им, так как стилистика их изложения не соответствует уровню образования и юридической грамотности осужденного. Цитируя показания Шорина, отмечает, что они постоянно уточнялись и дополнялись по мере того, как у органов следствия появлялись новые данные, показания содержат указания на разные мотивы и цели действий осужденного по преступлению в отношении Т., при этом мотив преступления органами следствия с достоверностью не установлен, также как остался невыясненным вопрос, связанный с местом расположения Т. и А. на местности. Полагает, что пояснения Шорина по обстоятельствам нанесения им ударов не соответствует локализации телесных повреждений на трупе Т. и не согласуются с выводами эксперта относительно расположения потерпевшей к нападавшему, и о направлении раневых каналов на её теле. Также обращает внимание на имеющуюся нелогичность поведения Шорина после преступления, в частности, на обращение к потенциальным свидетелям, на оставление основной улики - орудия преступления в непосредственной близости от своей квартиры.

Оспаривает оглашенные в судебном заседании показания потерпевших А. и Т. данные на стадии предварительного следствия, так как в судебном заседании А. заявил, что не помнит обстоятельств совершенного в отношении него преступления, а Т. настаивала, что А., придя домой, ничего про хищение у него телефона и причинение смерти Т. не рассказывал. Оба потерпевших обстоятельства дела узнали от следователя. Выражает сомнения относительно подлинности подписи А. в протоколе его допроса в качестве свидетеля и относительно достоверности показаний свидетеля З.

Кроме того, обращает внимание на выводы судебно-медицинской экспертизы трупа З. относительно низкой вероятности того, что последний мог совершать какие-то целенаправленные действия после причинения ему черепно-мозговой травмы. Отмечает, что на ноже обнаружены следы крови, хотя они, по мнению адвоката, должны были быть стерты в случае переноски ножа в кармане куртки. Задается вопросом по поводу того, почему на куртке Шорина обнаружены кровь и ДНК З. но не обнаружены следы крови Т. хотя ей было причинено множество ножевых ранений. Отмечает отсутствие крови на ногтевых пластинах с пальцев рук Шорина. Полагает, что точное время совершения преступлений в отношении З., А. и Т. следствием не установлено.

Ссылается на показания свидетелей Ф. и С., которые не видели женщину на месте событий, очевидцами которых они являлись; на то, что паспорт З. в непосредственной близости от места преступления в отношении А. и Т. нашел свидетель, а родственники З. и сам Шорин о похищении паспорта изначально не указывали.

На основании изложенного считает, что в период предварительного следствия показания Шорина и потерпевших были приведены в соответствие с версией следствия, а противоречия, имеющиеся в показаниях указанных лиц и материалах дела, не устранены. Считает назначенное осужденному наказание несправедливым вследствие его чрезмерной суровости, поскольку суд, перечислив смягчающие обстоятельства, не учел их в полной мере при определении наказания. Переквалифицировав действия Шорина и уменьшив объем обвинения, суд назначил Шорину, фактически, то же наказание, которое просил государственный обвинитель по первоначальному обвинению. Указывает на несогласие с решением суда относительно гражданских исков потерпевших, считает, что причинение потерпевшим нравственных страданий в объеме предъявленных исковых требований в приговоре не мотивировано. Адвокат просит об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

В своих ходатайствах и заявлениях осужденный также выражает несогласие с приговором, поддерживая доводы своего защитника.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Данилова Е.Л. указывает, что оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, а также оснований для отмены или изменения приговора не имеется.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Судебная коллегия находит выводы суда о виновности осужденного Шорина Д.Д. в содеянном правильными, основанными на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

В судебном заседании Шорин вину признал частично, пояснив, что согласен с совершением разбоя, но умысла на убийство З. и Т. у него не было. Всех событий, произошедших 15 октября 2016 года, он не помнит, так как находился в состоянии алкогольного опьянения, но не оспаривает, что был в гостях у З. и распивал с ним спирт, не исключает, что совершил в отношении последнего противоправные действия. Что-либо пояснить по поводу своих действий в отношении Т. не может.

Выслушав осужденного и исследовав показания Шорина, данные на стадии предварительного следствия, в которых он подробно и последовательно пояснял об обстоятельствах совершения им преступлений в отношении З. которому нанес многочисленные удары кулаком и стулом, в том числе в область головы, в отношении А. которому нанес три удара кулаком в лицо, забрав из его одежды мобильный телефон и очки, и Т. которой, после того, как она потребовала вернуть мобильный телефон и попыталась оттащить его от А. нанес ножом, ранее взятым в квартире З. не менее восьми ударов в спину; исследовав результаты следственных действий, суд, с учетом анализа совокупности доказательств, обоснованно пришел к выводу о виновности Шорина в умышленном причинении З. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, в совершении разбойного нападения на А., Г. и Т. а также в убийстве Т.

Изложенные показания осужденного, данные в ходе досудебного производства, судом были проверены, оценены, обоснованно признаны достоверными и допустимыми, так как они неоднократны, согласуются между собой, дополняют друг друга, даны в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника, с предупреждением об использовании его показаний в качестве доказательств по уголовному делу и подтверждаются совокупностью иных доказательств. При проведении всех следственных действий с участием Шорина он надлежащим образом был обеспечен защитой. Достоверность сведений, содержащихся в протоколах, подтверждена подписями осужденного и его адвоката.

Обстоятельства, изложенные в протоколах допросов, Шорин подтвердил в ходе проверки показаний на месте, поясняя о нанесении им ударов кулаком и стулом З. о нанесении ударов кулаком А. и хищении его имущества, о нанесении ударов ножом Т., проявляя тем самым осведомленность о совершенных преступлениях.

Доводы апелляционной жалобы адвоката, сводящиеся к тому, что показания осужденного на стадии предварительного следствия написаны следователем, а сам Шорин не мог дать такие показания, являются голословными. Каких-либо сведений о применении незаконных методов ведения предварительного расследования, в том числе при проведении следственных действий с участием Шорина, суду не представлено. Показания допрашиваемого лица в соответствии с ч. 2 ст. 190 УПК РФ записываются по возможности дословно, при этом уголовно-процессуальный закон не исключает возможность уточнения и дополнения показаний при последующих допросах.

Таким образом, суд правильно положил в основу приговора показания Шорина, данные им в ходе предварительного расследования, а пояснения осужденного о вынужденном характере своих показаний, выдвинутые в судебном заседании, обоснованно счел несостоятельными.

Напротив, сведения, изложенные Шориным в ходе допросов и проверки показаний на месте, в которых он подробно пояснил о мотивах, времени и месте совершенных им преступлений, а также о последовательности своих действий, локализации нанесенных им ударов З., А. и Т. нашли подтверждение в иных доказательствах, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

Так, по обстоятельствам причинения тяжкого вреда здоровью З. в судебном заседании допрошены потерпевший З. свидетели З. и З. из показаний которых следует, что около 20 часов 15 октября 2016 года к З. пришел Шорин, последние стали употреблять спиртные напитки. В дальнейшем З. и З. ушли в гости, а З. после этого услышала шум, крики З. через глазок в своей комнате видела кровь на лице последнего и то, как Шорин уходит из квартиры. З. просил вызвать скорую помощь и полицию. После возвращения З. и З. они обнаружили З. лежащего с телесными повреждениями на полу в коридоре квартиры. В комнате последнего заметили беспорядок, сломанный стул, установили пропажу машинки для стрижки волос и кухонного ножа.

Судом правильно отмечено, что изложенные показания потерпевшего и свидетелей, касающиеся обстоятельств совершения преступления в отношении З. Не содержат существенных противоречий, последовательны, согласуются с другими доказательствами по делу, дополняются и конкретизируются ими. При этом, не установлено данных, указывающих на стремление потерпевшего и свидетелей оговорить Шорина, либо исказить известную им информацию о содеянном, в связи с чем, судом обоснованно сделан вывод о достоверности свидетельских показаний.

Вопреки доводам стороны защиты, Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение показания свидетеля З. так как они соответствуют исследованным показаниям Шорина, в том числе относительно деталей произошедшего. В частности, из показаний З. следует, что З. просил Шорина вернуть ему машинку для стрижки волос, а осужденный в своих показаниях сообщал, что действительно взял данную машинку, которую ранее нашел вместе с З. Не противоречат показания свидетеля З. и выводам судебно-медицинской экспертизы трупа З. согласно которым маловероятна возможность совершения потерпевшим после причинения ему повреждений целенаправленных действий, то есть такая возможность не исключается (т. 3 л.д. 133-142).

Иные предположения адвоката, касающиеся, в частности, сомнений в возможности З. видеть происходящее через дверной глазок и обнаружения следов крови вне комнаты потерпевшего, также не свидетельствуют о недостоверности показаний свидетеля, так как показания З. не противоречат совокупности доказательств.

Предположение адвоката, приведенное в апелляционной жалобе, о возможности причинения тяжкого вреда здоровью З. иными лицами, не основано на каких-либо объективных данных.

Причастность Шорина к разбойному нападению на А. и Т. убийству последней, сопряженному с разбоем, установлена, помимо показаний самого осужденного, данных в ходе досудебного производства, показаниями потерпевших А. и Т. на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, показаниями свидетелей Ф., П., Л., а также оглашенными показаниями свидетеля С.

Так, из показаний потерпевшего А. следует, что на пешеходном переходе Шорин нанес ему не менее трёх ударов кулаком в лицо, от которых он упал, после чего вытащил у него из куртки мобильный телефон и очки. Далее он услышал, как Т. потребовала от Шорина вернуть телефон, затем - звуки борьбы и глухие удары, после чего Т. замолчала. Он потерял сознание, а пришел в себя, когда ему помогли подняться с асфальта незнакомые молодые парни. Из взятых судом за основу приговора показаний потерпевшей Т. следует, что А., вернувшись после случившегося домой, сообщил ей аналогичную информацию.

Из показаний свидетеля Ф. следует, что в районе пешеходного перехода около 22 часов 15 октября 2016 года он видел, как мужчина в желтой куртке нанес другому мужчине удар в лицо, от чего последний упал, а первый мужчина наклонился к нему. Из показаний свидетеля С. следует, что в указанное время и в указанном месте он слышал голос мужчины, просившего вернуть ему телефон, видел силуэты двух людей, один из которых наносил другому удары в туловище, кроме того видел человека, лежавшего на разметке пешеходного перехода.

Допрошенные в судебном заседании свидетели П. и Л. показали о случайной встрече в указанное время с ранее незнакомым им Шориным, который сказал им оказать помощь мужчине, лежащему на пешеходном переходе, где они обнаружили находящего там без сознания мужчину, а неподалеку - женщину, у которой обнаружили кровь и порезы на куртке. Пришедший в себя мужчина пояснил, что это его сожительница.

Показания потерпевших А. и Т. данные в ходе предварительного расследования, оглашены судом в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 281 УПК РФ, в связи с наличием существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Протоколы их допросов соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона. Потерпевшие были предупреждены следователем о возможности использования их показаний в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае последующего отказа от них, а также об ответственности по ст. 307 и ст. 308 УК РФ. Соответствие показаний А. и Т. тексту протоколов допросов подтверждается подписями последних, оснований сомневаться в подлинности которых не имеется.

Вопреки утверждению адвоката, показания А. и Т., данные ими на стадии предварительного расследования, обоснованно признаны достоверными и допустимыми, поскольку они достаточно подробны, согласуются между собой, соответствуют показаниям свидетелей. Доводы потерпевших о том, что они не давали оглашенные показания, получили оценку суда и мотивированно отвергнуты им.

Мнение адвоката о том, что о невиновности Шорина в убийстве Т. свидетельствуют показания свидетелей Ф. и С. несостоятельно, поскольку последние не наблюдали все произошедшие события в целом, и их показания не исключают того, что на месте засвидетельствованного ими конфликта находилась женщина. Факт обнаружения свидетелем Ф. недалеко от места преступления паспорта на имя З. о пропаже которого первоначально не заявлялось, выводов суда также не опровергает.

Обстоятельства совершения Шориным преступлений в отношении З., А., Т. нашли объективное подтверждение в протоколах осмотра мест происшествия и трупов, протоколах предъявления предметов и лиц для опознания, выводах экспертов, согласно которым на куртке Шорина обнаружена кровь З. на клинке ножа, который опознан потерпевшим З. как нож, пропавший из квартиры после избиения З. обнаружена кровь Т. а на рукояти ножа - смесь ДНК Т. и Шорина; у А. обнаружены повреждения на лице, не причинившие вреда здоровью, которые могли образоваться от не менее трех травмирующих воздействий тупым твердым предметом (предметами).

Исследовав результаты следственных действий, заключения экспертов о характере и степени вреда, причиненного здоровью потерпевших З. и Т. механизме образования телесных повреждений, причине их смерти, суд с учетом анализа совокупности доказательств, обоснованно пришел к выводу о причинении Шориным телесных повреждений, повлекших смерть потерпевших.

Суждение автора апелляционной жалобы о том, что обнаруженные на ноже следы крови должны были быть стерты в случае переноски его в кармане куртки Шорина, носит характер предположения, не основанного на доказательствах, также как и другие доводы жалобы, содержащие сомнения относительно выводов проведенных по уголовному делу экспертиз.

В частности, отсутствие следов крови Т. на куртке Шорина, а также отсутствие крови на ногтевых пластинах с пальцев рук последнего, не ставит под сомнение вывод суда о причастности осужденного к совершению убийства Т. с учетом характера причиненных ей повреждений и того, что потерпевшая находилась в верхней одежде (куртке).

Вопреки утверждению адвоката, показания Шорина на стадии предварительного следствия по поводу механизма нанесения и локализации ударов ножом Т., её расположения по отношению к нападавшему, как верно отмечено судом, не противоречат заключению эксперта по результатам судебно-медицинской экспертизы трупа последней, так как согласно заключению (т. 3, л.д. 7-15) обнаруженные на теле потерпевшей раны имеют направления раневых каналов как сверху-вниз, так и снизу-вверх, а потерпевшая вероятнее всего была обращена к нападавшему задней частью туловища. Данные обстоятельства, установленные экспертом, соответствуют показаниям Шорина при их проверке на месте преступления, с учетом иллюстрационной таблицы к протоколу данного следственного действия.

Таким образом, суд дал оценку доказательствам, исследованным в ходе судебного разбирательства, в их совокупности, при этом указал основания, по которым одни доказательства приняты, а другие отвергнуты. Тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению судебного решения.

Изложенные доказательства и другие, перечисленные в приговоре, судом обоснованно признаны достаточными для формирования вывода о виновности осужденного в совершении преступлений. Существенных противоречий в исследованных доказательствах, которые бы не были устранены судом, Судебная коллегия не усматривает.

Предложенные в апелляционной жалобе суждения относительно нелогичности поведения осужденного, о возможности причинения смерти потерпевшим при обстоятельствах, отличных от установленных судом, о приведении следователем показаний Шорина и потерпевших, данных на досудебной стадии, в соответствии с версией следствия, являются собственным мнением адвоката, противоречащим представленным доказательствам.

Доводы адвоката о том, что органом предварительного следствия и судом не было установлено точное время совершения преступлений, с достоверностью не установлено место совершения разбоя и убийства Т., а также мотив убийства, являются несостоятельными, поскольку в ходе производства по делу все указанные обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, были установлены и нашли отражение в описательно-мотивировочной части приговора.

Как следует из приговора и подтверждается показаниями Шорина на стадии предварительного следствия, осужденный напал на А. из корыстных побуждений, после чего с целью удержания имущества, применил насилие к Т., совершив её убийство. То есть действия осужденного определялись корыстным мотивом.

Содеянное осужденным получило надлежащую юридическую оценку. Действия Шорина, квалифицированные органом предварительного следствия по п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, окончательно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111, п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего З. как совершение разбойного нападения на А. и Т. с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей Т. а также как совершение убийства Т. сопряженное с разбоем. Указанная квалификация является правильной, а выводы суда в данной части мотивированы в приговоре.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, Судебная коллегия не усматривает.

При назначении наказания судом в полной мере учтены обстоятельства совершенных Шориным преступлений и степень общественной опасности содеянного, характеризующие данные о личности, наличие смягчающих и отягчающего обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного. Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими, судом обоснованно не установлено.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением виновного во время и после совершения преступлений, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, а, следовательно, и для применения положений ст. 64 УК РФ, по делу не установлено.

Наказание Шорину назначено в соответствии с требованиями уголовного закона. При этом, вопреки доводам стороны защиты, при определении вида и размера наказания суд не связан позицией государственного обвинителя.

Таким образом, Судебная коллегия полагает, что наказание осужденному назначено соразмерно содеянному и оснований для признания назначенного наказания несправедливым, в силу его суровости, не имеется.

Гражданские иски потерпевших З. и Т. о взыскании с осужденного в их пользу в счет компенсации морального вреда разрешены судом в соответствии с требованиями ст. 151, 1099, 1101 ГК РФ, на основе принципа разумности и справедливости, с учетом обстоятельств дела, нравственных страданий потерпевших и материального положения Шорина. Решение суда по предъявленному гражданскому иску достаточно мотивировано.

Учитывая вышеизложенное и руководствуясь ст. 389.13-389.14, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Свердловского областного суда от 21 сентября 2017 года в отношении Шорина Даниила Денисовича оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Фоминых О.Б. - без удовлетворения.

Председательствующий

Сабуров Д.Э.

Судьи

Хомицкая Т.П.

Климов А.Н.