Определение Конституционного Суда РФ от 24 апреля 2018 г. N 918-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мерзлова Александра Николаевича на нарушение его конституционных прав статьями 5, 6 и 7 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", статьями 15, 75, 244 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 8 Уголовного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина А.Н. Мерзлова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.Н. Мерзлов, осужденный за совершение преступлений, просит признать не соответствующими статьям 15 (части 1 и 2), 18, 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации следующие законоположения:

часть восьмую статьи 5 "Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности", часть пятую статьи 6 "Оперативно-розыскные мероприятия", подпункт 1 пункта 2 части первой статьи 7 "Основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий" Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и пункт 3 части второй статьи 75 "Недопустимые доказательства" УПК Российской Федерации, которые, по его мнению, позволяют признать законными оперативно-розыскные мероприятия, проведенные без предусмотренных на то оснований и без согласия лиц, привлекавшихся к их проведению, содержащие признаки провокации, поскольку проводились в отношении лица, в действиях которого заведомо отсутствовали признаки уголовно-наказуемого деяния, и при отсутствии информации о других конкретных лицах, чьи действия содержали признаки уголовно-противоправного деяния;

части третью и четвертую статьи 15 "Состязательность сторон" и статью 244 "Равенство прав сторон" УПК Российской Федерации, позволившие суду, как утверждается в жалобе, самостоятельно принять решение о повторном вызове и допросе свидетеля обвинения, первоначально не подтвердившего свои показания, данные на предварительном следствии, и положить в основу приговора повторные показания, совпадающие с показаниями, данными на предварительном следствии;

статью 8 "Основание уголовной ответственности" УК Российской Федерации, как позволившую суду признать его виновным в получении взятки при отсутствии возможности выполнения инкриминируемых ему незаконных действий в пользу взяткодателя.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

В соответствии с Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" проведение оперативно-розыскных мероприятий, в том числе оперативного эксперимента, возможно лишь в целях выполнения задач, предусмотренных статьей 2 данного Федерального закона, и только при наличии оснований, указанных в его статье 7, которыми являются, в частности, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (подпункт 1 пункта 2 части первой).

Проведение в установленном порядке оперативного эксперимента, опирающегося на обоснованные предположения о наличии признаков противоправного деяния и относительно его субъектов, само по себе, исходя из установленных законом целей, задач и существа оперативно-розыскной деятельности, не может расцениваться как провокация преступления. При этом, поскольку проведение оперативно-розыскных мероприятий закон увязывает непосредственно с возникновением, изменением и прекращением уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений на досудебной стадии уголовного преследования, когда уголовное дело еще не возбуждено либо когда лицо еще не привлечено в качестве обвиняемого по уголовному делу, но уже имеется определенная информация, которая должна быть проверена (подтверждена или отвергнута) в ходе оперативно-розыскных мероприятий, по результатам которых и будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июня 2011 года N 12-П), выявление, пресечение и (или) раскрытие в ходе оперативного эксперимента иного подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления само по себе как не свидетельствует о незаконности такого оперативно-розыскного мероприятия, недействительности полученных результатов оперативно-розыскной деятельности, так и не образует оснований, исключающих возбуждение уголовного дела и уголовное преследование лица, его совершившего (статьи 21, 24, 27, 140, 143-148 УПК Российской Федерации) (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года N 388-О и от 26 апреля 2016 года N 761-О).

Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, осуществление негласных оперативно-розыскных мероприятий с соблюдением требований конспирации и засекречивание сведений в области оперативно-розыскной деятельности, в том числе сведений об использованных средствах, само по себе не нарушает права граждан (определения от 14 июля 1998 года N 86-О и от 6 марта 2001 года N 58-О). Оперативно-розыскные мероприятия проводятся уполномоченными органами и их должностными лицами на основаниях и в порядке, установленных законом. Содействие частных лиц в проведении данных мероприятий не может рассматриваться в качестве ограничения прав заявителя (определения от 27 мая 2010 года N 681-О-О и от 19 июня 2012 года N 1187-О).

К тому же положения Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" не регламентируют уголовно-процессуальные отношения, а значит, и отношения, связанные с доказыванием по уголовному делу - получением, проверкой и оценкой доказательств. Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т.е. так, как это предписывается статьями 49 (часть 1) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2010 года N 1487-О-О, от 25 января 2012 года N 167-О-О, от 19 июня 2012 года N 1112-О, от 29 мая 2014 года N 1198-О, от 20 ноября 2014 года N 2557-О, от 29 сентября 2015 года N 2255-О, от 29 марта 2016 года N 479-О, от 28 марта 2017 года N 596-О, от 25 января 2018 года N 184-О и др.).

Статьи 15 и 244 УПК Российской Федерации, закрепляющие принцип равенства прав сторон в судебном заседании и носящие гарантийный характер, не регламентируют порядок вызова и допроса свидетелей в судебном заседании. Сам же по себе повторный допрос свидетеля при наличии к тому объективных оснований не препятствует сторонам обвинения и защиты использовать на началах состязательности и равноправия любые предусмотренные законом средства отстаивания своих интересов в суде, включая возможность проведения проверки получаемых таким образом доказательств, в том числе путем постановки перед свидетелем вопросов, заявления ходатайств о проведении дополнительных процессуальных действий, представления доказательств, опровергающих или ставящих под сомнение достоверность его показаний.

Статья 8 УК Российской Федерации содержит лишь определение основания уголовной ответственности (совершение деяния, содержащего все признаки преступления, предусмотренного данным Кодексом); определение же признаков конкретных составов преступлений дается в других нормах этого Кодекса в соответствии с предметом их регулирования (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 1979-О и от 29 сентября 2016 года N 2035-О).

Таким образом, оспариваемые заявителем законоположения не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права.

Как следует из жалобы, неконституционность оспариваемых норм заявитель связывает не с их содержанием, а с нарушением, по его мнению, их требований при производстве по уголовному делу, а также с отказами судов в удовлетворении ходатайств о признании незаконными ряда доказательств, в том числе полученных на основе использования результатов оперативно-розыскных мероприятий, и тем самым, по сути, ставит перед Конституционным Судом Российской Федерации вопрос о проверке и оценке действий и решений правоприменителей. Между тем разрешение этого вопроса в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входит.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мерзлова Александра Николаевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин