Постановление Европейского Суда по правам человека от 6 декабря 2016 г. Дело "Дмитриев (Dmitriyev) против Российской Федерации" (Жалоба N 66231/14) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Дмитриев (Dmitriyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 66231/14)

Постановление Суда

Страсбург, 6 декабря 2016 г.

По делу "Дмитриев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Бранко Лубарды, Председателя Комитета,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия Сергидеса, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 15 ноября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление* (* 12 января 2017 г. в настоящее Постановление были внесены изменения в соответствии с правилом 81 Регламента Суда.):

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 66231/14, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Анатольевичем Дмитриевым (далее - заявитель) 12 сентября 2014 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представляла А. Бойченюк, адвокат, практикующая в г. Париже. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что он не получал надлежащую стоматологическую помощь во время содержания под стражей и что он не имел в своем распоряжении эффективных средств правовой защиты в этом отношении.

4. 3 сентября 2015 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

5. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Европейского Суда. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1974 году и содержится под стражей в Томской области.

7. 2 декабря 2007 г. заявитель был задержан по подозрению в убийстве и через два дня был помещен в Следственный изолятор N ИЗ-70/1 г. Томска* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Томской области" (примеч. редактора).). 13 ноября 2008 г. он был признан виновным и приговорен к 11 годам лишения свободы. Приговор был оставлен без изменения в апелляционном порядке. С 18 февраля 2009 г., за исключением коротких периодов нахождения в следственном изоляторе, заявитель содержался в Исправительных колониях NN 2 и 4 Томской области* (* Так в тексте. По-видимому, имеются в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 2 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Томской области" и Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 4 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Томской области" (примеч. редактора).).

8. Заявитель утверждал, что во время предварительного содержания под стражей его не осматривал стоматолог и он не получал какого-либо стоматологического лечения, поскольку, как ему сказали, в учреждении нет ни стоматологического оборудования, ни штатного стоматолога. Единственной альтернативой лечению было удаление зубов врачом, работавшим в учреждении один-два раза в месяц. Во время нахождения в исправительной колонии заявитель не мог получить стоматологическую помощь в течение длительного периода, поскольку стоматологическое и рентгенологическое оборудование было неисправно. Кроме того, стоматолог исправительной колонии обычно либо находился в отпуске, либо был на курсах повышения квалификации. Заявитель написал заявление, подписанное пятью заключенными, содержащимися в том же учреждении в 2007-2014 годах. В нем подтверждалось отсутствие оказания эффективной стоматологической помощи.

9. Заявитель также утверждал, что впервые ему было оказано стоматологическое лечение 8 июня 2011 г. в исправительной колонии. С тех пор ему были проведены процедуры чистки и удаления зубов, но ему не были выписаны препараты от зубной боли, которой он страдал. Хотя заявителю был поставлен диагноз "периодонтит" 19 февраля 2009 г., до 20 ноября 2013 г. ему не было назначено какого-либо лечения.

10. Во время содержания под стражей у заявителя выпали девять зубов. Ему не было предоставлено лечение врачом-ортодонтом, даже за его счет. В связи с этим он просил своих сокамерников изготовить ему временные металлические протезы нескольких зубов, но они ему не подошли. 23 декабря 2014 г. заявитель был осмотрен стоматологом из другой исправительной колонии, который рекомендовал пройти осмотр специалистом после освобождения.

11. Заявитель также предоставил несколько фотографий его ротовой полости от 2 февраля и 28 апреля 2014 г., на которых видно, что за это время у него выпали, по крайне мере, два передних зуба. В справке, составленной стоматологом заявителя 27 июня 2014 г., подтверждаются наличие протезов восьми зубов и отсутствие еще десяти. В другой справке стоматолога от 24 марта 2016 г. указано на отсутствие 10 зубов.

12. Заявитель жаловался на неудовлетворительное медицинское обслуживание в различные государственные органы, включая администрацию следственного изолятора, прокуратуру Томской области и Федеральную службу исполнения наказаний, но безрезультатно.

13. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель проходил медицинские осмотры в каждом учреждении и ему было оказано необходимое лечение. Они ссылались, в частности, на справки, составленные главным врачом тюремной больницы N 70 г. Томска и начальником Исправительной колонии N 2, выписки из медицинской карты заявителя, перечни медицинских препаратов и медицинского оборудования, находящиеся в соответствующих учреждениях, а также на лицензии этих учреждений на оказание медицинской помощи.

14. Медицинская карта заявителя содержит следующие сведения. 19 февраля 2009 г. заявитель впервые был осмотрен стоматологом после поступления в учреждение 4 декабря 2007 г., и ему был поставлен диагноз "периодонтит". 30 декабря 2010 г. стоматолог заключил, что "ротовая полость нуждается в санации". 3 февраля 2011 г. заявитель упомянул о своих проблемах с зубами главному врачу, но в медицинской карте отсутствуют записи о том, что по жалобе заявителя было проведено какое-либо лечение. 2 марта 2011 г. стоматолог рекомендовал заявителю провести удаление и лечение зубов. Спустя четыре дня у него было диагностировано обострение периодонтита, и ему был удален один зуб. Через 11 дней заявитель был извещен о том, что ему могут быть поставлены протезы за его счет. В период с 3 июня по 20 июля 2011 г. он семь раз посещал стоматолога, во время посещений ему были поставлены диагнозы "гингивит передних зубов и кариес", были поставлены три пломбы, проведено лечение гингивита и удален зубной камень. 1 и 8 декабря 2011 г. стоматолог поставил заявителю диагноз "хронический периодонтит" и заключил, что ротовая полость нуждается в санации. Гигиеническая процедура была проведена восемь месяцев спустя. 20 ноября 2013 г. заявителю был поставлен диагноз "дегенеративный воспалительный периодонтит" и проведено соответствующее лечение. С 20 марта по 5 мая 2014 г. стоматолог подтверждал диагноз, назначал необходимое лечение и удалил заявителю три зуба.

15. С 10 июля по 7 августа 2014 г. заявитель трижды посещал медицинское отделение и просил сделать ему протезирование зубов. Ему было разъяснено, что такое лечение может быть проведено только за его счет. Тем временем стоматолог подтвердил диагнозы, поставленные заявителю. Кроме того, заявителю было назначено лечение, ему удалили зуб, сняли зубной мост и удалили зубной камень.

16. 23 декабря 2014 г. заявитель был осмотрен двумя стоматологами, которые подтвердили отсутствие зубов на обеих челюстей, некоторые из них были заменены металлическими протезами. Эти стоматологи не подтвердили диагноз "периодонтит" и заключили, что заявитель не нуждается в ортодонтическом лечении. Стоматолог, проводивший осмотр заявителя 22 октября 2015 г., пришел к тем же выводам, но отметил отсутствие нескольких зубов лишь в верхней челюсти. Заявитель был признан "практически здоровым".

17. Власти Российской Федерации не оспаривали достоверность утверждений бывших сокамерников заявителя.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

A. Медицинское лечение, предоставляемое заключенным

18. Обзор положений законодательства Российской Федерации, включая приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации N 640/190 "О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу" от 17 октября 2005 г., международные доклады и документы приведены в деле "Патранин против Российской Федерации" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Патранин против Российской Федерации" (Patranin v. Russia) от 23 июля 2015 г., жалоба N 12983/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 9 (примеч. редактора).), §§ 33-40).

B. Правовые средства для обжалования качества медицинского обслуживания

19. Обзор соответствующих положений законодательства Российской Федерации приведен в Постановлении Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации" (Koryak v. Russia) от 13 ноября 2012 г., жалоба N 24677/10* (* См.: там же. 2014. N 10 (примеч. редактора).), §§ 46-57, Постановлении Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: там же. 2013. N 9 (примеч. редактора).), §§ 47-61, а также в Постановлении Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации" (Reshetnyak v. Russia) от 8 января 2013 г., жалоба N 56027/10* (* См.: там же. N 11 (примеч. редактора).), §§ 35-46.

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 3 и 13 Конвенции в связи с качеством медицинского обслуживания, предоставляемого во время содержания под стражей

20. Заявитель жаловался на то, что ему не было предоставлено надлежащего медицинского обслуживания в период содержания под стражей, в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

21. Он также утверждал, что не располагал в этом отношении эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

22. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель получал надлежащую медицинскую помощь. Они также указывали, что в распоряжении заявителя был ряд эффективных внутригосударственных средств правовой защиты, с помощью которых он мог обжаловать качество медицинского обслуживания в период содержания под стражей, в соответствии со статьей 13 Конвенции. В частности, они упомянули возможность подачи жалоб администрации пенитенциарных учреждений, в региональное отделение Федеральной службы исполнения наказаний, региональную прокуратуру, а также в суд. Однако заявитель не воспользовался этими средствами.

23. Заявитель утверждал, что по различным причинам ему длительное время отказывали в стоматологическом лечении в нарушение действующего законодательства. В результате периодонтит развился в хроническую и воспалительную дегенеративную форму, что причиняло ему постоянную боль и повлекло потерю девяти зубов. Кроме того, заявитель продолжал страдать из-за отсутствия зубов и вынужден был использовать временные металлические протезы, поскольку ему не разрешали посетить гражданского стоматолога.

24. Заявитель также обратил внимание Европейского Суда на тот факт, что он неоднократно обращался в компетентные органы Российской Федерации (см. § 12 настоящего Постановления), однако его жалобы оказались неэффективными.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

25. Европейский Суд отмечает, что возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты тесно связаны с существом жалобы заявителя на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении качества медицинской помощи в период содержания под стражей. Таким образом, необходимо объединить эти возражения с рассмотрением по существу жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции.

26. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты и предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

27. Обзор соответствующих общих принципов см. в деле "Решетняк против Российской Федерации" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации", §§ 56-60).

28. Европейский Суд принимает во внимание доводы властей Российской Федерации о том, что, не подавая жалобы в государственные органы и суды, заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты.

29. Европейский Суд напоминает, что он неоднократно рассматривал вопрос об эффективности внутригосударственных средств правовой защиты, предлагаемых властями Российской Федерации в случаях, когда заявители жаловались на неудовлетворительное медицинское обслуживание, как в настоящем деле. Он признавал, в частности, что тюремная администрация занимала недостаточно независимую позицию, как того требует статья 35 Конвенции, при рассмотрении жалобы на нарушение внутригосударственных положений об оказании медицинской помощи заключенным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации", § 79, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации", § 75). Европейский Суд также указал, что жалоба надзирающему прокурору не отвечает требованию эффективности из-за процессуальных недостатков, на которые ранее было указано в прецедентной практике Европейского Суда (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации", §§ 80-81). Что касается гражданской жалобы с требованием о компенсации, Европейский Суд приходил к выводу, что такая жалоба не может предоставить заявителю возмещение ущерба большее, чем простая денежная компенсация, и не может прекратить ситуацию длящегося нарушения, такую как низкое качество оказываемой медицинской помощи (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации", §§ 65-73). Наконец, Европейский Суд признавал, что использование данных средств правовой защиты не имеет разумных шансов на успех, в частности, поскольку сумма ущерба обуславливается наличием вины со стороны администрации, что крайне маловероятно в ситуации, когда нормы внутригосударственного законодательства предусматривают соблюдение определенных условий, например, содержания под стражей или медицинского обслуживания (см. Постановление Европейского Суда по делу "А.Б. против Российской Федерации" (A.B. v. Russia) от 14 октября 2010 г., жалоба N 1439/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 2 (примеч. редактора).), § 96).

30. Поскольку жалоба заявителя на неудовлетворительную медицинскую помощь во время содержания под стражей является приемлемой для рассмотрения по существу (см. § 26 настоящего Постановления), а также учитывая проблемы со здоровьем заявителя и серьезность его утверждений, Европейский Суд признает жалобу оспоримой. Соответственно, власти государства-ответчика были обязаны обеспечить доступность эффективных средств правовой защиты для рассмотрения этой жалобы по существу. Принимая во внимание обстоятельства настоящего дела и свою упомянутую выше прецедентную практику, Европейский Суд не видит причин прийти к иному выводу по этому вопросу. Он заключает, что правовые средства, предложенные властями Российской Федерации, не являются эффективными средствами, способными предотвратить предполагаемые нарушения или их продолжение и предоставить заявителю соответствующее и достаточное возмещение в отношении его жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции.

31. Исходя из вышеизложенного Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты и считает, что в нарушение статьи 13 Конвенции заявитель не располагал эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты в отношении его жалобы.

(b) Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

32. Обзор соответствующих общих принципов приведен в деле "Решетняк против Российской Федерации" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации", §§ 81-85).

33. Европейский Суд отмечает, что в настоящее время стороны не пришли к согласию относительно качества медицинского обслуживания в период содержания под стражей. Однако в настоящем деле Европейский Суд не считает необходимым устанавливать правдивость каждого утверждения сторон, поскольку он может сделать вывод о нарушении статьи 3 Конвенции на основании представленных фактов, не оспоренных властями государства-ответчика по следующим причинам.

34. Заявитель представил убедительные доказательства отсутствия оказания надлежащей стоматологической помощи, предоставив подробное описание периодов и характера лечения, в том числе фотографии ротовой области, письменные показания сокамерников и заключения врачей-стоматологов. Власти Российской Федерации в свою защиту представили ряд документов, включая выписки из медицинской карты заявителя, список препаратов и медицинского оборудования, список работников, а также лицензии соответствующих учреждений на оказание медицинской помощи.

35. Принимая во внимание документы, представленные сторонами, Европейский Суд считает установленным, что заявителю не было предоставлено медицинское лечение в течение более 14 месяцев во время его предварительного содержания под стражей (см. предыдущие параграфы настоящего Постановления). Этот вывод также поддерживается тем фактом, что власти Российской Федерации не предоставили каких-либо комментариев в отношении письменных утверждений бывших сокамерников заявителя. Выписки из медицинской карты заявителя и списки лекарств не доказывают, что заявителю были предоставлены обезболивающие препараты, в которых он, очевидно, нуждался, поскольку он жаловался на зубную боль.

36. Европейский Суд обеспокоен тем фактом, что заявителю был поставлен диагноз "периодонтит" 19 февраля 2009 г. За два года болезнь перешла в хроническую воспалительную дегенеративную форму, но медицинский персонал лишь продолжил удаление зубов, не оказывая профилактического или консервативного лечения. И лишь спустя четыре года и девять месяцев после постановки диагноза заявителю впервые было предоставлено лечение периодонтита. Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений по поводу такой задержки.

37. Наконец, документы и фотографии, представленные сторонами, свидетельствуют, что к 27 июня 2014 г. у заявителя отсутствовали 18 зубов, пять из которых были удалены во время содержания под стражей. Восемь отсутствующих зубов были заменены "металлическими протезами", которые, по утверждению заявителя, были сделаны и установлены его сокамерниками и причиняли ему постоянную боль. Кроме того, к 24 марта 2016 г. у него отсутствовали 13 зубов* (* Указано в документах, предоставленных заявителем.). Европейский Суд отмечает, что заявитель просил администрацию тюрьмы осуществить надлежащее протезирование 17 марта 2011 г., 10 июля и 7 августа 2014 г. Однако ему лишь было сообщено, что протезирование может быть проведено за его счет, но каких-либо дальнейших действий предпринято не было, несмотря на готовность заявителя возместить расходы и пройти соответствующее лечение. Власти Российской Федерации не представили в этом отношении каких-либо объяснений (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "В.Д. против Румынии" (V.D. v. Romania) от 16 февраля 2010 г., жалоба N 7078/02, §§ 94-99).

38. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд может лишь сделать вывод, что в период содержания под стражей заявитель длительное время оставался без надлежащего лечения зубов, что причиняло ему боль и страдания и привело к серьезным стоматологическим проблемам. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

39. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

40. Заявитель требовал выплаты 6 020 евро в качестве возмещения материального ущерба, сумму, которую он должен будет заплатить в будущем за надлежащее стоматологическое лечение. Заявитель также требовал выплаты 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

41. Власти Российской Федерации оставили данный вопрос на усмотрение Европейского Суда.

42. Заявитель не представил каких-либо доказательств в подтверждение будущих затрат, таким образом, Европейский Суд отклоняет его требования. Что касается суммы компенсации морального вреда, она представляется чрезмерной. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

43. Заявитель требовал 2 500 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде, подлежащие переводу на счет его представительницы* (* Исправлено 12 января 2017 г. Добавлены слова: "подлежащие переводу на счет его представителя".).

44. Власти Российской Федерации оставили решение этого вопроса на усмотрение Европейского Суда.

45. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, если будет доказано, что они были понесены в действительности, были необходимыми и разумными по объему. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы, указанные критерии и тот факт, что заявителю была предоставлена юридическая помощь от Европейского Суда в размере 850 евро, заявителю присуждаются 1 000 евро, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, подлежащие переводу на банковский счет его представительницы А. Бойченюк* (* Исправлено 12 января 2017 г. Добавлены слова: "подлежащие переводу на банковский счет его представительницы А. Бойченюк".).

C. Процентная ставка при просрочке платежей

46. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объединил возражения властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя по статье 3 Конвенции с рассмотрением по существу жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции и отклонил их;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жалобы на неудовлетворительную медицинскую помощь в период содержания под стражей;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с отсутствием надлежащего медицинского обслуживания в период содержания под стражей;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано выплатить заявителю в течение трех месяцев следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро), а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 000 евро (одну тысячу евро), а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, в качестве возмещения судебных расходов и издержек, подлежащие переводу на банковский счет его представительницы А. Бойченюк* (* Исправлено 12 января 2017 г. Добавлены слова: "подлежащие переводу на банковский счет его представительницы А. Бойченюк".);

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 6 декабря 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Бранко Лубарда Председатель Комитета Суда