Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 марта 2017 г. Дело "Каменов (Kamenov) против Российской Федерации" (Жалоба N 17570/15) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)
Дело "Каменов (Kamenov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 17570/15)
Постановление Суда
Страсбург, 7 марта 2017 г.

По делу "Каменов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Бранко Лубарды,

Луиса Лопеса Герра,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 февраля 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 17570/15, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Казахстана Муратом Ахметовичем Каменовым (далее - заявитель) 28 марта 2015 г.

2. Интересы заявителя представляла З.А. Бирюкова, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что запрет ему на въезд в Российскую Федерацию на 16 лет нарушил его права, гарантированные статьями 8 и 13 Конвенции.

4. 22 ноября 2015 г. вышеупомянутые жалобы на нарушения статей 8 и 13 Конвенции были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части были объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1968 году и проживает в г. Жангале (Zhangala) (Казахстан).

6. В июне 2000 года заявитель переехал из Казахстана в Российскую Федерацию, где женился на гражданке Российской Федерации Г.К., и у них в 2000 и 2002 годах родились две дочери. Заявитель и его семья жили в поселке Сланцевый Рудник Саратовской области. Заявитель регулярно навещал своих родственников в Казахстане.

7. Заявитель проживал в Российской Федерации на основании регулярно продлеваемого временного (трехлетнего) вида на жительство. 20 августа 2013 г. Управлением Федеральной миграционной службы по Саратовской области было вынесено решение N 32469 о предоставлении заявителю еще одного трехлетнего вида на жительство до 20 августа 2016 г.

8. 12 апреля 2014 г. заявитель возвращался из Казахстана в Российскую Федерацию через пограничный пункт "Озинки" в Саратовской области, где сотрудники Пограничного управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации сказали, что ему отказано во въезде в Российскую Федерацию. Согласно уведомлению, врученному заявителю при пересечении границы, он подлежал выдворению из Российской Федерации. Ему был запрещен повторный въезд в Россию до января 2030 года на основе отчета (представления) от 14 января 2014 г. Управления Федеральной службы безопасности по Саратовской области (далее - ФСБ), составленного на основании пункта 1 статьи 27 Закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", а именно "в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья". Никаких других объяснений дано не было.

9. 13 мая 2014 г. заявитель через своего представителя подал жалобу на постановление о запрете на въезд во Фрунзенский районный суд г. Саратова (далее - районный суд). В своей жалобе заявитель просил отменить постановление и снять запрет на въезд, так как эта мера негативно сказалась на его семейной жизни. Заявитель указал, в частности, что он с 2000 года женат на гражданке Российской Федерации и имеет двух детей, которые также являются гражданами Российской Федерации. Он добавил, что отсутствует информация о совершении им административных правонарушений или уголовных преступлений, и что он не знает о причинах принятия решения о запрете ему на въезд.

10. Районный суд направил жалобу заявителя в Саратовский областной суд (далее - областной суд), поскольку согласно внутригосударственному законодательству дела, касающиеся государственной тайны, подсудны вышестоящим судам.

11. 25 июля 2014 г. областной суд рассмотрел жалобу заявителя. На судебном заседании, отвечая на вопрос представителя заявителя о фактических основаниях для выдворения заявителя и 16-летнего запрета на въезд, представители ФСБ ответили: "[Ф]актические основания для запрета не могут быть раскрыты в интересах государственной безопасности, которые имеют приоритет в Российской Федерации перед обеспечением прав иностранных граждан... Что именно совершил Каменов, не может быть раскрыто, так как эта информация является государственной тайной...".

12. В ту же дату, 25 июля 2014 г., областной суд оставил запрет на въезд заявителя до 2030 года в силе. В своем решении он не указал документов, предоставленных ФСБ в качестве основания для запрета, отметив, что данная мера была применена на основании представления от 14 января 2014 г. и соответствующих внутренних инструкций ФСБ. Областной суд отметил, что представление от 14 января 2014 г. содержало "некие данные оперативных мероприятий", которые не включены в материалы дела (хотя и были "рассмотрены" судом), поскольку они представляют собой государственную тайну. Областной суд не указал характер этих данных и каких-либо подробностей об их происхождении и обстоятельствах их сбора. Далее областной суд отметил, что соответствующая процедура была соблюдена, и заявил, что "ходатайство Каменова о том, что государственный орган [ФСБ], который вынес постановление [о выдворении], обязан отменить его, не может быть удовлетворено, так как суд только [подтверждает] законность [процедуры] принятия такого решения. Что касается отмены этого постановления, данная компетенция возлагается на орган исполнительной власти, который принял его". В отношении того, имело ли место вмешательство в семейную жизнь заявителя, суд указал, что в оспариваемом постановлении "содержится информация, на основании которой ФСБ пришла к выводу, что действия Каменова угрожали национальной безопасности Российской Федерации. Таким образом, общественный интерес преобладает над частными интересами заявителя".

13. Представитель заявителя подал жалобу на вышеуказанное решение в Судебную коллегию по административным делам Верховного Суда Российской Федерации (далее - Верховный Суд), указав, среди прочего, что, несмотря на то, что он подписал обязательство о неразглашении в областном суде, ему не была предоставлена возможность ознакомиться с содержанием представления ФСБ от 14 января 2014 г. и иными документами, которые послужили основанием для запрета, и что реальные причины принятия этой меры остались неизвестны заявителю. Он подчеркнул, что заявитель не совершал уголовных или административных правонарушений, и его выдворение с запретом на въезд нарушили семейную жизнь заявителя.

14. 24 декабря 2014 г. Верховный Суд оставил решение от 25 июля 2014 г. без изменения, установив, что областной суд надлежащим образом изучил необходимые правовые основания для выдворения и что его решение было законным и обоснованным. Верховный Суд не указал данных, которые послужили основанием для представления ФСБ от 14 января 2014 г., и также не ссылался на его содержание. Что касается жалобы заявителя на вмешательство в семейную жизнь, вызванное запретом на въезд в течение 16 лет, Верховный Суд оставил ее без рассмотрения.

15. В ответ на запрос Европейского Суда о предоставлении документов, послуживших основанием для запрета заявителю на въезд, власти Российской Федерации представили копии судебных решений по делу заявителя и копию записи судебного заседания от 25 июля 2014 г. областного суда по жалобе заявителя. Кроме того, власти Российской Федерации предоставили копии решений областного суда, вынесенных в период между 2011 и 2015 годами в отношении следующих решений, принятых внутригосударственными властями: восьми решений об удовлетворении жалоб на постановления о выдворении, вынесенных на основании судимости и нарушений миграционного законодательства, а также трех решений об удовлетворении жалобы на постановления о выдворении и запрете на въезд, вынесенных за нарушения миграционного законодательства. Ни один из документов, представленных властями Российской Федерации, не касался обжалования постановления о выдворении и/или запрете на въезд в интересах национальной безопасности.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

16. Краткий обзор соответствующего законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)" (Liu v. Russia) (N 2) (от 26 июля 2011 г., жалоба N 29157/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 45-52).

III. Соответствующие материалы Совета Европы

17. Соответствующие материалы Совета Европы см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Габлишвили против Российской Федерации" (Gablishvili v. Russia) от 26 июня 2014 г., жалоба N 39428/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), § 37.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

18. Заявитель жаловался на то, что постановление о выдворении и запрете на его въезд повлекло за собой нарушение его права на уважение семейной жизни. Он ссылался на статью 8 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

19. Власти Российской Федерации утверждали, что доказательства того, что заявитель представляет угрозу для национальной безопасности, были предоставлены внутригосударственным судам и надлежащим образом рассмотрены ими. Доказательства, представленные ФСБ в областном суде, являлись государственной тайной. В связи с этим они не были включены в материалы дела, но были "рассмотрены" (приняты на обозрение) по решению суда. В результате областной суд заключил, что интересы безопасности Российской Федерации преобладают над личными интересами заявителя. Кроме того, представитель заявителя не воспользовался своими процессуальными правами и не представил доказательств в ходе рассмотрения жалобы.

20. Власти Российской Федерации далее указали на то, что информация заявителя относительно его пребывания в Российской Федерации с 2000 по 2014 год не была надлежащим образом обоснована, и что в любом случае он впервые приехал в Российскую Федерацию в зрелом возрасте, в 32 года. Заявитель имел постоянное место работы в Казахстане и родственников в этой стране. Кроме того, он проживал в Казахстане примерно в 5 км от пограничного пункта "Озинки" (то есть в непосредственной близости от границы с Российской Федерацией). Следовательно, жена и дети заявителя имели возможность часто навещать его. Они также могли переехать в Казахстан, чтобы воссоединиться с заявителем, так как оба ребенка были достаточно юного возраста и могли адаптироваться, в Казахстане русский язык широко распространен.

21. Наконец, власти Российской Федерации ссылались на 11 решений областного суда, удовлетворивших жалобы на выдворение/запрет на въезд иностранных граждан (см. § 15 настоящего Постановления).

2. Заявитель

22. Заявитель не согласился с доводами властей и утверждал, что внутригосударственные суды не рассмотрели каких-либо доказательств в отношении угрозы, которую он предположительно представляет для национальной безопасности. В частности, он заявил, что суды Российской Федерации рассмотрели только нормы, наделяющие ФСБ правом принимать решения, и соблюдение соответствующей процедуры. Рассмотрение его жалобы было проведено за закрытыми дверями. Кроме того, несмотря на подписку его представителя не разглашать информацию о соответствующей государственной тайне, внутригосударственные суды не рассмотрели конкретные доказательства против него.

23. Заявитель также настаивал, что запрет на его въезд в Российскую Федерацию на 16 лет нарушил его право на семейную жизнь. В частности, он не мог возобновить свое проживание с женой и двумя детьми семьей в связи с 16-летним запретом на въезд. Он подчеркнул, что ни его жена, ни его дети не говорили на казахском языке и не имели социальных связей или родственников в Казахстане. Заявитель подчеркнул, что его жена и дети прожили свою жизнь в Российской Федерации, и что оба ребенка посещают там школу, он является владельцем недвижимости в Российской Федерации и имел недвижимость в Казахстане. Кроме того, вопреки утверждению властей Российской Федерации, он проживал в 150 км от российско-казахстанской границы.

B. Приемлемость жалобы

24. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

C. Существо жалобы

25. Европейский Суд прежде всего подтверждает, что на государство как на субъект международного права и его международных соглашений возложена обязанность контролировать въезд иностранцев и их пребывание на своей территории (см. в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Жонесс против Нидерландов" (Jeunesse v. Netherlands) от 3 октября 2014 г., жалоба N 12738/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 104). Конвенция не гарантирует права иностранца на въезд или проживание в конкретной стране, и для решения задачи поддержания общественного порядка участвующие страны имеют полномочия для выдворения иностранцев, совершивших преступления. Однако их решения в этой связи, поскольку они могут нарушить права, охраняемые пунктом 1 статьи 8 Конвенции, должны находиться в соответствии с законодательством и критерием необходимости в демократическом обществе, то есть быть оправданными неотложной общественной необходимостью и, в частности, соразмерными преследуемой законной цели (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сливенко против Латвии" (Slivenko v. Latvia), жалоба N 48321/99, § 99, ECHR 2003-X).

26. До его выдворения в апреле 2014 года заявитель проживал в Российской Федерации в течение 14 лет с женой, с которой он вступил в брак в 2000 году и двумя детьми, родившимися в 2000 и 2002 годах. Его жена и дети являются гражданами Российской Федерации, которые всю свою жизнь провели там. Европейский Суд полагает, что 16-летний запрет на въезд, установленный властями Российской Федерации против заявителя, являлся вмешательством в его право на уважение семейной жизни (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", § 78, с дополнительными отсылками).

27. Стороны не пришли к согласию относительно того, было ли вмешательство предусмотрено законом, и, в частности, соответствовало ли внутригосударственное законодательство конвенционному требованию "качества закона" (см. в качестве противоположного примера упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", §§ 53-54). В отличие от дела Лю, где органы исполнительной власти отказали в предоставлении заявителю вида на жительство и постановили выдворить его в Китай, и где Европейский Суд установил, что процессуальные нормы, предусматривающие основания для принятия решений руководителями, не соответствовали требованиям качества закона (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", §§ 64-68), суть жалобы заявителя в настоящем деле заключается в его неспособности эффективно оспорить выводы властей во внутригосударственных судах. С учетом этого Европейский Суд может не разрешать вопрос о "качестве закона" в настоящем деле, поскольку независимо от законности мер, принятых против заявителя, они не соответствуют необходимым стандартам в демократическом обществе по основаниям, приведенным ниже.

28. Европейский Суд готов согласиться с тем, что меры, принятые против заявителя, преследовали правомерные цели защиты национальной безопасности. Остается удостовериться, было ли это вмешательство пропорциональным преследуемой законной цели, в частности, установили ли внутригосударственные органы справедливое равновесие между соответствующими интересами, а именно предотвращением беспорядков и преступлений и защитой национальной безопасности, с одной стороны, и правом заявителя на уважение его семейной жизни, с другой стороны.

29. Европейский Суд отмечает, что внутригосударственные суды явно отказались сбалансировать различные интересы участвующих стороны при рассмотрении жалобы заявителя, отметив, что "[ФСБ] пришла к выводу, что действия Каменова угрожали национальной безопасности Российской Федерации. Таким образом, общественный интерес преобладает над частным интересом заявителя" (см. § 12 настоящего Постановления). При этом они не приняли во внимание разнообразные критерии, выработанные Европейским Судом (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Юнер против Нидерландов" (Uner v. Netherlands), жалоба N 46410/99, §§ 57-58, ECHR 2006-XII), и уклонились от применения стандартов, которые соответствовали бы принципам, воплощенным в статье 8 Конвенции.

30. Европейский Суд далее оценит пропорциональность вмешательства путем сопоставления интересов обеспечения национальной безопасности и предотвращения беспорядков и преступлений с правом заявителя на уважение семейной жизни.

1. Сопровождалось ли внутригосударственное разбирательство достаточными процессуальными гарантиями

31. Европейский Суд отмечает, что содержание представления ФСБ, послужившего основанием для постановления о выдворении и запрете на въезд, не было раскрыто. Также внутригосударственные решения не содержат каких-либо указаний, почему заявитель представлял угрозу для национальной безопасности. Кроме того, в этих решениях не упоминаются какие-либо факты, на основании которых был сделан данный вывод, ни даже общее описание деяний, приписываемых заявителю. В своих объяснениях в Европейском Суде власти Российской Федерации не указали в общих чертах возможные основания для обвинений ФСБ против заявителя (см. в качестве противоположного примера упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", § 75, и Постановление Европейского Суда по делу "Амие и другие против Болгарии" (Amie and Others v. Bulgaria) от 12 февраля 2013 г., жалоба N 58149/08, §§ 12-13 и 98) и также не предоставили подтверждающих документов, запрошенных Европейским Судом в полном объеме (см. § 15 настоящего Постановления).

32. Европейский Суд учитывает довод властей Российской Федерации о том, что документ специальных служб от 14 января 2014 г., в котором излагались данные в отношении заявителя, был рассмотрен внутригосударственными судами, которые установили, что он содержит достаточные основания для отказа в разрешении на въезд заявителя в Российскую Федерацию на 16 лет в связи с угрозой для национальной безопасности.

33. Решения внутригосударственных органов в любом конкретном деле, затрагивающем угрозы национальной безопасности, относятся к тем, которые Европейский Суд затрудняется пересматривать. Учитывая свою субсидиарную роль и широкие пределы усмотрения государств в вопросах национальной безопасности, Европейский Суд согласен с тем, что каждое государство как защитник безопасности граждан может осуществлять собственную оценку фактов, известных им. Особое значение, следовательно, должно придаваться решениям внутригосударственных органов и особенно судов, которые находятся в лучшем положении для оценки данных о наличии для национальной безопасности.

34. Действительно, прецедентная практика Европейского Суда свидетельствует о том, что, хотя статья 8 Конвенции не содержит никаких прямых процессуальных требований, процесс принятия решений, повлекший меры вмешательства, должен быть справедливым и таким, чтобы надлежащим образом обеспечивать уважение интересов, защищаемых статьей 8 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чапман против Соединенного Королевства" (Chapman v. United Kingdom), жалоба N 27238/95, § 92, ECHR 2001-I, и Постановление Европейского Суда по делу "Бакли против Соединенного Королевства" (Buckley v. United Kingdom) от 25 сентября 1996 г., § 76, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV).

35. Из этого следует, что до того, как согласиться с решением внутригосударственных судов о том, что заявитель представляет угрозу для национальной безопасности, Европейский Суд должен рассмотреть, обеспечивало ли внутригосударственное разбирательство достаточные процессуальные гарантии. Европейский Суд напоминает в этой связи, что, даже если речь идет о национальной безопасности, понятия "законность" и "верховенство права" в демократическом обществе требуют, чтобы меры, влияющие на фундаментальные права человека, принимались бы в рамках определенной состязательной процедуры в независимом органе государственной власти, компетентном оценивать причины принятия решения и соответствующие доказательства, при необходимости с необходимыми процессуальными ограничениями в случае использования секретной информации. Лицо должно иметь возможность оспорить утверждения исполнительной власти о том, что затронута национальная безопасность. В отсутствие подобных гарантий полиция или иные органы государственной власти будут иметь возможность произвольно посягать на права, защищаемые Конвенцией (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аль-Нашиф против Болгарии" (Al-Nashif v. Bulgaria) от 20 июня 2002 г., жалоба N 50963/99, §§ 123 и 124).

36. Европейский Суд отмечает, что во внутригосударственных решениях, касавшихся отказа в разрешении на проживание заявителя, не содержалось указания на фактические основания, по которым они принимались. Независимо от характера деяний, вменяемых заявителю, и предполагаемой угрозы для национальной безопасности Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации ограничили свое рассмотрение установлением того, что представление ФСБ было вынесено в соответствии с ее административными полномочиями, уклонившись от осуществления независимой оценки того, действительно ли их вывод был разумно обоснован фактами. Таким образом, они не рассматривали дело с критической точки зрения, а именно действительно ли ФСБ могла продемонстрировать наличие особых фактов, способных послужить основанием для их утверждений о том, что заявитель представлял угрозу для национальной безопасности. Эти элементы позволяют Европейскому Суду сделать вывод о том, что внутригосударственные суды ограничились чисто формальным рассмотрением решения о 16-летнем запрете на въезд заявителя в Российскую Федерацию (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда по делу "Нолан и К. против Российской Федерации" (Nolan and K. v. Russia) от 12 февраля 2009 г., жалоба N 2512/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 1 (примеч. редактора).), §§ 71 и 72, и упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2"), § 89).

37. Кроме того, из предоставленных документов следует, что секретные материалы не были переданы представителю заявителя, несмотря на его обязательство не разглашать их (см. § 11 настоящего Постановления). Кроме того, заявителю не были даже представлены общие сведения о деле против него, касающемся национальной безопасности. Обвинения против него были неназванного характера, что делало невозможным для него оспорить утверждения ФСБ, предоставив доказательства в свою пользу, такие как алиби или альтернативное объяснение своих действий (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "A. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom), жалоба N 3455/05, §§ 220-224, ECHR 2009).

38. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что внутригосударственное разбирательство в отношении выдворения заявителя не сопровождалось достаточными процессуальными гарантиями.

2. Оценка степени семейных связей заявителя в Российской Федерации

39. С публичным интересом защиты национальной безопасности и предотвращения беспорядков и преступлений должно было быть уравновешено право заявителя на уважение его семейной жизни. Европейский Суд далее отмечает, что в делах, в которые вовлечены дети, внутригосударственными органами должны быть приняты во внимание их интересы, и что они должны в принципе обратить внимание и оценить доказательства в отношении практичности, целесообразности и соразмерности выдворения родителя - гражданина другой страны, для того чтобы создать эффективную защиту и достаточный вес для наилучшего обеспечения интересов детей, непосредственно затронутых им (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Жонесс против Нидерландов", § 109).

40. В этой связи является значимым, что заявитель был женат с 2000 года на гражданке Российской Федерации, вместе с которой у него было двое дочерей, и что он проживал в Российской Федерации до выдворения. Европейский Суд придает особое значение прочности семейных связей заявителя в Российской Федерации и трудностям, с которыми его семья столкнется, если они переедут в Казахстан. Европейский Суд учитывает то обстоятельство, что жена и дети заявителя являются гражданами Российской Федерации, родились в этой стране и прожили в ней всю свою жизнь. Они никогда не жили в Казахстане и не имели никаких связей с этой страной. Даже притом, что в деле отсутствует указание на то, говорят ли они по-казахски, и даже предполагая, что в этой стране русский язык широко распространен, несомненно, им будет трудно наладить свою жизнь в Казахстане, если они последуют за заявителем. Их переселение будет означать для них радикальные перемены, особенно для дочерей заявителя, возраст которых не способствует легкому приспособлению, поскольку они уже посещают школу в Российской Федерации. Семья заявителя может, конечно, продолжать с ним общаться по телефону или Интернету и навещать его в Казахстане. Однако учитывая, что постановление имеет запрет на въезд заявителя до января 2030 года, перерыв в его семейной жизни не следует недооценивать.

41. Внутригосударственные суды не придали значения этим обстоятельствам в ходе рассмотрения жалобы заявителя на постановление о запрете на въезд. Соответственно, разбирательство на внутригосударственном уровне не предоставило возможности суду рассмотреть вопрос о том, являлась ли эта мера пропорциональной в значении пункта 2 статьи 8 Конвенции преследуемым правомерным целям. Заявителю был запрещен въезд в Российскую Федерацию на 16 лет в отсутствие возможности рассмотрения судом вопроса о пропорциональности меры, и, таким образом, он был лишен надлежащих процессуальных гарантий, предусмотренных статьей 8 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты по делу "Ди Соуза Рибейро против Франции" (De Souza Ribeiro v. France), жалоба N 22689/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 83, ECHR 2012).

3. Заключение

42. Из вышеуказанного следует, что решение о выдворении заявителя из Российской Федерации и запрете на въезд в течение 16 лет было вынесено без надлежащей оценки его семейных связей в данной стране и что отсутствовали соответствующие процессуальные гарантии. Таким образом, оно не было "необходимым в демократическом обществе".

43. Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

44. Заявитель жаловался, что во время судебного рассмотрения жалобы у него отсутствовала возможность опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Он ссылался на статью 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

45. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции во многом совпадает с процессуальными аспектами статьи 8 Конвенции. Принимая во внимание, что жалоба на основании статьи 13 Конвенции касается некоторых вопросов, рассмотренных в соответствии со статьей 8 Конвенции, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Тем не менее, учитывая ранее сделанные выводы на основании статьи 8 Конвенции, Европейский Суд считает излишним отдельно рассматривать эти вопросы с точки зрения статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", § 100).

III. Применение статьи 41 Конвенции

46. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

47. Заявитель утверждал, что в результате его выдворения из Российской Федерации он понес расходы в размере 3 010 евро.

48. Власти Российской Федерации утверждали, что частично требование заявителя не было обосновано, поскольку он не предоставил документы, что он лично понес эти расходы.

49. С учетом процессуального характера нарушения, установленного Европейским Судом, отсутствует прямая причинно-следственная связь между нарушением и предполагаемым материальным ущербом. Европейский Суд, соответственно, отклоняет требование заявителя по данному основанию.

50. Что касается морального вреда, заявитель требовал выплаты 50 000 евро в качестве компенсации в связи со страданиями, причиненными нарушением его права на семейную жизнь.

51. Власти Российской Федерации утверждали, что права заявителя не были нарушены, и считали, что ему не должна быть присуждена какая-либо компенсация.

52. С учетом всех вышеизложенных факторов и оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 12 500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

53. Заявитель также требовал выплаты в общей сумме 2 390 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде и во внутригосударственных судах в связи с рассмотрением его жалобы на постановление о запрете на въезд. В эту сумму были включены выплата заявителя адвокату, который представлял его интересы в ходе внутригосударственного судебного разбирательства, Сазонову, в размере 200 евро, и его представительнице в Европейском Суде З.А. Бирюковой, в размере 1 850 евро. Заявителем были приложены копии соответствующих правовых договоров и квитанции об оплате почтовых и административных расходов.

54. Власти Российской Федерации считали, что требование заявителю в части расходов, понесенных в связи с разбирательством дела в Европейском Суде, не подлежит удовлетворению. Кроме того, заявитель не представил каких-либо доказательств оплаты оказанных юридических услуг, следовательно, его требования должны быть отклонены как необоснованные.

55. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 2 390 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму. Из этой суммы 1 850 евро должны быть выплачены на банковский счет представительницы заявителя З.А. Бирюковой, как было указано заявителем.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

56. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы на нарушение статей 8 и 13 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость в отдельном рассмотрении жалобы на основании статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 12 500 (двенадцать тысяч пятьсот) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 2 390 (две тысячи триста девяносто) евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, из которых 1 850 евро должны быть выплачены на банковский счет представительницы заявителя З.А. Бирюковой в соответствии с указаниями заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 7 марта 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда