Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 апреля 2017 г. Дело "Моргунов (Morgunov) против Российской Федерации" (Жалоба N 32546/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Моргунов (Morgunov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 32546/08)

Постановление Суда

Страсбург, 11 апреля 2017 г.

По делу "Моргунов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Бранко Лубарды,

Луиса Лопеса Герра,

Хелены Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 21 марта 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 32546/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Ивановичем Моргуновым (далее - заявитель) 24 апреля 2008 г.

2. Интересы заявителя представляли несколько адвокатов, в частности, Е.В. Богряков, Т.С. Арсламбеков и А.Г. Гладких, практикующие в Оренбургской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что не было проведено эффективного расследования в связи с этим обстоятельством.

4. 14 марта 2013 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1969 году и проживает в г. Оренбурге.

6. В июне и июле 2006 года следственным отделом Ленинского районного отдела милиции г. Оренбурга было возбуждено уголовное дело по факту грабежей, совершенных организованной группой.

7. 30 августа 2006 г. заявитель был задержан сотрудниками Управления по борьбе с организованной преступностью Управления внутренних дел по Оренбургской области (далее - УБОП) по подозрению в совершении грабежей.

8. 31 августа 2006 г. его допросили в качестве обвиняемого в присутствии адвоката, и он отрицал свое участие в совершении преступлений.

9. 1 сентября 2006 г. Ленинский районный суд г. Оренбурга продлил срок задержания заявителя, а 4 сентября 2006 г. вынес постановление о его содержании под стражей и помещении в Следственный изолятор N ИЗ-65/1* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Оренбургской области" (примеч. редактора).) (далее - СИЗО).

10. В неустановленное время 18 сентября 2006 г. заявитель был доставлен из СИЗО в здание УБОП без адвоката. Каких-либо следственных действий, проведенных в этот день с его участием, не было зафиксировано.

11. По словам заявителя, как только его доставили в здание УБОП, пятеро или шестеро милиционеров, включая Л. и Г., избили его, чтобы заставить признаться в грабежах, и подвергли его жестокому обращению нижеописанным образом. Они прижали ему руки и ноги и связали руки ремнем. Затем они толкнули его на пол и почти задушили, надев полиэтиленовый пакет и противогаз ему на голову, которые перекрывали доступ воздуха. Позже они отвели его в подвал здания, которое было оборудовано под спортзал. Они подвесили его на параллельных решетках и били по почкам и конечностям бейсбольной битой. Заявитель несколько раз терял сознание, тогда они прижигали его сигаретами, чтобы привести в чувство.

12. В 21.00 заявитель был доставлен обратно в СИЗО. В ходе профилактического осмотра помощником дежурного врача в присутствии дежурного врача у заявителя были выявлены следующие телесные повреждения: (i) гематомы 1 x 1 см на левой лобной кости черепа, (ii) гиперемия (покраснения) 1,5 x 3 см на правой стороне лба, (iii) красная и синяя гематомы 2 x 3 см на правой голени, (iv) гиперемия 1 x 1 см на обеих ягодицах и (v) гиперемия 2,5 x 4 см на правой стороне поясничной области (акт медицинского освидетельствования от 18 сентября 2006 г. N 249).

13. Согласно дополнительным медицинским записям заявителя в СИЗО за период с 19 по 23 сентября 2006 г. он жаловался на головную боль, тошноту, головокружение, рвоту и боль в левой стороне его тела при дыхании. У него дергались веки и дрожали руки. Ему поставили диагноз "нейроциркуляторная дистония гипертонического типа", и ему было проведено лечение.

14. 20 сентября 2006 г. заявитель присутствовал на допросе, и его адвокат С. отметила у него травмы на лбу, которых у него ранее не было, и что он выглядел плохо и ему было трудно ходить. На следующий день она обратилась с ходатайством о проведении судебно-медицинской экспертизы заявителя.

15. 23 сентября 2006 г. К., следователь следственного отдела Управления внутренних дел по Оренбургской области, ответственный за проведение уголовного разбирательства дела заявителя, распорядился провести судебно-медицинскую экспертизу в отношении заявителя на основании медицинской документации после рассмотрения ходатайства адвоката, протокола допроса заявителя в СИЗО от 18 сентября 2006 г. и рапорта сотрудника УБОП Л., в котором утверждалось, что заявитель сам причинил себе телесные повреждения. К. потребовал выяснить, имел ли заявитель какие-либо телесные повреждения и если да, то когда и каким образом они были получены, могли ли они быть получены в результате падения или причинения вреда самому себе, как было описано сотрудником Л., и были ли травмы совместимы с содержанием заявителя под стражей и участием в следственных действиях по его делу.

16. Согласно рапорту Л. заявитель был доставлен в УБОП 18 сентября 2006 г. в рамках следственных действий, и находился в кабинете Л. для допроса. Заявитель вскочил со стула и "сам ударился лбом и лицом по углу стула с некоторой силой, закричав, что его надо отвезти обратно в СИЗО. Он впал в истерику, упал на деревянный пол с линолеумным покрытием и начал кататься по полу, ударяясь о деревянные стулья и столы".

17. 25 сентября 2006 г. в прокуратуру Промышленного района г. Оренбурга поступило сообщение из СИЗО в отношении телесных повреждений заявителя. Согласно показаниям заявителя в прокуратуре сотрудники УБОП подвергли его жестокому обращению 18 сентября 2006 г., чтобы заставить его признаться в совершении преступлений. Он вспомнил имя одного из них, Л. Заявитель 27 сентября 2006 г. подал официальную жалобу в районную прокуратуру, ходатайствуя возбудить уголовное дело против сотрудников милиции.

18. 6 октября 2006 г., после проведения доследственной проверки, С., следователь прокуратуры Промышленного района г. Оренбурга, установил, что жалобы заявителя не нашли своего подтверждения. Ссылаясь на пункт 1 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, следователь отказал в возбуждении уголовного дела вследствие отсутствия факта совершения преступления. Следователь ссылался на отрицание Л. жестокого обращения с заявителем.

19. В ту же дату заместитель прокурора Промышленного района г. Оренбурга отменил постановление следователя как незаконное и назначил проведение дополнительной проверки.

20. 25 октября 2006 г. два судебно-медицинских эксперта установили после изучения медицинской документации заявителя, что у него имелись гематомы на левой лобной кости и правой голени, которые были вызваны либо ударами тяжелыми, тупыми объектами, или в результате ударов о такие объекты за один - три дня до его осмотра 18 сентября 2006 г. Травмы могли быть вызваны падением заявителя или в результате самотравмирования, как было описано в рапорте Л. Гиперемия на лбу, ягодицах и поясничной области не рассматривались как травмы, и их тяжесть не могла быть оценена, поскольку они являлись немедленной и обратимой реакцией на некоторый "раздражающий эффект", в том числе на "механическое воздействие".

21. 27 октября 2006 г. С. вновь отказался возбудить уголовное дело со ссылкой на те же основания. В дополнение к доказательствам Л. следователь ссылался на аналогичные заявления сотрудника милиции Г., который также присутствовал в момент, когда заявитель предположительно причинил себе травмы, и на выводы судебно-медицинских экспертов от 25 октября 2006 г.

22. Заявитель обжаловал постановление от 27 октября 2006 г., утверждая, в частности, что расследование не было тщательным и что возникла ответственность властей государства-ответчика в соответствии со статьей 3 Конвенции, поскольку во время содержания под стражей он получил телесные повреждения, которые были подтверждены медицинскими доказательствами. Заявитель сослался на прецедентную практику Европейского Суда, отмечая, что бремя доказывания в подобной ситуации возлагается на власти государства-ответчика и что они должны представить доказательства, которые могут поставить под сомнение утверждения заявителя. Заявитель утверждал, что было явно недостаточно полагаться на заявления сотрудников милиции.

23. 19 сентября 2007 г. судья Промышленного районного суда г. Оренбурга отклонил жалобу заявителя. Районный суд постановил, что расследование было тщательным и всесторонним, что не было установлено фактов, подтверждающих жестокое обращение с заявителем, и что выводы медицинских экспертов соответствовали показаниям сотрудников милиции, а отказ в возбуждении уголовного дела был законным и обоснованным. 25 октября 2007 г. Оренбургский областной суд отклонил жалобу заявителя и полностью поддержал выводы районного суда.

24. 6 марта 2008 г. Оренбургский областной суд признал заявителя виновным по нескольким пунктам обвинения в грабеже и приговорил его к 12 годам и четырем месяцам тюремного заключения. Оренбургский областной суд заключил, что утверждения заявителя о жестоком обращении являлись необоснованными, ссылаясь на выводы предварительного следствия и показания Л. и других сотрудников милиции и следователей, отрицавших любые правонарушения с их стороны.

25. 24 ноября 2008 г. заместитель начальника следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Оренбургской области отклонил жалобу заявителя на постановление следователя от 27 октября 2006 г., установив, что расследование было тщательным и объективным.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

26. Заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и УБОП и на отсутствие эффективного расследования в связи с этим обстоятельством. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

27. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителя на жестокое обращение являлась необоснованной, потому уголовное разбирательство не возбуждалось. Если бы доследственная проверка доказала, что жалоба была обоснована, следственные органы возбудили бы уголовное разбирательство и провели бы расследование.

A. Приемлемость жалобы

28. Власти Российской Федерации выразили сомнения относительно соответствия жалобы Моргунова правилу шестимесячного срока, отметив, что ее необходимо было отправить до 25 апреля 2008 г.

29. Европейский Суд напоминает, что, если компетентные следственные органы отказывают в возбуждении уголовного дела, жалоба в суд может считаться существенной гарантией против произвольного использования полномочий следственных органов (см. Решение Европейского Суда по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia) от 14 октября 2003 г., жалоба N 49790/99). В связи с этим в обычной ситуации такая жалоба может считаться надлежащим средством правовой защиты в случае отказа в расследовании (см. Постановление Европейского Суда по делу "Некрасов против Российской Федерации" (Nekrasov v. Russia) от 17 мая 2016 г., жалоба N 8049/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 77).

30. В настоящем деле заявитель воспользовался этим средством правовой защиты путем обжалования отказа следователя в возбуждении уголовного дела от 27 октября 2006 г. Таким образом, шестимесячный срок может исчисляться с решения Оренбургского областного суда от 25 октября 2007 г., которым кассационная жалоба заявителя была отклонена в последней инстанции (см. § 23 настоящего Постановления). Европейский Суд далее отмечает, что почтовые отметки на конверте с заявлением Моргунова указывают, что оно было направлено в Европейский Суд 24 апреля 2008 г., то есть в течение шести месяцев после вынесения решения Оренбургским областным судом.

31. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

32. Соответствующие общие принципы были недавно обобщены Большой Палатой Европейского Суда в деле "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium) (жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-88, ECHR 2015). В частности, если рассматриваемые обстоятельства в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм, полученных во время содержания под стражей. В этом случае на властях государства-ответчика лежит бремя доказывания с целью представить достаточные и убедительные объяснения путем представления доказательств, подтверждающих факты, ставящие под сомнение версию событий, изложенную потерпевшим. В отсутствие подобного объяснения Европейский Суд вправе сделать выводы, которые могут быть неблагоприятными для властей. Это оправдывается тем фактом, что задержанные лица находятся в уязвимом положении, и власти обязаны защищать их (см. там же, § 83).

1. Достоверность утверждений заявителя и презумпция факта

33. Европейский Суд отмечает, что заявитель был заключен под стражу в качестве обвиняемого по уголовному делу. 18 сентября 2006 г. он был доставлен в здание Управления по борьбе с организованной преступностью Управления внутренних дел по Оренбургской области (УБОП). По возвращении в следственный изолятор у заявителя были зафиксированы телесные повреждения. По мнению судебно-медицинских экспертов, гематомы были причинены в результате ударов твердыми тупыми предметами, а гиперемия явилась результатом некоторого раздражающего эффекта, который мог бы включать в себя "механическое воздействие". Европейский Суд считает, что травмы, возможно, были получены в результате предполагаемого жестокого обращения в отношении заявителя со стороны сотрудников милиции, в частности, в результате физического насилия и ударов битой.

34. Вышеуказанных факторов достаточно для презумпции в пользу версии событий заявителя, чтобы Европейский Суд признал, что заявитель выдвинул достоверные утверждения о жестоком обращении во время содержания под стражей в отделе внутренних дел.

35. Тот факт, что заявитель, содержавшийся под стражей в качестве обвиняемого и доставленный в здание УБОП для допроса там сотрудниками УБОП без адвоката и без какого-либо протокола допроса, то есть за пределами нормальной розыскной деятельности, свидетельствует об особой уязвимости заявителя по отношению к сотрудникам УБОП. Он свидетельствует в пользу версии событий заявителя и делает презумпцию, упомянутую в предыдущем параграфе, еще более обоснованной.

2. Осуществлялось ли эффективное расследование утверждений заявителя

36. Европейский Суд отмечает далее, что доводы заявителя о том, что его травмы были результатом жестокого обращения с ним со стороны сотрудников милиции, были отклонены внутригосударственным следственным органом, который постановил, что они были нанесены им самим. Он ссылался на показания сотрудников милиции, которые предположительно подвергли заявителя жестокому обращению. Европейский Суд также отмечает, что заключение судебно-медицинских экспертов, на которое ссылался следственный орган, было сделано без осмотра заявителя, несмотря на то, что власти были немедленно уведомлены о его достоверных утверждениях о жестоком обращении и не рассмотрели его версию происхождения телесных повреждений.

37. Европейский Суд далее отмечает, что выводы следственного органа были основаны на результатах доследственной проверки, то есть начального этапа рассмотрения уголовной жалобы согласно законодательству Российской Федерации, за которым обычно следуют возбуждение уголовного дела и расследование, если информация содержит элементы уголовного преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), § 129). Второй отказ следователя в возбуждении уголовного дела был поддержан внутригосударственными судами.

38. Европейский Суд напоминает свой вывод о том, что одного лишь проведения досудебного расследования по статье 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации недостаточно, когда органы власти обязаны соблюдать нормы, установленные статьей 3 Конвенции, для эффективного расследования достоверных утверждений о жестоком обращении с заключенными. Власти должны возбудить уголовное дело и провести надлежащее уголовное расследование с проведением целого ряда следственных мер, которое составляет эффективное средство правовой защиты для потерпевших от жестокого обращения в отделе внутренних дел в соответствии с внутригосударственным законодательством (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 129 и 132-136, Постановление Европейского Суда по делу "Раззаков против Российской Федерации" (Razzakov v. Russia) от 5 февраля 2015 г., жалоба N 57519/09* (* См.: там же. N 9 (примеч. редактора).), §§ 57-61, Постановление Европейского Суда по делу "Горщук против Российской Федерации" (Gorshchuk v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 31316/09* (* См.: там же. 2016. N 5 (примеч. редактора).), §§ 35-38, Постановление Европейского Суда по делу "Турбылев против Российской Федерации" (Turbylev v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 4722/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).), §§ 67-72, и Постановление Европейского Суда по делу "Фартушин против Российской Федерации" (Fartushin v. Russia) от 8 октября 2015 г., жалоба N 38887/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 44-45, в которых власти Российской Федерации признали нарушение в части процессуального аспекта статьи 3 Конвенции).

39. Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода в настоящем деле, включающем достойные доверия утверждения о жестоком обращении, о котором власти были должным образом уведомлены. Европейский Суд считает, что следственные органы не исполнили своего обязательства по проведению эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении, как того требует статья 3 Конвенции.

3. Предоставили ли власти Российской Федерации объяснение, способное поставить под сомнение версию событий заявителя

40. Власти Российской Федерации поддержали выводы следственного органа о том, что телесные повреждения заявителя не были связаны с поведением сотрудников милиции и могли быть нанесены самостоятельно, в частности, во время ударов по стульям и столам.

41. С учетом того, что такое объяснение основывалось на доказательствах, которые не поддаются критике и были собраны в ходе расследования, не отвечавшего требованиям статьи 3 Конвенции, Европейский Суд считает, что оно не может считаться удовлетворительным и убедительным. Это означает, что властям Российской Федерации не удалось исполнить свое бремя доказывания и представить доказательства, способные поставить под сомнение версию событий заявителя, которую поэтому можно считать подтвержденной медицинскими документами.

4. Правовая квалификация обращения

42. Европейский Суд считает, что насильственные действия, которым заявитель подвергся со стороны сотрудников УБОП 18 сентября 2006 г., представляют собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.

5. Заключение

43. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуально-правовом аспектах.

II. Применение статьи 41 Конвенции

44. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

45. Заявитель требовал выплаты 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

46. Власти Российской Федерации оспорили это требование.

47. Европейский Суд присуждает заявителю сумму, требуемую в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

48. Заявитель также требовал выплаты 800 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде, особенно в связи с юридическими услугами, оказанными Т.С. Арсламбековым, адвокатом из юридической фирмы "Асланян и партнеры", зарегистрированной в г. Оренбурге.

49. Власти Российской Федерации оспорили это требование.

50. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая представленные ему документы и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить требуемую сумму в качестве возмещения расходов, понесенных в рамках разбирательства дела в Европейском Суде.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

51. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуально-правовом аспектах;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 20 000 (двадцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 800 (восемьсот) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с указанной суммой;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 апреля 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда