Решение Европейского Суда по правам человека от 7 ноября 2017 г. по вопросу приемлемости жалобы N 2373/05 "Тимур Айдынович Халилов и другие (Timur Aydynovich Khalilov and Others) против Российской Федерации" (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N N 2373/05
"Тимур Айдынович Халилов и другие (Timur Aydynovich Khalilov and Others) против Российской Федерации"

По делу "Тимур Айдынович Халилов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая 7 ноября 2017 г. Комитетом в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Комитета,

Дмитрия Дедова,

Жольены Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание вышеуказанную жалобу, поданную 14 декабря 2004 г.,

принимая во внимание замечания по делу, представленные в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) властями Российской Федерации, и замечания, представленные в ответ заявителями,

проведя заседание по жалобе, вынес следующее Решение:

Факты

Заявителями по настоящей жалобе являются Тимур Айдынович (далее - первый заявитель), Марат Айдынович (далее - второй заявитель), Заур Айдынович Халиловы (далее - третий заявитель), их родители Айдын Ахмедович (далее - четвертый заявитель) и Александра Гавриловна Халиловы (далее - пятая заявительница). Они являются гражданами Российской Федерации, которые родились соответственно в 1969, 1973, 1980, 1946 и 1948 годах и проживают в г. Ставрополе. Интересы заявителей в Европейском Суде представляла О.В. Садчикова, адвокат Адвокатской палаты Ставропольского края.

Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником на этой должности М.Л. Гальпериным.

Обстоятельства дела, как они были представлены сторонами по делу, могут быть кратко изложены следующим образом.

11 февраля 2004 г. сотрудники милиции произвели обыск в жилище заявителей. По результатам обыска первый и второй заявители были задержаны.

В тот же день первый и второй заявители были допрошены в качестве подозреваемых, а затем в качестве обвиняемых. В протоколах допросов указано, что им были разъяснены их права, в частности, их право хранить молчание и право пользоваться помощью защитника. В протоколах также указано, что для оказания заявителям помощи был назначен защитник Б. (ордеры NN 000818 и 000819), который присутствовал в ходе различных следственных действий, а именно при допросах, так как его подпись содержится в протоколах этих допросов. Заявители же, напротив, утверждали, что Б. отсутствовал при проведении всех следственных действий.

В ходе допросов первый и второй заявители дали признательные показания.

12 февраля 2004 г. третий заявитель также был задержан. Ему были разъяснены его права в качестве подозреваемого, и для оказания ему помощи при допросе в качестве подозреваемого был назначен защитник Б. (ордер N 033471).

Начиная с 15 апреля 2004 г. первому заявителю помощь оказывал приглашенный им самим защитник K.

С 18 мая 2004 г. второму заявителю помощь оказывал также приглашенный им самим защитник С.

29 мая 2004 г. первый заявитель, ознакомившись с материалами уголовного дела, указал в протоколе, что он ходатайствует об изъятии протоколов его допросов от 11 февраля 2004 г. из материалов дела на основании того, что он был допрошен в отсутствие защитника. Заявитель добавил в скобках "отсутствие эффективной защиты".

30 июня 2004 г. защитник первого заявителя K. ходатайствовал о том, чтобы протоколы допросов от 11 февраля 2004 г. были изъяты из материалов дела на основании того, что адвокат Б. не мог одновременно представлять интересы первого и второго заявителей в связи с расхождениями в их показаниях. Защитник K. не предоставил какой-либо информации о предполагаемых расхождениях.

В тот же день защитник С. подал аналогичное ходатайство в интересах второго заявителя.

7 июля 2004 г. Ставропольский краевой суд отказал в удовлетворении этих ходатайств на основании того, что защитник Б. был допущен к участию в деле по предъявлении официальных документов и своего профессионального удостоверения. Ставропольский краевой суд также отклонил довод, в соответствии с которым один и тот же адвокат не мог одновременно представлять интересы первого и второго заявителей, отметив, что судом в их показаниях не было установлено существенных расхождений, способных повлечь за собой подобную несовместимость.

3 августа 2004 г. Ставропольский краевой суд признал с первого по третьего заявителей виновными в незаконном обороте оружия и психотропных веществ, совершенном организованной группой, и назначил им наказание в виде 18,5 и девяти лет лишения свободы соответственно. Ставропольский краевой суд сослался на признательные показания первого и второго заявителей, данные в милиции 11 февраля 2004 г., на показания их сообщников, а также сотрудников органов внутренних дел и свидетелей, участвовавших в фиктивных операциях по продаже с целью разоблачения виновных, на результаты обыска, произведенного в жилище заявителей, и на доказательства, полученные в ходе судебно-медицинских экспертиз.

В кассационной жалобе защитник второго заявителя С. указал, что отсутствие адвоката Б. при допросах от 11 февраля 2004 г. подтверждалось заявлениями его подзащитного, а также отсутствием в материалах дела документов, свидетельствующих о согласии заинтересованного лица на участие этого адвоката в качестве защитника. Защитник вновь отметил, что с учетом наличия расхождений в показаниях первого и второго заявителей адвокат Б. не мог оказывать помощь им обоим. Наконец, защитник критиковал судей суда первой инстанции за то, что они отказали в удовлетворении его ходатайства об изъятии из материалов дела протоколов допроса его подзащитного, не вызвав при этом адвоката Б. в зал судебного заседания.

17 ноября 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации отказал в удовлетворении кассационной жалобы первых трех заявителей на основании, в частности, того, что из протокола судебного заседания Ставропольского краевого суда следовало, что все доказательства были надлежащим образом проанализированы, все ходатайства рассмотрены, а при ознакомлении с этим документом не было похоже, что сторона защиты ходатайствовала об исследовании дополнительных доказательств или возражала против окончания судебного следствия. Верховный Суд Российской Федерации отметил, что первый и второй заявители пользовались помощью защитника на протяжении всего хода предварительного следствия и судебного разбирательства.

Жалобы заявителей

Ссылаясь на пункт 1 и подпункт "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенции), заявители с первого по третий жаловались на несправедливость процедуры, завершившейся их осуждением, в связи с использованием признательных показаний первого и второго заявителей, данных ими предположительно в отсутствие защитника в ходе их допросов от 11 февраля 2004 г.

Ссылаясь на статьи 3, 6, 8 и 14 Конвенции, пять заявителей утверждали, что они подверглись жестокому обращению со стороны сотрудников органов внутренних дел. Заявители жаловались на неправильную оценку доказательств в ходе судебного разбирательства в отношении первых трех заявителей, а также на незаконность обыска, произведенного в их жилище. Наконец, заявители настаивали на том, что они подверглись дискриминации со стороны внутригосударственных органов власти.

Право

A. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

Заявители с первого по третий жаловались на несправедливость уголовного судопроизводства, завершившегося их осуждением, на основании того, что их признательные показания, данные ими предположительно в отсутствие защитника 11 февраля 2004 г., были использованы с целью их осуждения. Первый и второй заявители утверждали, что, хотя адвокат Б. и был назначен для представления их интересов, а протоколы допросов содержат его подпись, он не присутствовал в момент соответствующих допросов. Заявители ссылались на пункт 1 и подпункт "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия...".

1. Доводы сторон

Власти Российской Федерации оспорили утверждение заявителей, полагая, что их право воспользоваться помощью защитника не было ограничено. Власти Российской Федерации указали, что на протяжении всего разбирательства интересы заявителей представляли выбранные ими самими адвокаты, и у заявителей была возможность оспорить подтверждающие обвинение доказательства и ходатайствовать о допросе свидетелей защиты, и такая возможность была им предоставлена внутригосударственными судами. Наконец, власти Российской Федерации подчеркнули, что вывод о виновности заявителей основывался не только на их признательных показаниях, а их виновность подтверждалась совокупностью других доказательств.

Заявители утверждали, что на протяжении всего предварительного следствия и судебного разбирательства они ходатайствовали об изъятии из материалов дела протоколов допросов первого и второго заявителей от 11 февраля 2004 г. на основании того, что адвокат Б. отсутствовал при вышеуказанных допросах. Заявители настаивали далее, что, даже если предположить, что адвокат Б. присутствовал при допросах, он не имел права представлять интересы их обоих в связи с расхождениями в их показаниях. Тем не менее заявители не уточнили ни характер этих расхождений, ни в какой мере эти расхождения причинили ущерб их последующей защите. Наконец, заявители указывали, что они не давали своего согласия пользоваться услугами адвоката Б.

2. Мнение Европейского Суда

Европейский Суд напоминает, что, если Конвенция гарантирует в пункте 1 статьи 6 право на справедливое судебное разбирательство, она, однако, не устанавливает правил допустимости доказательств или их оценки. Эта задача в первую очередь относится к компетенции внутригосударственного законодательства и судов государства-ответчика (см. Постановление Пленума Европейского Суда по делу "Шенк против Швейцарии" (Schenk v. Switzerland) от 12 июля 1988 г., § 46, Series А, N 140, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гарсия Руис против Испании" (Garcia Ruiz v. Spain), жалоба N 30544/96, § 28, ECHR 1999-I).

В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что в материалах дела имеется официальный документ, указывающий на адвоката Б. как на защитника первого и второго заявителей, а все протоколы допросов заявителей в качестве подозреваемых, а затем в качестве обвиняемых содержат его подпись. Первый и второй заявители оспаривают подлинность данных документов. Тем не менее из материалов дела не следует, что заявители, пользуясь помощью выбранных ими самими защитников, пытались в связи с этим возбудить дисциплинарные или уголовные преследования (см. Постановления Европейского Суда по делам "Хованесян против Болгарии" (Hovanesian v. Bulgaria) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 31814/03, § 27, "Галстян против Армении" (Galstyan v. Armenia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 26986/03, § 76, и "Саранчов против Украины" (Saranchov v. Ukraine) от 9 июня 2016 г., жалоба N 2308/06, § 54). При таких обстоятельствах Европейский Суд не находит оснований поставить под сомнение предоставленные ему документы.

С другой стороны, Европейский Суд может лишь отметить непоследовательное поведение первого и второго заявителей, а также противоречивые формулировки, использованные в их различных ходатайствах в ходе внутригосударственного разбирательства и при рассмотрении дела в Европейском Суде, в которых они обвиняют адвоката Б. то в отсутствии при их допросах от 11 февраля 2004 г., то в представлении интересов их обоих, несмотря на предполагаемые, но так и не изложенные конкретно расхождения в их соответствующих показаниях, то в предоставлении недостаточно качественных услуг. В подобных обстоятельствах Европейский Суд полагает, что утверждения первого и второго заявителей относительно необоснованных ограничений их права обращаться за помощью защитника в ходе допросов от 11 февраля 2004 г. не могут рассматриваться в качестве установленных.

Принимая во внимание данный вывод, у Европейского Суда отсутствуют основания рассматривать вопрос о том, является ли приемлемой для рассмотрения по существу жалоба третьего заявителя, касающаяся тех же обстоятельств.

Таким образом, данная жалоба является явно необоснованной, поэтому она должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу на основании пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

B. Иные жалобы, поданные заявителями

Что касается иных жалоб, поданных пятерыми заявителями, то с учетом всех имеющихся в его распоряжении материалов дела, а также в той мере, в которой он обладает компетенцией по рассмотрению поданных жалоб, Европейский Суд не находит в них каких-либо признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, настоящие жалобы должны быть объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу на основании подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Совершено на французском языке, уведомление о Решении направлено в письменном виде 30 ноября 2017 г.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Комитета Суда