Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 октября 2016 г. Дело "Гаврилова (Gavrilova) против Российской Федерации" (Жалоба N 52431/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Гаврилова (Gavrilova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 52431/07)

Постановление Суда

Страсбург, 18 октября 2016 г.

По делу "Гаврилова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Комитета,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

судей,

а также Фатош Арачи,

заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 27 сентября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 52431/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Ольгой Александровной Гавриловой 29 ноября 2007 г.

2. Интересы заявительницы представляли А. Рыжов и О. Садовская, юристы неправительственной организации "Комитет против пыток" (позднее - "Комитет по предотвращению пыток")* (* Так в тексте. Имеется в виду независимая российская межрегиональная некоммерческая организация "Комитет против пыток", занимавшаяся защитой прав человека и созданная в 2000 году в г. Нижнем Новгороде. В 2015 году по Закону Российской Федерации от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" суд признал "Комитет против пыток" "иностранным агентом". Действовать в статусе "иностранного агента" организация не стала и была ликвидирована. На ее основе в дальнейшем в г. Оренбурге в 2015 году была учреждена организация "Комитет по предотвращению пыток" (примеч. редактора).), действующей в г. Нижнем Новгороде. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница, в частности, утверждала, что условия ее содержания под стражей были неудовлетворительными, что она не располагала в этой связи эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты, что ее содержание под стражей было чрезмерно длительным и что имело место вмешательство в ее право на индивидуальную жалобу.

4. 15 июня 2010 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1987 году и проживает в г. Нижнем Новгороде.

A. Уголовное дело против заявительницы и предварительное заключение под стражу

6. Заявительница и двое несовершеннолетних (Z. и S.) подозревались в причастности к кражам автомобилей.

7. 23 августа 2007 г. Ленинский районный суд г. Нижнего Новгорода (далее - районный суд) принял решение о заключении заявительницы под стражу в связи с подозрением на ее участие в вышеуказанных кражах, ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений, а также, без каких-либо уточнений, на риск того, что она будет оказывать давление на несовершеннолетних S. и Z. Судья пришел к выводу, что заявительница будет препятствовать производству по делу. 28 августа 2007 г. Z. также был заключен под стражу.

8. 5 сентября 2007 г. Нижегородский областной суд оставил решение о заключении под стражу без изменений.

9. 13 сентября 2007 г. следователь назначил в отношении заявительницы психиатрическую экспертизу для установления того, подлежит ли она суду. 8 октября 2007 г. эксперты признали, что она страдает психическим расстройством, заключив, что ее психическое состояние не исключает уголовной ответственности и она не подлежит принудительному психиатрическому лечению.

10. 18 октября, 14 декабря 2007 г. и 15 января 2008 г. районный суд, ссылаясь на необходимость завершения расследования "при отсутствии оснований для изменения или отмены избранной меры пресечения", принял решения о продлении срока содержания заявительницы под стражей

11. В феврале 2008 г. уголовное дело в отношении заявительницы и других обвиняемых было передано в районный суд.

12. 18 февраля 2008 г. районный суд, отметив, что заявительница обвиняется в тяжком преступлении и может оказывать давление на несовершеннолетних обвиняемых в случае освобождения из-под стражи, решил продлить срок ее содержания под стражей до 1 августа 2008 г.

13. 11 июля 2008 г. судья принял решение об освобождении заявительницы и Z. из-под стражи, придя к выводу, что в содержании под стражей нет необходимости, поскольку обвиняемые уже дали показания и вероятность того, что заявительница будет оказывать на них давление, невелика.

14. Постановлением суда от 1 сентября 2008 г. заявительница была признана виновной в совершении ряда преступлений и оправдана по остальным обвинениям, в частности в отношении вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность. Она была приговорена к условному лишению свободы.

B. Условия предварительного содержания под стражей

15. 23 августа 2007 г. заявительница была помещена в следственный изолятор N ИЗ-52/1 г. Нижнего Новгорода* (* Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Федеральное казенное учреждение СИЗО-1 ГУФСИН России по Нижегородской области (примеч. редактора).), где она содержалась в камере N 7/56 площадью 66 кв. м. По утверждению заявительницы, в камере содержалось до сорока заключенных. По утверждению властей Российской Федерации, в камере содержалось от 27 до 35 заключенных.

16. 20 декабря 2007 г. заявительница была переведена в камеру N 30/349 площадью 12,14 кв. м и содержалась там вместе с другим заключенным.

C. Общение заявительницы с ее представителем в Европейском Суде

17. В декабре 2007 г. "Комитет по предотвращению пыток" нанял адвоката P., который посетил заявительницу в следственном изоляторе 27 декабря 2007 г. и 21 февраля 2008 г. Заявительница сообщила адвокату, что некая Ольга, сотрудница изолятора, спрашивала ее о жалобе в Европейский Суд и просила написать заявление о том, что "она не имеет жалоб в отношении администрации изолятора".

18. Тем временем 8 февраля 2008 г. представитель заявительницы в Европейском Суде А. Рыжов попросил разрешения посетить ее в следственном изоляторе и получить подробную информацию об условиях ее содержания. Представитель заявительницы предъявил простую письменную доверенность на представление ее интересов в Европейском Суде, подписанную заявительницей.

19. 28 февраля 2008 г. администрация следственного изолятора уведомила представителя, что такое разрешение может быть выдано только районным судом, рассматривавшим уголовное дело заявительницы.

20. Вместо обращения в суд за разрешением, представитель заявительницы потребовал судебной проверки законности отказа. Решением от 25 марта 2008 г. Советский районный суд г. Нижнего Новгорода подтвердил законность отказа, указав, что представитель заявительницы не уполномочен представлять ее интересы в судебном производстве, поскольку не является адвокатом, как того требует Гражданско-процессуальный кодекс Российской Федерации, и что копия доверенности на участие в производстве в Европейском Суде не была надлежащим образом заверена.

21. 6 мая 2008 г. Нижегородский областной суд оставил решение Советского районного суда г. Нижнего Новгорода без изменений.

II. Применимое законодательство Российской Федерации

22. Обзор законодательства Российской Федерации о предварительном содержании под стражей приведен в делах "Пятков против Российской Федерации" и "Исаев против Российской Федерации" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia) от 13 ноября 2012 г., жалоба N 61767/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 1 (примеч. редактора).), §§ 48-68, а также Постановление Европейского Суда по делу "Исаев против Российской Федерации" (Isayev v. Russia) от 22 октября 2009 г., жалоба N 20756/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 1 (примеч. редактора).), §§ 67-80).

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 3 и 34 Конвенции

23. Заявительница жаловалась на то, что условия содержания под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-52/1 г. Нижнего Новгорода в период с 23 августа по 20 декабря 2007 г. нарушали требования статьи 3 Конвенции. Далее, ссылаясь на статью 34 Конвенции, она утверждала, что имело место вмешательство в ее право на индивидуальную жалобу в связи с ограничением доступа к ней ее представителя в Европейском Суде. Соответствующие положения Конвенции гласят:

Статья 3 Конвенции

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Статья 34 Конвенции

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

24. В письме от 26 февраля 2016 г. власти Российской Федерации представили одностороннее заявление в отношении вопросов, касающихся статей 3 и 34 Конвенции. Заявление гласит:

"...Представитель Российской Федерации в Европейском Суде настоящим заявляет, что власти Российской Федерации признают, что с 23 августа по 20 декабря 2007 г. Ольга Александровна Гаврилова содержалась под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-52/1 г. Нижнего Новгорода в условиях, не соответствующих требованиям статьи 3 Конвенции, а также что ее право на индивидуальную жалобу, предусмотренное статьей 34 Конвенции, было нарушено.

Власти Российской Федерации готовы выплатить заявительнице 5 960 евро в качестве компенсации.

Власти Российской Федерации, таким образом, предлагают Европейскому Суду прекратить производство по делу. Они предлагают, чтобы настоящее заявление было принято Европейским Судом в качестве "иного основания" для прекращения производства по делу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

Указанная выше сумма, являющаяся компенсацией материального ущерба, морального вреда, а также судебных расходов и издержек, будет освобождена от любых налогов. Она будет выплачена в течение трех месяцев с даты уведомления о решении, принятом Европейским Судом, в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции, и будет переведена в рубли по курсу, установленному на день выплаты. В случае просрочки платежей власти Российской Федерации обязуются выплачивать простые проценты с установленной даты до момента выплаты исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

Эта выплата будет являться окончательным решением по делу".

25. Заявительница не приняла условия одностороннего заявления.

26. Европейский Суд напоминает, что согласно подпункту "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции он вправе прекратить производство по делу:

"...по любой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы не является оправданным".

27. Он также указал, что при некоторых обстоятельствах он может прекратить производство по делу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции на основании одностороннего заявления властей государства-ответчика, даже если заявитель желает продолжить рассмотрение дела.

28. В этой связи Европейский Суд внимательно изучил заявление в свете принципов, установленных в его прецедентной практике (см., с дальнейшими ссылками, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Йеронович против Латвии" (Jeronoviсs v. Latvia) от 5 июля 2016 г., жалоба N 44898/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 6 (примеч. редактора).), §§ 64-70).

29. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отметил, что власти Российской Федерации признали факт нарушения прав заявительницы, предусмотренных статьей 3 Конвенции, в связи с неудовлетворительными условиями ее содержания в следственном изоляторе. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с неудовлетворительными условиями содержания в следственных изоляторах Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).)). Европейский Суд отмечает, что предложенная в настоящем деле компенсация сравнима с суммами, присуждаемыми Европейским Судом в сходных делах, учитывая, inter alia, длительность и конкретные условия содержания под стражей. Европейский Суд полагает, что дальнейшее рассмотрение жалобы в свете статьи 3 Конвенции неоправданно.

30. Кроме того, власти Российской Федерации признали, что было нарушено право заявительницы на индивидуальную жалобу. Европейский Суд ранее признавал ограничение контактов заявителя с представителем в Европейском Суде, не являющимся адвокатом, вмешательством в право на индивидуальную жалобу, несовместимым с обязательствами государства-ответчика по статье 34 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Захаркин против Российской Федерации" (Zakharkin v. Russia) от 10 июня 2010 г., жалоба N 1555/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 2 (примеч. редактора).), § 160). Соответственно, жалоба заявительницы на нарушение статьи 34 Конвенции, касающаяся ограничения контактов с А. Рыжовым, сравнима с ситуациями, в отношении которых Европейский Суд уже выносил решения в предыдущих делах (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Йеронович против Латвии", § 64). При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что соблюдение прав человека, установленных пунктом 1 статьи 37 Конвенции § 1, in fine не требует продолжения рассмотрения этой части жалобы. Таким образом, дальнейшее рассмотрение жалобы заявительницы на нарушение статьи 34 Конвенции необоснованно.

31. Европейский Суд далее отмечает, что Комитет министров Совета Европы в соответствии с пунктом 2 статьи 46 Конвенции по-прежнему осуществляет контроль за исполнением постановлений, касающихся сходных вопросов. В любом случае в соответствии с пунктом 2 статьи 37 Конвенции настоящее решение никак не ограничивает его в принятии дальнейшего решения о возобновлении производства по делу в этой части жалобы в случае неисполнения властями Российской Федерации условий их одностороннего заявления (см., с дальнейшими ссылками, Постановление Европейского Суда по делу "Копаницын против Российской Федерации" (Kopanitsyn v. Russia) от 12 марта 2015 г., жалоба N 43231/04* (* См.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2015. N 9 (примеч. редактора).), § 31).

32. Соответственно, в этой части производство по делу в отношении жалобы заявительницы на нарушение статьей 3 и 34 Конвенции должно быть прекращено.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

33. Заявительница также жаловалась на то, что не располагала эффективным средством внутригосударственной правовой защиты в отношении неудовлетворительных условий содержания под стражей. Она ссылалась на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

34. В своих объяснениях по вопросу приемлемости и по существу жалобы от 8 октября 2010 г. власти Российской Федерации утверждали, что заявительница располагала эффективными средствами внутригосударственной правовой защиты, но не воспользовалась ими. В своем письме от 26 февраля 2016 г. они не привели каких-либо комментариев в отношении статьи 13 Конвенции (см. § 24 выше).

35. Заявительница настаивала на своей жалобе.

36. Европейский Суд указал, что он уже признавал, что правовая система Российской Федерации не располагает каким-либо эффективным средством внутригосударственной правовой защиты, которое могло бы быть использовано в случае предполагаемого нарушения или его продолжения и для предоставления заявителям адекватного и достаточного возмещения вреда в связи с жалобой на неудовлетворительные условия содержания под стражей (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 119). Власти Российской Федерации не представили каких-либо доводов или доказательств, способных привести Европейский Суд к иным выводам в настоящем деле. С учетом признания властями Российской Федерации факта нарушения в отношении жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции (см. выше § 24), которое подтверждает ее "оспоримый" характер, Европейский Суд приходит к выводу, что жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции является приемлемой для рассмотрения по существу. Он далее полагает, что заявительница не располагала эффективными средствами правовой защиты в отношении жалобы на неудовлетворительные условия содержания под стражей.

37. Таким образом, имело место нарушение статьи 13 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

38. Заявительница далее жаловалась на то, что ее предварительное содержание под стражей в период с 23 августа 2007 г. по 11 июля 2008 г. нарушило требование "разумного срока" пункта 3 статьи 5 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:

"3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

39. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность предварительного содержания заявительницы под стражей была совместима с пунктом 3 статьи 5 Конвенции. Они ссылались, в частности, на сложность уголовного дела заявительницы, которое касалось трех обвиняемых, девяти потерпевших, а также сорока лиц, допрошенных во время расследования. Они также утверждали, что слушания по делу неоднократно переносились из-за неявки потерпевших и свидетелей, и настаивали на том, что существовал риск того, что заявительница будет оказывать давление на несовершеннолетних обвиняемых. По утверждению властей Российской Федерации, решения о продлении срока содержания заявительницы под стражей были обоснованны. Они подчеркнули, что решения о заключении под стражу, а также решение об оставлении их без изменения от 18 февраля 2008 г. не были обжалованы.

40. Заявительница утверждала, что Ленинский районный суд г. Нижнего Новгорода, продлевая срок содержания под стражей, не учитывал ее личных обстоятельств, таких как психическое состояние и наличие оплачиваемой работы. Она утверждала, что все трое обвиняемых явились с повинной и дали признательные показания в августе 2007 года, что, по ее мнению, опровергало довод о ее возможном негативном влиянии на Z. и S. В целом заявительница настаивала на том, что содержание ее под стражей в течение почти 11 месяцев было чрезмерно долгим.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

41. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Таким образом, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

42. Европейский Суд рассмотрит жалобу заявительницы в свете общих принципов, изложенных, помимо прочего, в деле "Хайлетдинов против Российской Федерации" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хайлетдинов против Российской Федерации" (Khayletdinov v. Russia) от 12 января 2016 г., жалоба N 2763/13* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 11 (примеч. редактора).), §§ 89-90).

43. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд установил, что заявительница предварительно находилась под стражей с 23 августа 2007 г. по 11 июля 2008 г., то есть 10 месяцев и 19 дней. Ее длительное содержание под стражей обосновывалось тяжестью обвинения и риском того, что она будет препятствовать правосудию.

44. Европейский Суд неоднократно рассматривал дела против Российской Федерации, касающиеся сходных жалоб на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с тем, что суды Российской Федерации продлевали срок содержания заявителя под стражей, ссылаясь главным образом на тяжесть обвинений и используя однотипные формулировки без учета конкретной ситуации и рассмотрения возможности применения иной меры пресечения (см. среди многих прочих Постановление Европейского Суда по делу "Валерий Самойлов против Российской Федерации" (Valeriy Samoylov v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 57541/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 11 (примеч. редактора).), а также Постановление Европейского Суда по делу "Сутягин против Российской Федерации" (Sutyagin v. Russia) от 3 мая 2011 г., жалоба N 30024/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 5 (примеч. редактора).)). Кроме того, Европейский Суд уже признавал, что чрезмерная длительность предварительного содержания под стражей в Российской Федерации является структурной проблемой, признаваемой "практикой, несовместимой с требованиями Конвенции" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Жеребин против Российской Федерации" (Zherebin v. Russia) от 24 марта 2016 г., жалоба N 51445/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 12 (примеч. редактора).), § 80). При этом он особенно указывал на то, что суды Российской Федерации ссылались главным образом на тяжесть обвинений как источник риска того, что заявитель скроется от правосудия, возобновит преступную деятельность или воспрепятствует осуществлению правосудия, а также отказывались от рассмотрения возможности применения иных мер пресечения, предусмотренных законодательством Российской Федерации в качестве обеспечения производства по уголовному делу (см. упомянутое выше дело "Жеребин против Российской Федерации", § 79). Европейский Суд полагает, что доводы, выдвинутые властями Российской Федерации в настоящем деле, не оправдывают отступление от сложившейся судебной практики.

45. Соответственно, Европейский Суд полагает, что предварительное содержание заявительницы под стражей не отвечало требованиям пункта 3 статьи 5 Конвенции. Таким образом, имело место нарушение этого положения.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

46. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

47. Заявительница требовала 30 000 (тридцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда.

48. Власти Российской Федерации сочли данную сумму чрезмерной.

49. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле он установил, в частности, факт нарушения статьи 3, пункта 3 статьи 5 и статьи 13 Конвенции. При таких обстоятельствах он считает разумным присудить заявительнице 1 300 (одну тысячу триста) евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

50. Заявительница также требовала 6 150 (шесть тысяч сто пятьдесят) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в судах Российской Федерации и в Европейском Суде.

51. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители имеют право на возмещение судебных расходов и издержек лишь в той части, в какой будет показано, что они были понесены в действительности и были разумными по объему.

52. С учетом документов, имеющихся в его распоряжении, а также своей судебной практики Европейский Суд считает разумным присудить 3 000 (три тысячи) евро в качестве компенсации расходов, понесенных в Европейском Суде, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы. Эта сумма подлежит переводу на банковский счет представителей заявительницы, как того требовала заявительница.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

53. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил, с учетом условий заявления властей Российской Федерации, а также условий обеспечения обязательств, о которых в нем было заявлено, прекратить производство по делу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции в части, касающейся жалобы на нарушение статей 3 и 34 Конвенции в связи с неудовлетворительными условиями содержания заявительницы под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-52/1 г. Нижнего Новгорода в период с 23 августа по 20 декабря 2007 г., а также нарушением права на индивидуальную жалобу;

2) признал приемлемыми для рассмотрения по существу жалобы на нарушение пункта 3 статьи 5 и статьи 13 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика в течение трех месяцев обязаны выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, установленному на день выплаты:

(i) 1 300 (одна тысяча триста) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы;

(ii) 3 000 (три тысячи) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, подлежащие переводу на банковский счет представителей заявительницы;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил остальные требования заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 октября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Европейского Суда.