Определение Конституционного Суда РФ от 26 ноября 2018 г. N 2876-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байло Юрия Владимировича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 171 Уголовного кодекса Российской Федерации и подпунктом "а" пункта 7 Положения о лицензировании разработки, производства, испытания, установки, монтажа, технического обслуживания, ремонта, утилизации и реализации вооружения и военной техники"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Ю.В. Байло к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Ю.В. Байло оспаривает конституционность части первой статьи 171 "Незаконное предпринимательство" УК Российской Федерации и подпункта "а" пункта 7 Положения о лицензировании разработки, производства, испытания, установки, монтажа, технического обслуживания, ремонта, утилизации и реализации вооружения и военной техники (утверждено постановлением Правительства Российской Федерации от 13 июня 2012 года N 581).

Согласно представленным материалам, Ю.В. Байло осужден приговором суда к штрафу в размере сто двадцать тысяч рублей за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии с извлечением дохода в крупном размере, что было квалифицировано как преступление, предусмотренное частью первой статьи 171 УК Российской Федерации; от наказания освобожден в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

По мнению заявителя, часть первая статьи 171 УК Российской Федерации не соответствует статьям 19 (часть 1), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она - в системе сохраняющего неопределенность правового регулирования лицензирования работ по ремонту военной техники - препятствует отграничению гражданской продукции, используемой в составе военной техники, от частей (деталей) такой техники, вследствие чего лицо не может осознавать требования об обязательном наличии лицензии на осуществление предпринимательской деятельности в этой сфере, понимать общественно опасный характер своих действий и предвидеть их правовые последствия. Кроме того, заявитель утверждает, что подпункт "а" пункта 7 Положения о лицензировании разработки, производства, испытания, установки, монтажа, технического обслуживания, ремонта, утилизации и реализации вооружения и военной техники противоречит статье 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку связывает номенклатуру вооружения и военной техники, в отношении которых будут выполняться работы (услуги), с Единым кодификатором предметов снабжения, который не был опубликован в установленном порядке.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Принцип правовой определенности, обязывающий федерального законодателя формулировать уголовно-правовые предписания с достаточной степенью четкости, позволяющей лицу сообразовывать с ними свое поведение - как дозволенное, так и запрещенное - и предвидеть вызываемые им последствия, не исключает введения в уголовный закон юридических конструкций бланкетного характера, которые для уяснения используемых в нем терминов и понятий требуют обращения к нормативному материалу иных правовых актов. Оценивая подобную модель законодательного регулирования, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующему выводу: сам по себе бланкетный характер норм не может свидетельствовать об их неконституционности, поскольку регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие те или иные правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же нормативном правовом акте, что и нормы, предусматривающие юридическую ответственность за их нарушение, а потому оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя не только из самого текста закона и используемых в нем формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний, а также с учетом смежных составов правонарушений (постановления от 27 мая 2003 года N 9-П, от 31 марта 2011 года N 3-П, от 14 февраля 2013 года N 4-П, от 17 июня 2014 года N 18-П и от 16 июля 2015 года N 22-П).

Часть первая статьи 171 УК Российской Федерации устанавливает уголовную ответственность за осуществление предпринимательской деятельности без регистрации или без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере, за исключением случаев, предусмотренных статьей 171.3 данного Кодекса. В свою очередь, согласно пункту 3 статьи 49 ГК Российской Федерации право юридического лица осуществлять деятельность, для занятия которой необходимо получение специального разрешения (лицензии), членство в саморегулируемой организации или получение свидетельства саморегулируемой организации о допуске к определенному виду работ, возникает с момента получения такого разрешения (лицензии) или в указанный в нем срок либо с момента вступления юридического лица в саморегулируемую организацию или выдачи саморегулируемой организацией свидетельства о допуске к определенному виду работ и прекращается при прекращении действия разрешения (лицензии), членства в саморегулируемой организации или выданного саморегулируемой организацией свидетельства о допуске к определенному виду работ.

В рамках предоставленной ему дискреции и в целях предотвращения ущерба правам, законным интересам, жизни или здоровью граждан, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации, обороне и безопасности государства законодатель Федеральным законом от 4 мая 2011 года N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" определил виды деятельности, которые подлежат лицензированию, и отнес к ним разработку, производство, испытание, установку, монтаж, техническое обслуживание, ремонт, утилизацию и реализацию вооружения и военной техники (часть 1 статьи 2 и пункт 8 части 1 статьи 12). Предусматривая в названном Федеральном законе общие критерии определения лицензируемых видов деятельности, законодатель установил, что в полномочия Правительства Российской Федерации наряду с иным входит утверждение положений о лицензировании конкретных видов деятельности (пункт 2 части 1 статьи 5). К таким правовым актам относится и Положение о лицензировании разработки, производства, испытания, установки, монтажа, технического обслуживания, ремонта, утилизации и реализации вооружения и военной техники, понимающее под военной техникой технические средства, предназначенные для боевого, технического и тылового обеспечения деятельности и обучения войск (сил), а также для контроля и испытания вооружения и военной техники (пункт 3).

Оспариваемый Ю.В. Байло подпункт "а" пункта 7 этого Положения предполагает конкретизацию в соответствующей лицензии вооружения и военной техники, в отношении которых будут выполняться заявленные соискателем лицензии работы (услуги), что направлено на должную регламентацию отношений в сфере осуществления лицензирования отдельных видов деятельности, имеющих стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 18 ноября 2004 года N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве", если юридическое лицо, имеющее специальную правоспособность для осуществления лишь определенных видов деятельности, занимается также иными видами деятельности, которыми оно в соответствии с учредительными документами и имеющейся лицензией заниматься не вправе, то такие действия, сопряженные с неправомерным осуществлением иных видов деятельности, должны рассматриваться как незаконная предпринимательская деятельность без регистрации либо незаконная предпринимательская деятельность без лицензии в случаях, когда она обязательна (пункт 6).

Согласно принципу вины, закрепленному статьей 5 УК Российской Федерации, объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается; лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Следовательно, нормы статьи 171 УК Российской Федерации, рассматриваемые во взаимосвязи с требованиями названного принципа и положениями статьи 25 того же Кодекса, предполагают ответственность лишь за умышленное общественно опасное деяние, связанное с осуществлением предпринимательской деятельности без регистрации или без лицензии вопреки установленным законом требованиям о регистрации или лицензировании, и наступившие в результате именно деяния лица предвиденные им (возможные или неизбежные) последствия, наступления которых оно желало, которые сознательно допускало либо к которым относилось безразлично. Часть первая статьи 171 УК Российской Федерации - в системной связи с нормами Общей части уголовного закона, положениями иных законодательных актов и с учетом толкования, данного ей Верховным Судом Российской Федерации, - не может расцениваться как содержащая неопределенность, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознать противоправность своих действий и предвидеть наступление ответственности за их совершение (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2012 года N 475-О-О).

Таким образом, оспариваемые заявителем нормативные положения не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права в указанном им аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байло Юрия Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.