Определение Конституционного Суда РФ от 29 января 2019 г. N 261-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Раджабовой Аллы Александровны и Раджабовой Анны Шарофовны на нарушение их конституционных прав частями 1 и 2 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также подпунктом 1 пункта 5 статьи 5 Закона Российской Федерации "О вынужденных переселенцах"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы граждан А.А. Раджабовой и А.Ш. Раджабовой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Граждане А.А. Раджабова и А.Ш. Раджабова оспаривают конституционность:

статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, согласно положениям которой к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника; другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи (часть 1); члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи; члены семьи собственника жилого помещения обязаны использовать данное жилое помещение по назначению, обеспечивать его сохранность (часть 2);

подпункта 1 пункта 5 статьи 5 Закона Российской Федерации от 19 февраля 1993 года N 4530-I "О вынужденных переселенцах" (в редакции, действующей до вступления в силу Федерального закона от 27 декабря 2018 года N 528-ФЗ), устанавливающего одно из оснований, при одновременном наличии которых срок действия статуса вынужденного переселенца продлевается территориальным органом федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, на каждый последующий год по заявлению вынужденного переселенца, а именно: вынужденный переселенец и (или) члены семьи вынужденного переселенца, в том числе не имеющие статуса вынужденного переселенца, не являются нанимателями жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилого помещения на территории Российской Федерации.

Данные законоположения оспариваются заявительницами во взаимосвязи со статьей 4 ГК Российской Федерации, определяющей действие гражданского законодательства во времени.

Как следует из представленных материалов, заявительницы с 1996 года имеют статус вынужденных переселенцев, срок действия которого неоднократно продлевался. Решением уполномоченного органа от 9 декабря 2016 года им было отказано в продлении статуса вынужденных переселенцев в связи с тем обстоятельством, что член их семьи - гражданка Е.М. Смирнова (мать А.А. Раджабовой, бабушка А.Ш. Раджабовой) имеет в собственности жилое помещение на территории Российской Федерации (подпункт 1 пункта 5 статьи 5 Закона Российской Федерации "О вынужденных переселенцах").

Вступившим в законную силу решением Нижегородского районного суда города Нижнего Новгорода от 23 марта 2017 года решение уполномоченного органа было признано правомерным. Как указал суд, при обращении с заявлением от 21 ноября 2016 года о продлении срока действия статуса вынужденных переселенцев А.А. Раджабова и А.Ш. Раджабова указали в качестве места проживания и постоянной регистрации жилое помещение (квартира общей площадью 61,5 кв. м), принадлежащее на праве собственности Е.М. Смирновой; сведения о проживании в ином месте заявительницами представлены не были. Предшествовавшие этому действия заявительниц по снятию с регистрационного учета в данном жилом помещении (на период оформления Е.М. Смирновой права собственности на эту квартиру) суд расценил как создание искусственных условий, направленных на продление ими срока действия статуса вынужденных переселенцев.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 11 мая 2018 года А.А. Раджабовой и А.Ш. Раджабовой отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Заявительницы, не соглашаясь с оценкой судом фактических обстоятельств их дела, полагают, что оспариваемые законоположения противоречат статьям 19, 27, 40 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку не позволяют им воспользоваться правом на продление статуса вынужденных переселенцев с учетом того, что установленные законодательные ограничения были введены в действие после получения заявительницами первоначального статуса вынужденных переселенцев.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Конституция Российской Федерации непосредственно не определяет порядок и условия приобретения и продления статуса вынужденного переселенца. Решение этих вопросов находится в компетенции законодателя, который урегулировал их в Законе Российской Федерации "О вынужденных переселенцах". Вынужденным переселенцем, согласно названному Закону Российской Федерации, признается гражданин Российской Федерации, покинувший место жительства вследствие совершенного в отношении него или членов его семьи насилия или преследования в иных формах либо вследствие реальной опасности подвергнуться преследованию по признаку расовой или национальной принадлежности, вероисповедания, языка, а также по признаку принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений, ставших поводами для проведения враждебных кампаний в отношении конкретного лица или группы лиц, массовых нарушений общественного порядка (статья 1). В силу указанных обстоятельств такое лицо нуждается в дополнительной поддержке государства для восстановления своих нарушенных прав. Исходя из этого Закон Российской Федерации "О вынужденных переселенцах", определяя статус вынужденных переселенцев, предусматривает экономические, социальные и юридические гарантии защиты их прав и законных интересов на территории Российской Федерации, в том числе жилищных и трудовых прав, прав на социальное обеспечение, на охрану здоровья и медицинскую помощь (преамбула, статьи 1 и 4-8).

Предоставление гражданину данного статуса ведет к возникновению между ним и государством особых правоотношений, обусловленных необходимостью оказывать содействие в обустройстве вынужденного переселенца на новом месте жительства, компенсировать ему утрату жилья и иного имущества. Статус вынужденного переселенца предоставляется гражданину на пять лет, однако при наличии обстоятельств, препятствующих ему в обустройстве на новом месте жительства, срок действия статуса продлевается уполномоченным органом на каждый последующий год по заявлению вынужденного переселенца (статья 5 Закона Российской Федерации "О вынужденных переселенцах").

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, статус вынужденного переселенца имеет специальный, целевой и срочный характер; по мере исполнения государством своих обязанностей по восстановлению нарушенных конституционных прав вынужденного переселенца объем дополнительных прав и гарантий, обусловленных его статусом, сокращается; с истечением же установленного срока и при отсутствии оснований для его продления действие статуса вынужденного переселенца прекращается (Постановление от 21 ноября 2002 года N 15-П); при этом статус вынужденного переселенца по своей сути не может носить бессрочный характер (Определение от 29 мая 2014 года N 1147-О).

С принятием Федерального закона от 30 декабря 2015 года N 467-ФЗ статья 5 Закона Российской Федерации "О вынужденных переселенцах" дополнена пунктом 5, устанавливающим основания, при одновременном наличии которых срок действия статуса вынужденного переселенца продлевается территориальным органом федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, на каждый последующий год по заявлению вынужденного переселенца. Как отмечалось в пояснительной записке к проекту Федерального закона от 30 декабря 2015 года N 467-ФЗ "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О вынужденных переселенцах", введение данной нормы было направлено на устранение пробела в законодательстве о вынужденных переселенцах в части конкретизации обстоятельств, препятствующих вынужденному переселенцу обустроиться на новом месте жительства, которые являются основанием для принятия решения о продлении ему срока действия статуса вынужденного переселенца.

С учетом этого оспариваемый заявительницами подпункт 1 пункта 5 статьи 5 Закона Российской Федерации "О вынужденных переселенцах", не предполагающий продления срока действия статуса вынужденного переселенца при наличии у него либо члена его семьи на праве собственности жилого помещения на территории Российской Федерации, как сам по себе, так и во взаимосвязи с иными законоположениями не может рассматриваться как нарушающий конституционные права заявительниц, принимая во внимание, что данная норма была применена в их деле к правоотношениям по продлению в установленной законом процедуре срока действия указанного статуса, возникшим уже после вступления в силу 10 января 2016 года названного законоположения.

При этом наличие у члена семьи вынужденного переселенца в собственности пригодного для проживания жилого помещения на территории Российской Федерации следует расценивать как состоявшееся обустройство его на новом месте жительства на территории Российской Федерации, что объективно не согласуется с продолжением действия статуса вынужденного переселенца для целей получения льгот и гарантий, установленных Законом Российской Федерации "О вынужденных переселенцах".

В отношении оспариваемых заявительницами положений Жилищного кодекса Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что часть 1 статьи 31 данного Кодекса, определяющая граждан, относящихся к членам семьи собственника жилого помещения, направлена на соблюдение баланса их интересов; данная норма, рассматриваемая в системной связи с иными законоположениями, регламентирующими жилищные гарантии, призвана обеспечить предоставление этих гарантий лишь реально нуждающимся в них лицам, что соответствует требованиям, закрепленным в статье 40 (часть 3) Конституции Российской Федерации (определения от 22 марта 2012 года N 506-О-О, от 24 января 2013 года N 70-О, от 20 ноября 2014 года N 2598-О, от 22 декабря 2015 года N 2796-О и др.).

Кроме того, как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации, вопрос о признании лица членом семьи собственника жилого помещения судам следует разрешать с учетом положений части 1 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации исходя из того, что членами семьи собственника жилого помещения являются проживающие совместно с ним в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника; для признания названных лиц, вселенных собственником в жилое помещение, членами его семьи достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки (пункт 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации").

Таким образом, сама по себе часть 1 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации, как и часть 2 данной статьи, также направленная на соблюдение баланса интересов собственника жилого помещения и членов его семьи, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявительниц, перечисленные в жалобе.

Что касается положений статьи 4 "Действие гражданского законодательства во времени" ГК Российской Федерации, на которую ссылаются заявительницы в своей жалобе, то из представленных ими судебных актов не следует, что данное законоположение было применено судом в их конкретном деле.

Установление же того, относятся ли к членам семьи собственника жилого помещения А.А. Раджабова и А.Ш. Раджабова, а также выяснение вопросов об их совместном проживании для целей продления срока действия статуса вынужденного переселенца требуют исследования фактических обстоятельств и к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан Раджабовой Аллы Александровны и Раджабовой Анны Шарофовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин