Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2019 г. N 31-АПУ19-2СП Суд отменил вынесенный ранее приговор и направил уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку суду надлежит на основе принципов состязательности и равноправия сторон соблюсти все нормы уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие производство в суде с участием присяжных заседателей, создав сторонам необходимые условия для реализации участниками судопроизводства их законных прав и интересов

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2019 г. N 31-АПУ19-2СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Сабурова Д.Э.,

судей Климова А.Н. и Хомицкой Т.П.,

при секретаре Семеновой Т.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осуждённого Юлдошева Д.С., адвокатов Бодрова А.С., Салахутдинова Д.М. на приговор Верховного суда Чувашской Республики с участием присяжных заседателей от 10 октября 2018 года, которым

Юлдошев Дилшод Сангинбоевич, ... несудимый,

осуждён по пункту "в" части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 3 года; по части 2 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшей Б.) к лишению свободы на срок 3 года 6 месяцев; по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшего П.) к лишению свободы на срок 4 года; по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшего Р. к лишению свободы на срок 4 года; по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшей Ч. к лишению свободы на срок 6 лет; по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшего Е. к лишению свободы на срок 7 лет; по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевших С., С., С., З.) к лишению свободы на срок 7 лет; по пунктам "б", "в" части 4 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 9 лет 6 месяцев с ограничением свободы на срок 1 год; по пунктам "ж", "з" части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 18 лет с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев;

на основании части 3 статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений, путём частичного сложения назначенных наказаний назначено наказание в виде лишения свободы на срок 23 года с ограничением свободы на срок 2 года с установлением ограничений и возложением обязанностей, предусмотренных статьёй 53 Уголовного кодекса Российской Федерации; наказание в виде лишения свободы постановлено отбывать в исправительной колонии строгого режима;

Муминов Давлат Холматович, ... несудимый,

осуждён части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшего Е. к лишению свободы на срок 4 года; по пунктам "б", "в" части 4 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 10 лет; по пунктам "ж", "з" части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 17 лет;

на основании части 3 статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений, путём частичного сложения назначенных наказаний назначено наказание в виде лишения свободы на срок 19 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

Симакова Мария Юрьевна, ... несудимая,

осуждена по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевшего Е. к лишению свободы на срок 4 года; по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду в отношении потерпевших С., С., С., З. к лишению свободы на срок 3 года; по пункту "а" части 2 статьи 175 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 2 года;

на основании части 3 статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений, путём частичного сложения назначенных наказаний назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет;

на основании статьи 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 4 года, с возложением обязанностей не менять постоянного места жительства, работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осуждённой, трудоустроиться.

Приговором постановлено взыскать с Юлдошева Д.С., Муминова Д.Х и Симаковой М.Ю. в солидарном порядке в возмещение материального ущерба в пользу потерпевшего Е. - 1 500 000 рублей; с Юлдошева Д.С. и Муминова Д.Х - в солидарном порядке в возмещение материального ущерба: в пользу потерпевшего Б. - 144 300 рублей, в счёт компенсации морального вреда по 2 000 000 рублей с каждого из осуждённых; с Юлдошева Д.С. в возмещение материального ущерба в пользу потерпевшего Р. - 980 000 рублей; в пользу А. - 65 000 рублей; в возмещение материального ущерба и процессуальных издержек в пользу потерпевшей Ч. - 1 775710 рублей, а также постановлено обратить взыскание на изъятые у Симаковой М.Ю. денежные средства в сумме 250 178 в счёт возмещения ущерба потерпевшим.

По этому делу осуждены Симакова М.Ю. и Турсунов Ф.Р., в отношении которых приговор не обжалован, но в отношении Симаковой М.Ю. проверяется в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 389.19 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Заслушав доклад судьи Климова А.Н., выступление осуждённых Юлдошева Д.С. м Муминова Д.Х., адвокатов Шаповаловой Н.Ю. и Урсола А.Л., просивших приговор отменить по доводам апелляционных жалоб, выступление прокурора Телешевой-Курицкой Н.А., полагавшей приговор в отношении Муминова Д.Х. отменить, а в отношении Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю. - изменить, Судебная коллегия установила:

в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей:

- Юлдошев Д.С. и Муминов Д.Х. осуждены за разбойное нападение на У. совершённое с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, с незаконным проникновением в жилище, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, а также умышленное причинение смерти У. группой лиц по предварительному сговору, сопряжённое с разбоем;

- Юлдошев Д.С., Муминов Д.Х. и Симакова М.Ю. за мошенничество, то есть хищение путем обмана и злоупотребления доверием имущества Е., с причинением значительного ущерба гражданину, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере;

- Юлдошев Д.С. и Симакова М.Ю. за мошенничество, то есть хищение путем обмана и злоупотребления доверием имущества С., С. и С. с причинением значительного ущерба гражданину, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение;

- Симакова М.Ю. и Турсунов Ф.Р. за заранее не обещанный сбыт имущества, заведомо добытого преступным путём, группой лиц по предварительному сговору;

- Юлдошев Д.С. осуждён за мошенничество, то есть хищение путем обмана и злоупотребления доверием имущества Ч. с причинением значительного ущерба гражданину, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение; два эпизода мошенничества, хищение путем обмана имущества П. и Р. с причинением им значительного ущерба, в крупном размере; хищение путем обмана и злоупотребления доверием имущества Б. с причинением значительного ущерба гражданину; кражу, то есть тайное хищение имущества А. с причинением значительного ущерба гражданину.

Данные преступления совершены ими в городах Киров, Чебоксары, Пермь, Глазов в период с 2014 года по 2017 год при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Этим же вердиктом Муминов Д.Х. оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи отсутствием в его действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Салахутдинов Д.М. в интересах осуждённого Муминова Д.Х. утверждает, что постановленный приговор в части признания Муминова Д.Х. виновным подлежит отмене, поскольку является незаконным и необоснованным ввиду допущенного судом существенного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, выразившегося в нарушении положений статьи 328 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку при формировании коллегии присяжных заседателей, которое должно производиться в закрытом судебном заседании, присутствовали посторонние лица, не являющиеся участниками уголовного судопроизводства, что, по мнению автора апелляционной жалобы, существенно повлияло на объективность и правдивость ответов кандидатов в присяжные заседатели. Кроме того, в ходе судебного разбирательства стороной защиты неоднократно обращалось внимание председательствующего на нарушения присяжными заседателями положений части 2 статьи 333 Уголовно-процессуального кодекса, в том числе, на факт обсуждения присяжными заседателями в буфете в здании суда обстоятельств рассматриваемого уголовного дела до вынесения вердикта, что запрещено делать во время осуществления правосудия. В этом случае председательствующий, вместо отстранения присяжных заседателей, каждый раз лишь ограничивался тем, что напоминал им права и обязанности, предусмотренные статьёй 333 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Указанное обстоятельство, по мнению защитника, свидетельствует о вынесении вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей, что является основанием к отмене постановленного обвинительного приговора. Утверждает, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства. Так, председательствующий позволил адвокату Бодрову А.С. огласить в присутствии присяжных заседателей составленный с нарушением требований части 1.1 статьи 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации протокол явки с повинной Муминова Д.Х. от 2 августа 2017 года, который мог сформировать убеждённость в причастности Муминова Д.Х. к причинению смерти У. При обращении с напутственным словом председательствующий, в нарушение требований, содержащихся в пункте 3 части 3 статьи 340 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, довёл до сведения присяжных заседателей содержание протокола явки с повинной Муминова Д.Х. от 27 июля 2017 года, хотя этот протокол в судебном заседании не исследовался и вообще отсутствует в материалах уголовного дела. Оспаривая законность вердикта коллегии присяжных заседателей и постановленного в соответствии с вердиктом приговора, автор апелляционной жалобы утверждает, что председательствующий нарушил принцип состязательности и равноправия сторон, поскольку он неоднократно в процессе представления доказательств стороны обвинения давал присяжным разъяснения, носящие обвинительный уклон, тем самым оказывая на них незаконное воздействие. В частности, при просмотре видеозаписей, на которых зафиксировано передвижение автомобиля У. председательствующий навязывал присяжным заседателям своё мнение в пользу стороны обвинения, убеждая, что на всех записях фигурирует один и тот же автомобиль, несмотря на отсутствие объективной возможности его идентификации. Аналогичные нарушения допускались при допросе свидетелей А., С., когда эти свидетели, пытаясь опознать, кто именно из подсудимых показывал им квартиру, указывали на разных лиц. Несмотря на очевидные противоречия между показаниями свидетеля А. в ходе предварительного расследования и в судебном заседании по личности показывавшего квартиру, в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исследовании показаний этого свидетеля, данных на досудебной стадии, судом в нарушение положений части 3 статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации было отказано. При допросе в судебном заседании Муминова Д.Х. председательствующий умышленно исказил содержание показаний ранее допрошенных свидетелей А., С., что дезориентировало присяжных и вызвало у них необъективность при обсуждении поставленных вопросов о причастности Муминова Д.Х. к преступлению. Кроме того, в нарушение положений статьи 336 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в прениях сторон председательствующий не сделал замечание потерпевшему Е., который рассказал о своём тяжёлом материальном положении, не разъяснил присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание эти высказывания, что, по мнению автора жалоб, повлияло на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы. Напутственное слово председательствующего не соответствовало принципам беспристрастности и равноправия сторон, поскольку он навязывал присяжным заседателям свое мнение в пользу стороны обвинения. Несоблюдение председательствующим требований статей 295, 298 и 310 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора с соблюдением тайны совещания судей, провозглашения приговора, выразившееся в возобновлении судебного следствия после удаления в совещательную комнату при отсутствии предусмотренных статьёй 294 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оснований, также свидетельствует о нарушении процедуры судопроизводства, влекущем в соответствии с пунктом 8 части 2 статьи 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отмену состоявшегося судебного решения. Протокол судебного заседания не соответствует требованиям статьи 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку его содержание объективно не отражает фактический ход судебного разбирательства, а поданные на него замечания председательствующий отклонил без приведения мотивов. Основанием для отмены в соответствии с пунктом 5 части 2 статьи 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановленного приговора, по мнению защитника, является и допущенное судом существенное нарушение требований части 2 статьи 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку, удовлетворив в подготовительной части судебного заседания ходатайство о назначении переводчика Муминову Д.Х., суд фактически констатировал, что последний владеет русским языком в недостаточной степени. Однако при обсуждении проекта вопросного листа, обращении председательствующего с напутственным словом и провозглашении приговора участие переводчика в судебном заседании обеспечено не было. Непоследовательные решения суда первой инстанции по вопросу обеспечения участия переводчика в судебном заседании нарушили право Муминова Д.Х. на защиту. Не соглашаясь с приговором суда и считая его незаконным и необоснованным, адвокат Салахутдинов Д.М. утверждает, что назначенное Муминову Д.Х. наказание является чрезмерно суровым, не соответствующим тяжести содеянного и личности осужденного. Суд при решении вопроса о виде и мере наказания, фактически не учел наличие у Муминова Д.Х. двоих малолетних детей, положительные характеристики, что он занимался общественно-полезным трудом, активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, хотя указанные обстоятельства в совокупности давали суду основания для назначения более мягкого наказания. Считает, что совокупность допущенных нарушений уголовно-процессуального закона оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей, что повлияло на их беспристрастность и отразилось на содержании ответов присяжных заседателей при вынесении вердикта. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осуждённого Юлдошева Д.С., адвокат Бодров А.С. указывает, что приговор является незаконным и необоснованным, подлежит отмене ввиду несправедливости назначенного Юлдошеву Д.С. наказания, а также в связи с допущенными судом нарушениями требований уголовно-процессуального закона. Полагает, что суд не выполнил требования статьи 60 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку при назначении Юлдошеву Д.С. наказания за каждое из совершённых им деяний не в полной мере учёл характер и степень их общественной опасности, данные о личности Юлдошева Д.С., наличие у него троих малолетних детей. Просит изменить приговор и смягчить назначенное Юлдошеву Д.С. наказание.

В апелляционной жалобе осуждённый Юлдошев Д.С. заявляет о своём несогласии с приговором, утверждая, что его выводы не соответствуют суда фактическим обстоятельствам дела и судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства. При этом в жалобе приводится подробный анализ исследованным в судебном заседании доказательств, и отмечается их недостоверность и недостаточность для выводов, которые ошибочно сделал суд и коллегия присяжных заседателей.

Ссылаясь на показания потерпевших Ч., Е., свидетеля Н., автор жалобы утверждает, что потерпевшие деньги передали ему добровольно, без какого-либо принуждения, что, по его мнению, свидетельствует об отсутствии у него умысла на хищение имущества у Ч. и Е., и, соответственно, о необходимости квалифицировать его действия по данным эпизодам по статье 165 Уголовного кодекса Российской Федерации. Анализируя обстоятельства реализации им автомобилей "TOYOTA CAMRY", принадлежащих П. и Р. и обращая внимание на внесение взносов за аренду указанных автомобилей, автор жалобы считает, что доказательств наличия у него изначально корыстного умысла на завладение имуществом потерпевших путем обмана суду представлено не было. В этой связи полагает, что действия по указанным эпизодам подлежат квалификации по статье 160 Уголовного кодекса Российской Федерации. Юридическую оценку его действий, выразившихся в хищении денежных средств Б. по части 2 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации осуждённый Юлдошев Д.С. также находит неверной. Подробно приводя содержание пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", утверждает, что хищение электронных денежных средств должно квалифицироваться по части 1 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Оспаривая квалификацию по пунктам "б", "в" части 4 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации действий, выразившихся в завладении имуществом У. осуждённый считает, что в нарушение требований закона суд не привёл убедительных доказательств, позволивших констатировать факт совершения им разбойного нападения на потерпевшую по предварительному сговору с Муминовым Д.Х. При таких обстоятельствах суд должен был толковать все сомнения в пользу подсудимых, поскольку обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, но этого сделано не было. Утверждает, что в основу приговора были положены только те доказательства, которые уличали его во вменённом деянии, тогда как оправдывающие его доказательства в приговоре вообще не получили какой-либо оценки, что свидетельствует о нарушении судом принципа объективности и беспристрастности. Просит отменить приговор, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение, или приговор изменить, переквалифицировать его действия на закон о менее тяжком преступлении.

В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого Юлдошева Д.С., адвокатов Салахутдинова Д.М. и Бодрова Д.С. потерпевший E., государственные обвинители Абросеев Р.В. и Алексеев Е.Н. просят оставить их без удовлетворения, а приговор без изменения, находя его законным, обоснованным и справедливым. Полагают, что приведённые в жалобах доводы являются несостоятельными, нарушений требований статей 324-353 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не допущено, действиям осужденных дана надлежащая юридическая оценка, основанная на полном соответствии с вердиктом присяжных заседателей.

Изучив материалы уголовного дела, проверив и обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что постановленный приговор в части осуждения Муминова Д.Х. подлежит отмене, а тот же приговор в отношении Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю. - изменению.

Вопреки доводам жалоб, формирование коллегии присяжных заседателей по настоящему делу произведено в соответствии с требованиями статьи 328 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Ссылки жалоб на присутствие при формировании коллегии присяжных заседателей судей-стажёров, не являющихся участниками судебного разбирательства, не свидетельствуют о нарушении прав подсудимых на защиту, поскольку указанные лица не повлияли на процедуру отбора коллегии присяжных заседателей.

В частности, на вопрос председательствующего относительно наличия нарушений уголовно-процессуального закона при формировании суда присяжных и запасных членов коллегии, участники судебного разбирательства, в том числе осуждённые и их защитники, заявили об отсутствии таких нарушений и не ходатайствовали о роспуске коллегии присяжных заседателей в связи с тенденциозностью её состава (т. 29 л.д. 66).

Судебное следствие по делу проведено с соблюдением требований статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом особенностей его рассмотрения в суде с участием присяжных заседателей.

В ходе разбирательства данного дела председательствующий судья не ограничивал участников процесса в представлении и исследовании доказательств, создал им все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств инкриминированных деяний.

Обстоятельств, которые могли бы свидетельствовать о необъективности председательствующего, его непроцессуальном общении с присяжными заседателями, некорректных высказываниях относительно исследовавшихся доказательств, а также сведений о том, что присяжным заседателям представлялись недопустимые доказательства или сторонам было отказано в исследовании необходимых им доказательств, в материалах настоящего уголовного дела не имеется.

Инициатива оглашения в присутствии членов коллегии явки с повинной Муминова Д.Х. от 2 августа 2017 года действительно исходила от защитника Бодрова А.С. (т. 29 л.д. 195-196), и каких-либо возражений против её исследования в присутствии присяжных заседателей подсудимые и их защитники не заявили.

Сведений об исследовании в судебном заседании протокола явки с повинной Муминова Д.Х. от иной даты в материалах уголовного дела не содержится, а упоминание председательствующим явки с повинной от 27 июля 2017 года в напутственном слове (т. 29, л.д. 43) является технической ошибкой, которая не могла повлиять на принятое по делу решение.

Вопрос о необходимости исследования в присутствии присяжных заседателей представленных доказательств решался судом в зависимости от обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, и содержания выдвинутой каждым из осуждённых версии вменённых им деяний.

Возможность оглашения ранее данных потерпевшими и свидетелями, в том числе свидетелем А. показаний была рассмотрена судом в соответствии с положениями части 3 статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающей в качестве условия для такого решения наличие существенных противоречий в показаниях, данных на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, однако подобных противоречий в показаниях свидетеля А. с учётом её пояснения в судебном заседании, председательствующий правомерно не усмотрел.

Все ходатайства, заявленные сторонами в ходе судебного разбирательства, обсуждались, и по ним выяснялось мнение участников судебного разбирательства, после чего председательствующий удовлетворял их, либо, с приведением соответствующих мотивов, выносил постановления об их отказе. Оснований не согласиться с принятыми по заявленным ходатайствам решениями Судебная коллегия не находит, поскольку они мотивированы, принимались с учетом относимости доказательств к предъявленному подсудимым обвинению и фактическим обстоятельствам настоящего уголовного дела.

С содержащимися в апелляционных жалобах защитников утверждениями о незаконном воздействии председательствующего на коллегию присяжных заседателей во время судебного разбирательства согласиться нельзя, поскольку перечисленные в них доводы не подтверждаются протоколом судебного заседания.

Напоминание присяжным заседателям положений статьи 333 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации после заявления адвоката Королёвой З.И. о том, что члены коллегии обсуждали в буфете обстоятельства инкриминированного деяния, не противоречит положениям уголовно-процессуального закона, регламентирующим рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей, поскольку конкретные обстоятельства правонарушения в заявлении адвоката Королёвой З.И. не приведены, оснований для отводов присяжных заседателей не было, и в представленных материалах отсутствуют данные, которые могли бы свидетельствовать о личной, прямой или косвенной заинтересованности членов коллегии в исходе дела. При этом апелляционная инстанция учитывает и то, что сторона защиты отводы конкретным присяжным заседателям по вышеуказанным мотивам не заявила.

Нельзя согласиться и с тем, что потерпевший Е. в прениях умышленно довёл до присяжных заседателей информацию, негативно характеризующую подсудимых, поскольку таких сведений протокол судебного заседания не содержит, а ссылки потерпевшего на размер и значимость суммы, которой он лишился вследствие совершённого в отношении него преступления, к таким обстоятельствам не относятся (т. 29, л.д. 224).

Вопросы, подлежащие рассмотрению присяжными заседателями, были поставлены в понятных формулировках, с соблюдением положений статей 252, 338, 339 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с учётом предъявленного и поддержанного прокурором обвинения, по результатам судебного следствия и прений сторон.

Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям соответствует требованиям статьи 340 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и в нём председательствующий напомнил членам коллегии об исследованных доказательствах, как уличающих подсудимых в совершении инкриминируемых им деяний, так и оправдывающих их; разъяснил основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности и положения о толковании неустранённых сомнений в пользу подсудимых. Напутственное слово председательствующего не содержало оценочных суждений относительно исследованных доказательств с точки зрения их достоверности и значимости по делу, свидетельствующих о проявленном им обвинительном уклоне.

Каждой из сторон процесса была предоставлена возможность высказать свои возражения по поводу содержания и произнесения напутственного слова, и таковые защитниками Бодровым А.С. и Салахутдиновым Д.М. были заявлены в связи с неполнотой отражения председательствующим исследованных по делу доказательств и искажением в напутственном слове, по их мнению, содержания отдельных показаний свидетелей. Замечания адвокатов были озвучены в присутствии присяжных заседателей, что позволяло их учесть при вынесении вердикта по делу (т. 29, л.д. 232-233). Вопреки доводам жалоб, из содержания этих возражений не следует, что председательствующим по делу были допущены существенные нарушения, которые могли бы привести к вынесению необъективного и несправедливого вердикта.

Рассмотрев возражения представителей защиты на напутственное слово, председательствующий отклонил их, довёл до сведения присяжных заседателей, что при вынесении вердикта они могут учитывать все доказательства, которые им представлены в ходе судебного следствия, включая и те, содержание которых было изложено им кратко. При этом, стороне защиты в прениях была предоставлена возможность более полно изложить свою позицию и содержание представлявшихся доказательств, которые, по их мнению, должны были учитываться присяжными заседателями при вынесении вердикта, и эту возможность защитники в полной мере реализовали.

Вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен в соответствии с положениями статьи 343 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как он является ясным, непротиворечивым, и каких-либо вопросов, при ответе на которые от присяжных заседателей требовалась бы юридическая квалификация или правовая оценка обстоятельств дела, в вопросном листе не содержится.

Замечания на протокол судебного заседания председательствующим рассмотрены в соответствии с требованиями статьи 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с вынесением мотивированного постановления (т. 30 л.д. 189).

С учётом вердикта присяжных заседателей действия Юлдошева Д.С. в отношении Устакишиевой Н.В. суд обоснованно квалифицировал по пунктам "ж", "з" части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершённое группой лиц по предварительному сговору, сопряжённое с разбоем, и по пунктам "б", "в" части 4 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершённое с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, с незаконным проникновением в жилище, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей.

Давая вышеуказанную юридическую оценку действиям Юлдошева Д.С., связанным с завладением чужим имуществом, суд обоснованно исходил из установленных вердиктом присяжных заседателей обстоятельств, согласно которым после состоявшейся между ним и Муминовым Д.Х. договорённости на завладение автомобилем У. и хищение её имущества путём незаконного проникновения в жилище, для чего совместно разработали план его реализации и распределили в нём роли, Юлдошев Д.С. путём введения У. в заблуждение, привёз последнюю в место, где под видом специалиста по очистке автомобиля, сел в него Муминов Д.Х., по указанию которого потерпевшая проследовала в гаражный кооператив, где на неё и было совершено нападение. При этом, в процессе нападения на потерпевшую, Юлдошев Д.С., действуя совместно и согласованно с Муминовым Д.Х., применяя опасное для жизни и здоровья человека насилие, сдавил потерпевшей шею, перекрывая доступ воздуха, а Муминов Д.Х. удерживал потерпевшую, причинив тем самым совместно потерпевшей телесные повреждения, квалифицируемые, в том числе, как тяжкий вред здоровью потерпевшей, и явившиеся причиной её смерти, после чего Юлдошев Д.С. совместно с Муминовым Д.Х. завладели принадлежащим У. имуществом, находящимся при ней, а затем, выполняя заранее отведённую ему роль, Муминов Д.Х., действую совместно и согласованно с Юлдошевым Д.Х., незаконно проник в квартиру потерпевшей и завладел находящимся там имуществом.

Приведённые обстоятельства свидетельствуют о противоправном характере действий Юлдошева Д.С., целью которых являлось совместное Муминовым Д.Х. стремление завладеть имуществом потерпевшей У.

О наличии в действиях Юлдошева Д.С., связанных с нападением в целях завладения чужим имуществом, квалифицирующего признака совершения разбоя "группой лиц по предварительному сговору" свидетельствуют установленные вердиктом присяжных заседателей обстоятельства происшедшего, выразившиеся в том, что до начала выполнения действий по изъятию чужого имущества между подсудимыми состоялся сговор на нападение с этой целью, в рамках которого ими были распределены роли; дальнейшие действия были совершены ими во исполнение предварительной договорённости, направленной на совместное достижение преступного результата, в частности, они совместно заманили потерпевшую на территорию гаражного общества, где Юлдошев Д.С. согласованно стал её душить, а Муминов Д.Х. удерживал потерпевшую, препятствуя возможности оказать сопротивление; затем совместно противоправно завладели имуществом, которое находилось при У., а после Муминов Д.Х., проник в жилище потерпевшей, где завладели иным имуществом.

Поскольку в результате совершённого Юлдошевым Д.С. совместно с Муминовым Д.Х. нападения осуждённые завладели имуществом на общую сумму 1 041 165 рублей, то в действиях Юлдошева Д.С., с учётом содержащихся в пункте 4 примечания к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации положений, наличествует квалифицирующий признак разбоя - "в особо крупном размере".

Принимая во внимание, что в ходе нападения Юлдошев Д.С., действуя совместно и согласованно Муминовым Д.Х, причинили потерпевшей У. телесные повреждения, которые расцениваются, в том числе, как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, в действиях Юлдошева Д.С. имеет место квалифицирующий признак разбоя "с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего".

Учитывая, что Юлдошев Д.С. заранее договорился с Муминовым Д.Х лишить жизни потерпевшую, распределили роли, в дальнейшем действовали во исполнение достигнутой договорённости, совместно принимали участие в лишении У. жизни, применяя к потерпевшей насилие, выразившееся в одномоментном удушении её и удержании, чем достигалось способствование в выполнении каждым из них объективной стороны данного преступления и в целях достижения единого для них преступного результата, их действия носили совместный характер, взаимодополняли действия каждого, а потому в действиях Юлдошева Д.С. имеет место квалифицирующий признак убийства - "совершённое группой лиц по предварительному сговору".

Поскольку убийство У. как установлено вердиктом присяжных заседателей, было совершено в процессе разбойного нападения в целях завладения её имуществом, то в действиях Юлдошева Д.С. присутствует квалифицирующий признак предусмотренного частью 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации преступления - "сопряжённое с разбоем".

В соответствии с решением коллегии присяжных заседателей судом обоснованно были квалифицированы действия Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю. по факту завладения имуществом Е. по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершённое с группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере; действия Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю. по факту завладения имуществом С. и З. по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершённое группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение; действия Юлдошева Д.С. по факту завладения имуществом Ч. по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение, по каждому из фактов завладения имуществом П. и Р. по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, в крупном размере, а по факту завладения имуществом Б. - по части 2 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину.

Выводы суда о совершении преступлений Юлдошевым Д.С. в отношении Емильева В.Н., а также в отношении С. и З. в составе группы лиц по предварительному сговору основаны на фактических обстоятельствах, установленных присяжными заседателями, мотивированы в приговоре и сомнений в своей правильности не вызывают.

Нельзя согласиться с доводами Юлдошева Д.С. о добровольном характере передачи имущества Ч. и Е. о внесении платежей за аренду автомобилей П. и Р. как не основанных на материалах дела.

Выводы суда о способе завладения имуществом потерпевших - путём обмана и злоупотребления доверием, исключительно под воздействием которых потерпевшие передавали осуждённым принадлежащее им имущество, об основаниях квалификации указанных действий именно как мошенничества, в приговоре мотивированы, являются убедительными и согласуются с вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Содержащееся в апелляционной жалобе Юлдошева Д.С. утверждение о необходимости квалификации хищения электронных денежных средств Б. по части 1 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации основано на неверном толковании норм материального права, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, и признаётся судебной коллегией несостоятельным.

Вместе с тем, квалифицировав действия Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю., связанные с хищением имущества Е. действия Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю., связанные с хищением имущества С. и З. действия Юлдошева Д.С., связанные в хищением имущества Ч., П. и Р. одновременно как совершённые с причинением значительного ущерба потерпевшим, и в крупном или особо крупном размерах, суд не учел, что указанные квалифицирующие признаки носят однородный характер, и квалификация в данном случае действий осужденных по каждому из перечисленных эпизодов по квалифицирующему признаку "с причинением значительного ущерба гражданину" является излишней.

При таких обстоятельствах неправильная квалификация действий осужденного Юлдошева Д.С. по вышеуказанным эпизодам является в этой части основанием для внесения соответствующего изменения в постановленной приговор.

По аналогичным основаниям, в соответствии с частью 2 статьи 389.19 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, приговор подлежит изменению и в отношении осуждённой Симаковой М.Ю., в защиту которой апелляционных жалоб не поступало, но при квалификации её действий были допущены такие же нарушения уголовного закона.

Исключение данного квалифицирующего признака не влечет изменения объёма обвинения, и поэтому не является основанием к смягчению наказания, назначенного Юлдошеву Д.С. и Симаковой М.Ю. за каждое из перечисленных выше преступлений.

Психическое состояние Юлдошева Д.С. проверено полно, выводы, проведённые в судебной психиатрической экспертизы, не вызвали сомнений у суда первой инстанции, они не оспариваются и в апелляционных жалобах, в связи с чем Юлдошев Д.С. обоснованно признан вменяемым.

При назначении Юлдошеву Д.С. наказания суд в полной мере учёл обстоятельства данного уголовного дела, общественную опасность совершённых им преступлений, его личность, роль и степень участия в реализации преступных намерений, влияние наказания на его исправление и условия жизни его семьи, перечисленные в приговоре обстоятельства, смягчающие наказание.

Назначенное Юлдошеву Д.С. наказание соразмерно содеянному, соответствует требованиям уголовного закона, полностью отвечает задачам его исправления, предупреждения совершения им новых преступлений.

Других обстоятельств, которые могли бы смягчить Юлдошеву Д.С. назначенное наказание, а также оснований для применения к нему положений ст.ст. 64, 73, ч. 6 ст. 15 УК РФ, Судебная коллегия не усматривает.

С доводами апелляционных жалоб о нарушении судом тайны совещательной комнаты при постановлении судебного приговора согласиться нельзя.

В соответствии с положениями статьи 394 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства, то суд вправе возобновить судебное следствие.

Согласно протоколу судебного заседания, удалившись 27 сентября 2018 года в совещательную комнату для постановления приговора, председательствующий 2 октября 2018 года возобновил судебное следствие, поставив на обсуждение участников процесса вопрос о продлении срока содержания под стражей Юлдошева Д.С., Муминова Д.Х. и Турсунова Ф.Р., истекавший 3 октября 2018 года. Выяснив мнение сторон относительно продления срока содержания подсудимых под стражей, председательствующий удалился в совещательную комнату, по возвращении из которой было провозглашено постановление о продлении срока содержания подсудимых под стражей. После этого, председательствующий, с учётом мнения сторон, решил вопрос об окончании судебного следствия, провёл прения сторон, предоставил подсудимым последнее слово и вновь удалился в совещательную комнату для постановления приговора, который и был провозглашен 10 октября 2018 года по возвращении суда из совещательной комнаты (т. 29, л.д. 240-242).

При указанных обстоятельствах, у Судебной коллегии отсутствуют основания для вывода о том, что председательствующим судьёй было допущено нарушение положений о тайне совещательной комнаты, предусмотренных статьёй 298 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Гражданские иски потерпевших о компенсации морального вреда и возмещении материального ущерба разрешены с соблюдением положений статей 151, 1064, 1080, 1099-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, и приговор суда в этой части отвечает принципам разумности и справедливости.

Между тем, постановленный приговор в части осуждения Муминова Д.Х. подлежит отмене по следующему основанию.

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 389.15 и части 1 статьи 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого судебного решения. Согласно пункту 5 части 2 статьи 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации таким нарушением, в том числе, является нарушение права обвиняемого пользоваться помощью переводчика.

Статьёй 26 Конституции Российской Федерации гарантировано право каждого на пользование родным языком. В силу указанной конституционной нормы, а также в соответствии с положениями части 2 статьи 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд обязан разъяснить и обеспечить участвующим в деле лицам право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, подавать жалобы и выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также пользоваться услугами переводчика.

Право подсудимого, не владеющего или недостаточно владеющего языком, на котором ведется производство по уголовному делу, давать показания и объясняться на родном языке или языке, которым он владеет, а также пользоваться помощью переводчика бесплатно, закреплено и в пунктах 6 и 7 части 4 статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу статьи 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан создавать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Указанные требования закона при рассмотрении настоящего уголовного дела в отношении Муминова Д.Х. судом не выполнены.

Так, в подготовительной части судебного заседания 7 августа 2018 года председательствующий судья постановил назначить подсудимому Муминову Д.Х. переводчика Е.

8 августа 2018 года письменное ходатайство адвоката Салахутдинова Д.М. об обеспечении Муминова Д.Х. переводчиком ввиду того, что последний в достаточной мере не владеет русским языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, было приобщено к материалам дела, и подсудимый Муминов Д.Х. в судебном заседании подтвердил, что он недостаточно владеет русским языком и нуждается в переводчике (т. 29 л.д. 67).

Причём, из протокола судебного заседания усматривается, что переводчик действительно оказывал Муминову Д.Х. услуги по переводу на таджикский язык совершаемые в ходе судебного разбирательства процессуальных действия, принимаемые председательствующим решения, заявления участников процесса и содержание исследуемых доказательств.

Предоставив Муминову Д.Х. переводчика в соответствии с положениями статьи 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции тем самым констатировал, что подсудимый в недостаточной степени владеет русским языком.

Однако, 12 и 13 сентября 2018 года при обсуждении проекта вопросного листа, во время обращения председательствующего к присяжным заседателям с напутственным словом, провозглашения приговора 10 октября 2018 года переводчик в судебном заседании отсутствовал (т. 29 л.д. 231-232).

Такие действия председательствующего судьи, не обеспечившего участие переводчика в трёх важных для подсудимого Муминова Д.Х. судебных заседаниях, по существу, носили произвольный от требований уголовно-процессуального закона характер, и свидетельствуют о допущенном судом нарушении положений, содержащихся в пункте 2 части 1 статьи 389.15 и части 1 статьи 389.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и в результате которых Муминов Д.Х. был лишён гарантированного Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации права пользоваться помощью переводчика на протяжении всего судебного разбирательства.

Указанное нарушение требований уголовно-процессуального закона является невосполнимым, так как оно не может быть устранено в суде апелляционной инстанции, в связи с чем обвинительный приговор в отношении Муминова Д.Х. подлежит отмене, а уголовное дело в этой части - передаче в тот же суд на новое судебное разбирательство в ином составе суда.

Отменяя обвинительный приговор в отношении Муминова Д.Х. с направлением дела на новое рассмотрение, Судебная коллегия при этом не усматривает оснований для отмены того же приговора в отношении Юлдошева Д.Г. и Симаковой, поскольку в данном случае отдельное рассмотрение уголовного дела в отношении одного Муминова Д.Х. никак не отразится на всесторонности и объективности его разрешения.

При новом рассмотрении уголовного дела в отношении Муминова Д.Х. суду первой инстанции надлежит на основе принципа состязательности и равноправия сторон соблюсти все нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие производство в суде с участием присяжных заседателей, создав сторонам необходимые условия для реализации участниками судопроизводства законных прав и интересов.

Принимая во внимание, что Муминов Д.Х. обвиняется в совершении ряда преступлений, относящихся к категории тяжких и особо тяжких, может скрыться от суда или каким-либо иным образом воспрепятствовать рассмотрению уголовного дела судом первой инстанции в разумные сроки, Судебная коллегия считает необходимым на основании статей 97 и 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оставить без изменения избранную в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу, продлив её действие на три месяца.

В соответствии с частью 1 статьи 389.25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Муминов Д.Х. оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей. Представление прокурором и жалоба потерпевшей на оправдание Муминова Д.Х. не подавались, в связи с чем в указанной части оснований для отмены приговора не имеется.

Между тем, приговор в части основания оправдания Муминова Д.Х. подлежит уточнению, поскольку, в соответствии с требованиям статьи 305 и пункту 2 части 1 статьи 306 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, как в описательно-мотивировочной, так и в резолютивной части оправдательного приговора, помимо ссылки на вердикт присяжных заседателей, необходимо конкретизировать основания оправдания в соответствии с ответами присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

По настоящему делу эти требования закона не выполнены и в резолютивной части приговора отсутствуют ссылки на то, что Муминов Д.Х. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Кроме того, при положительном ответе на первый вопрос и отрицательном на второй вопрос о доказанности причастности подсудимого к совершению преступления, что имело место по данному уголовному делу, Муминов Д.Х., согласно пункту 2 части 2 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, должен был быть оправдан за непричастностью к совершению преступления по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, однако суд постановил оправдать Муминова Д.Х. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, не указав уголовно-процессуальный закон, предусматривающий основание оправдания.

В связи с изложенным Судебная коллегия считает необходимым привести основание оправдания Муминова Д.Х. в соответствие с уголовно-процессуальным законом, указав, что Муминов Д.Х. оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей за его непричастностью к совершению указанного преступления, по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Помимо этого, в соответствии со статьёй 134 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в случае вынесения в отношении подсудимого оправдательного приговора, суд в приговоре признает за оправданным право на реабилитацию. Указанное требование закона в отношении оправданного по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации Муминова Д.Х., судом также не выполнено, поэтому Судебная коллегия считает необходимым внести в приговор соответствующие изменение и признать за Муминовым Д.Х. право на реабилитацию.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.15, 389.17, 389.20, 389.28 и 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Чувашской Республики с участием присяжных заседателей от 10 октября 2018 года в отношении Муминова Давлата Холматовича отменить и передать уголовное дело в тот же суд на новое судебное разбирательство в ином составе суда.

Этот же приговор в части оправдания Муминова Давлата Холматовича по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, изменить, считать Муминова Д.Х. оправданным в соответствии с пунктами 2 и 4 части 2 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей за его непричастностью к совершению указанного преступления.

Признать за Муминовым Д.Х. право на реабилитацию в части его оправдания по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Меру пресечения в виде заключения под стражу, избранную в отношении Муминова Давлата Холматовича, продлить на три месяца, до 14 мая 2019 года.

Этот же приговор в отношении Юлдошева Дилшода Сангинбоевича и Симаковой Марии Юрьевны изменить:

- исключить из осуждения Юлдошева Д.С. и Симаковой М.Ю. по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизодам в отношении потерпевшего Е. в отношении потерпевших С., С., С., З. из осуждения Юлдошева Д.С. (по эпизоду в отношении потерпевшей Ч.О.), а также из осуждения Юлдошева Д.С. по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизодам в отношении потерпевшего П. в отношении потерпевшего Р. - указание на квалифицирующий признак "с причинением значительного ущерба гражданину".

В остальном тот же приговор в отношении Юлдошева Дилшода Сангинбоевича, Симаковой Марии Юрьевны, а также оправдательный приговор в отношении Муминова Давлата Холматовича - оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Сабуров Д.Э.

Судьи

Климов А.Н.

Хомицкая Т.П.