Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 марта 2019 г. N 73-АПУ19-2СП Суд оставил без изменения вынесенный по уголовному делу оправдательный приговор, поскольку доводы апелляционного представления о том, что при вынесении вердикта присяжные заседатели не были свободны в оценке представленных им доказательств и находились под влиянием незаконно оказанного на них давления стороны защиты, не могут быть признаны обоснованными

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 марта 2019 г. N 73-АПУ19-2СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Зыкина В.Я.

судей Ведерниковой О.Н. и Шамова А.В.

при секретаре Быстрове Д.С.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя на приговор Верховного суда Республики Бурятия от 13 ноября 2018 года с участием присяжных заседателей, которым

Иванов Ильшат Мидхатович, ... ранее судимый 3 марта 2016 года Железнодорожным районным судом г. Улан-Удэ по п. "б" ч. 3 ст. 161; пп. "а", "г" ч. 2 ст. 163; ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам 8 месяцам лишения свободы,

оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных:

- п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ - за непричастностью к совершению преступления;

- ч. 1 ст. 222 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ - за отсутствием события преступления.

За Ивановым И.М. признано право на реабилитацию в соответствии со ст. 134 УПК РФ.

В приговоре содержатся решения об отмене меры пресечения и о процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зыкина В.Я., выступления прокурора Кечиной И.А., поддержавшей апелляционное представление, возражения на апелляционное представление защитника оправданного Иванова И.М. адвоката Тимощенкова А.С., просившего оправдательный приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

Органами следствия Иванов И.М. обвинялся в совершении убийства В. в составе организованной группы, а также незаконном сбыте огнестрельного оружия и боеприпасов при указанных в обвинительном заключении обстоятельствах.

Приговором Верховного суда Республики Бурятия на основании вердикта присяжных заседателей он оправдан по обвинению в совершении данных преступлений.

На данный приговор государственным обвинителем - старшим прокурором отдела прокуратуры Забайкальского края Якимовой Т.С. подано апелляционное представление и дополнение к нему, в котором содержится просьба об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции со стадии предварительного слушания.

Государственный обвинитель указывает, что приговор подлежит отмене в связи с допущенными в ходе судебного разбирательства существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на вердикт присяжных заседателей и, как следствие, на законность приговора.

По мнению прокурора, судом были нарушены положения ч. 3 ст. 328 УПК РФ, поскольку при отборе коллегии присяжных заседателей председательствующим судьей не были выяснены вопросы о наличии обстоятельств, указанных в статьях 3 и 7 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", препятствующих участию кандидатов в рассмотрении данного уголовного дела и влекущих их исключение из списков; председательствующий ограничил право государственного обвинителя проверить правдивость кандидатов в присяжные заседатели, поскольку необоснованно снял вопрос о том, привлекался ли кто-либо из них к административной ответственности в 2018 году. Данный вопрос, как полагает автор апелляционного представления, напрямую связан с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в рассмотрении данного уголовного дела. В этой связи, как считает прокурор, коллегия присяжных заседателей была сформирована незаконно.

Кроме того, государственный обвинитель указывает, что при разбирательстве дела в суде первой инстанции были нарушены требования ст. 335 УПК РФ об исследовании фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ; требования ч. 3 ст. 336 УПК РФ о запрете сторонам в прениях ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в судебном заседании доказательства; требования ст. 334 УПК РФ, в соответствии с которыми присяжные заседатели в ходе судебного разбирательства уголовного дела разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ и сформулированы в вопросном листе; требования ст. 335 УПК РФ об исключительной компетенции председательствующего судьи при разрешении вопросов, связанных с допустимостью доказательств и процедурой их собирания.

При этом прокурор указывает, что еще на первоначальном этапе судебного следствия председательствующий по ходатайству стороны защиты вынес решение о запрете в присутствии присяжных заседателей исследовать обстоятельства, касающиеся конфликта между В. и Ивановым, имевшего место в следственном изоляторе, а также обстоятельства передачи Ивановым свидетелю Р. пистолета и денег для организации убийства В. тем самым, по мнению прокурора, сторона обвинения была лишена возможности исследовать доказательства, касающиеся мотивов и событий преступлений, а также намерения Иванова убить В. Данное нарушение, как утверждает государственный обвинитель, повлияло на объем представленных присяжным заседателям доказательств, и на выводы коллегии присяжных при вынесении вердикта; в ходе судебного следствия и прений сторон подсудимый Иванов и защитники в присутствии присяжных заседателей неоднократно допускали высказывания, обращая внимание на следующие обстоятельства: ущемление своих прав как стороны защиты; привлечение следователя, расследовавшего дело, к уголовной ответственности; оговор Д. Иванова с целью избежать пожизненного лишения свободы, требование Д., заявленное Иванову, о передаче ему миллиона долларов за отказ от первоначальных показаний; оказание следователем давления на допрошенных в судебном заседании осужденных Г. и З.; недостоверность показаний свидетеля Р. в связи с наличием у него психических заболеваний. Кроме того, государственный обвинитель указывает, что Иванов в ходе допроса свидетелей Р. и Н. осужденного Д. обращался к ним с высказываниями и вопросами, недопустимыми в присутствии присяжных заседателей, доводил до присяжных сведения о своем семейном положении, характеристиках, трудоустройстве, ссылался на неисследованные судом доказательства, утверждал о недопустимости доказательств обвинения, в связи с чем ему со стороны председательствующего были сделаны неоднократные замечания; с целью опорочить показания свидетеля Р. в ходе допроса свидетеля Ж. адвокат Тимощенков задавал вопрос о том, обращался ли Р. за психиатрической помощью, данный вопрос был снят председательствующим; председательствующим в ходе судебного разбирательства было сделано 34 замечания Иванову и его защитникам. При этом прокурор в дополнительном апелляционном представлении ссылается на страницы протокола судебного заседания, на которых, по его мнению, содержатся нарушения, допущенные подсудимым и его защитниками. Данная информация, как считает государственный обвинитель, несмотря на то, что председательствующий неоднократно делал замечания подсудимому и его защитникам, дошла до сведения присяжных и достигла цели, на которую сторона защиты рассчитывала. По мнению государственного обвинителя, поведение стороны защиты - систематическое обсуждение в присутствии присяжных заседателей вопросов, которые находятся за пределами их компетенции, а также доведение до присяжных заседателей указанных в апелляционном представлении сведений существенно повлияло на беспристрастность и объективность присяжных заседателей при принятии ими решения по существу дела.

Как указывает прокурор, председательствующий необоснованно отклонил ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля В. (брата погибшего), несмотря на то, что он изменил свои показания в ходе судебного следствия. Тем самым, по мнению автора апелляционного представления, было ограничено право стороны обвинения представлять присяжным заседателям доказательства, свидетельствующие о причастности Иванова И.М. к инкриминированным деяниям.

По мнению государственного обвинителя, вопросный лист составлен с нарушением требований ч. 8 ст. 339 УПК РФ, так как содержит формулировки, смысл которых не был понятен присяжным заседателям; при этом прокурор обращает внимание на формулировку 2-го вопроса 1-го эпизода, считая ее очень громоздкой и сложной для восприятия. Кроме того, как полагает государственный обвинитель, в данном вопросе "более активно обсуждаются действия соучастников Иванова".

Прокурор также обращает внимание на то, что в ходе судебных заседаний дважды проводилась замена секретаря судебного заседания, однако у присяжных заседателей не выяснялся вопрос о знакомстве с секретарем.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона, как полагает государственный обвинитель, являются существенными, искажающими саму суть правосудия, и влекут за собой отмену оправдательного приговора.

Защитниками-адвокатами Тимощенковым А.С. и Вишневским Е.А. поданы письменные возражения на апелляционное представление государственного обвинителя, доводы которого они считают необоснованными и просят оправдательный приговор в отношении Иванова И.М. оставить без изменения.

Проверив уголовное дело, Судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения апелляционного представления.

В соответствии с ч. 1 ст. 348 УПК РФ оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление им оправдательного приговора.

Оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. Оправдательный приговор также подлежит отмене, если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист (ст. 389.25 УПК РФ)

Основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения (ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ).

Таких нарушений закона судом первой инстанции по данному делу не допущено.

Доводы государственного обвинителя о том, что при разбирательстве дела в суде первой инстанции были нарушены требования ч. 3 ст. 328 УПК РФ - несостоятельны.

Из протокола судебного заседания видно, что председательствующий разъяснил кандидатам в присяжные заседатели их обязанность правдиво отвечать на задаваемые им вопросы, а также представить необходимую информацию о себе и об отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства.

Наряду с этим председательствующий опросил кандидатов в присяжные заседатели о наличии обстоятельств, препятствующих в силу закона их участию в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела, а также выяснил у кандидатов, имеются ли среди них лица, которые в силу каких-либо объективных причин не смогут исполнять обязанности присяжного заседателя.

Право сторон, в том числе государственного обвинителя, задавать кандидатам вопросы, которые были бы связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела, председательствующим не было ограничено.

Председательствующий обоснованно снял вопрос государственного обвинителя, заданный кандидатам в присяжные заседатели, о привлечении кого-либо из них к административной ответственности, поскольку согласно ч. 8 ст. 328 УПК РФ задаваемые сторонами вопросы должны быть конкретными, связанными только с теми обстоятельствами, которые препятствуют участию кандидатов в присяжные заседатели в рассмотрении данного уголовного дела.

Задавать иные вопросы не допускается, они подлежат отклонению председательствующим.

Привлечение к административной ответственности не относится к обстоятельствам, препятствующим участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела, поэтому выяснение данного вопроса не требовалось.

В апелляционном представлении не приведено ни одного факта нарушения кандидатами в присяжные заседатели их обязанностей, в том числе обязанности правдиво отвечать на задаваемые им вопросы, а также представить необходимую информацию о себе и об отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства.

Коллегия присяжных заседателей была сформирована в порядке, предусмотренном ст. 328 УПК РФ.

По окончании формирования коллегии присяжных заседателей государственный обвинитель не заявил о наличии каких-либо нарушений при ее формировании, и с заявлением о роспуске образованной коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава к суду не обращался.

В суде первой инстанции не было допущено нарушений требований закона, указанных в апелляционном представлении, в том числе положений статей 334 и 335 УПК РФ.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей исследовались лишь те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ, и присяжные заседатели разрешали только вопросы, которые предусмотрены п. 1, 2 и 4 части первой ст. 299 УПК РФ и были сформулированы в вопросном листе.

Вопросы, касающиеся допустимости доказательств, стороной защиты в присутствии присяжных заседателей не обсуждались.

Отдельные высказывания Иванова И.М., выходящие за пределы вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, председательствующим своевременно были прерваны, и обращено внимание подсудимого на недопустимость такого поведения.

Подсудимым Ивановым И.М. и его защитниками в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей не было допущено нарушений закона, которые можно было бы расценить как незаконное воздействие на присяжных заседателей.

Из протокола судебного заседания видно, что председательствующим прерывались высказывания подсудимого и его защитников в тех случаях, когда ими затрагивались обстоятельства, не подлежащие исследованию с участием присяжных заседателей в силу ст. 334 УПК РФ или не относящиеся к существу рассматриваемого уголовного дела.

Во всех случаях, когда председательствующий прерывал участников процесса, в том числе свидетелей, когда они неумышленно касались вопросов, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей, либо заданные им вопросы отводились, председательствующий разъяснял присяжным заседателям, что они не должны учитывать при вынесении вердикта сообщенные указанными лицами сведения, поскольку эти сведения не касаются фактических обстоятельств дела.

Что касается оценки доказательств, представленных стороной обвинения, то подсудимый и его защитники вправе были высказывать свои доводы и суждения по данному вопросу; при этом стремление стороны защиты, в рамках предусмотренной законом процедуры, убедить присяжных заседателей в невиновности подсудимого, довести до них свою позицию о недостаточности представленных обвинением доказательств, оспаривание достоверности того или иного доказательства, а также выражение несогласия с позицией государственного обвинителя, нельзя расценивать как оказание незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей, поскольку такое поведение подсудимого и его защитников в состязательном процессе является способом реализации права на защиту от предъявленного обвинения.

Прения сторон были проведены в соответствии со ст. 292, 336 УПК РФ, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

В прениях подсудимый и его защитники не ссылались на недопустимые или не исследованные в ходе судебного следствия доказательства, а также как и государственный обвинитель анализировали исследованные в судебном заседании доказательства и давали им собственную оценку.

В напутственном слове председательствующий после разъяснения присяжным заседателям основных правил оценки доказательств акцентировал их внимание, что они не должны принимать во внимание те слова, обращения, высказывания подсудимого, адвокатов и других участников процесса, которые им (председательствующим) были прерваны, как не подлежащие исследованию в суде с участием присяжных заседателей, а также не должны принимать во внимание высказывания сторон, относящиеся к порядку ведения следствия и способу получения доказательств.

Поскольку председательствующий не позволял сторонам доводить до присяжных информацию, не подлежащую исследованию с их участием, и своевременно пресекал такие высказывания участников процесса, не имеющие отношения к существу дела, при этом разъяснял присяжным заседателям положения закона, в соответствии с которыми они не должны были принимать во внимание данные, установление которых не входит в их компетенцию, то нельзя утверждать о том, что эта информация повлияла или могла повлиять на вынесение присяжными заседателями законного и обоснованного вердикта.

Таким образом, доводы апелляционного представления о том, что при вынесении вердикта присяжные заседатели не были свободны в оценке представленных им доказательств и находились под влиянием незаконно оказанного на них давления стороны защиты, не могут быть признаны обоснованными.

Нельзя согласиться с доводами апелляционного представления о том, что председательствующий ограничил право прокурора на представление доказательств.

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий до начала исследования доказательств, по ходатайству стороны защиты, принял решение об исследовании имеющихся в деле доказательств, в том числе показаний свидетелей Р., Ж., Н., В., потерпевшего В., запретив исследование сведений о произошедшем в 2001 г. в следственном изоляторе конфликте между В. и Ивановым, а также о передаче Ивановым денежных средств и пистолета свидетелю Р.

При этом судья согласился с доводами стороны защиты о том, что исследование этих обстоятельств может привести к нарушению права на защиту Иванова, которому органами следствия не инкриминировались деяния, связанные с передачей им денежных средств и пистолета свидетелю Р. для убийства В., а также что мотивом убийства мог быть конфликт между В. и Ивановым, произошедший в следственном изоляторе задолго до убийства В.

Из обвинительного заключения следует, что мотивом, побудившим Иванова И.М. совершить убийство В. в 2010 году, по мнению органов следствия, явилась его личная неприязнь к "криминальному авторитету" В. из-за конкурентной борьбы между ними за сферы криминального влияния на территории Республики Бурятия, усилившейся после того, как В. и лица из его окружения стали оказывать покровительство гражданам КНР, занятым добычей, скупкой и продажей камня "нефрит".

Поскольку в присутствии присяжных заседателей в соответствии с их компетенцией подлежали исследованию вопросы факта и инкриминированных Иванову И.М. деяний, то председательствующий, с учетом положений ч. 1 ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, статей 334 и 335 УПК РФ, предусматривающих полномочия присяжных заседателей и особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, принял обоснованное решение о запрете исследования в присутствии присяжных заседателей указанных выше сведений.

Судебная коллегия отмечает, что, несмотря на принятое судьей решение, часть из этих сведений, касающихся предложения Иванова свидетелю Р. совершить убийство В., все же была доведена до присяжных заседателей свидетелем при его допросе в судебном заседании (листы протокола 110, 118), что не может служить основанием для отмены оправдательного приговора, поскольку эти показания относятся к доказательствам стороны обвинения.

Таким образом, решение председательствующего о запрете исследования указанных сведений является законным, обоснованным и не повлияло на законность оправдательного вердикта присяжных заседателей.

Поскольку существенных противоречий между показаниями свидетеля В. (брата погибшего), данными им в судебном заседании и на предварительном следствии, установлено не было, то председательствующий вынес обоснованное постановление об отказе в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля, данных им ранее в ходе предварительного расследования (лист протокола 104).

Доводы государственного обвинителя о том, что вопросы перед присяжными заседателями были поставлены в непонятной для них формулировке - неосновательны.

Согласно ст. 338 УПК РФ судья формулирует вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон.

Из материалов уголовного дела видно, что вопросный лист был сформулирован председательствующим после его обсуждения сторонами.

Председательствующий, сформулировав вопросы для присяжных заседателей, предоставил сторонам право высказывать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.

От государственного обвинителя замечаний и предложений по вопросному листу, в том числе вопросам, на которые акцентируется внимание в апелляционном представлении, не последовало (лист протокола 436).

Содержание вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, соответствует требованиям ст. 339 УПК РФ.

Присяжные заседатели не заявляли о наличии каких-либо неясностей в вопросном листе, по которым они хотели бы получить разъяснения от председательствующего.

Ответы присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы не содержат противоречий и не вызывают сомнений в их ясности.

Таким образом, доводы государственного обвинителя о нарушении судом закона при составлении вопросного листа являются необоснованными.

Содержание напутственного слова, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям перед удалением их в совещательную комнату для вынесения вердикта, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.

То обстоятельство, что после замены секретаря судебного заседания председательствующий не выяснял у присяжных заседателей вопрос о знакомстве с ним, не является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим за собой отмену приговора.

Как уже было отмечено, в стадии формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий разъяснил кандидатам в присяжные заседатели их обязанность правдиво отвечать на задаваемые им вопросы, в том числе об отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства.

Никто из кандидатов в присяжные заседатели, впоследствии вошедших в состав коллегии присяжных заседателей, не заявлял о наличии у них родственных или иных связей с секретарями судебного заседания.

Государственный обвинитель в апелляционном представлении не сообщил сведений, которые могли бы послужить основанием для отвода секретаря судебного заседания, или кого-либо из присяжных заседателей.

С учетом изложенного, апелляционное представление удовлетворению не подлежит, поскольку в суде первой инстанции не было допущено нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих за собой отмену оправдательного приговора.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Республики Бурятия от 13 ноября 2018 года в отношении Иванова Ильшата Мидхатовича оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя - без удовлетворения.

Председательствующий

Зыкин В.Я.

Судьи

Ведерникова О.Н.

Шамов А.В.