Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 марта 2019 г. N 49-АПУ19-4СП Оснований для отмены или изменения вынесенного по уголовному делу приговора нет, поскольку в ходе судопроизводства не было допущено нарушений уголовно-процессуального законодательства, которые бы повлекли за собой ограничение права стороны обвинения на представление доказательств и на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 марта 2019 г. N 49-АПУ19-4СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Безуглого Н.П.,

судей Кочиной И.Г., Таратуты И.В.,

с участием:

государственного обвинителя - прокурора Телешевой-Курицкой Н.А.,

оправданного - Мирошника А.В.,

защитника - адвоката Артеменко Л.Н.,

при секретаре Горностаевой Е.Е.,

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственных обвинителей Галимова Р.Р. и Сарсембекова Р.М., апелляционной жалобе потерпевшей З. на приговор Верховного суда Республики Башкортостан с участием коллегии присяжных заседателей от 26 декабря 2018 года, которым

Мирошник Андрей Владимирович, ... несудимый, оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 162, п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием событий преступлений. За оправданным признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Кочиной И.Г., выступления прокурора Телешевой-Курицкой Н.А., поддержавшей апелляционные представление и жалобу потерпевшей, оправданного Мирошника А.В. и адвоката Артеменко Л.Н., возражавших против отмены приговора, Судебная коллегия, установила:

Мирошник А.В. обвинялся:

- по ч. 3 ст. 162 УК РФ в нападении на Д. в целях хищения чужого имущества, с применением к потерпевшему насилия опасного для здоровья, в группе по предварительному сговору с лицом, уголовное преследование которого прекращено в связи со смертью, с незаконным проникновением в жилище потерпевшего, в результате чего было похищено имущество в крупном размере, принадлежащее Д. и Б.

- по п."в" ч. 4 ст. 162 УК РФ в нападении на С. в целях хищения его имущества, с использованием оружия, с применением насилия опасного для жизни и причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, в результате чего были похищены сотовый телефон и автомобиль, принадлежащие С.;

- по п."з" ч. 2 ст. 105 УК РФ в убийстве С.

- по ч. 1 ст. 222 УК РФ в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 24 декабря 2018 года, признаны недоказанными факты нападения на Д. и С. хищения принадлежащего им и Б. имущества и причинения смерти С. Кроме того, Мирошник А.В. признан невиновным в ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.

С учётом вердикта Мирошник А.В. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 162, п."в" ч. 4 ст. 162, п."з" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием событий данных преступлений.

В апелляционном представлении и в дополнении к нему государственные обвинители Галимов Р.Р. и Сарсембеков Р.М. просят отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение, считая его незаконным ввиду того, что подсудимый и его защитник систематически нарушали требования ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ, опорочивая доказательства, представленные стороной обвинения, которые были признаны судом допустимыми, доводили до присяжных заседателей сведения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам преступления, касающиеся хода расследования дела, личности потерпевшего, выдвигали версии о мотивах преступлений.

В частности, Мирошник, пытаясь ввести присяжных заседателей в заблуждение относительно предмета судебного разбирательства и вызвать у них негативное отношение к потерпевшему Д. в ходе допроса потерпевшего спрашивал у него, в каком году ему поставили диагноз хронический алкоголизм, почему он отобрал у него автомобиль "Форд Фокус" и предлагал ли обналичить деньги (т. 16 л.д. 80, 81). Давая показания, Мирошник сообщил, что его зятя за совместные с потерпевшим дела посадили в тюрьму (т. 16 л.д. 142). На вопрос адвоката Мирошник предположил, что потерпевший обижен на него, за то, что он привел в его квартиру К., сообщил, что через месяц после этих событий он перечислил Д. 300000 рублей, которые потерпевший потратил на погашение долгов, что Д. забрал фактически принадлежащий ему автомобиль, который был зарегистрирован на потерпевшего (т. 16 л.д. 143).

В последнем слове подсудимый поставил под сомнение показания Д., сообщив, что тот изменил список пропавшей техники в сторону увеличения, что первоначально Д., его жена Л. и О. заявляли, что пропавшие деньги принадлежат не Д., а Л. (т. 16 л.д. 214), сообщил, что через полтора-два месяца он перечислил Д. 300000 рублей, которые он не возвратил и еще забрал автомобиль "Форд Фокус", делая при этом вывод, что если он грабил Д., то зачем бы стал потом перечислять ему деньги (т. 16 л.д. 215). В результате своими действиями сторона защиты вызвала предубеждение и негативное отношение со стороны присяжных к потерпевшему Д. создав у него облик "мошенника", что повлияло на содержание вердикта.

Сторона защиты неоднократно незаконно выдвигала различные версии о причастности к совершению преступлений иных лиц и мотивах этих преступлений, которые не относились к фактическим обстоятельствам, подлежащим установлению присяжными заседателями. Так, в своих показаниях Мирошник выдвинул версию о причастности к совершенному преступлению некоего В. (т. 16 л.д. 145-146), в то время как свидетель С. об обстоятельствах знакомства с В. ничего суду не пояснял, а в ходе судебного следствия свидетель по имени В. не допрашивался. В процессе допроса свидетеля С. подсудимый намеренно спрашивал, обещал ли тот, что он сядет за его преступления, за что он убил С. известно ли ему, что в "Вконтакте" есть аудиозапись разговора, в котором свидетель сообщает, что С. убил не он (т. 16 л.д. 111), а в своих показаниях сообщил, что на месте убийства С. он видел С. с оружием в руках (т. 16 л.д. 147-149).

Выступая в прениях и последнем слове, Мирошник, исказив показания свидетеля С. указывал на причастность последнего к убийству С. говоря о том, что С. возвращался к яме, что ему об этом рассказал свидетель, которого он нашел и, которого допрашивали в отсутствие присяжных заседателей (т. 16 л.д. 200), что номер, который С. якобы купил для него, также биллинговался там, однако он в это время находился уже в районе центрального рынка, сообщил, что в свое время С. написал признание в убийстве С. (т. 16 л.д. 203), предположил, что, если С. не причастен к преступлению, то откуда он мог знать, что у С. было три пулевых ранения в голову, сообщил, что видел как С. проходил тест на полиграфе (т. 16 л.д. 213). Об этом же Мирошник, не отреагировав на замечания председательствующего, сказал в своих репликах и в последнем слове (т. 16 л.д. 209), указывая, что компания людей видела, как С. закапывал яму, где в последствие нашли труп С. (т. 16 л.д. 212), недоумевал, почему сторона обвинения была против допроса М., при котором С. закапывал яму (т. 16 л.д. 213).

В прениях Мирошник, не опровергнув законным способом показания свидетелей С. и X. подверг их сомнению, доводил до сведения присяжных заседателей показания свидетеля X., которые не были исследованы в судебном заседании (т. 16 л.д. 200-202), делал свои выводы о том, что обвинение строится на показаниях свидетелей С. и X., которые уличены во лжи (т. 16 л.д. 204).

В судебных прениях, а также в последнем слове Мирошник неоднократно в присутствии присяжных заседателей заявлял о неполноте предварительного следствия, пытался дискредитировать обвинение и представленные обвинением доказательства, признанные допустимыми, оценивал качество работы государственного обвинения, указывая о поощрении государственных обвинителей за его необоснованное осуждение. Так заявил о том, что про дело в отношении Д. вспомнили лишь в 2016 году, когда против него не было доказательств по делу С., а нужно было за что-то содержать под стражей (т. 16 л.д. 205, 213-214).

В последнем слове Мирошник А.В. недоумевал по поводу того, что помешало главному свидетелю защиты А. явиться в судебное заседание, почему государственные обвинители пытались обмануть относительно номера С. что 29 августа С. все-таки был на ул. Айской, почему не дали возможности рассказать, где С. хранит оружие, не исследовали его детализацию, почему все движется так, как нужно стороне обвинения, извинился перед присяжными за то, что донес до них вышеприведенные сведения, поскольку их утаивала сторона обвинения (т. 16 л.д. 211), преднамеренно доводил до присяжных сведения о ранее вынесенном в отношении него оправдательном приговоре, а также данные, характеризующие его личность (т. 16 л.д. 216). Председательствующий удостоверил правильность замечаний на протокол судебного заседания в части выступления Мирошника, в котором он сказал о своей невиновности и о том, что в период расследования дела ему выбили зубы.

Государственные обвинители полагают, что судом в нарушение требований ст. 281 УПК РФ вопреки позиции государственных обвинителей, удовлетворено ходатайство подсудимого об оглашении показаний не явившегося свидетеля А. При этом судом надлежащих мер к установлению места нахождения свидетеля для вызова в судебное заседание принято не было. В результате сторона государственного обвинения была лишена возможности задавать вопросы свидетелю A. и оспорить ее доказательства, в связи с чем был нарушен принцип состязательности сторон. Причины и обстоятельства неявки А. в суд не установлены, исключительными не признаны.

Считают, что приведенные обстоятельства, свидетельствующие о нарушении уголовно-процессуального закона, повлияли на беспристрастность коллегии присяжных заседателей и отразились на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта, на основании чего приговор отношении Мирошника просят отменить с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином составе.

В апелляционной жалобе потерпевшая З. также как и государственные обвинители считает, что доведение стороной защиты до присяжных заседателей информации, которая не относится к фактическим обстоятельствам дела и не подлежит оценке присяжными заседателями, повлияло на содержание вердикта.

Считает, что Мирошник намеренно заявлял присяжным о виновности в убийстве С. и В., задавал С. провоцирующие вопросы, сообщал, что имеются свидетели (М. и другие), которые видели, как С. закапывал яму, и, которых органы предварительного следствия пытаются скрыть, представлял ситуацию таким образом, что С. и X. дают ложные показания, и лишь он один говорит правду.

Считает, что допущенные стороной защиты процессуальные нарушения привели к вынесению необъективного вердикта. В связи с изложенным приговор просит отменить с направлением дела на новое судебное разбирательство.

Оправданный Мирошник А.В. возражает против удовлетворения апелляционного представления и апелляционной жалобы просит учесть, что оправдательный вердикт в отношении его выносится второй раз. По его мнению, вердикт вынесен законным составом коллегии присяжных заседателей, судебное следствие и прения сторон проведены в соответствии с требованиями УПК РФ, сторона обвинения не была ограничена в праве на представление доказательств, все ходатайства стороны обвинения были удовлетворены, а представленные ею доказательства исследованы. В своих выступлениях сторона защиты давала анализ доказательств с точки зрения их достоверности и достаточности, в необходимых случаях председательствующий делал замечания и давал разъяснения присяжным заседателям по поводу того, что относится к предмету их оценки. Указывает, что его вопросы относительно личности Д. были сняты председательствующим, в связи с чем не могли повлиять на мнение присяжных заседателей (т. 16 л.д. 80, 81). Упоминание о том, что его зять работал вместе с Д., о том, были ли у Д. основания для его оговора, по его мнению, касается обстоятельств, предшествующих обвинению и обосновывает мотивы его появления в квартире Д. (т. 16 л.д. 142, 143). При анализе показаний Д. и свидетелей он ссылался лишь обстоятельства, относящиеся к делу (т. 16 л.д. 215), в том числе и в тех случаях, когда называл имена предполагаемых убийц (т. 16, л.д. 146), при этом вопросы к свидетелю С. о том, не он ли убил потерпевшего, были сняты судом. Утверждает, что при выступлениях в прениях показания свидетеля С. не искажал, не исследованных доказательств до сведения присяжных заседателей не доводил, поскольку С. сам в своих показаниях сообщил, что написал признание в убийстве. Фразы, которые касались полиграфа и допроса свидетеля без участия присяжных заседателей были прерваны председательствующим. Ссылка на показания свидетеля X., часть которых не была исследована, не имеет существенного значения для формирования мнения присяжных заседателей, тем более, что возражений со стороны обвинения не имелось. Доведение до присяжных заседателей сведений об имущественном положении касалось наличия или отсутствия у него мотива преступления, в связи с чем не являлось нарушением требований закона.

На основании изложенного просит оставить приговор без изменения, а апелляционные представление и жалобу - без удовлетворения.

Заслушав участников процесса, проверив доводы, содержащиеся в апелляционном представлении и в дополнениях к нему, в апелляционной жалобе, возражения стороны защиты, изучив материалы уголовного дела, Судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов, а также если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

В апелляционном представлении государственные обвинители в обоснование отмены приговора указывают на существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на вопросы и ограничили права прокурора на участие в допросе свидетеля А.

Судебная коллегия таких нарушений не усматривает.

Так, в части обвинения в отношении Д. из протокола судебного заседания следует, что подсудимый Мирошник, действительно, довел до сведения присяжных заседателей данные о заболевании потерпевшего (т. 16 л.д. 80). Однако доводы стороны обвинения о том, что своими действиями Мирошник существенно нарушил уголовно-процессуальный закон несостоятельны, поскольку в ст. 335 УПК РФ, предусматривающей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, не содержится запрета на исследование данных о личности потерпевшего.

Из представленных Мирошником возражений следует, что иную, указанную в апелляционном представлении информацию о поведении Д. он довел до сведения присяжных заседателей, поскольку считает ее относящейся к делу, так она объясняет причины посещения им квартиры потерпевшего вместе с К.

По показаниям Мирошника обществом "У." фактически руководил Д. и задолжал ООО "П.", интересы которого представлял К. Однако Д. возложил ответственность за невыплату долга на мужа его сестры, который работал совместно с Д. мужа сестры осудили, а К. стал необоснованно требовать долг с сестры, по просьбе которой он и К. в 2006 году пришли к Д., чтобы разобраться в ситуации (т. 16 л.д. 142).

Данные доводы Мирошника подтверждаются предъявленным ему обвинением и содержанием вопросного листа, согласно которым поводом для нападения на Д. послужила задолженность ООО "..." перед ООО П.".

Согласно ст. 334 УПК РФ в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 части первой статьи 299 настоящего Кодекса и сформулированы в вопросном листе.

Таким образом, поскольку в вопросном листе в качестве фактических обстоятельств, подлежащих оценке присяжными заседателями, указано о наличии задолженности одного юридического лица перед другим, подсудимый вправе был приводить доводы, касающиеся факта наличия или отсутствия данного обстоятельства, как повода для совершения преступления.

Иная информация о потерпевшем, касающаяся того, что Мирошник после посещения квартиры Д. перечислил ему деньги, а Д. забрал принадлежащий ему автомобиль, по мнению оправданного, свидетельствует об отсутствии у него мотива для хищения имущества Д. (т. 16 л.д. 143, 215), что он и пытался довести до сведения присяжных заседателей.

Несмотря на то, что судебное разбирательство с участием присяжных заседателей имеет ряд особенностей и ограничений, подсудимый, тем не менее, не лишен права, защищая свои интересы, приводить доказательства наличия или отсутствия тех обстоятельств, что подлежат установлению присяжными заседателями, в том числе и касающихся мотива преступления.

В апелляционном представлении также указывается, что подсудимый незаконно порочил показания потерпевшего Д. тем, что заявлял об увеличении потерпевшим суммы ущерба и ставил под сомнением принадлежность Д. похищенных денежных средств (т. 16 л.д. 214). Между тем, указанные обстоятельства относятся к вопросу о достоверности показаний потерпевшего, который является предметом оценки присяжных заседателей, в связи с чем доведение до коллегии такой информации требованиям закона не противоречит.

В последнем слове подсудимый сообщил о своем имущественном положении, свидетельствующем, как он считает, об отсутствии у него основания для хищения чужого имущества. Данное заявление подсудимого также не выходит за пределы вопросов, разрешаемых присяжными заседателями, поскольку он обвинялся в совершении корыстного преступления и данные обстоятельства имеют отношение к предъявленному обвинению.

В части обвинения в убийстве С. Мирошник, действительно, высказал мнение о причастности к этому преступлению В. и свидетеля С. приводил этому свои доказательства, ссылался на факт признания С. в убийстве С. сообщил об обстоятельствах, при которых ему стало известно об участии указанных лиц в преступлении, и о том, как удалось выявить свидетелей, называл фамилии лиц, которые могут подтвердить участие С. в совершении преступления, в том числе указал на свидетелей М. и А., объяснил присяжным заседателям, что считает данную информацию относящейся к обвинению (т. 16 л.д. 111, 145-149, 200, 203, 209, 212, 213, 214).

Председательствующий каждый раз прерывал подсудимого, разъясняя, что нельзя ссылаться на доказательства, которые судом не исследовались. Такая же позиция изложена и государственными обвинителями в апелляционном представлении.

Вместе с тем, согласно ст. 47 УПК РФ подсудимый вправе возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению и представлять доказательства, а также защищаться средствами и способами, не запрещенными УПК РФ.

Из содержания ст.ст. 334-336 УПК РФ, регулирующих порядок проведения судебного следствия и прений в суде с участием коллегии присяжных заседателей, не следует, что подсудимому запрещено пользоваться вышеуказанными правами.

Несмотря на то, что против С. и В. не возбуждено уголовное преследование, указание Мирошника на их причастность к преступлению является частью его позиции защиты от предъявленного ему обвинения, предложенного на разрешение присяжных заседателей. В таком случае ограничение подсудимого в представлении доказательств, в том числе и путем указания на причастность к преступлениям иных лиц, означало бы нарушение его права на защиту.

Согласно ст. 14 УПК РФ подсудимый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания и опровержения приводимых им в свою защиту доводов возложено на государственного обвинителя.

Проверка показаний подсудимого, как и других доказательств, в соответствии со ст. 87 УПК РФ производится дознавателем, следователем, прокурором или судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Из изложенного следует, что сторона обвинения вправе была проверить показания Мирошника в этой части и представить присяжным заседателям убедительные доказательства, опровергающие его доводы. Согласно протоколу судебного заседания, такой возможности сторона обвинения не была лишена, поскольку представленные ею доказательства были исследованы. О фактах необоснованного отказа председательствующим в удовлетворении ходатайств об исследовании доказательств в апелляционном представлении не указывается, за исключением случая с исследованием показаний свидетеля А.

Как следует из протокола судебного заседания в допросе свидетеля А. были заинтересованы и сторона защиты, и сторона обвинения, однако А. не явилась в судебное заседание, несмотря на то, что в отношении ее трижды выносились постановления о принудительном приводе, которые не были исполнены в силу объективных причин. Из рапортов сотрудников по ОУПДС следует, что в каждом из трех случаев дверь в квартиру свидетеля по месту ее проживания никто не открывал, на телефонные звонки А. не отвечала, соседей по лестничной площадке не имеется, а соседям с нижнего этажа о местонахождении свидетеля было ничего не известно. В итоге, суд постановил огласить показания свидетеля А. поскольку принятыми мерами ее местонахождение установить не удалось.

Такое решение председательствующего не противоречит положениям ч. 2 ст. 281 УПК РФ поскольку для вызова А. были предприняты исчерпывающие меры, в результате которых не удалось обеспечить ее явку в судебное заседание.

В апелляционном представлении прокуроры указывают, что своим решением председательствующий лишил сторону обвинения возможности допросить данного свидетеля и оспорить ее показания. Вместе с тем, данные доводы опровергаются материалами дела.

Согласно протоколу (т. 16 л.д. 178, т. 14 л.д. 51-53) в судебном заседании перед присяжными заседателями были оглашены показания А. данные ею в предыдущем судебном заседании, когда и сторона защиты и сторона обвинения допросили свидетельницу и задали ей все вопросы, которые считали необходимыми, при этом ответы на поставленные сторонами вопросы также были доведены до суда присяжных.

При таких обстоятельствах нет оснований считать нарушенным принцип состязательности сторон, поскольку в результате оглашения показаний свидетеля А. обе стороны были поставлены в равное положение. В противном случае отказ в доведении до сведения присяжных заседателей показаний свидетеля защиты, на которые подсудимый ссылался в опровержение предъявленного обвинения, привел бы к нарушению права на защиту.

Из протокола судебного заседания следует, что Мирошник заявлял ходатайство о допросе М. в судебном заседании с участием присяжных заседателей, представляя его как очевидца сокрытия С. трупа потерпевшего С.

Свидетель М. был первоначально допрошен участниками процесса в отсутствии коллегии присяжных заседателей. По итогам предварительного допроса председательствующий отказал подсудимому в удовлетворении ходатайства, мотивируя отказ тем, что не имеется объективных данных о том, что М. был очевидцем тех событий, о которых рассказал суду, и сообщенные им обстоятельства не могут повлиять на выводы присяжных о виновности или невиновности подсудимого.

Вместе с тем, принимая такое решение, суд не учел, что в отсутствие присяжных заседателей решаются процессуальные вопросы, в то время как вопросы о достоверности показаний свидетеля, о виновности или невиновности подсудимого входят в компетенцию присяжных заседателей. Данных о недопустимости показаний свидетеля М. судя по протоколу, представлено не было, и суд такого решения не принимал. При таких обстоятельствах реплики подсудимого перед присяжными заседателями с возмущением на отказ в допросе свидетеля М. которого ранее допрашивали без их участия (т. 16 л.д. 209, 213), нельзя признать существенным нарушением уголовно-процессуального закона, который бы мог повлечь за собой отмену оправдательного вердикта.

Нельзя согласиться и с доводами стороны обвинения о том, что при пересказе показаний свидетелей С. и X. подсудимый Мирошник намеренно искажал их содержание.

Так, выступая в прениях Мирошник проанализировал и частично воспроизвел показания свидетеля X. в основном правильно отразив их суть. Неточность состояла лишь в том, что X. описал автомашину, принадлежащую С., как чистую снаружи, а внутри - так себе, в то время как Мирошник, пересказывая показания X., назвал автомобиль очень чистым. Тот факт, что Мирошников упомянул о нескольких показаниях X., а исследованы в судебном заседании были лишь одни, не повлияло на мнение присяжных заседателей, поскольку показания свидетеля не имели существенных противоречий.

Показания свидетеля С. данные в судебном заседании, напротив существенно отличались от тех, что он давал в период расследования дела, в связи с чем были оглашены пять протоколов его допросов, также отличающихся по содержанию друг от друга (т. 16 л.д. 100-114). Подсудимый Мирошник, действительно, использовал факт наличия существенных противоречий в показаниях главного свидетеля обвинения, делал неоднократные ссылки на различные варианты его показаний, воспроизводя те из них, которые выгодны стороне защиты. Вместе с тем, такое процессуальное поведение подсудимого не противоречит положениям уголовно-процессуального закона и обусловлено реализацией им права на защиту от предъявленного обвинения, при этом фактов намеренного искажения Мирошником показаний свидетеля С. не установлено.

В ходе судебного заседания, как правильно указано в апелляционном представлении, Мирошник сообщил в присутствии присяжных заседателей, что С. проходил проверку на "Полиграфе", что в период расследования дела ему выбили зубы, что однажды ему уже удалось доказать свою невиновность (т. 16 л.д. 213, 216, т. 17 л.д. 43).

Такие заявления Мирошника, хотя и не связаны с обстоятельствами, оценка которых входит в компетенцию присяжных заседателей, сами по себе не могли предопределить их мнение и повлиять на содержание ответов на поставленные вопросы, поскольку председательствующий в каждом случае прерывал подсудимого, а присяжным заседателям по ходу судебного процесса и в напутственном слове давал разъяснения о том, чтобы они данную информацию, равно как и данные о личности потерпевшего, не принимали во внимание.

Выступая в прениях и в последнем слове Мирошник, как указывают в апелляционном представлении государственные обвинители, дискредитировал показания свидетеля С. и предъявленное обвинение, оценивал качество работы стороны обвинения (т. 16 л.д. 204-205, 213-214).

Вместе с тем, согласно протоколу судебного заседания, подсудимый анализировал исследованные судом показания и давал им собственную оценку, указывая на недостоверность некоторых из них, а также на недостаточность для подтверждения его вины в совершении преступлений, что не выходит за рамки вопросов, относящихся к разрешению присяжными заседателями, однако одновременно отражает качество расследования преступлений.

Таким образом, оценив все доводы, содержащиеся в апелляционном представлении и в апелляционной жалобе, Судебная коллегия приходит к выводу, что в ходе судопроизводства не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы повлекли за собой ограничение права стороны обвинения на представление доказательств и на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

В соответствии с вердиктом суд правомерно оправдал Мирошника по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 162, п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, за отсутствием событий преступлений.

Оснований для отмены приговора и удовлетворения апелляционного представления и апелляционной жалобы потерпевшей не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.25, 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Республики Башкортостан с участием коллегии присяжных заседателей от 26 декабря 2018 года в отношении Мирошника Андрея Владимировича оставить без изменения, апелляционное представление государственных обвинителей Галимова Р.Р. и Сарсембекова Р.М. и апелляционную жалобу потерпевшей З. - без удовлетворения.

Председательствующий

Безуглогый Н.П.

Судьи

Кочина И.Г.

Таратута И.В.