Определение Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2019 г. N 1189-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Шмелевой Натальи Сергеевны на нарушение ее конституционных прав частью третьей статьи 33 и пунктом "ж" части второй статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Н.С. Шмелевой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка Н.С. Шмелева, осужденная приговором суда за совершение ряда преступлений, в том числе за организацию убийства двух лиц, совершенного с целью скрыть другое преступление, утверждает, что часть третья статьи 33 "Виды соучастников преступления" и пункт "ж" части второй статьи 105 "Убийство" УК Российской Федерации не соответствуют статьям 2, 17 (части 1 и 2), 18, 19 (часть 1), 45, 49, 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку допускают возможность квалификации содеянного и последующее осуждение лица как организатора убийства, совершенного группой лиц без предварительного сговора.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Статья 105 УК Российской Федерации в части первой определяет убийство как умышленное причинение смерти другому человеку, вводит повышенную ответственность за данное преступление, совершенное при наличии отягчающих (квалифицирующих) признаков, закрепленных в ее части второй, и подлежит применению во взаимосвязи с другими положениями этого Кодекса, который, устанавливая принцип вины (статья 5), называет умысел и неосторожность в качестве форм вины, раскрывает содержание видов умысла (часть первая статьи 24 и статья 25). Тем самым лицо подлежит уголовной ответственности за убийство только при установлении соответствующих объективных и субъективных признаков, в том числе характеризующих его деяние как общественно опасное и находящееся в причинной связи с наступлением общественно опасных последствий, а также свидетельствующих об умышленном отношении к деянию и последствиям (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2017 года N 1508-О), т.е. когда лицо осознавало общественную опасность совершаемого им деяния, предвидело возможность или неизбежность наступления последствий в виде причинения смерти другому человеку и желало их наступления или не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2013 года N 2021-О, от 25 сентября 2014 года N 2058-О, от 27 марта 2018 года N 829-О и от 25 октября 2018 года N 2767-О).

Уголовный кодекс Российской Федерации, регламентируя уголовно-правовые вопросы соучастия в преступлении (в том числе предусмотренном статьей 105), признает организатором лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими (часть третья статьи 33), закрепляет, что ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления (часть первая статьи 34), а также устанавливает конкретные формы соучастия в преступлении в зависимости от степени согласованности действий соучастников (части первая-четвертая статьи 35).

Тем самым оспариваемые заявительницей нормы в системе правового регулирования предусматривают квалификацию действий организатора убийства с учетом его роли и степени фактического участия в совершении такого преступления и не предполагают применения к этому лицу предусмотренной ими ответственности за деяния иных лиц и наступившие общественно опасные последствия, если они не охватывались его умыслом.

Не придается иной смысл оспариваемым нормам и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)", согласно которому предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего; при этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части статьи 33 и пункту "ж" части второй статьи 105 УК Российской Федерации (абзац третий пункта 10).

Таким образом, оспариваемые заявительницей нормы не могут расцениваться как нарушающие ее права в указанном ею аспекте. Проверка же правильности выбора уголовно-правовых норм о соучастии в преступлении, а также определение характера и степени фактического участия Н.С. Шмелевой в содеянном, как предполагающие исследование обстоятельств конкретного дела заявительницы, не относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Шмелевой Натальи Сергеевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин