Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 июня 2018 г. Дело "Зезев (Zezev) против Российской Федерации" (Жалоба N 47781/10) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Зезев (Zezev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 47781/10)

Постановление Суда

Страсбург, 12 июня 2018 г.

По делу "Зезев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Жольены Шуккинг,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 22 мая 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 47781/10, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Казахстана Александром Анатольевичем Зезевым (далее - заявитель) 11 августа 2010 г.

2. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а также его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель, ссылаясь на статью 8 Конвенции, жаловался на то, что его выдворение из Российской Федерации нарушило его право на уважение семейной жизни.

4. 28 июня 2016 г. данная жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

A. Проживание заявителя в Российской Федерации

5. В 2005 году заявитель, специалист по информационным технологиям, переехал из Казахстана в Краснодарский край Российской Федерации, чтобы жить со своими родителями и братом, О.З., гражданами Российской Федерации. Он проживал с ними на основании виз и временных видов на жительство.

6. В январе 2007 года заявитель женился на М.К., гражданке Российской Федерации. В июне 2009 года у них родился сын.

7. 23 декабря 2008 г. власти Казахстана предоставили заявителю по его требованию справку об отсутствии судимости в Казахстане. Заявитель истребовал данную справку с целью подачи документов для получения гражданства Российской Федерации в упрощенном порядке, предусмотренном для супругов граждан Российской Федерации.

8. В январе 2009 года заявитель подал документы для приема в гражданство в Управление Федеральной миграционной службы по Краснодарскому краю (далее - Управление ФМС).

9. В мае 2009 года Управление ФМС отказало заявителю в гражданстве, ссылаясь на информацию, полученную от Федеральной службы безопасности (далее - ФСБ), о том, что заявитель представляет угрозу национальной безопасности Российской Федерации.

10. 13 августа 2009 г. ФСБ уведомила заявителя о своем решении по поводу нежелательности пребывания (проживания) заявителя в Российской Федерации и запрета его повторного въезда в Российскую Федерацию до июля 2014 года (далее - решение о выдворении). Заявителю было предписано покинуть Российскую Федерацию в течение 15 дней после получения письма. В письме не были указаны причины для принятия такого решения, его дата или номер.

B. Жалобы заявителя на решение о выдворении

11. 13 ноября 2009 г. заявитель подал жалобу на решение о выдворении в Октябрьский районный суд г. Краснодара, который передал ее на рассмотрение в Краснодарский краевой суд (далее - краевой суд), наделенный в соответствии с законодательством Российской Федерации полномочиями рассматривать дела о государственной тайне. В своей жалобе заявитель утверждал, inter alia, что решение о выдворении было произвольным, было принято на основании секретной информации и что выдворение заявителя из Российской Федерации приведет к разрыву его семейных связей. В частности, заявитель указал, что он был русским по национальности, не имел никаких связей с Казахстаном и что его жена и ребенок, а также брат и родители являлись гражданами Российской Федерации и проживали на территории Российской Федерации. Финансовое обеспечение его семьи полностью лежало на нем, и его выдворение приведет к страданиям и материальным трудностям для его жены и ребенка.

12. 24 марта 2010 г. краевой суд рассмотрел жалобу заявителя в закрытом судебном заседании. Заявитель дал показания суду и указал, что в 1999 году его брат О.З. был привлечен к ответственности властями США за преступление в сфере компьютерной информации, совершенное в данной стране. После отбывания наказания в США в 2004 году его брат вернулся в Российскую Федерацию, гражданином которой являлся, и начал работать в ФСБ. В это время на заявителя и его родителей оказывали давление власти Казахстана с целью убедить его брата вернуться в Казахстан и сотрудничать с ними. Вскоре после этого, в 2005 году, власти Казахстана возбудили против заявителя уголовное дело по подозрению в компьютерном мошенничестве. Позже в том же году ввиду давления со стороны властей Казахстана и своей этнической принадлежности заявитель решил переехать в Российскую Федерацию. В 2006 году уголовное дело против заявителя в Казахстане было прекращено. Заявитель подчеркнул, что в течение всего периода проживания в Российской Федерации он был законопослушным гражданином, полностью соблюдал миграционное законодательство и что его жена и ребенок являлись гражданами Российской Федерации. Он подчеркнул, что был русским по этнической принадлежности, не говорил на казахском языке, что у него не было родственников в Казахстане и что он не имел ни места жительства в Казахстане, ни средств, чтобы переехать туда с женой и малолетним ребенком.

13. Также в заседании 24 марта 2010 г. адвокат заявителя подал ходатайство об исследовании судом фактических оснований выдворения заявителя и о разрешении ему ознакомиться с документами, на которых оно было основано. Он подчеркнул, что ФСБ не предоставила ни одного доказательства в подтверждение предположений о том, что заявитель представляет угрозу национальной безопасности. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Лю и Лю против Российской Федерации" (Liu and Liu v. Russia) от 6 декабря 2007 г., жалоба N 42086/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 8 (примеч. редактора).), адвокат указал, что властям надлежало предоставить доказательства того, что заявитель представляет угрозу национальной безопасности, учитывая, что применяемая к нему мера, пятилетний запрет повторного въезда, приведет к разрыву его семейных связей. Суд изучил и отклонил это ходатайство, отметив, что, поскольку вопрос относился к сфере исключительной компетенции ФСБ, у суда не было полномочий его рассматривать. Из документов, представленных Европейскому Суду, неясно, представила ли ФСБ краевому суду какие-либо доказательства по делу заявителя, помимо письма от 13 августа 2009 г. (см. выше § 10) и копий соответствующих законодательных актов о деятельности ФСБ и миграционного законодательства.

14. В тот же день, 24 марта 2010 г., краевой суд вынес решение об оставлении жалобы заявителя без удовлетворения и оставлении в силе решения о выдворении. В решении краевого суда, помимо прочего, указывалось следующее:

"...В июле 2009 года Федеральная служба безопасности приняла решение о нежелательности пребывания (проживания) [заявителя] в Российской Федерации и о запрете его повторного въезда в Российскую Федерацию до июля 2014 года...

В своей жалобе [заявитель] просит признать решение Федеральной службы безопасности незаконным и отменить его, указывая следующее.

Он проживал в Российской Федерации в течение пяти лет. Он никогда не совершал каких-либо преступлений ни в Российской Федерации, ни в Казахстане. У него нет судимостей. Он характеризуется положительно. Он не представляет собой угрозу национальной безопасности Российской Федерации. У него нет места жительства в Казахстане. Он русский по национальности, хочет жить и работать в Российской Федерации. Решение ФСБ является незаконным и необоснованным...

...[По словам заявителя], суд должен рассмотреть его дело в свете права на уважение частной и семейной жизни и на уважение выбора гражданином места проживания с семьей. В деле отсутствуют какие-либо доказательства предполагаемой преступной деятельности...

...ФСБ приняла решение о нежелательности пребывания (проживания) [заявителя] в Российской Федерации и о запрете его повторного въезда в страну до июля 2014 года.

Применение данных мер относится к сфере дискреционных полномочий ФСБ.

Решение [в отношении заявителя] было принято сотрудниками ФСБ в рамках их властных полномочий и с соблюдением процедуры, определенной федеральным законодательством, и было одобрено уполномоченным должностным лицом.

При данных обстоятельствах жалоба [заявителя] о признании решения ФСБ о нежелательности его пребывания (проживания) в Российской Федерации и о запрете его повторного въезда до июля 2014 года незаконным подлежит отклонению...".

15. 5 апреля 2010 г. заявитель подал жалобу на данное решение в Верховный Суд Российской Федерации. Заявитель ссылался, в частности, на прецедентную практику Европейского Суда по статье 8 Конвенции, касающуюся права на уважение семейной жизни. Он указал, что краевой суд не проверил, было ли постановление ФСБ основано на каких-либо доказательствах. Заявитель отметил, что ФСБ не представила каких-либо доказательств предполагаемой преступной деятельности заявителя, которая представляла собой угрозу национальной безопасности. Заявитель далее указал, что, хотя он был гражданином Казахстана, он был русским по национальности, не говорил на казахском языке, и что у него не было места жительства в Казахстане, поскольку его родители также переехали в Российскую Федерацию в 2005 году. Заявитель подчеркивал, что он женился на гражданке Российской Федерации в 2007 году, а в 2009 году у них родился сын, и что члены его семьи являлись гражданами Российской Федерации. Наконец, заявитель отметил, что он был единственным кормильцем для своей жены и малолетнего ребенка.

16. 2 июня 2010 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил решение краевого суда в силе, указав, помимо прочего, следующее:

"...22 июля 2009 г. Федеральная служба безопасности приняла решение о нежелательности пребывания (проживания) [заявителя] в Российской Федерации и о запрете повторного въезда...

В кассационной жалобе [заявитель] просит отменить решение Краснодарского краевого суда как незаконное.

Суд не находит оснований для удовлетворения жалобы...

Принимая решение отклонить жалобу [заявителя], краевой суд имел в своем распоряжении сведения, которые послужили основанием для вынесения решения [ФСБ].

Аргументы [заявителя] относительно незаконности решения ФСБ были рассмотрены краевым судом.

При данных обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что право заявителя на защиту было соблюдено и что основания для принятия решения о нежелательности пребывания (проживания) [заявителя] в Российской Федерации и о запрете его повторного въезда по причине реальной угрозы, которую он представлял для национальной безопасности, были подтверждены конкретными фактами.

Что касается доводов заявителя о нарушении его частных интересов в результате решения о нежелательности пребывания (проживания) [заявителя] в Российской Федерации и о запрете его повторного въезда, судебная коллегия не соглашается с ним и приходит к выводу, что, учитывая обстоятельства дела, общественным интересам должно быть отдано предпочтение перед частными.

При данных обстоятельствах решение Краснодарского краевого суда следует оставить без изменения...".

C. Дальнейшие события

17. 17 августа 2010 г. Управление ФМС вынесло распоряжение о депортации заявителя. Из материалов дела следует, что оно не было исполнено, поскольку, по словам заявителя, он уведомил местные власти о том, что его жалоба находится на рассмотрении Европейского Суда. Он продолжил проживать в Российской Федерации.

18. В мае 2011 года у заявителя и его жены родился еще один ребенок.

19. 19 ноября 2013 г. в дом заявителя прибыли сотрудники полиции и оштрафовали его за нарушение миграционных правил в соответствии со статьей 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных нарушениях (далее - КоАП РФ). Затем заявитель был задержан на месте и доставлен в суд.

20. После этого заявитель был доставлен в Советский районный суд г. Краснодара, который 21 ноября 2013 г. принял решение о его депортации и помещении в специальный центр для содержания иностранных граждан.

21. 26 декабря 2013 г. заявитель был депортирован из Российской Федерации.

22. В неустановленную дату в феврале 2014 года заявитель попытался вернуться в Российскую Федерацию, но на границе его проинформировали о том, что ему запрещено въезжать в Российскую Федерацию до 31 июля 2014 г.

23. Заявитель утверждал, что 30 июля 2014 г. в дом его жены в Российской Федерации прибыли сотрудники полиции и уведомили ее о том, что заявитель разыскивался по подозрению в совершении преступления. Жена заявителя объяснила, что он был депортирован из Российской Федерации в декабре 2013 года.

24. Из материалов дела неясно, вернулся ли заявитель в Российскую Федерацию после истечения срока запрета на повторный въезд 31 июля 2014 г. Согласно сведениям, полученным от властей Российской Федерации, заявитель не просил ни о выдаче временного вида на жительство, ни о приобретении гражданства Российской Федерации в 2014 - 2016 годах.

25. В своих замечаниях по настоящему делу власти Российской Федерации указали, что 12 декабря 2008 г. и 25 ноября 2012 г. заявитель был оштрафован за пребывание в общественном месте в состоянии токсического опьянения, 19 ноября 2013 г. - за нарушение миграционных правил (см. выше § 19). Власти Российской Федерации далее указали, что 31 июля 2014 г. полиция г. Краснодара возбудила уголовное дело против заявителя по подозрению в компьютерном мошенничестве. С октября 2016 года уголовное дело в отношении заявителя находилось на рассмотрении суда.

26. В ответ на просьбу Европейского Суда предоставить копию документов, которые послужили основанием для решения о выдворении заявителя, власти Российской Федерации представили лишь протокол судебного заседания Краснодарского краевого суда от 24 марта 2010 г. на 13 страницах (см. выше §§ 12-14).

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

27. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации и правоприменительная практика приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)" (Liu v. Russia) (N 2) от 26 июля 2011 г., жалоба N 29157/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 45-52.

III. Соответствующие документы Совета Европы

28. Соответствующие положения документов Совета Европы приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Габлишвили против Российской Федерации" (Gablishvili v. Russia) от 26 июня 2014 г., жалоба N 39428/12* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), § 37.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

29. Заявитель жаловался на то, что его выдворение из Российской Федерации нарушило его право на уважение семейной жизни, предусмотренное статьей 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

30. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(a) Власти Российской Федерации

31. Власти Российской Федерации отрицали, что выдворение заявителя из Российской Федерации привело к нарушению его права на уважение семейной жизни. Они утверждали, что вмешательство в право заявителя соответствовало требованиям статьи 8 Конвенции. В частности, решение о его выдворении было принято ФСБ в рамках ее полномочий и было оправдано необходимостью защиты национальной безопасности. Соответствующая процедура также была соблюдена. Власти Российской Федерации утверждали в общих словах, что, "отказывая в удовлетворении жалобы, суды имели в своем распоряжении сведения, которые послужили основанием для решения [о выдворении заявителя]". Власти Российской Федерации также подчеркнули, что запрет на повторный въезд в течение пяти лет являлся соразмерной мерой, поскольку представлялся разумным по сравнению с 10-летним запретом, который был применен к заявителю в деле "Лупса против Румынии" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лупса против Румынии" (Lupsa v. Romania) от 8 июня 2006 г., жалоба N 10337/04). Помимо этого, ссылаясь на Постановления Европейского Суда по делам "Самсонников против Эстонии" (Samsonnikov v. Estonia) от 3 июля 2012 г., жалоба N 52178/10, и "Сенчишак против Финляндии" (Senchishak v. Finland) от 18 ноября 2014 г., жалоба N 5049/12, власти государства-ответчика утверждали, что заявитель не был "долгосрочным мигрантом", так как он не вырос в Российской Федерации. Следовательно, его переезд в Казахстан не повлек за собой для него особых лишений.

32. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы. Заявитель подчеркнул, в частности, что он ставил под сомнение не законность решения о его выдворении, а наличие доказательств, оправдывающих применение данной меры. Заявитель указал, что суды Российской Федерации, которые рассмотрели его жалобы на выдворение, не предоставили ему соответствующих процессуальных гарантий, поскольку не было представлено и исследовано ни одного доказательства, подтверждающего утверждение ФСБ о том, что он представлял угрозу национальной безопасности. Ссылаясь на Постановления Европейского Суда по делам "Бултиф против Швейцарии" (Boultif v. Switzerland) от 2 августа 2001 г., 54273/00, и "Аль-Нашиф против Болгарии" (Al-Nashif v. Bulgaria) от 20 июня 2002 г., жалоба N 50963/99, заявитель утверждал, что его выдворение являлось несоразмерной мерой и нарушило равновесие между интересами государства и его правом на уважение семейной жизни. Он подчеркнул, что его выдворение прервало его семейную жизнь с женой и двумя несовершеннолетними детьми.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие соображения и соответствующие принципы

33. Государство имеет право контролировать въезд и пребывание иностранных граждан на его территории (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства" (Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. United Kingdom) от 28 мая 1985 г., жалобы NN 9214/80, 9473/81 и 9474/81, § 67, и Постановление Европейского Суда по делу "Бужлифа против Франции" (Boujlifa v. France) от 21 октября 1997 г., жалоба N 25404/94, § 42). Конвенция не содержит гарантий права иностранного гражданина приезжать и пребывать в той или иной стране, и при выполнении задачи поддержания общественного порядка Договаривающиеся Государства имеют право выдворения, например, иностранного гражданина, признанного виновным в совершении преступлений. Однако решения властей в этой сфере должны в той мере, в какой они могут затрагивать право, закрепленное в пункте 1 статьи 8 Конвенции, соответствовать закону и быть необходимыми в демократическом обществе, то есть быть оправданы настоятельной общественной необходимостью и, в частности, быть соразмерными преследуемой правомерной цели (см. Постановление Европейского Суда по делу "Меэми против Франции" (Mehemi v. France) от 26 сентября 1997 г., жалоба N 25017/94, § 34, Постановление Европейского Суда по делу "Далиа против Франции" (Dalia v. France) от 19 февраля 1998 г., жалоба N 26102/95, § 52, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бултиф против Швейцарии", § 46, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сливенко против Латвии" (Slivenko v. Latvia) от 9 октября 2003 г., жалоба N 48321/99, § 113).

34. Когда затронуты вопросы иммиграции, статья 8 Конвенции не может рассматриваться как налагающая на государство обязательство общего характера по уважению выбора супругов относительно страны проживания и разрешению воссоединения семьи на своей территории (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гюль против Швейцарии" (Gul v. Switzerland) от 19 февраля 1996 г., жалоба N 23218/94, § 38). Однако выдворение лица из страны, в которой проживают его или ее близкие родственники, может представлять собой вмешательство в право на уважение семейной жизни, предусмотренное пунктом 1 статьи 8 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бултиф против Швейцарии", § 39). Когда дело касается детей, должны учитываться наилучшие интересы ребенка, и принимающие решение органы власти обязаны оценить доказательства относительно практической реализуемости, возможности и соразмерности выдворения родителя-иностранца с целью обеспечить эффективную защиту и уделить достаточное значение наилучшим интересам детей, непосредственно затронутым данной мерой (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Жонесс против Нидерландов" (Jeunesse v. Netherlands) от 3 октября 2014 г., жалоба N 12738/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 109).

35. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что до решения о его выдворении, принятого в августе 2009 года, заявитель проживал в Российской Федерации с 2005 года на основании виз и временных видов на жительство и что в 2009 году он женился на М.К., от брака с которой в 2009 году у него родился сын. Жена и сын заявителя являлись гражданами Российской Федерации и всю жизнь проживали в Российской Федерации. В связи с этим Европейский Суд полагает, что пятилетний запрет на въезд в Российскую Федерацию, примененный в отношении заявителя властями Российской Федерации, являлся вмешательством в его право уважение семейной жизни (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", § 78, с дальнейшими ссылками).

36. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя касается отсутствия процессуальных гарантий в производстве по делу о его выдворении и, в частности, отсутствия у судов государства-ответчика оснований для применения к нему такой меры. С учетом этого Европейский Суд в настоящем деле, как и в упомянутом выше деле "Лю против Российской Федерации (N 2)", может обойтись без рассмотрения вопроса о соблюдении требования "качества закона", поскольку независимо от того, были ли спорные меры законными, они не были необходимыми в демократическом обществе по следующим причинам.

37. Европейский Суд готов признать, что решение о выдворении заявителя могло преследовать правомерную цель защиты национальной безопасности. Европейский Суд напоминает, что его полномочия по пересмотру вывода властей страны в каком-либо деле о наличии угрозы национальной безопасности ограничены. Учитывая свою субсидиарную роль и широкие пределы допустимого для государства усмотрения в сфере национальной безопасности, Европейский Суд признает за каждым государством, призванным защищать безопасность своих граждан, прерогативу собственной оценки известных ему фактов. Следовательно, мнение властей государства-ответчика имеет значительный вес, особенно мнение судов, которые наилучшим образом могут оценить доказательства наличия угрозы национальной безопасности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", § 85).

38. Европейский Суд также отмечает, что, хотя в статье 8 Конвенции не содержится каких-либо процессуальных требований, процесс принятия решений, приводящий к мерам, представляющим собой вмешательство, должен быть справедливым и обеспечивать надлежащее соблюдение интересов, находящихся под защитой статьи 8 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чапмен против Соединенного Королевства" (Chapman v. United Kingdom) от 18 января 2001 г., жалоба N 27238/95, § 92, и Постановление Европейского Суда по делу "Бакли против Соединенного Королевства" (Buckley v. United Kingdom) от 25 сентября 1996 г., жалоба N 20348/92, § 76). Из вышеизложенного следует, что Европейский Суд должен проверить, сопровождалось ли разбирательство в судах государства-ответчика достаточными процессуальными гарантиями. Европейский Суд напоминает в этой связи, что, даже если речь идет о национальной безопасности, принципы законности и верховенства права в демократическом обществе требуют, чтобы меры, затрагивающие основополагающие права, были предметом определенной формы состязательного производства перед независимым органом, уполномоченным пересматривать причины принятия таких мер и соответствующие доказательства в случае необходимости с определенными процессуальными ограничениями, касающимися раскрытия секретной информации (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Регнер против Чешской Республики" (Regner v. Chech Republic) от 19 сентября 2017 г., жалоба N 35289/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 4 (примеч. редактора).), §§ 151 и 161). Лицо должно иметь возможность оспорить утверждения органов исполнительной власти о том, что затронуты интересы национальной безопасности. При отсутствии таких гарантий органы полиции или иные государственные органы будут иметь возможность произвольно нарушать права, гарантированные Конвенцией (см. Постановление Европейского Суда по делу "Нолан и К. против Российской Федерации" (Nolan and К. v. Russia) от 12 февраля 2009 г., жалоба N 2512/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 1 (примеч. редактора).), § 71, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аль-Нашиф против Болгарии", §§ 123 и 124).

(b) Применение вышеизложенных соображений и принципов в настоящем деле

39. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что в своих замечаниях по делу власти Российской Федерации не ссылались на какие-либо документы ФСБ, в которых бы были описаны или подтверждены подозрения в отношении заявителя, и не уточнили, были ли такие документы предметом рассмотрения в судах Российской Федерации. Из материалов дела неясно, из каких документов суды страны получили информацию о соответствующих действиях, которые приписывались заявителю. Более того, из материалов дела следует, что суды Российской Федерации не исследовали каких-либо конкретных доказательств, приходя к заключению о правомерности решения ФСБ о выдворении заявителя по соображениям национальной безопасности. В представленных Европейскому Суду замечаниях властей Российской Федерации по настоящему делу не содержится ни общего изложения возможных оснований для обвинений, выдвинутых органами безопасности против заявителя (см. противоположную ситуацию в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Регнер против Чешской Республики", §§ 156-157, упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)", § 75, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Ами и другие против Болгарии" (Amie and Others v. Bulgaria) от 12 февраля 2013 г., жалоба N 58149/08, §§ 12-13 и 98), ни документов, подтверждающих данные обвинения (см. выше § 26).

40. Европейский Суд также отмечает, что предоставленная властями Российской Федерации информация относительно штрафов за административные правонарушения, совершенные заявителем в 2008, 2012 и 2013 годах, не являлась предметом рассмотрения судов страны (см. выше § 14), и, следовательно, эти сведения не имеют значения для производства в Европейском Суде.

41. Независимо от характера действий, приписываемых заявителю, и предполагаемой угрозы, которую он представлял для национальной безопасности, Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации ограничили сферу своего рассмотрения установлением того, что решение ФСБ было принято в рамках ее административной компетенции, без проведения независимого анализа того, имело ли ее заключение разумные фактические основания. Таким образом, суды Российской Федерации не рассмотрели важный аспект дела, а именно способность ФСБ доказать существование фактов, послуживших основанием для заключения о том, что заявитель представляет угрозу национальной безопасности (см. противоположную ситуацию в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Регнер против Чешской Республики", § 154). Данные обстоятельства приводят Европейский Суд к заключению о том, что суды Российской Федерации ограничились чисто формальным рассмотрением решения о выдворении заявителя из Российской Федерации (см. схожие рассуждения в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации" (N 2), § 89, а также Постановлении Европейского Суда по делу "Каменов против Российской Федерации" (Kamenov v. Russia) от 7 марта 2017 г., жалоба N 17570/15* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 7 (примеч. редактора).), § 36). В результате в настоящем деле оказалось невозможным установить надлежащее равновесие между затрагиваемыми интересами с учетом общих принципов, установленных Европейским Судом (см. выше §§ 33-34 и 36-38 настоящего Постановления), и с применением стандартов, соответствующих статье 8 Конвенции.

42. Более того, из материалов дела следует, что представителю заявителя не был обеспечен доступ к конфиденциальной информации, несмотря на его ясно выраженную просьбу (см. выше § 13). Кроме того, заявителю не было вручено даже краткое изложение направленного против него дела о национальной безопасности. Обвинения против него не были раскрыты, что сделало для него невозможным оспорить утверждения органов безопасности путем представления оправдывающих доказательств, таких как алиби или другое объяснение его действий (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "А. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom) от 19 февраля 2009 г., жалоба N 3455/05, §§ 220-224).

43. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что производство в судах Российской Федерации по вопросу рассмотрения решения о выдворении заявителя и последствия этого производства для семейной жизни заявителя не сопровождались достаточными процессуальными гарантиями.

44. Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

45. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

46. Заявитель не представил требований о возмещении материального ущерба. Что касается морального вреда, он просил присудить ему 100 000 евро в качестве компенсации и перечислить данную сумму его жене, М.К., как указано в его замечаниях по делу.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявителя является чрезмерным и неразумным.

48. С учетом имеющихся в его распоряжении документов и выводов по настоящему делу, исходя из принципа справедливости, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 12 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

49. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статьи 8 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 12 500 (двенадцать тысяч пятьсот) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты. Данная сумма подлежит перечислению на банковский счет жены заявителя М.К.;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 июня 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда