Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 апреля 2017 г. Дело "Антошкин (Antoshkin) против Российской Федерации" (Жалоба N 46686/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)
Дело "Антошкин (Antoshkin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 46686/06)
Постановление Суда
Страсбург, 4 апреля 2017 г.

По делу "Антошкин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Хелен Келлер, Председателя Комитета Суда,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 14 марта 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 46686/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Николаем Николаевичем Антошкиным (далее - заявитель) 20 октября 2006 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. 9 марта 2009 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1949 году и проживает в г. Антрацит на Украине.

A. Обстоятельства дела

5. В 1996 году заявитель был уволен с государственного предприятия "Шахта "Юр-Шор"" (далее - шахта). По утверждению властей Российской Федерации, шахта была зарегистрирована в качестве государственного унитарного предприятия. В январе 1999 года в отношении шахты была начата процедура банкротства.

1. Первый этап судопроизводства и последующее производство об индексации присужденных сумм

6. 28 октября 1999 г. Воркутинский городской суд Республики Коми (далее - городской суд) присудил заявителю сумму, равную 1 591 евро, в качестве задолженности шахты по заработной плате. Представляется, что решение вступило в силу через 10 дней.

7. Заявитель утверждал, без дальнейшего уточнения, что служба судебных приставов не приняла каких-либо мер по исполнению постановления суда.

8. 27 декабря 1999 г. прокурор сообщил заявителю, что с 1 января 1999 г. шахта более не имеет каких-либо активов, а задолженность по заработной плате подлежит выплате из федерального бюджета. Он уведомил заявителя о том, что постановление, вынесенное в его пользу, не может быть исполнено, поскольку в федеральном бюджете не были предусмотрены средства для этих целей.

9. 3 апреля 2001 г. городской суд обязал шахту выплатить заявителю 51 евро в качестве возмещения судебных издержек.

10. 24 апреля 2002 г. городской суд удовлетворил требование заявителя об индексации суммы, присужденной ему 28 октября 1999 г., и постановил, что шахта должна выплатить заявителю 912 евро по этому основанию.

11. По-видимому, суммы, присужденные 28 октября 1999 г., 3 апреля 2001 г. и 24 апреля 2002 г., до сих пор не выплачены заявителю.

2. Второй этап судопроизводства и последующее производство об индексации присужденных сумм

12. Заявитель подал жалобы в различные органы власти государства-ответчика с требованием о компенсации морального вреда и индексации задолженности по заработной плате. 21 января 2004 г. городской суд частично удовлетворил его жалобу, признав, inter alia, что шахта не может ссылаться на недостаток средств в качестве основания для неисполнения более ранних постановлений суда, вынесенных в пользу заявителя. Городской суд далее признал, что суммы, присужденные заявителю 28 октября 1999 г., 3 апреля 2001 г. и 24 апреля 2002 г., в размере 1 966 евро, подлежат ему выплате Министерством энергетики Российской Федерации, поскольку последнему предоставлены средства для оплаты долгов шахты в части задолженности по заработной плате и иных социальных выплат до решения о ликвидации шахты. Городской суд уточнил, что присужденные суммы должны быть переведены шахте региональным управлением Федерального казначейства Российской Федерации с целью последующей выплаты заявителю. Платеж подлежал выплате через государственное предприятие "Соцуголь". Это постановление вступило в силу 23 сентября 2004 г. и было оставлено без изменения Верховным судом Республики Коми.

13. 21 января 2004 г. городской суд отдельным постановлением обязал шахту индексировать невыплаченные суммы, присужденные судом заявителю, и выплатить заявителю 527 евро. Это постановление вступило в законную силу 23 сентября 2004 г.

14. 7 декабря 2004 г. городской суд принял решение об индексации сумм, присужденных заявителю 21 января 2004 г., и постановил, что Министерство энергетики Российской Федерации (далее - ответственное министерство) обязано выплатить заявителю 155 евро, а шахте - 41 евро. Это постановление вступило в законную силу 20 декабря 2004 г.

15. Представляется, что постановления от 21 января и 7 декабря 2004 г., а также постановление от 21 января 2004 г. не были исполнены.

3. Дальнейшее развитие событий

16. В какой-то момент заявитель потребовал изменить постановление от 21 января 2004 г. с тем, чтобы ответственное министерство было заменено в исполнительном производстве на Министерство промышленности и энергетики Российской Федерации. 30 ноября 2005 г. его жалоба была отклонена городским судом как необоснованная. Представляется, что это решение не было обжаловано.

17. 28 декабря 2005 г. ликвидационная комиссия Министерства энергетики Российской Федерации уведомила заявителя о том, что данное министерство подлежит ликвидации и более не будет получать средства из федерального бюджета, поэтому исполнительные документы в отношении его долгов комиссией больше не принимаются.

18. Заявитель далее требовал, чтобы ответственное министерство было заменено государственным предприятием "Соцуголь". 8 июня 2006 г. Верховный суд Республики Коми в последней инстанции отклонил его требование.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

19. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации и правоприменительная практика об унитарных предприятиях с правом хозяйственного ведения приведены в деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов" (Liseytseva and Maslov v. Russia) от 9 октября 2014 г., жалобы NN 39483/05 и 40527/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 54-127), а также в Решении Европейского Суда по делу "Михаил Витальевич Самсонов против Российской Федерации" (Mikhail Vitalevich Samsonov v. Russia) от 16 сентября 2014 г., жалоба N 2880/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).)).

Право

I. Предполагаемые нарушения статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

20. Заявитель жаловался на неисполнение решений судов Российской Федерации, вынесенных в его пользу. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые в соответствующих частях гласят:

"Пункт 1 статьи 6 Конвенции

Каждый в случае спора о его гражданских правах... имеет право на... публичное разбирательство дела... судом...

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

21. Власти Российской Федерации утверждали, что постановления, вынесенные в пользу заявителя, были приняты в отношении унитарного предприятия, которое являлось коммерческой организацией и действовало независимо от государственных органов. Соответственно, они считали, что долги шахты не подлежат выплате со стороны государства. Власти Российской Федерации далее утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты. В частности, он не требовал выплаты компенсации морального вреда, причиненного неисполнением постановлений суда. Он также не жаловался в соответствии с главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) на действия и нарушения государственных органов, ответственных за исполнение постановлений.

22. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Приемлемость ratione personae

23. Европейский Суд полагает, что вопрос о том, подлежат ли долги по постановлениям суда выплате со стороны государства, тесно связан с существом жалобы на неисполнение постановлений суда. Таким образом, Европейский Суд считает необходимым объединить рассмотрение возражений властей Российской Федерации с рассмотрением жалобы по существу на нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 Конвенции.

2. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

24. Что касается жалобы в соответствии с главой 25 ГПК РФ, власти Российской Федерации не указали ни применимую статью главы 25 ГПК РФ, ни государственные органы, ответственные за исполнение постановлений, в которые заявитель должен был направить свое требование. Предполагая, что этими органами является служба судебных приставов, в деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, § 161) Европейский Суд отклонил возражение властей Российской Федерации. Он не находит причин, чтобы прийти к иному выводу в настоящем деле.

25. Что касается компенсации морального вреда, в деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, § 165) Европейский Суд отклонил схожие возражения властей Российской Федерации. Он не находит причин, чтобы прийти к иному выводу в настоящем деле.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

26. Соответствующая судебная практика в отношении ответственности государства по долгам унитарных предприятий обобщена в деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 183-192). Европейский Суд постановил, что для решения вопроса об оперативной и институциональной независимости конкретного унитарного предприятия с правом хозяйственного ведения Европейский Суд должен оценить характер функций предприятия и степень реального участия государственных и муниципальных органов в управлении активами предприятия.

27. В отношении неисполнения постановлений судов государства-ответчика Европейский Суд неизменно приходил к выводу, что в ситуациях, когда стороной, ответственной за выплату, является государство, подход Европейского Суда состоит в том, что присужденные суммы подлежат полной выплате без необоснованных задержек (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (Burdov v. Russia) от 7 мая 2002 г., жалоба N 59498/00* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год (примеч. редактора).), § 35, ECHR 2002-III). В отличие от обязательства Высокой Договаривающейся Стороны о надлежащем исполнении вынесенных против нее постановлений, в рамках внутригосударственного исполнения вступившего в законную силу судебного решения против частного лица обязательства государства ограничены предоставлением кредитору необходимой правовой помощи и обеспечением эффективного осуществления производства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фуклев против Республики Украина" (Fuklev v. Ukraine) от 7 июня 2005 г., жалоба N 71186/01, § 84, Решение Европейского Суда по делу "Сергей Данилович Анохин против Российской Федерации" (Sergey Danilovich Anokhin v. Russia) от 31 мая 2007 г., жалоба N 25867/02, а также Постановление Европейского Суда по делу "Кунашко против Российской Федерации" (Kunashko v. Russia) от 17 декабря 2009 г., жалоба N 36337/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 9 (примеч. редактора).), § 38). В правовой системе Российской Федерации указанные выше принципы применимы прежде всего к службе судебных приставов, что требует от нее надлежащего и усердного осуществления своих функций с целью обеспечения эффективного исполнения постановлений, вынесенных против "частных" ответчиков (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пелипенко против Российской Федерации" (Pelipenko v. Russia) от 2 октября 2012 г., жалоба N 69037/10* (* См.: там же. 2014. N 7 (примеч. редактора).), § 50).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

28. Европейский Суд отмечает, что настоящее дело касается двух групп окончательных постановлений судов, вынесенных в пользу заявителя, а именно постановлений против Министерства энергетики Российской Федерации (от 21 января и 7 декабря 2004 г., см. выше §§ 12 и 14), а также постановлений против шахты, которая была зарегистрирована в качестве унитарного предприятия в соответствии с законодательством Российской Федерации (постановления от 28 октября 1999 г., 3 апреля 2001 г., 24 апреля 2002 г., 21 января и 7 декабря 2004 г., см. выше §§ 5, 6, 9, 10, 13 и 14). Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, несут ли власти государства-ответчика ответственность по судебным долгам ответственного министерства и шахты.

(a) Постановления судов, вынесенные против шахты

29. Власти Российской Федерации утверждали, что за неспособность шахты выплатить судебные долги государство не несет ответственности.

30. Европейский Суд уже приходил к выводу, что существующие в Российской Федерации правовые положения не предоставляют унитарным предприятиям ту степень институциональной и оперативной независимости, которая бы освобождала государство от конвенционной ответственности по долгам таких предприятий (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 193-204). В целях выяснения степени ответственности государства по долгам унитарных предприятий Европейский Суд должен установить, осуществлялись ли в конкретном деле властями, и если да, то в какой степени, контрольные полномочия, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

31. В настоящем деле власти Российской Федерации утверждали, что шахта являлась коммерческой организацией, которая действовала независимо от государства (см. выше § 20). Заявитель не оспаривал этот довод. Он также не утверждал, что государство каким-либо образом вмешивалось в деятельность шахты, издавая обязательные распоряжения или принимая решения о передаче активов шахты другим компаниям (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации", §§ 208-219).

32. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что шахта обладала достаточной институциональной и оперативной независимостью от властей, и принимает возражение властей Российской Федерации ratione personae (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Михаил Витальевич Самсонов против Российской Федерации"). Соответственно, постановления судов, вынесенные в пользу заявителя, должны считаться вынесенными в отношении частной компании.

33. Заявитель не утверждал ни в ходе внутригосударственного производства, ни в Европейском Суде, что помощь, полученная со стороны службы судебных приставов, была неудовлетворительной. Более того, представляется, что невозможность исполнить постановления судов объяснялась отсутствием средств, а не недостатками в работе службы судебных приставов во время исполнительного производства.

34. Европейский Суд приходит к выводу, что власти государства-ответчика не могут нести ответственность за невозможность исполнить постановления судов, вынесенные в отношении шахты. Таким образом, в этой части жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Постановления судов, вынесенные против Министерства энергетики Российской Федерации

35. Европейский Суд отмечает, что Министерство энергетики Российской Федерации являлось государственным органом, и ни одна из сторон не подвергала сомнению ответственность государства по его долгам. Соответственно, в этом случае применимы принципы, установленные в упоминавшемся выше деле "Бурдов против Российской Федерации" (см. выше § 27).

Европейский Суд отмечает, что постановления от 21 января и 7 декабря 2004 г. остались неисполненными. Какого-либо обоснования такой задержки властями Российской Федерации приведено не было. Не приняв в течение такого длительного периода меры, необходимые для исполнения окончательных судебных решений в настоящем деле, власти Российской Федерации лишили положения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции их практического значения.

36. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением окончательных и обязательных постановлений суда, вынесенных в пользу заявителя.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

37. Заявитель жаловался на отсутствие внутригосударственных эффективных средств правовой защиты в отношении неисполнения постановлений, вынесенных в его пользу. Он ссылался на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

38. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель мог требовать компенсации морального вреда, причиненного неисполнением постановлений суда. В соответствии с главой 25 ГПК ПФ он также мог оспорить действия и бездействия государственных органов, ответственных за исполнение постановлений суда.

39. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы.

40. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

41. С учетом анализа, проведенного в отношении статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и установленного нарушения Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела отсутствует необходимость в отдельном рассмотрении этой жалобы.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

42. Наконец, заявитель жаловался на то, что суды Российской Федерации допустили ошибку при оценке фактов и применении законодательства и отказались заменить ответчиков в ходе исполнительного производства. Принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении доказательства, а также в той степени, в какой он обладает полномочиями по рассмотрению этих жалоб, Европейский Суд не обнаружил каких-либо признаков нарушения прав и свобод, гарантированных этими положениями. Следовательно, в данной части жалоба должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

43. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

44. Заявитель требовал выплаты сумм, присужденных ему судами Российской Федерации вместе с материальным ущербом в размере 16 225 евро в качестве возмещения материального ущерба, а также 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

45. Власти Российской Федерации утверждали, что требуемые суммы являлись чрезмерными и необоснованными.

46. С учетом выводов, сделанных выше, Европейский Суд считает возможным присудить заявителю полную сумму, которая на основании постановлений судов от 24 января и 7 декабря 2004 г. должна была быть выплачена ему Министерством энергетики Российской Федерации (2 121 евро). Что касается морального вреда, Европейский Суд считает разумным и справедливым присудить заявителю 2 000 евро, а также налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, в качестве компенсации морального вреда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Воронков против Российской Федерации" (Voronkov v. Russia) от 30 июля 2015 г., жалоба N 39678/03*(* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 68-69).

B. Судебные расходы и издержки

47. Заявитель не представил требований в отношении судебных расходов и издержек, поэтому Европейский Суд не присуждает заявителю каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

48. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы, касающиеся неисполнения судебных решений в отношении Министерства энергетики Российской Федерации и отсутствия в связи с этим каких-либо внутригосударственных средств правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьей 13 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны выплатить заявителю в течение трех месяцев следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на дату выплаты:

(i) 2 121 (две тысячи сто двадцать один) евро в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 2 000 (две тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 апреля 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Хелен Келлер Председатель Комитета Суда